Глава 1
Софья стояла под черным зонтом, не чувствуя холода апрельского ветра, который трепетал полы расстегнутого плаща. Гроб с телом отца медленно опускали в сырую землю. Рядом не было ни души — ни друзей, ни партнеров, ни родственников. Только наемные похоронные агенты да она, последняя Захарова.
«Крах империи Захаровых» — заголовки газет кричали об этом уже неделю. «Самоубийство или убийство?», «Миллиарды, ушедшие в песок», «Долги, которые шокируют». Софья отрешенно смотрела, как первая горсть земли с глухим стуком падает на полированную крышку гроба. Она не плакала. Слезы закончились еще в ту ночь, когда на породе их особняка появились первые кредиторы.
— Софья Викторовна.
Голос прозвучал прямо за ее спиной — низкий, уверенный, без единой ноты соболезнования. Она обернулась. Перед ней стоял мужчина. Высокий, в идеально сидящем черном пальто, под которым угадывался безупречный костюм. Его лицо было бы красивым, если бы не глаза — холодные, стального цвета, словно высеченные изо льда. Он смотрел на нее не как на человека, понесшего утрату, а как на проблему, которую предстоит решить.
Еще один из кредиторов отца? Не удосужился дождаться конца похорон?
— Меня зовут Артем Долгов, — представился он. Голос был ровным, без эмоций. — Я представляю интересы консорциума ваших кредиторов.
Софья молча кивнула. Она слышала это имя. «Долгов». Санитар с говорящей фамилией. Человек, которого нанимают, чтобы добить то, что еще держится на плаву. Ей говорили, что после его визитов компании исчезают с рынка, а их владельцы — из жизни.
— Процедура окончена, — он бросил взгляд на засыпаемую могилу. — Моя машина ждет. Вам необходимо проследовать со мной.
— Куда? — прошептала она, и собственный голос показался ей чужим.
— Мы обсудим детали в дороге. — Его рука в черной кожаной перчатке легла ей на локоть, направляя ее от могилы.
Она позволила себя вести. Что еще ей оставалось? Ее мир рухнул за одну неделю. От роскошной жизни не осталось ничего, кроме горстки долговых расписок и этого черного платья от кутюр, которое теперь казалось насмешкой.
Он усадил ее в салон представительского автомобиля. Сам сел рядом, отстегнул пальто и взял протянутый водителем тонкий планшет.
— Ваша ситуация, Софья Викторовна, незавидная, — начал он, включая устройство. — Совокупный долг вашего отца, перешедший на вас, составляет сумму с одиннадцатью нулями. У вас нет имущества, которое можно было бы обратить взыскание. Ваш личный счет заблокирован.
Она смотрела в окно, на проплывающие мимо мокрые деревья кладбища. Ей было всё равно. Уже всё равно.
— Однако, — его голос заставил ее невольно встрепенуться, — существует альтернатива банкротству и долговой яме. Ваш отец… задолго до своего ухода, подписал один любопытный документ. Страховку, если угодно.
Он повернул к ней планшет. На экране был сканированный документ с гербовой печатью. Заголовок гласил: «ДОГОВОР О ПЕРЕДАЧЕ ПРАВ СОБСТВЕННОСТИ И ОПЕКИ».
Софья медленно прочла первые строчки, и кровь застыла в ее жилах.
«В случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств по кредитным договорам, Захаров Виктор Иванович передает права опеки и полного распоряжения своей дочерью, Захаровой Софьей Викторовной, сроком на 365 (триста шестьдесят пять) дней, лицу, указанному кредитным консорциумом…»
— Это… это что? — ее голос дрогнул. Она посмотрела на Долгова, пытаясь найти в его глазах хоть намек на шутку. Но там была лишь пустота.
— Это юридически безупречный документ, — ответил он, произнося каждое слово с убийственной четкостью. — Подписанный вашим отцом и заверенный нотариусом. В обмен на списание семидесяти процентов долга, вы, Софья Викторовна, переходите под мою полную юрисдикцию. Вы становитесь моей собственностью. На год. За этот год вы отрабатываете оставшиеся тридцать процентов.
Он выдержал паузу, дав ей осознать весь ужас его слов.
— Ваши паспорта, права, банковские карты — все это теперь принадлежит мне. Ваша жизнь на следующие триста шестьдесят пять дней принадлежит мне. Вы будете жить там, где я скажу. Делать то, что я прикажу. Ваше тело, — его стальной взгляд скользнул по ее фигуре, заставив ее съежиться, — ваше время, ваши мысли — все это теперь мое. Вы — актив. А я умею извлекать из активов максимальную выгоду.
Софья не могла дышать. Это был сон. Кошмар. Ее отец… продал ее?
— Вы не можете… это невозможно в двадцать первом веке! Любой суд… — вырвалось у нее.
— Все возможно, — прервал ее, — если правильно составить договор. Вы можете отказаться. И тогда на вас повесят все долги. Вы проведете ближайшие лет сорок, пытаясь их выплатить, если, конечно, вас не убьют более нетерпеливые кредиторы. Или сдадут туда, где за вас будут хорошо платить, так быстрее выплатится долг. Или… — он вновь посмотрел на нее, и в его глазах вспыхнул холодный огонь, — вы подчинитесь. Прямо сейчас.
Автомобиль плавно остановился. Софья посмотрела в окно. Они были у входа в какой-то невзрачный офисный центр.
— Это офис моего юриста, — пояснил Долгов. — Здесь мы поставим дополнительные подписи. А затем я отвезу вас в ваш новый дом.
Он открыл дверь и вышел, не оглядываясь, будучи уверенным, что она последует за ним. Так хищник уверен в своей добыче.
Софья сидела, вцепившись пальцами в кожаную обивку сиденья. Весь ее внутренний мир, все ее «я» кричало от ужаса и унижения. Но внешне она была лишь бледной девушкой в черном платье.
Она сделала глубокий вдох. У нее не было выбора. Не было сил. Не было будущего. Принадлежать одному или из нее сделают игрушку для многих, это ведь он имел в виду? Возможно, раньше она бы рассмеялась ему в лицо. Но ей уже угрожали этим...
Медленно она вышла из машины. Долгов ждал ее под зонтом, держа в руках планшет с договором — ее приговором.
— Идемте, — сказал он.
И она пошла. Словно на эшафот.
Визуал
Визуал
Артем Долгов: Циничный «санитар» бизнеса. Жестокий, расчетливый, с травмой из-за предательства отца. Видит в людях инструменты или помехи.
