ЕГО ЛИЧНАЯ ЗВЕЗДА. ВЫБОР
Пролог
- Где она?
Затянувшееся молчание, которого не должно было быть.
- Мне повторить вопрос?
- Нет.
- Тогда в чем дело? Почему молчим?
- Да, она дома.
- И...
- Черт, я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать!
Приглушенное рычание, таящее в себе угрозу, послужило лучшим ответом.
- Ты знаешь, что я хочу услышать.
Шумное сбивчивое дыхание.
- Извини...
Одно слово. Всего одно. Переворачивающее весь мир. Собственно говоря, почему только один мир? Все миры.
- Понятно.
- Прости, я же думал...
- Меня не интересует, что ты думал, - холод, сквозивший в голосе говорившего, был способен заморозить океан. Да что океан - всё живое.
Второму собеседнику стало страшно. Очень. Он искренне верил, что никогда ни при каких обстоятельствах больше не услышит ЕГО. Этого зверя, недочеловека. Первое он время боялся поверить в случившееся. Притормаживал себя. Говорил: погоди, выжди немного, убедись. Выждал. Убедился. И расслабился.
И тут - звонок. Из ада. Из того места, где перестает существовать всё живое. Откуда нельзя вернуться. И не возвращаются. Другие.
Этот вернулся.
И всё пошло наперекосяк. Нет. Не так. Всё рухнуло. В одночасье. Лично для него теперь такого понятие, как спокойствие, не существует. Раз и навсегда.
Зверь не простит. Не забудет. Выждет и нанесет удар.
И всё из-за чего? Из-за глупой своенравной девчонки.
Будь она неладна!
- Послушай, давай я...
- Ничего больше не надо. Лично от тебя.
Разговор на этом прервался.
Это было началом конца.
Зверь вернулся.
Глава 1
"Звезда" врезалась в него, когда он выходил из огромного стеклянного лифта, плавно остановившегося на сто одиннадцатом этаже жилого дома.
- Ой!
Девушка, неуклюже взмахнув руками, отступила назад. Как оказалось, неудачно. Двенадцатисантиметровый каблук подвел её. Нога подвернулась, и Ирида стала заваливаться назад.
Падение было неизбежно, если б не сильные мужские руки, вовремя подхватившие её за талию, и удержавшие от позорного растекания по полу вестибюля.
- Тихо. Что же ты так неаккуратно.
Всё случилось за считанные секунды. Мужской голос с легкой хрипотцой обволакивал и странным образом успокаивал. Точно принадлежал близкому человеку, которого ты давно знаешь и бесконечно доверяешь.
Ирида мотнула головой, прогоняя легкое наваждение. Вот она бежала по вестибюлю, спеша покинуть квартиру брата, с которым в очередной раз произошёл нелицеприятный разговор. Эту квартиру они себе смогли позволить полгода назад, когда Ирида устроилась на работу, и банк одобрил им ссуду. Квартира была небольшой, состояла из двух спальных отсеков, гостиной, кладовки, которую Стас перепланировал в рабочий кабинет, и ванной. Ирида со Стасом искренне верили, что в купленной квартире смогут обрести мир и душевное спокойствие.
Как оказалась, оба они ошибались.
И всё из-за Стаса. Так думала Ирида. Брат, как раз, думал наоборот.
Поругавшись в очередной раз и выслушав нелестные замечания (кстати, вполне оправданные) в свой адрес, Ирида, из последних сил сдерживая слезы, схватила сумочку, впихнула ноги в первые попавшиеся туфли и выбежала из квартиры. Куда она неслась - не знала. Лишь бы подальше от дома. От брата. Знала, что если не уйдет, то смалодушничает и помириться с ним. А сейчас так делать было нельзя. Ей необходимо удержать позиции.
Ирида была очень близка с братом, он заботился о ней последние пять лет, и ссориться с ним она не могла. Сердиться тоже. Всегда приходила мириться первой.
Но не сегодня.
В последние два месяца многое изменилось. Очень.
Главное - изменилась она. Это и стало причиной ссор со Стасом.
Пока Ирида, лихорадочно прижимая сумочку к груди, быстро шла по коридору, предательские слезы всё же выступили на глаза, подернув окружающий мир туманом. Сдерживая их из последних сил, она прикусила нижнюю губу. Слезы - не выход. На душе распускался черный цветок сожаления, угрызения совести пришли вместе с раскаянием.
Зачем, вот зачем, она снова подняла запретную тему? Что пыталась доказать?
Не доказать. Убедить брата. Ей отчаянно важно было, чтобы он её понял и поддержал. Чтобы перестал на неё смотреть осуждающим взглядом. Без теплоты. С укором.
Не получилось. В очередной раз её жалкая попытка рассказать Стасу о своих чувствах натолкнулась на холодность, рвущую и без того неспокойную душу.
- Ты знаешь закон, Ирида. Что будешь делать через месяц, когда тебе исполнится двадцать?
Она начала сумбурно что-то отвечать в ответ. Мол, всё будет хорошо, не стоит волноваться. Закон будет исполнен, причин для беспокойства нет.
Ирида говорила, а в её голосе не слышалось убежденности. Стопроцентной уверенности. Она сама с толикой отчаяния заставляла себя верить в то, что говорит.
А кого ты сможешь убедить, если твою душу терзают сомнения?
Любовь - она да, такая. Заставляет нас видеть то, чего и в помине нет.
Или есть? Кто же разберет.
Сегодня вышел особенно тяжелый разговор. Когда Стас махнул в её сторону рукой, как бы говоря, что ему уже всё равно, что будет с сестрой - пусть, что хочет, то и творит - по сердцу Ириды точно полоснули ножом. Боль обожгла внутренности.
Но как же так...
Стас...
Он же всегда ее понимал?
Всегда...
А тут...
Не в силах оставаться в квартире, Ирида сорвалась с места. Куда угодно: на пляж, в кафешку, к НЕМУ - лишь бы не видеть осуждение и, да, боль за неё, за Ириду, в глазах брата.
Поглощенная собственными невеселыми мыслями и чувствами, балансирующими на грани отчаяния, Ирида не видела перед собой никого и не замечала ничего. Когда створки лифта плавно разъехались, Ирида шагнула вперед.
Глава 2
Дверь оказалась незапертой, и Богдан, толкнув её, беспрепятственно вошёл в квартиру. Ленивым, но от этого не менее цепким взглядом, окинул открывшееся перед ним пространство. Мебели минимум - эргономичный диван, подстраивающийся под форму тела, стеклянный стол, несколько стульев, огромный жидкокристаллический экран на стене. Панорамные окна плотно зашторены, под ногами - потрепанное самоочищающееся покрытие. Всё. Еще пара горшков с цветами. Не густо.
Квартира оказалась маленькой, хоть и занимала весь верхний этаж. Да и дом, в котором она находилась, был расположен в отнюдь не престижном районе. Так, новостройка эконом-класса. Большее, что могут позволит себе люди со средним доходом
- Вернулась? - недовольный мужской голос раздался из соседней комнаты.
Богдан усмехнулся, кривя тонкие губы.
- Можно сказать и так.
Он говорил вполголоса, но его услышали.
Хозяин квартиры слишком резко вскочил со стула, отчего тот упал на старый застиранный ковер, приглушивший звук удара.
Стас выбежал из комнаты, умудрившись запутаться в собственных ногах, и едва не упав.
- Богдан? Мать твою! Живой! Как пить дать, живой!
Объятия старого друга были крепкими и искренними.
- Конечно, живой. Что со мной сделается...
Мужчины обнялись, хлопнув друг друга по плечам.
Хоть кто-то его рад видеть. Даже неожиданно. Богдан уже начинал привыкать к тому, что при виде него люди испытывали какие угодно чувства, но только не радость. Этот же оболтус со взъерошенными волосами улыбался во все тридцать два зуба.
- Тебя же не было прорву лет! - Стас, не веря собственным глазам, продолжал тискать друга за плечи.
- Не было.
- Откуда?.. Слушай, как же так... Ё! Чувствую себя по-идиотски, несу всякую ересь.
- Есть такое дело.
- Но, ёперный театр, как же я рад тебя видеть! И главное - живого! - хекнув, Стас отступил на шаг и оглядел гостя с головы до ног.
- Да что со мной сделается, - лениво протянул тот в ответ.
И это была истинная правда.
Стас провел ладонью по своим коротким волосам, продолжая недоуменно качать головой.
- Глазам не верю.
- А ты поверь.
- Но как? Откуда? Ё! Если бы ты только знал, сколько слухов и страшилок ходило вокруг твоего исчезновения... Вернее, не твоего, вашего.
- Знаю.
Богдан на самом деле знал. Каждую сплетню. Каждую версию. И лишь посмеивался над теми, кто это распространял. Потому что ни одна версия ни на йоту не совпадала с действительностью. Попросту не могла попросту совпасть.
- И ты так спокойно говоришь об этом?!
- А как же мне говорить? - Богдан усмехнулся. - Слушай, ты меня хотя бы кофе угости, или чем покрепче, а уж потом приставай с вопросами.
Пришла очередь хмыкнуть Стасу.
- Как будто ты ответишь хотя бы на один мой вопрос.
- Смотря какие будешь задавать.
Мужчины встретились взглядами и поняли друг друга без слов. У них было общее прошлое, связанное многолетней дружбой, которую одни осуждали, другие не понимали, а третьи попросту боялись. И этих последних было больше всего. Но молодые люди плевать хотели на мнение окружающих, их полностью устраивал этот дружеский союз. Они желали сами выбирать, с кем общаться, кому доверять, а от кого держаться подальше.
Это было четыре года назад.
Стас, откинув голову назад, рассмеялся.
- Вот ты ж, хитрый сукин сын!
Неожиданно Богдана охватило странное чувство. Дежавю, которого не было, когда он переступил порог родной квартиры. Но в эту он сегодня вошел впервые. Так почему у него возникло ощущение, что он вернулся домой?
***
Ирида нажала на панель управления и приглушенно застонала, когда старенький айростен издал странный журчащий звук, резко прервавшимся неким непонятным женскому восприятию чиханием, и заглох, отказавшись взлетать.
Да что же это за день такой? Почему всё идет из рук вон плохо? Сначала ссора со Стасом, потом эта нелепая встреча со Славинским, воспоминания о которой она гнала прочь, теперь поломка. Не может быть, чтобы ей катастрофически не везло во всем! Так не бывает! Природа матушка умна, во всем ратует за равновесие, и невезение непременно должно уступить место удаче.
Ирида прикусила нижнюю губу и нервно расправила складки на платье-футляре. Сейчас она возьмет себя в руки, успокоится и заведет двигатель.
Айростен был стареньким, на нем летали ещё их родители, и по логике им со Стасом давно надо было его поменять. Но... Во-первых, руки не поднимались отправить на сток то, что принадлежало родителям, а для неё с братом было священной памятью о тех временах, когда они были частью большой дружной семьи. Во-вторых, не было, элементарно, средств, чтобы купить новый. Подержанные айростены не продавались. Даже если владельцы отлетали на нем несколько месяцев и решили сменить на более усовершенствованную модель, старая отправлялась в переплавку. Или к контрабандистам. Но с теми ни Ирида, ни Стас не желали связываться ни за что в жизни.
Хватит им и одного черного пятна на их репутации. И как ни выводи ту черноту, каких сил только не прикладывай, ничего не получится, след - пусть блеклый, пусть расплывчатый - останется навсегда.
Но новый айростен хотелось очень. До дрожи. Особенно если учесть, что в основном на нём летала Ирида. Вот такой парадокс наблюдался в их семье - Стас терпеть не мог водить технику. Ни в какую. Предпочитал ходить пешком, если путь был близкий. Если дальний - ждал Ириду. И лишь в крайних, не терпящих отлагательства случаях, садился за управление сам.
- Послушай, но ты же гений техники, - посмеивалась над ним Ирида, в очередной раз выслушивая маршрут, по которому требовалось доставить брата.
- Гений наземной техники, - уточнял Стас, не опровергая её слов, - а всё, что летает - не моё.
***
Айростен запустился с третьей попытки. Пожужжал, но всё же завелся. Ирида, почти плача от бессильной злости, уверенно подняла его в воздух и плавно вывела со стоянки.
А теперь куда?
Конкретной цели у неё не было. Она сорвалась из дома не в состоянии больше выносить укоряющего взгляда брата. Ей необходима была встряска, дружеское плечо. Подруги у неё были... когда-то. Ещё три месяца назад. Сейчас же...
Ответ пришёл в виде вызова в стейлсе. Увидев, кто звонит, Ирида радостно улыбнулась и нажала на кнопку приема.
- Привет, малышка.
Да... Она млела от этого голоса. Чуть хрипловатого, как спросонья. А, может, он на самом деле только что и проснулся. Его голос мгновенно подбросил в её кровь нехилую порцию адреналина, заставив позабыть о ненастьях сегодняшнего дня. Щеки порозовели, придав Ириде ещё больше очарования.
- Привет.
С узкого экрана стейлса на нее смотрел ОН. Её мечта. Её герой. Мужчина, вскруживший ей голову и заставивший пойти против всех. Хотя... С последним она поспешила. Против был только брат. И то... Лишь по одной причине.
При воспоминании о брате, улыбка дрогнула, уголки губ поползли вниз, а на глаза снова навернулись непрошеные слезы.
- Эй, ты чего, плакать собралась?
Кир ласково улыбнулся, отчего морщинки тонкой сеточкой побежали от уголков его глаз. Взъерошенные волосы сказали Ириде, что она не ошиблась, когда предположила, что он недавно проснулся, да и несколько красных полосок на щеках говорили о недавнем соседстве с подушкой. Но все эти незначительные штрихи только добавили образу мужчины некую притягательную неряшливость.
Ирида заставила губы растянуться в подобии улыбки.
- Нет...
Обман был раскрыт мгновенно.
- Ирида-а-а... - Кир осуждающе покачал головой.
Пришлось признаваться.
- С братом поругалась.
- Снова?
- Угу.
Кир задумчиво свел брови на переносице.
- И куда ты сейчас направляешься?
- Никуда.
- Давай ко мне. Жду.
И всё, оборвал связь.
Он знал - она прилетит. Всегда прилетала, сегодня - тем более. И плевать на всё. На осуждающие взгляды, на недовольный шепот за спиной.
У них ещё есть время.
Ведь есть же?..
И она верила в их любовь. Она не могла не верить. Иначе... Её жизнь где-то оборвется, перечеркнутая жестокой рукой.
Осторожно смахнув слезы, стараясь не размазать косметику, наложенную ещё с раннего утра, Ирида развернула айростен в направлении квартиры Кира.
Она его скоро увидит. Почувствует на себе его руки. Ощутит исходящее от него тепло. Разве всего этого мало для счастья?
Сердце заныло с удвоенной силой, точно предвещая о чем-то плохом. О чем-то смертельно опасном. О чем-то, что нависло черной тучей над Иридой, но она категорически отказывалась всё это замечать.
***
- Итак, Ирида. Я так понимаю, ты ее видел?
Стас мгновенно стал серьезным. Выражение, изменившее лицо друга, он встречал и ранее, и оно не предвещало ничего хорошего. Возвращаясь в прошлое, к тем едва ли не беззаботным годам, Стас вспоминал, что Богдан всегда - он подчеркнул - всегда слишком предвзято относился к Ириде. Стас это списывал на заботу о сестре друга. Сейчас, когда они повзрослели и на многое взглянули по-другому, невольно напрашивался вопрос: а невинной ли братской заботой было продиктовано внимание Богдана к Ириде?
Богдан никогда не делал ничего просто так. Это стоило помнить.
- Видел, - Богдан недовольно сжал губы и его взгляд впился в друга. - Она едва не плакала. И очень спешила покинуть дом. У неё неприятности?
Он попал в самое яблочко. Стас поморщился и махнул рукой в сторону двери.
- Девчонка совсем с катушек слетела. Ей скоро двадцать...
- Через месяц, - слишком поспешно вставил Богдан, чем немало удивил друга и подтвердил его подозрения.
- Да, мать её ети, через месяц! А у неё ветер в голове! Вернее, не ветер! Тьфу ты! - далее последовала нецензурная брань. Накипело. Стас рывком поднялся и направился к холодильнику, откуда выудил открытую бутылку с ликером. - Будешь?
- Я же сказал - нет.
- А я буду. Что-то накатило...
Не договорив, Стас достал из нижнего шкафчика пузатый стакан и плеснул себе добрую порцию алкоголя. Богдан не одобрил порыва приятеля, но останавливать не стал. В данной ситуации ему даже будет удобнее, если Стас немного выпьет и расслабится. Станет более разговорчивым. Он заметил, что тот, несмотря на радость встречи, держится настороженно. На то были причины, и он его не осуждал. Время и годы, покрытые тайной, завесу которой он не спешил приоткрыть, делали своё пагубное дело, давая плодотворную почву для дальнейшего посева ещё более нелепых сплетен и предположений. Тут уж кто на что горазд.
Богдану было плевать на мнение окружающих. Был он, была его история. Остальное - побоку.
Всех побоку, кроме Ириды.
Она - первопричина, почему он вернулся.
Но об этом чуть позже. Он запрещал себе думать об Ириде, чтобы не сорваться и не наделать глупостей. Приходилось контролировать себя и свои собственнические порывы.
Выждав, пока друг выпьет спиртное, не закусывая, произнес, стараясь придать своему голосу безучастный тон:
- Ты остановился на том, что у неё ветер в голове. Я прав, если предположу, что у этого самого ветра есть вполне человеческое имя?
Стас, поморщившись, кивнул.
- Есть. А ты разве ничего не понял, столкнувшись с ней?
Ноздри мужчины затрепетали, выдавая внутреннее нетерпение. Богдан мог узнать все подробности, сделав только один звонок. Но не стал. Не желал, чтобы посторонние знали о его привязанности. Хотя о какой привязанности тут может идти речь?! То, что он испытывал к этой девочке, подходило под другое определение.
Глава 3
Сегодня ночью Ирида дежурила в клинике и на предложение Кирилла вместе отдохнуть в загородном клубе - отказалась.
- Тогда я тоже не пойду. Завалюсь спать.
От его слов потеплело на душе. Ирида не имела право что-то требовать от Кирилла, он, по сути, до сих пор оставался для неё официально чужим мужчиной. Он мог с легкостью пойти развлекаться с друзьями, не уведомив её о своих планах. Справедливости ради стоит заметить, что такого ещё ни разу не было. Каждый раз, когда Ирида заступала на ночное дежурство, он оставался дома. Звонил ей и спрашивал, как у неё дела. Его забота трогала девушку и ещё раз подтверждала, что она сделала правильный выбор. Что не ошиблась, и ей не о чем жалеть.
- Отдохни. А завтра развлечемся.
- Договорились.
Он поцеловал её на прощание и проводил до лифта.
- Доберешься до дома?
Вопрос немного смутил Ириду.
- Конечно.
- Может, проводить?
- Зачем? - Ирида не понимала озабоченности Кирилла.
Тот стоял, засунув большие пальцы за ремень брюк, и раскачивался на босых ногах. Брюки и футболку он надел, а вот туфли не счел нужным. Волосы по-прежнему оставались взлохмаченными, что добавляло его образу мальчишеского хулиганства.
Отчего-то сердце снова заныло. Да что с ней сегодня такое? Приближающиеся критические дни? Накапливаемый стресс? Что?
- У тебя меняется... - Кир не договорил, поморщился, потом резко притянул к себе Ириду и крепко поцеловал. - Извини и не обращай внимания. Наверное, мне передалось твоё состояние. Мнительным становлюсь.
Он подмигнул ей и нажал на кнопку лифта.
- Наверное.
Она с улыбкой пожала плечами. Потом махнула рукой на прощанье и шагнула в лифт. Как только створки лифта соединились, Ирида нахмурилась. Озабоченность Кира была неспроста. Она привыкла видеть его веселым и беззаботным, у него легкий характер, и все проблемы он решал сразу же, едва ли не шутя, не заморачиваясь.
Ирида прислонилась спиной к стеклянной поверхности и закрыла глаза.
Месяц.
Ей надо потерпеть месяц. И всё наладится. Её жизнь заиграет новыми, яркими красками, и ничто не омрачит её будущее, связанное с Киром.
Уже садясь в айростен, Ирида вспомнила, что, возможно, по возвращению домой ей предстоит застать в квартире нежеланного гостя. Мелкая дрожь сотрясла тело, и Ирида передернула плечами. Оставалось надеяться, что Богдан Славинский уже ушёл от Стаса. Вторую встречу с ним за один день будет сложно перенести. А ей надо ещё поспать хотя бы часика три.
К вечеру движение в небе активировалось. Люди и гости планеты спешили покинуть общественные места и уединиться перед наступлением вечера, когда молодежь начнет проявлять активность. К тому же, сегодня была пятница, впереди - выходные, и многие пожелают развлечься. А это означало, что у Ириды прибавится работы. Когда люди (и не только они) развлекаются, обязательно вспыхивают конфликты.
Первое на что обратила внимание Ирида, паркуясь - отсутствие того черного монстра, замаскированного под элитный айростен. Значит, гости отбыли. Вот и славно.
Дома было тихо. Ирида разулась и позвала:
- Стас?
В ответ - тишина. Странно. Стас не говорил, что куда-то собирается. Ирида прошла в его комнату и никого не обнаружила. Зато на кухне нашла пустую бутылку из-под ликера и два стула, не задвинутых на место.
Всё ясно. Стас с Богданом "отметили" возвращение второго, им показалось мало, и они отправились веселиться дальше. Почувствовав легкую досаду, Ирида отправилась в душ. Уже многие годы они со Стасом поддерживали близкую связь, и если кто-то куда-то уходил, то хотя бы отправляли сообщение, чтобы знать, где кто находится.
Сегодня Стас проигнорировал её. Стало досадно и обидно. Он таким образом отреагировал на её уход? Девушка шумно вздохнула и провела рукой по волосам.
Месяц. Тридцать дней. И всё наладится.
Обязательно.
И все будут счастливы.
Стас успокоится, а Ирида с Киром будут вместе официально.
Быстро приняв душ и облачившись в шелковую пижаму, Ирида босыми ногами прошлепала к своему спальному отсеку, забралась под легкое одеяло, подтянула ноги к груди и закрыла глаза. Всё, спать.
Как ни странно, несмотря на постоянное нервозное состояние, уснула она быстро. Видимо, организм решил, что она находится на грани, и если ей не дать возможность хотя бы немного отдохнуть, она сломается, как тонкая ветка от сильного ветра.
Ирида спала без сновидений. Проснулась от писка будильника. Мотнув головой, прогнала остатки сна. Очень хотелось ещё немного понежиться в кровати, а лучше завалиться и дальше спать, но опаздывать на работу было непозволительно. К опоздавшим применялись штрафные санкции, а лишиться части зарплаты Ирида не могла себе позволить. Кир несколько раз предлагал ей финансовую помощь, но она каждый раз категорически отказывалась. Ирида и помыслить не могла, как можно брать деньги у любимого человека. Подарки - да, это другое дело. Они дарились от чистого сердца, и Ирида их с удовольствием принимала, а к деньгам относилась с предубеждением. Ей казалось, что если она хотя бы раз примет деньги, то их отношения с Кириллом испортятся. Он будет думать, что она с ним из-за его положения в обществе и денег. А это не так! Родители с детства им со Стасом говорили, что необходимо всего в жизни достигать самим, не рассчитывая на других. Только на себя и на семью.
Сердце защемило при воспоминании о родителях. Они погибли, когда Ириде было всего одиннадцать. Несмотря на столь юный возраст, она их хорошо помнила. Постоянно улыбающуюся маму с копной белоснежных волос и миниатюрной фигурой, и высокого отца сурового на вид, но мягкого с семьей и женой. Говорили, что Ирида сильно похожа на мать, а Стас на отца. Наверное, так и должно быть. Дети продолжение своих родителей.
Глава 4
Пол пришёл в движение, и чтобы устоять и позорно не упасть, Ириде пришлось прислониться спиной к двери. Закрыв глаза, она глубоко задышала. Главное - успокоиться. И не паниковать. Ничего смертельного не случилось.
Да, в клинике появился некто, не любящий её и считающий недостойной её или его общества. Такое бывает. И вот таким гнусным образом этот некто проявил свои чувства. Бывает. Тот, кому не хватает смелости высказать все в глаза, действует исподтишка. Для Ириды не было новостью, что её недолюбливают в коллективе. После того, как она начала встречаться с Кириллом Истовым, и он несколько раз залетал за ней, забирая с дежурства, она заметила, как девчонки отгородились от неё.
- Ты встречаешься с ним? - в лоб спросила Лайма, её сменщица, бесцеремонная высокая блондинка с плоской грудью.
Ирида не считала нужным кого-либо посвящать в детали своей личной жизни, но тут стушевалась и ответила:
- Да.
Искусственно выбеленные брови насмешливо изогнулись.
- Встречаешься?.. М-м-м... - Лайма с вызовом обошла вокруг нее, оглядывая уж слишком внимательно. - А где же метка? Даже намека на неё нет. Или ты не озадачиваешься её приобретением, Иридочка? Я ведь не ошибаюсь, тебе через пару месяцев двадцать стукнет? - в голосе блондинки мелькнула притворная озабоченность, граничащая с издевкой. - И что ты тогда будешь делать?
Захотелось вцепиться в эту блондинистую шевелюру и высказать пару ласковых. Но тогда Ирида сдержалась.
У самой Лаймы метка была с семнадцати лет, чем она очень гордилась. Единственную неприятность для неё составляла работа. Муж не мог обеспечить её и себя на одну зарплату, и приходилось утонченной Лайме, как и остальным девочкам, зарабатывать себе на пропитание и небольшие женские прихоти, что её крайне бесило, и что она всеми силами пыталась скрыть. Но при любом удобном случае она всем остальным тыкала меткой и смотрела на не достигших двадцатилетнего рубежа свысока. Тех же, кто выходил замуж и уходил с работы, открыто ненавидела.
- Не твоё дело, что я буду делать, - прошипела Ирида, справившись с искушением.
- Ну-ну, - блондинка скрестила руки на том месте, где у большинства девушек находилась грудь.
- Не "нукай" и не суйся ко мне с расспросами, - огрызнулась Ирида и ушла, сочтя разговор оконченным. Ещё пару реплик - и она бы не удержалась и непременно выпалила в ответ, что видела, как Лайму зажимал в восьмом блоке дежурный, когда её муж был в командировке, и она, как бы по доброте душевной, выходила работать сверхурочно от нечего делать.
Но после того случая Ирида исключила общение с Лаймой. Девушки лишь обменивались ироничными взглядами. Несколько раз Ирида видела, как Лайма, смеясь, что-то говорила другим коллегам, косясь на неё. Ириде приходилось делать вид, что она ничего не замечает. На открытый конфликт она не хотела идти. И как не горестно было сознавать, но в словах Лаймы была доля правды.
Она встречалась с Киром три месяца, а метка до сих пор не украшала её шею. Более того, Ирида заметила, что отношение к ней меняется не только со стороны девушек. Парни, которые трудились в клинике, стали позволять сальные шуточки и раздевающие взгляды в её сторону. У Ириды была мысль пожаловать на них Киру или Стасу. Только что она им скажет? Какие доводы приведет? Попросит защиты? От кого?
В глубине души Ирида понимала, что сама дала повод для подобного отношения к себе. Стас прав. Надо было быть осторожнее. Сетовать ни на кого она не имела права.
Ладно, с тем, что кто-то считает её потаскухой, Ирида могла смириться. Все мы не без греха. Она верила в эффект бумеранга. Настораживало и лишало почвы под ногами другое. Кто-то проник в её отсек. Взломал код на двери. А это уже серьезное правонарушение. Его можно сравнить с незаконным проникновением в частный дом.
Клиника "Неон" входила в десяток лучших медицинских учреждений Арома. Ирида знала, что её взяли работать в неё не без ходатайства дяди и Стаса, который пару лет занимался лабораторными исследованиями в "Неоне". Руководство проводило тщательный отбор персонала и гордилось системой безопасности, как работников, так и клиентов. Личная территория была неприкосновенна.
И тут - такое наглое проникновение.
Ирида, кое-как справившись с удушливой паникой, оттолкнулась от двери, сделала несколько нетвердых шагов и машинально опустилась на край стула. Хорошо, что дверь закрылась автоматически, в первый момент Ирида совершенно забыла, что мимо могли проходить коллеги, а им ни к чему видеть учиненное безобразие.
Она сегодня отдежурит, а утром поднимет вопрос о собственной безопасности, плюс потребует отчет за испорченное имущество. Ничего, у неё имеется запасной комплект формы, аккуратно сложенный в шкафу. Оставалось надеяться, что неизвестный вандал до неё не добрался. Иначе скандала не избежать. Очень не хотелось подводить Серену, а тем более начинать выяснять отношения в начале смены. Всплывет факт отсутствия начальницы.
Запасную форму не тронули, хоть что-то хорошее.
Первые часы дежурства прошли без лишней суеты. Нуждающиеся в медицинской помощи прибывали без экстренной спешки. Кто-то опрокинул на себя кипяток, кому-то зажало руку в лифте. У дамочки из Гата заболела голова, и она срочно потребовала вызвать своего лечащего врача.
Всё, как всегда.
После полуночи в клинику потянулись "отдыхающие". Так Ирида называла тех, кто получал травмы в увеселительных заведениях, изрядно перебрав спиртного. С ними периодически возникали проблемы. То принимают их слишком медленно, то, наоборот, не уделяют должного внимания. Ирида порадовалась, когда заметила, как к дежурным присоединились ещё несколько охранников. Они старались держаться незаметно, чтобы не привлекать лишнего внимания.
В три часа ночи поток клиентов схлынул, и Ирида принялась заполнять форму отчета. Когда створки большой входной двери бесшумно раздвинулись, она даже голову не подняла. Усталость начинала давать о себе знать.
В позвоночник одновременно воткнули сотни мелких иголок, обездвижив ноги. А потом ударили сверху, чтобы все позвонки осыпались, лишив её последнего шанса на спасение. Виски отчаянно запульсировали, кровь отхлынула от лица, а пальцы, замершие над панелью с монитором, одеревенели, и не было возможности пошевельнуть ни одним суставом.
Черная Бездна, которой пугают непослушных малышей, развернулась перед Иридой.
- П... простите? - невероятным усилием воли она заставила себя обернуться.
Лучше бы она этого не делала.
Нет, малышей надо пугать не Черной Бездной. Черная Бездна понятие относительное, и ребенок, особенно малыш, вряд ли сможет себе представить, что собой являет таинственное космическое пространство.
Пугать надо другим. Глазами латунца. Темно-синими, не человеческими, а звериными. Только звери, истинные хищники, могут обладать глазами, способными подчинять, лишать воли, заставлять делать то, что идет вразрез с твоими собственными желаниями. Глазами, в которых отражается сама тьма, неизменно присутствует. Ты не можешь с самого начала опознать её, а когда поймешь, что тьма рядом - будет уже поздно. Ты окажешься в её власти.
Ирида моргнула, прогоняя морок. А в голове набатом прозвучала мысль: "Такие глаза я уже видела..."
Латунец прищурился и подался корпусом вперед, грозясь сломать стойку и оказаться ближе к Ириде, которая невольно втянула в себя живот, таким нелепым образом пытаясь оказаться от него как можно дальше. Преграда в виде стойки была пустышкой. Удар ладони - и пластик разлетится на мелкие куски.
- Ты не девственна, - уже более спокойно проговорил латунец и медленно, оценивающе её осмотрел.
Ирида могла поклясться, что реально осязала на себе его взгляд. Вот он дотронулся до лица, проверил, так ли бархатиста кожа девчонки, как кажется на первый взгляд, спустился чуть ниже к выпирающим холмикам груди. Хороши... Маловаты для его большой ладони, но всё равно хороши и упруги. Тонкая талия. И округлые бедра, скрытые под удлиненным жакетом белой формы. Миниатюрная. Ляжешь на такую - раздавишь, но кто сказал, что надо обязательно ложится? Есть масса других вариантов, как ворваться в женское тело и заставить кричать от неистовых толчков.
Его мысли отразились в глазах, добавив им ещё больше выразительности. Вожделение невозможно было скрыть.
Всё, что ранее происходило с Иридой и страшило её, отодвинулось на задний план. Её страхи по большей части имели эфемерное значение. Сейчас же она впервые столкнулась с реальной физической угрозой. Никогда ни один мужчина не смотрел на неё со столь выраженной похотью, от которой хотелось раствориться в воздухе, стать невидимой или закричать: "Прекрати! Не смотри на меня!"
На Ароме женщины были неприкосновенны. Они были под защитой семьи. Сначала братьев и отца, потом мужа. И все соблюдали Закон. Женская чистота - священна.
Ирида не была чиста в понимании нависшего над ней, точно глыба, мужчины.
И всё же... Всё же она сжала руки в кулаки и негромко, преодолевая внутреннее сопротивление, замешенное на отчаянии, сказала:
- Извините, но вы нарушаете Закон Арома.
Своими словами она стремилась поставить латунца на место, напомнить ему, что Закон Арома распространяется на всех, даже на гостей планеты. Он нерушим.
Но реакция латунца повергла её в ещё больший шок.
Тот снова втянул воздух вокруг Ириды и прорычал:
- Ты несколько часов назад трахалась... И на тебе нет метки, девочка...
От того, как он произнес "девочка", Ирида пошатнулась. Ей было уже плевать, что о ней подумают, как она выглядит.
Лишь бы спастись.
Лишь бы убежать.
Лишь бы вырваться из замкнутого пространства за стойкой...
Где-то на задворках разума угасла мысль: "Не убежать. Догонит".
Именно он. Вот этот, что разговаривал с ней, а остальные два молча стояли рядом. Они смотрели на Ириду с некой заинтересованностью. Так рассматривают новые вещи в магазине. Вроде бы нормальный экземпляр, но спешить с покупкой не стоит. Вдруг найдется что-то получше?
Их же вожак уже решил - будет брать.
Ирида сделала не шаг - полшага назад и уперлась спиной в панель управления блоками. Случайно нажала на какие-то кнопки, вызвав тихий писк аппаратуры. Но никто на посторонние звуки не обратил не малейшего внимания.
- Вы... вы не имеете права... - Ирида облизнула губы, мгновенно пожалев о столь невинном при других обстоятельствах жесте. Верхняя губа латунца дернулась, затрепетала, точно мужчина уже находился в возбужденном состоянии и каждое её движение оценивал, как призыв. Пришлось поторопиться с продолжением: - Мне нет двадцати, и у меня есть парень...
Эти слова даже ей показались жалкими и нелепыми, что уж говорить про троих взрослых мужчин.
Послышался ироничный смех. Смеялся рыжий и второй, до этого молчавший, латунец.
Тот же, что возглавлял их, вызывающе приподнял брови.
- Неужели? Парень, говоришь...
И многозначительная пауза, от которой сердце пустилось в сумасшедшую пляску.
Говорили, что у латунцев сверхобоняние и сверхслух. Что они видят и чувствуют то, что недоступно другим расам. Да многое, что про них говорили... Если сейчас Ирида начнет мысленно вспоминать все "достоинства" латунцев - то окончательно расклеится или упадет в обморок. А там - делай с ней и её телом, что хочешь.
И где, черт возьми, дежурные? Где???
- Да. И я повторяю - мне нет двадцати...
- А когда будет?
Вопрос, на который она не имела права не ответить.
- Через месяц, - сжимая кулаки и находясь на грани нервного срыва, сказала Ирида. Ещё минуту и всё, она не выдержит, расплачется. Слезы уже щипали глаза, а в горле першило.
- Месяц, говоришь, - растягивая слова, глухо отозвался латунец, сводя темные брови на переносице.
Глава 5
Богдан.
Если бы кто-то Ириде сказал, что она едва ли не будет прыгать от радости, увидев Славинского, она бы улыбнулась и негромко сказала: "Вы ошибаетесь". С этим человеком ей было не по пути. Всегда.
Но сейчас, в минуту, когда напряжение в вестибюле элитной клиники "Неон" достигло апогея, и появился новый персонаж, Ирида готова была растечься безвольной лужей на полу от облегчения.
Хоть кто-то прервет то бесчинство, что творят латунцы. Непонятно почему, но Ирида инстинктивно почувствовала, что с появлением Богдана разговор свернет в другое русло.
Уверенность её окрепла, когда латунец, которого Богдан назвал Загаром, медленно повернулся к Славинскому.
- Ты её знаешь? - ей показалось, или в его голосе проскользнули угрожающие нотки?
Богдан, успевший переодеться в черные брюки, черную рубашку и легкую черную куртку, двинулся к Загару.
А у Ириды возникло странное ощущение. Будто картинка восприятия окружающего мира сдвинулась. Славинский был рожден на Ароме, его родители - тоже, но почему он такой же высокий, как и латунцы? Его движения, жесты, поворот головы - зеркальное отражение жителей далекой и страшной Латунии.
И глаза... Его глаза!! Именно изменение цвета глаз при встрече у лифта интуитивно отложилось у неё в сознании. Она уловила первую ласточку произошедших с ним метаморфоз? Но как такое возможно?
Она выбрала не самый удачный момент, чтобы размышлять и строить гипотезы. В любом случае, появление Богдана позволило ей выдохнуть воздух, который, казалось, накалился у неё в груди до критической температуры.
- Знаю, - голос Богдана врезался в сознание, заставив девушку вздрогнуть. Несколько часов назад он разговаривал с ней в дружелюбном тоне, как старший товарищ. Сейчас - другое. Металл и твердость - именно такие ассоциации возникли у Ириды, когда она услышала его интонацию.
Загар мотнул головой и усмехнулся.
- И кто же эта... девочка? Без метки и ароматно пахнущая сексом?
Лицо Богдана менялось на глазах. Отчетливо проступили вены на висках, губы недовольно сжались, а глаза чуть заметно прищурились. Богдан медленно повернулся к Ириде и, тщательно выговаривая слова, практически чеканя, выдал:
- Сестра моего друга. И ей на самом деле ещё не исполнилось двадцать.
Загар ответил не сразу. Взгляд темно-синих глаз метнулся к Ириде и снова просканировал её. И снова у неё возникло странное ощущение, что этот взгляд физически прикасается к ней. Ощупывает. Трогает. Ощущение было не из приятных, вызывая хоровод холодных мурашек по спине.
- Что ж... - наконец, проговорил латунец, и от его ленивого напева к горлу Ириды подкатила тошнота. - Я подожду. Но когда ей исполнится двадцать, а на ее шее не появится метка - я первый приду за ней.
Он говорил с такой железной уверенностью, что шаткое и измученное воображение Ириды мгновенно нарисовало картину, как латунец закидывает её на плечо, точно мешок с мукой, вносит в свой шатл и, не церемонясь, берет прямо на титановом полу. Как она кричит под ним, чувствуя, как огромный член разрывает её внутренности, как её выворачивает наизнанку от боли и отчаяния. Видимо, картина, представленная мысленно, оказалась настолько ужасной, что эмоции отразились на лице. Потому что глаза латунца жадно вспыхнули темнотой.
- Загар, перестань её пугать, - Богдан встал рядом со стойкой, как бы отгораживая Ириду от латунца. - На девчонке лица нет, смотри, как побледнела. Она из хорошей семьи, всё у неё будет в порядке.
Это Славинский её сейчас защищает? Сердце ёкнуло.
Пожалуй, как бы его защита боком не вышла. Природная осторожность брала своё. Привыкла Ирида относиться к Богдану настороженно, а то, что было выработано годами, невозможно изменить за одно мгновение.
- Будет хорошо - значит, хорошо. Давай, девочка, запускай нас в литокапсулу, а то Серг уже едва на ногах стоит.
- Ты уверен?
Ирида невольно посмотрела в сторону третьего латунца. Это ему потребовалась литокапсула? Но для чего?! Перед ней стоял совершенно здоровый, не раненный мужчина в расцвете сил. И даже скалился в её сторону, как и все остальные.
Уточнять его диагноз Ирида не стала. Дрожащей рукой, продолжая спиной ощущать взгляды уже четверых мужчин, она набрала запрос. Компьютер через секунду выдал одобрение.
- Вы можете пройти...
Латунцы не стали дожидаться её ответа, а направились в седьмой блок. Видимо, уже не раз бывали в "Неоне".
- Ты какого черта творишь?!
То, чего не сделал латунец Загар, сделал Богдан. Перепрыгнул через стойку и оказался рядом с Иридой, едва не вжав её в стену.
Ахнув, Ирида невольно выставила вперед руки, желая не допустить физического контакта. Она думала, что буря миновала, что, раз латунцы ушли, она сможет перевести дыхание и спокойно продолжить работу.
Она ошиблась. И сильно. Она забыла, что в вестибюле остался не кто иной, как Славинский.
То облегчение, что она испытала, когда он встал на её защиту, испарилось, точно утренний туман, оставив лишь досадное чувство разочарования. Продолжая недоумевать, пытаясь справиться с остаточными явлениями страха, не понимая причины столь кардинальной перемены в поведении Богдана, Ирида ответила вопросом на вопрос:
- И что же я творю?
Лицо мужчины исказилось от едва сдерживаемой ярости. Грязно выругавшись на незнакомом для Ириды языке, он схватил её за руку и потянул:
- Пошли, - не сказал, прорычал.
От его рыка мышцы живота непроизвольно сжались, точно говоря Ириде, что она попала из огня да в полымя. Рука, сжавшая её запястья, доставляла дискомфорт и не давала шанса на спасение.
- Куда? - по инерции выдохнула Ирида, но её вопрос бесцеремонно оставили без ответа.
Планку, отгораживающую Ириду от клиентов, Славинский едва не сломал. Та, жалобно скрипнув, со стуком опустилась на место. Не церемонясь, лишь бросив беглый взгляд по сторонам, оценив ситуацию и территорию, Богдан поволок Ириду по коридору, по направлению к главному административному отсеку. Выудив из черной куртки чип, он без лишних проблем открыл дверь.
Глава 6
Только закрыв за собой дверь квартиры, Ирида смогла выдохнуть. Она долетела. Она дома. Все хорошо. Ведь, правда?
Собственное сердце было с ней несогласно. Продолжая биться в лихорадочном темпе, оно ныло и не желало успокаиваться.
Скинув туфли, Ирида устало провела рукой по лбу и только сейчас обнаружила едва заметные капельки испарины. Да, её дорога домой была не из легких.
Когда Ирида увидела, что за ней наблюдают Богдан с Загаром, ей захотелось стать невидимой. Они смотрели на неё, не скрывая своего интереса. Ладно, Загар! Латунца Ирида ещё как-то могла оправдать с их звериными инстинктами и потребностью в женщинах. Но Славинский! Он же несколько часов назад пытался её предостеречь, а потом со спокойной совестью отправился к латунцам - уже их просвещать! Ирида разозлилась, несмотря на страх. Может быть, он ещё и точный адрес Загару сообщит, где она проживает? Хотя в этом не было надобности. При желании любой латунец мог без лишних препятствий воспользоваться базой данных Арома. Что они и делали.
Они смотрели на неё, не разговаривая. Просто следили за каждым её движением. Ирида поблагодарила Небеса, что не видит их глаз. Не может распознать их выражение. Это было бы уже чересчур.
Дорогу домой она преодолела быстро. Гнала, нарушая все мыслимые и немыслимые правила, за что и получала возмутительные сигналы от других водителей. Они не возымели действий. Она хотела попасть домой, где тепло и уютно, где никто на неё не посягает, где никто не пишет оскорбительных записок.
В гостиной горел приглушенный свет. Значит, Стас дома. Это уже хорошо. Ирида не любила возвращаться в пустую квартиру. Помня о том, что его не было дома, когда она уходила, девушка пришла к выводу, что он, скорее всего, провел ночь в клубах и барах, поэтому сейчас отдыхает.
Приглушив мимолетное желание зайти к брату в спальный отсек, Ирида прошла на кухню. Несмотря на то, что ей требовался хороший сон и полноценный отдых, она решила сварить кофе.
Кофе в их семье варили по старинке - в турке. По мамину рецепту. Чтобы ароматный запах будоражил рецепторы уже во время приготовления.
Доставая пакетики с кофе, Ирида обратила внимание, что у неё дрожат руки. Небеса... Ещё немного - и она превратится в неврастеничку, будет вздрагивать от каждого шороха и бояться собственной тени. Ничего удивительного - сама себя загнала в капкан.
Чтобы снова не поддаться отчаянию, приказала себе не думать о плохом. Сначала кофе, потом сон. И лишь затем разговор со Стасом и Киром. И именно в такой последовательности.
- А мне можно тоже кофейку?
Услышав голос брата, улыбнулась и обернулась.
- Конечно.
Стас стоял, опираясь плечом на барную стойку. Выглядел он немного помято. Спал, а услышав, что сестра вернулась со смены, заставил себя проснуться, хотя голова и побаливала после ночных возлияний. Под глазами пролегли темные круги, на щеке остался след от подушки.
Ирида отставила турку с кофе и сделала несколько шагов навстречу к брату.
- Извини меня за вчерашнее, - прошептала она глухо.
- И ты меня прости. Я погорячился. Иди-ка сюда, я тебя обниму.
Ирида уткнулась головой в грудь брата и тихо вздохнула. Родной запах успокаивал и давал надежду на лучшее, отгоняя за невидимую черту все невзгоды очень долгого дня и не менее долгой ночи.
Одной рукой Стас обнял её за талию, вторую положил на затылок, легонько поглаживая. И неожиданно замер.
Ирида услышала, как с шумом он втянул в себя воздух, и замерла, скукожившись.
- Иридка, - протянул брат, и в его голосе отчетливо прорезались нотки отчаяния.
- Запах, да? - тихо, почти неразличимо, выдавила она из себя, не поднимая головы. Она почувствовала, как напряглось тело брата, как каждый мускул становился едва ли не каменным.
- Я его убью!
Это была не пустая угроза. И Ирида точно знала, на кого она направлена.
- Не надо!
- Он ублюдочный урод, который думает только о своих яйцах!
- Стас, не ругайся. Прошу. Я очень устала.
Брат хотел что-то добавить, его рука на мгновение замерла, потом он весь расслабился и тихо, сдерживая негативные эмоции, сказал:
- Хорошо, не буду. Мы и так с тобой в последнее время только и делаем, что ссоримся.
- Это я виновата.
Как же сложно было сдержать слезы! Выплакаться на родном плече, что может быть легче и сложнее одновременно? Сейчас она даст волю слабости, а что будет вечером, когда Стас встанет в дверном проеме и скажет: "Ты к нему не пойдешь". Такое уже было. Ирида возмутится, мол, она знает что делает. И тогда он напомнит ей эти слезы.
Счастливые влюбленные не плачут. Прописная истина.
- Тс-с-с, всё хорошо.
Стас отодвинул её от себя, заглянул в глаза и, улыбнувшись по-мальчишески, спросил:
- Так я дождусь кофе?
Ирида улыбнулась сквозь слезы.
- Да.
Пока она варила кофе, оба молчали. Каждый опасался нарушить шаткое перемирие, такое редкое в последние три месяца.
Поставив перед Стасом чашечку и сев напротив него, Ирида глухо спросила:
- Ты мне говорил про то, что мой запах меняется?
- Говорил. И не один раз.
Стало горько. И обидно. На себя. Что не слушала, что витала в облаках.
- А я не обратила внимания?
- Скорее всего, - Стас мрачнел на глазах.
- И... что делать? - вопрос сорвался с губ Ириды самопроизвольно. Всё-таки она смалодушничала, но к кому идти с такой проблемой, как не к родному брату? Была бы мать - было бы проще.
Стас негромко выругался и сделал первый обжигающий глоток. Посмотрел на сестру исподлобья и буркнул:
- Прекращай заниматься сексом. Тогда есть вероятность, что запах приутихнет на время.
Ирида едва не рассмеялась, поздно осознав, что находится на грани истерики. Ей было неудобно обсуждать свою интимную жизнь с братом, старше её всего на несколько лет. И отчего-то в голову пришла совсем неуместная мысль, что Стас ни разу не приводил ни одну девушку в дом. Встречался с вдовами, иногда ходил к проституткам. Но никогда, ни разу не привел в их квартиру девушку, не достигшую двадцатилетнего возраста.