Подгнившие старые створки распахнулись, поражая местное общество противным скрипом. Он уверенно вошел, остановился на пороге и лучезарно улыбнулся. С этого мгновения абсолютно все внимание было направлено лишь на него. И посмотреть, скажу честно, было на что — белые, как серебро волосы, топорщились в разные стороны, льдистые серые глаза сияли потусторонним светом, а мускулистое поджарое тело, эффектно подчеркнутое бледным, обтягивающим торс вязанным свитером, двигалось с грацией пантеры в мою сторону.
Но, пожалуй, даже не внешность притягивала взгляд, а дикая неуемная энергия, ореолом властности и силы окутавшая незнакомца. Я смотрела на мага, замерев на своем месте. И ни одного вздоха не вырвалось из груди. Дышать я, кажется, разучилась. А вот думать, к сожалению, нет…
Незнакомец продолжал лучезарно улыбаться всем присутствующим дамам, вызывая тихий глухой восторженный стон каждой присутствующей женщины и всего один, несколько выбивающийся из общего настроя разъяренный рык.
А как же все неплохо начиналось!
ГЛАВА 1
— Змеюченька моя, спускайся! Дела праведные зовут! — звонкий старческий голос разнесся по дому подобно грому среди ясного неба. Даже во сне я ощутила дрожь и противный озноб, мгновенно охвативший расслабленное тело.
— Измира, вставай. Она все равно не отстанет, — тихий хриплый голос провозгласил приговор. В комнате было холодно и сыро. Изо рта вырывались клубы пара. Попытка высунуть ногу из-под одеяла закончилась провалом. Вставать категорически не хотелось, только ведь Дарина права — старуха не отстанет. И только лень отделяет ее от того, чтобы прийти в нашу комнату и выдворить меня с тепленького нагретого местечка собственноручно.
Привстала. Вздохнула печально. Бросила взгляд в зеркало, нацепила черный балахон и фыркнула на узкий солнечный луч, упорно пробивающийся сквозь ставни. Встала и медленно, но верно поползла к двери, осторожно передвигая ноги в шерстяных колготах по стылому полу. Стоптанные сапоги нашлись неподалеку, и стало заметно теплее, но не уютнее. Резкими, шаркающими движениями понесла тело к умывальнику, наклонилась, набрав в ладошки холодной водицы. Умылась и замерла. Осознание, что что-то явно идет не по плану, ударило в голову. Да, день не задался с самого утра, несмотря на относительно сносное начало. Все-таки, грязный тапок старушенции не просвистел над головой, да и Дарина не спихнула с кровати в порыве чувств, в смысле, чтобы предотвратить падение этого самого тапка на мою курчавую голову.
— Солнышко мое ясное, змий-ка моя ненаглядная, — злобно прошипела старуха поблизости, — золотко мое драгоценное, поторопись! — громкий окрик мгновенно отрезвил. Несмотря на «теплые» слова иллюзий я не питала, точно зная, что последует после доброго словца. И волшебный пендель под мягкое место — не самое худшее развитие событий!
Старуха терпением не отличалась, да и добрым нравом тоже. Впрочем, оно и понятно — черные ведьмы такие злобные, вредные, хитрые и не склонные к терпению и взаимопониманию. Черное колдовство накладывает свой отпечаток. А старые, немощные ведьмы, вынужденные содержать еще парочку голодных ртов, — не отличаются не только терпением, они вообще ничем не отличаются добрым.
— Измира, поторопись уже! Не слышишь, что ли, как зубами клацает. Вся в нетерпении исходит. Того и гляди к нам подымится! — рыжая макушка высунулась из-под одеяла, выпуская облачко пара. Дарину можно понять, если старуха поднимется, поспать уже не удастся никому. Думаю, даже сидеть спокойно, без стиснутых зубов, мы сможем не скоро.
Холодная водичка отрезвила, мгновенно приводя в норму. Резво схватив замусоленную старую шаль, я кубарем спустилась с лестницы, всеми силами изображая готовность к великим свершениям. Рыжая копна волос разметалась по спине огненным пламенем. Зеленые глаза поблескивали в лучах предрассветного солнца, выдавая нетерпение. Даже не так, глаза выдавали страх и безысходность — чувства, которые уважала черная ведьма, ощущая их даже на расстоянии. Пряный, терпкий коктейль эмоций для старого существа — что может быть приятней?!
— Измира, ты заставила меня ждать, — глухо прорычала ведьма, всматриваясь в мои глаза. Тело пронзило искрой страха. Улыбка сползла с лица. Замерла, боясь вздохнуть. Давненько старуха не называла меня по имени. Не к добру это. Ох, не к добру! Не зря пятка чесалась всю ночь — примета, как известно, плохая. Впрочем, даже злобный вид старой ведьмы не лишил врожденной, заложенной во мне веры в лучшее, светлое! Ага, бывают такие, как я, такие, кого жизнь ничему не учит!
— Пойдем, что ли. Тьма зовет, — тихо пробурчала старуха.
— Я в вашей власти, госпожа, — приседая в уважительном поклоне, произнесла громко и четко. Старческое лицо разгладилось, улыбка расползлась на нем. Ведьма радовалась, как дитя, ощущая свою власть надо мной. Я же тоже ощущала радость от предстоящей прогулки, но старательно гасила внутри все светлые чувства. Старуха почувствует и мигом исправит или подправит… Быть битой не хотелось.
— Дрянина! На тебе зелье! — громко тяфнула на последок ведьма и припустила к выходу совершенно не старческой походкой. Кажется, не я одна проведу единственный выходной в трудах и заботах… Дарина тоже не погреет бока в тепле и покое.
Я молча бросилась вслед за ведьмой, стараясь не отстать. Старуха разменяла сто лет, но двигалась с быстротой горной лани. Кстати, ее грации можно было позавидовать. Оно и понятно — сапожки, сверкающие новизной, притягивали взгляд. Кожаные, теплые и такие удобные они шились специально для ведьмы по заказу у придворного портного. Старуха никогда не экономила на себе, украшая свое тело и жилище дорогими безделушками. Она любила все красивое, яркое и блестящее. И, как ни странно, она любила и нас с Дариной, хоть и верилось в сие чудо с трудом. Правда, любовь была странная, злая, пугающая.
Ведьма шла быстро и споро, я же ковыляла позади, старательно переставляя натертые ноги. Мозоли давно не болели, покрывшись толстой нечувствительной кожей, так что дискомфорт создавали лишь неудобные сапоги, будучи твердыми и огромными по сравнению с размером моей ноги. Жгучий, ледяной ветер пробирал насквозь. Глаза моментально заслезились, застилая вид на угрюмый, печальный можжевельник. Наш путь лежал высоко в горы, вдоль кромки вечно зеленого Запретного леса. Тихий вдох вырвался из груди, и я припустила быстрее, боясь потерять ведьму из виду или того хуже — остаться на тропинке в одиночестве. Страшно, знаете ли, находиться рядом с заповедным лесом, в котором обитают болотные тролли, эльфы и даже серые маги, которым подвластна сама природа. Правда, лес пугает только зимой, разительно отличаясь от остальной природы. Зимой жители деревеньки помнят о его «неприкосновенности»! А вот летом… Летом природа вокруг расцветает яркими сочными красками. Граница запретной территории размывается, становясь незаметной человеческому глазу. Да и нет вкуснее грибов, ягод, собранных здесь — в месте, избранном таинственной серой магией! Всем известно, что поблизости от деревни Калинки обитает маг. Самый настоящий! Серый! Даринка с девчонками как-то за травами лекарственными ходила, говорит, тень видела. Молодой говорит, но страшный, сгорбленный, как старичок, да злющий, как демон. Сказки, наверное! Впрочем, не до магов мне. И так страшно.
Я старательно карабкалась вслед за старухой. Ее не по-старчески прямая спина маячила перед глазами. Ушлая ведьма никогда не боялась запретного леса. Да и зачем ей?! Маги, хоть белые, хоть черные, хоть серые, всегда найдут общий язык. Да и владения давно поделены между собой.
Холод пробирал до костей. Зубы стучали, выбивая неведомый ритм, так громко, что, кажется, разбудили всю живность поблизости. Но старуху сей досадный факт только злил. Знаю, она ощущала мое волнение, дрожь и негодовала. Я видела ее недовольство по резким движениям рук, по неестественно твердой спине. Ведьма ни разу не обернулась!
Шустро, поспешно мы свернули с протоптанной тропинки в самую гущу обычного леса. Зачарованные зеленые кроны мелькнули перед глазами — граница приблизилась. Потеплело, кажется, от света! Ведьма замерла, как вкопанная. Остановилась. Принюхалась и обернулась. На ее лице играла щербатая, хитрая улыбка, от которой пробил озноб. Вот теперь стало страшно. На самом деле!
Я печально осмотрелась. Вроде бы ничего особенного — я имею в виду, место обычное, простое, не магическое, для кровавого ритуала не подходящее. Шмыгнула носом и попыталась вытереться рукавом, за что мгновенно получила от ведьмы сильный тычок. Старуха воспитывала нас с Дариной как настоящих леди, прививая нам знания этикета, навыки вышивания и игры на арфе. Правда, эти специфические знания мы поглощали в свободное, от вколачивания в нас магических знаний и плясок при кровавой луне, время. Так сказать, в свободное от основной науки.
Еще раз осмотрелась. Ничего особенного. Полянка, небольшая, лишенная снежного покрова. Деревья стоят голые, печальные, ветвистые. Холодно, морозно. Солнышка хочется летнего, теплого… Стонут деревья, гнутся, сотрясаясь мелкой дрожью. Зубы дробь выбивают. Ноги мерзнут, кости от холода ноют. Ветер странный, сильный. Поэтому снега нет — разметало его по округе, земля стылая, мерзлая сквозь изморозь проглядывает. Но это ничего! Чем холоднее, тем лучше. Старуха замерзнет быстрее и домой поведет. Даже не интересно уже, зачем мы здесь.
— Раздевайся. Учить буду.
Взглянула нервно. Нет, не ослышалась.
— Лютует морозец, — пискнула тихо. Не закопает — земля мерзлая. Это радовало.
— Раздевайся, — буркнула тихо, осмотрелась и начала ногами в дорогих сапожках притоптывать. Зачем старается, не понятно?! Снега то все равно нет, лишь земля стылая мерзлая. А, может, замерзла, «бедняжечка»? Так мне это уже не поможет! А до границы с Запретным лесом далековато, не добегу при всем желании без портков-то.
— Раздевайся, негодница! — страшно. Очень. Но мороз страшнее! Не любит старуха неподчинения, очень не любит. Да и спорить с ней нельзя, особенно когда она такая — довольная. Вон как рученьки протирает — сразу видно задумала что-то… фееричное.
Отвернулась от ведьмы, потеряв надежду выпросить помилование. Толку-то слезы лить — черные, они безжалостные, злые! Да и земля твердая — не прикопает. Аккуратно стащила шаль с головы. Яркие рыжие волосы рассыпались по плечам, скручиваясь тугими блестящими колечками.
— Как солнце сияешь, — одобрительно хмыкнула ведьма, продолжая прожигать меня взглядом. Балахон скользнул к ногам черной бесформенной тряпкой, оставляя меня в нижней прозрачной рубашке. На нижнем старуха не экономила никогда! Вот поэтому на мне вместо добротной хлопковой рубахи, которую так уважали деревенские девушки, повисла полупрозрачная паутинка, убивающая наповал любой полет фантазии. Да, эта тонкая ажурная ткань ничего не скрывала: ни острые торчащие от мороза соски, ни округлые бедра, ни плоский живот, ни тонкую талию. Так я стояла, замерев в ожидании очередного окрика, боясь шевельнуться и медленно, но верно покрываясь крупными пупырышками.
— Пусть природа полюбуется на красоту, — ведьма пугала еще больше. Неужели столько денег в меня вложила, столько сил потратила на воспитание, и все зря?! Вот так и заморозит в лесочке, неподалеку от родной деревеньки?!
— Поторапливайся, — прикрикнула ведьма, намекая на дальнейшее раздевание. Кружева в мороз не согреют, так что терять больше нечего. Замерзшие руки неаккуратно дернулись, пытаясь подхватить невесомую ткань. — Постой, и так сойдет.
Ведьма взмахнула рукой в нервном порыве. Прищурилась и зло, четко выговорила:
— А теперь танцуй. Танцуй, если не хочешь замерзнуть. Делай все, что хочешь, но одежду ты не получишь двадцать дриад (* одна дриада — сорок ударов сердца, ориентировочно равна минуте).
От этих слов резануло сердце. Столько времени мне не протянуть, даже если я буду бегать вокруг поляны со скоростью лани без остановок. Да и обратно еще нужно как-то дойти, старуха вряд ли применит магию и поможет спуститься в деревню. Тело уже сейчас шевелилось с трудом, да и кожа выровнялась, бледнея, смиряясь с неизбежным. Только вот без борьбы я не сдамся, да и не настолько ведьма зла, чтобы уничтожить ценный подопытный материал, в который вложено уйма сил и средств. Досталась я ей пусть и случайно, но нелегко — сама забрела на огонек, бесчувственным кулем падая к ногам. А нелегко было с того света вытянуть... Сколько сил потрачено, времени...
— Ищи движения, которые спасут твою жизнь.
Итак, ведьма все-таки решила избавиться от одного лишнего рта. Хотя нет, я, наверное, от холода позабыла — это очередной урок. Магический урок выживания!
Отвечать не стала, нервно задергалась, стараясь приспособиться к замедленному току крови. Мышцы подчинялись с трудом, но парочку экзотических «пассов» удалось все же изобразить. Подрыгалась еще немного, подергала руками, разгоняя кровь, и решительно, наплевав на недовольный оскал и взгляд чернее тучи, принялась скакать, как егоза, вдоль вытоптанного старухой круга. Нет, ведьма не обрадовалась моему подходу к решению сложной, поставленной задачи. Только вот мне наплевать, даже если изобьет! Бить-то будет дома, в тепле.
Не знаю, сколько прошло времени, но мне стало теплее. Причем значительно. Иней, скопившийся на ресницах, принялся стремительно таять. Капельки влаги потекли по лицу. О-о-о, весна пришла! Весне дорогу! Не знаю, справилась ли я с задачей, но так тепло мне не было никогда в моей недолгой жизни. Щеки горели румянцем, а тело, охваченное странным томлением и жаром, отогревалось с немыслимой скоростью. Вот я уже спокойно перебирала скрюченными пальцами, выпрямляя ноги. Глупо, наверное, но я закружилась вокруг своей оси, просто радуясь теплу, чувствуя переполнявшее меня счастье. И замерла, споткнувшись, услышав злой окрик:
— Серый, я не звала тебя!
Дернулась, не понимая смысла. Замерла, как вкопанная. Присела от страха, прикрываясь пышной рыжей шевелюрой. Стричь волосы, требующие постоянного ухода, старуха запрещала, используя их для ритуалов. Волос рыжей ведьмы, пусть и недоучки, ценился в магической братии, как на вес золота.
— Уходи, — грубо буркнула карга, но я-то видела отсвет в ее глазах — ведьма была довольна.
— Она не готова, — высокая мужская фигура в сером балахоне появилась из-за деревьев. Какой же приятный голос. Твердый с нотками хрипотцы, обещающий блаженство… Старуха почувствовала неладное и передвинула чахлое тело, загораживая собственно обзор. Голое тело мгновенно покрылось мурашками. Тепло стремительно покидало разгоряченную кровь. Я быстро замерзала.
— Уходи, — теряя воинственность, произнесла старуха.
— Старая Хельга, где ты берешь таких крошек? — грубый смешок разрядил обстановку. Маг учтиво поклонился и, кажется, старуха его узнала.
Напряженная спина ведьмы расслабилась, и она сделала шаг в сторону человека в балахоне. Вру, кем-кем, а человеком незнакомец не был. Характерное одеяние сказало мне не мало. Увидела я лишь краешек одежд, настолько стремительным было собственное падение, и пепельный цвет теплого объемного балахона. Опять же, характерной была и его длина. Только сильный маг мог скрывать свои ступни и посох, зажатый в руке под одеянием.
ГЛАВА 2
Шершавая конечность упиралась мне поперек живота, больно надавливая на чувствительное беззащитное тело. Где-то ощутимо поддувало. Не до конца осознавая, что происходит, я открыла глаза и тяжко вздохнула. Белесое облачко вырвалось из груди. Платье задралось, оголяя беззащитное тело, которое ощутимо замерзло.
— Холодно, — хриплым со сна голосом буркнула в подушку. За окном непроглядная темень, значит, солнышко еще не проснулось. Побудки еще не было — можно поспать, но сон отчего-то не шел. Колючий, шерстяной носок упирался в живот — это Дарина, сонная и рвущаяся к теплу, переползла на мою территорию, прижимаясь в надежде согреться. Спали мы в одежде, одевая на нательную сорочку платья и кофты, оставляя ноги в шерстяных колготах и носках. Одеяло сбилось в неравной борьбе, повисая безжизненным кулем на крае кровати.
Наша комнатка была небольшой и больше походила на чердак, продуваемый ветрами со всех сторон. А может она и была этим самым чердаком в прошлом. Я аккуратно привстала, намереваясь умыться.
— Уже? — тихо пробормотала Дарина.
— Спи, рано еще, — шепнула и аккуратно пробралась к двери, стараясь не беспокоить спящую, сопящую. Умылась. Причесалась, завязывая волосы пучком, и спустилась вниз. В небольшой кухне было тепло, пахло свежей сдобой и мятой, подвешенной тут же. Выходить на холод не хотелось, но лавка требовала сил и внимания. Почему-то только с моей стороны… Впрочем, я не жаловалась. Кров и пропитание — это не так уж плохо. Защита и надежда на светлое будущее — не каждый может похвастать подобным!
Лавка с зельями была единственным доходом старухи. Правда, местные опасались появлятся там часто, предпочитая лавочки попроще, такие, как аптечки или знахарские ларьки. Но все равно клиентов хватало, старуха не бедствовала, а мы получили надежный способ регулярно пополнять собственные знания в зельеварении и изучении особенных болезней, редких и трудноизлечимых. Проклятиями местные разбрасываться не гнушались, и часто они находили цель независимо от наличия дара в крови проклинающего. Сила слова — она такая! Вездесущая!
Мне предстояло отправиться в лавку раньше других. Дни знаний, или по-другому выходные дни, пролетели быстро. Выходить на мороз не хотелось, но, если быть честной, лавку я любила. Просто потому что могла побыть там одна, в одиночестве. Да и зимой сбор ингредиентов для зелий — не самое приятное «развлечение». Так что Дарине повезло меньше… Вот старуха проснется и погонит бедняжку в сонный лес искать мышиные норки, козьи тропки (мышиные хвостики и козьи шарики — самые часто используемые ингредиенты в зельеварении)…
Перехватив вчерашний пирожок я накинула шаль на волосы, облачилась в черный балахон — символ принадлежности к магической прослойке общества, но совершенно не предназначенный для сохранения тепла в холодную погоду и отправилась в лавку. Первые шаги за ворота сделала на одном дыхании! Мороз безжалостно забирался под одежду, сковывая движение, грыз выступающие из-под ткани руки и вздыбливал шаль, пытаясь сорвать ее с непокорных волос. Холод пробирал до костей, жег кожу и щипал нос! Но я старалась не дрожать, пытаясь идти как можно быстрее.
Лавка располагалась в одном приземистом, сером здании на окраине деревеньки Калинки. Идти предстояло долго. И я уже готова была сорваться на бег — но нельзя, надо терпеть! Черные ведьмы не мерзнут и тем более не бегают! Старуха узнает — высечет! Оттого степенной размеренной походкой, двигаясь неторопливо и важно, но очень-очень быстро я двигалась к цели, пытаясь удержать собственные губы от непроизвольной дрожи.
На горизонте показался узкий деревянный мостик — последняя преграда на моем пути. Еще немного, и я буду на месте. Разведу костер в камине, согреюсь и обязательно выпью горячего травника. Даже дрожь предвкушения пробежала по телу, а голова завертелась по сторонам, в поисках нежелательных свидетелей. Никого не было — холод, рань. И это хорошо, можно увеличить скорость!
На полном скаку, с отмороженными ладонями и заиндевевшими ресницами я приближалась к тонкой перешейке, стремительно набирая скорость, и лишь силой воли удерживаясь от перехода на бег. Мостик был узким, прочным и имел форму полукруглую, что несомненно радовало глаз. Этакое народное зодчество воплоти! Ровные деревянные дощечки с выдолбленными на них узорами и парапет, правда, лишь с одной стороны, но зато какой! С деревянными совами и, как живыми, вырезанными из сосны, зайками! Впрочем, именно сейчас — меня ничего не радовало. А мостик воспринимался как нежелательная, неизбежная преграда на пути к тишине, одиночеству и долгожданному теплу. Первую половину деревянного перехода я преодолела мгновенно, на скорости взлетая на обледеневшую поверхность. Ноги скользили, но я привычная! Вторую — еще быстрее, практически скатываясь вниз. Вот только чего я предусмотреть не могла, так это человека, внезапно нарисовавшегося на моем пути! Точнее, не так. Мужчина, облаченный в тяжелую серую куртку с огромным капюшоном, возник аккурат у основания моста. Видеть его я не могла, а когда заметила — не смогла затормозить, сбросить скорость не получалось, ноги заскользили вниз и скорость только увеличилась. Как черный комок грязного снега, я обрушилась на незнакомца, на полной скорости врезаясь в твердое тело. Сбивая его с ног. Впрочем, мне было больнее — я была снизу.
— Извините, господин, — проблеяла я и решительно привстала. А-а-а, нет! Ноги заскользили и поехали, разъезжаясь в разные стороны. Умудрилась свалиться вновь и задеть незнакомца, который, уцепившись за парапет моста, старательно приподнимался. Но я же такая быстрая! Стремительная! Ведьма, одним словом! Уйти не дала, уползти тоже! Ноги четко и целенаправленно ударили аккуратно, но сильно — подкосили, одним словом. Незнакомец повторно упал, придавливая меня — обидно, но возмездие существует!
— Очень сожалею, господин! — громко и надрывно пискнула, искренне надеясь на понимание, и взглянула в холодные, как лед, зрачки. Эти глаза пугали отсутствием цвета. Они были не голубые, не серые, а именно бесцветные. С большим черным зрачком, который увеличивался на моих глазах от бешенства, заполняя собой все пространство радужки. Страшно! Очень! Мужчина меня пугал. Было в нем что-то необычное, яркое и волшебное, что ли?! И он мне понравился с первого взгляда. Я ощутила сей прискорбный факт всеми фибрами своей души. От него за версту фонило магией, такую силу грех не почувствовать! Только вот магией особенной, необычной… Впрочем, может это и не магия вовсе, в такой ситуации не грешно ошибиться… А оттого в последнем факте уверена я не была, ведь во всех живых существах есть искра дара.
Магия или не магия, но определенно человек был странный. И мы лежали на стылой земле, покрытой коркой льда. Осознание происходящего ударило с такой силой, что тело задрожало от плохого предчувствия. А мы ведьмы склонны верить разного рода ощущениям, и да — ошибаемся очень редко. Сейчас я точно понимала — эта досадная случайность не сойдет мне с рук. А если мужчина маг? О, духи! Если он маг?! В нашей деревне маги редкость невиданная. В прямом смысле! То есть ее никто и никогда не видел, за исключением, наверное, Старой Хельги и Младой Лайзы. Да и то — по ведическим делам они ездили в ближайший город. Но им положено по статусу! Во всей стране магов наберется лишь пара сотен. А оттого они практически неприкосновенны. Рьяно оберегаемы и да, любая оплошность в отношении их может стоить жизни. Им все дозволено! И это страшнее всего!
— Сожалеешь, детка?!
Какой странно знакомый голос. Я тебя знаю, красавец?! Хотя, кто к ведьме не забредает на огонек?!
Мужчина не понял, что перед ним воспитанница ведьмы с наличием, между прочим, дара в крови. Нет, оно и понятно — сила и мощь еще не проснулись, а крохи дара в крови есть у многих. Только со временем искра волшебства тухнет, умирает, не поддается развитию, разжиганию, превращая одаренных в обычных людей. Но ведь на мне балахон?! И ни какой-нибудь! А самый настоящий, профессиональный, так сказать. Вот и оборочка вештицы* (* ученица ведьмы), голубенькая такая, имеется! Пуговички у основания горла характерные! Конечно, балахон старый, изношенный. Цвет черный поблек немного. Оборочка оторвалась в нескольких местах, лента размахрилась, но я в порядок привела, да дырки заштопала! Так что с уверенностью могу сказать — на мне балахон вештицы. А мужчина не обратил на одеяние совершенно никакого внимания, приняв девчонку, угодившую ему под ноги, за обычную деревенскую «детку». И так обидно стало, что злые слезы появились на глазах, а румянец, не смотря на холод, проступил на лице.
— Сожалею, господин, — мрачно выдавила из себя я, собираясь прожечь незнакомца одним лишь взглядом. Но на него, кажется, не подействовало. Мужчина продолжал старательно улыбаться и разглядывать мою физиономию. Этакий обрядчик добродушия!
— Рыж-а-а-я, — довольно протянул он, сбивая меня с мысли. — В деревеньке Калинка обитает очаровательная рыжая крошка, — и замер, ожидая произведенного эффекта.
И эффект был. Честное слово, был! Прямо-таки сногсшибательный такой! Такого поворота я не ожидала, а оттого, сраженная комплементом наповал, замерла с широко распахнутыми глазами, пребывая в глубоком ступоре. Даже стремительно замерзающие конечности не привели меня в чувство. Еще бы! Первый раз в жизни ко мне обратились с полным отсутствием уважения, пиетета и прочего…
И тут до меня дошло очевидное — если мужчина маг, то он не хочет афишировать свое положение в обществе. Ну, конечно, на нем ведь нет официального балахона и все, что я о нем знаю, это то, что он обладает силой. Странной силой! А может он все же не маг?! Может быть, в мужчине просто сильна искра дара? Вот тут я и вправду засомневалась. Задумалась, пытаясь ощутить эту самую искру и придвинулась к мужчине, наверное, собираясь ее унюхать, не иначе. Мужчина в куртке не растерялся и схватил меня за руки, тем самым отодвигая от себя.
ГЛАВА 3
Мужчина исчез, а я осталась. Осталась наедине со своими проблемами, с разорванным балахоном, съеденным Ирисом и в перспективе с целой деревней, жаждущей «моей крови». Впрочем, ранее интереса мужского населения я не замечала, а оттого искренне считала, что незнакомец, который местным точно не являлся, склонен преувеличивать размер проблемы. А еще, первое, что необходимо сделать — прояснить ситуацию. Ирагон нарисовался в лавке неспроста. Он смог обойти магическую защиту и сделал это намеренно, двигаясь к цели. Которой, судя по всему, была я. Если попытается снова, надо быть готовой, второй раз может не повезти. И все же, почему Ирагон страх потерял?! Почему наплевал на старуху и возмездие?! «Знает! Он все знает!» — мелькнула паническая мысль, но тут же исчезла. Значит, дело в старой карге или, может быть, в слухах, которыми земля полниться? В любом случае, стоит узнать, что происходит. И вот на этом моменте меня посетила странная мысль: «А ведь незнакомец знал. Точно знал, что-то и неспроста появился в лавке. Он хотел увести меня…»
Замерла от нехорошего предчувствия, раздумывая над происходящим. Нет, все же сердечко спокойно, дар пусть и слабый, но чувствительный к подобного рода неприятностям, молчит. Да и дел насущных хоть отбавляй!
Выбросив все мысли из головы до вечера, спокойно занялась делами. Подмела лавку еще раз, травки ровнее разложила, балахон заштопала. Покупатели сегодня на огонек не спешили. И, как ни странно, я этому радовалась. Младая Лайза приходила проведать, да про дела ведические узнать, настойку взяла из аира и календулы, что зрение улучшает, да и отбыла восвояси. От нечего делать микстуру от кашля заговоренную по баночкам разлила, бирочки красивые написала. Так и день незаметно прошел в делах и заботах. Пора домой собираться, только страшно за дверь выходить. Эх, ты! Ведьма!
Нос за порог высунула и мелкими перебежками рванула к дому.
Домик ведьмы встретил безмолвием. Завтра Дарина в лавку пойдет, а мне денек нелегкий предстоит с ведьмой наедине. Озноб по телу прошелся, страх в душу пролез. Но отказаться нельзя, ведьма неповиновения не любит, быстро розги в руки возьмет! А потом магией ранки залечит, чтобы вид шкурки не портить. Только от этого боль не уйдет! Унижение из сознания не выветрится!
Тишина в доме. Холодно. Тело от предчувствия плохого потрясывает, сердце стучит, в груди колется. Руки ледяные к шее прижала, надеясь отогреться быстрее. Замерла, как мышка, в углу. Надо бы в комнату подняться, балахон снять, но ноги отнимаются, к лестнице не ведут. Вот что страх делает. Страх?! Глупая! Сытая жизнь расслабляет. Забыла ты, Измира, что страх в сути своей несет. Не помнишь совсем, как одной на земле остаться, когда помощь ждать не откуда, мертвые кругом. Что страх — имя свое позабыла!
А над головой шаги тихие...
Встрепенулась. Дернулась. Ведьма я! Единственная в своем роду! Запугать любую можно, но и справиться с любой бедой возможность есть всегда, главное желание. Метнулась в кухоньку. Ножик острый достала, в руках крепко сжала и бросилась наверх. Никто не смеет ведьму в ее «логове» беспокоить! Взлетела птицей быстрой, дверь распахнула и руку с зажатым ножом приготовила. Тишина вроде бы. Нет никого?!
Осмотрелась. Кровать помята, но это ничего — Дарина не любительница порядка. Стол, стул, кадка с цветком (ага, у нас и любимчик имеется) все на своих местах. Дверь в уборную приоткрыта.
— Измира, вернулась уже, — тихо так, ласково, где-то за спиной. Вздрогнула всем телом, нож выронила от страха. Вон она — грозная ведьма воплоти, чуть лужа не натекла от храбрости. Буду оправдывать себя тем, что слишком многое пережила за сегодня! От расстройства можно зареветь, чувствую, губы подрагивают от напряжения.
— Что свет не включила? — обиженно выдохнула, поворачиваясь.
— Экономить добро старухино решила. Когда-то надо начинать.
Руки вытянула и громко хлопнула в ладоши. Над потолком огонек зажегся, тусклый, невзрачный, зато волшебный, магический. Вот так хорошо и совсем не страшно. Только одного я не учла — мое орудие увидела Дарина. Замерла с открытым ртом.
— Нож?! Измира, что с тобой? Ты бледная, как тень!
Обеспокоенный голос привел меня в чувство. Искорка отсвета мелькнула на грани ножа, отражаясь от гладкой поверхности. Наверное, стоит рассказать. Может, Дарина прольет свет на эту историю. Только вот рассказывать сейчас не хотелось, позже… может быть.
— Испугалась я, — тихо выговорила. Все же придется рассказать, да и посоветоваться стоит…
— Задержалась в лавке. Темно. Страшно. В кустах нечисть мерещится. И дома ни души!
— Ой, Измирка! Такое творится! Совсем из головы вылетело.
— Старуха где? — шикнула, осматриваясь.
— Следы вынюхивает, — хохотнула Дарина, смешно дернув головой. Рыжие волосы, скрученные колечками, рассыпались по плечам. Они были светлее моих, ярче. Как огонь, как пламя горели на голове девушки. А когда уж ветер подует, так иллюзия полной становилась. Синие глаза заблестели. Девушка дернулась, уткнула лицо в ладоши и решительно принялась рассказывать, делясь впечатлениями. Какая же она красивая! Настоящая ведьма с колдовскими глазами!
— В лесу решила собственноручно прикопать свое бренное тело? — буркнула, улыбаясь шутке. Вот только то, что прозвучало дальше, стерло улыбку с лица.
— Мужика нашли мертвого! Идем мы, значит, никого не трогаем, а тут он лежит! Ручонки в разные стороны раскинул, да в небо черное смотрит. А что там смотреть, если темень вокруг непроглядная! Старуха собиралась мимо пройти. Мало ли, кто в кустах отдыхает, и по какой надобности. Даже если прикопали, главное, не она и ладно. Только вот я — убогая — к нему бросилась, сразу не поняла, что мужик свет этот покинул и, стало быть, на тот отправился. Подбежала узнать, значит, не нужна ли помощь. Нагнулась. Потормошить хотела, все-таки зима — замерзнет.
— Дотронулась? — шепнула тихо. Каждый знает, что до мертвых нельзя дотрагиваться — слепок останется.
— Дотронулась… Пришлось деревенских позвать. Старуха меня домой выгнала, а сама по лесу рыщет, следы ищет. Пока мага городского дождешься, ни одной зацепочки не останется. Снег. Зима. Ветрище свищет, — вздохнула печально и добавила, — может, пирожков напечь и баньку затопить, глядишь, не отлупит.
Успокаивать не стала. Да и ни к чему это. Старуха никогда и ничего не забывает. Если зуб наточила, то никакие пирожки не помогут. Кто же убитый? Задумалась, если бы кто из деревенских, то Дарина бы сказала сразу… Назвала бы по имени вместо «мертвый мужик» — это очевидно. Странное предчувствие всколыхнулось внутри. Бледные ледяные глаза незнакомца мелькнули, как наяву. Почему именно сейчас я подумала о красивом мужчине с черной гривой волос и незабываемыми, глубокими, как омут, глазами?! По телу пробежал дрожь, заставляя сердце замереть на мгновение. Рот приоткрылся, и я решительно выпалила:
— Дарина, расскажи, пожалуйста. Мне же интересно! Я же покойников никогда в жизни не видела, а нам, думаю, и с ними предстоит дело иметь. Упокаивать, в мир иной провожать!
— Не обманывай меня, Иза, не стоит, — серьезно произнесла Дарина. Улыбка стекла лужицей с ее лица. — Знаешь, Измира, твой взгляд говорит сам за себя. Ты видела смерть в самом худшем ее проявлении.
— И такое бывает? — самое время обернуть разговор в шутку.
— Насильственная смерть…
ГЛАВА 4
Аккуратно сгрудила девушку со своих колен, устроила с максимальным комфортом, укрывая двумя одеялами, и погасила магический светильник. Комната мгновенно утонула в темноте, лишь маленький лучик лунного света пробивался сквозь закрытые ставни. Со своей стороны кровати положила подушку, подоткнув ее старым узорчатым покрывалом. Думаю, ведьма вернется домой слишком усталой, чтобы проверять мое наличие в доме. Впрочем, я намереваюсь вернуться до ее прихода. Точнее, лучше бы мне вернуться раньше… В любом случае к телесным наказаниям я была готова — не так уж это больно, да и стара старуха — сила удара уже не та, терпимо.
Черный истрепанный балахон. Шерстяная шаль. Стоптанные сапоги. И ночь, как никогда черная, страшная, наполненная тайнами. Эта смерть неспроста. Связана ли она со мной?! Я должна выяснить это сейчас, другого случая может не представиться! Неужели снова?! Спустя десять лет! Я не хотела верить!
Черной тенью выскользнула за ворота. Недавно выпавший снежок хрустел под ногами, холодный ветерок обдувал не защищенное лицо и руки. Мороз проникал внутрь под толстую ткань одеяния. Стоит поторопиться… Я прошмыгнула под старыми, сгнившими от времени кривыми постройками и двинулась вдоль безжизненной улицы. В такой момент волей-неволей начинаешь радоваться тому, что ведьма не любила посторонних, а оттого жила уединенно на своей «плантации» в самом конце деревенской улицы, огражденная от других домов не только солидным расстоянием, но и постройками разной степени целостности. Я прибавила шаг, чувствуя холод. Руки окоченели, сморщились от холода. Сердце билось громко и рвано. Шаги давались нелегко — я знала, что если попадусь, относительно безопасной жизни настанет конец, но сознательно шла на риск.
Еще шаг, и в унисон тихий вздох.
Кривая деревянная постройка выросла на моем пути. «Холод увеличивает скорость вдвое», — усмешка исказила сосредоточенное лицо. Оглянулась, скорее на всякий случай. И проворно пролезла внутрь. Именно по стене этого старого дома проходила защитная черта — граница территории ведьмы. А значит, мое колдовство не почувствуют. И, если повезет, о нем никто не узнает.
Домик был старый. При каждом шаге полы скрипели от натуги. Ежась от холода, быстро пересекла небольшие сени, лихо пробежалась по длинной несуразной комнате и свернула в уголок, где притулилась когда-то небольшая кухня — сейчас на ее месте зияла дыра, в углублении которой виднелись горы разрушенной кирпичной кладки. Разгромленная печь занимала все видимое пространство. Я пришла сюда не просто так — это мой тайник! Необычное место! Защищенное магией старухи, но в то же время, находящееся за границами ее территорий. Мощный кокон, коим ведьма оградила свою территорию, фонил, распространяя магию еще на пару метров. Но в то же время, старуха не чувствовала никаких колебаний силы на этом крохотном пространстве. Именно здесь, под защитой, я хранила великую ценность — простенький, маленький, неприметный на первый взгляд черный камушек на простом невзрачном шнурке. Это все, что осталось от моего прошлого, от семьи, от жизни. Взяла кулон в руки, согрела ледяные грани дыханием. И аккуратно, сдерживая возглас боли, разрезала палец, обагряя его своей кровью.
Камень с шипением впитал дар, заискрился и вернул свой первоначальный вид с одной лишь разницей — я включила механизм защиты. Эта вещица давала своему обладателю способность отражать магию, другими словами, на меня не действовало волшебство ни в одном своем проявлении. Конечно, от лома нет приема, а значит, осторожность прежде всего!
Быстрым движением я сняла балахон, аккуратно свернула и засунула в чудом уцелевший подтопок. На плечи набросила простой деревенский тулуп, довольно тяжелый и теплый. Шаль надежно закрывала волосы от чужих взглядов. Теперь чисто внешне, издалека, я сойду за деревенскую девку, гуляющую в ночи!
— Мамочки, как же страшно!
Мне предстоял путь до дома старосты. Там, где по всей вероятности, прибывали старуха и труп в ожидании городского мага. Действовать приходилось быстро. Маг явится, начнется расследование. И не известно, к чему это приведет. Я должна убедиться, что эта конкретная смерть не связана со мной! Иначе придется менять место дислокации… Кому-кому, а столичным магам на глаза попадаться не стоит!
Я кралась вдоль деревенской улочки, стараясь сохранять спокойствие и не вертеть головой. Шаги давались нелегко. Если честно, я до конца не осознавала, что буду делать, когда доберусь до места, надеясь до последнего, что план созреет в голове сам собой. Пока я знала только одно — магия мне не страшна, любую защиту я преодолею играючи. Да и много мне не надо — лишь взглянуть на убиенного.
Дом старосты находился в центре деревенской улицы. Небольшой, но удивительно красивый он выделялся среди остальных строений. Подойти к нему незаметно не составило труда, если учитывать позднее время. Я быстро шмыгнула во двор и абсолютно спокойно прошла мимо сторожевых собак, которые не обратили на меня ни малейшего внимания. Сомневаюсь, что они вообще меня заметили. Естественно, я же старательно наложила чары, такие простые и доступные даже мне. А мою магию, благодаря камню на шее не увидит, не почувствует никто. И это радовало. Главное, не попасться никому на глаза!
Тихонько подкралась к небольшому окошку. В нем горел свет, и это привлекло мое внимание. Ничего сложного — я просто посмотрю! Привстала на носочки и заинтересованно принялась рассматривать то, что находилось внутри. Насчет нахождения тела и старухи в доме — я была в этом уверена. Магия ведьмы витала повсюду, да и куда прикажете отвести тело убиенного, если не поместить под строжайший надзор. Нет, конечно, староста в восторг от подобного вряд ли пришел, но, скорее всего, выбора ему не предоставили по одной простой причине. Только его «апартаменты» обладали мощнейшей защитой, наложенной самой ведьмой. Старуха жадна и капризна и вряд ли бы согласилась накладывать подобную защиту еще раз и, главное, совершенно бесплатно! Хотя, на мой взгляд, старосте еще повезло — насильственная смерть в деревне редкость. На моей памяти лишь второй раз. В первый, кстати, труп до разбирательств разместили здесь же — в «уютном» домике старосты.
— Ну, здравствуй, — тихий хриплый голос раздался за спиной. Вздрогнула, к своей чести от вскрика удержалась. Обернулась стремительно. Не нашлась, что ответить, лишь молча рассматривала мужчину с такими запоминающимися светлыми глазами. Скажу честно, радовалась и не пыталась скрыть этот факт. Он стоял напротив в теплой серой куртке, опушенной мехом, опираясь плечом на косяк, и молча рассматривал меня. В глубине его глаз таилась злость и, может показаться странным, неуверенность. Впрочем, чувство безмерной радости от того, что незнакомец жив, здоров и стоит предо мной, а не лежит в домике старосты «пузом к верху», не помешало сопоставить некоторые странные факты в его появлении. Одно было очевидно — здесь он появился задолго до меня и успел порядком замерзнуть, подрастерять все свое благодушие, но моему появлению обрадовался. Что странно! И я это понимала, заинтересовано рассматривая иней, образовавшийся на меховой оторочке капюшона.
— Т-с-с, — нагло буркнула и снова повернулась к окну. Я была уверена — мужчина здесь за тем же, за чем и я. Что-то вынюхивает. Да и это место выбрал неспроста. Местечко для наблюдения, несомненно, выбрано удачно. Небольшая комната, как на ладони. Позади старый загон для животных — убежать или спрятаться труда не составит. Только и минус все же имелся — вожделенного трупа замечено не было!
Проснулась, как от толчка и не поверила собственным глазам. Мое тело с удобствами возлежало на огромном мешке с картошкой, заботливо укрытое невесомым пуховым одеялом из запасов ведьмы. Я не помнила, как очутилась в подполе, не понимала, что происходит. Наверное, воображение сыграло злую шутку. Впрочем, одеяло на редкость выглядело правдоподобно и никакой иллюзией не пахло.
— Вон оно как бывает, — пискнула, вскакивая на ноги. От резкого движения закружилась голова, и я плюхнулась обратно, уже снизу рассматривая размытые и хорошенько замороженные отпечатки пальцев на маленьком квадратном окошке, являвшемся для меня единственным источником света. Значит, я все-таки умудрилась проникнуть в дом… Наследить умудрилась точно...
И, значит, у меня есть шанс не получить оплеуху!
Быстро вскочила повторно. Аккуратно сложила одеяло и приткнула его за банки с припасами. Протерла ледяное стекло, «разглаживая» рисунок горячими руками, растапливая морозный узор, и резво бросилась в свою комнату. Не успела достигнуть лестницы, как дверь в комнату ведьмы отворилась. Недовольная старуха уставилась на меня злым немигающим взглядом. Мурашки резвыми кобылицами пробежали по позвоночнику. Но способность соображать в стрессовой ситуации — главное качество настоящей ведьмы.
— Проснулась, — коварная улыбка появилась на сморщенном лице.
— Я давно на ногах, — ранние пташки, они такие… непредсказуемые.
— Хорошо, Измира. Нам предстоят великие свершения! И приведи себя в порядок, ты — ведьма, а не замухрышка деревенская!
И сказала-то как гордо! Организм, измученный холодом, голодом и неизвестностью дал сбой. Сердечко билось в груди так громко и часто, что, казалось, его слышу не только я, но и ведьма. От страха оно рвалось на свободу, наплевав на земное притяжение и клетку из ребер!
Кивнула, приседая в благочестивом поклоне. Только духи знают, каких усилий стоило мне это простое действие. И тихонько выговорила:
— Да, госпожа. Я в вашей власти, госпожа.
— Ты еще здесь? Я велела привести себя в порядок! И одень парадный балахон. Мы идем в свет.
Слово «парадный» отнюдь не означало новый или, может быть, праздничный. Вовсе нет. Парадный балахон выглядел как обыкновенная хламида черного цвета, и, по сути, мало чем отличался от моего нынешнего одеяния. Правда, различия все же существовали. Балахон имел капюшон, отороченный жиденьким, облезлым мехом и сверкал рядом красных блестящих пуговиц, расположенных аккурат на груди. Одевался он редко, поэтому по большей части своей «жизни» пылился в шкафу рядом с подобной вещицей, принадлежавшей Дарине.
Поспешно бросилась вверх по лестнице. Надеюсь, Дарина еще спит! Необходимо убрать улики! Я планировала рассказать девушке про незнакомца, а заодно расспросить о «любимом». Но лучше выпытать информацию вечером, в тишине и покое родной комнаты, ставшей для меня защищенной крепостью. Описание убитого — это единственное, что я могла сейчас узнать. Может быть, информация пригодится и успокоит расшалившиеся нервы.
Тихонько шмыгнула в комнату, поспешно заправила свою половину кровати, избавляясь от подушек. Умылась. Расчесалась, собирая волосы в простой конский хвост, и бросилась к Дарине, собираясь подвергнуть бедняжку «экзекуции».
— Дариночка, рыжая моя ведьмочка, просыпайся! Солнышко встало! А рабства никто не отменял, — хихикнула, зажимая рот ладошкой. Сегодня Дарина пойдет в лавку, а мне предстоят «великие свершения» на благо Старой Хельги. Интересно, что на этот раз задумала старуха. Сложно ей бедненькой учить нас глупых и бездарных магии, да и придумывать «занятия» нелегко, какую фантазию надо иметь, какой извращенный ум!
— Иза, ну еще дриадочку! — хриплым ото сна голосом пробурчала заспанная ведьма и отвернулась от меня, укутывая голову одеялом. Худой, но вполне пропорциональный зад в толстых колготах «оголился», лишенный надежной теплой защиты. Не удержалась, хлопнула девушку по попе, отчего та взвизгнула и обиженно засопела, пытаясь и его запрятать в тепло и уют.
— Дряниночка, — повторила любимое обзывательство старой корги, заканючила я. — Заинька, рыбонька, помоги!
— Ага, вот прямо бегу и падаю, — буркнула рыжая ведьма, высовывая голову из надежного укрытия. — А это, — ткнула пальцем в попу, обтянутую шерстяными колготами, — тебе еще аукнется. Слышала слово такое — возмездие!
— Да нашло оно меня, Дарь! Обнаружило! И теперь только ты мое спасение, — хихикнула и залезла на кровать рядом с девушкой, настойчиво потягивая одеяло на себя.
— Уйди, ведьма! — завопила Дарина, опомнившись, и попыталась выдернуть великую ценность из моих рук. Но не тут-то было, держала я крепко и сдаваться не собиралась. Не знаю, сколько прошло времени, пока мы дурачились, брыкались и дрались подушками, но сей процесс проходил практически в тишине. Собственные веселые крики мы научились сдерживать. Во всяком случае, пытались, честное слово!
Тихий скрип ступеней мы услышали одновременно. Переглянулись и моментально поспрыгивали с кровати. Я бросилась в умывальню, а Дарина, ритмично и споро, прибирать кровать. Ведьма старательно поднималась к нам. И это означало лишь одно — кому-то точно влетит!
— Крошки мои ненаглядные, — послышалось из-за дверей. Этот противный голос был слышен даже из-за прикрытой двери и промораживал насквозь, заставляя кривить физиономию, как от кислого снадобья. — Змеюченька моя золотая, куда же ты запропастилась! — зычный голосок, громкий, сотряс комнату. По мою душу явилась, это очевидно. Выползла из закутка, где стремительно натягивала «праздничный наряд» и, не поднимая головы, тихонечко, жалостливо произнесла:
— Какая очаровательная крошка. Не ее ли ты от нас прятала, а, Старая Хельга? — приятный мужской голос разорвал тишину. Голова болела, будто зажатая в тисках, и грозилась лопнуть. В груди кололо — это сердце заходилось то ли от страха, то ли от желания сломать грудную клетку и вырваться на свободу.
— Не смей облегчать ее страдания, Отис, — голос ведьмы, злой, шипящий, недовольный прозвучал очень близко. Дернулась, собираясь силами, и приподняла воспаленные, припухшие веки. Глаза нестерпимо защипало от света магического светильника. В лицо ударила струя морозного воздуха, мгновенно отрезвляя. Прикрыла лицо руками — не помогло. Злой, леденящий поток ударял прямо в темечко, попутно задевая лицо, шею и, прислоненные к голове, руки. Жуткий отрезвляющий холод охватил все тело. И я никак не могла сообразить, где нахожусь — на улице или в доме.
— А ведьма-то рыжая, — все тот же голос проворковал надо мной. Скажу честно, не выдержала и, не смотря на головокружение, резко приподнялась, стремясь выпрямиться, и соприкоснулась с чем-то очень твердым. Какая б-о-о-ль! Плюхнулась обратно, теперь уже правильно рассудив, что стоит для начала открыть глаза, а потом уже бросаться на баррикады. Открыла. Прищурилась, привыкая к яркому свету. Прямо передо мной злющее лицо ведьмы, староста нарисовался неподалеку, бледный, как мел, жена его и сын, который единственный, любимый и наследник всего состояния. Но в помещении, а это было оно — бревенчатый потолок удалось разглядеть, имелась еще одна неизвестная личность — светловолосый мужчина, склонившийся на до мной с довольной улыбкой и занятый тем, что старательно массировал голову. Именно с ним, с этим препятствием, я столкнулась дриаду назад. Передо мной был белый маг собственной персоной. Красивый и безупречный. Сила искрила вокруг него, обволакивая мерцающим прозрачным облаком. Крылышек только не хватает — и ощущение, что я отправилась вслед за покойничком, было бы полным. Сама птица ар* (птица встречающая умерших, чтобы проводить в загробный мир. Описание: тело светловолосого мужчины, белые крылья за спиной. Птица ар по легендам летала на воздушном облаке и на нем же переправляли души в иной мир, оставляя тела гнить в земле) встретила на подлете! В данном конкретном случае, птичка была ранена и ни куда-нибудь, а в голову, что делало ее не только опасной, но и контуженной!
— Очнулась, — произнес маг.
— Оставьте нас, — ведьма была неумолима и очень зла. Прямо-таки искрилась от едва сдерживаемого гнева. Старик со всей фамилией мгновенно повскакивали с табуреток и бросились на выход из помещения. Маг Отис убираться не спешил, спокойно выдерживая прожигающий взгляд ведьмы.
— Хельга, ты сейчас не в себе. Прибьешь девчонку ненароком — потом жалеть будешь.
— Оставь нас, — повторила старуха и приблизилась. Приблизилась ко мне. Маг тяжело вздохнул и вышел, бросая напоследок:
— Не покалечь. А то в лес некого посылать будет, самим топать придется.
Не знаю, для чего он это сказал, да мне все равно. Правда! Что мы, леса не видели, что ли?!
Ведьма приблизилась. Я попыталась подняться на ноги, так оно убегать сподручнее! Хотя куда мне бежать — зима на дворе! Дернулась в попытке отодвинуться подальше и замерла, ожидая неминуемого. Но вопреки ожиданиям ведьма бить не стала, даже не замахнулась, лишь смотрела на меня злым взглядом и не сказала ни слова. Ладно, пусть соберется с мыслями!
Осмотрелась. Комната до боли знакомая. Потолок бревенчатый, окно во всю стену, стол с моим телом…
— А-а-а! — было уже не до ведьмы. Писк вырвался из груди тихий, почти шипящий. — Мертвец, — заикаясь, бросила, скатываясь со стола со скоростью света, мгновенно забывая про свою контузию. Комната неспроста показалась знакомой, и этот стол раньше был «приютом» для хладного тела Ирагона. Я уверена, именно на нем пристроили меня, скорее всего, за неимением более подходящего «лежбища», а может шутки ради.
— Правильно, Измира. Мертвец! — прошипела старуха, делая большие глаза и быстрый шаг в мою сторону. Попятилась назад, пока не уперлась в стену, но старуха была неумолима, надвигаясь на меня, как стая бешеных умертвий.
— Как видишь, его нет. Гуляет наш красавчик на свободе! Угадай, кто поспособствовал?
Почему-то я знала ответ на поставленный вопрос. Но озвучивать собственные измышления не собиралась, решив, что молчание — золото!
— Молчишь! — зашипела старуха, сотрясая костлявыми руками перед моим лицом. Когда я успела сползти по стене и забиться в угол — не знаю! Дрожь побежала по телу. Глаза закрылись от страха. Пот выступил на лице. Я помнила лишь одно — момент как пролила зелье, но, в конце концов, его было много, целый бидон. Да и лицо старуха успела обмазать…
— Что я сделала не так?
— Родилась! — старуха наотмашь стукнула по лицу. Голова дернулась от силы, вложенной в удар, грозясь оторваться. Не скажу, что было больно, скорее терпимо. Обида заставила встать, медленно выпрямиться и встретить негодование ведьмы во всеоружии. Сопротивляться или, не дай духи, отвечать я не собиралась, но терпеть побои, забиваясь в угол, как выяснилось, не для меня. Пусть бьет — вытерплю, не в первой, но валяться у ног не буду. Старуха взглянула на мои глаза, горящие вызовом, и сдалась, теряя весь боевой запал. Вздохнула тяжело и горько произнесла:
— Измира, Измира… Твоя неуклюжесть и глупость людям жизни стоить будет. Скольких «упырь» покалечит, у скольких жизнь отберет… Ушел наш мертвец в лес зверюшек глодать, никого не пожалеет! А ты, рыжая, за ним отправишься, потому что больше некому! Выпустила тварь, тебе ее и ловить на живца. Мертвец он, знаешь, как молодое мясо любит! Сочное! Свежее!
Домик ведьмы встретил нас ласковым подмигиванием светящихся окон. Ран при приближении снизил скорость. И вообще вел себя довольно странно всю дорогу от лавки до домика ведьмы. Дергал плечами, настойчиво посматривал на меня и, иногда, стараясь что бы я не увидела, взмахивал руками в странном движении. В одном и том же движении! Я старалась не произносить ни слова, хотя, если быть до конца честной, слегка расстроилась столь нетривиальному поведению наедине с дамой! Хотелось нежных, жарких объятий, страстного поцелуя, в конце концов! Но нет, мужчину поглотили мысли, причем отнюдь нерадостные и, кажется, это было связано со мной!
Я уже видела впереди «границу», легким, невесомым, искрящимся облачком охватывающую территорию ведьмы. Время расставаться, но я не хотела уходить, продолжая топтаться на одном месте. Ран ожил, встряхнул головой и уже осмысленным взглядом посмотрел мне в глаза. Он был зол, я это видела. Но не знала, когда собственно успела сделать гадость?
— Ничего не хочешь мне сказать? — Ран смотрел на меня в упор, не мигая. — Я чувствую себя околдованным, не могу заставить себя тебя отпустить, хотя и знаю, что нам не по пути.
Удивилась, честное слово.
— Я тебя не привораживала, если ты об этом.
Мужчина задумался, протянул ко мне руку и прижал крепко к своей груди. Я слышала стук его сердца, лихорадочный вздох и чувствовала полное нежелание меня отпускать. Я — ведьма, нам не нужны лишние привязанности, мы само зло воплоти! Пока собиралась с мыслями, чтобы достойно ответить и все-таки заслужить прощальный поцелуй, кое-что изменилось. В нашем обществе появился еще один представитель ведьмовской профессии. Такой же вредный и рыжий!
Дарина стояла на крыльце и зябко поводила плечами:
— А я думала тебя мертвяк слопал! — зычно крикнула, рассматривая нас издалека. Ран, как и обещал, границу не пересек, замерев ровнехонько около нее. А я не могла заставить себя ее пересечь, отнять свою ладошку из теплой руки мужчины. Так мы и топтались недалеко от дома, не решаясь расстаться. Дарина разрушила идиллию. Мгновенно стало холодно и тоскливо. И да, поцелуя и даже жалкого чмок-а в щечку я не дождалась, хотя всеми фибрами души пыталась показать, что я этого очень хочу. Во всяком случае, старательно облизывала губы в надежде.
— Смотрю вдаль, ожидаю, — продолжила рыжая ведьма. — Собралась за тобой в лавку податься. Ночь на дворе лунная, не так страшно! Правда, старуха сказала, что за ночку спокойную Серого благодарить надо, удружил засранец!
Грубое словцо вырвалось из уст девушки. Она ойкнула и прикрыла рот ладошкой, медленно осознавая, что я не одна и приличным ведьмам ругаться не к лицу, особенно при мужчинах. И так желающих днем с огнем не сыскать, а тут еще последнего несчастного «распугать» можно! Но вид мгновенно обрела заинтересованный и довольный. Оно и понятно — меня завтра мертвяку «скармливать» поведут, а тут интересный мужчинка подходящей наружности образовался. Свободный. Заколдованный! Дарина была уверена, что Ран зачарован и продолжила болтать в том же духе, справедливо полагая, что мужчина пришел за мной на «привязке» — магической нити, лишающей человека мыслей и чувств, делая «скотиной бессловесной». А я, увы, попыталась жестикулировать, но «увидена» не была, потому быстро сделала шаг за преграду, справедливо пологая, что могу получить по тыковке, ведь мой Ран довольно странный, раз по доброй воле связался с ведьмой.
— А он ничего, симпатичный. Давай размерчик посмотрим? А то вдруг подкачал! Внешность в нашем деле сама знаешь — не главное! — Дарина радовалась, как дитя, предвкушая изучение новой игрушки. Она не злая, вовсе нет, но шутница еще та, да еще юмор специфический — ведьмовской! И все еще девица — это обязательное условие обучения вештиц, но любопытная не в меру!
Я покрылась испариной. Лицо окрасилось красным, а тихий вздох застрял в груди лишь от одного взгляда на Рана. Мужчина был не в себе и, боюсь, намеревался кое-что продемонстрировать Дарине. Нет, я точно знаю что — огромный мужской кулак, свернутый в кукиш! Легкая заминка и вот уже тело сотрясается в конвульсии… от едва сдерживаемого смеха…
— Странно, он, кажется, улыбается. И эта улыбка очаровывает… — поделилась своими наблюдениями рыжая ведьма. — Эмоции так и проступают на этой очаровательной мордашке, пробиваясь сквозь заклинание подчинения. Нет, Иза, я, конечно, понимаю, что он первый, кто тебе понравился, но так нельзя! Терять разум бывает чревато! «Ну, и проверяй, и укрепляй», — как говорит Старая Хельга, — собралась взмахнуть рукой, собственно для наложение «магических уз». Я оторвала взгляд от довольного Рана, почему-то до сих пор не произнесшего и слова, и бросилась на Дарину, собираясь ей помешать. Камень — подарочек Ирагона, жег изнутри. Сейчас она выдохнет заклинание и все! Мне конец! Ведь оно не подействует! Откат от магии заденет магические нити, коими испещрена территория владений ведьмы и собственно она, не поленится и прискочит посмотреть, что произошло!
— Дарина, пожалуйста, не надо! — взвизгнула я.
— Прости, — сникла девушка, опуская руки, — я усомнилась в твоих чарах, а тебе итак не хватает веры в себя! Малыш, не переживай! Мертвяк тебя не сожрет! А если сожрет — то я не буду плакать, ты ведь так не любишь слезы! Не буду, не успею, — хмыкнула, — следующей буду я!
Черный юморок у моей Даринки, вон как хохочет собственной шутке! Ее даже не смущает ни мой заискивающий взгляд, ни ошарашенный взгляд «жертвы». А Ран в шоке, я вижу по его лицу. Улыбка лужицей сползает невыносимо медленно, меняя его до неузнаваемости. Зрачки расширяются, заслоняя белесую радужку, превращая их в горящие черные угли, на которых того и гляди поджарится мое сердечко! И я любуюсь, боясь признаться себе — этот мужчина необычайно привлекателен для простого смертного. Даже сейчас, когда из эмоций лишь злость. Так и хочется подойти к нему, прижаться сильно-сильно, ощущая твердость молодого тела и да, как сказала Дарина, проверить размерчик!