Шлёп!
Звонкий удар ожёг ягодицу, заставив меня содрогнуться всем телом и, полыхая праведным гневом, повернуться к тому идиоту, который позволил себе распускать руки в мою сторону.
– Солнышко, – мужчина за столом слащаво улыбнулся мне. – Как насчёт того, чтобы заработать дополнительные чаевые?
И было в его взгляде и тоне нечто такое, что не возникало никаких сомнений, какого рода работу он собирается мне предложить.
Обворожительно улыбнувшись, я размахнулась подносом, который держала в руках, и звонко ударила им зарвавшегося посетителя по дурной башке.
Разумеется, ни хозяин ресторана, в котором я имела несчастье работать, ни сам посетителей, разоравшийся дурниной на весь зал, мою выходку не оценили.
И вот теперь я сижу на неудобном деревянном стуле в полицейском участке и имею сомнительное удовольствие выслушивать визглявый голос бедолаги, ставшего «жертвой полоумной официантки».
За письменным столом сухопарый офицерик в тёмно-синей форме с крайне скучающим выражением лица старательно записывал показания потерпевшего, пока я разглядывала его коллегу, с индифферентным видом стоявшего возле окна.
Это был рослый такой детина под два метра ростом, широкоплечий, накаченный и если бы не замкнутое выражение лица и хмуро сведённые на переносице брови, его можно было бы даже назвать красивым.
А ещё он был облачён в чёрный камзол без каких-либо знаков отличия, из-за чего мужчину вполне можно было бы принять за штатского, если бы не тот факт, что дежурный офицер поглядывал на него со смесью страха и уважения.
Быть может, это дознаватель?
Прежде мне никогда с ними не приходилось иметь дела, так что я не могла сказать наверняка.
– Требую немедленно арестовать эту девицу и посадить в тюрьму! – между тем закончил свой эмоциональный спич пострадавший и плюхнулся обратно на стул, обиженно надувшись, точно маленький ребёнок.
– А ещё недавно была солнышком, – притворно посетовала я. – Вы же сами меня так назвали. Вот и получили солнечный удар.
Я пожала плечами, словно не видела в этом ничего удивительного, и честными-пречестными глазами уставилась на полицейского.
– Чарльз, – внезапно обратился к нему «дознаватель». – Идти, покури. Я тут дальше сам разберусь.
Офицер тут же шустро поднялся из-за стола, отвесил своему коллеге низкий поклон и скрылся за дверью, бесшумно закрыв её за собой.
«Дознаватель», между тем, неторопливо прошёл к столу, но вместо того, чтобы сесть на стул, примостил свою задницу прямо на краю стола, придавив ягодицей часть бумаг.
– Итак, барышня, – он вперил в меня немигающий взгляд синих глаз, и у меня по спине пробежал неприятный холодок.
С таким точно не забалуешь – одно неверное слово, и окажешься не то что в темнице, а сразу на плахе.
– Да, сударь? – нервно сжав пальцы и наскребя по сусекам безбашенности, дерзко спросила я.
– Вы напали в ресторане на секретаря министра иностранных дел дружественного нам королевства, – скучающим тоном проговорил он. – Знаете, что вам за это грозит?
– Полагаю, штраф, – с вызовом заявила я, чуть вздёрнув подбородок, хотя под столь пронзительным взглядом хотелось сжаться в комочек и забиться куда-то под стол. – Во-первых, данный субъект, – я кивнула в сторону пострадавшего, – хам и свинья, не умеющая вести себя в обществе. Уверена, если Ваша Милость потрудятся и опросят сотрудников ресторана, то они подтвердят, что я напала на этого господина не просто так, а в ответ на его хамские действия.
– Это была всего лишь безобидная шутка! – тут же взвился пострадавший, однако моментально затих, стоило «дознавателю» зыркнуть в его сторону.
«Не только хам и свинья, но ещё и трус», – презрительно скривилась я, лишь сильнее расправив плечи, чувствуя собственное превосходство над оппонентом.
– И какие же хамские действия заставили вас нанести уважаемому человеку телесные повреждения? – поинтересовался «дознаватель».
– Он шлёпнул меня по ягодице, – ответила я.
– Да что в этом такого! – снова подал голос пострадавший. – Всего лишь милый, игривый жест в отношении красивой девушки, не более того!
– Вот и мой удар подносом был всего лишь милым, игривым жестом, – парировала я. – В чём проблема?
«Дознаватель» наклонился, взял со стола чистый лист и положил его передо мной, после чего присовокупил к нему перьевую ручку и чернила.
– Пишите, как всё было с вашей точки зрений, – велел он мне таким тоном, что у меня даже мысли не возникло возражать.
Я взяла ручку, обмакнула её в баночку с чернилами и принялась быстро выводить буквы.
– Я требую справедливого наказания, – между тем снова заговорил потерпевший. – Она нанесла оскорбление нашей делегации!
– Уверен, если я передам протокол лорду Айрену, он оценит данный инцидент иначе, – равнодушно ответил «дознаватель». – Член делегации королевства Иандер устроил дебош в ресторане, будучи в нетрезвом состоянии, – он покачал головой, – будет скандал. И я очень сильно сомневаюсь, что лорду Айрену он нужен.
Домой я возвращаться не спешила, а свернула в городской парк и, присев на лавочку, принялась думать.
Сейчас я понимала, что поступила крайне глупо, позволив эмоциям вырваться наружу.
Ну, шлёпнул меня этот негодяй по заднице. Не он первый – не он последний. Отвечать-то ему зачем было? И ладно бы я его просто обматерила, это ещё куда ни шло – отделалась бы простым штрафом. Но нет же, мне нужно было характер показать…
Я тяжело вздохнул, откинулась на спинку лавки и устало прикрыла глаза.
Как же мне всё это надоело!
Мне едва исполнилось шестнадцать, когда я была вынуждена бросить школу и впервые выйти на работу – мама умерла, а у меня на руках остался пятилетний брат Морган. А рядом никого: ни родственников, ни друзей. И ни медяка в кармане – последние деньги ушли на оплату похорон.
Как мы выжили в тот первый год – ума не приложу. Из съёмной квартиры нас выпнули, да и ни на одной работе я задержаться долго не могла. Ещё и брат постоянно болел.
Потом дела пошли чуточку лучше, хотя нам всё равно приходилось часто переезжать, а мне менять работу.
Бедный Морган стоически терпел и постоянные переезды со сменой школы, и смешки одноклассников из-за латанной-перелатанной одежды, и голодные времена, и мои вспышки бессильного гнева, когда дела, только-только наладившиеся, в очередной раз рушились, точно карточный домик от неосторожного касания.
Правда, в последние пару лет наша жизнь, вроде как, устаканилась. И я даже начала тешить себя надеждой, что Морган сможет спокойно доучиться в нынешней школе, получит аттестат и поступит в Королевскую медицинскую академию, как давно мечтает.
Где, правда, я буду на эту самую академию брать деньги, пока неясно. Но я надеялась, что у меня в запасе есть ещё целых три года, чтобы что-то придумать.
И вот я одним неосторожным поступком перечеркнула всё: и собственные планы, и нашу с братом мирную жизнь.
Нет, в принципе, за эту пару спокойных лет мне удалось немного подкопить денег, и там как раз должно хватить на погашение долга.
Только вот деньги я эти копила на учёбу брату! Как я могу их отдать какому-то ублюдку, у которого из достоинств только тёпленькое место в чьей-то дипмиссии?
Я зло зарычала, ощущая, как внутри разрастается отчаянье.
Ну, зачем, зачем я не сдержалась? Почему пошла на поводу у эмоций?!!
Я закрыла лицо руками, сдерживая злые слёзы.
Слезами делу не поможешь! Нужно придумать, как выкручиваться.
«Придётся всё-таки деньги из заначки вытащить, – обречённо решила я. – Попасть в тюрьму из-за собственной глупости не хочется. А деньги… деньги ещё заработаю. Устроюсь сразу на две работы и компенсирую потерянное».
Придя к такому выводу, я поднялась со скамейки, одёрнула подол платья и побрела в сторону выхода из парка.
Мы с братом арендовали трёхкомнатные апартаменты на четвёртом этаже пятиэтажного дома на Цветочном бульваре – район не самый престижный, зато тихий и спокойный. А главное живут тут преимущественно обычные работяги, зарабатывающие на жизнь честным трудом.
Оттого роскошная карета с золотыми украшениями на дверцах, стоявшая возле входа в дом, заставила меня насторожиться. А стоило мне подняться на свой этаж, настороженность и вовсе сменилась страхом.
Возле двери в нашу с братом квартиру, прислонившись плечом к стене, стоял тот самый «дознаватель», чьё вмешательство стоило мне всех сбережений.
«Как он меня нашёл?» – растерянно подумала я, опасливо оглядывая незваного гостя.
– Госпожа Обэ, – мужчина коротко кивнул мне в знак приветствия. – Долго вы гуляете.
– А я не жду гостей, чтобы торопиться домой, – инстинктивно огрызнулась я и тут же прикусила себе язык.
«Сначала думай, потом говори! – мысленно одёрнула я себя. – Тебе мало штрафа в пятьдесят тысяч? Ещё хочешь влипнуть на кругленькую сумму?»
«Дознаватель» многозначительно хмыкнул.
– Не хотите пригласить меня войти? – поинтересовался он.
«Не хочу. Но, похоже, выбора у меня особо нет».
Я подошла к двери, вытащила из кармана платья ключ, вставила в замочную скважину и повернула, после чего открыла дверь и жестом пригласила мужчину внутрь.
Тот с таким видом, будто является здесь хозяином, даже не разуваясь, прошёл в гостиную и уселся в кресло (моё любимое, на минуточку!).
Я, скрежеща зубами, разулась и тоже прошла в гостиную, умостившись на краю дивана.
– Полагаю, в вашем положении найти пятьдесят тысяч за три дня невозможно, – без предисловий начал «дознаватель», окинув меня откровенно оценивающим взглядом. – Я готов помочь решить эту проблему.
Я скрестила руки на груди и наградила его колючим взглядом.
– В обмен на? – холодно уточнила я.
– Вы переедете ко мне и станете моей любовницей.
Вот так просто, без долгих прилюдий и расшаркиваний. Я тебе деньги – ты мне своё тело.
Меня аж всю передёрнуло от отвращения.
Я не сомневалась: кем бы ни был этот «дознаватель», он явно из того типа мужчин, которые не успокоятся, пока не получат желаемое.
И сейчас он хочет меня.
А значит, выход у меня один: бежать и как можно быстрее и дальше. Так что первым делом я бросилась в спальню, вытащила из-под кровати два больших чемодана и начала собирать наши с Морганом вещи.
Да, вот так срываться с места, ещё и в середине учебного года – очень плохая затея. Только вот остаться здесь, означает подставить брата под удар.
Потому что если этот ненормальный «дознаватель» за какую-то пару часов нашёл мой адрес, отыскать моего брата для него не составит труда. А если Морган окажется у него в руках, я соглашусь на что угодно, только бы брат не пострадал.
К вечеру чемоданы с самыми необходимыми вещами и документами были упакованы, и я уже собиралась отправиться на вокзал за билетами на любой ближайший поезд (мне было плевать, куда именно ехать, лишь бы подальше отсюда), как в дверь кто-то громко постучал.
Насторожившись (кого ещё нелёгкая могла принести?), я опасливо подошла к двери и спросила:
– Кто там?
– Открывай, свои пришли! – раздался по ту сторону бодрый женский голос, и я, облегчённо вздохнув, впустила гостью.
На пороге оказалась моя лучшая (и единственная) подруга Агата, да не одна, а в компании своего возлюбленного Стефана.
– Мы пришли не с пустыми руками! – радостно объявила Агата, демонстрируя мне бутылку шампанского и бумажный пакет с эмблемой моей любимой пекарни. – У меня чудесная новость: Стефан сделал мне предложение!
И тут же подсунула мне под нос свою правую ладонь, на безымянном пальце которой красовалось симпатичное золотое колечко с небольшим бриллиантом.
– Поздравляю, – искренне проговорила я, провожая гостей на кухню.
– Спасибо, – Агата широко улыбнулась и села за стол спиной к окну. Стефан устроился рядом с ней. – Но вообще-то мы пришли к тебе по делу. Поэтому и принесли вкусняшку, – она пододвинула бумажный пакет ближе ко мне. – Считай это своеобразной взяткой.
– Взятка это хорошо, – хмыкнула я, раскрыла пакет и улыбнулась при виде своих любимых бисквитных пирожных. – И чего вы от меня хотите?
Агата со Стефаном обменялись быстрыми взглядами, после чего тот заявил:
– Притворись моей невестой.
– Что, прости? – мне показалось, что я ослышалась.
– Притворись моей невестой, – повторил Стефан и поспешно принялся объяснять: – Понимаешь, моя мать человек очень непростой. – Стефан покосился на Агату и, немного смутившись, продолжил: – До Агаты у меня уже были серьёзные отношения. Трижды. И все три раза, стоило мне познакомить потенциальную невесту с моей мамой, не проходило и недели, как девушка от меня сбегала. И хотя мама утверждает, что она ничего такого не делала, зная её характер… – Стефан тяжело вздохнул, – я не сомневаюсь, что она делала всё, чтобы отвадить от меня неподходящих по её мнению невест.
– Агата наимелейшая девушка, – заметила я, за что была награждена тёплой улыбкой подруги. – Хозяйственная, работящая, с покладистым характером и добрым сердцем. Такая просто не может не понравиться.
Стефан горько улыбнулся.
– Поверь, моя мать даже к ангелу найдёт в чём придраться.
– Допустим, – я пытливо посмотрела на него. – Причём тут я?
Стефан смутился ещё сильнее, и тогда ему на помощь пришла Агата.
– Ну, в отличие от меня, у тебя характер боевой и за словом в карман ты не полезешь, – заметила она. – И мы со Стефаном уверены, если его мать попытается что-то отчебучить, ты с лёгкостью поставишь её на место.
– Всё может быть, – не стала я спорить, тем более что это была чистая правда. – Но замуж за твоего Стефана я точно не собираюсь, да он и сам взвоет уже на второй день, если со мной свяжется.
– Упаси Боже меня от такой невесты! – нервно рассмеялся Стефан. – Нет, я не предлагаю тебе стать моей невестой, я же сказал, что хочу, чтобы ты притворилась ею. Я познакомлю тебя со своей семьёй, ты пару недель поживёшь у нас в поместье и покажешь моей матушке, что такое по-настоящему кошмарная невестка. После общения с тобой, уверен, она с распростёртыми объятиями примет кого угодно.
Мне даже на мгновение стало обидно. Это он что, решил меня использовать в качестве огородного пугала?
Я уже открыла рот, чтобы сказать решительное нет, но тут вспомнила о долге в пятьдесят тысяч, наглом «дознавателе» и чемоданах, уже стоявших в гостиной.
– Пятьдесят тысяч.
– Что? – теперь настала очередь Стефана растерянно хлопать ресницами.
– Заплати мне пятьдесят тысяч, и я заставлю твою мать молиться всем известным богам, только бы я перестала быть твоей невестой.
– Пятьдесят тысяч – это очень много за две недели работы, – заметил Стефан.
Тут не поспоришь, сумма, и правда, очень большая. Ну так ведь это он ко мне пришёл со всякими сомнительными предложениями! Или думал, я буду участвовать в его спектакле за спасибо? Наивный! Пусть ищет себе другую дурочку.
– Пятьдесят тысяч, и не медяком меньше, – я была категорична. – И пока я буду строить твою маман, мой брат поживёт с Агатой.
Стефан сдержал своё слово и на следующий же день заплатил мне требуемую сумму наличными. Я же сразу отнесла деньги в банк и положила на счёт «пострадавшему», посчитав на этом данный инцидент исчерпанным.
Теперь осталось только отработать полученные деньги. Но это уже так, мелочи.
Тем же вечером я была вынуждена признаться брату в том, что меня в очередной раз уволили с работы, в связи с чем он некоторое время будет жить у Агаты.
– Но ты же заплатила за аренду в этом месяце, – Морган нахмурился, а затем наградил меня пристальным взглядом. – Чего-то ты не договариваешь, сестрёнка.
– И в кого ты только такой проницательный, – с преувеличенно тяжёлым вздохом посетовала я.
Немного подумав, я кратенько обрисовала брату положение дел, включая мои проблемы с внезапно воспылавшем ко мне страстью «дознавателем». Не стала я скрывать и предложение, которое мне сделал Стефан.
– Вечно с тобой что-то случается, – укоризненно покачал головой Морган, внимательно выслушав мой рассказ. – Ты просто магнит для неприятностей.
Я смущённо улыбнулась и развела руками, мол, да, вот такая вот я у него непутёвая.
Морган обречённо вздохнул, подошёл ко мне и сжал в крепких объятиях.
– Когда я вырасту и стану известным целителем, тебе больше не придётся работать, – заявил он. – Я буду сам о тебе заботиться и содержать. И никакие наглые типы и близко к тебе подойти не посмеют со своими сомнительными предложениями!
Моё сердце наполнилось теплом, и я ласково поцеловала брата в макушку.
– Всё непременно так и будет, – заверила я его. – Просто нам обоим нужно запастись терпением. А тебе полностью сосредоточиться на учёбе и не о чём больше не беспокоиться.
«А уж я сделаю всё возможное, чтобы ты сумел исполнить все свои мечты».
Тем же вечером я наняла экипаж и вместе с Морганом и всеми нашими вещами приехала к Агате.
– Ещё раз спасибо, Габи, что согласилась помочь нам со Стефаном! – Агата буквально светилась от счастья, впуская нас в свою квартиру. – Не представляю, что бы я делала, если бы мне пришлось столкнуться лицом к лицу с леди Малвэйн.
– Она настолько страшная? – удивилась я.
– Стефан говорит, что у неё просто тяжёлый характер, – Агата смутилась. – Но я в прошлом году устроила на лето к ним в поместье работать помощницей садовника. Ну, и немного порасспрашивала прислугу об их госпоже.
Я послала Моргану многозначительный взгляд, и брат, быстро сориентировавшись, заявил, что пока разложит свои вещи, после чего вместе со своим чемоданом скрылся в выделенной ему спальне.
Я же подхватила подругу под локоть и утащила на кухню.
– И что же слуги тебе рассказали о матери Стефана? – спросила я, усаживаясь за стол.
– Малвэйн – настоящая мегера. Загоняла всю прислугу, те трясутся от одного только её вида. А ещё она страшный тиран и после смерти мужа всяческими способами пытается привязать сыновей к себе.
– Сыновей? – переспросила я. – У Стефана есть братья?
– Брат, – кивнула Агата, наполняя чайник водой. – Старший. Зовут его Бернард, ему тридцать семь лет, и он на дух не переносит собственную мать, поэтому в поместье показывается дважды в год: на новый год и на её день рождения. Всё остальное время проводит в столице, где у него имеется какая-то работа при дворе, но какая именно, я так и не выяснила.
Я с умилением посмотрела на Агату. Кто-то другой назвал бы её сплетницей и брезгливо скривился. Я же нахожу просто очаровательной эту её тягу всё и обо всех знать.
– А что сам Стефан? – пытливо взглянув на подругу, уточнила я. – Какие у него отношения с матерью?
Агата зажгла огонь на плите и поставила чайник на конфорку.
– С этим сложнее, – с тяжким вздохом призналась она. – Он, бесспорно, её уважает, но при этом не одобряет многие её поступки.
– Он живёт с ней в поместье?
– Да. Леди Малвэйн всё-таки немолода и нуждается в постоянном присмотре. Мало ли, что может случиться.
– То есть твой Стефан при ней что-то вроде сиделки?
Агата коротко рассмеялась.
– Нет, что ты. Там всё не так плохо. Скорее уж он что-то вроде компаньона: его главной обязанностью является сопровождать мать во время выездов в город и развеивать скуку.
Я недовольно скривилась, и от взгляда Агаты моя гримаса, разумеется, не укрылась.
– Ты хочешь что-то сказать? – уточнила она.
– Это не моё дело, – покачала я головой. – Я не стану лезть в твои отношения.
– А тебе хочется в них влезть?
Агата, когда хотела, была весьма проницательна.
Я тяжело вздохнула и прямо посмотрела ей в глаза.
– Ты уверена, что тебе всё это нужно? – спросила я.
Агата растерянно моргнула.
– О чём ты?
– О Стефане. Прости за откровенность, но он производит впечатление бесхребетного маменькиного сыночка. И даже эта его идея с фальшивой невестой, – я укоризненно покачала головой. – Взрослый, самодостаточный мужчина так поступать не станет. Он прямо скажет своей матери: вот мама, это моя невеста, и если ты будешь к ней плохо относиться, я перестану с тобой общаться.
«Что такое не везёт, и как с ним бороться», – обречённо подумала я.
С призрачной надеждой, что «дознаватель» всего лишь случайный гость, а не брат Стефана, я окинула взглядом стол, но кроме пожилой дамы в изысканном бордовом платье здесь никого не было.
А значит, следующие две недели мне придётся провести под одной крышей с человеком, предложившим мне стать его любовницей. За деньги.
«Что ж, нигде наша не пропадала», – решила я и по привычке, как делала это бесчисленное множество раз на работе, растянула губы в дружелюбной улыбке.
– Матушка, Бернард, – Стефан тем временем подошёл ко мне и широко улыбаясь, взял меня за руку. – Разрешите представить вам мою невесту Габриэллу.
Я собиралась вежливо поприветствовать собравшихся, но тут мать Стефана окинула меня презрительным взглядом и заявила:
– Мог бы и посимпатичней невесту себе найти.
Моё желание проявить хоть каплю вежливости и уважения по отношению к этой женщине тут же испарилось без следа.
– Мог бы, – легко согласилась я. – Но те, кто посимпатичней, на него бы никогда не позарились, так что пришлось брать то, что есть.
Лицо леди Малвэйн аж на мгновение перекосило.
– Давайте ужинать, – тут же поспешил Стефан вмешаться и повёл меня к столу, причём явно собираясь усадить рядом со своим братом.
Ну, уж нет! С этим типом я точно сидеть не буду.
– Мальчики отдельно, девочки отдельно, – пошутила я и бесцеремонно уселась на стул рядом со «свекровью», тем самым вынудив Стефана занять место рядом с братом. И тут же с преувеличенным восторгом обратилась к хозяйке дома: – Я так рада познакомиться с вами, леди Малвэйн! Стефан столько о вас рассказывал. Уверена, мы непременно подружимся.
У леди Малвэйн лицо приобрело такое выражение, будто ей на тарелку положили коровью лепёшку.
– Очень сильно сомневаюсь, – сквозь зубы процедила она, чуть отодвигаясь от меня. – Где ваши манеры, Габриэлла?
– Понятия не имею, должно быть потерялись где-то по дороге, – продолжая играть роль этакой наивной дурочки, легкомысленно ответила я.
Стефан издал забавный звук, похожий на приглушённый всхлип – очевидно, старательно пытался не заржать. Я же перевела взгляд на его брата.
Однако прежде чем я придумала, чего бы такого отмочить в его сторону, Бернард заговорил сам.
– Меня вы тоже рады видеть, госпожа Обэ? – с откровенной издёвкой поинтересовался он.
– Вот вас бы я предпочла не видеть до конца своих дней, – радостно заявила я. – Но раз уж вы старший брат моего дорогого Стефана, очевидно, нам придётся много общаться.
Быстро обдумав ситуацию, я решила не сохранять в тайне обстоятельства нашего знакомства, а напротив, использовать их для пользы дела. Так что я тут же повернулась к своему «жениху».
– Кстати, именно из-за него, – я совершенно невоспитанно ткнула пальцем в сторону Бернарда, – тебе и пришлось раскошелиться.
– О чём вы говорите? – тут же влезла Малвэйн.
– Ваш старший сын, миледи, выписал мне штраф аж на целых пятьдесят тысяч, – «наябедничала» я. – Хотя я, между прочим, всего лишь защищала свою честь! К счастью, Стефан был весьма щедр и выплатил весь долг за меня.
– Бернард? – Малвэйн строго посмотрела на старшего сына.
– Нападение на человека не считается самозащитой, – даже не взглянув в сторону матери, откликнулся Бернард.
– Он первый начал! – продолжила я настаивать на своём. – Или в высшем обществе принято щупать за всякое незнакомых девиц? Стефан? – я вновь обратилась к своему «жениху». Потому что если он рассчитывал, что я буду играть этот спектакль в соло, то очень сильно ошибся. Втянул меня в этот балаган? Так пусть подыгрывает! – Ты тоже в ресторанах заигрываешь с официантками?
– Никогда, – ответил тот совершенно серьёзно.
– Правильно, потому что у тебя безупречное воспитание, – кивнула я. – А тот невоспитанный хряк получил по заслугам.
– Приличная девушка так не выражается, – попыталась снова влезть Малвэйн со своими нравоучениями.
– Так то приличная! – фыркнула я. – Приличные все в институтах благородных девиц обучаются. А я даже школу не окончила. Так что всем этим вашим этикетам не обучена.
И, глядя прямо в глаза Малвэйн, широко улыбнулась.
На высокомерном лице леди отразилась растерянность – она явно была не готова к столь жёсткому отпору.
«Наверняка привыкла, что все на её обвинения и замечания сразу начинают что-то невнятно блеять в своё оправдание, – подумал я удовлетворённо. – Не на ту напали, дамочка. Я уже давно научилась играть в эти игры и никому не позволю себя унижать».
Ну, и чтобы добить присутствующих…
– Так мы будем есть или нет? – поинтересовалась я невинным тоном и окинула многозначительным взглядом всё ещё пустой стол. – Меня вроде на ужин пригласили, а не просто на поболтать.
Леди Малвэйн скривилась, будто у неё разом заболели все зубы, однако величественно махнула рукой прислуге, и те начали вносить тарелки с холодными закусками, а дворецкий в строгом чёрном фраке принёс небольшое ведро со льдом, в котором стояла бутылка шампанского.
– Габриэлла не пьёт алкоголь, – тут же заявил Стефан и обратился к одной из служанок. – Принеси для неё сок.
Он тут же вырос на один пункт в моих глазах. Потому что при нём о своей нелюбви к алкоголю я упоминала один единственный раз. А он, глядите-ка, запомнил.
«Ну, или Агата ему напоминала об этом каждый раз, когда мы все вместе обедали или ужинали», – подумала я.
– Вы больны или беременны? – тут же строгим тоном спросила меня Малвэйн.
– Я абсолютно здорова, но пока не планирую порадовать вас появлением на свет внуков, – спокойно ответила я. И, не дожидаясь разрешения, утащила с общего блюда тарталетку с красной икрой. – А алкоголь я не пью во избежание всяких неприятных ситуаций. У меня, знаете ли, и так темперамент огненный, а под действием алкоголя я становлюсь и вовсе неуправляемой.
Что было чистой правдой. Когда мы с Агатой отмечали её девятнадцатилетие и впервые распили на двоих бутылку вина, мы умудрились искупаться в фонтане, оборвать цветы на клумбе перед полицейским участком и на каблуках убежать от офицеров полиции.
Было, бесспорно, весело. Но больше я предпочитаю не рисковать. Тем более в незнакомой компании, в которой, ко всему прочему, есть мужчины.
– Впрочем, – добавила я, заметив, что леди Малвэйн собирается что-то сказать по поводу моего заявления (и вряд ли приятное), – вашего сына, кажется, моя страстная натура полностью устраивает. Не так ли, дорогой?
Стефан, явно уже неплохо вжившийся в роль, ответил мне широкой улыбкой, а затем взял меня за руку и нежно коснулся губами кончиков пальцев.
– Всё так, моё сокровище, – ответил он.
А у меня аж скулы свело от этой приторности.
Ещё и Бернард не сводил с меня такого пристального взгляда, что, казалось, вот-вот просверлит во мне дырку.
Тут служанки весьма удачно поставили перед нами тарелки с овощным салатом, и я смогла отвлечься на еду.
Я окинула взглядом разнообразие вилок, усмехнулась и демонстративно взяла суповую ложку.
Нет, ну а что? Ложкой есть салат из мелко нарезанных огурцов и помидоров намного сподручней. Да и веселее, учитывая, как забавно округлились глаза леди Малвэйн.
– Салат принято есть вилкой, – с нажимом проговорила она. И тут же перевела взгляд на младшего сына. – Стефан, ты не мог объяснить своей невесте элементарные правила столового этикета?
– Не ругайте его, он честно пытался, – тут же вступилась я за своего «жениха». – Но я не вижу в этом никакого смысла. Вот взять хотя бы все эти вилки, – я подняла со стола вилки, лежавшие возле моей тарелки, и расправила их веером. – Ну, вот зачем столько? Два зубчика, три, четыре… Десертная вилка, вилка для рыбы, вилка дляя мяса. Зачем все эти сложности? Вполне можно справиться одной!
Я вернула вилки обратно на стол, свалив их неаккуратной кучей, точно полешки в дровянике, и продолжила невозмутимо есть салат ложкой.
У леди Малвэйн задёргался глаз.
– И вот это ты собираешься ввести в наш дом? – возмущённо спросила она у Стефана. – Девушку, которая даже столовыми приборами пользоваться не умеет!
– Ну, так в девушке главное не умение пользоваться столовыми приборами, – не дав Стефану и рта открыть, тут же встряла я. – А красота, чтобы услаждать взгляд супруга; отменное здоровье, чтобы родить много здоровых малышей; и, разумеется, умение доставить мужу удовольствие в постели.
Мне на секунду показалось, что матушку Стефана сейчас хватит удар, настолько сильно она покраснела. Ещё и глаза выпучила так, что того и гляди они из орбит выскочат.
– Бесстыдница! – наконец, справившись с собой, прошипела леди Малвэйн, прожигая меня возмущённым взглядом. – Говорить такие возмутительные вещи в приличном обществе…
– А что в этом такого? – невинно поинтересовалась я. – Маленьких детей и невинных девиц за столом нет. Вы дама замужняя, так что мои слова не должны стать для вас шоком. А уж оба ваших сына и подавно должны неплохо разбираться во взаимоотношениях с женщинами.
– Достаточно, – отрезала миледи и, с шумом отодвинув стул, поднялась из-за стола. – Что-то мне нехорошо. Стефан, – он строго посмотрела на младшего сына. – Проводи меня в мою комнату.
И звучало это не как просьба, а как самый настоящий приказ.
– Конечно, мама.
Обречённо вздохнув, Стефан поднялся из-за стола, подошёл к матери и позволил той взять себя под локоть, после чего они чинно вышли из столовой.
«Ужин, определённо, удался, – удовлетворённо подумала я. – Даже до первой перемены блюд не дошло, а я уже смогла довести свою «свекровь», да так, что она предпочла сбежать».
Я прекрасно понимала, что это ещё далеко не конец. Просто моё поведение стало шоком для аристократки, и она не смогла сходу придумать, как реагировать на мои выходки. Однако я не сомневаюсь, к утру миледи придёт в себя и составит подробный план по моему выживанию из дома.
– Нос могу откусить, – ответила я ровным голосом.
И громко клацнула зубами, одновременно дёрнувшись вперёд.
Бернард инстинктивно отшатнулся, а затем рассмеялся низким, бархатистым голосом, от которого у меня по спине пробежал целый табун мурашек.
– Какая вы занятная барышня, – весело проговорил он. И опустился на стул рядом со мной. – Знаете, Габриэлла, изначально я планировал только познакомиться с невестой брата, полюбоваться, как мать втопчет её в грязь, а затем спокойно отбыть восвояси. Но теперь, пожалуй, я задержусь подольше. – Он широко улыбнулся. – Уверен, наблюдать за вашим противостоянием с матушкой будет крайне занимательно.
– Я что, похожа на клоуна в цирке? – поинтересовалась я, саркастично изогнув бровь.
– Скорее на шута при короле, – поправил меня Бернард. – Очень красивого и крайне умного шута. – Он вновь чуть подался вперёд, вторгаясь в моё личное пространство. – Только вот как бы умны вы ни были, сколько бы усилий ни приложили, чтобы удержать Стефана возле себя, итог будет один.
– Какой же?
– Матушка победит, – в голосе Бернарда слышалась непоколебимая уверенность в собственной правоте. – Стоит ей пустить слезу и схватиться за сердце, как Стефан тут же исполнит любой её каприз. В том числе и отвернётся от вас.
– И зачем вы мне всё это говорите?
Бернард усмехнулся.
– У меня есть два неоспоримых достоинства перед моим братом, – заметил он. – Первое, мне глубоко наплевать на мнение нашей матери. Второе, я очень терпелив. – Бернард протянул руку и попытался погладить меня по щеке, но я слегка отодвинулась, избегая контакта. Бернард на это лишь хмыкнул, но руку убрал. – Я подожду, пока Стефан вас бросит, и вы в слезах прибежите ко мне.
– Подбираете за братом объедки? – ехидно поинтересовалась я.
– А вы считаете себя объедками? – парировал Бернард в тон мне.
«Один–один», – с неудовольствием признала я.
Такого в словесных баталиях точно будет нелегко победить.
Я повернулась к Бернарду лицом, положив руку на спинку стула, закинула ногу на ногу и с вызовом посмотрела в глаза мужчине.
– Даже если всё будет так, как вы предсказываете, и Стефан вернётся под каблук леди Малвэйн, вы будете последним человеком, к которому я прибегу в поисках утешения, – заявила я. – А если продолжите упорствовать и донимать меня своими приставаниями, узнаете, что удар подносом – меньшее, на что я способна, защищая свою честь.
Несколько секунд мы с Бернардом буравили друг друга взглядом, и ни один не собирался сдаться первым.
– Обычно после выставления ультиматума человек уходит с гордо поднятой головой, – наконец, первым нарушил затянувшееся молчание Бернард.
– Пф! – я пренебрежительно фыркнула. – И пропустить ужин? Ну, уж нет. Я пришла сюда вкусно и сытно поесть, и ничто меня не остановит.
Бернард весело рассмеялся и жестом подозвал дворецкого, стоявшего возле дверей и старательно изображающего предмет интерьера.
– Пусть подают горячее, – распорядился Бернард. А затем добавил, бросив на меня искрящийся весельем взгляд: – Нельзя оставлять гостью голодной.
– Учтите, за еду я тоже не продаюсь, – предупредила я, решив расставить все точки над «и».
– Да? – изобразил удивление Бернард. – А разве вы выбрали моего брата не потому, что он богат и может обеспечить вам сытную жизнь?
– Да я и до встречи с ним не голодала, – равнодушно пожала я плечами.
– Мне вот что интересно, – Бернард устремил на меня взгляд, полный любопытства. – Почему вы продолжали работать официанткой, являясь пассией графского сына?
– А почему вас это так интересует? – вопросом на вопрос ответила я.
– Ну, должен же я понять, что за человек достался мне в невестки.
– Ваше любопытство мне безмерно льстит, но я не собираюсь его утолять.
– Почему?
– Не хочу.
– Моя мать наверняка будет задавать те же вопросы.
– И получит такой же ответ.
– Её, как и меня, он не удовлетворит.
– Так я и не собираюсь никого из вас удовлетворять, – рассмеялась я. – Хотите удовлетворения – идите в бордель, там вам помогут.
Тут служанка внесла большое блюдо с запечённой свининой с овощами и, нарезав мясо тонкими ломтиками, положила по одному куску на две тарелки, после чего одну тарелку поставила перед Бернардом, а вторую передо мной.
– У нас в ресторане порции и то побольше будут, – недовольно скривилась я и поднялась из-за стола. – Так, барышня, подвинтесь, сегодня разделкой руковожу я.
Служанка беспомощно уставилась на Бернарда, когда я попыталась забрать у неё нож, однако тот лишь махнул рукой, так что она была вынуждена подчиниться.
Вооружившись ножом, я отрезала солидный шматок мяса грамм так на четыреста, и плюхнула себе на тарелку.
– Вы за этикет или за сытный ужин? – поинтересовалась я у Бернарда.
– Итак, – Бернард окинул нас со Стефаном насмешливым взглядом. – Как давно вы знакомы?
– Два года, – ответил Стефан, не раздумывая.
Что примечательно, назвал настоящую цифру.
«Возможно, среди его немногочисленных достоинств всё-таки есть мозги», – подумала я, спокойно продолжая трапезу, позволяя братьям пообщаться между собой.
– И где же вы познакомились? – продолжил допрос Бернард.
И вот тут Стефан стушевался и отвёл взгляд, выдавая себя с головой.
«Беру свои слова назад, он конченный идиот», – раздражённо подумала я.
На самом деле, мне самой следовало озаботиться подходящей легендой для наших отношений. Но время поджимало, плюс я была слишком занята решением собственных проблем.
В общем, ладно, виноваты оба, но Стефан мог бы и сымпровизировать! Тем более что я сижу рядом и могу подтвердить любую, даже самую неправдоподобную ложь, которую он скажет.
Теперь же придётся выкручиваться, потому что, судя по цепкому взгляду Бернарда, он уже закусил удила и не отвяжется, пока не докопается до правды.
– Чего же ты стесняешься, дорогой? – с насквозь фальшивой улыбкой обманчиво ласково обратилась я к Стефану. – Не вижу ничего предосудительного, если твой брат узнает правду.
Стефан непонимающе взглянул на меня, всем своим видом показывая, что понятия не имеет, о какой “правде” я говорю.
Что ж, видимо, отдуваться снова придётся мне. А я только понадеялась на передышку. Мясо же стынет!
– Дело в том, что нас познакомила моя подруга, – ровным голосом проговорила я, уверенно глядя Бернарду прямо в глаза, – с которой Стефан на тот момент состоял в романтических отношениях.
Стефан шумно вздохнул, взял бокал с вином и сделал из него солидный глоток. Хорошо хоть воздухом не поперхнулся.
«Не играть ему в покер», – подумала я и вновь вернула всё своё внимание старшему брату.
– Так значит, вы отбили у подруги кавалера? – Бернард с притворным укором покачал головой. – Как это некрасиво.
– Меня так умиляет эта ваша мужская привычка в собственных грехах винить женщин, – не поведя и бровью на завуалированное оскорбление, откликнулась я. – Мол, это не вы изменяете жёнам, это вас соблазняют коварные искусительницы. – Я презрительно скривилась. – Звучит смехотворно. Словно вы наивные неразумные телки, которых можно за повод увести в другое стойло.
Бернард многозначительно хмыкнул.
– Пожалуй, в ваши руки я бы с удовольствием вручил свой поводок, – совершенно бесстыдно заявил он, ничуть не стесняясь присутствия брата.
– Я пойду узнаю, не нужно ли маме чего-нибудь, – поспешно заявил Стефан, вскочил из-за стола, будто его плеча за ягодицу ужалила, и стремительно вышел из комнаты.
«Рохля, трус и маменькин сыночек», – вынесла я на его счёт неутешительный вердикт, после чего переключилась на его брата.
Вот Бернард был зверем пока мне не вполне ясным, оттого и вызывал подспудное чувство опасности и лёгкую дрожь внутри, словно я столкнулась лицом к лицу с матёрым хищником, а при себе из оружия у меня только природное обаяние.
– Вам самому не стыдно? – поинтересовалась я, добавив в голос укоризненных ноток. – Вы заигрываете с невестой брата на его собственных глазах.
– Что-то я не заметил, чтобы Стефан сильно возражал, – Бернард, судя по голосу, откровенно надо мной издевался. – В противном случае он бы, как минимум, сделал мне замечание, а как максимум хорошенько врезал. Но он предпочёл сбежать. Так что могу вам только посочувствовать, Габриэлла.
– Не нуждаюсь, – прохладно откликнулась я. – Меня мой выбор полностью устраивает.
– Ой ли? – Бернард пренебрежительно фыркнул. – Да у вас на лице написано, как вас бесит бесхребетность Стефана. Так что если вы что-то и любите в нём, то явно не характер.
– Моего характера хватит на двоих, – заверила я его. – А у вашего брата есть другие достоинства.
– Какие, например?
– Он хорош собой, богат и великолепен в постели.
Это первое, что пришло мне в голову, потому что для меня у Стефана и правда нет ни единого достоинства, за которое я смогла бы его полюбить.
– В таком случае, какая разница с каким из братьев спать? – усмехнулся Бернард. – Я тоже хорош собой, богат и ни одна женщина не ушла из моей постели неудовлетворённой.
– Спасибо за столь щедрое предложение, но вынуждена отказаться – меня, знаете ли, не устраивает роль очередной зарубки на вашей постели.
– У моей кровати металлический каркас и изголовье – ставить на неё зарубки довольно проблематично. Да я не вижу смысл вести счёт своим победам.
Бернард выглядел так, словно ему доставляет неимоверное удовольствие вот так беседовать со мной на крайне сомнительные темы.
– Когда побед слишком много, их и правда сложно все упомнить, – согласилась я. – Так что я буду первой, кто вам отказал – такое вы точно не забудете.
– Обведу этот день красным карандашом в календаре, – пообещал Бернард. – Буду ежегодно отмечать как праздник.
В качестве десерта были поданы изящные хрустальные вазочки с шариками ванильного мороженого, щедро политого грушевым джемом.
И словно почувствовав, что буря миновала, в столовую в очередной раз вернулся Стефан.
– Бог любит троицу, да, братец? – тут же шутливо подколол его Бернард.
Стефан недовольно зыркнул в его сторону, но шпильку проигнорировал, обратившись ко мне.
– Твоя спальня готова, – сообщил он мне.
– А разве я буду жить не в твоей комнате? – притворно удивилась я.
На самом деле, я даже не сомневалась, что леди Малвэйн поселит меня как можно дальше от своего драгоценного сыночки-корзиночки. Только вот это совершенно не входит в мои планы.
Мало ли что этой дамочке в голову взбредёт. Так что моё отдельное проживание исключено – наличие под боком Стефана будет своеобразным гарантом, что его драгоценная матушка хотя бы не придёт душить меня во сне подушкой.
– Матушка считает, что жених с невестой не могут жить в одной комнате до свадьбы. Это неприлично, – объяснил мне Стефан.
Я, зачерпнув маленькой десертной ложечкой немного мороженого из креманки, наградила Стефана весьма красноречивым взглядом, значение которого должно быть очевидно даже конченному идиоту.
Стефан, к счастью, идитом не был. Поэтому с крайне несчастным выражением лица сказал:
– Я прикажу перенести твои вещи ко мне.
– Не нужно, – заверила я его. – Просто захвати пижаму и приходи спать ко мне.
И игриво подмигнула ему, после чего принялась за десерт.
– Вы задались целью довести нашу матушку до белого каления? – поинтересовался Бернард, стоило Стефану в третий раз покинуть столовую, оставив меня с ним наедине (дворецкий и служанки не в счёт). – Или сразу до сердечного приступа?
– Ничего подобного, – заверила я его, немного покривив душой. – Всего лишь пытаюсь сделать для себя пребывание в этом доме максимально комфортным.
– Этот дом и комфорт – вещи несовместимые.
Подобная оценка отчего дома показалась мне, мягко говоря, странной.
В памяти сразу же всплыли слова Агаты о том, что старший брат Стефана на дух не переносит их мать.
– Я смотрю, вы не очень жалуете матушку, – осторожно заметила я.
Это была скользкая дорожка. Но мне было любопытно, так что я не стала отказывать себе в удовольствие задать интересующие вопросы.
– Скорее это она не жалует меня, – пренебрежительно бросил Бернард. – Я для неё всегда буду плохим сыном, потому что не пляшу под её дудку и имею собственное мнение по любому вопросу. – Он пытливо посмотрел на меня. – Ну, а что ваши собственные родители? Как они относятся к столь знатному и богатому жениху?
– Если бы у меня были родители, работала бы я официанткой? – вопросом на вопрос ответила я.
Тема родителей и семьи всегда было для меня крайне болезненной. И Бернард был последним человеком, с которым я стану об этом говорить.
– Многие девушки из бедных семей вынуждены работать даже имея родителей, – пожал плечами Бернард. – Но вы, как я понимаю, не из таких?
– То есть мой адрес вы выяснить успели, а уточнить семейное положение не смогли? – пренебрежительно фыркнула я. – Плохо работаете, господин дознаватель.
Мороженое в креманке закончилось преступно быстро, и я с тяжким вздохом облизнула ложку с двух сторон – шумный выдох Бернарда и его широко распахнутые глаза со зрачками, моментально заполнившими всю радужку, дали мне понять, что в присутствии этого мужчины стоит быть очень аккуратной в своих действиях.
– Благодарю за чудесный ужин и компанию, – сделав вид, что не заметила его реакцию, бодро проговорила я, поднимаясь из-за стола. – Доброй ночи.
– Доброй ночи, – чуть более хриплым голосом отозвался Бернард.
«Не оставаться с ним наедине, – сделала я себе мысленную пометку. – И не провоцировать!»
В коридоре весьма удачно мелькнул Стефан – не иначе как в очередной раз выполнял какое-то поручение своей обожаемой мамочки, – и я тут же цепко ухватила его за локоть, не позволив удрать.
– На сегодня общение с матушкой закончено, – категорично заявила я.
– Но она просила…
– Плевать, что она просила. Пошли кого-то из слуг, пусть они её ублажают. А мы идём спать – и это не обсуждается!
Стефан обречённо вздохнул.
– Я не могу оставить маму одну, когда ей плохо, – понизив голос до шёпота, сказал он.
– Ты что, врач?
– Нет.
– Ну, вот и всё. С бытовыми вопросами справится служанка. И она же, в случае его, вызовет врача.
Стефан нахмурился.
– Габриэлла… – начал было он, но я его решительно перебила.
– Либо ты делаешь так, как говорю я, и мы действуем заодно, либо я превращу твою жизнь в кошмар. Ты будешь ходить по этим коридорам и вздрагивать от малейшего шороха, а любая случайная тень будет казаться мной.
Утром меня разбудил оглушительный грохот, раздавшийся где-то на улице, от которого у меня аж стёкла в спальне задребезжали, а в соседней комнате, судя по звуку, Стефан упал с дивана.
«Какого?..»
Я не дала себе додумать мысль: поспешно вскочила с кровати, накинула поверх полупрозрачной ночной рубашки плотный халат и, на ходу завязывая пояс, вышла в гостиную.
Там как раз всклокоченный Стефан с крайне глупым выражением лица поднимался с пола, потирая ушибленную задницу.
– Что это было? – задала я вполне закономерный в такой ситуации вопрос, старательно удерживаясь от площадной брани.
– Похоже на выстрел из пушки, – растерянно ответил Стефан. – Только почему она оказалась под твоими окнами? Обычно она стоит с противоположной стороны дома…
– У вас в доме есть настоящая пушка? – моему удивлению не было предела.
– Есть, – кивнул Стефан. – Её мой прапрадед после войны забрал в качестве трофея.
– И она до сих пор в рабочем состоянии?
– Да я-то откуда знаю! – огрызнулся Стефан, впервые демонстрируя какое-то подобие характера. – При мне из неё ни разу не стреляли.
– Ясно.
Я не сомневалась: это леди Малвэйн решила испортить мне утро, что ей, бесспорно, удалось.
Но размах её фантазии я оценила. Это же надо додуматься, древнюю пушку перетащить на другую сторону дома и пальнуть из неё. Отчаянная женщина, тут ничего не скажешь. А если бы пушка разоралась? Или выстрелила в другую сторону и убила того, кто из неё стрелял.
«Смелое, но крайне непродуманное решение», – мысленно вынесла я свой вердикт и перевела взгляд на настенные часы, висевшие над камином – стрелки показывали ровно шесть утра.
«Ну, в принципе, не такая уж и рань, – подумала я. – Мне когда-то на работу в пять приходилось вставать».
Тут в дверь громко, но вежливо постучали.
Естественно, как хозяйка комнаты, я пошла проверять, кого нелёгкая привела на мой порог в такое время.
За дверью обнаружилась одна из служанок, и выглядела она донельзя смущённой и даже немного испуганной.
– Хозяйка просила передать вам, что завтрак будет подан в семь, и если вы опоздаете, она не допустит вас к столу, – сообщила мне она.
– Спасибо за информацию, – поблагодарила я девушку. – Я приму её к сведению.
– А что мне передать хозяйке? – взволнованно уточнила служанка.
– Как тебя зовут? – в свою очередь спросила я.
– Эмма, госпожа, – поспешно представилась та и даже присела в книксене.
– Так вот, Эмма, – я ласково улыбнулась девушке, которая была либо моей ровесницей, либо на пару лет младше. – Можешь передать своей хозяйке, что ты озвучила мне её распоряжение, а я его услышала.
– И всё?
– И всё.
– Габриэлла, – тут в коридоре показался Бернард, на ходу застёгивающий рубашку. – Что случилось?
– Ваша матушка решила устроить всеобщий подъём, – охотно объяснила я, даже не пытаясь скрыть недовольство.
– В шесть утра? – на лице Бернарда отразился концентрированный скепсис. – Она же сама раньше десяти часов не встаёт.
– Видимо, ради меня она решила сделать исключение, – развела я руками. – И, да, теперь согласно её распоряжению завтрак подают в семь, а все, кто не успел, остаются голодными.
Не факт, конечно, что слова Малвэйн касаются и её сыновей, а не только меня, но немного понагнетать обстановку лишним точно не будет.
– Что-то матушка совсем разошлась, – заметил Стефан, соизволивший выйти из моей комнаты и показать себя людям.
Выглядел он всё ещё помятым и всклокоченным, да и одет был в пижаму, так что ни у кого не могло возникнуть сомнений, что он именно ночевал у меня, а не просто рано проснулся и заглянул проведать.
Бернард смерил брата крайне неприязненным взглядом.
– Лично я не для того брал отпуск, чтобы вставать с первыми петухами, – заявил он. – Так что не знаю, как вы двое, а я собираюсь вернуться в свою постель и доспать ещё хотя бы пару часов.
– Отличная мысль, – одобрительно кивнула я. – Пожалуй, я тоже так поступлю.
– Матушка будет в ярости, – заметил Стефан.
– Что ты предпочтёшь: иметь дело со злой матерью или с невыспавшейся мной? – поинтересовалась я, наградив Стефана весьма красноречивым взглядом.
– Я бы не хотел остаться без завтрака, – попытался зайти он с другой стороны.
Я на это лишь пренебрежительно фыркнула.
– Не боись, голодным не оставлю, – заверила я его и бесцеремонно втолкнула обратно в комнату.
– А меня накормите? – с усмешкой поинтересовался Бернард.
– Если будете себя хорошо вести.
– Обещаю быть самым хорошим мальчиком на свете и приносить тапочки по первому вашему требованию! – бодро заявил Бернард, на что я лишь рассмеялась.
Я догадывалась, что леди Малвэйн так просто не сдастся, поэтому не стала торопиться укладываться обратно спать. Напротив, я умылась, переоделась и причесалась, чтобы в случае чего встретить врага во всеоружии.
Так что я совершенно не удивилась, когда в половине восьмого в комнате, расположенной над моей спальней, внезапно начали передвигать какую-то мебель, громко скрепя ножками по паркету.
«И не жалко ведь ей, – мысленно посетовала я. – Потом пол придётся менять…»
Воистину, леди Малвэйн оказалась крайне целеустремлённой женщиной.
В пору было даже ей восхититься.
«Ладно, сделаем вид, что меня проняло, – решила я сменить тактику. – Посмотрим, как она отпразднует свою победу».
Когда я вышла из спальни в гостиную, то обнаружила, что Стефан тоже не спал: он неподвижно сидел на диване, подогнув ноги под себя, и с каким-то непонятным отчаяньем смотрел на дверь, ведущую в коридор.
– Ты ведь понимаешь, что я тебя здесь в заложниках не держу? – поинтересовалась я, несколько удивлённая подобной пантомимой. – Ты ведь не мой раб, в самом-то деле, и даже не настоящий жених, чтобы опасаться обидеть меня неосторожным словом или действием. Так что ты волен поступать так, как считаешь нужным.
– А ты после этого будешь считать меня бесхребетным тюфяком? – с горечью уточнил Стефан.
– Я уже тебя им считаю, – заверила я его. – И что с того? Главное, что Агату в тебе всё устраивает. А на моё мнение тебе должно быть плевать с высокой колокольни.
Стефан недоверчиво посмотрел на меня.
– Но ты ведь сказала, что если я не буду поддерживать тебя в борьбе с матушкой, ты превратишь мою жизнь в кошмар.
Я лишь укоризненно покачала головой и смерила Стефана уничижительным взглядом.
– Заняться мне больше нечем, кроме как тратить свою жизнь на то, чтобы испортить твою, – пренебрежительно фыркнула я. – Так что можешь не трястись и бежать к своей драгоценной мамочке, раз тебе так хочется. А я продолжу выполнять свою работу, ради которой ты меня сюда и притащил.
Стефан благодарно кивнул мне и поспешно выскочил за дверь.
Я же обречённо вздохнула: похоже, Бернард оказался совершенно прав в своих предсказаниях, и вскоре мой “жених” вернётся под юбку к своей матери.
Жалобный скрип перетаскиваемой мебели всё ещё продолжался, так что первым делом я поднялась на этаж выше, чтобы даровать вольную бедолагам, которым пришлось исполнять приказ своей госпожи.
Бедолагами оказался давешний дворецкий и пара лакеев в малиновых ливреях – все трое в данный момент были заняты тем, что мучительно медленно, буквально обливаясь потом, перетаскивали огромный рояль из одного угла комнаты в другой.
– Доброе утро, господа, – бодро поприветствовала я прислугу. – Можете прекращать эту пытку: я прямо сейчас явлюсь под светлы очи леди Малвэйн и принесу ей свои извинения за то, что ослушалась её завуалированного приказа и не явилась вовремя на завтрак.
– Боюсь, барышня, мы не можем прекратить, – тяжело дыша, с сожалением ответил дворецкий. – Приказ хозяйки должен быть исполнен точь-в-точь, иначе нас ждёт наказание.
– И каков именно был её приказ? – уточнила я.
– Переставить книжный шкаф к окну, рояль переместить к стене возле двери, а диван передвинуть в центр комнаты, – ответил он.
Я окинула взглядом обстановку и поняла, что леди Малвэйн заставила своих слуг поменять местами всю мебель, а они пока едва сумели дотащить шкаф до предназначенного ему места, а теперь пытаются то же самое проделать с роялем.
– Что ж, учитывая, что именно я, пусть и совершенно невольно, стала причиной столь издевательского приказа, полагаю, будет справедливо, если я помогу вам его исполнить.
Я вскинула руки вверх и взмахнула ими, точно дирижёр, управляющий оркестром. И тут же вся мебель оторвалась от пола на пару сантиметров и, паря в воздухе, медленно поплыла в нужную сторону, подчиняясь моей воле.
Лакеи не смогли удержать восхищённых вздохов, а во взгляде дворецкого отразилась смесь восторга и уважения.
– Впредь, если леди Малвэйн станет давать кому-либо из прислуги чрезмерно тяжёлые задания, сразу идите ко мне, – распорядилась я, за пять минут выполнив работу, на которую у этих троих наверняка ушёл бы минимум час, а то и не один. – Однако я бы предпочла, чтобы о моих талантах ваша хозяйка до поры до времени не узнала.
Лакеи обменялись настороженными взглядами.
Я понимаю, что в некоторой степени подбиваю их на своеобразную измену. Но раз уж от Стефана особой пользы в борьбе с Малвэйн нет, мне нужно искать союзников в другом месте. Так почему бы не среди прислуги?
Если Малвэйн такая, как её описала Агата (а я склонна доверять оценке подруги), слуги должны иметь на неё зуб.
Осталось только немножко подтолкнуть их к верному решению.
– Леди Малвэйн не всегда будет вашей хозяйкой, – как бы между прочим заметила я и многозначительно покрутила обручальное колечко, с которым Агате пришлось расстаться на время моего актёрского дебюта. – Стефан женится, и власть в доме вполне может смениться.
Леди Малвэйн обнаружилась в малой гостиной на втором этаже: она сидела на низеньком диванчике и с невозмутимым видом пила кофе из крохотной фарфоровой чашечки, а на круглом столике сбоку от неё стояла тарелка с круассанами.
– Миледи, – обратилась я к Малвэйн, старательно изображая раскаяние. – Я пришла извиниться перед вами и за вчерашний ужин, и за то, что не явилась вовремя на завтрак.
Мать Стефана смерила меня колючим взглядом.
– Не представляю, что мой сын в тебе нашёл, – неприязненно проговорила она. – Но раз уж он тебя привёл в наш дом, ты должна вести себя, как подобает его невесте, а не словно неотёсанная торговка с рынка.
«Торговки с рынка ведут себя поприличней некоторых, – раздражённо подумала я. – И точно не оскорбляют всех подряд».
– Вы совершенно правы, леди Малвэйн, – откликнулась я, не позволив и тени недовольства отразиться на лице. – Я только надеюсь, вы будете столь великодушно, что обучите меня правильному поведению?
В светло-карих глазах женщины вспыхнуло торжество.
– Разумеется, – надменно ответила она. – Об ином не может быть и речи. Я не позволю тебе своим поведением позорить нашу семью. – Она на мгновение задумалась. – Сегодня после обеда состоится первое занятие. – Она огляделась по сторонам. – Да, думаю, эта комната нам вполне подойдёт. А пока можешь идти.
И сделала выметающийся жест, будто отгоняла назойливую муху.
«Какая всё-таки противная мадам, – подумала я. – Мне даже жаль Стефана с Бернардом. Уверена, с сыновьями она ведёт себя ничуть не лучше, а возможно даже и хуже. Не зря же Стефан её так боится».
Поскольку прямо сейчас заниматься моей дрессировкой леди не пожелала, я решила устроить себе небольшую экскурсию по дому. И начала с кухни.
В конце концов, я же обещала Бернарду со Стефаном вкусный завтрак…
Кухня в поместье была большая и просторная, и здесь трудилась целых девять человек: улыбчивая бабушка-кухарка, три её дородных помощницы средних лет, пара посудомоек, два подростка-овощечиста и молоденькая девушка-уборщица, следившая за порядком и шустро убирающая всё просыпавшееся/пролившееся.
Вся честная компания (кроме бабушки-кухарки по имени Сиф, приехавшей с леди Малвэйн из её отчего дома, когда та только стала графиней Годард) были выходцами из ближайшей деревушки и отличались жизнерадостным нравом. А ещё, как и все деревенские, были крайне любопытны.
Так что моё появление на кухне не встретило никакого недовольства, а сама я тут же была засыпана многочисленными вопросами, на которые я старалась отвечать не очень многословно (чтобы не запутаться в собственном вранье), а заодно аккуратно задавала встречные вопросы.
– Вы, госпожа Габриэлла, на хозяйку нашу не обижайтесь, – попросила меня Сиф. – Характер у неё, конечно, не сахар, но она ведь не со зла это всё говорит и делает.
– Как же не со зла! – пренебрежительно бросила одна из её помощниц по имени Аглая. – Всех горничных постоянно до слёз доводит, властью своей упивается. Вечно ей всё неладно! То ваза на два миллиметра в сторону сдвинута, то шторы неровно висят, то ковёр перекосился. А уж как она к сыновьям своим всегда цеплялась! – Аглая укоризненно покачала головой. – Когда покойный граф ещё жив был, от миледи только и слышно было в сторону мальчиков: “не сутулься”, “сиди ровно”, “переоденься, не позорь меня” и всё в том же духе. Покойный граф когда предложил пойти в военную академию, господин Бернард аж вприпрыжку туда побежал, только бы от матери быть подальше. А вот Стефану здоровье не позволило, так он и остался при маменьке.
«Чего-то подобного следовало ожидать», – подумала я, внимательно прислушиваясь к словам кухарки.
– Даже удивительно, что господину Стефану при таком воспитании хватает смелости раз за разом в дом невесту приводить, – заметила посудомойщица Мэрит.
– Точно-точно! – поддержала её Аглая. – Знает ведь прекрасно, что леди Малвэйн невесту не одобрит, и всё равно раз за разом приводит в дом. Ой! – тут она спохватилась и испуганно посмотрела на меня. – Вы только не подумайте, Стефан он мальчик хороший и совсем не ветренный.
– Я понимаю, – заверила я её с мягкой улыбкой. – Не переживайте, я знаю, что далеко не первая невеста, которую Стефан привёл в дом.
«И далеко не последняя».
Похоже, таскать в дом неподходящих девиц – единственный способ Стефана протестовать против тирании матери.
Способ, надо признать, сомнительный. Но уже сам факт того, что Стефан это делает, говорит о том, что он не совсем пропащий и, при должной помощи, ещё сможет отлипнуть от маминой юбки и стать нормальным мужчиной.
«Похоже, работать тут придётся не только с леди Малвэйн, но и с её сыном, – обречённо подумала я. – Но чего только не сделаешь ради лучшей подруги».
Но сначала…
– Вы не будете возражать, если я время от времени буду использовать кухню в своих целях? – вежливо поинтересовалась я у кухарок. – Обещаю вам не мешать и оставлять после себя идеальный порядок!
– А вы ещё и готовить умеете? – удивилась Сиф.
– Конечно умею. Я ведь из простой семьи, у меня армии прислуги никогда не было.
Во взгляде присутствующих вспыхнуло уважение.
– Я не понимаю, я-то здесь зачем? – едва переступив порог кухни, начал бухтеть Стефан. – Если ты не хочешь сама готовить завтрак, попроси бабушку Сиф, она точно не откажется. И даже запрет матушки её не испугает.
– Юнгам право голоса не давали, – осадила я его. И вручила в руки нож и разделочную доску. – Садись и принеси пользу обществу: почисти, пожалуйста, одну луковицу и мелко её нарежь.
– Поздравляю, брат, ты сменил одного тирана на другого, – подколол его Бернард.
– Тебя спросить забыл!
– Конечно, забыл. А если бы спросил, я бы ответил, что тебе нужна девушка попроще.
– Так, господа, чур без поножовщины, – встряла я в медленно разгорающуюся ссору. – А то мне потом после вас ещё кухню от крови отмывать придётся.
– Никакой поножовщины, – заверил меня Бернард. – А то матушка такой вой поднимет, что её драгоценного мальчика обидели.
– Хватит меня называть мальчиком! – обиженно надулся Стефан. – Я уже давно не ребёнок.
– А я думал ребёнок, раз до сих пор цепляешься за мамину юбку и исполняешь любой её каприз.
– Говорит бесчувственный солдафон, который только и может, что отдавать приказы, но понятия не имеет о нормальных человеческих чувствах.
– Лучше уж быть бесчувственным солдафоном, чем размазнёй и нюней!
Стефан зло зарычал. А затем схватил из миски одно из яиц, которое я собиралась использовать для омлета, и швырнул его в голову Бернарда. Бернард, надо отдать ему должное, увернулся, а яйцо врезалось в стену, разбилось, оставив на стене мокрое пятно, и медленно стекло на пол.
Бернард в долгу не остался и швырнул в Стефана куском помидора – что примечательно, попал прямо в лоб.
После чего Стефан издал боевой клич индейцев апачи, и начал швыряться в Бернарда всем, что попадётся под руку (кроме колюще-режущих предметов, которые оба брата сразу же предусмотрительно отодвинули в сторону, явно не желая друг другу серьёзно навредить).
«Детский сад какой-то», – подумала я, отойдя в сторону, чтобы не стать случайной жертвой битвы едой.
Когда я звала братьев помочь мне с готовкой, мне как-то даже в голову не могло прийти, что два здоровых лба, которым уже перевалило за тридцать, могут вести себя столь незрело.
«А с другой стороны, почему бы и нет? В детстве, судя по рассказам прислуги, им явно было не до игр. Вот и навёрстывают упущенное».
Сражение длилось достаточно долго, но в конечном итоге бойцы выдохлись и, все перемазанные с ног до головы, с листьями салата и петрушкой, торчащими из волос, вернулись обратно за стол.
– Да уж, господа, – укоризненно покачала я головой, обведя глазами то, что осталось от кухни. – Полегчало хоть?
– Немного, – тяжело дыша, словно пробежал спринтерскую дистанцию, смущённо ответил Стефан.
– Не самый плохой способ выпустить пар, – признал Бернард с подозрительно довольной улыбкой.
– Я рада, – кивнула я. – А теперь вы возьмёте в руки вёдра и тряпки и наведёте здесь порядок, пока я вернусь к тому, ради чего мы сюда пришли – приготовлению завтрака.
– Я прикажу… – начал было Стефан, но мне хватило лишь одного сурового взгляда в его сторону, чтобы он осёкся и замолчал.
– Никаких слуг! – отрезала я. – Сами насвинячили – сами и прибирайтесь, нечего на других ответственность спихивать. Не то оставлю голодными, и будете ждать обед.
– Что, белоручка, слабо? – шутливо подмигнув Стефану, спросил Бернард. – Мы в своё время в академии регулярно драили полы. И даже туалеты чистили.
Стефан брезгливо скривился.
– Какая гадость.
– Это жизнь, – Бернард добродушно хлопнул его по плечу, после чего подтолкнул к выходу, бросив мне через плечо: – Сейчас мы ограбим кладовку и принесём всё необходимое.
– Если уйдёте с концами, я соберу весь мусор в тазик и вывалю вам в спальню, – пригрозила я.
Бернард в ответ лишь весело рассмеялся, после чего буквально насильно уволок брата прочь с кухни.
И тут как раз приоткрылась дверь, ведущая с кухни на улицу, впуская в комнату Сиф.
Старушка обвела взглядом погром и укоризненно покачала головой.
– Года идут, а что-то остаётся неизменным, – посетовала она.
– Бернард со Стефаном и раньше устраивали что-то подобное? – удивилась я.
– Каждый раз, когда оставались наедине без надзора родителей, – кивнула та. – На кухню я их не пускала. Но вот собственные комнаты, коридоры, гостиную и сад они громили регулярно. – Она вздохнула. – Я-то надеялась, что они это переросли.
– Не переживайте, мы наведём здесь порядок, – пообещала я кухарке.
– Да причём здесь это, – отмахнулась старушка. – Беспорядок убрать не проблема. А что делать с братьями, между которыми мира нет?
Это, и правда, проблема. Судя по всему, у этих двоих и так поднакопилось друг к другу претензий, ещё и я теперь стала этаким камнем преткновения…
«И зачем я только во всё это ввязалась», – с тоской подумала я, вслух же сказала, чтобы успокоить сердобольную старушку:
Я была приятно удивлена, когда Бернард со Стефаном вернулись на кухню спустя буквально пять минут, и у каждого в руках было ведро с водой и тряпка, а под мышкой зажаты чистящие средства и щётки.
– Братья Годард прибыли для несения дежурства по кухне! – тоном бравого солдата доложил Бернард. – Разрешите приступить к работе?
Я не смогла сдержать улыбку.
– Приступайте.
Пока эта парочка вполне мирно устраняла последствия своей детской выходки, я успела сделать три порции омлета и пожарить стопку блинов.
Надо отдать Бернарду должное: к физическому труду он явно был приучен, пол мыл качественно и быстро, причём не только на видных местах, но и, опустившись на колени, залез под каждый шкаф и стол, выгребая из-под них остатки разбросанной еды, в то время как Стефан, постоянно брезгливо морщась, со скоростью улитки отмыл лишь один стол и стену.
«Похоже, учёба в военной академии не такая уж и плохая штука в плане воспитания», – подумала я, расставляя тарелки на отмытом столе.
– А вы большие молодцы, господа, – не поскупилась я на похвалу. – Теперь верните инвентарь на место и помойте руки, и можно садиться за стол.
– Прямо так?!! – возмутился Стефан, намекая на то, что занимался уборкой в перепачканной рубашке, да и голова у него всё ещё была грязной после встречи с парочкой яиц.
– Не выступай, принцесса, – одёрнул его Бернард. – Иди чисти пёрышки, а я сделаю всё остальное.
Стефан послал брату обиженный взгляд, но спорить не стал и первым вышел за дверь.
– Я мигом, – игриво подмигнув мне, сказал Бернард. И спокойненько взял в одну руку сразу два десятилитровых ведра, а второй отлевитировал перед собой щётки и чистящее средство.
«Силён…» – с уважением подумала я, проводив его взглядом.
И взмахом руки накинула на тарелки с омлетом и блинами чары сохранности, чтобы завтрак (ну, или очень ранний обед, тут с какой стороны посмотреть) не остыл.
Первым, буквально спустя пару минут, на кухню вернулся Бернард… без рубашки, в одних только штанах.
Я судорожно сглотнула, ощущая, как во рту мгновенно пересохло при виде плоского живота с самыми настоящими кубиками пресса и рельефной груди.
«Да это не мужчина, а просто гора мышц!»
– Надеюсь, вас не оскорбляет мой вид? – насмешливо поинтересовался Бернард, от внимания которого не укрылась моя реакция.
– Нисколько, – заверила я его, постаравшись придать себе независимый вид. – Чай или кофе?
– Давайте чай. Чёрный, без сахара.
Я повернулась к нему спиной, собираясь наполнить чайник водой, и тут же меня за талию обхватили крепкие руки, и я ощутила, как к моей спине прижалось чужое пышущее жаром тело.
– Стефан такими мускулами точно похвастаться не может, – опалил моё ухо жарким шёпотом Бернард. – Хотите потрогать?
Вместо ответа я резко ткнула локтем назад, точно попав Бернарду по рёбрам и вырвав у него болезненно вздох.
– Держите руки при себе, лорд Годард, – сухо проговорила я. – А то в следующий раз рискуете приобрести в организме парочку несанкционированных отверстий.
– Какая вы злая, – весело фыркнул Бернард и опустился к столу. – Только я не лорд Годард, а граф Годард. Я ведь старший сын, так что и титул после смерти отца отошёл ко мне.
– Граф Годард, – покорно исправилась я, мысленно удивившись, что, имея столь высокий титул, Бернард продолжает работать в полиции.
– Вы, Габриэлла, можете называть меня по имени, – заметил Бернард. – Мы ведь почти родственники.
– Вот когда ими станем, тогда и буду, – отбила я. А затем ядовито добавила: – А вы ко всем потенциальным родственникам столь нагло пристаёте?
– Только если это красивые женщины.
И ведь даже не скрывает! Вот это я понимаю первостатейный кобель.
– И вас даже не волнует, что я невеста вашего брата?
– Невеста не жена, – пожал плечами Бернард. – Да и кроме того, – он широко улыбнулся. – Разве я делаю что-то предосудительное? Всего лишь оказываю знаки внимания понравившейся даме. Принимать их или нет – дело ваше.
– Ваши знаки внимания слишком напоминают домогательства.
– А как по мне я просто весьма однозначно выражаю свои желания, – парировал Бернард. – А вот вы слишком остро реагируете на банальный флирт.
– За такой флирт я обычно бью нахалов металлическим подносом по голове.
– Чем только добавляете себе проблем. Иногда, знаете, достаточно просто сказать “нет”.
– Вам я сказала “нет”, – напомнила я. – Или у вас проблемы со слухом? Так я с радостью повторю, – я твёрдо посмотрела в глаза Бернарду. – Вы мне неинтересны, граф. Ни в качестве развлечения на одну ночь, ни как постоянный любовник.
Бернард вновь сделал шаг в мою сторону, сокращая дистанцию между нами. А я ощутила, как по спине у меня пробежали мурашки от того, сколько сдерживаемого желания было в его глазах.
– А если я предложу вам то же, что и мой брат?
– Да проще вас отравить, чтобы титул перешёл к Стефану, – рассмеялась я и толкнула Бернарда в плечо, отстраняя от себя. – Зачем мне муж, который бегает за каждой юбкой? – я пренебрежительно фыркнула. – Чтобы всю жизнь закрывать глаза на бесконечные измены? Нет уж, увольте, такое не для меня. У меня ещё есть самоуважение.
Бернард, как ни странно, не стал продолжать давить и отступил, я же как ни в чём не бывало вернулась к приготовлению чая.
– Я неплохо разбираюсь во всех существующих ядах, так что отравить меня будет потенциально проблематично, – заметил Бернард, усаживаясь за стол.
– Ну, тогда можно кирпич на голову уронить, – предложила я другой вариант. – Да мало ли существует способов, чтобы избавиться от человека!
Бернард весело фыркнул.
– Всё равно ваши шансы избавиться от меня и сделать графом Стефана ничтожно малы, – продолжил он гнуть своё.
– В таком случае, мне очень повезло, что я не гонюсь за титулом, – заверила я его. – А вы, к слову, действуете слишком топорно, господин дознаватель. От человека вашей профессии можно было ожидать более тонкой игры.
– Простите? – Бернард весьма правдоподобно изобразил удивление.
– Это ведь была проверка, не так ли? Вся эта показная маскулинность, откровенные приставания и сомнительные предложения. Вы пытаетесь таким нехитрым способом удостовериться, что я не брошу Стефана ради первого встречного с длинной родословной и золотом в кармане?
– Я не настолько благороден, – рассмеялся Бернард.
Он сделал замысловатый пас руками, и на столе рядом с ним появилась чистая рубашка насыщенного синего цвета, которую он и надел, прикрывая своё роскошное тело.
– Вы, правда, мне нравитесь, Габриэлла, – выразительно посмотрев мне в глаза, заявил Бернард. – И только тот факт, что вы являетесь невестой Стефана, останавливает меня от более активных действий по вашему завоеванию.
– Боюсь, эту крепость вам штурмом не взять, – фыркнула я.
– Ничего страшного, – заверил меня Бернард. – Я с удовольствие посижу в долгой осаде, благо, провизии у меня в достатке.
Он потянулся к тарелке с блинчикам и резко замер, так и не взяв ни один блин.
– Они всё ещё тёплые, – заметил он с каким-то непонятным напряжением в голосе.
– Я ведь их совсем недавно пожарила, разумеется, они ещё не успели остыть.
Я предпочла прикинуться дурочкой и сделать вид, что ничего такого необычного не произошло, хотя уже успела пожалеть о том, что не оставила всё, как есть, а несвоевременно проявила заботу.
Дома я постоянно накладываю чары сохранности на свежеприготовленную еду, чтобы, когда Морган придёт из школы, ему всё досталось “с пылу с жару”.
Вот и сейчас я действовала по привычной схеме, совершенно забыв, что не стоит афишировать свои способности, тем более перед Бернардом, которому по долгу службы положено быть крайне любопытным и дотошным. А значит, он не успокоится, пока не докопается до правды.
А этот секрет я бы предпочла унести с собой в могилу.
Бернард пристально посмотрел на меня. А затем взял в руки вилку, подхватил небольшой кусок омлета и отправил его к себе в рот.
– Омлет тоже только что пожарился? – вперив в меня немигающий взгляд, спросил он.
Я судорожно сглотнула, понимая, что вот так слёту не могу придумать правдоподобное оправдание.
А впрочем, лучшая защита, это нападение...
– Если вас не устраивает моя готовка, не ешьте! – постаравшись изобразить праведное негодование, заявила я. – Видимо, я переоценила свои скромные возможности по части кулинарии и недооценила ваш взыскательный вкус. Что ж, в таком случае, пусть в следующий раз вас кормит повар.
Погасив огонь под закипевшим чайником, я поспешила ретироваться с кухни. Но не смогла этого сделать.
Бернард, стремительно вскочивший из-за стола, ухватил меня за руку и дёрнул к себе, не позволив уйти.
– Вы владеете магией, – ровным голосом проговорил он.
И это не было вопросом, он был уверен в собственных выводах.
– С чего бы? – притворно удивилась я. – Ведь магия – удел аристократов. Откуда ей взяться у простой официантки?
Бернард нахмурился, а я мысленно порадовалась, что не существует способа определить, что человек владеет магией, пока он сам в этом не признается (или не будет пойман на горячем).
– Или, быть может, вы всех рыжих женщин записываете в ведьмы? – озвучила я смехотворное предположение, надеясь немного разрядить обстановку и отвести внимание Бернарда от собственного промаха.
– Точно, ведьма вы и есть, – моментально расслабившись, с улыбкой согласился он. – Дерзкая, с острым языком и колдовским взглядом. – Бернард поднёс мою ладонь к своим губам и запечатлел на костяшках пальцев нежный поцелуй. – Возможно, поэтому я потерял покой? Вы просто меня приворожили.
– Любопытная теория, – хмыкнула я, осторожно высвобождая свою руку из чужих пальцев. – Интересно, а на вашей маме сработает? Глядишь, она меня ещё полюбит и доченькой называть начнёт.
Стефан явился к столу уже сильно припозднившись: его брат уже заканчивал завтракать, на все лады расхваливая мои кулинарные таланты.
– Моему брату досталось самое настоящее сокровище, – задорно сверкая глазами, заметил Бернард. – А вот вам, Габриэлла, можно только посочувствовать.
– Почему это? – тут же возмутился Стефан.
– Вместо мужчины ей в мужья достанется избалованная принцесса, – с широкой улыбкой пояснил Бернард. – Потому что только изнеженные девицы благородных фамилий столь трепетно относятся к своей внешности.
Ну, его сложно осуждать за подобные слова.
Стефан явился к нам в идеально отутюженной и накрахмаленной рубашке со сверкающими бриллиантовыми запонками на манжетах, а также с можно уложенными волосами, ещё и благоухая сладковатым одеколоном.
В то время как его брат всё ещё не соизволил убрать петрушку из волос и сидел за столом в штанах, перепачканных кое-где мукой и маслом.
И, положа руку на сердце, я в чём-то даже была согласна с Бернардом: Стефану стоило бы поменьше печься о своей внешности и больше внимания уделять закалке характера. Потому что сейчас он будущей жене кроме смазливой мордашки и фамильного состояния ничего предложить не может.
– Ну, да, лучше сидеть за столом и вонять, точно конюх после чистки стойл, – брезгливо скривившись, парировал Стефан, усаживаясь за стол. А затем обратился ко мне: – Надеюсь, мой брат тебя не утомил?
– Нисколько, – вместо меня ответил Бернард, нагло ухмыляясь. – Всего лишь пытался соблазнить, но Габриэлла оказалась крепким орешком и не повелась на мою провокацию.
Я даже не знала, как на подобное реагировать. С одной стороны, Бернард нисколько не покривил против правды и вроде даже похвалил меня. Но зачем вообще было говорить об этом Стефану?
«А господин дознаватель явно ведёт какую-то свою игру, – неодобрительно подумала я. – Что ж, ладно. Разберусь по ходу дела, что тут к чему, мне не привыкать».
– Габи слишком умна, чтобы повестись на твои мускулы, – пренебрежительно бросил Стефан, намазывая ножом для масла на блин смородиновый джем. – А ещё слишком порядочна, чтобы начать крутить роман с другим мужчиной у меня за спиной.
– Так я роман и не предлагал, – рассмеялся Бернард. – Так, провести вместе пару-тройку приятных ночей.
– Да? – притворно удивилась я, решив напомнить этим двоим, что вообще-то тоже нахожусь здесь. – А как же ваше предложение сделать меня графиней? – я театрально вздохнула. – Эх, кругом сплошной обман. А я только успела обрадоваться…
– Ты что, специально к моему приходу их подогрела? – отрезав от блина маленький кусочек и засунув его в рот, изумлённо спросил Стефан. – Они всё ещё тёплые!
«Да чтоб тебя!» – мысленно выругалась я.
Пытаясь отвлечь внимание Бернарда от своей ошибки с чарами сохранности, я даже не подумала их снять с тарелок, оставленных Стефану!
Теперь точно не удастся отмазаться.
Бернард наградил меня цепким взглядом. А затем бесцеремонно пододвинул омлет Стефана к себе и, отломив вилкой небольшой кусочек, отправил его себе в рот.
– Всё ещё будете утверждать, что не владеете магией? – спросил он, прямо взглянув мне в глаза.
Стефан заметно напрягся.
– Ты владеешь магией? – в свою очередь спросил он.
Отпираться не было смысла.
Я тяжело вздохнула и, откинувшись на спинку стула, поочерёдно посмотрела в глаза обоим мужчинам.
– Да, я владею магией, – призналась я. – Дар мне достался со стороны отца, но я его практически не развиваю и вообще старательно делаю вид, что никакого дара у меня нет. Людей, которые знают о наличии у меня магических способностей, можно пересчитать по пальцам. И я бы предпочла, чтобы так оставалось и впредь. И мне уж точно не нужно, чтобы о моём даре знала леди Малвэйн.
Бернард нахмурился.
– Но почему? – спросил Стефан удивлённо. – Наличие магических способностей открывает столько перспектив!
– В моём случае они скорее откроют мне пропуск на кладбище, – мрачно заметила я.
– Я не понимаю, – окончательно растерялся Стефан.
– Знатные родственники редко жалуют бастардов, – ровным тоном проговорил Бернард. – Рискну предположить, Габриэлла, что ваш отец жив-здоров и счастливо женат?
– Скорее всего, – прохладно откликнулась я. – Меня не особо интересует его личная жизнь.
– Наверняка и законный наследник имеется, – задумчиво протянул Бернард.
Сразу видно умного человека, который прекрасно разбирается не только в законах и традициях, но и в нравах высшего общества.
– Имеется, – решила я быть откровенной до конца.
– Но первенец всё равно вы, – Бернард усмехнулся.
– Первенец женского рода, да ещё и бастард, не может наследовать титул, – возразил Стефан, очевидно, решивший блеснуть знаниями.
– Зато может унаследовать родовой дар, который не достанется больше никому, – парировал Бернард, при этом не спуская с меня крайне расчётливого взгляда.
Я ожидала от Стефана, что он решительно откажется или на худой конец рассмеётся в лицо брату. Но вместо этого он всерьёз задумался. За что тут же получил от меня звонкий подзатыльник.
– Ты, правда, сейчас обдумываешь его предложение? – возмущённо спросила я. – Я вообще-то вот прямо тут сижу и всё слышу!
– Если я стану графом, то смогу жениться на ком угодно, и матушка мне будет не указ, – тут же начал оправдываться Стефан.
И с одной стороны я даже могу его понять. Я для него никто. А предложение Бернарда ну очень заманчивое.
А с другой стороны, меня распирает гнев. Потому что если сейчас Стефан готов задумать о том, чтобы отдать меня за титул, что помешает ему сделать что-то подобное и с Агатой?
Ведь всегда найдётся более богатый, наделённый властью человек, которому есть что тебе предложить в обмен на твою жену или дочь. И ты будешь ими торговать, точно куском мяса на базаре?
– С юридической точки зрения она и сейчас тебе не указ, – ехидно заметил Бернард. – Ты подчиняешься её прихотям исключительно по своей воле.
– Тебе легко говорить, – в голосе Стефана отчётливо звучала обида, а во взгляде, направленном на брата, читалась застарелая боль. – У тебя есть всё! Титул, связи, деньги. А я полностью завишу от нашей матери! Стоит мне лишь слово сказать ей поперёк, и она лишит меня денежного содержания, и я останусь ни с чем.
– Когда я ушёл из дома, наш отец был жив, и более того, собирался лишить меня наследства, – ничуть не впечатлённый его прочувствованной речью, заявил Бернард холодным голосом. – У меня не было ровным счётом ничего, лишь знания и навыки, приобретённые в академии. Только в отличие от тебя я не ныл и не жалел себя, а работал. Поступил на службу в полицию, жил в крохотной комнате в общежитии и питался одной овсянкой на воде, потому что ни на что другое денег просто не было. И выжил, как видишь. Вкалывал, как проклятый, без выходных и отпусков, и сделал блестящую карьеру.
Бернард сверлил Стефана взглядом, полным высокомерного презрения, но я не ощущала неприязни по этому поводу. Напротив, в этот момент я полностью разделяла чувства Бернарда. Ведь сама была такой же.
– Я могу спокойно отказаться от титула, Стеф, и ничего в моей жизни не изменится, разве что я наконец-то освобожусь от повинности посещать скучные званые ужины, – ровным голосом продолжил Бернард. – Только вот в чём проблема, брат: для тебя титул тоже ничего не изменит. Ты как заглядывал в рот нашей матери, так и продолжишь это делать. Только оправдание своей бесхребетности придумать будет намного тяжелее.
Стефан с шумом отодвинул стул и, не сказав никому больше и слова, пулей вылетел из кухни.
– И вот за это вы собираетесь выйти замуж? – со снисходительной усмешкой спросил меня Бернард, как ни в чём не бывало придвинув к себе тарелку с недоеденными блинами. – Пожалейте себя, Габриэлла. Даже если вы гонитесь за состоянием, в стране полно более достойных мужчин, которые могут обеспечить вам безбедную жизнь, и при этом будут именно мужчинами, а не инфантильными маменькиными сынками.
– Возможно, у меня нереализованный материнский инстинкт? – насмешливо предположила я. – Или комплекс героя, и я мечтаю освободить Стефана от гнёта вашей матушки.
Бернард наградил меня заинтересованным взглядом.
– С высоты своего опыта могу сказать, что вы не страдаете ни от того, ни от другого, – уверенно заявил он. – Но, определённо, имеете какой-то свой интерес от связи с моим братом. Правда я всё никак в толк не возьму, какой именно.
– Поэтому вы так настойчиво домогаетесь меня? – фыркнула я. – Вам интересна не я сама, а загадка, связанная со мной?
– Каюсь, грешен, – Бернард послал мне улыбку раскаивающегося грешника, однако в его глазах сверкали смешинки. – Я люблю разгадывать загадки – работа такая. А вы очень интересная загадка. – Он усмехнулся. – И я с радостью приложу максимум усилий, чтобы её разгадать.
– Что ж, могу только пожелать вам удачи, – я поднялась из-за стола. – А сейчас прошу меня извинить, мне надо найти своего жениха и утереть ему сопли, а потом вернуться сюда и вымыть посуду, потому что я обещала вернуть поварам кухню в первоначальном виде.
– Габриэлла, – уже возле двери окликнул меня Бернард. Я повернулась к нему и вопросительно изогнула бровь. – Если бы Стефан согласился, я бы с радостью отдал титул взамен на вас.
– И получили бы сковородой по башке, – ответила я. – Я уже говорила, многоуважаемый граф: я не продаюсь. И терпеть не могу мужчин, которые относятся к женщине, как к товару. Хотите воспринимать меня как загадку, которую нужно разгадать? Валяйте. Вы вольны тратить своё время так, как считаете нужным. Но не надейтесь, что я пойду у вас на поводу – вы мне просто неинтересны.
– Это пока, – Бернарда, похоже, моя речь ничуть не впечатлила. – Уверяю, скоро вы измените своё мнение.
Стефан, как ни странно, нашёлся в моей комнате, что ясно свидетельствовало о том, что он не собирается бегать от меня, как от чумы, и готов держать ответ за своё поведение.
– Если бы ты был моим настоящим женихом, я бы не постеснялась сломать тебе нос за это выступление, – ровным голосом проговорила я, усаживаясь на диван рядом с поникшим мужчиной.
– Если бы речь шла об Агате, я бы отказался, не раздумывая, – в свою очередь заявил Стефан.
– Очень на это надеюсь, – сухо откликнулась я. – Потому что в противном случае я подняпрягусь и сделаю так, что твоё достоинство вечно будет висеть на полшестого.
Стефан весело усмехнулся.
– А ты, правда, это можешь?
Я лишь многозначительно улыбнулась, воздержавшись от прямого ответа.
Накладывать проклятья я в принципе не умею – никто меня этому не обучал. Но ведь Стефану об этом знать совсем не обязательно, правда?
– Ты тоже считаешь меня ничтожеством, которому даже графский титул не поможет? – после непродолжительной паузы спросил Стефан, с грустью взглянув на меня.
Я неопределённо пожала плечами.
– Как по мне, уже тот факт, что тебя задели эти слова Бернарда, о многом говорит, – заметила я. – Ты неуверен в себе и слишком зависишь от чужого мнения. И тебя определённо задевает негативная оценка тебя любимого, но ты не готов защищаться, отстаивая свои взгляды, а предпочитаешь от любого конфликта спасаться бегством.
– Хочешь сказать, что я трус? – тут же возмутился Стефан.
– А разве нет? – равнодушно откликнулась я. – Как верно заметил Бернард, ты трясёшься над своим положением, прогибаясь под желания матери. А всё почему? Потому что боишься самостоятельной жизни. Тебе удобно находиться под каблуком, ведь не нужно самому принимать решения и шевелиться, налаживая жизнь – мамочка за тебя обо всём побеспокоится и всё решит. А тебе нужно будет лишь сделать так, как она скажет. И даже тот факт, что невесту ты себе выбрал сам, ни на что не влияет. Ты не готов отстаивать этот выбор, а хочешь одновременно сохранить и Агату, и расположение матери.
– И ты это не одобряешь.
– Да причём тут моё одобрение! – пренебрежительно фыркнула я. – Я тут так, мимо проходила, не более того. А вот жить в этой атмосфере тотального контроля вам с Агатой. Ты ведь после свадьбы собираешься привести её в этот дом?
– Разумеется.
– Вот и я о том же, – кивнула я. – Давай предположим, что твой идиотский план увенчается успехом, и изрядно поистрепав нервы об меня леди Малвэйн с распростёртыми объятиями примет Агату и благословит ваш союз. Что, по-твоему, будет дальше?
– Мы просто будем жить, – Стефан заметно растерялся, явно не понимая, на что я намекаю.
– А как вы будете жить? – задала я наводящий вопрос.
– Долго и счастливо.
– Что-то я очень сильно в этом сомневаюсь, – покачала я головой. – Леди Малвэйн продолжит диктовать тебе свои условия, просто заодно возьмёт в оборот и Агату. Агата в силу своего характера будет пытаться соответствовать всем многочисленным требованиям твоей матери, прилагая для этого неимоверное количество усилий, что будет выматывать её как морально, так и физически. Возможно, леди Малвэйн это даже оценит. Но к тому моменту, как твоей матери не станет, Агата превратится из улыбчивой обаятельной девушки в затюканную серую мышку, которая будет мечтать лишь об одном: чтобы её оставили в покое.
– Я этого не допущу! – запальчиво заявил Стефан.
– Да неужели? – саркастично поинтересовалась я. – Пока что-то слабо в это верится – твоё предыдущее поведение ясно говорит об обратном.
– Я тебе это докажу! – Стефан был настроен решительно. – Вот прямо сегодня за обедом. Если матушка начнёт на тебя наседать, я буду тебя защищать и дам ей решительный отпор!
– Хорошо, – покладисто согласилась я. – Если ты хотя бы раз сумеешь отстоять меня перед своей матерью, я признаю, что ты не безнадёжен и можешь стать для Агаты прекрасным мужем.
Мне в благоприятный исход этого предприятия верилось слабо. Но за жалкими потугами Стефана открыть рот и сказать матери хотя бы слово поперёк, определённо, будет интересно наблюдать – хоть какое-то развлечение будет для меня на предстоящем обеде.
К обеду я подготовилась и надела своё лучшее платье, а также сделала красивую причёску, не без труда уложив непокорные волосы в аккуратный пучок на макушке.
К столу я спустилась в строго назначенное время и присела в книксене перед леди Малвэйн.
– Спину держите ровно, – тут же сухо бросила она. – И голову так низко не опускайте, вы же не прислуга.
Ни одного из сыновей мадам в столовой ещё не было, так что надеяться на защиту не приходилось (не то чтобы она была мне особо нужна). Тем более что сегодня я не собираюсь вести открытое противостояние, а планирую прощупать почву на предмет будущих боевых действий.
Поэтому я опустила глаза в пол в притворном смирении и со смущённой улыбкой сказала:
– Благодарю за наставления, леди Малвэйн, я постараюсь исправиться.
Та лишь коротко кивнула мне и жестом указала на место возле себя, которое я охотно заняла.
– Раз уж ваши родители не озаботились тем, чтобы обучить вас правилам поведения за столом, внимательно следите за мной и делайте то же, что и я, – велела она мне строгим голосом.
– Да, миледи, – откликнулась я, чинно сложив руки на коленях, тщательно копируя позу хозяйки дома.
В комнате повисла неуютная тишина.
Леди Малвэйн сидела с идеально прямой спиной и смотрела в одну точку перед собой, отчего напоминала искусно выполненную мраморную статую, нежели живого человека.
«А в выдержке ей точно не откажешь», – с уважением подумала я.
Сама я, даже если очень сильно захочу, не смогу вести себя вот так – темперамент не тот. Вот Морган да, он может, задумавшись, несколько часов просидеть, даже не шелохнувшись. Во мне же постоянно бурлит энергия, требующая выхода, мне хочется двигаться или хотя бы вести оживлённый разговор. В противном случае я начинаю скучать и развлекать себя какой-нибудь ерундой.
Сейчас, например, памятуя слова служанок, что леди Малвэйн крайне педантично относится к расположению вещей в доме, я незаметно с помощью магии, едва шевеля пальцами, на пару миллиметров сильней распахнула шторы. Мне просто было любопытно, заметит Малвэйн это или нет.
Что поразительно, заметила. Не прошло и пары минут, как она повернула голову и очень пристально посмотрела на окно, после чего властным жестом подозвала дворецкого.
– Шторы раздвинуты слишком сильно, – проговорила Малвэйн недовольным голосом. – Поправь!
Дворецкий поклонился ей и тут же отправился выполнять поручение, с поразительной точностью вернув шторы в первоначальное положение.
«Либо у всех в этом доме шикарный глазомер, либо мадам задрючила всех до такой степени, что они научились делать всё в точности, как она требует».
В первое верилось слабо, а второе откровенно пугало.
И в эту семью Агата решила войти? Да леди Малвэйн доведёт её до нервного тика уже спустя пару дней.
– Габриэлла, вы слишком сильно наклонились, – холодно проговорила Малвэйн, неодобрительно взглянув на меня. – Расстояние между вами и столом должно быть не менее десяти сантиметров.
«Ага, вот прямо сейчас возьму линейку и буду измерять», – раздражённо подумала я, однако сумела удержать невозмутимое выражение лица и слегка отодвинулась.
Тут весьма кстати в столовую вошёл Стефан, а следом за ним спустя пару минут появился и Бернард.
Леди Малвэйн окинула сыновей цепким взглядом.
– Бернард, – она строго посмотрела на старшего сына. – Где твой галстук или шейный платок?
– В шкафу, – равнодушно откликнулся тот.
– Тогда хотя бы полностью застегни рубашку. Неприлично выставлять на всеобщее обозрение столько голой кожи.
Я удивлённо посмотрела на Бернарда – две верхние пуговицы его рубашки и правда были расстёгнуты, позволяя увидеть ключицы. Однако после того как он при мне светил полностью обнажённым торсом, нынешний наряд казался мне верхом скромности.
– Платья большинства леди открывают намного больше, – заметила я справедливости ради.
Мой взгляд сам собой скользнул к декольте самой Малвэйн, которое было заметно глубже, чем вырез рубашки Бернарда
– Женский наряд должен услаждать мужской взгляд, – чопорно проговорила она. – А мужской быть образцом сдержанности и элегантности.
– Какие интересные двойные стандарты, – не смогла удержаться я от едкого замечания.
Малвэйн вновь наградила меня неодобрительным взглядом.
– Эти правила были придуманы много столетий назад людьми намного умнее и дальновиднее вас, Габриэлла, – надменно проговорила она. – И не вам их менять.
– Разумеется, – с притворной покорностью согласилась я. – И я искренне надеюсь, что вы расскажете их все.
«Чтобы я могла нарушить каждое из них», – мысленно добавила я.
– Так и будет, – кивнула Малвэйн. – Более того, я намерена нанять вам учителя по этикету и танцам. – Она усмехнулась. – Перед тем как выпустить вас в свет и представить высшему обществу, необходимо вас хорошенько пообтесать. И начнём мы с гардероба.
Практически сразу обед превратился в фарс.
Несмотря на то, что я старательно подражала поведению леди Малвэйн, она всё равно осталась недовольна.
Её не устраивало абсолютно всё! Я сижу не так, я неправильно держу столовые приборы, я слишком громко жую, я чересчур много ем.
– Девушка должна быть изящной, хрупкой и утончённой, – заявила она. – И если уж природа обделила вас этим, нужно очень внимательно следить за своим питанием. – Она окинула меня многозначительным взглядом. – Вам стоит отказаться от мучного и сладкого, да и от мяса тоже. Овощи и салаты, плюс немного отварной курицы или рыба на пару – вот основной рацион любой девушки.
Я послала выразительный взгляд Стефану, намекая на то, что сейчас его помощь и защита будут весьма кстати.
– Матушка, вы слишком строги к Габи, – начал было он, но моментально замолчал под суровым взглядом леди Малвэйн.
– Не вмешивайся, – отрезала она. – Это только наше женское дело. Ты мне ещё спасибо скажешь.
И Стефан покорно замолчал, смиренно опустив взгляд в тарелку – Бернард на это лишь презрительно фыркнул и насмешливо посмотрел на меня, мол я ведь говорил.
«Недолго музыка играла», – с лёгким сожалением подумала я.
А ведь я уже понадеялась, что из Стефана можно сделать нормального человека. Но нет, очевидно, это была лишь разовая акция, и он исчерпал все свои запасы смелости.
Очень жаль.
– Возможно, знатные дамы и могут позволить себе жить на одной траве, черпая силы из солнечной энергии, – проговорила я и потянулась за румяной булочкой, лежавшей в изящной корзинке в центре стола. – Только вот тем, кто целый день проводит на ногах в трудах и заботах, нужна пища посущественней.
Я специально слегка задела запястьем чашку леди Малвэйн, с помощью магии немного развернув её так, что ручка перестала быть параллельной краю стола, а оказалась повёрнута немного под углом.
Леди Малвэйн, нахмурившись, тут же поправила чашку, вернув её в исходное положение.
Это выглядело крайне нездорово. Зато подало мне отличную идею, как бесить мадам, при этом не выходя из образа невинной овечки.
– Кроме того, я люблю жареное мясо, – как ни в чём не бывало продолжила я. – И пирожные с заварным кремом.
– При таком питании уже через год вы растолстеете и утратите даже те крохи привлекательности, что имеете сейчас, – заметила леди Малвэйн холодно. – А мой сын будет вынужден искать себе любовницу, потому что ему станет противна сама мысль делить с вами постель.
– Ничего не помешает Габриэлле в свою очередь найти любовника, – заявил Бернард, неожиданно решивший прийти мне на помощь (ну, или просто захотевший позлить свою мать). – И все останутся довольны.
– Да как ты можешь такое говорить?!! – возмущённо набросилась леди Малвэйн на старшего сына. – Желаешь ему позора? Хочешь, чтобы он воспитывал нагулянных детей?
– Это вы первая заговорили о любовницах, матушка, – с усмешкой заметил Бернард. – А моему брату, как и любому мужчине, стоит помнить: если ты сам не уделяешь внимание жене, тем более в постели, это непременно сделает кто-то другой.
– Бесстыдник, – зло бросила леди Малвэйн, а затем хмуро уставилась на свою чашку, чья ручка теперь была повёрнута почти перпендикулярно краю стола.
Миледи с подозрением посмотрела на меня, но я старательно делала вид, что увлечена овощным салатом в своей тарелке.
Да, я воспользовалась тем, что она отвлекалась на Бернарда, и с помощью магии развернула её чашку. Нет, ну а что такого? Ей можно меня доставать, а мне и отомстить нельзя?
Леди Малвэйн вернула чашку в правильное в её понимании положение и снова повернулась к Бернарду.
– Только безнравственная женщина станет изменять законному супругу, – чопорно проговорила она. – Женщина должна делать всё, чтобы сохранить семью и внимание мужа. А если он ищет любви и ласки на стороне, в этом только её вина.
«Ну да, это не мужчина кобель и не в состоянии удержать своего маленького дружка в штанах, а женщина недостаточно хороша и плохо его ублажала», – с негодованием подумала я.
И в очередной раз едва уловимым шевелением пальцев развернула чашку леди Малвэйн.
– В таком случае, миледи, вы были отвратительной женой, раз последние десять лет своей жизни отец провёл не в вашей постели, а в объятиях любовниц, – заявил Бернард, с откровенным вызовом посмотрев в глаза матери.
Стефан вздрогнул и с неверием уставился на брата. Я же с опаской покосилась на леди Малвэйн – она заметно побледнела, а её глаза потемнели от ярости.
«Походу сейчас будет скандал», – поняла я и чуть отодвинулась в сторону, не желая случайно попасться под горячую руку.
– Да, я была не самой лучшей женой, – с нажимом проговорила леди Малвэйн, не спуская с Бернарда пылающего негодованием взгляда. – Потому что некому было мне объяснить прописные истины. Потому что я всю себя отдала семье и детям, не подумав о том, что быть хорошей хозяйкой и матерью недостаточно, чтобы удержать мужа.
Я отчётливо слышала боль, звучавшую в голосе женщины. И моё сердце сжалось от жалости.
Внезапно пришла мысль, что не просто так леди Малвэйн стала вот такой. Она ведь не родилась тираном и злобной стервой – такой её сделала жизнь. И не последнюю очередь в этом сыграли муж и сыновья.
– Вы явно переоцениваете себя, матушка, – с издёвкой заметил Бернард. – Хозяйством занималась прислуга, которую вы нещадно третировали что тогда, что сейчас. А меня и Стефана воспитывали наёмные учителя. А всё, что делали вы, это бросали презрительные взгляды и осыпали всех недовольством и безосновательной критикой. Впрочем, годы идут, а ничего не меняется, – он усмехнулся. – Вы всё ещё всем и всеми недовольны. Только теперь ещё и строите из себя великого мудреца, познавшего жизнь. На самом же деле вы просто старая злобная мегера, неспособная любить никого, кроме себя.
Леди Малвэйн схватила свою чашку и с размаху швырнула в Бернарда, явно метя в голову – тот легко увернулся от снаряда, и чашка улетела прямиком в камин, с жалобным звоном разбившись на мелкие осколки.
– Неблагодарный избалованный мальчишка! – зло выплюнула леди Малвэйн. – Как смеешь ты разговаривать со мной в таком тоне? Я – твоя мать! Если бы не я, тебя бы не было на этом свете.
– Возможно, – легко согласился Бернард. – Однако и я, получив титул, не вышвырнул вас вон из поместья, переселив в какую-нибудь глушь, а оставил здесь полноправной хозяйкой. Хотя поверьте, мадам, желание вычеркнуть вас из жизни было нестерпимо сильно. И всё же я сдержался и сохранил вам всё, даже финансовую свободу. Однако я в любой момент могу и передумать, – Бернард смерил мать холодным взглядом. – Вы можете сколько угодно играть в свои игры со Стефаном, можете третировать Габриэллу и издеваться над слугами. Но не забывайте, кто на самом деле хозяин этого дома и кому всё здесь принадлежит. – Бернард презрительно скривился. – Я не отец, и не буду терпеть ваши выходки ради сохранения своей репутации в обществе. Мне на неё просто плевать.
На несколько мгновений в комнате повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов на стене.
– И правда, ты совершенно не похож на отца, – сухо проговорила леди Малвэйн, поднимаясь из-за стола. – Ты в сто раз хуже.
– Ну, хоть в чём-то я смог его превзойти, – с горечью откликнулся Бернард.
– Что-то я устала, – леди Малвэйн перевела взгляд на Стефана. – Проводи меня в мою комнату.
– Да, матушка.
Я ощутила лёгкое чувство дежавю.
В повторении вчерашнего ужина, Стефан шустро выскочил из-за стола, взял мать под руку и вывел её из столовой, оставляя меня наедине со своим братом.
Только теперь я не ощущала ни опасения перед Бернардом, ни удовлетворения от торжества над Малвэйн. Напротив, женщину мне было откровенно жаль. А Бернард вызывал лишь чувство брезгливого недоумения.
– Я не знаю, чем леди Малвэйн вас так обидела, граф Годард, но сейчас вы вели себя просто отвратительно, – ровным голосом проговорила я.
– Да неужели? – Бернард скривился. – То есть вы весь обед с помощью магии вертели её чашку туда-сюда, заставляя матушку нервничать, но отвратительно себя вёл именно я? Я лишь напомнил Малвэйн действительное положение вещей. А то, судя по её поведению, она стала забывать, кто настоящий хозяин в этом доме.
Я укоризненно покачала головой.
– То, что вы хозяин в этом доме, не даёт вам права относиться к людям, зависящим от вас, точно к мусору, – заметила я отстранённо. – Тем более к собственной матери.
– Вы тоже считаете, что я должен пресмыкаться перед ней только из-за того, что она дала мне жизнь?
– Нет. Но полагаю, элементарное уважение она точно заслужила.
– Нет, не заслужила, – отрезал Бернард. – Чтобы тебе выказывали уважение, нужно уважительно относиться к людям в ответ. Знаете, как старики в деревне говорят? В лес кричишь насрать, оттуда тоже слышится насрать. И моей матери стоит об этом помнить.
– В таком случае не удивляйтесь, граф, когда однажды это “насрать” полетит и ваш адрес.
Я уверенно смотрела Бернарду прямо в глаза, а он не отводил взгляда, словно пытался таким способом доказать своё превосходство.
– Прошу меня извинить, – в наш разговор внезапно вмешался дворецкий, тем самым прервав игру в «гляделки». – Госпожа Габриэлла, к вам посетитель.
– Что? – я даже на мгновение растерялась. – Какой ещё посетитель?
О том, где именно я нахожусь, знают только Агата и Морган. И никто из них точно не явится сюда, тем более без предупреждения.
Спустившись в холл и увидев Моргана с Агатой, я сначала испытала облегчение, а затем напряглась ещё сильнее.
– Что вы здесь делаете? – спросила я, переводя обеспокоенный взгляд с подруги на брата и обратно.
– Прости, пожалуйста, что мешаем тебе развлекаться, но дело, и правда, срочное, – на одном дыхании выпалила Агата, после чего легонько пихнула Моргана в плечо, подталкивая ко мне.
Морган выглядел крайне смущённым и при этом донельзя обеспокоенным, чем заставил меня разволноваться ещё сильнее.
– Неужели впервые за четырнадцать лет ты умудрился что-то натворить? – шутливо спросила я.
– Не говори глупости! – тут же возмутился Морган. – Тут дело вообще не во мне. Вернее, не только во мне, а в нас обоих.
– Может, ты уже прекратишь нагнетать и нормально объяснишь, в чём дело? – я начала немного раздражаться.
Ну, вот что за привычка ходить вокруг да около вместо того, чтобы просто взять и всё прямо сказать?
Морган тяжело вздохнул, засунул руку во внутренний карман сюртука и вытащил небольшой бежевый конверт, который и вручил мне.
Конверт был подписан изящным витиеватым почерком, и был адресован нам обоим.
Я перевернула конверт, намереваясь его открыть, и моё сердце пропустило удар.
Сургучная печать была сломана, а значит Морган (а возможно ещё и Агата) письмо уже прочёл. Что, в общем-то, совсем не страшно. Испугало меня другое. На том, что осталось от печати, отчётливо виднелся герб нашего отца.
«Что этому высокородному мудаку от нас нужно?» – сразу же возникла в моей голове мысль, наполненная жгучей смесью из злобы, обиды и тревоги.
Я открыла конверт. В нём оказался сложенный вдвое лист, к которому прилагалась небольшая (размером с мою ладонь) карточка из плотного картона, оказавшаяся приглашением на именины наследника.
Вернув приглашение в конверт, я развернула письмо.
Дорогие Габриэлла и Морган,
Наша семья поступила с вами и вашей матерью крайне несправедливо. Наверняка вы затаили на нас обиду – имеете полное право. Однако я надеюсь, что вы найдёте в своей душе каплю родственных чувств и явитесь на семейное торжество, чтобы познакомиться со своим младшим братом.
В искренней надежде на скорую встречу,
ваш дядя Маркус.
Недовольно поджав губы, я сложила письмо и убрала обратно в конверт
– Я подумал, что ты должна знать, – смущённо объяснил Морган. – Ну, и, наверно, нужно отправить какой-то ответ?
– А что ты думаешь насчёт всего этого? – постаравшись не позволить отразиться в голосе той буре эмоций, что в этот момент бурлила у меня в груди, спросила я брата.
– Я бы хотел увидеть отца, – последовал моментальный ответ.
Морган явно много об этом думал и успел что-то для себя решить.
Меня так и подмывало напомнить, что эта гнилая семейка (включая дядю Маркуса и бабку с дедом) бросила нас, когда сам Морган был ещё младенцем, и не то что ничем не помогала, а даже не интересовалась нашей жизнью. Нас для них все эти годы просто не существовало! А теперь вдруг опомнились. Интересно только, с чего бы?
Титаническим усилием воли я удержала рвущиеся с языка резкие слова.
«Это нормально, хотеть познакомиться с отцом и остальными родственниками, – мысленно увещевала я себя. – Морган уже не младенец, а умный, рассудительный юноша. Я не имею никакого права запрещать ему общаться с той семьёй».
– Я бы предпочла не приближаться к этой семейке ближе чем на расстояние пушечного выстрела, – в отношении брата я придерживалась политики максимальной откровенности, от которой не стала отказываться и сейчас. – Но если ты хочешь принять приглашение, я не стану тебе мешать.
– Ты отпустишь его одного? – удивилась Агата.
– Одного в логово со змеями? Никогда! – весело фыркнула я. – Разумеется, я тоже пойду. Глядишь, мой вид испортит папаше настроение, а если повезёт, то и аппетит.
Морган расплылся в счастливой улыбке и бросился мне на шею.
– Спасибо, Габи. Ты самая лучшая!
Я ласково потрепала его по макушке, на мгновение крепко прижимая к себе.
– Я позабочусь о подходящем наряде для него, – пообещала Агата.
Я послала подруге тёплую улыбку.
– Спасибо.
– Ой, да ладно тебе! – отмахнулась та. – Ты делаешь для меня намного больше. Как, кстати, идут дела?
– С попеременным успехом, – уклончиво ответила я.
– В таком случае, не будем мешать тебе вести боевые действия, – Агата широко улыбнулась. – В пятницу ты приедешь к нам, или Морган, как джентльмен, заберёт тебя?
– Не будем привлекать лишнего внимания, – после коротких раздумий решила я. – Я приеду к вам.
– Хорошо, – кивнула Агата. – Мы будем ждать.
Я вышла на крыльцо, чтобы их проводить. Когда же вернулась в дом, сразу же столкнулась с Бернардом, поджидавшем меня на лестнице.
– Интересная парочка, – заметил Бернард ровным голосом. – Мальчик очень на вас похож, Габриэлла. Полагаю, это ваш брат?
– Да, – отрицать очевидное я не видела никакого смысла.
– А девушка рядом с ним?
– Няня, – я не смогла быстро придумать ничего лучше и сама прекрасно понимала, сколь глупо звучит подобный ответ. Однако исправляться и не подумала, лишь с вызовом посмотрела Бернарду в глаза.
– Сколько вашему брату лет? – с усмешкой уточнил тот. – Пятнадцать?
– Ему четырнадцать, – поправила я.
– Всё равно он уже достаточно большой, чтобы не нуждаться в присмотре, тем более няни.
– Вашему брату за тридцать, а ему всё ещё матушка сопли вытирает, – пренебрежительно бросила я.
– И даже она не додумалась приставить к нему няню, – парировал Бернард, задорно сверкая глазами – явно наслаждался очередной словесной пикировкой.
– Её проблемы, – пожала я плечами наигранно равнодушно. – В любом случае, мои отношения с братом не вашего ума дело.
– Пожалуй, – согласился Бернард. А затем требовательно спросил: – Что за письмо он вам отдал?
«Подсматривал, значит», – сделала я неутешительный вывод. Вслух же спросила: – С чего вдруг вас так интересуют мои дела?
– С того, что вы вошли в мой дом в качестве невесты моего брата.
– Что не даёт вам права устраивать мне допрос и лезть в мою личную жизнь.
– У меня есть все права в отношении вас, какие я только пожелаю, – отрезал Бернард. – Я могу даже бросить вас в темницу, если захочу.
Я презрительно скривилась.
– Даже не сомневаюсь в широте ваших полномочий, господин дознаватель, – ядовито откликнулась я.
– В таком случае не вынуждайте меня применять силу. – Бернард не сводил с меня тяжелого взгляда, от которого у меня по спине пробежали мурашки. – Отдайте письмо.
– Нет.
Бернард усмехнулся. И резко бросился в мою сторону с явным намерением схватить и отобрать письмо силой.
Я, подхватив подол платья, бросилась наутёк, однако Бернард оказался быстрей и, схватив меня за плечи, развернул к себе и с силой впечатал спиной в стену, заставив меня болезненно охнуть.
Навалившись на меня всем телом, Бернард принялся нагло лапать меня в поисках письма.
Страх разоблачения застлал мне глаза, я положила руки на плечи Бернарда и с силой оттолкнула его от себя с помощью магии.
Только вот из моих ладоней внезапно вырвались крохотные разряды молний, отбросившие Бернарда назад – он пролетел через весь холл, разбил спиной стеклянную дверь, ведущую в соседнюю комнату, и грузно рухнул на пол.
У меня сердце перехватило от страха.
«Что я наделала!»
Я тут же бросилась к Бернарду и плюхнулась на колени возле него, не до конца понимая, что собираюсь делать.
Бернард же резко открыл глаза, ухватил меня за руки и уронил на себя, впиваясь требовательным поцелуем в мои губы.
Следующий удар магическим зарядом ему в плечо я нанесла уже полностью осознанно, заставив Бернарда буквально задохнуться от боли и разжать хватку – я тут же вскочила на ноги и отпрыгнула от него в сторону, ощущая, как меня мелко потряхивает от пережитого стресса.
– Ну, оно того точно стоило, – с шальной улыбкой, которая совершенно не вязалась с болезненной гримасой, заявил Бернард, морской звездой раскинувшийся на полу в окружении битого стекла. – А вы горячая штучка, Габриэлла.
Я буквально задохнулась от возмущения.
– Вы сумасшедший! – заявила я, дрожащими пальцами коснувшись собственных губ, на которых всё ещё ощущала призрачную тень его поцелуя.
– Все влюблённые немного безумцы, – пожал плечами Бернард и преспокойно сел, отряхивая с рубашки стеклянное крошево. – А удар был весьма неплох, Габриэлла. Я восхищён вашими способностями.
На лестнице послышались громкие шаги, освободившие меня от необходимости что-либо на это отвечать, а затем к нам вышел дворецкий.
Он окинул быстрым взглядом открывшуюся перед ним картину, однако даже глазом не повёл, и спокойно обратился ко мне.
– Госпожа Габриэлла, хозяйка желает видеть вас. Немедленно.
Особого выбора у меня не было, так что я покорно последовала за дворецким в сторону покоев хозяйки дома.
– Если мне позволено будет сказать… – осторожно начал дворецкий издалека, вырвав у меня весёлый смешок.
– Это насчёт моих сомнительных отношений с вашим графом? – уточнила я, прекрасно понимая, что от глаз прислуги не могли укрыться попытки Бернарда оказывать мне знаки внимания.
– С вашей стороны было бы разумным определиться с выбором, – продолжил он ровным голосом. – Не стоит играть с огнём – можно обжечься или и вовсе сгореть.
– Я не играю с огнём, – возразила я, несколько оскорблённая подобным предположением. – Это ваш огонь с поразительным упорством преследует меня. И полностью игнорирует моё категоричное «нет».
– Приношу свои извинения, – дворецкий остановился и отвесил мне низкий поклон. – Я не должен был строить предположения.
– Всё в порядке, – я дружелюбно хлопнула его по плечу. – Я не в обиде.
Леди Малвэйн ожидала меня в уютной гостиной, оформленной в нежно-голубых тонах. И одного взгляда на её недовольное лицо было достаточно, чтобы понять: сейчас она отыграется на мне за то унижение, которому подверг её Бернард на моих глазах.
– Вы опоздали, – чопорно сообщила она, смерив меня уже привычным неодобрительным взглядом.
– А вы назначали мне встречу? – удивилась я.
– Это вы просили обучить вас манерам, – напомнила Малвэйн. – И теперь игнорируете меня. – Она вновь скривилась, словно съела лимон. – Подобная непоследовательность вас не красит, Габриэлла.
– Прошу меня простить, – я с готовностью изобразила смущение и вину, продолжая придерживаться выбранного на сегодня стиля поведения. – Но вы сказали, что плохо себя чувствуете, когда уходили из столовой, вот я и не посмела вас беспокоить.
– Я сама решу, кому, когда и чем можно меня беспокоить, – отрезала Малвэйн непримиримым тоном. – А сейчас садитесь, – она указала на неширокое кресло, стоявшее возле дивана. – Я постараюсь привить вам азы этикета.
“Привить азы этикета” вылилось в трёхчасовую лекцию о традициях и культуре высшего общества, во время которой я с трудом удерживала глаза открытыми и подавляла зевки, настолько это было скучно.
– Надеюсь, сегодня за ужином вы продемонстрируете, что усвоили из этого урока, – в конце заявила Малвэйн.
Я поблагодарила её за оказанное внимание и поспешила сбежать в отведённую мне комнату.
«Надо будет подобрать к ужину подходящий наряд, чтобы нарушить все представления миледи о том, как должна выглядеть идеальная невеста для её сына», – решила я.
Однако в спальне меня ждал неприятный сюрприз. Все вещи из моего гардероба исчезли! Даже нижнее бельё и обувь испарились в неизвестном направлении.
Естественно, я тут же выловила Эмму, чтобы выяснить, что за чертовщина здесь творится.
– Хозяйка приказала избавиться от ваших вещей, – виновато призналась Эмма. – Простите, мы не успели вас предупредить.
«Ах ты ж старая ведьма! – вспыхнула у меня в голове возмущённая мысль. – Теперь понятно, для чего нужна была эта многочасовая лекция. Решила моё внимание отвлечь?»
Подобное поведение спускать с рук было нельзя. И я была намерена отомстить. Только вот как?
Перед моими глазами тут же возник образ леди Малвэйн с этими её гладкими, блестящими волосами, идеально уложенными в высокую причёску волосок к волоску.
– Леди Малвэйн для создания причёсок использует парикмахерский воск? – спросила я у Эммы.
– Да, – кивнула та.
– Сама укладывается или горничные помогают?
– Я лично делаю хозяйке причёски.
– Только утром?
– Нет, она переделывает укладку перед каждым выходом из комнаты, неважно, покидает она дом или просто спускается в столовую или на прогулку в сад.
Я широко улыбнулась.
– Идём за мной.
Я вернулась в спальню и достала из-под кровати небольшой саквояж, в котором хранила походную аптечку и всякие нужные в быту зелья.
– Вот, возьми, – я протянула Эмме прозрачный флакон с бесцветной жидкостью. – Это обеззараживающее зелье, оно абсолютно безвредно. Добавишь его в воск для волос своей госпожи. А когда она начнёт орать, скажешь, что видела меня, выходящей из её комнаты, чтобы она не решила, что это всё твоих рук дело.
– А что именно произойдёт? – опасливо поинтересовалась девушка, однако зелье всё же взяла.
– Волосы леди Малвэйн приобретут восхитительный изумрудный оттенок, – охотно пояснила я. – Впрочем, продержится он недолго – всего лишь пару-тройку дней.
– И его ничем нельзя будет смыть?
– Абсолютно ничем.
На губах Эммы заиграла хитрая улыбка.
– Я всё сделаю, госпожа Габриэлла, – пообещала она мне.
– Я в тебе даже не сомневаюсь.
Теперь осталось только дождаться ужина и насладиться реакцией леди Малвэйн на внезапную смену имиджа. Но сначала найти Стефана и выставить ему счёт за исчезнувший гардероб.
Я вернулась в свою комнату, намереваясь понадёжней спрятать письмо от «дядюшки», однако, сунув руку в карман, обнаружила, что конверт с письмом и приглашением пропал.
В памяти тут же всплыли хаотичные движения рук Бернарда по моему телу, и я с досадой поняла, что этот засранец за те несколько секунд, что прижимал меня к стене, умудрился-таки стащить конверт. Причём провернул это настолько виртуозно, что я ничего не заметила и не почувствовала.
«Прямо не дознаватель, а профессиональный карманник», – раздражённо подумала я.
За подобное выступление нужно было Бернарда не просто разрядом молнии ударить и в полёт через всю комнату отправить, а все пальцы переломать, чтобы неповадно было их куда не следует совать.
Теперь придётся идти на поклон к этому напыщенному индюку и просить вернуть мне хотя бы приглашение. Ну, и заодно как-то убедить его не раздувать из мухи слона и не афишировать мои родственные связи в высшем свете.
Порасспрашивав слуг, я узнала, что Бернард со Стефаном отправились на прогулку в сад.
Более странного времяпрепровождения для двух мужчин и придумать было сложно, но я решила не заострять на этом внимание и отправилась на поиски своего “жениха” и его брата.
Сладкая парочка обнаружилась довольно быстро. Они, и правда, вполне мирно прогуливались по дорожке вокруг небольшого прудика и о чём-то оживлённо переговаривались.
– О, Габриэлла! – Бернард расплылся в широкой улыбке при виде меня. – Для человека, проведшего последние три часа в обществе нашей дражайшей матушки, вы выглядите на диво бодро.
– Отдайте мне письмо, – проигнорировав его замечание, потребовала я.
– Письмо или приглашение? – насмешливо уточнил Бернард, даже не подумавший ничего отрицать.
– Приглашение, – ответила я. – Письмо можете оставить себе, если оно так сильно вам приглянулось.
– О каком письме идёт речь? – нахмурившись, спросил Стефан у брата.
– О том, которое многоуважаемый граф Годард нагло стащил из моего кармана, – с удовольствием наябедничала я.
– Признаюсь, грешен, – усмехнулся Бернард. А затем жестом фокусника вытащил чуть ли не из воздуха конверт и вручил его мне. – Но должен же я был убедиться, что вы не строите коварные планы у меня за спиной.
– Вы слишком высокого о себе мнения, дорогой граф, – отбила я. – У меня есть дела поинтересней, чем строить против вас козни.
– Даже не сомневаюсь, – Бернарда мои слова ничуть не задели. – Полагаю, для козней у вас есть личность поколоритней меня. Граф Вейл, к примеру.
Я на это лишь пренебрежительно фыркнула.
– Граф Вейл интересует меня в ещё меньшей степени, чем вы, Бернард.
– И всё же вы приняли приглашение на именины его наследника.
– Да о чём вы говорите? – возмутился Стефан, явно обидевшийся, что остался не у дел. – Какое приглашение? И причём тут граф Вейл?
– Сегодня утром, пока ты в очередной раз обхаживал нашу матушку, твоя невеста принимала гостей, – охотно объяснил Бернард. – Её навестил младший брат со своей “няней”, – Бернард специально выделил интонацией последнее слово, намекая, что ни капли не поверил этому смехотворному объяснению. – Он передал Габриелле некий конверт, содержимое которого меня крайне заинтересовало. И поскольку твоя невеста отказалась мне что-либо пояснять, я посчитал возможным изъять этот конверт и лично изучить его содержимое.
Стефан почему-то с опаской покосился на меня, прежде чем уточнил, обращаясь к брату:
– И в конверте было приглашение на именины сына графа Вейла?
– Не только приглашение. Но и письмо от его брата Маркуса, в котором тот настоятельно рекомендует Габриелле забыть былые распри и явиться на данное мероприятие, дабы познакомиться с младшим братом.
– Младшим братом? – ошеломлённо переспросил Стефан, уставившись на меня во все глаза.
– А ты разве не знал? – в свою очередь весьма правдоподобно изобразил удивление Бернард. – Очевидно, твоя невеста является незаконнорожденной дочерью графа Вейла. – Бернард перевёл на меня насмешливый взгляд. – Вы ведь именно его первенец, не так ли, Габриелла?
– И что с того? – вопросом на вопрос ответила я. – Меня никогда не волновало это гнилое семейство. Оно, впрочем, всегда отвечало мне взаимностью.
– Тогда зачем тебя пригласили на торжество? – Стефан выглядел серьёзно обеспокоенным данным обстоятельством.
Тут со стороны поместья донёсся оглушительный, полный ужаса и ярости крик, от которого задрожали стёкла, а со стороны тенистой аллеи в воздух взметнулась стая перепуганных птиц.
– Вот это лужёная глотка у вашей маман, – уважительно заметила я. – Ей бы в глашатаи пойти – озолотилась бы.
Стефан заметно спал с лица и с опаской спросил:
– Что ты натворила?
– Да так, немного помогла леди Малвэйн сменить имидж.
Дверь, ведущая в дом, резко распахнулась, и на улицу выбежала сама хозяйка дома, на огромной скорости направившись прямиком к нам.
Я с трудом сдержала смех при виде торчащих в разные стороны волос, благородную седину которых в хаотичном порядке разбавляли ярко-зелёные пряди.