– «Бей в сердце. Бей!».
Черное лезвие кинжала блеснуло в лунном свете, тонкой полоской проникавшем через занавески. Ее руки тряслись, а за закрытыми веками быстро двигались глаза, словно она была в кошмарном сне, хотела проснуться и не могла. А сон-то был реальностью. Вот-вот любимый парень, ее Лунная пара, мог умереть от ее руки.
– «Давай же, милая. Он столько боли тебе причинил. Он выбрал не тебя».
Ложь сладким медом лилась откуда-то извне, действовала на слабый незащищенный разум, туманила его.
– «Без прямо в сердце».
По ее левой щеке покатилась первая слеза и, оставив мокрую дорожку до подбородка, упала на голый торс парня. Тот спал крепким сном, потому что пережитый им ритуал обручения был долгим и тяжелым, и сейчас все, что ему требовалось, это безопасность дома и любимая девушка.
Он и не догадывался, что вся опасность исходила от нее. Что она была тем самым проклятием из предсказания.
– «Бей!».
Девушка вздрогнула, и, наконец, ее глаза распахнулись. Но тело ей уже не принадлежало. Она успела лишь осознать, что находится у нее в руках, как они поднялись выше против ее воли и...
– Нет!!
Ей не удалось остановиться, но ее сопротивление изменило угол удара, и в результате лезвие ударило не в сердце, как того просил голос в ее голове, а где-то рядом. Альфа в ту же секунду, как ужасная боль растеклась по его нутру, распахнул глаза, и его руки вцепились в ее запястья.
Он не верил в то, что видел. Как самая любимая девочка могла так поступить?
– Мик.. – сил у него не было и на то, чтобы позвать ее по имени.
«Бей еще раз, глупая ты девка!».
– Нет! – Она заплакала, когда ее трясущиеся руки начали вынимать кинжал из груди пары.
Полилась кровь, и парень болезненно застонал. Его инстинкты молчали, а потому шанса на спасение сейчас не было. Ее никто не остановит, и когда она убьет свою пару, сразу же уйдет вслед за ним.
Окровавленные руки поднялись над ним, и еще больше слез покатилось из ее глаз. Она хотела бы закрыть их, чтобы избавиться от этого кошмара, и не могла. Парень захрипел, и из уголка его рта потекла кровь. Нечеловеческое тело начало сдаваться. Еще один удар и все закончится.
– Ми..кки..
– «Добей его!».
Этот голос звучал твердо, властно, и сопротивляться ему было невозможно.
– П-прости.. – Зажмурив глаза, она сжала рукоять и..
За спиной послышался грохот, как если бы по стене ударила распахнувшаяся дверь, и в тот же миг в спину девушки ударила горячая волна. Она-то и остановила ее, обездвижив.
Кинжал застыл у самой груди пары, над его сердцем, которое билось быстро и с болью. Слезы на ее глазах тоже застыли, только сердце продолжало колотиться в такт тому, кто был с ней связан с детства.
– Успела, – с облегчением выдохнула бабка Агата. – Святая Триада, успела..
В ту ночь жизни Лунной пары спасли. Вроде как. Но они уже были поломаны настолько, что обломки перестали подходить друг другу. Парня исцелили, а магия, которая их связывала, начала слабнуть, потому что предательство – худший из грехов. И все же альфа любил ее. Еще пока.
Его пара оказалась сумасшедшей, душевно больной. Хуже того, что он был связан с ней на всю жизнь, стала их разлука. Ее забрали у него, чтобы спасти, помочь, и он надеялся, что когда они снова встретиться, она будет прежней.
Не будет.. Он не знал, что то место, где ее закрыли, хуже Ада на земле. Он и не догадывался, как над ней издевались, как сильно ее сломали, и как крепко в ней укоренилось зло. Она уже была не его. Хуже того, она никогда не была его.
***Микаэлла***
Хлесткая пощечина была такой сильной, что мою голову отбросило в сторону, а в ушах зазвенело. Я закрыла глаза, считая от одного до десяти, пока слышала приглушенный голос своего «лечащего врача».
…Четыери, пять, шесть…
Боль ничего не значит, ее нет.
Семь, восемь..
Мне не больно.
– Посмотри на меня, Микаэлла, – велел мне доктор Родригес.
Я как раз досчитала до десяти, и эмоции, вызванные этим ужасным разговором, затихли. Если бы я вновь начала огрызаться, все стало бы гораздо хуже, а у меня еще с прошлого наказания болело тело.
Открыв глаза, я повернула голову к мужчине, у которого в волосах было меньше седины, чем у меня. Его пустые жестокие глаза смотрели на меня с притворным сочувствием. Я знала, что оно не настоящее, иначе бы он не поднял на меня руку.
– Еще раз спрашиваю, почему ты причинила боль Аделине?
Я ее не трогала. Именно это я сказала перед тем, как его тяжелая рука ударила меня по лицу, но он мне не поверил. Конечно, как можно верить мне, сумасшедшей, кто за последние два года стал худшим из худших в этом рукотворном аду? Худшей с их слов, потому что я пыталась быть послушной. Никого не трогала, жила по правилам. Была хорошей.
– Я..
– Мне нужна правда, Микаэлла.
– Правда?
– Да, милая моя, правда, – мягко сказал он, отведя от моего лица мои белые волосы.
Я могла солгать и тогда бы отделалась просто легким наказанием – меня бы лишили еды, как делали довольно часто, из-за чего я очень сильно похудела.
– Я.. Она..
Он ждал, и я, вспомнив, как сильно в прошлый раз надо мной издевалась старшая медсестра, не смогла настоять на своем.
– Я ее оскорбила. Назвала грязногенной, и за это она плеснула мне в лицо горячим чаем.
Было не так. Я просто хотела поставить себе на поднос свой чай и уйти в дальний угол столовой, чтобы поесть, а Аделина привязалась ко мне, начала оскорблять, и когда я не повелась на провокации, плеснула мне в лицо горячим чаем. Это видели другие пациенты и даже медсестры, но никто не стал меня защищать.
Доктор Родригес устало вздохнул, и одного этого звука мне хватило, чтобы все внутри сжалось от страха.
– Тебе осталась здесь всего неделя, Микаэлла, а ты так усугубляешь свое положение. Я мог бы закрыть на это глаза, но..
Я просто опустила взгляд в пол. Раньше я умоляла, а сейчас знала, что это бессмысленно. Он снова вздохнул.
– Поступим вот так. Иди к Рейчел, она найдет для тебя работу. Не хочу тебя наказывать.
Но именно это он и сделал, отправив меня к старшей медсестре, которая была худшим чудовищем в этом аду. В груди вспыхнуло раздражение, но я подавила его.
– Я свободна?
– Да. И пожалуйста, веди себя хорошо. От этого зависит многое, Микаэлла.
– Я буду стараться.
Встав со стула, я поплелась к двери, и когда вышла в коридор и закрыла ее за собой, застыла, увидев его. Он прислонился спиной к стене, скрестив руки на груди. Его мощное тело не скрывала даже эта зеленая одежда, в которой ходил каждый пациент Этерлима.
Эти глаза глубоко синего оттенка, эти острые черты лица, эти пухлые четко очерченные губы... Он был красивым, но меня эта красота отпугивала. Его взгляд пронизывал до самых костей.
Хуже Рейчел был только этот парень, Элай. Я пробыла тут почти два года, но лишь недавно он из страшных историй других пациентов стал реальностью. Моей реальностью. Вот уже месяц он отравлял мою и без того ужасную жизнь.
– Что тебе снова нужно?
– Расслабься, Мышь, я к доктору Родригесу.
– Он не твой лечащий врач.
Он отлепился от стены и пошел ко мне, а я, боясь его так же сильно, как и его близости, вжалась спиной в дверь. Его рука легла на ручку.
– С недавних пор мой, так что уберись отсюда.
Я с трудом сглотнула. Сердце билось быстро и громко, и его пульс ощущался где-то в горле. Страх сжимал внутренности в ком, и я желала пройти сквозь эту дверь, чтобы тело Элая не прижималось к моему. Но хуже его близкого нахождения был запах..
– Отойди.. – Прошептала я, смотря ему на грудь.
Я не хотела видеть эти синие глаза. Помимо того, что они пугали меня, было в них нечто такое, что заставляло мой ген резонировать, и потом последствия были ужасными. Я просто хочу дожить неделю и покинуть этот ад.
– Не терпится сбежать, мышь?
Его запах окружил меня, и даже тот факт, что я почти не дышала, потому что Элай был слишком близко, не помогал.
– Я не хочу проблем.
– Ты и есть проблема. Исчезни ты, все будет отлично.
Его слова были жестоки, и каждый чертов раз они вонзались в мое сердце и приняли еще большую боль, чем та, которую я терпела от Рейчел и ей подобных.
Он придвинулся еще ближе ко мне, и последние дюймы свободного пространства исчезли. Я закрыла глаза, ощущая жар его тела. Моя волчица заворочалась под кожей. С момента нашей первой встречи она реагировала на него даже под подавителями, которыми меня травили каждый день.
– Я жалею о каждом чертовом дне, проведенном рядом с тобой, маленькая сука.
В замешательстве я подняла на него взгляд и утонула в его глазах.
– О чем... – Я ахнула, когда он второй свободной рукой схватил меня за волосы и сильно потянул, запрокидывая мою голову.
– За то, что ты сделала, тебя мало убить. – Он приблизил свое лицо к моей открытой шее, а я закрыла глаза в ожидании боли. – А так хочется.
Его клыки царапнули по коже моей шеи, и мурашки атаковали все тело. Страх лишил меня воли и заставил застыть. То, что Элай делал, было ужасно, но еще ужаснее оказалась моя реакция, когда внизу живота разнесся знакомый жар. Он затопил все тело, когда клыки альфы проткнули кожу, и я ахнула от боли, схватив его руками за одежду на груди.
Боль смешивалась с удовольствием. Разум туманился, и скорее всего, когда Элай чуть отстранился, и его губы коснулись мочки моего уха, мне это почудилось: