… До свадьбы Анне и Владимиру не довелось побыть наедине так, как им мечталось. С того самого дня, когда Сычиха вдруг раскрыла семейные тайны и объявила всем, что Анна — дочь Петра Михайловича, Корф и Репнин видели своих невест лишь один раз в день, являясь в дом к Долгоруким согласно строгому расписанию.
А Петр Михайлович благодаря дворцовым связям довольно скоро признал Анну своей дочерью, и через несколько дней она удостоилась титула — стала Анастасией Петровной княжной Долгорукой.
***
Три часа пополудни. Сестры сидят в гостиной за опостылевшим вышиванием, дабы скоротать время до визита женихов.
Наконец слышится звон колокольчика, торопливые шаги. А через минуту дверь в гостиную отворяется, и в проеме появляется изрядно располневшая Таня с интригой на лице.
— Барышни, — будто нарочно растягивает слова горничная. — Его сиятельство… Михаил Александрович… князь Репнин!
Лиза нервно вскакивает, суетливо поправляет локоны, одергивает юбку.
— Проси… Скорее!
Анна едва заметно усмехнулась: когда-то… словно в иной жизни, а по сути, несколько месяцев назад, она очень ждала встреч с Репниным… Теперь она затруднялась сказать, какие эмоции вызывает в ней князь. Их былые взаимные чувства погорели, остыли… И Анна, и Михаил при встречах безукоризненно вежливы.
В гостиную вошёл Михаил Александрович, когда-то Анин Миша — самый близкий для нее человек, её надежда и радость… Лиза импульсивно бросилась ему на шею, не позволяя опомниться… Князь прижал невесту к себе и прикрыл глаза.
Под внимательным ласковым взором синих глаз Анны Репнин слегка стушевался… Она — княжна, вот как всё обернулось! А ведь у них могло бы быть всё иначе… Но поздно, слишком поздно… Бывшая крепостная по-прежнему вызывает у молодого князя некое волнение. Однако, несомненно, он любит Лизу, свою будущую жену…
Отстранившись от Лизаветы, Михаил, кашлянув, неловко кланяется.
— Добрый день, Анна!
Князь подходит к ней, целует руки. Опускает вниз глаза, чуть запинается:
— Владимира восстановили в воинском звании. Он отправится на Кавказ сразу же после венчания. В тот же день…
— Ах, Миша! Но как же так… На Кавказ? Вот так… Сразу?..
— Приказ Государя…
Перед другом Репнину тоже неловко. Тот после ссоры с Анной напросился на Кавказ вместо него. Князь мучительно размышляет, глядя на бывшую свою возлюбленную. Что же делать? Броситься в ноги Императору, просить отменить приказ? Корф ему этого никогда не простит… Владимир сам при желании мог бы поговорить с цесаревичем Александром, а тот повлиял бы на венценосного отца…
Мишу теребит Лиза, и они, извинившись, покидают гостиную.
***
Анна опускает на колени вышивание, глубоко задумывается… Вскоре на пороге комнаты появляется и её суженый. Он очень хмур, сосредоточен. В глазах боль и растерянность, губы плотно сжаты… Девушка знает, что Владимир недоволен всем: восстановлением в звании, ее титулом, будущим тестем, визитами по расписанию, невозможностью побыть с невестой наедине перед долгой разлукой…
— Аня, — шепчет он, целуя ей руку. — Аня! — И тут же сжимает невесту в объятиях. В этом весь Корф. Порывистый, эмоциональный… Как Лиза… У них так много общего…
Анна слегка отстраняется, рассматривает жениха. Темно-зелёный мундир с эполетами ему очень к лицу.
— Ну вот и всё! Я снова поручик Корф!
— Поручик, — нежно шепчет девушка, как некогда князю Репнину. Она утыкается носиком Владимиру в шею, невольно заставляя мужчину крепче прижать её к себе. Еще раз вдохнув его запах, Аня приподнимает голову и сцепляет руки на его талии. — А папенька… Петр Михайлович… вчера приглашал в дом портних, они сняли с меня и Лизы мерки, предоставили несколько образцов ткани на подвенечные платья…
Корф внезапно отпустил Анну и быстро заходил по гостиной. Неожиданно замерев посреди залы, долго и пристально глядел на любимую.
— Папенька… — с презрением выдавил он. — Лучше б… Да что там говорить!
— Я вас хорошо понимаю, Владимир, но не стоит обострять отношения с Петром Михайловичем… Ни к чему это, прошу вас, сядьте, успокойтесь, — тихо произнесла Анна после долгого молчания, протянула ему стакан воды и указала на кресло. Корф, так и не присев, с кривой усмешкой принял его: разве это поможет? И всё же промочил горло.
— Возможно, ты права, Анна… Я скоро уеду, и неизвестно, вернусь ли? Ты ведь будешь меня ждать? — быстро спросил барон, как и тогда, когда они ехали по пустырю в открытой карете, и оба полагали, что ему, сбежавшему из тюрьмы, нужно срочно вернуться под стражу и ожидать приговора по делу убийства Андрея. Но на сей раз вопрос прозвучал почти спокойно, без надрыва.
— Да… я буду ждать, — сквозь слезы проговорила девушка и взяла Владимира за руку. — Я буду очень ждать!