Три дня пути к горам Мо Хуан сопровождал ненавистный дождь. Казалось, сами небеса испытывали меня, проверяли на стойкость и терпение. Лишь сегодня тучи наконец-то разорвались и багровое солнце, словно око древнего духа, пронзило небеса. Огненно-красный закат вспыхнул над вершинами, и желтизна скал только подчёркивала этот цвет, превращая его в живое пламя. Я долго не могла отвести взгляд, будто сама гора не хотела отпускать меня. Но всё прекрасное обречено кончаться.
Мне нужно было двигаться дальше. Это было моё первое задание, и я не имела права упасть лицом в грязь. Сжав губы, я гнала прочь усталость, пока тропа вела вниз, к перевалу Сонгвон, куда меня направляли наставники.
Но, видно, духи гор решили иначе.
Стоило свернуть с каменистого склона к тропе Чхонджи-го — и я запнулась о чьё-то тело. Песок здесь был алым, словно напитанным кровью самой земли. Чёрные волосы незнакомца слиплись от запёкшей крови, лицо скрывал капюшон обугленного плаща.
«Какая разница… — мелькнуло у меня в голове. — Я его не знаю, он меня. Мы чужие».
Но проклятая жалость и голос бабушки Хан Хва, будто шептавший мне сквозь ветер, не позволили уйти. Я представила её строгие глаза, в которых вспыхнуло бы разочарование, и со вздохом вернулась к телу.
Отведя прядь липких волос, я едва не вскрикнула. На меня смотрели два глаза — не человеческие, а вишнёво-красные, как омуты, в которых отражались закат и смерть.
Демон.
Проклятое создание.
Безжалостный убийца.
Я отпрянула, сердце застучало. Зачем я остановилась? Может, сумею уйти? Но он вдруг перехватил моё запястье ледяной рукой. Сухие губы зашевелились, он что-то прошептал…
Так состоялась наша первая встреча — встреча, скреплённая закатом и словом, которое не принадлежало миру людей.
Я думала, что умираю. Вернее, я хотела, чтобы это наконец-то случилось. Тело сковало болью: сердце бешено билось, словно птица, запертая в клетке; плечо, куда вонзилась стрела, горело огнём; во рту чувствовался вкус крови. Яд, которым был пропитан наконечник оружия, никого не щадил — он убивал сразу. Так какого чёрта я до сих пор дышу и мучаюсь? За что такая везучесть?
Простонав, я подняла руку и нащупала косичку, в которую была вплетена нефритовая бусина. Короткое движение вызвало новую волну боли. Какая оплошность с моей стороны — так подставиться. Мне казалось, что я успею увернуться. Может, старею?
Мой самый главный враг как-то сказал, что если у меня возникнет желание, которое никто не в силах осуществить, мне достаточно только сжать бусину в ладони и произнести его имя. Тогда он придёт и исполнит его. Вернёт свой долг.
Не думала, что когда-нибудь воспользуюсь его предложением. Ничего, кроме ненависти и страха (с моей стороны), мы друг к другу не испытывали, и я не хотела видеть его красивое, но такое холодное и безжизненное лицо. Но сейчас вариантов нет. Пусть исполняет последнюю волю.
Я сплюнула кровь, сжала бусину исцарапанной ладонью и хрипло произнесла:
— Мо Рин, я зову тебя.
Какое-то время ничего не происходило. У меня даже успела закрасться мысль, что демон снова меня обманул. Как тогда, во время поединка, когда произошло моё самое грандиозное падение. Но… спустя мгновение надо мной нависла чья-то тень, и до боли знакомый ироничный голос произнёс:
— Боже, какой у тебя жалкий вид… Без слёз и не взглянешь.
— Так поплачь, — огрызнулась я и закашлялась кровью. Жаль, даже на привычные перепалки не хватает сил. Огонь разливается по венам, я больше не могу…
Идеальное лицо моего врага было безучастным. В тёмно-вишневых глазах не отражалось ничего, что мог бы испытать любой, увидев перед собой умирающую девушку. Ни сочувствия, ни даже любопытства.
— Чего ты хочешь, Ли Эн?
Вот так вот. Немного обидно, что он сразу задаёт вопрос в лоб, но с другой стороны — к чему эти расшаркивания? Мне всё равно не жить.
— Избавь меня от мучений. Я хочу умереть быстро и безболезненно.
В вишнёвых глазах что-то вспыхнуло. То ли проблеск уважения, то ли восхищения. Мо Рин изогнул хищные губы в ироничной улыбке, слегка склонил голову, словно прощаясь, и мягко промурлыкал:
— Да будет так, Ли Эн. Я исполню твоё желание. Возвращаю свой долг.
Честно, я ожидала чего-то в духе: «Не думал, что твоё последнее желание окажется таким лёгким и приятным». Это было бы в его стиле. А тут — так просто. Своим быстрым согласием он меня удивил. По телу вновь прошла болезненная судорога, рот наполнился кровью, и я прозевала момент, когда Мо Рин склонился надо мной. Как именно он собирается исполнить мою последнюю волю? Задушит? Возьмёт свой клинок? Даст другой яд?
Демон, словно догадываясь, о чём я думаю, вдруг снова улыбнулся и сделал странную вещь: ласково провёл подушечкой большого пальца по моей щеке и прошептал:
— Вот же глупая девчонка.
Его вторая рука ухватилась за конец стрелы, торчащей из моего плеча, и, прежде чем я успела что-либо сказать, Мо Рин её выдернул. Новая боль. Оглушающая. На которую не хватило сил даже закричать. Лишь закрыть глаза… и позволить себе наконец-то умереть. Надеюсь, моя загробная жизнь окажется спокойной. Я её заслужила.
Наши столкновения с Ли Эн можно было пересчитать по пальцам. Первое знакомство состоялось три года назад. Судьбоносным оно оказалось… Я умирал, она спасла меня, и я по глупости дал обещание. Как-то так. С момента второй встречи прошёл почти год. Мы сражались в честном поединке. Я выиграл, она потерпела поражение и возненавидела меня. Чудачка, возомнившая, что раз я должен ей обещание, то поддамся. Глупости какие. Демон не может проиграть обычному смертному.
За короткое время нашего знакомства я видел её разной. Отважная наёмница, которая берётся за самые невыполнимые задания — так о ней говорят, и не врут. Смелая и дерзкая, что тоже правда. Ещё отчаянная и гордая. Как бы ни противно ей было склонять колени, когда мой клинок упёрся в её шею, она это сделала — не опустив головы, не поморщившись, не уронив ни слезинки. Впервые я испытал уважение к человеку. Сегодня же я вижу эту девушку предельно жалкой.
Как она умудрилась поймать стрелу, смазанную ядом змеи Наги? Разве эта девушка не обучалась в гильдии «Соколиный Коготь»? Разве её не считали лучшей? Она обречена… Если только я не помогу. Не ради ли этого она меня вызвала? Я ожидал услышать заветное «спаси» и тем самым раз и навсегда избавиться от клятвы, но вместо этого…
— Избавь меня от мучений. Я хочу умереть быстро и безболезненно. Добей…
Мне даже показалось, что я ослышался. Она серьёзно? Почему люди так пренебрежительно относятся к своей жизни? Почему так глупы и хрупки? От запаха её крови стало не по себе, хотя обычно меня такие вещи совершенно не трогают. Да, если сейчас не помочь, она будет долго умирать — долго и мучительно. Сначала яд проникает в кровь, и человеку начинает казаться, что внутри него разгорается пламя; потом конечности потихоньку немеют, затем пропадает речь, зрение… Остаётся тьма и боль. Это может затянуться на день, не меньше. Отчасти я понимаю её желание. Вот только…
Я склонился над телом девушки — сломленным, слабым. Лучница боится остаться без руки и выбирает самый лёгкий путь? Плохо их учат в академии: не объясняют главного…
— Да будет так, Ли Эн. Я исполню твоё желание. Возвращаю свой долг, — соврал я, и вместо того чтобы вогнать стрелу глубже и тем самым убить девушку, я выдернул её. В карих глазах промелькнуло удивление, прежде чем они закрылись. Не навсегда. В то же мгновение мою руку обожгло, и на коже проявилась татуировка в виде чёрной лозы, обвивающей запястье. Демонский зарок, чёрт возьми…
По-хорошему нужно подумать, взвесить всё… но если я буду медлить — она точно умрёт. Вздохнув, я поднял Ли Эн на руки и шагнул в образовавшийся проём. Сначала спасу эту малахольную, а потом разберусь с последствиями. Почему же наши встречи всегда заканчиваются так печально?
***
Дом встретил меня безмолвной тишиной и темнотой. А ещё холодом. По-другому и быть не могло — я жил один и слишком долго отсутствовал. Свет и тепло мне были не нужны. В отличие от умирающей девчонки.
Стоило мне шагнуть за порог спальни, как ко мне метнулась тень — дух дома, страж очага Шэнь Цзинь. Единственное существо, которое я готов терпеть постоянно. Если быть честным, то я просто не сумел его изгнать и смирился с его присутствием.
Два алых глаза вспыхнули в темноте, пронзая меня насквозь. Его голос не был громким, но в нём звучала сила древних клятв:
— Ты на грани, Мо Рин.
Всё-то он видит.
— И тебе привет, Шэнь Цзинь, — фыркнул я и аккуратно сгрузил свою ношу на кровать. — Только ты путаешь. На грани вовсе не я.
Дух принюхался, словно собака, заметался, превращаясь в дымку.
— Зачем ты принёс сюда полумертвую, Мо Рин?
— Сам не знаю, — признался я, склоняясь над девушкой и разрывая ткань на её плече. Была бы она сейчас в сознании, полезла бы в драку, а так… Я тяжело вздохнул, ощущая, как начинает жечь у меня в груди. Мало времени.
Тень метнулась ко мне, и от её движения заколыхались шторы. Любит этот Шэнь Цзинь наводить суету.
На том месте, куда Ли Эн пронзила стрела, был чёрный круг, от которого, словно змеи, в разные стороны ползли волнистые чёрные линии. Кто бы ни стрелял в наёмницу, на яд он не поскупился. Видимо, наконечник был смазан от души — раз отрава распространяется так быстро. Удивительно, ведь змеи Наги считаются редкими тварями. Кто же так ополчился на девушку? Или это роковая случайность?
Какое-то время я размышлял, разглядывая рану. Мне не приходилось лечить людей. Чаще я их убивал. Но Ли Эн повезло: в ядах я немного сведущ. Например, я знаю, что они мне не страшны, ведь во мне заключена сила демона. Если думать в этом направлении, логично предположить, что моя кровь — чистое противоядие. Так почему бы не попробовать? Я взял тонкий кинжал и быстро разрезал своё запястье, какое-то время наблюдая за тем, как по коже струится кровь. У меня она не красная, а вишнёвая, почти чёрная. Десять лет прошло с тех пор, как я подчинил силу демона, но до сих пор не могу привыкнуть к этому зрелищу. Наконец я приложил своё окровавленное запястье к ране Ли Эн и сразу же почувствовал, как девушка с готовностью принимает мою магию. Наёмница цеплялась за жизнь, хоть и говорила обратное.
— Ты с ума сошёл?! — воскликнул дух. Кажется, до него дошло, что я начинаю делать.
— Возможно, — ответил я; когда он в таком настроении, с ним лучше не спорить. — Но не мешай мне.
— Я вижу, что с тобой что-то не так! Что ты натворил, Мо Рин?
Мне снился кошмар…
Моё худшее воспоминание из детства.
Мне десять. Я бегу к рощице, где над верхушками деревьев клубятся тёмные силуэты. Не вороны — огромные чёрные мотыльки, чьи крылья словно сотканы из ночи. Они кружат над поляной, шурша и осыпая землю чёрной пылью. Именно там должна была состояться встреча с моими родителями. Сердце стучит так, будто вот-вот вырвется из груди: что всё это значит?
Я бегу не чувствуя ног. Ветки ив и низкорослых сосен хлещут по коже, оставляя красные полосы, будто чьи-то когти метят меня. Воздух густеет, с каждым вдохом в горло проникает вкус железа и горечи.
Когда до поляны остаётся всего несколько шагов, я замедляюсь. Ноги сами отказываются идти вперёд. Я не хочу видеть, не хочу знать… Но тени-мотыльки замечают меня и взлетают в воздух, рассыпаясь чёрными искрами. И тогда я вижу то, что они скрывали.
Два тела.
Звенящая тишина, хуле любого шума.
Я просыпаюсь с громким криком и сразу же шиплю от невыносимой боли. Снова закрываю глаза и ложусь на что-то мягкое, пахнущее розами.
Плечо стреляло, но уже не горело. Во рту по-прежнему чувствовалась кровь, и это было отвратительно. Но хуже другое — мне было холодно. Ненавижу мёрзнуть.
Где я? Почему так больно и так зябко? Если жизнь после смерти — это адский холод, то я хочу переродиться. Немедленно!
Почему веки такие тяжёлые, словно ресницы приклеили к коже? Я пыталась открыть глаза. Удалось после третьей попытки — и с глухим стоном я тут же захлопнула их снова.
Как так получилось, что мой заклятый враг сидит в кресле напротив и смотрит на меня не мигая? Кошмар? Или он тоже умер вместе со мной? Тогда я проклята — оказаться и после смерти рядом с тем, кого ненавидишь…
Я хочу пройти ритуал очищения: тот самый обряд на Небесном Пороге, где в падающих фонарях и дыме ладана сжигают прошлое и отпускают душу. Там дают шанс переродиться — или навсегда остаться в ледяной пустоте.
— И не надейся.
— На что? — Свой собственный голос я не узнавала. Безжизненный, чужой.
— Ты не умерла. Не видать мне такого счастья.
— Да какого…
Поняв, наконец, что это не сон и никакая не загробная жизнь, я возмущённо распахнула глаза и попыталась сесть. Я была решительно настроена высказать всё, что думаю об этом жалком полукровке. Обещал ведь! Но на резкое движение тело отозвалось адской болью — я зашипела и снова упала на подушки. А мой заклятый враг тяжело вздохнул и с досадой произнёс:
— Нет, я, конечно, знал, что характер у тебя ужасный, но ты же вроде воспитанная. Где благодарность?
— Да пошёл ты…
С Мо Рином мало кто решится разговаривать в подобном тоне. Более того, с ним вообще никто не решается разговаривать. Но я имею право. Он не выполнил своё обещание, а ведь клялся! Меня разрывает одновременно ярость, обида… и да, немного облегчение. Совсем чуть-чуть. Всё-таки ярости там больше. Что бы со мной ни сделал этот проклятый демон, он не сможет полностью вывести яд Наги. А это значит, что моя рука обречена. Я даже боюсь на неё смотреть.
— Вот-вот, а обычно меня называют грубияном. Помнится, когда ты спасла мою жизнь, я сказал спасибо.
Ну как сказал — скорее, процедил сквозь зубы. Великое дело! Другого я от него и не ждала.
— А еще ты пообещал исполнить моё последнее желание, и где? — буркнула я и зашипела, дёрнув плечом.
— Прекрати шевелиться. Я всю ночь с тобой возился. Уважай мои труды.
— Ты серьёзно? — не поверила я и закашлялась. — Всю ночь он возился. Зачем, спрашивается? Яд этих змеюк не выведешь, ты такие вещи знаешь лучше меня. Зачем мне благодарить тебя за то, что ты обрёк меня на жалкое существование? Как стрелку обойтись без руки?
— Вот же глупая девчонка.
Кажется, где-то я это уже слышала. Мо Рин устало потёр виски — и тут я впервые заметила, что полукровка выглядит, мягко говоря, неважно: под глазами тёмные круги, на лбу испарина. Неужели…
— Пошевели пальцем, — хмуро велел он. Я с опаской подчинилась.
Больно. Но пальцы всё же дёрнулись. Либо я живучая, либо…
— Что именно ты со мной сделал? — Я похолодела от ужаса. Нет, только этого мне не хватало. Он же не превратил меня в демона…
— Не знаю, о чём ты подумала, но я всего лишь поделился капелькой своей крови, — и Мо Рин продемонстрировал мне своё обмотанное бинтом запястье.
Я готова была заплакать. Что я знаю о крови демонов? Нет, не так, что я знаю о крови Мо Рина? Только то, что он может на ней заключать нерушимые клятвы. И то, как выяснилось, сведения не верны. Клятву-то в итоге он нарушил!
Я шмыгнула носом и вопросительно уставилась на Мо Рина. Он закатил свои удивительного цвета глаза и простонал:
— О, духи леса… Да человек ты, человек. Я не превратил тебя в чудовище. Чему там в вашей гильдии вообще учат? От одной лишь моей крови демоном не стать…
— Ты влил в меня свою кровь? — К горлу подступила тошнота.
— Не буду отвечать, — фыркнул Мо Рин. — Лежи и мучайся.