Наверное, очнуться посреди кривого переулка очень страшно. Лина открыла глаза, чувствуя, как неприятно холодит ткань широких джинсов, в которые она была одета. Майка и толстовка, впрочем, надёжно защищали от холода.
- Да здравствует смута! — крик из-за угла заставил дернуться и подняться, ища укрытия.
Лина спряталась в углублении между заборами, для верности присев на землю.
- Советник Са пошел против императора! — возвещал какой-то ретивый парень, видимо, собираясь кинуться либо на амбразуры, либо в мародерство. Мимо промчались люди в какой-то смутно знакомой крестьянской одежде.
Романова запнулась на этой мысли. Советник Са. Бедная одежда китайского стиля феодальной эпохи. Узкие переулки высоких деревянных заборов. "Я в стране цветных облаков?" — медленно соображая, как из этого извлечь выгоду, сощурилась иномирянка. Если сейчас та самая арка, где пал советник Сэджун из клана Са, то пару недель имперские войска будут устаканивать ситуацию. Потом Шурэй будет готовиться к экзаменам, потом испытание прошедших, потом Коричневая провинция, потом... Так далеко не стоит загадывать, тем более что жить придется здесь и выживать сейчас. И Лину совершенно не волновало, как она сюда попала и возможно ли вернуться назад. Уж назад Лина точно не хотела.
Какое самое благоприятное время для того, чтобы влиться в систему? Правильно, смута. При должных талантах и обаянии можно так прекрасно устроиться, что до конца жизни можно будет даже пальцем не шевелить.
Лина улыбнулась своим мыслям.
Для начала нужно себе создать личность. Светловолосая женщина с таким размером груди будет шикарно смотреться... в квартале удовольствий, а никак не спокойно прогуливающейся по улице. Быть женщиной – неблагодарное дело в мире неотесанных и тупых мужланов, мнящих себя властителями мира. Хотят они мужиков, они их получат. Тем более что в любой стране и мире полный человек вызывает большее доверие (если не уважение), чем худой. Несправедливо, но факт. Просто иначе, чем маскарадом в полного юношу невозможно было скрыть наследственное проклятие женской линии Романовой. Нет, конечно, все мужья были в восторге, тут не поспоришь. Впрочем, мы не об этом сейчас.
Лина подтянула колени к груди, максимально сливаясь с темнотой кармашка, в котором сидела. На улице стремительно вечерело, так что дождаться ночи было делом несложным.
Когда фонари на улицах показали, что на Кийо опустились сумерки, Лина вышла из своего укрытия и, держась в тени забора, чтобы успеть укрыться от незваных встречных, пошла вперёд, к большой улице.
Через переулок Лина наткнулась на четырех мертвых людей, которые лежали в луже крови, сверкая мечами. Слева коридор из забора заканчивался стеной, справа — зелёным рядом деревьев. Удовлетворённо хмыкнув удаче, Лина, морщась от вида крови, присела и раздела каждого из воинов, собрав их вещи в ком. От запаха крови и пота к горлу подкатывала тошнота, Лина старалась побороть приступ отвращения, осознавая, что эту одежду носили другие люди.
Шум снаружи заставил поторопиться. Абстрагировавшись, представив, что это не ее руки, Лина взяла комок и, зачем-то пригибаясь, рванула к деревьям.
Императорский дворец в древнем псевдо-Китае не отличался помпезностью готического стиля, зато обилие ландшафта, маленьких деревянных строений, переходов, беседок и мостков делало его своего рода искусством.
Лина, оценив раскинувшуюся площадь, выбрала самый укромный угол, где не было ни одного строения, зато были пышные кусты и, самое важное, достаточно глубокий пруд с водой, где можно было отстирать одежду и повесить сушиться.
Далекие окрики стражи уже не цепляли разум, так что иномирянка, скинув мешавшуюся рукавами толстовку, отмыла найденные вещи, хорошенько выполоскав их в воде, избавившись от тех, что не смогла отстирать, и развесила на кустах.
Сев под кустом, Лина устало вздохнула, глядя на огни дворца, сверкавшие в темноте окрестности. Запоздало пришло осознание, что шокированное сознание просто не хотело думать о том, зачем и почему девушка оказалась в этом мире, просто быстро сориентировалось и занялось деятельностью. А сейчас минимум удобств был сделан, можно было подумать и на отвлеченные темы.
Евангелина Романова — аспирант кафедры физики в университете. Тридцать лет. Не замужем и не торопится, так как считает, что тридцать — слишком мало, чтобы взять на себя ответственность за кого-либо, кроме ежегодно выращиваемого из косточки авокадо. Мечта Лины — изобрести телепорт, и увлечение научной фантастикой только питало эту мечту. Конечно, попадание в почти доисторическое прошлое заставило распрощаться с этой мечтой, но, как говорится, не все потеряно.
Лина снова натянула на себя толстовку, ощутив ночной холод. Ветер раскачивал кусты, обдувая развешенные вещи.
Впрочем, несмотря на приличное досье, перспективы Лины были безрадостными. Ей отказали в переводе на другую кафедру, подрезали на защите кандидатской, раскритиковав в пух и прах возможность телепорта как такового, хотя Лина пыталась сравнить оптоволокно с теплом тела любого живого организма, аргументируя, что нужно всего лишь воздействие гамма-лучей, которое будет способно растворить тело и отправить по проводам... Комиссия рассмеялась в лицо, и председатель заявил, что это лето будет последнее на их кафедре, и с такими планами Лину ждёт перевод в деревенскую школу и уроки физики до конца жизни…
В чем прелесть мира без науки? В этом мире науку можно изобрести и принести пользу. Да, телепорта, конечно, не видать, да что там телепорта — радио ещё не скоро можно будет послушать, но лиха беда — начало.
Так что быть женщиной отныне нельзя. Лина уже давно прошла тот рубеж возраста, когда перестаешь понимать, чем именно отличаются женщины и мужчины, тем более в современном мире. Лина уже давно ощущала себя просто человеком. Мужчина может защищать и работать, женщина — следить за хозяйством и воспитывать, но человек... Человек может всё.
***
Утром после завтрака Лина сказала, что у нее есть дела в городе, взяла деревянное ведро и укатила куда-то, оставив Шоку в недоумении перед воротами поместья.
Романова решила вспомнить старую детскую забаву — ловля рыбы руками. Когда ещё были совсем детьми, Лина с подругой ходила на речку, где мужики запруживали участок, и собирали рыбу по камышам, где она оседала, так как течение уносило основной поток воды дальше по руслу.
За городом, в небольшом лесочке, куда вытекала река, была запруда, где, как и предполагала Лина, нерестилась рыба. Брать мальков было рановато, а вот пару крупных рыбешек, присевших у камышей, — вполне реально. Пруд в поместье Ко был в хорошем состоянии, просто пустой, так что рыбе бы там жилось вольготно.
Помучившись пару часов и намокнув до пояса, Лина изловила трёх рыб, недовольно лупающих на рыбака глазами. Ещё чуть уйдя в корни камышей, мысленно содрогаясь от того, кто там может водиться, Лина вытащила пятерых раков, трое из которых больно щипанули за пальцы. Довольная уловом, иномирянка, чуть обсохнув, чтобы не привлекать внимание, вернулась в поместье.
Лина, поставив ведро рядом с прудом, оглядела водоем, решив дилемму: запускать в один всех или в каждый по одному. При осмотре стало ясно, что все пруды соединены между собой узкими перешейками, которые стоило чуть расширить, так что к концу лета рыба размножилась бы на всю систему водоемов. Довольно кивнув своим мыслям, Лина поднесла ведро к воде и осторожно опрокинула, выпуская рыбу и раков в воду. Те тут же устремились подальше от берега, осваиваясь на новом месте.
Дальше нужно было заняться деревьями. Они не плодоносили, но были достаточно крепкими и здоровыми на вид, так что их можно было использовать. Снова кивнув своим мыслям, Лина направилась в город, что высмотреть сады похожих деревьев: несколько веток яблок, груш, слив и абрикос были бы очень кстати этому саду. Айва чахла в самом углу, так что Лина, не особо жаловавшая этот фрукт, отложила ее на потом.
На базаре оказалось легко помочь некоторым горожанкам, которые очень удивились, когда вместо вознаграждения приятный юноша попросил пару веток плодовых деревьев. Даже не кустарники и не деревца с корнями, а просто живые ветки. Пожав плечами на необычность просьбы, женщины разрешили срезать пару веток.
В саду поместья Лина, вооружившись ножом, вскрывала осторожно кору деревьев, осторожно вклинивала срезанные ветки, обрезанные до коротких колышек, закрывала кору и заматывала лентами ткани, на которые ушло два костюма из трёх, имеющихся в запасе.
Позже, глядя на восстановленный сад, который к осени укрепится, а следующей весной даст цветы, Лина сидела на ступенях и пила простую прохладную воду из пиалы. Колодезная вода была питьевой, так что с этим можно было не париться.
Шока, вернувшийся с первыми звездами домой, застал юношу сидящим на ступенях с пиалой в руках.
- Добрый вечер, данна-сама, — улыбнулся он, поднявшись ему навстречу.
- Добрый вечер, Лин-кун, — ответил на улыбку архивист и периферийным зрением увидел плеск в пруду. Но когда он посмотрел на воду, там только расходились круги к берегу. — Не пришлось скучать сегодня? Не пожалел, что не пошел со мной в архив?
- Нет, что вы, — доброжелательно улыбнулся юноша. — Сегодня было слишком много работы, так что, я думаю, я отработал у вас на месяц вперёд. Если бы я этого не сделал, не смог бы спокойно спать, — рассмеялся.
Подумав о том, что юноша не так прост, каким хочет казаться, Шока мягко улыбнулся, промолчав, и его повели ужинать.
В этот вечер компанию Шоки составила Шисуи, которая пришла попить чаю и обсудить пару вещей из прошлого.
Лин, приготовив чай по русскому рецепту, пожелала им доброго вечера и удалилась к себе в комнату, но так как очень устала, то и на этот раз решила отложить уборку своих покоев на потом.
***
- Шурэй-чан, Сэйран, знакомьтесь: это Ро Лин-кун, — когда спустя несколько дней его дети вернулись из дворцовой командировки, представил их друг другу Шока. — Лин-кун из синей провинции, приехал сдавать предварительный и имперский экзамены, так что я решил приютить его на время. Вы же не против?
- Нет, конечно! — улыбнулась Шурэй, разглядывая нежного на вид паренька и кажущегося неуклюжим из-за своей плюшевости. — Добро пожаловать, Лин-кун.
Сэйран подозрительно присмотрелся к юноше, попутно заметив, что поместье отчего-то стало чуть лучше на вид, чем когда они с Шурэй его покинули.
- И чем платит Лин-кун за то, что мы его приютили? — поинтересовался приемный сын Ко.
- Лин-кун оказался незаменимым помощником в хозяйстве, — улыбнулся Шоки. — Дом в чистоте, сад прибран, а в пруду — появилась рыба!
- О, вы заметили, — вскинул брови юноша. — Я думаю, птицы нанесли, — лживо улыбнулся он.
- Лин-кун, — Шурэй смотрела на юношу, как на персонального героя, — спасибо тебе за то, что помогал папе. Я так переживала, что все это время он один и некому за ним ухаживать!
- Ну что ты, Шурэй-чан, мне только в радость помогать старику, — честно признался юноша.
- Старику... — печально повторил Шока.
- Нет-нет, данна-сама, — горячо возразил Ро, — вы очень молоды!
Шурэй, глядя на них, рассмеялась. Помедлив, все трое присоединились к ее смеху.
Тем же вечером в гости нагрянули император вместе с двумя помощниками, так что с ними пришлось тоже знакомиться. Однако сидеть с ними Лина не стала, откланявшись и сославшись на самочувствие, ушла в свою комнату, где сообразила себе засов, чтобы никто не ворвался в ее комнату без спроса и неожиданно с утра.
***
Шурэй блуждала между домом и работой, пытаясь соединить в себе прекрасную дочь, умелую хозяйку и умную учительницу. Пока получалось средне, и все силы уходили на детей.
Однако дом, вопреки ее ожиданиям, не рассыпался в прах, а наоборот, дырки в заборе сами собой закрывались, пол латался не иначе как сверхъестественными силами, а завтраки, обеды и ужины всегда были на столе вовремя.
Удивлённо сказав об этом Сэйрану, услышала, что все дело в Лин-куне, который работает у них в доме, словно его продали в рабство семье Ко. И так как сказано это было с ворчливой заботливостью, Шурэй хихикнула, но задумалась.
- Слушай, Сэйран, — они остановились посреди улицы, — а что, если Лин-кун ворует где-то? Вот где он взял рыбу? Откуда материалы, чтобы починить стены и забор? И как ему удалось сделать прививки на деревья в саду? — Вздохнула, словно делая сложный политический выбор. — Я ничего не имею против, ведь он действует на благо нашей семьи, но просто не хочу, чтобы дом моего отца был замешан в чем-то преступном.
- Понимаю ваши чувства, госпожа, — серьезно кивнул Сэйран. — Я и сам думал об этом, поэтому первое, что сделал, — это проследил за ним. Лин часто наведывается на рынок, где его знает каждая торговка, и которым он помогает по мелочи. Одна из них сказала мне, что за свою помощь он однажды попросил веток с плодовых деревьев. Другие сказали, что попросил сена и навоза от домашних животных. Третьи сказали, что дали сырую глину, смешанную с землёй, и одолжили тележку, чтобы все это отвезти.
Шурэй, слушая это, тяжело вздохнула.
- Мне кажется, мы остались должны Лин-куну, — качнула она головой. — Он слишком много сделал для нас за этот месяц.
- Ничего страшного, — оскалился Сэйран. — Нахлебникам так и положено работать.
- Сэйран, — укоризненно протянула Шурэй.
- Ладно, ладно, — примирительно отозвался тот, и оба возобновили путь.
Вечером того же дня Шурэй смотрела на Лина, который, закатив рукава, раскладывал по плошкам нехитрую снедь. У них снова гостили Рьюки, Ран и Кою, так что плошек и количества еды было больше положенного. Шурэй вспомнила, как вежливо, но твердо Лин отстранил ее от готовки еды, заявив, что справится сам, а у нее есть дела поважнее.
- Кою-сан, — обратилась она к нему, — Лин-кун тоже собирается сдавать экзамены. Можете ли вы и ему помочь с подготовкой?
Кою смерил взглядом нескладного юношу, расторопно ставящего плошки на стол.
- Где один, там и два ученика, — пожал плечами Шуэй, беря в руки палочки.
- Ты тоже хочешь быть госслужащим, Лин-кун? — поинтересовался Рьюки.
Лина, отвлекшись от раскладки ужина, посмотрела на него в ответ.
- Политика это не мое, Ваше Величество, — честно призналась она, потому что не смогла соврать императору. — Но, к счастью, государственная служба не ограничивается политикой, так что мне интересно благоустройство территорий и объектов, а также улучшение условий жизни, благодаря моим изобретениям, проект которых я уже давно ношу в голове. — И, видя, что за столом воцарилась изумленная тишина, неловко улыбнулась: — Прошу прощения за такой развернутый ответ, — и принялась дальше раскладывать приборы.
- Я заметил, что ваше поместье стало гораздо лучше выглядеть, — задумчиво кивнул Ран, косясь на юношу.
- Это все благодаря Лин-куну. Он очень сильно старается.
- Это всего лишь плата за кров, — прервав Шурэй, качнул головой оказавшийся скромным юноша. — У меня нет денег, только мои руки и голова, так что это всего лишь мой скромный ответ на гостеприимство.
- После ужина, — заговорил Кою, — я останусь позаниматься с Шурэй-чан. Если есть желание, можешь присоединиться.
- Благодарю, это будет честь для меня, — Лина поклонилась и собралась технично слиться, когда была остановлена Шурэй.
- Ну как так, Лин-кун, ты снова хочешь уйти? Ты всегда уходишь, оставайся и поужинай с нами.
- Шурэй-чан, — мягко улыбнулась Лина, — за столом всего шесть мест, я точно буду лишним. Приятного аппетита.
Присутствующие, словно в первый раз, оглядели стол, действительно увидев, что мест только шесть.
- Какой необычный человек, этот Лин Ро, — задумчиво проговорил Рьюки. — Шоки-сан, ты сказал, что Лин-кун из синей провинции. Шуэй, тебе что-нибудь известно об этой семье?
- Я могу спросить, если хочешь, — отозвался тот. — Но точно скажу, что семьи с именем Ро в синей провинции нет.
- Лин-кун сказал, что его воспитывали мама и тетя, — вспомнила Шурэй. — Папа, тебе Лин-кун больше ничего о себе не рассказывал?
- Нет, — пожал тот плечами. — Да я и не спрашивал, — виновато улыбнулся.
- Папа, — укоризненно протянула девушка. — А если бы он оказался плохим человеком и сделал бы нам что-нибудь?
- Ну, в итоге он и сделал, — хмыкнул Сэйран, и все рассмеялись.
***
Пять серебряных, дожидавшиеся своего часа, лежали в стопочке на полке в комнате Лины. К ним за три месяца жизни в Кийо добавились ещё восемь стопочек по семь серебряных в каждой и отдельная стопка из десяти золотых. Все эти деньги были позаимствованы из кошельков глупых и жадных помещиков, которые хамили на рынке усталым торговкам, пытаясь доказать свою несуществующую правоту.
Лина переживала эти месяцы так, словно это была не ее жизнь и не ее тело. Возможно, дело было в ненавистном лете и несусветной жаре, которая выбивала дух из самых сильных.
Откуда-то взялся Энсэй, также нашедший приют в доме Шоки, благодаря доброте Шурэй. Сама юная госпожа на самый знойный месяц лета отправилась помогать в налоговый департамент, потому что там почему-то было наибольшее количество пострадавших работников. Кою предлагал и Лине помочь в этом департаменте, на что иномирянка ответила правду: что умрет, не дойдя до дворца.
- Кою-сама, — рассмеялся пухлощекий юноша, озорно сверкнув серыми глазищами. — Я растаю на жаре, как кусок сала, лишь пройдя по улице на солнцепёке.
- Лин-кун, что ты такое говоришь, — покраснела от досады Шурэй.
- Правду, Шурэй-чан, — развел руками Ро. — Лето не любит толстяков.
- Месяц один на один с мечом в моем отряде, и будешь стройнее сосны, Лин-кун, — елейным голосом проговорил Ран, стоя у двери.
- Я за свою жизнь перепробовал много чего, — серьезно ответил юноша. — Однако один врач сказал мне, что это наследственное, и я не смогу это никак исправить даже тренировками.
- Вот как, — поджал губы Шуэй, отлипая от косяка и идя на кухню к остальным.
Дни Лина лежала в комнате на полу, раздевшись и лишь укрывшись простыней. А с вечера до утра работала в доме, налаживая то, что не успела доделать. Также готовила завтраки, обеды, ужины, следила за чистотой и радовалась стайкам мальков, которые плавали из одного пруда в другой. Сердитые раки делали водоемы чище, так что пересаженные из реки водоросли приживались и разрастались. Одним словом, благодать.
В какую-то из ночей Лина как обычно терла накопившуюся посуду, одной рукой помешивая блюда на плите, а второй — читая книгу по механике, которую раздобыл Шока по ее просьбе. Механика была, конечно, очень примитивная, но даже ее зачатков хватило бы для того, чтобы сделать кое-какие вещи.
"Скорей бы Шурэй привезла Сай из Коричневой провинции, — подумала Лина о женщине-изобретателе. — Я бы сделала насос в дом, хотя бы ножной, и не нужно было бы таскать воду из колодца".
- А я думаю, кто здесь шумит по ночам, — напугал ее хриплый голос. Лина, выронив книгу, обернулась к Энсэю, который стоял в дверях кухни. — Не спится, Лин-кун?
- Предлагаете спиться вместе? — нахально отозвался юноша, потянувшись за книгой. Энсэй рассмеялся.
- Ты так много трудишься, поддерживая семью принцессы, пока она занята, — заметил он.
- Я как-то незаметно начал чувствовать себя частью этой семьи, — тихо сказал Лин, не отрывая взгляд от нераскрытой книги в руках. Вздохнул и, прищурившись, глянул на мужчину: — Ты тоже много трудишься по ночам. Торговки на базаре судачат о том, что какой-то человек с длинной палкой косит разбойников, так что тюрьмы уже переполнены.
Энсэй неловко рассмеялся.
- Кто бы это мог быть, — развел он руками. — Встречу — обязательно сообщу.
Лин отмахнулся от него, возвращаясь к плите.
- Слушай, Лин, — тон Энсэй совершенно не понравился Лине. Таким тоном сообщают что-то слишком важное или судьбоносное. — Меня зовут Ро Энсэй. А ты Ро Лин. Я плохо помню свое детство и не помню своих родителей. Скажи...
- Мы даже не похожи, — улыбнулся юноша через плечо. — Я был бы счастлив иметь такого брата, как Энсэй, — без задней мысли добавила Лина, озвучивая, что думала.
Подозрительная тишина воцарилась на кухне. Лина, не услышав ответа, обернулась, смотря на необычно серьезного Энсэя.
- Единственное воспоминание из детства, — заговорил он, — о маленькой сестре, которая плакала, когда отец забирал меня от матери.
Лина остекленела. Твердое сознание мгновенно нашло выход из положения, вспомнив, кто она и откуда, и что не может быть сестрой Энсэя не только генетически, но и фактически. Усталый разум от постоянных ночных смен медленно принимал реальность.
- Маленькая сестрёнка с серыми глазами и каштановыми волосами, — Энсэй смотрел на Лину так, словно видел вместо паренька девушку. — Я не помню ни лица матери, ни отца, а помню только ее.
- Я вам очень сочувствую, Энсэй, — искренне сказала Лина. — Но, боюсь, если вы на людях будете обращаться ко мне "сестрёнка", у меня потом будут проблемы.
Энсэй, выпав из воспоминаний, расхохотался.
- Да, что-то я подустал, — растрепав на своей голове и без того взрыв на макаронной фабрике, губернатор Коричневой провинции, пожелав спокойной ночи, удалился в свою комнату.
Лина вцепилась в стол, пытаясь унять дрожь в руках. Дырок в сюжете не бывает, Вселенная не терпит пустоты, так что у Ро Лин точно есть прошлое, и вполне возможно, что оно тем самым образом, который объяснил Энсэй, связано с ним. "Поживем — увидим, — кивнула себе Лина, — доживём — узнаем, выживу — учту", — фыркнула про себя любимую шутку.
***
Когда прогремела новость на всю страну о том, что женщины могут участвовать в имперском экзамене, Шурэй уже дослужила свой срок в налоговом департаменте и возвратилась в прихрамовую школу. Занятия с Кою продолжались в том же темпе: холеричный зам департамента социальных отношений не давал им спуску, словно от этого зависела его жизнь и карьера.
Лина не отставала в занятиях, хотя не совсем понимала, зачем им может пригодиться поэмы древних писателей и зачем их учить наизусть. Постоянная учеба приучила к тому, что нужно запоминать огромные куски текста и чаще всего дословно, так что проблемы не возникло. А благодаря физическому труду было время все это уложить в голове.
В один из дней, когда Шурэй и Сэйран отсутствовали, а Энсэй, распрощавшись со всеми, отбыл обратно в коричневую провинцию, дом Шоки посетил необычный гость, притащивший с собой слуг и саженец, по его словам, сакуры.
- Так, быстро говори, где чаще всего проводит время Шурэй-чан, — требовательно обратился к Шоки гость. Лина с постным лицом смотрела на Рейшина, помешивая обед и наблюдая за ними из окна.
Шоки, оглянувшись на кухню, пожал плечами и сказал, что именно это и есть то самое место, куда чаще всего смотрит Шурэй, ведь за готовкой она обычно проводила большую часть своего времени, пока не появился Лин-кун. Рейшин кивнул и приказал вкопать сакуру прямо сюда.
- Лин-кун, — позвал хозяин поместья, — выйди к нам.
Иномирянка, смирившись с тем, что придется знакомиться и с дядей Шурэй, вышла к ним.
- Это ещё что за жуткое создание, — махнул веером Рейшин.
- Это Ро Лин, — представил хозяин дома своего постояльца. — Лин-кун, ты ведь ухаживаешь за садом, как думаешь, здесь сакуре будет удобно расти?
Лина сделала самое постное лицо из всех.
- Почва в любой точке поместья одинаковая, данна-сама. Если господин желает, чтобы дерево росло именно здесь, я позабочусь о том, чтобы следующей весной оно зацвело.
- Тон профессионала, — Рейшин отбросил первое впечатление, внимательно всмотревшись в плюшевого мальчишку. — Ты, что же, Шока, снова кого-то усыновил? — обвел веером всего пацана.
- Нет, — качнул головой тот, — Лин-кун приехал из синей провинции сдавать экзамены, так что на это время я решил его приютить.
- А так как платить мне нечем, — видя, что хозяин не собирается продолжать, пояснила Лина, — я решил помочь восстановить поместье по мере сил. Шурэй-чан много трудится, так что будет лучше, если ее таланты и умения полностью будут сосредоточены на учебе и подготовке к экзаменам.
Глава соц департамента зорко вгляделся в лицо мальчишки.
- Ты, кажется, тоже сдаешь экзамен, разве тебе не важно тратить это время на подготовку?
Юнец качнул головой, словно взрослый, и открыто взглянул в лицо Рейшину:
- Шурэй-чан женщина, и теперь все внимание приковано к ней. Если она не сдаст экзамен в числе лучших, каждый, кто желает ей зла, не упустит шанса плюнуть в нее, указав, что она недостойная глупая женщина. — Лина зло сжала зубы. — Шурэй-чан столько работает и стольким помогает, чтобы эти поганые политиканы вытирали ноги о ее светлые и чистые мечты? Да ни за что, — уже сквозь зубы договорила иномирянка. Вдохнула, выдохнула и улыбнулась, вежливо поклонившись: — Прошу прощения, у меня обед убегает, — и чинно удалилась на кухню.
Мужчины семьи Ко с минуту смотрели вслед странному юноше.
- А давно он у тебя живёт? — уточнил Рейшин.
- С конца весны, — был задумчивый ответ.
- И ты его никогда раньше здесь не видел?
- Нет.
- Ладно...
***
Самое большое палево было то, что на три дня каждый лунный месяц Лина выпадала из жизни поместья, так что ее не было ни видно, ни слышно. Чувствуя приближение таких дней, она обычно говорила, что ей нездоровится, и запиралась в своей комнате. Если бы в это время кто-нибудь попал к ней в покои, то секрет был бы раскрыт: тряпки, развешенные на верёвках в комнате, запах крови и корчившаяся на полу от боли девушка были бы слишком красноречивыми уликами. Каждый раз Лину страшно раздражал этот факт, потому что даже внешне став мужчиной, внутренне это было не поменять. Приходилось мириться с положением и каждый раз врать о том, что в эти три дня у нее очень большая работа в городе, так что не стоит ее ждать на завтрак, обед и ужин. Если бы в доме Шоки завелась настоящая женщина, она бы раскрыла секрет Лины уже на второй раз, но женщины пока не было, и Романова в четвертый раз ушла на ежемесячный отпуск от домашних дел, заперевшись у себя в комнате. Есть в это время не хотелось совсем, а проблема питья была решена ведром колодезной воды и ложкой.
Странно, что Энсэй не вычислил обман Лины, которая говорила, что уходит с рассветом и приходит далеко за полночь из-за дел в городе. А, может, и вычислил обман — не зря же пришел к ней с разговором о сестре... Романова, размышляя об этом, в ужасе закрыла лицо руками. Но губернатор Ро настоящий мужчина, так что не станет болтать на каждом шагу о всяких глупостях и, тем более, не о своих секретах.
На занятиях с Кою в эти дни она тоже не присутствовала, но, к счастью, тот был слишком бестолковый до женщин, чтобы понять, в чем дело. Он мог лишь беззлобно поругать Лин-куна за то, что спустя рукава относится к занятиям, но и продолжить обучать Шурэй.
Единственное, о чем могла молить Лина, это чтобы такой период выпал не на экзамены.
***
На пробные экзамены семья Шоки явилась во всеоружии: чистые, одетые, подготовленные и при параде, особенно Шурэй, которая воспользовалась сундуком с косметикой от Кочё.
Народу было столько, что не протолкнуться, так что пройти куда-то вперёд или назад не представлялось возможным, только стоять и ждать своей очереди. На пробный экзамен собралась чуть ли не половина мужчин Пурпурной провинции, и все таращились на Шурэй так, словно это было диво дивное из сказки. Лина, на этот краткий миг ощутив себя защитником слабых и отверженных, стояла рядом с девочкой, засунув руки в рукава и холодно обозревая всех кто смел косо на них глянуть. Сэйран отсутствовал, потому что не принимал участие в экзамене, а охрану сюда не пускали.
- Я чувствую себя неуютно, — спустя время ожидания, шепотом призналась, наконец, Шурэй Лину на ухо. — Мне кажется, что на меня все таращатся.
- Не бойся, Шурэй-чан, — юноша доброжелательно улыбнулся и встал так, чтобы загородить от самых ненавистных взглядов. — Может, я не похож на воина, но способен защитить девушку.
Шурэй тихо рассмеялась.
- Спасибо, Лин-кун, — серьезно произнесла она. — Даже не знаю, как бы себя чувствовала, если бы не твоя поддержка.
- Шурэй-чан, ты забываешь, что поддерживаю тебя не только я, но и Шока-сама, Сэйран, Шуэй-доно, Кою-доно, твой бестолковый Санта, Кочё-сан и весь город, ведь ты сделала так много добра. — Ро кивнул себе за спину: — Разве эти здоровенные лбы могут похвастаться тем, что спасли полгорода от голода?
- О, Лин-кун, — благодарно улыбнулась Шурэй. — Спасибо тебе.
- Всегда рад, — улыбнулся юноша.
Экзамены прошли в напряжённой обстановке, которая никак не помешала кандидатам их сдать. Лина, наконец, поняла, зачем Кою до истерики заставлял учить их всякие ненужные поэмы, правила и законы наизусть, так что даже пункты, где что написано, нужно было запомнить.
Зато сейчас Лина с лёгкостью отвечала на все вопросы и также с лёгкостью развивала комментарии на вопросы по точке зрения.
В общем, если имперский экзамен будет таким же, есть шанс сдать его не последней.
***
- А долго они их проверяют обычно? — осматривая деревья и радуясь тому, что все привитые колышки прижились к веткам, спросил Лин у сидящей рядом Шурэй.
- Обычно месяц, — пожала плечами та. — Как только окажется, что мы с тобой прошли, нам придет пропуск во дворец на экзамен. Без пропуска там делать нечего.
- Вот как, — орудуя двумя перекрещенными лезвиями, которые странным образом соединил кузнец по просьбе Лин-куна, ответил юноша. — Прошло уже полтора месяца, а пропуск к нам все ещё идёт. Я слышал на рынке, что многим в Кийо уже пришли пропуска.
Шурэй погрустнела.
- Думаешь, пропуск кто-то задерживает? — умолчала о том, что думает, что это из-за нее.
- Я думаю, что эти неряхи из министерства просто косорукие джоуканы, — отозвался Лин, отрезая лишние, по его мнению, ветки.
- Я с тобой согласен, — подошёл к ним Сэйран. — Не переживай, моя госпожа, они найдут его и пришлют в скором времени. Ты так много трудилась, невозможно то, что ты не сдала экзамен.
- М, — без радости кивнула девушка, — спасибо, Сэйран. — Но пропуск на экзамен сейчас порадовал бы ее больше слов.
Лин и Сэйран, понявшие это, мрачно переглянулись.
Через ворота кто-то вошёл, громко окликая Шурэй.
- Там твой ухажёр недоделанный пришел, — беззлобно фыркнул Лин, переходя к другому дереву.
- Санта просто друг детства, Лин-кун, я тебе уже много раз говорила, — выныривая из мрачных мыслей, ворчливо отозвалась девушка.
- Ухажёр, ухажёр, — со знанием дела покивал Лин. — Смотри, вот исполнится тебе 18, он ещё свататься придет — лопатой не отгонишь.
Шурэй рассмеялась.
- Шурэй-чан, вот ты где, — Санта подошёл к ним вплотную, с любопытством оглядывая срезанные ветки. — Тебя зовёт Кочё-сан.
- А, точно, я же должна доделать гроссбух, — кивнула Шурэй, поднимаясь с места. — До вечера, Лин-кун. Сэйран, ты с нами?
- Нет, у меня есть дела, — улыбнулся тот.
Шурэй и Санта покинули поместье.
- Тебе тоже кажется, что они специально медлят с пропуском? — глядя им вслед, спросил Сэйран.
- Я думаю, что министерство протоколов отлично горит, я даже знаю способ, как сжечь его так, чтоб остальной дворец не сгорел, — зло пошутил Лин. Бывший принц шутку оценил.
- Если бы еще не нужно было сдавать имперский экзамен, я бы, возможно, согласился, — хмыкнул тот.
- Зови, как надумаешь, — рассмеялся юноша, заканчивая с обрезкой и принявшись собирать обрезанные ветви.
- Тебе помочь? — оценивая фронт работы и полагая, что помощь нужна, предложил Сэйран.
- Давай. Для начала соберём в кучу, потом разрубим на маленькие колышки и сложим в сухое место — пока осень, успеют просохнуть, а зимой ими можно будет топить печь.
- Ты слишком сильно нам помогаешь, — мягко заметил Сэйран. Почему-то к этому юноше не хотелось относиться как к Энсэю, например, или сопернику, который претендует на Шурэй. Какой-то он слишком особенный, этот Ро Лин-кун.
- Помощь не бывает слишком сильная, — возразил парень. — Ее либо нет, либо она есть. Я очень привязался к этому дому, — со вздохом признался юноша, и это звучало так искренне, что заставило Сэйрана на него посмотреть. — Если мне удастся получить пропуск и сдать имперский экзамен, я смогу защищать сестрёнку во дворце, — необычно серьезно сказал Лин, глядя в глаза Сэйрану. Тот смерил взглядом юнца, который ростом был как Шурэй и всем видом напоминал разбалованного юного господина, а никак не защитника, и фыркнул.
- Ты хотя бы драться умеешь?
- Драться? — удивился Лин, захватывая охапку веток. — В диалоге нельзя победить грубой силой. Это не в моем стиле.
- В твоём стиле тихо воровать у богатых помещиков?
Лин остановился и посмотрел на Сэйрана.
- Воровать во дворце — последнее дело, — и, обогнув Сэйрана, пошел к сараю, чтобы сложить там ветки.
- Даже не спросишь, откуда я знаю? — обернулся к нему приемный сын Шоки. — Наверное, нам повезло, что именно данна-сама приютил тебя. Ведь ты, кажется, служишь тем, кто нанял тебя, верой и правдой, а до остальных тебе дела нет.
- Кто знает, — пожал плечами Лин, возвращаясь за новой порцией веток.
- Я бы мог сдать тебя в тюрьму.
- Да, — Лин снова остановился и обернулся. — И это стало бы самым большим разочарованием в моей жизни.
Больше не реагируя на слова Сэйрана, Лина принялась заниматься своими делами. Бывший принц, удивившись ответам, ушел восвояси, забыв, что собирался помочь.
***
- А Шока-сама дома? — у ворот неловко топталась Шисуи, сойдя с кареты, которая полагалась ей, как придворной даме.
- Ещё не возвращался из архива, — вежливо ответил Лин, выйдя к гостье. — Я могу ему что-то передать?
- Я слышала, что Шока-сама теперь с радостью возвращается домой, потому что здесь его всегда ждёт чистый дом, вкусная еда и цветущий сад.
- До цветущего сада ещё целая зима, уважаемая госпожа. А что до остального — я тут просто слуга, а удел всякого слуги — делать жизнь хозяев комфортной.
- Вот как, — кивнула Шисуи.
- Если хотите, можете пройти и подождать данна-сама дома. Я приготовлю вам чай.
- Нет, — поспешно отказалась Шисуи. — Прошу прощения за беспокойство.
- Что-нибудь передать данна-сама?
- Нет, благодарю.
Женщина села в карету и уехала.
Вечером того же дня, пока Шурэй разбиралась с ворами пропусков, сбившись с ног вместе с Эгецу, императором и его свитой, Лин подавала ужин задумчивому Шоке.
- Данна-сама, что вас сегодня так серьезно беспокоит? — участливо поинтересовалась Лина. — Вы не заболели?
- Нет, Лин-кун, — улыбнулся тот. — Я в порядке.
- Я вас отлично выучил, данна-сама, — юнец лукаво блеснул серыми глазами. — Не хотите говорить причину беспокойства — не нужно. Сам узнаю. И тогда тем, кто посмел нарушить покой данна-сама, сильно не поздоровится, — зловещий тон паренька несколько не вязался с его слишком добродушной внешностью, поэтому Шока рассмеялся.
- Чем же я так угодил небесам, что на старости лет у меня появились такие защитники, — добродушно сказал он.
- На старости лет? Данна-сама, вы преувеличиваете! Вы ещё способны украсть пару-тройку женских сердец!
Шока снова рассмеялся.
- И чье же сердце, по-твоему, я успел украсть?
Лин посмотрел на него максимально серьезно:
- Шисуи-сан.
Шока посерьёзнел и молча отхлебнул чай. Аппетит испортился мгновенно. Бедняжка Шисуи, которая по неосторожности влюбилась в главу Волков Ветра, забравшего ее у клана Хе и приютившего в свое время. Она знала, на что шла, но не смогла устоять перед добротой и обаянием наследника Ко. А он не мог быть иным, поэтому был слишком мягок к ней, так сильно мягок, что пропустил тот момент, когда Шисуи уже не сможет покинуть дворец, выйдя замуж, и навеки останется матроной для будущих принцесс.
- Как думаете, данна-сама, если я влюблюсь в Шисуи-сан, она станет счастливее? — словно планируя, проговорил Лин.
- Разве такое можно предвидеть? — строго сказал Шока. — Никогда не смей обещать женщине то, что не сможешь дать. И не смей играть чувствами других людей, если не имеешь серьезных намерений.
Лин посерьезнел.
- Прошу прощения, данна-сама. Это была очень плохая шутка.
- Я знаю о чувствах Шисуи-сан, — после паузы заговорил Шока. — Но не могу ответить ей взаимностью.
- Я понимаю. Просто жаль ее. Она могла бы обрести свое счастье с кем угодно... Любовь зла.
- Иногда любовь — это все, что остаётся нам. Ты поймёшь, когда полюбишь, Лин-кун.
- Чур меня, данна-сама! — передернулся юноша. — Если я вдруг влюблюсь, это обернется большими проблемами, а я хочу жить тихо и мирно!
Шока улыбнулся, но почему-то эти слова запали ему в душу.
***
- Мне кажется, этой глины у нас не было, — Шурэй стояла у свежеотделанной стены. Лин, присев на корточки у пруда, кормил рыб мелко дробленым пищевым мусором. Мальки уже подросли и резвились в воде, заполнив всю систему водоемов в поместье.
- Это ласточкины гнезда, — просто ответил парень. — Ласточки тут собирались строить гнезда, так что пытались нанести глины и мелкого материала. Я каждый раз отламывал кусочки, так что собралось достаточно, чтобы заделать стену. Не только здесь, кстати, — Лин указал ещё на несколько дырок в заборе. — Ласточки плюнули и полетели устраивать гнезда в другом поместье, а у меня от них осталось много строительного материала.
- Это максимально жестоко! — воскликнула Шурэй.
- Вся глина, которая была в общем доступе для горожан, была мною исчерпана на ремонт задней части забора, — серьезно пояснил Лин. — Птицы могли проникнуть туда, откуда взять что-либо, значит, стать вором.
Эгецу переглянулся с Сэйраном.
- Лин-кун всегда такой непримиримо прагматичный? — поежился мальчик.
- Непримиримо — не всегда, — ухмыльнулся Сэйран. — Чаще — беспринципный.
Юноша хмыкнул, слыша их.
- Шурэй-чан, — произнес он, — знаешь, что ласточки очень умные и злопамятные птицы?
- Насчёт злопамятности не слышала.
- Они всегда выбирают себе в качестве гнездования жилые постройки, где тепло, есть еда и можно жить без опаски. Однако, если в этот период, пока птенцы маленькие, кто-то разрушит их гнезда, они находят где-то огонь и поджигают этот дом, мстя за убитых птенцов, — зловещий голос Лина умолк над поместьем, и воцарилась тишина, нарушаемая лишь плеском рыб.
- Жуть какая, — поежился Эгецу.
- Хорошо, что ты избавился от этих птиц, Лин-кун, — никогда не слышавший такого факта о ласточках, заметил Сэйран.
- Кстати, Лин-кун, а где угнездились ласточки, если не у нас? — поинтересовалась Шурэй.
- Разве я хозяин птицам небесным? — улыбнулся Лин и вернулся к кормёжке рыб.
Сэйран недоверчиво уставился в спину парню, надеясь прожечь там две дырки.
- Мы ищем Ко Шурэй-доно и Ро Лин-доно, — раздался голос от ворот. Оба, переглянувшись, оставили дела и поспешили к воротам, где посланец из дворца вручил им пропуска на экзамен.
- Что ж, — задумчиво рассматривая свой пропуск, произнес Лин, — значит, отложу пока разрушение ласточкиных гнезд.
- Лин-кун! — возмущённо воскликнула Шурэй, собираясь хорошенько стукнуть его по спине.
- Ха-ха, Шурэй-чан, не догонишь! — рассмеялся парень, резво отпрыгивая от нее и убегая вместе с ведром в дальний конец двора.
Эгецу улыбнулся.
- Мне кажется, Лин-кун слишком легко бегает для того, кто столько весит, — глядя на оставшиеся после него следы, не слишком глубоко втоптанные в землю, произнес он.
- А ты прав, — тоже обратив на это внимание, удивился Сэйран.
- Эй вы, — мрачно окликнула их Шурэй, — правда собираетесь обсуждать вес Лин-куна вместо того, чтобы заняться делом?
- Нет, конечно, госпожа!
- Шурэй-сан, мы уже ушли!
Лина, поджав губы, похлопала себя по лжеживоту, который, набитый лишь одеждой, и правда был слишком лёгким. Мысленно поблагодарив ребят, Лина уже поняла, как решить эту проблему, так что в будущем уже будет не придраться к этому.