Год назад
Третий бокал шампанского был лишним. И зараза такая, ведь понимаешь это, когда его выпиваешь! Голова сразу стала легкой, такой же искристо-шипящей, а концентрация уменьшилась. Я рассмеялась, прикрывая глаза, и честно призналась Оле, что следующий будет контрольным в мою скромность — я точно пойду соблазнять одинокого мужчину за барной стойкой.
— Так иди сейчас, — захихикала Оля, не менее пьяная, чем я. — Один уже сидит и периодически сверлит нас взглядом.
Я заинтересовано огляделась и увидела его. Без сомнений одиноким незнакомцем был вер. Только у них вот такая давящая аура, и взгляд при определенном освещении загорается янтарным. Потомки волков, что с них взять. Хотя как раз «взять» было есть чего — любовники из них были невероятные. Так говорили. Может, стоит попробовать?
— Он на медведя похож, а не на волка, — прыснула я и засмеялась вместе с Олей. Мне казалось, что мы тихо говорим и вообще ведем себя прилично в этом пафосном ресторане, но подошедший официант просканировал нас нечитаемым взглядом и предложил кофе, намекая, что нам пора и чести вспомнить. Зачем мы сюда поперлись с Олей?! Захотелось почувствовать себя нищебродками? После третьего бокала самого недорогого шампанского стало веселее и свободнее, по телу разлилось приятное тепло, а на неприятные взгляды стало резко как-то наплевать.
— Лучше еще бокал шампанского и клубнику, — улыбнулась я официанту, он кивнул, принимая заказ, но уходил от нас быстрым шагом.
— Тонь, что ты задумала? — спросила меня Оля. Глаза у нее горели предвкушением незабываемого спектакля.
— Я его соблазню, — улыбнулась я коварно. — Возьму и проведу ночь с вером, как дерзкая девица.
Оля хрюкнула от смеха и сказала шепотом — нам казалось, что шепотом:
— А вдруг у него маленький корнишон? — и еще так пальчиками показала, чтобы я точно не перепутала размер.
— Любой опыт важен, даже с корнишоном, — прыснула я, некрасиво хрюкнув. Если бы я увидела себя тогда со стороны, то пинками бы выкинула из ресторана, а потом зарядив коленом под зад, закинула в такси и на месяц лишила бы себя всех вкусностей в виде жаренной картошечки и сырков под кофе. Мне явно отказал мой прагматичный мозг.
Наши смешки остановил официант, подойдя с бокалами шампанского и шестью клубничками в шоколаде. Он церемонно поставил все на стол и снова предложил кофе. Нам указывали на дверь почти напрямую. В следующий раз он придет со счетом. Не будь я под действием опасных пузырей углекислого газа, то сгорела бы со стыда, но мне было все по колено... по ажурную резинку чулок.
Я встала, слегка качнувшись на шпильках, взяла бокал и выпила залпом, под удивленный и одобряемый вздох Оли, которая откусила половину клубники. Я нагнулась и съела из ее рук второй кусочек, а потом подмигнула, и пошла в сторону вера, покачивая бедрами. Вер не спускал с меня взгляда, зацепив на зрительный крючок, и я шла к нему, наслаждаясь разгорающимся интересом хищника.
Но я себя никакой жертвой не чувствовала, а только такой же хищницей.
Вер сделал рукой своей охране, которая напряженно привстала, видя, как я уверенно иду к их хозяину, а у меня адреналин подскочил еще выше. Кровь забурлила от легкой победы и предвкушения. Я сегодня была неотразима: черное узкое платье, шпильки и красная помада.
Самый удачный наряд, чтобы соблазнить хищного зверя.
Я подошла и замерла, как мне показалось очень грациозно, но сесть на барный табурет не рискнула — шпильки бы не дали удержать нормально равновесие. Поэтому я облокотилась на стойку, сексуально прогнувшись. По крайней мере в моей голове все было как в лучших традициях «Восьми с половиной недель».
— Можно задать вам вопрос? — спросила я томно. Все это время вер не отпускал меня с крючка своего взгляда, сверкая янтарем в карих глазах.
— Слушаю, — насмешливо ответил вер. Я чувствовала, что он похоже не сильно впечатлился моей походкой и формами. Надо было применить еще какой-то арсенал роковой красотки. Теперь устроить собственное грехопадение стало моей самоцелью на эту ночь. А все чертово упрямство!
Я слегка наклонилась, демонстрируя вырез на груди чуть больше, и сладким голоском спросила:
— А это правда, что вер понимает, что нашел свою пару только после первого секса?
Вер сощурился. Янтарь в глазах разгорелся ярче, а черты лица вдруг стали еще более хищными.
— Хочешь проверить? — и голос такой... не обещающий ничего хорошего.
Я хотела ответить как можно сексуальнее, сказать уже прямо, что готова быть сегодня «плохой девочкой», но вместо сексуального шепота икнула, а потом хрюкнула, втянув слишком сильно воздух.
Сбоку завозились два амбала — охрана вера, и, мне кажется, мужчины надо мной потешались. Это добавило мне лишь решимости и безумной отваги.
— Угадали, господин...? — я сделала паузу, намекая, что не прочь обменяться именами, и вер уже в открытую усмехнулся — не поверил, что я не знаю его имени.
— Потап, — сказал он с той самой насмешливой улыбкой.
— ... Нина, — приврала я. В конце концов это вторая часть моего имени.
— Что ж, Нина. Пошли проверим твою совместимость.
Вер встал со стула, и я поняла, что на каблуках почти одного роста с ним. Губы сами собой разъехались в улыбке, а память подкинула картинки корнишонов. Господи, о чем я думаю! Мне надо настроиться на соблазнение, а я о какой-то фигне размышляю.
Потап подставил мне локоть, и я ухватилась за него, потому голова еще немного кружилась. Так странно, буквально минут пятнадцать назад было легко и весело, а сейчас стало накатывать тяжестью на виски.
Мы почему-то вышли на улицу, хотя я точно помнила, что ресторан находился на первом этаже одноименного бутик-отеля. Ехать куда-то в иное место я не планировала. И сразу же заработала внутренняя сирена. Я уже собралась открыть рот, чтобы прямо сказать, что проверять нашу физиологию буду только здесь, как около нас остановился черный дорогой седан. Водитель проворно выскочил со своего места и открыл заднюю дверь.
Я легла на свой край кровати и накрылась одеялом, подложив под щеку ладошку, словно примерная девочка. Потушила лампу со своей стороны и закрыла глаза. Я думала не смогу уснуть, но сморило меня настолько быстро и крепко, что я не сразу почувствовала, как меня прижали к мощному торсу. Лишь под утро, пока небо еще только разгоралось рассветом, я ощутила, что сплю с мужчиной.
Потап нагло притянул меня к себе, уткнулся в изгиб шеи, спустив ворот халата, и громко дышал, посылая по моему телу миллион мурашек. Я чувствовала его горячее тело даже сквозь плотную мягкую ткань и вслушивалась в быстрый мощный стук сердца. Мое билось быстрее и как-то испуганно, будто я лежала в лапах зверя.
А может, так и было! Что я толком знала о верах, кроме городских легенд и всяких светских сплетен от певиц и актрис, которые имитировали смущение, рассказывая какое великое наслаждение они получили в объятиях того или иного верского холостяка.
Вот эти проклятущие враки и отправили меня на скользкую дорожку женского любопытства. Мне было интересно, и это меня похоже погубит. И похоже «дубинка» для моей погибели уже была полностью готова. Я заерзала, чем еще больше сбила халат, и теперь ворот еще больше раскрылся, почти оголяя грудь. Но зажать рукой края я не успела — сильная рука Потапа накрыла мою правую грудь, нежно, но ощутимо смяв. Он заводил носом по шее и придвинулся совсем близко, упираясь своим стояком в мои ягодицы. Его горячее дыхание обжигало, а рука ласкала холмик груди, заставляя меня медленно таять от его жара. Горячий язык прошелся к моему уху, а следом я услышала шепот:
— Ягодка моя, не отталкивай меня. Можешь просить, все, что хочешь.
Потап меня умолял. А еще хотел так отчаянно, что сводило с ума ту мою женскую часть, которой нравилась эта власть над сильным самцом. Я ощущала нутром эту мольбу, и внутри меня все вибрировало от одной только мысли, что вер нуждается во мне. Подчиняется моему желанию.
Я не понимала, что со мной происходит. Такого сильного отклика я не испытывала никогда в жизни! Голова кружилась от таких ярких, таких желанных ласк.
— Поцелуй меня, — прошептала я, выгибаясь, притираясь к сильному телу. Губы сами приоткрылись, когда я почувствовала теплое дыхание на щеке. Потап не спешил, не накидывался, хотя я чувствовала его эмоции — желание, тяга и необычная радость — будто он наконец-то нашел свой личный родник, из которого так жаждал напиться все эти годы.
Я уже не понимала, что происходит со мной. С моим телом. Но каждое его прикосновение. Каждый поцелуй. Обжигал.
Он наконец-то спустился к моим губам, запустил язык и провел им по моему, заставляя сплестись, ответить на ласку. И чем больше я отвечала, лаская в ответ, тем более напористым он становился. Горячая рука Потапа спустилась от моей груди на живот, а затем накрыла лобок. Ох, он не миндальничал со мной, принявшись сразу ласкать и водить подушечкой указательного пальца по набухшему клитору. Я чувствовала, какой мокрой стала, как припухли мои нижние губки, раскрываясь все больше для мужчины, которого я хотела так неистово, словно вся моя жизнь зависела от нашего секса.
Первый оргазм ударил молнией. Прошелся шаровой по позвоночнику и взорвался внизу живота. Я выгнулась в руках Потапа и схватилась за его плечи, впиваясь ноготками в кожу. Он моментально переместился, нависая надо мной. Его бедра были между моих ног, и я водила пятками по его икрам, изнывая от желания, которого никогда не испытывала раньше.
В меня будто вселилась богиня похоти, и я, не стесняясь, провоцировала вера.
По телу Потапа проходила звериная дрожь, взгляд совсем стал золотым, а жар от тела ощущался даже через воздух. Он выпрямился, резко подтянул меня за ягодицы и насадил на себя, входя плавно, но резко. Я подавилась стоном, сжала в пальцах простынь и... отдалась.
Никак иначе я для себя не могла обозначить то странное, расслабленное чувство доверия и желания. Мне хотелось принадлежать этому мужчине до самого маленького ноготка на мизинце. Но и он хотел! Я чувствовала в этой жаре и страсти его желание отдать всего себя. Мне.
Потап был ненасытен, но в то же время он будто отдавал мне всю свою мощь, напитывая мое тело.
— Ягодка моя, — простонал он, когда вошел до упора, изливаясь внутрь. Я снова выгнулась, выдохнула сладко, сжимаясь, не давая ему выйти из меня. — Это только начало, — шепнул он ласково и слегка укусил в шею, словно я его избранница. Верская дева, но мне это не грозило — генотест еще в старших классах показал, что я самая обычная Антонина Малинова. И мне не стоит мечтать о своем вере. Для молодой романтичной девушки то был удар: веры всегда казались мне чем-то волшебным, необычным, невероятным, словно те самые принцы. С возрастом я поняла, что нет ничего лучше, чем зависеть только от себя.
А вот от сказочного волшебного флера меня уже излечил сам Потап, оставив утром после очень бурной ночи одну и с купюрами на прикроватном столике. Окно в спальне было приоткрыто, чтобы выветрить аромат секса, но вот деньги очень явственно намекали, что веру «десерт» понравился и «счет» за него он оплатил.
Я смяла деньги в кулаке и швырнула на пол. Вот теперь я полностью излечилась от иллюзий и получила замечательный опыт как в постели, так в жизни.
Нет никаких принцев. Тем более среди веров.
***
Инга эту суку возненавидела сразу! Как почувствовала, что доставит ей проблем. И Потапов, кобель блохастый, глаз с нее весь вечер не сводил. Но он был самой подходящей кандидатурой, она его три месяца пасла в этом «Эгоисте». Гарик на него почти все накопал. Оставалось умело организовать «случайность» и тут, как назло, эта белобрысая дрянь на шпильках! Потапов чуть из штанов не выпрыгивал, когда на нее глазел, а та... веселилась с подругой и даже не замечала.
Инга сломала ноготь от злости, пока вытаскивала из припрятанной заначки транквилизатор. Они пили шампанское, так что пусть немного успокоиться. Глядишь, и другие мужские руки сучек подберут. Но план провалился — белобрысая так и прошлась до Потапова на своих шпильках, а тот и охрану притормозил, и на руках в номер отнес. Даже подругу со своим водителем отправил. Ну просто принц на белом коне!
Полгода назад
— Поздравляю, Антонина. Вы теперь в моей команде. Добро пожаловать в наш «Куб», — пожала мою руку новая начальница — Ирина Макаровна Беркут — женщина в прекрасной форме, во всех смыслах. Кубом она назвала «Cube Analytics», в котором почти весь верхний этаж занимал аудиторский отдел, куда я так удачно устроилась. Саша постоянно удивлялась, что я, вся такая бьюти-блоггер, творческая личность, и работаю с цифрами и сводками. И даже не собираюсь ничего менять. А я всегда любила возиться с цифрами, просто от папы мне досталась тяга к прекрасному. И я в один прекрасный день нашла способ реализовывать свой внутренний порыв без ущерба моей основной деятельности.
— Спасибо, Ирина Макаровна, надеюсь на плодотворное сотрудничество! — улыбнулась в ответ и отпустила ее руку. Она сразу же указала мне на кресло для посетителей, а сама села в свое рабочее.
— Антонина, должна сразу предупредить, что у нас нет четкого графика на работе. Заказчики у нас — люди высокого полета, и мой отдел всегда работает на результат, поэтому взвесь для себя за эти три испытательных месяца все возможные минусы и, если они перевесят плюсы, то сообщи мне об этот сразу же, чтобы я дала тебе возможность найти более подходящий вариант.
Я удивилась такому предложению. На прошлой работе начальница со мной вообще не миндальничала, особенно, когда поняла, что я прекрасно понимаю и в Excel, и в Access, и, о боже, в своих прямых обязанностях. Там я перерабатывала без какого-либо «парашюта», так что уже даже озвученная нагрузка являла собой более уважительный подход к собственному сотруднику.
Отсюда я точно не уволюсь, чтобы ни случилось.
Через три месяца я вспомнила эту мысль и расхохоталась в туалете, куда сбежала, как только мы получили список организаций для проверки на следующий год. Смех мой походил на карканье и истерику, потому что на самой верхушке пирамиды этих акул бизнеса красовался мой «Потап» — Владимир Владимирович Потапов, вер и владелец сотни «дочек», которые проверять несколько лет. Это была такая ирония судьбы, что мне только и оставалось, что истерично смеяться в вычищенном до блеска туалете отдела по аудиту. Просто невероятно, как меня ненавидела карма. Сначала столкнула, или толкнула под Потапова, потом подарила работу мечты и прицепом нервное истощение. Мне было больно дышать, глядя в его суровое лицо с темными бездонными глазами. Сейчас на трезвую голову я в ужасе думала, что осмелилась подойти к такому мужчине... да какому мужчине — веру! Потапов в Москве был завидным женихом, девицы типа меня на него пачками вешались. Неудивительно, что он мне ночь оплатил. Расставил, так сказать, все точки над «i», чтобы я не смела даже пикнуть в его сторону, если увижу.
Ваши услуги получены и оплачены.
Желчь поднялась в горле, и я сглотнула горькую слюну, запивая водой из-под крана.
— Забудь о нем, Тонь. Все. Было и прошло. Сделай вид, что не помнишь его, если придется присутствовать на совещании, — говорила я своему отражению. На работу я не красилась совсем, лишь кончики ресниц и легкий тон, чтобы выровнять цвет лица. От той роковой красавицы с красной помадой не было и следа. А еще очки. Зрение у меня было хорошее, но для работы за компьютером я часто носила специальные очки в стиле ретро-кошек, а еще пучок из волос и удобные чуть широкие брюки-бананы вкупе с пастельных оттенков джемперами. Настоящий синий чулок. То, что надо, когда не хочешь привлекать мужское внимание.
Все правильно. Это такое жизненное испытание. Смогу отпустить Потапова, значит, смогу пойти дальше.
Я вернулась на рабочее место и сразу же погрузилась в работу. Это место я заслужила, и ни один вер меня отсюда не выгонит!
А еще через три месяца наступил Новый Год...
Сашка, как всегда, была по макушку в работе. Эта сволочюга Каракин не давал им ни вздохнуть, ни пернуть в праздничные, а кто просил хотя бы укороченный день — увольнял. Я Новогодние не любила. Много суеты. Много готовки. Вечное ожидание изменений, которые так и не наступают. В кучу католическое и наше рождество. Отмечали все, что можно. И приметы: от языческих до православных. Будто когда-нибудь это реально работало!
Корпоратив решено было устроить в небольшом домашнем ресторане, без обязательного дресскода, поэтому все собрались, как на семейные посиделки — кто-то нарядился, кто-то был, как и я, в кэжуал. Я надела шерстяное коричневое платье, легинсы под цвет и сапоги. Мои привычные очки хорошо дополняли этот винтажный стиль, а из макияжа я лишь подрумянила щечки.
В коллективе я общалась со всеми десятью «девочками», поэтому подарки от себя я сделала по своему хобби, то есть подарила полезную косметику. Мои «девочки» охали и благодарили, особенно те, кому уже по возрасту пришлось менять паспорта. Возрастная косметика была отдельной болью для многих, а я всегда искренне помогала профессиональными советами.
Мне же надарили кучу всего из кухонной утвари, да всяких сертификатов в магазины нижнего белья. Белье я обожала, но покупала исключительно для себя — удобное и мягкое, а не это полупрозрачное кружево, которое одевалось только для одной функции — быть снятым. Наверное, если бы в моей жизни был такой мужчина, то я с радостью накупила бы гору такого белья. Но в моей жизни была работа, и я сидела за большим столом в удобнейшем комплекте с завышенной талией.
— Тонь, ты чего не берешь канапе. Смотри какие креветки жирненькие, так и хочется их «а-м», — задорно произнесла Мила. Я с ней общалась лучше всего из коллектива. Женщина она была смешливая, с чувством юмора, и самое главное — умела отлично готовить и сама любила поесть, поэтому обедали мы вдвоем, чтобы никто нас не тормозил. Я жердью не была никогда, грудь у меня не на аффирмациях выросла, как и бедра, но фигуру свою я любила и пичкать салатными листами с помидорками-черри не собиралась, как почти весь оставшийся наш коллектив. Они как раз сейчас давились капустными листьями.
— Уже забрала, — улыбнулась я и надкусила половину крупного и вкусного канапе, только оно у меня поперек горла встало, когда в зал вошел Потапов.
Настоящее время. Лето
Я сидела за рабочим столом и проверяла последнюю таблицу на сегодня. Фирм и подразделений у господина Потапова оказалось достаточно, чтобы загрузить работой целый наш отдел, но фирма не могла позволить себе вывести весь штат для работы на одного заказчика, так что из нас сформировали группу быстрого урегулирования и отсадили в отдельный «аквариум» с удобными столами, креслами, фикусами и даже своей кофемашиной, которую я стабильно эксплуатировала каждые три часа. Она варила прекрасный латте.
Девочки уже закончили, а я нет, потому что заглядывала с утра к зубному. И умудрилась из всей обуви надеть эти узкие балетки, которые в момент натерли мне пальцы, поэтому я просто сняла неудобную обувь и с большим облегчением опустила ступню на ковролин. Господи, как же было хорошо! Хоть босиком домой иди! Я повставала на пальчики под столом, напрягла икры и продолжила разбираться с данными.
За большими окнами уже стемнело, и улица выглядела так притягательно уютно с теплой подсветкой старых зданий. Я бы с удовольствием заглянула бы в какое-нибудь кафе по пути к метро, но нужно было доделать работу, а это как минимум еще часа два.
Через час от выпитого кофе я захотела в туалет. Обратно влезать в балетки не хотелось, поэтому я вышла в коридор прямо босиком. В конце концов лето, так что и по кафелю можно пройти босыми ногами. Но я успела дойти буквально до поворота, как со всей силы врезалась во что-то твердое и широкое, а потом эта глыба наступила мне на ногу.
— Ах ты ж *ля, — зашипела я, не сдерживая ругань. От боли у меня не только слова посыпались, но и искры из глаз! Я втянула воздух и с ужасом уставилась на свою левую ногу, на которой алым горел мизинец, а ведь мне показалось, что раздробили все кости на ноге — такой силы было давление. — Вы совсем не смотри... те, — громко проговорила я этому остолопу, но на меня сверху вниз смотрели очень знакомые глаза.
— Антонина, — удивленно проговорил Потапов. — Где ваша обувь? — опустив взгляд ниже, он уставился на мои ноги. Я сегодня оделась практично: шорты и футболка. И опять никакого макияжа. Мышь мышью с пучком на голове.
— Под столом стоит, ждет, когда я домой соберусь, — буркнула я, а потом опять втянула воздух, осознав, с кем разговариваю и, главное, как! И сразу же добавила вежливым тоном: — Владимир Владимирович, добрый вечер. Отчеты по пяти новым организациям готовы и переданы вашему бухгалтеру.
Потапов прищурился, разглядывая меня, а потом усмехнулся:
— Спасибо, но я приехал по другому поводу. Если вы еще работаете, то после встречи я могу вас подвести, Антонина.
«Вот уж дудки!» — всполошилась я, но удержала на лице милую улыбку. — А я уже ухожу. Спасибо большое. Удачно вам провести переговоры. — С каждым словом я отходила от Потапова на полшажочка, а когда смогла обогнуть его, то быстро направилась в сторону туалетов. Да в жизни не сяду с ним в одну машину!
Только вот в туалете я поняла, что мизинец распух. Этот медведь мне его хорошо отдавил. Я сняла с шорт платок, который повязывала вместо пояса, и намочила его холодной водой, чтобы потом приложить компресс к пальцу. До дома я однозначно буду ковылять.
— Вот же медвежатина неуклюжая! Ну почему все мы встречи с этим вером превращаются в полное фиаско?!
На рабочее место я именно доковыляла, стараясь не опираться на ногу. Настроение было ниже плинтуса, но я села, открыла таблицы и продолжила проверять данные. Но то ли угас рабочий запал, то ли боль в пальце отвлекала, но я провозилась дольше, чем запланировала. Выпрямилась, помассировала шею и сладко потянулась, зевнув с широко раскрытым ртом — все равно же никого не было, так что и стесняться некого. Но как только закрыла рот и повернулась к выходу, громко вскрикнула. За нашей прозрачной стеной стоял Потапов и наблюдал за мной. Он спрятался в тени между неяркой подсветкой светильников и выглядел, прости господи, как маньяк!
Потапов, увидев, что я шарахнулась от него, сразу же вошел в помещение и в три шага оказался у моего рабочего стола.
— Антонина, извините, не хотел вас пугать. Просто вы так смешно зевали, что я решил понаблюдать за вами, — и произнес все с такой кривой улыбкой, что мне вот стало совсем не смешно. Я теперь поняла, почему он ко мне интерес проявлял. Ох, это точно не воспоминания «лучшей ночи в его жизни». Я у него заместо клоунессы — забавная мышь-аудитор. Женщина с пучком на голове. Таких в ресторанах и на курортах не увидишь.
— Владимир Владимирович, не делайте так больше. У меня чуть сердце не остановилось. Вы хоть понимаете, что выглядите... ммм... достаточно агрессивно.
— Агрессивно? — слегка нахмурился Потапов. — По-звериному? — кривая улыбка не сползала с его губ.
Я уставилась на свой лоток с бумагами — смотреть ему в глаза мне было невыносимо. Будто я не смогла удержать что-то важное, вроде ухватилась, а у меня из рук вырвали. Рядом с Потаповым я постоянно ощущала какую-то свою неполноценность и чувство потери. Именно потери, а не сожаления. И весь этот «букет» чувств мне совершенно не нравился.
— Можно и так сказать. Отрицать свою харизму, вы, надеюсь, не будете?
— Есть такое, — довольно протянул вер и вдруг коснулся моих пальцев правой руки, которую я положила на стол. Я не увидела этого движения, а почувствовала — меня прострелило разрядом тока, отчего поднялись волоски на теле. И я, конечно, одернула руку, испугавшись такой реакции тела. Потапов сжал пальцы в кулак и, выдохнув, спокойно проговорил:
— Я обещал вас подвезти. Вы уже освободились, Антонина?
Я подняла на него глаза и с виноватой улыбкой проговорила:
— Еще работаю. Спасибо, но не буду вас беспокоить.
Глаза Потапова блеснули желтым — зверь прорвался наружу, и я, неосознанно, сглотнула, вжавшись в спинку кресла. Все-таки они слишком сильно выделялись среди мужчин, хоть и всячески мимикрировали под них. Вот даже сейчас я начала дрожать, потому что Потапов как-то странно на меня давил. И пахло от него еловым лапником и теплым прелым лесом после летнего дождя. В общем, лесной берлогой.