♪ Norah Jones — Come Away With Me
Чернильные тучи затянули небо, приближая ранние сумерки, и вот-вот должны были пролиться на сонные улочки Фокс-Глена. Первые капли ударили по стеклу как раз в тот момент, когда тёмно-зелёный «Форд» остановился у старого викторианского особняка. Если бы не тихая музыка, играющая в колонках, этот звук показался бы оглушающим.
— Уверена, что это тот самый дом?
Лив выключила радио и почти вплотную прижалась лбом к стеклу, вглядываясь в темнеющий пейзаж за окном.
— Кассирша в супермаркете звучала убедительно, — неуверенно протянула, тоже всматриваясь вдаль. — В любом случае, стоит хотя бы проверить.
Почти одновременно мы выбрались из машины. Со вздохом облегчения потянулись, разминая затёкшие за время долгой дороги мышцы.
Казалось, с того дня, как мы с моей младшей сестрой Оливией покинули Лондон, прошла целая вечность.
Переезды, ночёвки в дешёвых отелях, чемоданы и снова дорога — время будто превратилось в тягучую нугу.
Зато теперь мы стояли на тротуаре, освещённом тусклым фонарём, и с жадностью вдыхали пьянящий воздух — свежий, с нотками мокрого асфальта, древесной коры и прелой листвы.
А впереди — возвышался он.
Наш новый дом.
— Выглядит не очень, — прошептала Лив и передёрнула плечами.
В этот момент дождь забарабанил с удвоенной силой. Лив вскинула голову и бросила в небо взгляд, в котором сквозило откровенное осуждение, а затем уверенно направилась по тропинке к дому. Прихватив свою сумочку из салона, я поспешила следом, стараясь не отстать.
Несмотря на то что в окнах не горел свет, а виноград разросся так, что почти поглотил одну стену, особняк выглядел точно так же, как в моих детских воспоминаниях. Многоскатная крыша, покрытая тёмным шифером. Башенка с изогнутыми окнами и карнизами, украшенными резьбой. И главное — та самая веранда со столбиками и ажурными балясинами, на которой я когда-то так любила пить чай с бабушкиными блинчиками.
На мгновение показалось, что кончики пальцев обожгло жаром. Словно в моих руках оказался тот самый, свежеиспечённый блинчик с мёдом, от которого поднимался густой пар.
Внешний вид не портили даже облупившаяся местами краска глубокого бордового цвета и пыльная лестница, занесённая листьями. Дом бабушки Лавинии Блум на Кленовой улице по-прежнему выглядел величественно и таинственно.
И теперь этот дом принадлежит мне.
Мне и Лив.
— Ой, а кто это тут нас встречает? — умильно пропела Лив, и я вздрогнула.
Погрузившись в воспоминания, не заметила, как сестра уже обследовала веранду и теперь присела у входной двери.
— Что там? — спросила обеспокоенно и, наконец, поднялась по скрипучим ступеням.
Оказалось, Лив, сюсюкая и улыбаясь, гладила чёрного кота и почесывала его за ушком. Тот довольно прищурил янтарные глаза и громко урчал, будто давно ждал, когда его наконец оценят по достоинству.
— Осторожно! Он может быть диким.
— Да ладно тебе! — отмахнулась Лив. — Он такой милый и довольно упитанный — точно домашний. Интересно, он бабушкин?
— В завещании не говорилось ни о каких котах, — порывшись в сумке, выудила увесистый ключ. — Пойдём. Нам ещё надо занести багаж.
Не успела толком открыть дверь, как чёрный кот вихрем прошмыгнул внутрь.
— Эй!
Сзади послышался сдавленный смешок.
— Похоже, теперь с нами будет жить кот.
Нащупав выключатель, щёлкнула — и тут же зажмурилась, когда люстра на потолке вспыхнула ярким жёлтым светом.
В доме было тихо.
Пугающе тихо.
Даже стрелки старинных часов, висевших на стене, не двигались. Будто вместе с уходом Лавинии Блум остановилось и само время — замерло, ожидая новых обитателей особняка.
Я передёрнула плечами, прогоняя странное ощущение, и огляделась.
Кота нигде не было видно.
— Ладно, разберёмся с этим позже. А пока займёмся нашими вещами и ужином.
В сравнении с Оливией, моих вещей — прихваченных с собой из прошлой жизни — оказалось не так уж и много: два чемодана, в основном набитые памятными безделушками, и сумка с одеждой.
Зато Лив бегала к машине трижды, каждый раз возвращаясь с объёмными коробками, доверху набитыми самым настоящим барахлом: дешёвыми книгами, посудой, декоративными свечами, плюшевыми игрушками и, разумеется, одеждой на любой случай — с обувью в тон.
Глядя на то, как она пыхтит и вытирает пот со лба, я лишь неодобрительно качала головой, но даже не подумала предложить помощь.
Моё раздражение, связанное с той самой ситуацией в аэропорту, ещё не улеглось. Тогда, на стойке регистрации, выяснилось, что её багаж весил почти вдвое больше допустимого. В итоге платить пришлось мне — из собственного кошелька — потому что у Лив, как обычно, с деньгами было туго.
Но по-настоящему жгучее негодование вызывало то, что она прекрасно знала: в ближайшее время у нас не предвидится никакой работы, а вот траты, наоборот, обещают быть внушительными. Сбережения стремительно таяли, а впереди нас ждало обустройство на новом месте.
Вспомнив об инциденте в аэропорту, я снова почувствовала, как поднимается волна злости и, чтобы отвлечься, прошлась по первому этажу.
Обстановка была простая, но добротная: скрипучий паркет из тёмного дерева, бежевые обои в мелкий цветочек, картины с пейзажами и выцветшие от времени фотографии в деревянных рамках.
Комнаты показались не такими просторными, какими я их запомнила, с низкими потолками и старомодной мебелью. Однако по сравнению с моей крохотной квартиркой над продуктовым магазином в Лондоне, дом Лавинии ощущался королевским дворцом, в котором легко можно заблудиться.
Отогнав воспоминания из детства, связанные с этим местом, я подхватила пакет с продуктами и направилась на кухню.
Мигнув несколько раз, люстра под потолком медленно разгорелась, наполнив помещение мягким золотистым светом. Я не сдержала восхищённого вздоха: кухня оказалась просторной и отлично оборудованной. Настоящая мечта для шеф-повара, хоть и безработного.
♪ Katie Melua — Nine Million Bicycles
Густой белёсый пар повалил из металлического носика, и по кухне разнёсся призывный гул. Убрав чайник с плиты, тут же поставила на его место турку. Я всегда предпочитала встречать утро с чашкой крепкого, ароматного кофе, но на случай, если Лив захочется чаю, решила заварить и его. Завтрак был почти готов — оставалось лишь дождаться, когда сестра спустится вниз, и поджарить омлет.
Сегодня я проснулась удивительно легко, словно сбросила с плеч невидимый груз. Прекрасно выспалась и отдохнула — впервые за многие недели, а может, и месяцы. Не помню, когда в последний раз могла позволить себе начать утро без спешки, наслаждаясь завтраком в тишине и покое.
Последние несколько лет я работала помощником шеф-повара в лондонском ресторане Аурум — известном своим изысканным, авторским меню и строгими порядками. Мой график был изматывающим: часто я возвращалась домой поздно вечером, а вставала ещё до рассвета, чтобы успеть сделать заготовки до открытия ресторана. Но я искренне гордилась выпавшим мне шансом и не жалела ни сил, ни времени для новой работы.
А потом появился Рик…
Поначалу я скептически относилась к вниманию сына владельца ресторана. Но Рик умел быть удивительно чутким — всегда находил слова поддержки, помогал в сложное для меня время, а от его улыбки ноги превращались в желе. Спустя несколько месяцев ненавязчивых ухаживаний и лёгкого флирта я сдалась — и ухнула в роман с головой.
Я была счастлива… пока в один вечер не узнала, что невестой Рика станет Аннет, а не я.
Так, вместо повышения и свадьбы, я получила расчёт и разбитое сердце.
Следующие недели я помнила смутно — они слились в один бесконечный, промозглый день, пропитанный тоской и безнадёжностью. Лишь неожиданное письмо от поверенного бабушки Лавинии сумело хоть немного встряхнуть меня. И, несмотря на то, что до полного душевного равновесия мне было еще далеко, поехать на родину, определенно, было отличным решением.
Наконец, в коридоре послышались шаркающие шаги. Через мгновение дверь на кухню распахнулась, и в сопровождении мистера Пушистика появилась Лив — растрёпанная и в белом халате с единорогами.
— Ох, я ужасно спала! — зевая во весь рот, объявила она. — Полночи крутилась из-за шорохов и скрипов в этом жутком доме. А когда наконец задремала, мне снилась какая-то чепуха.
— Мне жаль, — подмигнув, я в припрыжку направилась к плите.
— Правда? По тебе не скажешь, — проворчала сестра, и сев за обеденный стол, подперла кулаком щёку. — Давно не видела тебя в таком приподнятом настроении.
На это мне нечего было ответить. Я лишь пожала плечами и, мурлыкая популярную песенку, приступила к готовке.
— Ну где же ты?.. Только что ведь была здесь… — пробормотала, перебирая банки на полке.
— Что ищешь?
— Соль. Она только что стояла вот тут, — я постучала по столешнице рядом с плитой. —Точно помню!
Вздохнув, Лив нехотя поднялась и присоединилась к поискам. Методично перебирая ряды банок в шкафу, она зачитывала вслух надписи на этикетках:
— «От дурных мыслей», «от боли в спине», «для хорошего сна»… Это что, аптечка? — левая бровь Лив саркастично изогнулась. — Очень вовремя — именно это мне сейчас и нужно.
— Не может быть. Вчера здесь стояли приправы для блюд, — я подошла ближе и взяла одну из стеклянных баночек. — «От душевных недугов», — прочитала я вслух. — Как странно…
— О, смотри-ка, и для тебя «лекарство» нашлось, — Лив хитро подмигнула. Сестра знала все о моем душевном состоянии, ведь моя личная драма разворачивалась на ее глазах.
Открутив крышку, я принюхалась. В нос ударил густой травяной аромат: сладковатый запах ромашки смешивался с прохладной ноткой мяты, терпкостью шалфея и мягким оттенком мелиссы.
— Возможно, это бабушкин чайный сбор, — подумав, предположила я и, закрутив крышку, убрала находку обратно.
Вернувшись к плите, чтобы продолжить приготовление завтрака, к своему удивлению я обнаружила соль прямо на столе. Именно там, где оставила её несколько минут назад. Взяв ее в руки, с недоверием покрутила, заглянула внутрь, понюхала.
Но это была обычная соль. Та самая, которой я уже пользовалась.
— Как она здесь оказалась?! — воскликнула в смятении.
— Стареешь, — фыркнула Лив. — Зрение подводит… — и со смешком отпрыгнула в сторону, когда я шутливо замахнулась на неё полотенцем.
Пока яйца шипели на сковороде, нарезала вчерашний багет и разложила на ломтики остатки прошутто. Заварила травяной чай в фарфоровом чайничке с васильками, а в свою чашку плеснула кофе.
Кухня наполнилась соблазнительным запахом свежемолотых зёрен, поджаренного хлеба и сыра — ароматом, от которого так и тянуло поскорее сесть за стол.
В отличие от вчерашнего вечера, утро выдалось солнечным и на удивление тёплым. На секунду мелькнула мысль устроить завтрак на террасе, как в старые добрые времена, но я быстро отмела эту идею — сперва нужно было хорошенько прибраться.
— Какие планы на сегодня? — спросила Лив, уплетая омлет за обе щеки.
Рядом с ней, устроившись на стуле, сидел чёрный кот и укоризненно смотрел в мою сторону. Мне стало неловко, что я не покормила его прежде, чем сесть за стол и протянула ему кусочек сыра. Кот, конечно, не отказался от угощения, а я подумала, что стоит купить для него специальный корм в зоомагазине. Очевидно, пока мы не нашли его хозяев, кот будет жить с нами, а значит, за ним нужен уход.
— Предлагаю начать с уборки и распаковки вещей, — ответила, сделав глоток кофе и чуть не замурчав от удовольствия. — Заодно осмотримся в доме и составим список того, что нужно купить. И, кстати, я бы хотела попасть в центр до закрытия магазинов.
Съев свое угощение, кот потянулся к Лив, принюхиваясь к ее еде.
— А ещё надо бы заглянуть к соседям и расспросить насчёт нашего незваного гостя, — добавила, наблюдая, как Лив снова сюсюкает с котом.
Наскоро перекусив, сестра сгрузила посуду в раковину и убежала в свою комнату. А мы с мистером Пушистиком задержались.