Столько страданий, жалобных криков, стонов, полных боли и бесполезных молитв о пощаде, сколько видели вековые стены поместья Малфоев, не видывал никакой другой дом в магической Британии. Некогда любимый и родной отчий дом, в котором Драко провел свое, отнюдь не паршивое, детство, стал совершенно чужим и таким непростительно грязным. Порой ему казалось, что даже тысячекратное «Агуаменти», примененное наиталантливейшими и наисильнейшими волшебниками мира, было бы просто не в силах смыть всю ту грязь и невинную кровь, что была пролита в этих стенах за последние годы.
Чем дольше юноша находился здесь, тем ощутимее становилось чувство отвращения ко всему, что связывало его с этим особняком. Он чувствовал, что повяз в этой грязи по самые уши, и ему из нее уж точно не выбраться, по крайней мере, в одиночку. Его тошнило от всех этих криков, от страха и ужаса, от запаха крови и смерти, витавших вокруг. Он хотел забыть, выкинуть все из своей головы, стереть все чертовы воспоминания, связанные с событиями, произошедшими здесь, но он не мог. Здесь его корни, его семья, его мама… и призвание, навязанное ему его же сумасшедшим отцом.
Каждый раз наблюдая за тем, как его безумная тетка, без конца пытает все новых и новых пленников, как безжалостно применяет к ним непростительные заклятия, до смерти мучая и заставляя бедняг молить ее о смерти, Драко чувствовал, как от ужаса сжимаются его внутренности, а когда Беллатриса, самодовольно смеясь, посылала на тот свет очередного несчастного, кровь леденела в его жилах.
Этим утром он, вставая с постели, молил всемогущего Мерлина и Моргану лишь об одном, чтоб хотя бы на один день в этом доме наступила тишина. Мертвая, гробовая тишина. Но, спускаясь в большой зал, он осознал, что его молитвы, к сожалению, не были услышаны. По волоките и гулким, посторонним голосам, он понял, что егеря опять привели в поместье смертников, новых кандидатов на роль пушечного мяса для сумасшедшей Лестрейндж, безумно жаждущей крови.
- Что такое? – ленивый, растягивающий слова голос отца резанул слух. – Что здесь происходит? – Малфой-старший был явно недоволен тем, что нерадивые потревожили его покой.
- Они говорят, что поймали мальчишку Поттера, – холодным голосом ответила мать. Повернув голову к лестнице и заметив спускающегося сына, Нарцисса слабо улыбаясь, добавила на этот раз, обращаясь уже к нему: – Драко, сынок, подойди.
Войдя в большой зал, юноша, хоть и старался не смотреть на пленников, все же краем глаза он увидел, что бедняг трое. Ему хватило беглого взгляда на то, чтобы среди них с легкостью распознать двоих: Уизли и Грейнджер. Третий же был сильно изуродован. Его раздутое до невероятных размеров розовое лицо почему-то блестело. Черные волосы доставали почти до плеч, а на подбородке лежала темная тень. На носу красовались знакомые поттеровские очки в круглой, дешевой оправе, а на лбу что-то вроде разглаженного или туго натянутого шрама. Хотя пленники хранили молчание, а последний вероятнее всего налетел на Жалящее заклинание, все же Драко смог узнать в них ненавистное «Золотое трио».
- Ну, что скажете? – проскрежетал стоящий неподалеку оборотень.
- Ну же, Драко? – с жадным интересом спросил отец, нервно потирая руки. – Это он? Это Гарри Поттер?
- Не знаю… Не уверен, – ответил юноша, торопливо отводя взгляд от троицы. Он старался держаться как можно дальше от Сивого и явно боялся посмотреть на Гарри, точно так же как Гарри боялся посмотреть на него.
- Да ты погляди хорошенько! Подойди к нему поближе! – Драко никогда раньше не слышал такого волнения в голосе отца. – Если мы передадим Поттера в руки Темного Лорда, нам все простят…
- Давайте-ка не будем забывать, кто его поймал на самом деле, а, мистер Малфой? – с угрозой проговорил Фенрир Сивый.
- Конечно-конечно! – нетерпеливо отозвался Люциус.
- Что вы с ним сделали? – спросил оборотня Драко, пытаясь пустить разговор в другое русло. В глубине души он понимал, что какой бы сильной не оказалась его ненависть к этой троице, тем не менее, ни паршивый Избранный Поттер, ни нищеброд и предатель крови Уизли, ни даже грязнокровая всезнайка Грейнджер не заслужили того, что с ними сделает Темный Лорд. И может быть, ему даже было немного жаль их, но все же, он не мог им ничем помочь. – Почему он в таком состоянии? Тут же ничего не разглядеть! Это вы его изуродовали? – его серые глаза внимательно осматривали лоб Гарри Поттера.
- Это не мы! – взревел Сивый, недовольно оскалив зубы.
- По-моему, похоже на Жалящее заклинание, – объявил отец, подходя ближе. – Здесь что-то виднеется, – прошептал он, тыкая пальцем в лоб Избранного. – Может быть, это шрам, только чуток натянутый… Драко, иди сюда, посмотри, как следует! Как ты думаешь?
- Не знаю я, – пробормотал он, отходя к матери, стоявшей у камина.
- Мы должны знать наверняка, Люциус! – крикнула Нарцисса мужу холодным, ясным голосом. – Если мы ошибаемся и зря позовем Темного Лорда, то он сделает с нами то же самое, что сделал с Долоховым и Роулом!
Когда Рон Уизли ворвался в гостиную, Беллатриса, оглянувшись в изумлении, навела волшебную палочку на него…
- Экспеллиармус! – проревел он, прицелившись в пожирательницу волшебной палочкой Питера Петтигрю.
Палочка вырвалась из рук волшебницы и отлетела прямо в руки Гарри, который вбежал в комнату вслед за своим другом. Люциус, Драко и Сивый обернулись разом, когда Поттер крикнул: «Остолбеней!» - и Фенрир повалился прямо на пол, отключившись. Вероятно, у оборотня сегодня был не самый удачный день.
По счастливой случайности, заклятия обоих Малфоев огненными струями чиркнули мимо Гарри. В самый последний момент ему удалось отскочить. Зеленые и красные лучи сумбурно засверкали в большом зале векового замка. Гриффиндорцы и слизеринцы беспорядочно швыряли друг в друга звонкими проклятиями.
- Сдавайтесь, – каркнул Люциус, с легкостью блокируя оглушающее, брошенное Роном. – Мы в большинстве. Вам не спастись!
- Еще чего! Двое надвое, Малфой! - крикнул Гарри в тот самый момент, когда в зал спустилась Нарцисса. Вмиг оценив положение вещей, женщина наставила свою палочку на Уизли, державшего под прицелом ее сына, и властным: «Депульсо» - попыталась сбить рыжего с ног, но вовремя наложенные щитовые чары, отразили заклинание.
- Трое, Поттер, – парировал Драко. - Сдавайтесь.
- Где Гермиона? – спросил Гарри, судорожно пытаясь найти взглядом знакомую каштановую копну волос. – Где она? – до него только что дошло, что в зале больше не слышно ее стонов. Ее здесь нет.
- Мертва, – прошипела Беллатриса Лестрейндж, гнусно улыбаясь. – Она сдохла! Труп вашей любимой грязнокровочки валяется на заднем дворе!
- Нет, этого не может быть, – прошептал Рон голосом исполненным болью, но уже в следующую секунду, его глаза загорелись огнем. – Ты лжешь, мерзкая ведьма! – В ответ на бешеные крики Уизли, пожирательница лишь засмеялась. Громко, со вкусом, так, что ее хохот, отлетая от стен, повисал в воздухе горьким, оглушительным, звонким эхо.
- Эта дрянь там, куда ее следовало отправить уже давно! – хищно улыбаясь, она вытащила из рукава вторую палочку. – Не волнуйтесь, вы скоро к ней присоединитесь. Темный Лорд прибудет с минуты на минуту, Поттер. Близится твоя смерть!
Гарри и сам это понимал. Его шрам разрывала жуткая боль. Он горел адским огнем, словно свежевыжженное клеймо. Поттер чувствовал, как Волан-де-Морт летит по небу, где-то очень далеко, над темным бурным морем. И скоро он будет достаточно близко, чтобы трансгрессировать. Им придется бросить Гермиону здесь, другого выхода Поттер не видел.
- Рон, – шепотом позвал он друга. – Он близко, нам нужно убираться отсюда.
- Мы не можем бросить ее здесь, Гарри, – в глазах рыжего ясно читался ужас. Он никак не хотел смириться с тем, что они сбегут из этого проклятого места, при этом оставив Гермиону здесь, на растерзание этих стервятников. А в том, что их подруга была жива, он не сомневался. По крайней мере, он надеялся на это, как и на то, что поместье они покинут все вместе.
- Она мертва, Уизли! – сокрушая все надежды, прорычал Драко.
- Мы вернемся за ней! – в тон младшему Малфою, отозвался Поттер.
- Вернетесь? – усмехнулся Люциус. – Неужели ты думаешь, что вам удастся сбежать, Поттер?
При последних словах над их головами послышалось какое-то странное дребезжание. Все посмотрели вверх. Громадная хрустальная люстра дрожала всеми своими стеклярусами. В один миг она оборвалась и полетела вниз. Беллатриса, стоявшая прямо под ней, едва успела отскочить. Люстра грохнулась об пол грудой цепей и хрусталя, накрыв собой растерзанного гоблина, который так и не выпустил из рук меч Гриффиндора. Во все стороны брызнули сверкающие осколки; Драко согнулся пополам, прижимая ладони к своему окровавленному лицу. Рон бросился вытаскивать Крюкохвата из-под обломков, а Гарри перепрыгнув через опрокинутое кресло, вырвал три волшебные палочки из руки блондина, нацелив их на хозяина замка.
- Остолбеней, – крикнул он. Тройное заклинание вышло таким мощным, что Люциуса оторвало от земли и, подбросив к самому потолку, с треском швырнуло на пол.
Нарцисса оттащила сына в сторону, подальше от беды, а Беллатриса вскочила на ноги, с развевающимися волосами, размахивая серебряным кинжалом. Нарцисса нацелилась волшебной палочкой на дверь.
- Добби! – грозно вскрикнула она. Даже Белла оцепенела. – Ты! Это ты обрушил люстру?!
Крошечный домовик рысцой вбежал в комнату, наставив трясущийся палец на свою бывшую хозяйку.
- Не тронь Гарри Поттера! – пропищал он.
- Убей его, Цисси! – завопила пожирательница, но тут опять раздался треск, и палочка хозяйки дома, вылетев у нее из рук, приземлилась у дальней стены зала.