Напольные часы отсчитывали секунды слишком громко для царившей в доме тишины. Хотя, возможно, так просто казалось девочке, которая не могла уснуть. Потому и акцентировала внимание на всём, лишь бы не лежать без дела. Видимо сказывался сегодняшний выброс адреналина в парке развлечений. А может и странное чувство беспокойства, которое скреблось где-то под рёбрами, раздражая и не давая сомкнуть век. Это царапающие ощущение буквально заставляло вертеться на кровати, комкая одеяло и перекручивая простыни. Чувство беспокойства комком колючей проволоки проворачивалось внутри и Анна, в очередной раз перевернувшись на спину и раскинувшись в форме звезды, открыла глаза, смотря в потолок. Там звёзды проплывали мимо планет, а планеты сталкивались друг с другом, мелким крошевом распадаясь в космосе. И будто отзываясь на нервозность девочки, космос на потолке задрожал и в следующий момент погас. Анна, удивлённая этим, скосила взгляд на стоящий на столе проектор, но тот теперь не подавал признаков жизни. Но это было быстро списано на неисправность техники. Анна не хотела думать, будто то было каким-то знаком ей.
Проворочавшись с час, Анна всё же решила спуститься в гостиную к матери, ведь когда её мучали вот такие непонятные ощущения, та всегда делала ей тёплое молоко и лежала с ней в постели, напевая колыбельную и гладя по волосам. Воодушевившись предстоящим, Анна тихо села на кровати и быстро отбросила одеяло, спуская босые ноги на пушистый ковёр. И когда она уже нагнулась чтобы отыскать так не вовремя куда-то запропастившиеся мягкие тапочки, внизу раздались вскрики и выстрелы, заставив девочку зажмуриться и закрыть ладошками уши, в которых зазвенело. Неуверенно подняв голову и убрав ладони, она нахмурилась.
- Выстрелы? Но ведь комната для тренировки звуконепроницаемая... – Анна, удивлённая столь нетипичной ситуацией, оставила поиски тепла для ног и пробежала до двери, тихо приоткрывая её и выглядывая в коридор. Как и ожидалось, в коридоре не было ни души. Только громкие голоса, разрушающие ночную тишину особняка, раздавались снизу, из гостиной, где и должна была найтись мама. Однако помня о её словах про осторожность при незнакомцах – а голоса были явно девочке незнакомы – она пошла к лестнице на носочках, чтобы понять, что же случилось. Охрана редко поднимала шум. Были конечно пару раз случаи с выстрелами на территории, но в доме – никогда.
- ... он отобрал у меня всё! – рокочущий голос незнакомого мужчины заставил девочку вздрогнуть от страха. Анна, аккуратно переставляя ноги, медленно добралась до поворота к лестнице и, помедлив, выглянула и посмотрела вниз.
- Адриан намного лучше тебя, Эндрю! – холодно отозвалась Александра, мать девочки, стоя лицом к незнакомцу. – Ваш отец правильно поступил, отдав своё место младшему близнецу. Ты утопил бы всех в крови. И упивался бы этим.
- Да ты хоть знаешь, каково это было? – незнакомец в маске, голос которого и был услышан первым, внезапно поддался вперёд и теперь его и Александру разделяли считанные сантиметры. Он наклонился к её уху, но говорил теперь шёпотом, который девочка наверху была не в силах расслышать: - На церемонии, где должны были представить меня как нового главу, отец подозвал к себе брата. На глазах у всех подчинённых и пришедших тринадцати семей, он передал место не мне, законному наследнику и старшему брату, а именно этому никчёмному Адриану, который кривился даже от вида крови! Мафиози, который терпеть не мог вида крови, внезапно занял моё полноправное место!
Александра стояла не шелохнувшись. И смотрела будто и вовсе сквозь брата мужа. И Эндрю, который ждал совершенно других эмоций с её стороны, внезапно разозлился. Выхватив из кобуры пистолет, он перехватил его удобнее, отходя от женщины на пару шагов. Щелчок снятия пистолета с предохранителя в тишине дома прозвучал как угроза, однако если женщина и боялась, то виду не подавала, всё также смотря в никуда и держа спину неестественно ровно.
- Я пришёл сюда, чтобы сломить его также, как и он меня когда-то. Я могу разрушить его жизнь не только твоей смертью, не правда ли? – в голосе Эндрю послышалась усмешка, растянувшая его губы. – Я могу взять тебя силой и оставить себе. И видя, как ты льнёшь ко мне, он наверняка...
- Этого никогда не будет, - спокойно отозвалась Александра, но голос её слегка дрогнул. – Ты можешь взять меня силой, но я никогда не буду принадлежать тебе так, как принадлежу твоему брату. Ты никогда не сможешь добиться того, чего добился Адриан!
Время превратилось в густую патоку. Словно его хранитель решил нарушить свои законы и остановить время на краткий миг, превратившийся в вечность. Анна, непонимающая что происходит внизу в силу того, что практически ничего не слышала, заткнула ладоням уши от очередного выстрела и крепко зажмурилась. И когда звон прекратился, приоткрыла один глаз, после чего тут же распахнула и второй. Потому что в то, что видели её глаза, она никак не могла поверить: на белой ткани ночной рубашки матери медленно расползалось красное пятно. Будто кто-то опрокинул на неё бокал вина и оно медленно впитывалось в ткань, распространяясь всё дальше. Там, где находилось сердце матери, расползалась кровь. Кровь, уносящая жизнь Александры Уилсон, которая схватилась за место ранения и будто что-то предчувствуя, обернулась через плечо в сторону лестницы, где на неё в немом ужасе смотрела дочь, застывшая каменным изваянием. Александра смогла лишь улыбнуться окровавленными губами ей в последний раз и упала к ногам стрелявшего уже бездыханная.
Анна, всё ещё непонимающе смотря на мать, приоткрыла губы, но звук так и не сорвался с них – чужая ладонь накрыла губы девочки, не давая издать и звука. Она дёрнулась в захвате, но её телохранитель держал крепко, не девая сделать ни одного лишнего движения и пытаясь утянуть её к комнате. Вот только Анне было необходимо к матери. Она хотела унести её отсюда, чтобы их семейный врач, всегда и всем помогающий, смог помочь той. И поэтому она завизжала, лишь бы Майкл отпустил её. Но он только крепче ухватил её и бросился к комнате, слыша, как напавшие на дом помчались за ними. Девчонка продолжала визжать, но Майклу было далеко не до этого. Он спеленал её руками, не девая двинуться, и выпрыгнул в распахнутое окно, приземляясь точно на мягкую подстилку, которая будто была брошена там ранее. И побежал к машине, стоящей за воротами. В воздухе засвистели выстрелы и на мгновение мужчина едва не упал, когда ногу прострелила яркая боль, буквально чувствуя, как пуля ввинчивается в мясо выше колена. Дёрнувшись и едва не потеряв равновесие, Майкл всё же увернулся от очередной пули и распахнул дверцу машины, бросая туда Анну и запирая ту, чтобы в тоже мгновение прыгнуть на водительское место и завести мотор, срываясь с места. Под колесами захрустел гравий, оставляя борозды от пробуксовки и машина рванула от особняка, набирая скорость.
«Когда теряешь родного человека, ты сгораешь в собственном бессилии и пустоте. И нет более у тебя сил для поднятия на ноги. Пока тебя что-то не подтолкнёт, даруя силы для нового рывка. А пока нет такого толчка, сожми зубы и размыкай их только если в глотку кому-то будет необходимо вцепиться. И поверь, шею ту ты перекусишь с завидной лёгкостью».
Анна Уилсон
Что чувствует человек, теряя всех родных? Чувствует ли он себя потерянным и одиноким? Или его выворачивает наизнанку от ощущения того, как внутри всё превращается в эфемерное крошево? Что же он чувствует? И правду ли пишут в книгах и показывают в фильмах? Сейчас, стоя здесь и смотря на надгробие последнего родного человека, я проклинала себя. За то, что некогда меня вообще интересовали все эти вопросы. Потому что моё любопытство в какой-то странной мере и привело меня к тому, что мы имеем теперь. Но всё же сейчас я могу рассказать, что же чувствует человек, теряя всех тех, кто был дорог несмотря ни на что. Он ощущает пустоту. Всепоглощающую, наводящую ужас пустоту, которая отравленным коктейлем разливается внутри, лишая одной из жизненных опор. Ты будто попадаешь в мир, где один момент из твоей жизни – самый кошмарный – будет повторяться вечность. Нет кнопки перемотки, лишь бесконечный повтор эпизода, который ты бы с радостью стёр из своих воспоминаний. И нет более у тебя никаких прав. Впрочем, тебя самого-то не существует. Ибо разве может практически живой труп считаться за человека? Ты живёшь, питаешься, справляешь свои человеческие нужды на автомате, но где же огонь жизни, который и должен отличать человека от мертвеца? Я утратила его в тот день, когда сходя с трапа самолёта приняла входящий вызов от Майкла. Его непривычно хриплый голос, в котором была слышна надломленность, насторожил меня. Кто же знал о том, что его последующие после приветствия слова в очередной раз сломят все привычные устои, как и в день смерти матери? Его слова, сказанные мне в тот момент, стали самыми ненавистными в один миг. И приговором, сковавшим без видимых цепей.
- Анна. Адриан Блэк был найден убитым в своей корпорации сегодня утром. Также как его телохранитель и трое людей, но... – я не слышала тогда его дальнейших слов. Мой телефон, до этого сжимаемый в крепком захвате пальцев, просто выскользнул из них, разбиваясь на части где-то внизу, на асфальте. Гомон возмущённых людей всё нарастал на заднем плане, а у меня перед глазами всё рябило. Реальность ломалась, искажалась и совершенно не поддавалась восприятию. Кажется, я тогда начала падать с трапа. Я не помню точно. Очнулась я на руках уносившего меня оттуда отстранённого Дерека. Рядом вспыхивали вспышки фотокамер, слышался голос Питера, которого я не видела после случая побега со свадьбы... А я могла лишь прижиматься к груди Дерека, накрытая с головой пиджаком и смотреть в одну точку. Плохо припоминаю несколько дней до похорон пока проводили экспертизу. Только запомнилось как меня отговаривали от посещения морга Питер с Дереком, проявившие небывалое единение. Только вот туда я всё равно попала и с час наблюдала за телом отца, прикасаясь к нему и зовя, прося очнуться. Его лицо напоминало застывшую маску. Когда я была маленькой, он любил надевать такие, чтобы приглушать голос во время рассказа сказок. Отличие было в том, что теперь он не засыпал под свою же придуманную сказку, а уснул беспробудным, вечным сном. И разбудить его с утра уже не получится, приложив ладошки к щекам. Наверное, у меня случилась паническая атака. Проснулась я только на следующий день в коконе из одеял, а холодно смотрящий в глаза Дерек впихнул в руки какао, вкуса которого я не ощутила. Только в тот момент когда рука Дерека зарылась в мои волосы, меня захватила самая настоящая истерика. Когда задыхаешься от слёз и не можешь прекратить кричать.
И вот теперь, стоя около могилы отца, я невидящим взором обводила раз за разом бездушный могильный камень, в тщетных попытках прочесть хотя бы одну букву. Но по всей видимости катящиеся из глаз слезы оберегали моё сознание от контрольного выстрела в голову. Будто я в одночасье сошла с ума, разумные мысли просто вымыло из головы. Я словно по-настоящему ощущала привкус мертвого воздуха на губах. Такого же губительного, как выстрел в сердце отца. Это место насквозь было пропитано скорбью людей и гнилым душком мертвечины. А ещё наигранной скорбью и тоннами лжи.
- Бедная девочка, осталась ведь совсем одна!
- Мы выражаем соболезнования, мисс Уилсон.
- Поговаривают, он был связан с криминалом. Может и хорошо, что его на тот свет отправили?
- Анна, оправляйся от этого потрясения как можно скорее.
- Не беспокойтесь, мисс Уилсон. Мы займёмся вашей компанией.
- Мистер Блэк был жутким человеком, скажу я тебе, Генри.
Люди подходили бесконечным потоком ко мне и все старались выразить соболезнования и норовили прикоснуться к плечу. На тринадцатом прикосновении я перестала обращать внимание на это, но в уши продолжала литься ложь. Все знакомые отца старались выразить мне свои чёртовы соболезнования, при том, что каждый из них старался приблизиться ко мне. Не надо было видеть будущее, чтобы понять мотивы этих людей. Все просто алчно жаждали заполучить место отца в компании, которое отошло теперь ко мне. А они как стая гиен, учуявших гниение, решили полакомиться. Наверное, если бы рядом не было Дерека и Майкла, то я бы сошла с ума.
Священник уже давно отбыл, как и толпа гиен, называемых людьми. Сейчас со мной рядом долгое время находились приближённые отца и те компаньоны, которые никогда не старались пододвинуть его с места. Они не выражали соболезнований, не прикасались ко мне, но стояли рядом. И я буквально кожей ощущала их искреннюю скорбь. Для них Адриан Блэк был действительно начальником, другом и хорошим человеком. Они молчаливо провожали своего главу в последний путь. Потому когда начал накрапывать дождь, я нашла в себе силы отвести взгляд от надгробия и склониться в молчаливом поклоне. Только так я могла выразить то, как я была благодарна им. Давний друг Адриана и один из отцов тринадцати семей подошёл ко мне в тот же момент и резко вздёрнул за плечи, распрямляя их насильно. Властный взгляд серых глаз, уже становящийся мутноватым в силу возраста цепко смотрел прямо мне в душу. Потому я не смогла и слова выдавить. А он и не ждал их от меня.
- Ты не должна склонять голову, девочка. Я могу счесть этот знак выражения благодарности за унижение. Мы не выражаем сочувствие. И не будем говорить, как нам жаль или ещё какой подобный бред. Мы убийцы и давно потеряли некоторые из чувств. И когда новый крёстный склоняет голову, то ведь он таким способом не сам унижается, а унижает тех, кто верит в него. Старина Блэк не одобрил бы такого твоего поведения. Докажи нам всем, что мы не зря решили найти причастных к этому инциденту, Стальная Леди. И что мы можем одобрить его дочь как нового главу всех семей. Даю тебе ровно две недели. По истечению срока я соберу совет и будет коронован новый наследник. А ты ли это будешь или кто другой, решать, конечно же, тебе.
Мужчина кивнул мне и тут же болезненная хватка его пальцев исчезла с моих плеч. Он говорил простые слова, относящиеся к разряду правды, а меня словно окатило из ведра холодной водой. Этот человек слов на ветер никогда не бросал. И вряд ли бросит когда-либо. И хотя в голове был полный сумбур, я мысленно смогла отметить, что если заручиться его поддержкой, то можно и горы свернуть. Странные мысли для странной девушки.
Я стояла с идеально ровной спиной до момента, когда последний папин компаньон не скроется за воротами кладбища. Меня хватило ровно на пару мгновений после этого. Это как если бы ты проводил чайную церемонию и улыбался посетителям не взирая на ужасную боль в ногах. Кажется, такие проводят до сих пор в восточных странах. Ноги под себя, ровная спина и плавные движения рук, завариваемых чай... А потом адская боль в отсиженных ногах.
Упав на колени в мокрую грязь, руками зарываясь в неё, я пронзительно закричала на всё кладбище. Боль вспарывала все внутренности. Или это так рвало в клочья мою душу, кто бы знал. Просто я чувствовала выворачивающую боль, намного превосходящую физическую. Это та самая боль, когда хочется кожу с себя снять, чтобы была возможность достать до зудящего мяса.
- Анна, - непривычно тихий и серьёзный голос Дерека вернул меня в реальность. – Прекращай. Иначе мне придётся действовать так, как не хотелось бы в действительности.
- Ты угрожаешь мне? – губы изломились в безумной ухмылке. Медленно подняв на него взгляд, я сильнее сжала рукой грязь и в следующий момент резко швырнула ком в Дерека. Он лениво отклонился и, поддавшись вперёд, стиснул мои волосы в кулаке, оттягивая на себя. Его губы коснулись уха, а голос звучал теперь привычно насмешливо, тогда как в глазах тлели угли ярости. Он был на грани. Может просто слетел с катушек, а может от бессилия всё больше бесился. Сейчас мне было откровенно не до разбора на составляющие его эмоций.
- Да. Ты имеешь что-то против угроз? – прошипел он, отшвыривая меня в сторону как тряпичную куклу. Проехавшись по мокрой земле, я зажмурилась от боли. Кажется, я разбила колено. А Дерек стал приближаться, снимая пиджак, надетый по случаю похорон. – Мы кажется говорили по поводу того, чтобы ты не перечила мне настолько явно. Я начинаю выходить из себя после такого. А теперь быстро встала и пошагала домой. Ты хотела отомстить за мать? Да ты ни на что неспособная слабачка, льющая слёзы уже который день!
Слова, сказанные с рычащими интонациями презрения, были получше холодного душа.
- Видеть тебя не хочу! – выкрикнула я, так и не вставая с мокрой земли. – Вон!
Дерек внимательно всмотрелся в мои глаза, наверняка полыхающие яростью. И хотя его взгляд выражал полную апатию, я прекрасно видела, сколь же много он прилагает усилий, чтобы сдержать гнев. Его пальцы медленно сжимались в кулаки и столь же медленно разжимались. Это если ещё не брать в расчёт как хищно заострились его скулы и ходуном заходили желваки. Дерек сдерживал себя поистине титаническими усилиями воли.
- Отлично. Можешь и дальше предаваться своей истерике! – процедил мужчина и кинув на меня свой пиджак, стал удаляться с кладбища. Я некоторое время наблюдала за его спиной, пока он не скрылся за массивными воротами. Кажется, сегодня кто-то сорвётся. И утром в новостях покажут очередного жестоко убитого птенца Ястребов. Внутри от этих мыслей разлилось тепло. Я искренне наслаждалась тем, что ещё одной шестёрки не станет в отлаженном механизме.
Пальцы помимо воли поправили наброшенный на плечи пиджак и я буквально закуталась в него, желая раствориться в нем и не вспоминать о том, что сама же рушила жизнь свою сейчас. Но мне было нужно выпустить пар. Остаться наедине с мыслями и скрыться ото всех, пока кровоточащая рана не покроется корочкой. Сейчас моя психика выдавала сбои и нормально мыслить, как и принимать здравые решения, я совершенно точно не могла. Оставалось залечь на дно на небольшой отрезок времени. Или вместо продуманного плана я начну лить реки крови, лишь бы скорее добраться до человека, который всё уничтожил. Недопустимо спустить усилия многих людей в никуда. Потому нужно было притвориться невменяемой, чтобы не ранить никого своими ядовитыми словами позже, когда начнётся отторжение мыслей. Мыслей, которые уже сейчас калечили мой разум. Как же я теперь, совсем без опоры в виде родителей? Сможет ли Дерек, который временами оказывается невообразимо далеко, излечить? Глаза сами собой сомкнулись. Кажется, этот чёртов дождь смыл не только мозги со здравыми мыслями, но и испоганил иммунитет. Что же, ещё один пункт к списку того, почему же я посижу с недельку дома. А пока нужно было подняться и отправиться в особняк. Да, определённо. Только ещё немного посмотреть на холодный мрамор с выгравированным именем отца и совершенно точно отправиться в пустой дом. Чтобы придумать план как поймать того, кто забрал всё дорогое из моей жизни. И как только мысли придут порядок, я найду самую мучительную смерть для того, кто посягнул на моих родителей. Ястреб будет молить о пощаде и захлёбываться в собственной крови. Или я не дочь своего отца - Анна Блэк.