От автора: Добро пожаловать в заключительную историю цикла Яровые/Доманские… Пальчик вверх, отзывы) Надеюсь на вашу поддержку всей своей душой)
Василиса Яровая (Прекрасная)
Я не помню, когда всё это началось… Я не знаю, какие нити нас с ним связывают, но всё ещё отчаянно пытаюсь придумать им какое-то сверхъестественное начало… Не глупую подростковую влюблённость в мальчика постарше… В лучшего друга родного брата, а именно что-то магическое. Чтобы было оправдание, когда Егор узнает обо всём и захочет оторвать мне голову, наверное…
Но выбросить Алека из мыслей я просто не могу.
И всё, что более-менее помогает мне отвлечься… Сейчас здесь. Со мной.
Бурные аплодисменты, свист, полный зал зрителей.
Сцена…
И я, стоящая на ней с моими девчонками, с которыми мы много лет танцуем в своём небольшом дружном коллективе ещё с младших классов.
Каблуки, алые губы, приподнятый вверх острый подбородок, открытое облегающее блестящее платье на тонких бретелях и отточенные движения, переходящие в плавные успокаивающие манёвры… И я чувствую, что мне не нравится… Мне не нравится атмосфера. Танец хороший, публика – тоже.
Но цели нет… Её украли. А всё потому что…
Он не пришёл.
Он снова сюда не пришёл, хотя я звала. Просто чтобы он посмотрел. Я писала ему, но он, как и всегда, не отвечал…
Зато Егор сидит в первых рядах почти рядом с Алиной. Так странно… Они ведь не ладят. Но мне сейчас реально не до чужих взаимоотношений. Свои бы дыры залатать.
Я даже чувствую, как слёзы обжигают щёки, хотя я из кожи вон лезу, чтобы было профессионально, потому что я никогда не допускаю прочерков в задуманном. Если мой номер начался – я его закончу. Хоть со слезами на глазах, хоть с кровью на ногах. В любом, даже самом ужасном состоянии.
Тело само следует музыке. Оно всегда её чувствует. И мамина поддержка в этом очень важна… Ведь именно она отдала меня в танцевальный кружок. Именно с ней мы часами танцевали дома… Я обожала это, как и обожала на неё смотреть. А со временем поняла, насколько я люблю, когда люди смотрят на меня с восхищением, выкрикивая что-то из зала.
И сейчас в конкретную минуту, когда меня задаривают буквально тысячами роз, я перенимаю их с улыбкой триумфатора, хотя на деле чувствую себя пружиной. Ещё чуть-чуть… И меня разожмёт так, что я причиню кому-нибудь боль. И виной тому – один единственный человек… Чьё восхищение я так страстно желаю на себе ощущать.
Когда заходим за кулисы, я чувствую первые признаки внутреннего шторма. Тремор конечностей и истерика, перетекающая в бушующий водопад. Ощущение этой бурной энергетики, которая зарождается во мне сразу после того, как я не получаю желаемого… У меня так часто. Но с Алеком… Особенно сокрушительно.
Однако Алёна с Кариной тут же подлетают ко мне и начинают обнимать, а я не могу успокоиться.
– Васяяя… Василиса… Да пошёл он… Реально, Вась. Хватит… Забей на него.
– Не плачь, пожалуйста… Танец был огонь… Смотри, сколько роз!
Он даже не удосужился хотя бы раз прийти… Я знала, конечно, что не придёт. Он и не обещал, но… Что-то внутри порой кричит, что он скрывает то, что чувствует. Знаю, что Егор бы сказал.
«Держись от него подальше. Он кобелина, козлина, аморальный тип». Будто бы сам Егор у нас пай-мальчик… Но дело даже не в этом. Я и сама знаю Алека. Знаю, как много у него девушек, знаю, что на уме у него только одно…
А всё равно под ту же дудку…
Не могу перестать думать. Ведь мы так много времени проводили вместе. Начиная с самого детства… В доме моих бабушки и дедушки. Потому что Алек до сих пор живёт по соседству. Я помню, что ещё когда ему было пятнадцать, уже тогда начала на него заглядываться. Сама не поняла, что это было, но мне хотелось его обнять. Поцеловать…
Однако я так и не решилась.
Ещё бы… Я ведь понимаю, о ком говорю. Спортивный, весёлый, красивый до умопомрачения. Тёмно-русые волосы и зелёные блядские глаза. А самое главное – он старше меня почти на четыре года…
Как друг он очень хороший человек. Егор его любит… Но он бы никогда не разрешил нам быть вместе. Потому что и сам ещё не определился с отношениями. Нужны они ему или нет…
– Этот Беркут… Козёл он, Вася! – добавляет Алёна. – Ну, реально. Зачем тебе такой? Посмотри, сколько парней от тебя тащатся. Разуй глаза уже, а!
– Девочки, я ценю вашу заботу, но я как-нибудь сама справлюсь, ладно?
– Ой, сама справится, – закатывает глаза Каринка. – Когда в клуб уже пойдём? Вытирай свои слёзы, дурында!
– Вытру… – беру салфетку и убираю подтёки туши, а затем и снимаю помаду. – Ненавижу его.
– То-то же, детка! – радуется подружка. – Давайте дадим клятву, что ни один парень на свете никогда нас не сломает. А?
– Я за, – выдаёт Алёна, а я вздыхаю. Я уже на сто рядов поломана им… От и до. Он меня всю наизнанку вывернул. Ежедневные страдания и сталкинг его страницы в соц. сети, просмотр его сторис уже вошли в топ десяти моих сакральных занятий на ночь. И это ужасно…
Ведь что делает Алек?
Василиса Яровая (Прекрасная)
Всю ночь я пребываю в состоянии эйфории... Словно под каким-то волшебным эликсиром... Отправленную им песню слушаю на репите до дыр, смакуя каждое слово... В переводчике...
«Я хочу быть для тебя пылесосом,
Вдыхающим пыль вокруг тебя.
Я хочу быть твоим Фордом «Кортина»,
Я никогда не заржавею.
Если ты любишь горячий кофе,
Позволь мне быть твоим кофейником.
Распоряжайся мной, милая,
Я просто хочу быть твоим…».
Зачем такое скинул? И это его «Прекрасная»... Всегда бьёт под дых... Мощнее любого приёма джиу-джитсу…
Он и вправду так считает? Если да... То почему только сейчас написал? Почему так долго ждал? И почему, чёрт возьми, не пришёл?!
У меня ни единого ответа на вопрос, но я пишу ему ответ…
Василиса Яровая: «Я ждала тебя сегодня. Почему не пришёл?».
Прямо. В лоб. Без каких-либо запинок и стеснений. Я уже не могу таскать это в себе.
И всё...
Сообщение прочитано, но он ничегошеньки вновь не отвечает.
Словно специально меня зацепил и исчез.
И чего я ждала от Алека?
Всю ночь я лежу и смотрю в потолок. Мечтаю оказаться в соседнем от него доме... Может, прямо сейчас всё бросить и кинуться к бабушке в гости? Всё равно ведь летние каникулы... Что терять? Но на часах уже два ночи, и я неожиданно слышу звук мотора снаружи. Смотрю в окно, как брат паркуется…
Егор остервенело хлопает дверью своего Шелби и издаёт какой-то гортанный рык, направившись в дом... В последнее время, как он вернулся, так странно себя ведёт... Хотелось бы мне, чтобы они с Алеком проводили больше времени вместе, но после того, как Егор умотал в Германию, их отношения несколько охладели. Быть может, все вернётся на круги своя и мне просто нужно подождать?
Я тихонько приоткрываю дверь и на цыпочках крадусь к нему. Стучусь в его комнату, и он открывает, нахмурившись.
– Ты чё не спишь?
– Я не могу уснуть после концерта, – лгу я.
– А чё? Круто же выступили... Ты кайфово танцевала.
– А с розами... Это ты?
– Я? Нет. С чего ты взяла?
Вижу ведь, что врёт. Всегда так делает. И другие люди дарят букеты, но Егор на каждое выступление скупает розы тысячами... Я уже привыкла.
Вздыхаю и смотрю на него. Буквально гипнотизирую пространство гнетущим взглядом.
Но спрашивать у него напрямую сейчас подобно самоубийству. Я не могу так подставиться. Поэтому просто молчу и жду, когда он сам что-то спросит. Выглядит неловко, конечно.
– Так чё ты хотела? Зайдёшь или...
– Зайду...
Он запускает в комнату, а я тут же присаживаюсь на его кровать.
– Ты надолго?
– Как пойдёт... Хз пока...
– Будешь с Алиной учиться?
– Не напоминай, нахрен... – выдаёт, отвернувшись к ноуту. Что-то там делает. Да так стучит по клавишам, что скоро сломает его…
– Почему ты так к ней относишься? – спрашиваю, но он даже ухом не ведёт. Не отвечает на мой вопрос, а я смотрю на фото на его полке. Там они с Алеком. Им по шестнадцать. Два здоровых лба в секции по плаванию... Красивый... Он...
– Чё? – ловит Егор мой взгляд, а я уже чуть ли не уделала слюнями пижаму.
– Ничё... Может, потусить втроём сходим, как раньше?
– Можно...
Он же понял, да? Или...
– Только уточни, когда там у Дани нет его тренировок. Потому что у меня сейчас почти голяк.
Нихрена он, конечно же, не понял...
Ведь под «втроём» я подразумевала его, меня и Алека... Мы же раньше гуляли вместе... Правда, они всё время в итоге сливались. Ведь я для Алека всегда была кем-то сродни младшей сестры...
Не знаю даже, может ли это хоть что-то исправить.
– Ну всё, Васька, я спать буду. Башка трещит, – гонит меня Егор прочь. И на самых грустных эмоциях я ухожу к себе.
Всё время подвисаю в состоянии ожидания... А вдруг?
Но проверяя, убеждаюсь, что нет... Он не написал.
Зато вижу, что кругляшок обведён зелёным цветом. У Алека появилась новая история. Я, честно, уже боюсь смотреть...
«Будет больно»!!!!
Неоновым. Красным. Яркое предупреждение.
Так и пульсирует в моей голове…
Но я же дура... Лезу туда и...
Господи, боже. Он настолько в говно пьяный, что еле на ногах стоит, зато держит в руках телефон и снимает, как какие-то две девчонки обнимают и жамкают его без стыда и совести... Убила бы. Руки бы всем оторвала! Ненавижу!
Алек Беркут
– Алек, бля, только рискни! – рычит Романыч, пока я глазею на тёлку, что ему давно нравится. Я не из тех, кто отбивает подружек, но этот бесячий угрожающий тон реально выводит меня из себя.
– И чё ты мне сделаешь? Рискну, нахер, ещё как рискну. Смотри какая... Сиськи, жопа, всё на месте...
– Сука... Алек, если ты её тронешь, я реально общаться с тобой перестану.
Смотрю вот я на него и понимаю, что срать мне на наше общение, когда речь за такую цацу заходит. Я, конечно, понимаю, что он на неё дрочит, но не получает, но в себе я на все сто уверен. Вдую. Без вопросов даст. Я умею девок убалтывать.
Подаюсь туда, а он хватает меня на рукав рубашки. У меня в момент все шарниры раскручивает. И я чувствую себя расшатанным механизмом.
– Руку убрал. Или хочешь ещё и подставиться перед своей дамой? На всю жизнь тебя запомнит.
– Вот ты, Алек, падла!
– Нет, – поправляю я его ворот. – Я – человек приятной наружности. Намного приятнее твоей... А ещё... У меня неприятные внутренности. Поэтому пиздуй лучше обратно за барку. И не беси меня, нахер. Пока в щи не прописал...
Парень оседает, а я подмигиваю ему, еле сдерживаясь, чтобы не втащить.
Опрокидываю очередной стакан и иду лить ей в уши... Она как бы обычная. Да, фигура нихуëвая. И лицо симпотное. Но я с уродками никогда и не тусил. А вообще я просто собираю трофеи. Мысленно ставлю галочки в голове... Кого смог покорить, и эта баба не исключение... Не знаю уж, на что они так активно ведутся. Может, на внешность, может, на тело... А может, на дорогие брендовые шмотки и часы Zenith за шесть тысяч евро. Хз... Но вот она уже ласково перебирает наманикюренными пальчиками мои волосы.
– Куда поедем, красавчик? К тебе?
– К тебе. Ко мне нельзя. Адрес называй... Такси нам вызову...
– Наглый какой... Ну, ладно... Записывай.
– Жду за баркой...
Пока сижу там и вбиваю адрес в приложение, ко мне подходит ещё одна бабëха. И тут же виснет на моих плечах. Пахнет от неё приятно и губы сочные… И я думаю... Двоих за раз? А хули бы и нет? Ваще похрен...
– Ты же Алек… Да…
– Да. Поедешь с нами?
– Поеду... – выпаливает сразу же, даже не спрашивая с кем.
И неожиданно к нам подходит первая.
– Я не поняла... – разочарованно и ревниво дует губы.
– Знакомься... Это...
– Виола, – толкает последняя.
– Виола... Она поедет с нами... Ну, если не хочешь, тогда я поеду с ней... – я достаю свой зажим из джинсов и демонстративно протягиваю бармену бабла. Буквально сразу же уловив взгляд этой меркантильной сучки... Капец ведомая... Падкая на бабло шкура.
– Эм... А... Я... – тут же напрягается она. – Ладно... Давайте втроём.
Тихо ржу себе под нос и киваю.
– Ожидание двадцать минут. Вы пока решите между собой, кому в рот, кому куда... Познакомьтесь, кисы...
Я притягиваю их ближе, а сам втыкаю в телефон.
Смотрю, кому уже успел написать за сегодня... И краем глаза улавливаю имя…
Василиса…
Какого… Хера?!
Ответ мне??? На что, блядь...?!
Твою мать, когда успел? Додик, сука!
Ещё и музло ей кинул... Мозгов нихрена нет. Ааааа! Блях... Это ж надо было так накидаться…
На эмоциональном подрыве понимаю, что нужно залить сторис, чтобы она правильно всё поняла и не питала ложных надежд... Я же знаю, она их залпом смотрит... Постоянно наблюдает за моей жизнью. А я к её боюсь дотронуться. Мне там один хрен сразу яйца оторвут. Да и слишком она хорошая. До безобразия просто. Маленькая ещё. Не моя тема.
Выхожу на улицу с этими курёхами и снимаю видос, помахав при этом Романычу... Пусть спасибо лучше скажет, что забрал эту продажную шкуру. Нахрена она такая нужна? Бегать ещё за ней... Вообще что ли достоинства нет?
Садимся в такси и неожиданно, ни с того, ни с сего я вижу номер отца на экране.
Он вообще редко мне звонит. Он в вечных разъездах. Порой берёт с собой и маму. Я – ребёнок-дикарь. Меня вырастили абы как. Я много тусил у соседей. Особенно у Егорыча. Сдружились мы однажды отпиздивши друг друга на детской площадке. Ещё лет в пять... И так понеслось... Потом я узнал, что у него есть младшая сестра... Она тоже была с нами. Я бесился из-за этого... Но очень скоро... Это бесиво рядом с ней стало напоминать что-то другое... Я не хотел, чтобы она была в нашей компании. Ни тайнами не мог делиться, ни откровенную дичь творить... Когда она была рядом. А была она рядом часто...
Потом всё реже... Ибо мы сбегали. Сейчас стало проще, ведь все выросли, у каждого своя жизнь... И мои предки обычно вообще меня не донимают... А тут…
– Да, бать?!
– Алек, ты где?! Что за шуточки такие?!
– Какие шуточки?
– Мне только что звонили из полиции и сказали, что тебя задержали!
Василиса Яровая (Прекрасная)
Мне пришлось просить Карину... И позвонил отцу Алека её старший брат. Все данные на него у меня были. Мне нужно было убедиться, что ему всё обломят, и он точно поедет домой...
Не знаю сработало ли, но теперь он в онлайне.
Если бы трахался, то точно бы не заходил... Как же я его ненавижу. Прочитал и даже не ответил. Козлина.
У меня же при этом странные чувства внутри… Я же понимаю, что так мне его не сломать. Ну, прервала я одну его еблю, и что с того? Это ничего не изменит, он как таскался… Так и будет. Надо брать его в оборот…
Мои мысли прерывает всплывающее уведомление с характерным звуком. Я аж на месте подлетаю.
Михаил Радужский: «Чё не спишь, красотка?»
Блин... Миша, сколько можно? Достал... Смахиваю его сообщение и гипнотизирую чат с Алеком. Отправляю в космос свои сигналы... Он не понимает так... По-хорошему. Значит, нужно по-плохому...
Василиса Яровая: «Отправь мне фото своего... Члена...».
Господи, что я творю. У меня тахикардия достигает максимума. Сейчас сердце выпрыгнет из груди, но когда телефон издаёт вибрацию, я тут же хватаю его и смотрю на экран.
Алек Беркут: «Ты чё бухая? Обдолбалась чем-то?».
Ну надо же… Ответил… Какой же кретин...
Василиса Яровая: «Нет. Просто хочу увидеть».
Алек Беркут: «Иди в постельку. Десятый сон видеть пора, а не члены, малолетка».
Господи... Как же меня бомбит. Какая я ему, нафиг, малолетка??? У нас разница всего четыре года... И у меня уже второй размер груди! Я взрослая! Почти школу закончила... Ну... Только начала одиннадцатый, но это не суть! Мне скоро восемнадцать! Козлина...
Василиса Яровая: «Алек... Я говорила, что ты мудак?».
Впервые вижу, чтобы он так быстро отвечал… Значит, реально задела.
Алек Беркут: «Охуела или чё?».
Василиса Яровая: «Сам охуел. Надеюсь, отец конкретно тебя пришпорил после сегодняшнего».
Не знаю, как из меня вырывается, но не успеваю я написать это, как мой телефон начинает звонить... Звонит и звонит... А на экране высвечивается имя моей мечты.
Я, наконец, снимаю... Но слышу далеко не то, что фантазировала много-много раз. Немного другое… Да и тон, знаете ли, отличается от того, чего я хотела…
– Вася, ты чё??? Охренела реально?! Это ты, блядь, отцу моему звонила?! Ты?!
Голос такой красивый, хоть и до усрачки недовольный… Кажется, я романтизирую абьюз…
– Не кричи... Всех разбудишь... Время три.
– Мне не смешно. И не до церемоний вовсе. Какого хрена?!
Да и пофиг. Пусть орёт, лишь бы только слышать его… Но меня вдруг тоже взрывает высказаться.
– А ты? Какого хрена мне написал? Скинул ту песню... Зачем?! Чтобы потом ехать трахать своих шлюх?!
Я впервые осмеливаюсь с ним так разговаривать... Потому что уже всё направилось к чертям... И он первый начал эту войну! Не я! Он!
– Бля... Вася... Ты ничего не перепутала? Я тебе тупо по-пьяни трек скинул, а ты кидаешь мне предъявы, будто я тебе, сука, в любви клялся! Какого хуя происходит?! Чтобы я больше от тебя подобных выходок не наблюдал!
– А не то что?!
– Тебе лучше не знать, блядь. Спать ложись, я говорю. Единороги ждут.
– Пошёл ты! Я уже сто лет с ними не сплю и вообще мне скоро восемнадцать! Я выросла, так же, как и ты!
– Пффф, – выдаёт он обреченно. – Похуй. Не еби мозг. Спи.
Он сбрасывает, а я пыхчу от негодования. Он же каждый угол моей души задевает. Все стены мне уже внутри расшатал... Как мне его забыть, если даже от того, как он на меня ругается по телу расходится бурная дрожь...
Василиса Яровая: «Не скинешь ты, попрошу у другого».
Алек Беркут: «Дура. Хоть чё делай – мне похер. Егору привет».
Сволочь!
Я тебе устрою счастливую жизнь...
Никогда в жизни не видела голых парней... По-настоящему... Не трогала... Даже толком ни с кем не целовалась. Разве что при игре в бутылочку. А если вдруг с нами случайно был Алек... Стоило нам встретиться взглядами, он тут же уходил из общего круга... И я до сих пор не понимаю, в чём причина? Неужели я настолько ему не нравлюсь? Ведь другие парни считают меня симпатичной. Так почему же он нет???
Каждый день после этого я жду, что он напишет мне или позвонит... Но от него полнейший игнор. В таком формате проходит неделя...
И, признаться честно, я уже хочу сложить оружие, но тут вдруг вижу, что он выложил пост, что сейчас находится в центре и собирается смотреть премьеру нашумевшего фильма. А меня как током бьёт... Наверняка, он с какой-нибудь шкурой там, и я не выдерживаю…
Тут же набираю номер того самого Миши, которого отчаянно игнорировала всё это время... Влюбленный по уши одноклассник... И зачем я так делаю??? Дура.
– Привет...
Алек Беркут
Мои яростные сосания с одной из знакомых неожиданно прерывает чей-то сухой кашель сбоку. И едва я поворачиваю голову, как у меня чуть ли не глаза на лоб лезут. Какого хрена ей здесь надо? Чё пристала, блядь?
– Привет, какие люди...
– Ага, даров. Неожиданно, – выпаливаю, пока моя спутница косится на неё.
– Я смотрю, жизнь кипит ключом, да, Алек... Весело тебе? Здорово?
– Да как-то не очень... Две минуты назад было куда приятнее.
У неё, блядь, глаза горят, как у фурии. Она всегда так на меня смотрела. И я реально опасался. Потому что она сжечь могла, если рот откроет. Дракониха, блях, недоделанная. А сейчас так вообще будто я чеку дёрнул.
И ещё поц какой-то из-за спины выглядывает.
– Вась, так что... Я билеты взял. У нас другой зал.
– Я сейчас, Миша! – рявкает она и прожигает меня сердитым презренным взглядом.
– Ты... Алек, ты...
– Вася, вали давай по-хорошему, – прерываю я её осатанелый порыв, потому что по-другому всю эту вакханалию и не назвать. Ведёт себя так, словно мы с ней в десятилетнем браке, и она застукала меня с любовницей. Чё там удумала??? Хз…
– Я ненавижу тебя... Сволочь… – бубнит она с надрывом, и внезапно моя спутница встаёт и толкает её назад, схватившись за плечи. Хорошо, что она не падает, а просто врезается спиной в этого парня, но у меня в момент всё внутри переклинивает. Настолько, что хочется скинуть эту бабу с пятого этажа прямо сейчас.
– Слышь. На хуй иди отсюда.
– Но... Алек! – возмущается она, а я еле разжимаю стиснутый кулак. Я ни разу девок не бил, но... Но... Это Вася. Она мне как младшая сестра.
– Я говорю, иди на хуй, – кидаю ей с плотно сжатой челюстью. Она цокает и уходит, а я смотрю на эту. И злость берёт не хилая. Но глядя на её несчастный вид и дрожащий подбородок все ругательства куда-то улетучиваются…
– Ты как, не ударилась?
– Нет, – растерянно бормочет она.
– Хорошо. Чё за прыщ с тобой? – спрашиваю, а она не моргает даже и не дышит. – Ясно... Кароч. – подхожу к нему вплотную и кладу ладони на плечи. – Защищай. Люби. И не позволяй лишнего. Узнаю – убью. – смотрю уже на неё, а у неё вид такой обомлевший. – Обломала мне киношку... Досвидос, Прекрасная...
Я ухожу, а она так и стоит, словно монумент.
Я, конечно, огорчён, что мой минет в кино обломился... Но её обижать не могу никому позволить... Скорее сам обижу...
Иду на парковку, только собираюсь уезжать, как дверь моей машины открывается, и она садится рядом как ни в чём не бывало, словно ей тут мёдом намазано. Я, блядь, с неё просто хуею.
– Эй... Чего тебе? Попрощались же... Или писюн показать надо?
– Отвези меня домой...
– А чё этот твой?
– Я его кинула...
– Пиздец... Докатился, нахер. Пристегнись, – рявкаю на неё, но она неподвижно сидит и мне приходится дёрнуть за ремень самостоятельно, а она, зараза, будто специально расставляет свои ноги в стороны, чтобы я её задел. Сучка. Провокаторша. – Вася, блядь!
– Что? – спрашивает невинным детским голоском, когда я пристёгиваю её.
– Сиди нормально. Не дёргайся.
– Как маньяк...
– С тобой таким и будешь...
– Алек... Если серьёзно... Почему ты не смотришь на меня как на девушку? Почему?
– Потому что, нахер. Помолчи.
Выезжаю с парковки и чувствую, как меня всего колошматит. От её поведения и вопросов. Да ещё и такое короткое платье нацепила... Что видны все изгибы её роскошной фигуры... Она же танцовщица... У неё идеальный стан. И знает она прекрасно причину, по которой я на неё не смотрю. Притворяется просто...
– Давай так... Перестань создавать все эти искусственные ситуации. Окей? Между нами всё равно никогда и ничего не будет. Я старше. Я друг твоего брата. Я помню, как держал тебя на руках. И тебе всего семнадцать.
– Ты сейчас... Гонишь, да???
– Что...
Не мог же я с возрастом ошибиться... Ей точно семнадцать. Я же помню.
– А если мне будет восемнадцать, тогда давай? Или что, а, Алек?! То, что ты друг Егора ничего не меняет... Для меня ничего...
– А для меня меняет всё. Ясно? У нас табу. Это запрещено. И на мамок смотреть, и на сестёр.
– Фу...
– Вот именно. Фу! – выдаю и она вдруг со всего размаху ударяет меня в плечо.
– Гад!
– Слышь, мелкая, не бузи, – дёргаю её за волосы, а она пищит. Мне аж смешно становится. И мы оба как два идиота смеёмся, вспоминая, как дрались в детстве... – Всё. Успокойся. Довезу до дома. Егора нет?
– Нет... Он уехал по делам...
– Деловой, блядь. Ясно...
Знаю, какие у него дела… Сиротка… Бесконечная тяга к своей приёмной тётушке.
Василиса Яровая (Прекрасная)
Я знаю, что его защиту сломать не просто... Но трещину я там всё же заметила... А толку в этом никакого... С того момента прошёл уже месяц... Началась учеба, которая хоть как-то отвлекает меня от мыслей о нём. Я стараюсь нагружать себя.
В очередную субботу после тренировки я иду гулять с девчонками. Все мысли о нём, как обычно. Я даже уже не знаю, как бывает иначе... И взгляд его зелёных глаз до сих передо мной... В памяти... В сердце... Господи, да они в меня ядовитыми стрелами врываются. Это Алек... С ним всегда так... Он меня уничтожает изнутри. Будто разрушая всю нервную систему…
– Вася, ауууу... Чё там с Мишей? – вырывают из фантазий девочки.
– Да ничего... Я после того раза с ним не переписывалась... Да и мне стыдно... Я же его кинула...
– Ага... Из-за своего кобеля! – выдаёт Карина. – Господи, ничему тебя жизнь не учит!
Я просто фыркаю и пью шоколадный коктейль, как вдруг...
Вижу его авто за окном кафе. Он притормаживает и выходит из машины, направившись в цветочный магазин.
Алек... Нашёл девушку, которой дарит цветы???
Господи... Я умру.
Это реально какой-то шок-контент.
– Девочки, я сейчас...
– Эй, ты куда?! – кричит мне в спину Карина, но я уже не слушаю. Пулей мчу за ним в салон цветов, пока он не смотался.
И пока он флиртует с продавцом, стою позади и дышу на него гневным дыханием. Надеюсь его отравить, чтобы он прямо сейчас оключился.
– Твою мать! – оборачивается он, вздрогнув и испугав продавца. – Извините. Ты чё здесь делаешь, Вася?!
– Ничего... Мимо проходила...
– Ты как-то подозрительно часто мимо проходишь... Не находишь?
– Нет. Так кому букет...?
– Аааа... Вот в чём дело... Даме моей мечты, – заявляет он нагло и я, не выдерживая, бью его в грудь ладонью.
– Козёл!
– Чё это было? В руках себя держать не умеешь?! Ненормальная.
– Так... Ну всё... С Вас десять с половиной, – прерывает нас девушка.
– Возьмите... Сдачи не надо. А это Вам, – он отдаёт ей пятнадцать косарей и розу, бутон которой толкает прямо в носопырку. А она вся расплывается в улыбке, пока я стою рядом и чувствую, как моё сердце в груди становится черносливом... Просто сохнет на глазах… Умирает.
Он уходит, и я бегу за ним. Снова. Как тысячу раз в своей жизни… Чувствую себя его хвостом.
– Алек...
– Отстань, мелкая.
– Блин, Беркут! – выпаливаю я разгневанно, и он тормозит, уставившись на меня.
– Чего тебе?
Его слова… Как пули. И я не могу увернуться. Слишком больно… И этот похерестический взгляд. Чёрт… Никаких сил нет это стерпеть.
– Ничего... Вообще всё забудь... Я такая дура, – психованно прохожу мимо него, практически лечу на выход, а на крыльце спотыкаюсь, подворачивая ногу и чувствую, как его рука ловит меня, а букет тем временем направляется куда-то в ноги. Прямо на грязную землю…
Наши глаза встречаются в опасной близости.
– Ты сделаешь что угодно, чтобы оказаться у меня на руках, да? – ухмыляется он и готова поклясться... Смотрит на мои губы прямо в эту секунду. А у меня внутри всё сотрясается. – Вставай... – помогает подняться.
– Ай... Блин...
– Что такое, ушиблась?
– Да... Подвернула, блиииин... У меня же концерт скоро...
– Вот будешь знать, как за мной таскаться! – ржёт он, а я обиженно цокаю.
– Да иди ты, Алек, реально...
– Ну, реально... Давай посмотрю. Не бузи, – настаивает он и опускается к моей ноге, обхватив лодыжку. Я сейчас умру... Алек на коленях передо мной... Касается моей ноги… Это мечта какая-то, даже если побаливает.
– Здесь?
– Да... – шиплю я при надавливании.
– Понял... Растянула... Пять дней покоя и будешь как новая...
– Я не могу... Как пять дней... А тренировки... Вот ужас, – я скуксиваю лицо, но внезапно... Он взваливает меня на руки... И тащит к своей машине. О, боже...
– А твой букет? – жалобно спрашиваю.
– Ща посмотрю... Ты его, походу, угандошила... Новый возьму...
– И кто эта счастливица? – спрашиваю, нахмурившись, но он не отвечает мне. Просто помогает сесть и закрывает дверь. У меня сердце в груди расходится, когда он идёт смотреть на цветы и мотает головой, выбрасывая те в урну. От увиденного я даже вздрагиваю...
– Зачем??? Лучше бы мне отдал! Такая красота!
– Да он помялся весь и испачкался. Нахрена тебе он? – садится он за руль. – Пристегнись.
На этот раз я его слушаю и делаю всё сама.
– Куда мы?
– Давай рентген сделаем... Мало ли. Вдруг поломала...
Алек Беркут
Мы с бедовой сидим в длинном коридоре и ждём, когда какому-то мужику сделают рентген поломанной челюсти... Там и так видно, что она к херам разъёбана. Видать, вечером кто-то конкретно повеселился... Последствия. А у Васи шок на милом невинном личике. Она же у нас вообще впечатлительная. Помню, как коленку в детстве разобьёт и боится даже смотреть на рану. Могла весь день потом реветь, пока Егор вокруг неё бегал… А она всё подуть просила… Та ещё манипуляторша в юбке.
– Алек... Поехали, я же чувствую, что не сломана. Давай лучше в гости к нам зайдешь...
– Не гони. Жди. Надо проверить.
– Ээээх, – вздыхает она и поглядывает на меня несчастным взглядом.
Букет, который я оставил там предназначался моей матери. Видимо, она забыла, что у днюха сегодня. Где вообще видано, чтоб я какой-то бабе дарил цветы? Не. Только матери. Остальные недостойны.
– Ты не торопишься?
– Ну, у меня были дела... Но чё поделаешь, если ты завалилась...
– Мне надоело твоё отношение, как к сестре... Мы не родные. Мы никто... Мы...
– Никто. Вот именно, – усмехаюсь, и вижу, как её глаза слезятся, а подбородок дрожит.
– Проходите, – прерывает нас женщина, выглядывая из кабинета. Я помогаю ей встать и зайти внутрь. Там ей делают рентген, и мы прёмся в соседний к врачу.
– Щас посмотрит, потрогает и даст заключение. Потом домой увезу.
Вася молчит, а на пороге нас встречает молодой парень в белом халате. Лет тридцати. Мужик, блядь, в полном расцвете сил. И меня неожиданно переклинивает. Я как-то особенно начинаю прислушиваться к каждому слову, что он ей говорит…
– Ух, красивая какая... Чего под ноги не смотришь? – отшучивается мудила, пока я смотрю на всё со стороны.
– Я случайно, – пищит она, а у меня от одних движений его пальцев на её лодыжке внутри такое месиво, что хочется сделать с его челюстью то же, что было у того парня. С-с-сука... Что это такое? Почему к тому её малолетке ничего такого не было???
– Вот так? Болит?
– Ага...
– Перелома нет. Растяжение. Но у Вас ноги такие нежные, беречь надо... Занимаетесь чем-то? Танцы?
– Угадали...
– Так и понял сразу... По фигуре видно…
– Может, хватит, – обрубаю, более чем агрессивно. Сука. Что за гондон? Вася ошарашенно смотрит, а мужик вдруг агрится.
– А Вы родственник?
– Друг брата... – отвечает она специально.
– Парень, блядь! – возникаю я, сжимая кулаки.
– Если не родственник, попрошу Вас выйти из кабинета, – цедит он, а меня бомбит на месте. Она, блядь, мелкая совсем. Хоть какая-то мораль должна быть у человека?! Не?! По ебалу бы ему надавать. Похотливый выблядок.
– Тронешь её, я дождусь конца твоей смены, – говорю и сверлю его взглядом.
Вася выходит ко мне через пять минут с бумажкой на руках. Точнее, выпрыгивает на одной ноге.
– Ты специально? – спрашиваю, а она жмёт плечами.
– Ты так часто тычешь мне о том, кто ты мне, что я другого и не знаю.
– Это не значит, что посторонние мужики имеют право так себя вести. Никогда не оставайся ни с кем одна. Если рядом есть защита. Кто-то, кто сто процентов, блядь, тебя не тронет! Ты видела его рожу? Знаешь, чё у него в башке?
– Алек... – касается она моего лица пальцами. – Мне кажется, ты ревнуешь.
Я тут же дёргаюсь назад, а она лыбится. Сучка малолетняя.
– Нихуя подобного. Чё он там настрочил? – вырываю бумажку. – Мазь, эластичный бинт, ага... Ясно. В аптеку заедем...
– Может, ты мне ещё ногу намажешь, – улыбается язва, а я взваливаю её на руки, заставив взвизгнуть и вцепиться мне в шею обеими руками.
– Надо будет – и намажу, – отвечаю и тащу её к машине. Кое-как справляюсь с порывом вернуться и накостылять ему почём свет стоит.
Но Васька отвлекает своими касаниями и вздохами. Ещё и стонет так наигранно. Актриса, блядь.
– Ты же меня не бросишь вот так, да?
– Я же сказал – в аптеку и домой отвезу.
– А потом поедешь к той девушке с цветами, да?
– Поеду, да, – ржу я, а она морщится, отвернувшись. Насупилась, как дурочка... Господи. Ребёнок же совсем ещё...
– Эти цветы для матери, – говорю я, остановившись возле аптеки. – Сегодня...
– Её День Рождения, точно... – мямлит она, глядя на меня. – Извини меня... Я всё испортила.
– Да ничё. Я другой куплю. Чё мне. Бабки есть. Сиди тут.
Ухожу, беру ей бинт, мазь и витаминки.
Толкаю всё в руки сразу, как возвращаюсь.
– Что это?
– Витаминки. Не ешь?
– Давно не пила... Спасибо...
– Не за что.
Блядь, почему я просто не могу игнорить её? Не могу... Потому что она своя. Родная. Всё детство вместе. Пусть дурочка, но не могу тупо высадить или бросить.