Визг тормозов и глухой удар.
«Нормальненько так — прямо под Новый год!» — промелькнула мысль, прежде чем Антон потерял сознание.
Боли ещё нет, но она обязательно придёт. Не сразу, пока ещё болевые рецепторы сообщат спинному мозгу, а он головному о случившейся беде. Только потом тот поднимет тревогу. Но сейчас головной мозг отключён, время ещё есть.
— У нас нет времени, — пожилой хирург посмотрел на своего молодого коллегу и тяжело вздохнул. За тридцать лет работы он до сих пор не мог привыкнуть к смертям.
Врачи только что локализовали боль пациента и зашили на нём все кровоточащие раны, но проблема осталась — повреждение внутренних органов. Проблема усугублялась тем, что в канун Нового года большинство высококлассных специалистов распущено по домам, тридцать первое декабря недавно стало выходным днём. На работе остались только они — дежурные и главный критерий отбора на новогоднюю трудовую вахту — возраст и семейное положение. Старший из них одинок, а молодой холост.
— Олег Михайлович, есть у меня одна идейка, — возразил молодой. — Другого пути у нас нет, иначе он до утра не доживёт.
— Опять ты за своё! Ты себе даёшь отчет, чем это может закончиться и отстранение нас с тобой от профессии навечно — это в лучшем случае. Не забывай, что наше лекарство не прошло сертификацию.
— Даю себе отчёт и наш Гораций — зримый тому пример. Жив, здоров и аппетит отменный.
— Он — мышь, Дима, а перед нами человек. В случае неудачи нас по судам затаскают, и так мы с тобой ежедневно, как под микроскопом. Ты знаешь, какие могут возникнуть побочные явления?
— Да уж, у Горация не спросишь.
Пожилой хирург оглядел лежащее перед ним тело пациента. Совсем ещё молодой человек. Студент последнего курса, судя по документам. Симпатичный. Вот ведь судьба: несчастный случай, сбила машина. В крови не выявлено ни капли алкоголя. Ему его стало безумно жалко.
— Хорошо, рискнём. Если что, то это была моя инициатива. Да и на пенсию мне давно пора. Коли.
***
Антон открыл глаза и огляделся. Никого. Незнакомое помещение сильно смахивало на больничную палату. Да, так и есть: масса приборов непонятного ему предназначения, пахнет лекарствами. Чувствовал он себя при этом превосходно.
«Ничего не помню!» — Антон поднялся с кровати, выдернул из вены иглу капельницы и отсоединил датчики оборудования, предназначенного для мониторинга и поддержания жизни.
Холодно. Он закутался в простыню, открыл дверь и вышел в коридор. Вокруг стояла гробовая тишина и неподвижные люди в белых халатах. Стояли они в нелепых позах и не моргали, моргали лишь потолочные светильники. А он шёл босиком среди этих людей-манекенов и ни единый мускул не дрогнул на их лицах, ни один рот не открылся, чтобы сделать ему замечание. Чудеса, да и только! Служебное помещение по пути попалось как нельзя кстати. Антон зашёл и надел стильный медицинский костюм тёмно-синего цвета. Здесь же ему попались серые кроссовки его размера. Он подошёл к зеркалу и увидел в нём себя. Ещё мгновение и его память скачкообразно восстановилась.
— А ты неплохо выглядишь, Антошка! — он улыбнулся и подмигнул своему отражению. С тревогой ощупал себя.
«Порядок», — сделал он заключение, однако память твердила обратное. Она попыталась напомнить ему, что он попал в крутую передрягу, однако Антон мысленно отмахнулся от этих страшных воспоминаний.
Он дошёл до лифта и нажал на кнопку вызова. Не работает, даже красный сигнал не зажигается. Бардак, придётся спускаться по лестнице.
«Крутой у меня сон, до предела реалистический, полный мельчайших деталей. Наверняка меня накачали какими-то сильнейшими галлюциногенами».
Неожиданно Антону захотелось есть, кушать, жрать. Невыносимо, до тошноты. Он спустился в вестибюль и подошёл к автомату с закусками, но только возле него сообразил, что ни карточки, ни живых денег в его карманах просто нет. Проходя мимо раздевалки, он снял с вешалки первую попавшуюся куртку, на ходу буркнув гардеробщице, склонившей голову над кроссвордом: «Верну». Вышел на улицу.
Голод и жажда толкали его вперёд. Напротив больницы, только на другой стороне широкого проспекта Антон заметил универсам, и быстрым шагом направился к нему по наикратчайшей траектории. А что, машины на проезжей части стоят, люди вокруг стоят. И вообще, он имеет на это право, сон же всё-таки его!
В залах универсама тишина, все посетители застыли в режиме паузы. Колбасный отдел порадовал своим разнообразием, в отличие от цен, некоторые из которых кусались. Недолго думая, Антон схватил здоровую палку самой дорогущей сырокопчёной колбасы и впился в неё зубами. Ничего, из хрюшек и глутаматовая добавка работала вполне исправно! Не заметил, как сжевал половину батона. Однако желудок требовал разнообразия и внимание Антона привлекла упаковка с испанским хамоном.
«Ничего себе богатеи живут, — подумал он, когда деликатес закончился и вкусовые рецепторы положительно отреагировали на качество продукции. — Теперь бы не помешало запить импровизированный обед».
Ноги сами понесли его в отдел эксклюзивных алкогольных напитков. Гулять так гулять!
— Стоп! — громко скомандовал он вслух ногам и они нехотя послушались. — Шагом марш к секции соков.
Антон утолил жажду так, как будто не пил несколько суток. В горле забулькало, и он поставил на место вторую литровую бутыль с томатным соком. Этот сон ему начал определённо нравиться. Тем не менее, уж больно всё вокруг выглядело естественно.
Антон направился к выходу. Возле касс он остановился и застыл, как вкопанный. За кассой сидела принцесса из сказки и смотрела прямо ему в глаза.
— Я заплачу, — невольно вырвалось у него, хотя он собирался сказать ей совсем иное.
Юная богиня ничего не ответила, даже бровью не повела. Тогда Антон осмелел и выложил ей всё, что думает: какие у неё прекрасные волосы, глаза и остальное. Короче, говорил он ей сейчас то, что обычно говорят своим возлюбленным по уши влюблённые в них юноши.