Фиби поправила кожаную сумку на плече, чувствуя, как ремешок впивается в ладонь. Сделав глубокий вдох, она вышла из автобуса, и осенний ветер, резкий и пахнущий гниющими листьями, тут же взъерошил ее каштановые волосы. На душе у нее не было и намека на спокойствие — лишь тяжелый, холодный ком тревоги.
Всего несколько дней назад она поставила крест на учебе в Оксфорде, сбежав обратно в Штаты, и теперь ее возвращение в Сиэтл было похоже на возвращение преступника к месту преступления. Никто в семье не знал о ее решении. Девушка сжимала телефон, представляя себе гнев, разочарование, укоры. Да, ее отец, Кристиан, в свое время тоже бросил учебу, но, насколько Фиби знала, его душа никогда не лежала к политологии.
К тому же, за его плечами висело то тяжелое, нерассказанное прошлое, о котором детям лишь намекали взгляды и редкие, обрывочные фразы.
А вот она… Фиби добровольно поступила на исторический, проучилась три насыщенных, полных открытий года и готовилась писать диплом. Но в один не самый прекрасный день ее будто осенило: это была не ее жизнь, не ее страсть. Ее манил большой, яркий, шумный мир за стенами библиотек — мир, где история творилась прямо сейчас, на страницах глянца и в огнях вечеринок.
И вот этот мир ждал ее, но сначала предстояло пройти чистилище. Она стояла у подножия холодного стеклянного небоскреба «Эскала», подпирающего низкое свинцовое небо Сиэтла. Здесь, наверху, в пентхаусе, ее ждала вся многочисленная семья Грей. На этой внезапной встрече настояла сама Фелиция — так ей было проще, одним махом разрубить гордиев узел.
Она все расскажет, выдержит удар, а потом рванет в Нью-Йорк, к Софии, и там уже будет искать себя, свою настоящую жизнь. Лифт, стремительный и бесшумный, как капсула времени, доставил ее к развязке слишком быстро. Двери раздвинулись с тихим шипением, открыв вид на просторную гостиную в стиле хай-тек, где каждый предмет кричал о деньгах и вкусе.
Семья расположилась как на картине — одни на низких диванах, другие, как Рэй и Каррик, с бокалами темного виски в руках, стояли у панорамного окна, за которым клубился вечерний туман. Первой ее увидела Ана — блистательная рыжая красавица, превратившаяся из некогда скромной девчонки с литературного факультета в первую даму Сиэтла, главу бесчисленных благотворительных фондов. Ее взгляд, полный мгновенной тревоги, уловил что-то в позе дочери.
— Принцесса, что случилось? — голос Аны был мягким, но в нем уже звенела сталь. — Тебя кто-то обидел?
Она встала и быстрыми, грациозными шагами подошла к Фиби, обняла ее, пытаясь заглянуть в карие, полные бури глаза.
— Мам, — голос Фиби дрогнул. — Тебе лучше сесть.
— Фиби Грей, что ты натворила? — раздался строгий, низкий голос Кристиана. Он не двигался с места, но его присутствие вдруг заполнило всю комнату. — Почему ты не на учебе?
Фиби сделала шаг к нему, чувствуя, как подкашиваются ноги.
— Папа, — выдохнула она, глядя прямо на него. — Я бросаю учебу. И уезжаю в Нью-Йорк.
В гостиной повисла гробовая тишина, густая и звенящая. Карла Стил и Грейс Грей обменялись красноречивыми взглядами, полными ужаса и предчувствия. Рэй и Каррик подавились виски, и их сдавленный кашель прозвучал как выстрел. Эллиот и Теодор Грей, поймав взгляд сестры, почти синхронно показали большие пальцы вверх — мол, держись. А Кейт и Миа, как по команде, скептически закатили глаза.
— Это не мое, понимаете? — Фиби скрестила руки на груди, принимая оборонительную позу. — Я думала, что мое, но… это не так.
— И чем же ты планируешь заняться? Черт возьми, Фиби, высшее образование важно! — вспыхнула Грейс, ее лицо залилось краской. — Или ты будешь как все эти детки богатеньких — пить, тусоваться и нюхать?
— Бабушка, я что, похожа на Пэрис Хилтон? — парировала Фиби с внезапным запалом. — Я поеду в Нью-Йорк к Софи, найду работу фотографа. Я смогу сама себя обеспечивать!
— Фиби, это неразумно! — Ана, вся напрягшись, была полностью на стороне свекрови. — Нью-Йорк — чужой, незнакомый город, там…
— А я считаю, пусть рискнет, — неожиданно вставил Кристиан. Все головы повернулись к нему. Его лицо было серьезно, но в глазах, таких же карих, как у дочери, читалась не укоризна, а что-то похожее на понимание.
— Если у нее что-то выйдет — хорошо. Если нет — она всегда может вернуться домой.
— Я не вернусь, — буркнула Фиби, чувствуя, как в груди закипает новая, упрямая сила. — Я пробьюсь. Ясно? Во что бы то ни стало, я пробьюсь…
Упрямство было фамильной чертой Грей, но у Фиби оно было возведено в абсолют. В сочетании с той самой самоуверенностью, что она унаследовала от матери, это создавало гремучую смесь. Если девушка ставила себе цель, она добивалась ее вопреки здравому смыслу, советам и любым преградам.
— Хорошо, — Каррик, до этого молча наблюдавший, поддержал сына. Его голос, низкий и хриплый от возраста и виски, прозвучал весомо. — Риски, Фиби. Ты должна их понимать. Если что-то пойдет не так, всегда можешь вернуться. Но есть пара условий: с тобой едет Тейлор, раз. И каждые выходные ты выходишь на связь с нами любым способом — хоть голубиной почтой.
Фиби лишь кивнула, сжимая зубы. Главное она получила — зеленый свет.
— Но учеба… это так важно… — голос Грейс дрогнул, в нем слышалась настоящая мольба. — Хотя бы переведись на заочное, дитя мое. Оставь себе путь к отступлению.
— Мам, — резко, сквозь зубы, прошипел Кристиан, бросая на мать предостерегающий взгляд.
— Крис, извини меня, но мне хватило тебя без высового образования! — парировала Грейс, с вызовом поправляя очки. — Фотография — это прекрасно… как хобби. Но с ней не заработаешь на жизнь!
— Энни Лейбовиц с тобой не согласится, как и Хосе Родригес, — бросила Фиби с холодной улыбкой и, развернувшись на каблуке, ушла к себе собирать вещи, оставив за собой гулкое молчание.
После того как все разошлись, Кристиан подошел к Анастейше, стоявшей у панорамного окна, за которым зажигались огни ночного Сиэтла. Он мягко обнял ее сзади, чувствуя, как все ее тело напряжено.
— Когда она успела вырасти? — тихо спросила Ана, прислоняясь затылком к его плечу. — Откуда в ней столько… упрямства? Мне казалось, она была счастлива в Оксфорде. Ее письма, ее энтузиазм…
— Возможно, это и хорошо, что она поняла, что это не ее, на таком раннем этапе, — задумчиво проговорил Кристиан. — Я не хочу, чтобы Фиби работала на нелюбимой работе всю жизнь. И, более того, жила с тем, кого не любит. Пусть у нее будет выбор. Тот выбор, которого был лишен я в ее годы.
Он нежно поцеловал ее в висок.
— Тейлор за ней присмотрит. Да и потом, там Софи.
— Это меня и пугает, — хмыкнула Анастейша, поворачиваясь к нему.
Софи Тейлор, дочь Джейсона, была ураганом в юбке. Бойкая, до безрассудства смелая, она всегда шла своим путем. Сейчас она проходила стажировку в крупной адвокатской конторе и вела отвязной, богемный образ жизни, что никак не вязалось с ее профессией. Они с Фиби были не просто подругами — они были сообщницами, всегда и во всем поддерживавшими друг друга.
Греи любили Софи как свою и даже строили одно время планы на свадьбу Теодора и рыжей сорванцы. Но Тео был поглощен своим ИИ-империей, а Софи слишком ценила свободу. К тому же, ни мистер Грей, ни мисс Тейлор не испытывали друг к другу ничего, кроме теплой, почти братской привязанности.
— Фиби не даст себя в обиду, — наконец улыбнулась Ана, и в ее глазах блеснул знакомый Кристиану огонек. — Что-то мне подсказывает, что бойцовские навыки у нее от меня. Или ты забыл, как я дважды отправляла в нокаут Джека Хайда?
— О, миссис Грей, вы опасная женщина, — прошептал он, его губы скользнули к ее уху, а рука указала на лестницу, ведущую на второй этаж. — Хочешь… поиграть?
Вместо ответа, Анастейша впилась в его губы своими, безжалостно стирая все тревоги прошедшего вечера.
Два дня спустя Фиби вместе с Тейлором сошла с трапа самолета, следующего из Сиэтла в Нью-Йорк. Воздух был густым и наполненным чужими запахами. Джейсон Тейлор, крепкий, седеющий мужчина с уставшими, но добрыми глазами, нес ее вещи и выглядел счастливее, чем она видела его за последние годы. Он не видел дочь почти три года, и ее редкие, сумбурные письма были для него глотком свежего воздуха.
— Как думаешь, у Соф есть парень? — внезапно спросил он у Фиби, глядя на бесконечный поток людей.
— Зная ее, я думаю, у нее целый гарем парней разной степени привлекательности и долговечности, — хмыкнула Фиби, поправляя солнцезащитные очки.
— Мне паниковать или гордиться? — с притворным ужасом спросил Джейсон.
— Расслабиться и получать удовольствие, Тей, — подмигнула ему мисс Грей.
Едва они покинули зону выдачи багажа, как тут же увидели ее. Софи. Рыжая, коротко стриженная голова, черная косуха, рваные джинсы и тяжелые ботинки. Она была похожа скорее на лидера панк-группы, чем на перспективного адвоката.
— Фиби! Папа! — ее хрипловатый голос пробился сквозь шум толпы. Она бросилась к ним, снося все на своем пути, и вцепилась в обоих в объятья, от которых захватило дух. Расцеловав отца в щеку, она стиснула Фиби так, что у той хрустнули ребра. — Я так рада! Вы здесь! Папа, ты будешь жить с нами, или?
— Вряд ли ворчливый старый охранник — хорошая компания для двух молодых девушек, — улыбнулся Джейсон, с любовью глядя на дочь. — Сниму квартирку этажом ниже вашего пентхауса и буду иногда заходить с проверкой.
— Пентхаус?? — Фиби приподняла бровь, смотря на подругу. — Тейлор, кого ты успела соблазнить?
— Я прилично зарабатываю, детка. Трудно найти папика, когда ты сама мамик, — хмыкнула Софи, подхватывая один из чемоданов. — К тому же…
— Ты наша молодая Миранда Хоббс, я знаю. Но все-таки, Соф… — Фиби понизила голос, пока Джейсон ловил такси. — Неужели никогда не хотелось… найти ту самую, большую любовь?
Если мозг мисс Тейлор всегда работал в режиме холодной, прагматичной логики, то Фиби была неисправимой романтичкой. Она верила в любовь с первого взгляда, в предназначение и искала ее в свободное от учебы время. Несколько месяцев она встречалась с парнем с ее факультета, Дарреном, но увы — он оказался влюблен не в нее, а в ее фамилию. Вообще, многие мужчины мисс Грей видели не ее душу, а цифры на банковском счете ее семьи.