Я стояла на верхней террасе-солярии нашей необъятной резиденции и, глубоко дыша, растягивала разгоряченные мышцы. Десять минут назад была закончена пробежка по пляжу, в наушниках звучали электронные ритмы, придавая тонуса и бодрости, и я, все еще чувствуя песок на коже и в волосах, поднялась наверх, чтобы размяться у станка и встретить рассвет.
Из дождливого Лондона в тропический рай Сейшел мы прилетели вчера, но я не собиралась бесцельно нежиться в теплых лучах солнца. В понедельник я вылетала в Африку, где у меня был запланирован ряд встреч. Я курировала африканские природные заповедники, литиевые рудники в Зимбабве, контролировала глубоководную добычу алмазов в Людерице, а также хотела нагрянуть с внеплановой проверкой к ребятам из горно-металлургического концерна “RM Group”. Эту сферу деятельности я называла трехмерной, и она была не менее важна. Вернее, она была частью моей глобальной работы.
Сегодня была пятница, над горизонтом водной глади вставало солнце и окрашивало все вокруг в яркие золотисто-багряные оттенки. Несмотря на то, что в Лондоне была глубокая ночь, я специально встала пораньше, чтобы потренироваться, настроиться на нужную волну и поработать. Однако ни бодрящая музыка, ни тонус мышц, ни медитативно-созерцательная картина умиротворения не приносили, и я в очередной раз ловила себя на ощущении половинчатости.
Половинчатости удовлетворения от своей миссии, половинчатости помощи, половинчатости счастья. Будто я проживала жизнь наполовину, не в полную мощь, и меня это напрягало. Собственно, этому состоянию были и объяснения, и причины.
- Ладно, пока все спят, надо поработать, - я опустила ногу со станка и потянулась к плечу, где был зафиксирован смарт.
Нужно было проверить работу фондов на предмет перевода средств в Индию. Неделю назад на один из западных штатов обрушились проливные дожди, что повлекло за собой оползни и наводнения. К сожалению, мне не удалось полностью предотвратить катаклизм - наша планета все еще проходила путь реорганизации в сторону экологических приоритетов, но я была рада, что у меня хватило ресурса уменьшить напор циклона.
В том, что фондовые деньги дошли, у меня не было сомнений. Вопрос заключался в другом - материальная помощь должна была достигнуть цели назначения и быть использована на восстановление инфраструктуры, а не осесть на частных счетах. Впрочем, подобная проблема решалась быстро - устроить инсульт или инфаркт у очередного чинуши мне не доставляло труда. Шла чистка, создание нового мира, и я не стеснялась в выборе средств - угрызения совести от неуместного милосердия меня не мучали.
Я зашла в приложение смарта, когда внезапно почувствовала далеко в небе приближение какого-то объекта. Он определенно направлялся в нашу сторону. Параллельно внизу послышался шум - один из безопасников уже садился в электрокар, отдавая распоряжения по рации активировать огни взлетно-посадочной полосы.
- Странно, вроде бы еще не время… - я машинально бросила взгляд на экран смарта.
Часы показывали шесть утра, и я, приподняв бровь, перевела взгляд вверх.
В небе показалась черная стальная птица - она беззвучно лавировала в воздушном потоке, грациозно рассекая длинными крыльями утренние облака.
- Ребята все-таки доставили ее к выходным… - с улыбкой проговорила я, наблюдая, как небольшой самолет готовится к посадке на нашем частном аэродроме. - Кажется, поработать мне сегодня не удастся…
Я вновь перевела взгляд на экран, но, как и предполагала, время, отведенное мной на уединение, вышло. Виски сдавило болью, и я направилась вниз, на ходу снимая наушники.
- Тэрни, ты где? - послышался встревоженный голос Агаты, и я, ускорив шаг, столкнулась с ней в коридоре. - Доброе утро, мэм. Тэрни не могу найти… - она присела в книксене, на ходу поправляя растрепанные после сна волосы, и от нее так и искрило тревожными вибрациями.
“Бедная. Еще не понимает, куда попала. Не привыкла еще…” - в отличие от меня, Агата была напугана.
- Вилла необъятная… может в парке поискать? Или у бассейна? Нет лучше вниз к безопасникам спуститься. Камеры проверить! - она ускорилась к лифту, но я ее остановила.
- Самолет прилетел, - успокоила я ее. - Спать некогда.
- Я не слышала, - нахмурилась она. - Мистер Коул уже прибыл на остров?
- Нет. Другой самолет, - усмехнулась я.
- А, “черная фурия”! - поняла Агата и завелась по новой. - Тогда нужно вниз!
- Не торопись. Нужно проверить мою спальню, - уверенно произнесла я и жестом позвала ее следовать за мной.
Едва мы очутились в комнате, Агата быстро направилась на террасу, но вышла оттуда расстроенной.
- Пусто… Может под кроватью или банкеткой? Хотя тут очень узко… - она, не задумываясь, упала на четвереньки и вновь громко позвала.
“Волнуется… Искренне… Это хорошо…” - отметила я и уверенным шагом направилась в гардеробную.
Резко открыв дверь, я улыбнулась. В огромной комнате у полок с джинсами, сжимая в одной руке любимого интерактивного малыша-Йоду, а в другой свой комбинезончик, стояла моя маленькая дочь и недовольно смотрела на меня космическими глазами.
- Мама, ну ты где? - хмуро проговорила она и, потянувшись к полке с джинсами, добавила: - Папа челную фулию плислал, а ты еще не одета!
Я быстро вела электрокар по направлению к аэродрому, поглядывая в зеркало заднего вида. Дорога занимала не более пяти минут, но я, так же, как и дочь, торопилась к взлетно-посадочной полосе. Дочь играла со своим любимым малышом-Грогу, наша няня Агата, на каждом повороте проверяла Тэрни на предмет безопасности, сжимая в руках шлем Вейдера, без которого дочь никуда бы не поехала. Я же, каждый раз наблюдая эту картину, улыбалась и качала головой с одной мыслью - “Бедная, она еще до конца не понимает, в какую семейку Аддамс попала”.
До Агаты у нас перебывала масса нянь, но больше одного-двух дней они не выдерживали и в прямом смысле сбегали на сверхзвуковой. Агату, квалифицированную медсестру из Дублина, мне посоветовала моя подруга из Штатов, с которой я познакомилась на Майорке, еще будучи в статусе королевы. Тэрни новую няню мучила не меньше, но, к моему удивлению, Агата оказалась крепким орешком и держалась вот уже неделю.
- Зачем тебе шлем и плащ? - поинтересовалась Агата.
- Надо, - уверенно ответила дочь, а я усмехнулась, вспоминая, как она собиралась на аэродром к “Черной Фурии”.
- Это у нас такой дамский аксессуар для полета, - подмигнула я в зеркало заднего вида.
- А мистер Коул не против, что ребенок будет летать на испытательной модели самолета?
Я улыбнулась. Если бы Гор был против, то мы бы не смогли добраться до самолёта даже пешком.
- Не против, - ответила я. - Самолет в порядке.
- Папа лазлешает, - кивнула дочь, и я улыбнулась. Да, у них с отцом была своя связь.
- Осторожно с Йодой, - няня в очередной раз поддержала большого аниматроника, который с трудом помещалась в детских руках.
- Это не Йода, - поправила дочь. - Его зовут Глогу.
- Прости. Грогу. Он сейчас свалится… - Агата придержала зеленое ушастое создание, но Тэрни выставила руку вперед.
- Агата, не делгайся, Этэлна сплавится, - выдала моя дочь.
Иногда она говорила о себе в третьем лице, что было нормой в ее возрасте.
- Какое у тебя красивое имя. Этерна… - поддержала беседу Агата, поправляя завязку плаща.
Это имя мне приснилось еще в первый месяц беременности, и, когда я держала новорожденную дочь на руках, рассматривая ее бездонные завораживающие глаза, уже знала наверняка, что это имя подсказала она сама, общаясь со мной из утробы.
- Этэлна - это вечная, - серьезным тоном произнесла дочь.
- Да, “Aeterna” с латыни значит “вечная”… - повторила я, и Агата бросила взгляд на меня в зеркало заднего вида.
- Если бы я не знала о дате рождения Тэрни, то не поверила, что ей еще нет и двух лет.
- Она у нас ментально развита не по годам, - усмехнулась я и, подмигивая дочери, добавила: - Год за два.
Собственно, я не шутила. Этерна к своим неполным двум уже отлично говорила, ее речь была связной, словарный запас большой, и она выдавала большие сложные предложения. Также она уже научилась читать и считать и ориентировалась в гаджетах не хуже взрослого. Что же касалось ее ментальных способностей, то и здесь она преуспела.
- Вундеркинд, - с серьезным видом кивнула няня, но я не была с ней согласна.
Вундеркинды останавливались в своем развитии и выравнивались с другими детьми в подростковом возрасте. С Этерной все было по-другому. Каждый раз, когда я смотрела на дочь, у меня создавалось странное ощущение - будто ей было тесно в оболочке маленькой девочки, или будто в детское тело поместили сознание взрослого человека. Вернее, ее интеллект настолько быстро развивался, что не поспевал за ее физическим земным развитием. Даже выражение лица Этерны, особенно когда она над чем-то размышляла, часто напоминало лицо сформировавшейся личности.
- Скорее, поколение Альфа, - ответила я, хотя и это определение не подходило моей дочери. Она была вне разрядов. Скорее, над ними.
- А гетерохромия у нее с рождения? От вас передалось?- тем временем продолжила Агата.
Я вновь бросила взгляд в зеркало заднего вида. Волосы у Этерны были совершенно белого платинового цвета, но с одной черной прядью, как у меня. А цвет глаз и вовсе был уникальный. Прозрачно-голубой у зрачка с черной широкой окантовкой. В зависимости от ее настроения цвет менял интенсивность и глубину, и в такие моменты она больше всего подтверждала свое звание космического ребенка.
- Да, можно сказать и так, - ответила я.
Мы тем временем въехали на территорию нашего аэродрома, где у ангара стоял самолет, поблескивая в утренних лучах солнца, и дочь, завидев долгожданный объект, оживилась.
- Челная фулия! - она заерзала в детском кресле, а у меня зашумело в голове. И не у меня одной. Агата поморщилась от дискомфорта.
“Надеюсь, она все же не сбежит после Сейшел…” - пришла мысль, а тем временем нас у самолета уже встречал Эрик Виландер, который собственноручно и доставил совместное со штатовцами творение.
А там было на что посмотреть. Представления о красоте у каждого человека были свои, но самолет, как ни крути, выглядел очень необычно, современно, и внешне походил на высокотехнологичный истребитель.
И с точки зрения эстетики, и с точки зрения характеристик.
[Модель дана для приблизительного визуала в блоге "Дюна. Шестая Книга"]
И острый, немного изогнутый нос, и черные длинные крылья, куда были вмонтированы солнечные батареи, придавали ему хищный вид. Фонарь пилотской кабины был сделан из темного прозрачного пластика и откидывался вперед, тем самым освобождая пространство для посадки и аварийных ситуаций.
-Класивая… - послышался голос Этерны у меня в голове, и я улыбнулась.
Мы остановились у самолета, и, пока дочь с самым серьезным видом натягивала шлем, я поздоровалась с Эриком.
- Спасибо за оперативность, - улыбнулась я, беря на руки ребенка.
- Хотел угодить юному авиатору-Дарту Вейдеру, - он улыбнулся моей дочери.
- Элик холоший, - прогудела дочь из-под шлема свою оценку, и Виландер ей подыграл, вставая по стойке “смирно”.
- Рад стараться, мэм! - он отдал под козырек и добавил: - Ваше персональное кресло пилота уже подготовлено.
Я всегда любила предвкушение интересного приключения в полете, которое приходило, когда самолет набирал высоту. Сегодня же был совсем уникальный случай. Рядом сидела моя дочь, и я волновалась вдвойне. Я не раз брала её с собой в полет, но вот так, на пассажирском кресле, один на один со мной и с небом - такое было впервые.
Этерна совершенно не боялась высоты и скорости, всегда чувствовала себя комфортно в отрыве от Земли, но я то и дело поглядывала на ребенка, внимательно следившего за обстановкой внизу. Остров удалялся со стремительной быстротой, но она казалась спокойной.
- Ты как? - тихо спросила я, едва мы взлетели.
- Этелна в полядке, - ответила она, и на ее детском лице отобразилось недовольство. Ей никогда не нравилось чрезмерная забота, а сейчас я и вовсе отвлекала ее от полета. Я улыбнулась - она в очередной раз подтверждала свое звание космического ребенка.
Впрочем, особого энтузиазма и интереса на ее лице тоже не наблюдалось. Мы много путешествовали по миру, она часто сидела в кабине пилота и подобное видела уже сотни раз.
- А когда мы будем летать без мотола? - поинтересовалась она, запомнив мое обещание. Еще и поэтому она была в таком нетерпении.
Мы только набрали высоту в две тысячи метров, я бросила взгляд на облака, выглядывая термик, и улыбнулась.
- Да хоть сейчас, - подмигнула я ей и, настроив легкий самолет в режим глайдера, отключила двигатель. - Термик недалеко. Сейчас подберу поток под кромку… - тихо добавила, направляя машину сайдстиком влево.
- Что такое телмик? - поинтересовалась дочь, пока я проверяла элероны.
- Это такой воздушный поток. Если взять некий объем воздуха и поднять его на высоту, этот воздух станет холоднее. И наоборот. Если объем воздуха опустить с высоты на землю, он нагреется. Так как в верхних слоях тропосферы воздух холодный, а на Земле теплый, образуются потоки.
- Поняла, - кивнула дочь, а я продолжила.
- Вон видишь слева от нас плавает одиночное кудрявое облако?
- Да, - кивнула она.
- Его называют роторным облаком. Именно оно образовано благодаря термику. Значит, под ним поток. Нам к нему.
- Супел! - заерзала в нетерпении Тэрни, а я улыбнулась. Я чувствовла интерес дочери, мы были с ней на одной волне. Она, так же, как я, стремилась к развитию и впитывала любое знание.
[Музыкальная тема в блоге Дюна. Шестая Книга]
Две тысячи метров над морем. Мы снижаемся один метр в секунду, наш глайдер парит в небе, как черная птица с невероятно большими крыльями. Теперь наша задача попасть в восходящий поток.
Я подлетаю к основанию. Нам влево - по диагонали вверх. Я сливаюсь с машиной. Вернее, мы сливаемся с машиной вместе с Этерной. Чувствую, как нас наклоняет в сторону, и мы становимся на крыло. Я осязаю эмоции дочери. Радостные. Захватывающие.
- Держись! - выпаливаю я, и мы попадаем в стремительный поток. Нас несет по спирали, словно по винтовой лестнице. Нас кружит вверх, нас затягивает в облако, солнце светит в лицо, слышится свист ветра, и сейчас мы ничем не отличается от птиц.
- Клуто! - кричит от радости моя дочь.
- Круто! - в унисон эмоций повторяю я за ней.
И так снова и снова. От одного воздушного потока до следующего.
- Вон! Там! Есть лотолное облако! - тыкает дочь пальчиком, и мы несемся вперед, чтобы подняться выше.
Когда мы попадаем в мощный восходящий поток, сбрасываем скорость и взмываем как можно выше, чтобы набрать в этой зоне максимум высоты. При этом мы не останавливаемся, чтобы не падала наша скорость.
- Мы как кузнечики плыгаем, - заливается Этерна радостью так, что у меня шумит в голове. Но я не замечаю дискомфорта. Я счастлива. Я со своей дочерью.
- В планеризме это называется дельфинить, - улыбаюсь я.
- А! Как в Сингапуле! - кивает дочь, и вновь я ловлю это чувство единения. Нам не нужны слова, чтобы понимать друг друга. Мы - единое целое. Она - наше с Коулом продолжение.
- Да! Точно! Там дельфины прыгали. Так же, как и мы сейчас, - смеюсь я.
Уходим вправо под сорок пять. Попадаем в сильный нисходящий поток. Обычное снижение глайдера один метр в секунду - здесь пять метров в секунду.
Высота быстро тает, океан, по которому раскиданы острова, все ближе, но моя дочь спокойна. Она не боится. Мы в поисках очередного роторного облака. И мы его находим.
- Вон там, под самыми темными местами облака, - киваю я. - Летим проверим.
И вновь мы ныряем в поток. Как серферы. Добро пожаловать в волну.
Шесть тысяч триста метров. Половина массы атмосферы земли лежит ниже этой отметки, но нам не страшно. Мы хотим выше. И мы вновь ловим волну, прыгаем в стремительный поток, который закручивает нас спиралью по диагонали.
Восемь с половиной тысяч метров. Ветер 127 км/ч. За бортом сейчас минус тридцать пять, но есть тепличный эффект от солнца. Нам не холодно. Кабина герметична. Я проверяю уровень кислорода - все работает, как швейцарские часы. Баллоны не нужны. Я лишь передаю дочери плед, на случай, если ей зябко.
Десять тысяч метров. Пятый Океан. Наша атмосфера. Неимоверное чувство полета. Когда-то я уже испытывала один самолет, и тогда я чувствовала одиночество. Но не сейчас. Сейчас была Свобода. Безграничная. И нет потолка. Нет предела Абсолюту. Сейчас я не одна. С дочерью.
- Десять тысяч, - я поворачиваюсь к Этерне, внимательно наблюдая за ее реакцией.
Ее лицо в лучах яркого солнца светится радостью, а голубая радужка глаз, сливаясь с небом, окрашивается в интенсивный яркий цвет.
- Супел! - кивает она и внезапно выдает: - А мозно выше?
Я на секунду задумываюсь. Фурия в режиме глайдера может подняться и на пятнадцать километров. Главное - найти поток. Или создать его. Мне это под силу.
- Можно, - соглашаюсь я. - А ты готова?
- Мама, не тупи… - выдает моя дочь, определенно подхватив это словечко у Гора, когда тот говорил по телефону.
- Тогда ты укрываешься пледом. За бортом минус тридцать пять.
До космодрома мы летели почти два часа, и я была благодарна Агате, которая упаковала в рюкзак к соку, фруктам и воде дополнительно детское питание. Впрочем, моя Этерна наотрез отказалась есть, а я не стала настаивать - она немного перекусила утром и лучше было не перебивать аппетит до обеда.
Уже недалеко от материка я настроила рацию на нужную частоту. Если в районе, где я дельфинила с дочерью, было чистое воздушное пространство, то здесь необходимо было запросить коридор.
На космодром прилетали самолеты с персоналом, оборудованием и прочим необходимым снабжением для этого вида технологического искусства.
- Черная Фурия. Прием. Мы предупреждены. Рады приветствовать вас на “Space Innovation”. Даем коридор для посадки… - отозвался знакомый голос диспетчера.
- Благодарю, Space Innovation, - улыбнулась я. - Майк, как у вас дела?
- Отлично, мэм, все идет по плану, - бодро ответил он. - Надеемся, Этерне у нас понравится.
- О, я в этом не сомневаюсь… - я посмотрела на дочь, глаза которой ярко мерцали черно-голубым. Здесь была и радость от встречи с отцом, и предвкушение нового поля для исследования.
- А мне показут лакету? - тут же поинтересовалась она.
- Обязательно! - отрапортовал Майк, и я, чувствуя радость дочери, попыталась немного сбавить ее эмоциональный фон. В голове гудело.
- А зачем папе еще один космодлом? - поинтересовалась дочь.
- Таков план. Три космодрома по экватору. Один в Америке, другой в Азии, третий - в Африке.
Наконец, мы зашли на посадку, а Тэрни, лучась радостью, залипла у стекла. Рассматривая с высоты восьмиконечный полигон, где полным ходом шла работа, а у огромных ангаров суетились люди и техника, она была настолько поглощена происходящим внизу, что, казалось, даже не заметила, как мы приземлились.
Уже останавливая самолет, я обратила внимание, что нас ожидает Брендон - один из безопасников Гора, а также один из управляющих космодрома.
- В туалет хочешь? - тихо спросила я Этерну, выключая двигатели.
- Нет, хочу к папе и посмотлеть на лакету, - дочь уже елозила в кресле и требовала ее расстегнуть.
Наконец, прозрачный колпак откинулся с характерным шипением, и я, выпрыгнув из самолета, поторопилась к ребенку, на ходу разминая ноги.
- Мистер Коул распорядился отвезти вас в ресторан на обед, он скоро присоединится, - отрапортавал менеджер, пока я отстегивала дочь.
- Хочу к папе, - потребовала Этерна, и я не возражала.
- А где сам мистер Коул? - спросила я, беря Этерну на руки.
- В основном ангаре, - ответил Брендон, кивнув в направлении большого строения.
- С инспекцией! - выдала Этерна, помня наш утренний разговор с Виландером.
- Так точно, мисс Коул! С инспекцией! - сдерживая улыбку, отрапортовал Брендон.
- Мы с ним поздороваемся и поедем обедать, - подхватив рюкзак Этерны и крепко удерживая ребенка, я понесла ее к электрокару, но она внезапно уперлась руками в мою грудь.
- Мама! Шлем и Глогу не забудь.
- Ах, ну да. Главное я и забыла, - я посмотрела на Брендона и тот без лишних вопросов полез в багажник.
Пока мы ехали к ангару, дочь надела шлем Дарта Вейдера и, поправляя плащ, произнесла:
- Холошо, что я взяла с собой шлем. Папа его еще не видел.
- Может потом наденешь? Не сейчас? - поинтересовалась я.
- Нет, сейчас, - пробубнила она из-под черной каски и добавила: - В люкзаке мой меч.
- Боже, у нас же еще и выдвижной меч имеется, - покачала я головой и полезла в рюкзак, а управляющий посматривал с переднего сиденья на эту картину и все же поинтересовался:
- Любит “Звездные войны”?
- Не то слово, - усмехнулась я, держа в руках Грогу, а про себя подумала:
“Один гад подсадил ребенка на эту сагу, и теперь у нас не дом, а сплошные филиалы “Звезды смерти” какой-то”.
- Правильно, если что ударим лазером по врагу! - подхватил Брендон, а мы тем временем припарковались у огромных металлических ворот.
- Это здесь папа стлоит колабль? - поинтересовался мой темный воин.
- Нет. Здесь будет запускаться спутник, - ответила я.
Взяв ребенка на руки, я быстро направилась ко входу, радостно волнуясь не меньше, чем Этерна, и, едва мы все зашли внутрь огромного ангара, увидела Коула.
Он стоял в окружении персонала на фоне строящейся ракеты и слушал отчет главного инженера.
Дочь, завидев отца, тут же вырвалась из рук и с криком “папа”, приглушенным шлемом, побежала к отцу, и он повернул голову.
Сканируя взглядом дочь в каске, с развевающимся за спиной плащом, с мечом и Грогу наперевес, на его губах растянулась ироничная усмешка, а в холодных глазах прочиталось “симпатичное вселенское зло”.
[Для атмосферы ставлю фото "папиной снежиночки" в блоге "Дюна. Шестая Книга"]
Наблюдая, как дочь просится на руки к Гору и тот ее поднимает, я улыбнулась.
Коул участвовал в ее формировании и развитии. Следил за ее состоянием, реакциями и направлял становление ее сознания. Мы вместе контролировали проект по имени “Этерна”.
Не без грусти, но все же мне нравилась эта картина, и я была рада, что нам с Коулом удался этот проект. Создавать дочь было трудно, но интересно. На всех уровнях. Однако я не питала иллюзий. Если бы Этерна на каком-то из этапов ее создания не удалась, то Коул уничтожил бы ее, и я бы ему не препятствовала. Я прошла долгий и тернистый путь от Земной сущности к Космической, я стала Создателем, оставила лишнюю рефлексию и четко осознавала свою деятельность, предназначение, функции. Я уже давно перестала мыслить как земной человек, моя любовь переросла земную рефлексию, я научилась ею управлять, я была в балансе, и рождение ребенка не изменило моей позиции. Напротив, укрепило ее.
Подходя к Гору, я внимательно следила за его реакцией, но не увидела недовольства. Он держал Этерну на руках и слушал, как она рассказывала о нашем полете, пока Коул снимал с нее шлем. Впрочем, если бы мы слишком мешали деловой встрече, то нас бы в ультимативной форме отправили в ресторан.
- Мы плыгали как дельфины и искали телмик! - взахлеб рассказывала она отцу о своих приключениях, и тот внимательно ее слушал.
Я, все же понимая, что мы прервали встречу, улыбнулась персоналу и проговорила:
- Приносим извинения. Мы буквально на минуту, поздороваться.
Однако команда не возражала. На их лицах мерцали улыбки, и им всем было любопытно посмотреть не только на Этерну, но и на взаимодействие такого безэмоционального человека, как Коул, с ребенком.
Впрочем, Коул остался Коулом и без лишних эмоций сканировал дочь, якобы удерживая ее за затылок.
- Мы с радостью покажем Этерне наше поле боя, - улыбнулся наш астродинамик Гловер, наблюдая, как дочь крепко держит в руках шлем Вейдера.
- После обеда Гловер проведет экскурсию, - дал свое “добро” Коул.
- Экскулсия! - обрадовалась она, и я почувствовала, как Гор сдерживает ее эмоциональный фон, чтобы тот не распространялся на ребят.
Главный инженер аэрокосмических систем Джонатан Вонг, которому доверили подержать Грогу, добавил:
- Теперь точно надо строить Звезду Смерти.
- Я знаю, как стлоить! Мы с мамой соблали Звезду из лего! Я покажу! - дочь тут же включилась в работу, чем вызвала волну умиления у инженеров.
- Ну все. Такими спецами разбрасываться нельзя. Мы тебя зачисляем в команду NASA, - уверенно кивнул директор NASA Джефф Бордан, тоже присутствовавший на встрече.
- Ты холоший, - выдала она свою оценку, а Вонг, подыгрывая, воскликнул:
- А я?
Дочь внимательно посмотрела на него и кивнула.
- Ты тоже ничего. Мы тебя белем в команду.
Ребята рассмеялись, а Коул, усмехнувшись, бросил персоналу “не расходимся” и понес Этерну на выход. Мы с Брендоном направились за ними, а дочь вновь надела шлем и, крепко обнимая отца за шею, помахала ребятам рукой.
- Пообедаете сами. У меня нет времени, - тихо бросил Коул, направляясь к парковке. - Через два часа вылетаем на остров. Дай распоряжение, чтобы подготовили поле для вечернего гольфа.
“Подготовить поле для гольфа” означало, что на острове состоится встреча нужных людей.
- Намечаются гости… - поняла я, и Коул коротко кивнул. Впрочем, я не удивилась - предполагала, что встреча состоится на Сейшелах, была готова к этому слету и уже ждала его.
Наблюдая, как Гор усаживает дочь в электрокар, я вновь грустно улыбнулась.
Грустно - потому что ребенка мужского пола я пока выносить не могла, и причину этой аномалии выяснить не удалось. Однако я не отчаивалась, ключевым в этой проблеме было слово “пока”, и главное - я не умирала, как предыдущие женщины, а напротив становилась только сильнее.
- Снимай шлем, - тихо проговорил Гор дочери, помогая высвободить ее голову из-под каски.
Он прошелся рукой по ее заплетенным платиновым волосам, якобы поправляя растрепавшиеся локоны, погладил ее макушку, где виднелась черная прядка, и положил ладони на виски дочери.
Я знала этот уже ставший привычным жест - таким образом Коул проверял ее ментальное и физическое развитие. В его поступках не было земной любви - так создатель сканировал свое создание.
Дочь же, привыкшая к этому ритуалу, приподняла голову, закрыла глаза и с серьезным видом сосредоточилась - у них с отцом было особое взаимодействие, и мне казалось, она уже начала понимать свою функцию, свое предназначение, которые были заложены в ее программу при ее создании.
Тем не менее этот ритуал всегда меня завораживал настолько, что я переставала дышать. Наблюдая, как она обхватила маленькими ладонями загоревшие предплечья отца, я чувствовала их связь, их единение, их космос, и, главное, правильность этой синергии.
Коул отстранил руки от головы дочери, и в его кивке прочиталось “в норме”.
- Папа, я же сказала тебе, Этелна нолмально, - выдала Терни и с довольным видом вновь начала натягивать на себя шлем Вейдера.
- Да, вселенское зло в норме, - улыбнулась я, а Коул, поправляя шлем на голове дочери, посмотрел на меня.
Чувствуя, что наконец-то пришло и мое время, я подошла к нему. Всматриваясь в его черные вакуумные глаза, я почувствовала, как по позвоночнику прошел возбуждающий ток и улыбнулась. Я любила этого мужчину. Любила его интеллект, наполненный опытом знаний. Любила заостренные черты его лица и его спокойную безэмоциональность, любила его едва уловимый запах и холод его Космоса. Годы были не властны над ним. Казалось, он застыл в возрасте средних лет, и это подтверждала реакция женского пола на него. Учитывая, что я не являлась его законной женой, не зависела от Коула материально, у меня была своя деятельность, фонды, доход от акций и своя недвижимость по всему миру, девушки и женщины чувствовали этот момент и слетались на его космическую энергию, даже зная о том, что у него есть дочь и что мы живем вместе.
Мы с Этерной стояли посреди огромного ангара и внимательно смотрели на Гловера - нашего астродинамика, которого Коул выделил нам в качестве экскурсовода.
Вокруг суетился персонал, мы старались не мешать и внимательно слушали специалиста. А там было чему удивиться. Как оказалось, в ангаре, где мы находились, планировался запуск еще одного спутника, и сейчас мы с дочерью рассматривали стройные ряды лазерных установок.
- Экспедиция к Проксиме Центавра планируется не на ракете, - рассказывал Гловер понятным для ребенка языком. - В экспедиции будет всего один участник - крохотная, но очень умная автоматическая станция. К звезде, рядом с которой, предположительно, вращается планета земного типа, она отправится под парусом, который с Земли будет надувать мощная батарея лазеров, - он обвел широким жестом ангар. - Это уже не новая идея, но до сих пор проблема была в материале для паруса - он должен быть очень легким, чтобы давление лазерных лучей могло разогнать его до четверти скорости света, и очень прочным, чтобы не сгореть. Теперь такой материал есть. Разумеется, такая “экспедиция” будет не одна. Тысячи крошечных исследователей отправятся к цели, и те, которым повезет её достигнуть, через 24 года сообщат нам, что там происходит.
[Приблизительный визуал в блоге "Дюна. Шестая Книга"]
- А “Джеймсом Уэббом” мы подобную картину не можем увидеть? - поинтересовалась я.
- Это как фотографировать Луну телефоном. Будет светлое пятнышко, и всё. Для подробностей надо подлететь к Луне гораздо ближе.
Пока Гловер показывал Этерне лазерные установки, и та их внимательно рассматривала и щупала, в моей руке завибрировал смарт, и я зашла в небольшой стеклянный офис. Звонил наш управляющий на острове.
- К приезду гостей все готово, - отрапортовал Чавител. - Вы как чувствовали. Еще утром сказали проверить и подготовить гостевые бунгало.
- Да, как чувствовала, - эхом повторила я, следя за Этерной.
Интуиция меня не подвела - пусть я и не знала точно сроки “слета”, все же ожидала его и была к нему готова. К тому же, обстановка Сейшел располагала к приватности, а игра в гольф и расслабляла, и сосредотачивала одновременно.
- Гольф-поля? - на всякий случай спросила я.
- Да, конечно, мэм. Запуск ирригационных систем был произведен еще до вашего приезда. Газон был вычищен к пятнице. Сейчас рыхлим песок в бункерах, - отрапортовал Чиветел.
- Спасибо, - поблагодарила я и, продолжая наблюдать за Этерной, дала отбой и посмотрела на часы. Прошло почти два часа, а значит, скоро нужно было собираться.
Однако, не успела я положить телефон в карман джинсов, как на него пришло СМС от Коула.
“Джет готов. Через пятнадцать минут у второго ангара”.
“Будем вовремя”, - ответила я и уже собиралась выйти из офиса, когда внезапно сзади послышалось тихое приветствие, и я обернулась.
Рядом стоял Нолон и улыбался. Последний раз я видела его пару месяцев назад, когда он прилетал в Лондон по делам. С момента, как мы с ним расстались в Лос-Анджелесе, прошло больше десяти лет, и за эти годы внешне он почти не изменился. Разве только заматерел и стал еще сильнее ментально. Его улыбка была такой же легкой и небрежной, а фиолетовые глаза, как и прежде, излучали неземной свет.
Что я к нему чувствовала? Дружеское участие и теплоту. Рядом с ним всегда возникало ощущение белого шума, полного невозмутимого спокойствия и космического умиротворения. Он, так же, как и Коул, был уникальным человеком. Не земным. Звездным. Программистом Абсолюта. Создателем искусственного интеллекта и нейросети на Земле. Он их контролировал. Он ими управлял.
Я улыбнулась в ответ и, поздоровавшись, приобняла старого друга.
- Не знала, что ты тоже на космодроме.
- Только прилетел. Гор сказал, что вы тоже здесь. Решил зайти поздороваться.
- Этерна тоже будет рада тебя увидеть.
Он посмотрел вперед и, наблюдая, как Этерна внимательно рассматривает лазерную установку, улыбнулся.
- Уникальный ребенок растет.
- Не то слово, - кивнула я. - Ты тоже с нами на остров полетишь?
- Нет, скоро вылетаю с NASA-вцами в Азию на объект.
Я кивнула. Нолон был одним из основателей наших космодромов, являлся совладельцем “Space In” и стоял у истоков их строительства. Собственно, его разросшаяся компания “Nolon Technologies” не только поставляла оборудование и электронику, но и отвечала за программирование бортовых систем и разработку андроидов, что было неудивительно. Уже в тот период, когда я встречалась с Андерсоном, он сотрудничал с NASA, создал “Чипа и Дейла” для миссии на Марс, его VR лаборатория разработала робоманипулятор МКС с физической адаптацией. И уже тогда Андерсон договаривался с Вашингтоном о субсидировании проекта по запуску корабля с человекоподобным андроидом на Титан, спутник Сатурна, как оказалось, не без помощи Коула и его связей. Собственно, “Space In” и запустил его несколько лет назад.
- В ощем, как всегда, в обойме, - улыбнулась я и, посматривая на дочь, сменила тему. - Как у тебя с Элис?
Вот уже год, как Нолон был в отношениях с красивой и, что немаловажно, талантливой супермоделью Элис Тейлор. Ее лицо мелькало на показах мод, она была амбассадором одного из модных домов, и недавно решила переключиться на актерскую карьеру.
- Норм, - ответил он, и я вновь улыбнулась. Что говорить, для такого человека, как Андерсон, год был приличным сроком, и я была рада за друга. Он бы не стал ввязываться в отношения, если бы ему было в них дискомфортно. К тому же, они с Элис отлично смотрелись, и я знала, если бы Нолон захотел жениться и обзавестись детьми, она бы согласилась, несмотря на карьеру модели.
- Видела Элис в рекламе духов. Очень эффектно выглядит.
- Она талантливая девушка, - кивнул он и, продолжая наблюдать за Этерной, которая подбежала к своему шлему и натянула его, иронично усмехнулся и тоже сменил тему: - А Этерне идет.
Этими словами и наглой улыбкой он наступил на больную мозоль.
После ужина мы с Этерной гуляли по вечернему пляжу, солнце уже село за горизонт, и я следила, как дочь бегает по песку. Иногда она останавливалась, чтобы поймать волну или построить очередной песчаный замок, но уже через минуту вскакивала и бежала за новой волной. Я же рассматривала ее крохотные следы на песке и улыбалась. Ступни утопали в мягком белом "покрывале", океан гнал теплую волну, укутывал свежим бризом, и я иногда посматривала в сторону гольф-поля, спрятаного за тропической зеленью.
- Мама, смотли, еще один самолет, - Этерна взмахнула рукой в небо.
- Это какой по счету? - поинтересовалась я, наблюдая, как в небе завис самолет, заходя на посадку на наш аэродром.
- Два плилетели. Потом один улетел. Это тлетий, - она выставила три пальца. - Это тоже к папе на гольф?
- Да, - кивнула я.
- А много еще самолетов будет?
Я вновь посмотрела в сторону гольф-поля, где Коул играл с азиатским премьером Ваном Шилинем, и покачала головой.
- Нет. Еще один самолет и все.
Большого количества визитеров не предполагалось. Коул никогда не созывал общий совет, как, например, это делал Генри. Гор разыгрывал партию в гольф с двумя-тремя людьми, когда считал нужным с ними поговорить.
- А папа долго будет иглать? - вновь поинтересовалась Этерна.
Я бросила взгляд в сторону гостевых бунгало. Обычно игра затягивалась допоздна, именно поэтому я всегда распоряжалась подготовить места для ночевки. Но чаще всего визитеры разлетались по домам, не оставаясь на ночь. За редким исключением.
- Как обычно, - кивнула я.
- И ты тоже будешь иглать, - она слышала наш с Коулом разговор.
- Да, мне нужно там быть.
Подобные встречи Коул устраивал нечасто, и пока Этерна была совсем маленькой, я их пропускала по понятным причинам. Однако вот уже пару месяцев, как я начала входить в рабочий ритм жизни, и Коул еще в самолете подтвердил мое участие.
- Я тоже хочу… - нахмурилась она.
- Папа что сказал еще в самолете?- я посмотрела на дочь.
- В свое влемя, - в ее голосе звучало недовольство, - но Ван сказал, что я уже взлослая.
Я усмехнулась, вспомнив наш полет, - судя по взгляду азиата, он уже определил Этерну в невесты своему сыну.
- Конечно, ты взрослая, - я присела на корточки рядом с ней. - Завтра папа лично с тобой поиграет. А сейчас у него серьезный разговор. При тебе гости тушуются. Воспринимают тебя, как маленького ребенка. Разговора не получится, понимаешь?
Я говорила дочери правду, и она это чувствовала.
- Понимаю, - кивнула она и вновь посмотрела в небо.
- Генли плилетел.
Я улыбнулась, уже давно не удивляясь ее возможностям.
- Да. Это Генри. Пойдем встречать…
Я подхватила Этерну на руки, и мы направились к вилле.
Пройдя через просторную гостиную, залитую теплым электрическим светом, мы вышли на крыльцо и остановились у открытой стеклянной панели. Генри в сопровождении нашего управляющего ехал на заднем сиденье электрокара и махал нам с Этерной рукой.
Безопасник, сидевший за рулем, припарковался на подъездной дорожке, и мы спустились вниз.
- Генри, мы рады тебя видеть, - улыбнулась я, направляясь вместе с дочерью ему навстречу.
С момента, как я покинула трон, прошло не так много времени - больше четырех лет, но даже за этот период Серый Кардинал стал сильнее, а его серый плащ, как и его глаза замерцали с еще большей интенсивностью.
Каждый раз, когда я смотрела на него, память отбрасывала меня в прошлое, в тот непростой период траура. С Уильямом я развелась через полгода после гибели сына, и, как предполагалось, все посчитали этот разрыв естественным. Собственно, мне даже не пришлось играть - Уильям очень тяжело переносил смерть сына, и мой образ стал для него живым напоминанием о трагедии. Я физически чувствовала его нестерпимую боль, когда он смотрел на меня, и не торопилась сглаживать эту реакцию. Так мне было проще перенаправить его эмоции на другую женщину, которую я отобрала для него. Ей оказалась Эмма Ларссон - младшая сестра Свена Ларссона, поставленного мной во главе Северного Альянса. Не сразу, постепенно, рядом с Эммой Уильям успокоился, нашел в ее лице друга и новую любовь, и по-другому не могло и быть. Едва я их свела, его жизненная программа пошла по новому пути, и это было правильно. Я же сразу после развода уехала из Швеции в Африку, откуда и начался мой новый жизненный этап.
- Тоже рад вас видеть, - Генри внимательно смотрел на нас, и его взгляд спрашивал “ты как?”
Наблюдая за ним, я вновь вспомнила прошлое и его реакцию, когда он узнал о нашей с Коулом связи.
- Я предполагал, что он тебя заберет, - сказал он тогда. - Это был лишь вопрос времени и обстоятельств. Сейчас, зная факты, анализируя все, что с тобой произошло с момента, как появился Коул, я увидел полную картину. Теперь мне понятна и авиакатастрофа на Майорке, и твоя длительная болезнь, и смерть Улли…
- Все так, - не стала я отрицать, по-прежнему ловя его "взгдяд на старшую".
- Когда-то я тебе сказал, вся наша жизнь - это развитие, и ты пошла на следующий виток.
- Мы с тобой единомышленники, - грустно улыбнулась я. - Спасибо, что научил меня всему, что знаешь сам.
- Нас определяет наш выбор, и ни я, ни Коул не могли тебя заставить идти вперед, если бы ты сама этого не хотела. Но ты сильная. Ты выбрала сложный и правильный путь.
Сейчас, вспоминая эти слова, я улыбнулась своему бывшему наставнику и сенсею, и была ему благодарна.
- Гор с Ваном уже прошел первую ти-площадку. Тебя ждут.
- А как же вы с Этерной? - Генри посмотрел на ребенка и серьезным тоном добавил: - Я ехал в надежде сыграть с юной леди пару раундов.
- В свое влемя, - уверенно кивнула дочь. - У папы не получится сельезного лазговола, я буду привлекать внимание.
Генри с серьезным видом внимательно выслушал Этерну и кивнул. Он понимал, что моя дочь не совсем обычный ребенок. Вернее, совсем необычный. Понимал, что у нее есть свое предназначение.