«Здесь даже солнца не видно…» — именно эту фразу из песни нашего современника можно использовать, чтобы лучше всего описать данное место. Тут, среди обшарпанных стен и потрепанного временем потолка, не чувствуется ничего живого. Штукатурка периодически осыпалась на мои плечи, как давно забытые, но вернувшиеся воспоминания, и падала на пол, разбиваясь без звука в пыль. Трещины в стенах, словно старые шрамы, были такими же частью этих стен, как вены в моих руках частью меня. Они были пропитаны запахом затхлости, сигаретного дыма и чего-то ядовито-горького, что навсегда оставалось в воздухе. Эта комната стала не просто очередным помещением в моей жизни, она стала частью меня. Высшей эмоциональной точкой череды событий в моей жизни.
Редкие лучи солнца пробивались сквозь тёмные окна, но не могли пробудить этот мир от кошмарного сна. Слишком много грязи на полу, слишком много старого, затхлого воздуха, который словно не мог выйти отсюда был таким же заложников обстоятельств, как я. Крыса, выглядывающая из отверстия в стене, смотрела мне прямо в глаза и в них я увидел что-то человеческое, похожее на сочувствие. Странное ощущение, когда твой взгляд встречает чужой и ты видишь в нём полное понимание.
Обычно такие места приводят людей в полное отчаяние. Депрессия, страх, безысходность — это всё, что чувствуют те, кто оказывается здесь. Но мне было уже всё равно. Где я? что со мной будет? Абсолютно наплевать. Я сидел здесь, как человек, которому уже не важен этот мир. Даже наручники, сковывающие мои запястья, не причиняли мне особого дискомфорта. Всё вокруг — крики и смех заключенных, грубые разговоры следователей — ничего не имело значения.
Джексон сидел напротив и продолжал много говорить. Его слова сыпались мимо меня, как мелкий песок сквозь пальцы. Он был полон эмоций, а я не слышал его. Кроме последней фразы, которая осталась у меня в голове:
«Демид, ну зачем всё это было нужно? Ты понимаешь, что ты вообще наделал? Ты понимаешь весь масштаб трагедии? Ради чего всё это было? Братик, ради чего?»
И вдруг, как молния, в голову пришёл сам собой ответ. Всё стало ясным. Я понял, ради чего всё это было. Всё было так просто и пришло ко мне как откровение. В тот момент, когда осознал это, мне стало легче и я сказал…
За некоторое время до предыдущих событий.
Я вижу яркий свет ламп на потолке, они сменяются и следуют одна за одной, одна за одной, всё быстрее и быстрее сливаясь в единственный цельный поток света.
Нас куда-то везут какие-то незнакомые мне люди в белых халатах, но мне совсем не страшно потому, что она крепко держит меня на своих маленьких худых ручках, с нежно розовым маникюром на тонких ноготочках. Она смотрит на меня своими ярко-изумрудными глазами и мило улыбается, от неё пахнет чистой нежностью и свежестью сладкой мяты. Я запомню этот запах навсегда.
Никогда не знал ее имени, так как там никто не называл его, но в тот момент, да даже и сейчас, это не было и не будет важным, слово с которым она навсегда будет ассоциироваться моей голове – МАМА!
Кажется, что-то не так, ей становится очень страшно, руки начинают держать меня всё менее уверенно, и я слышу, как маленькое сердце мамы начинает биться медленнее. Мы подъезжаем к каким-то большим металлическим дверям, не могу понять, что же на них написано, всё вокруг я вижу ещё достаточно расплывчато. Врачи открывают их, внутри видно операционный стол. Меня забирают у неё из рук, становится очень-очень страшно, и я начинаю плакать, она кричит:
- Нет, не надо! Не забирайте его у меня! Отдайте! Не уносите, пожалуйста! Дайте нам побыть еще вместе! Демид, сынок!
Теперь она внутри, а я смотрю на медленно закрывающиеся двери, находясь на чужих больших холодных руках и чувствую резкий запах спирта…
Каждый раз просыпаюсь в этот момент и начинаю жадно глотать воздух, как будто только что выплыл из самой глубокой подводной пещеры. Еще несколько минут я буду приходить в себя и осознавать, что это только сон. Сейчас он снится мне всё реже и реже, но буквально несколько лет назад я видел его каждую ночь. Именно по этой причине я всегда любил спать один, не хочу, чтобы кто-то увидел меня в таком состоянии. Не могу точно сказать, что это такое, воспоминание из моего далекого-далекого давно забытого прошлого или просто больные фантазии ребенка, которого родители бросили, как ненужную игрушку, в детском доме. Раньше я думал сначала одно, потом другое, а что сейчас? Сейчас я об этом не думаю вообще, у меня в целом не так много свободного времени, чтобы тратить его на мелочи.
Как вы уже поняли, Меня зовут Демид, и я алкоголик. Шучу, просто всегда, когда представляюсь, именно это окончание фразы всплывает у меня в голове. А если серьезно, мне тридцать два года, скоро будет тридцать три – возраст, когда некоторые уже обзавелись семьями и мечтают о загородном доме с огородиком, но это точно не моя история. На данный момент, я владею самым модным и шумным клубом в нашем городе – “Мята”. Сегодня моему детищу исполняется целых три года – срок, который в этом бизнесе приравнивается к вечности. Многие клубы сгорают быстрее бумажного фонарика: не выдерживают конкуренции, теряют аудиторию, актуальность, идентичность, да и сами владельцы просто устают. Не справляясь с бешенным ритмом, как на американских горках. У меня же получилось, я держу эту крепость на плаву, и не просто держу – а делаю из неё место, куда хотят попасть в целом все, но пускают сюда далеко не каждого.
Каждый новый день начинается рано для меня и слишком поздно для вас, обычных жителей города. Я просыпаюсь по будильнику ровно в 12:00 – ночной образ жизни диктует свои правила. Первое, что я делаю – иду в душ. Холодная вода – это привычка, которую я пронёс с детства. В детском доме горячая была роскошью, редким гостем, и, кажется, даже сейчас, спустя годы, она не ассоциируется у меня с комфортом. Прохлада отрезвляет и напоминает: всё, что у меня есть – добыто моими руками. Никто не подарил мне эту жизнь и нужно заранее быть готовым к любым сложностям.
После душа – чёрный, крепкий кофе. Никакого сахара, никаких добавок – только горький вкус реальности. Еда по утрам? Не для меня. Привычка обходиться без завтрака с детства тоже осталась – художник должен быть голодным. За чашкой кофе я пролистываю ленту в социальных сетях. У моего клуба есть фирменный хэштег – #MintLife. Я мониторю, что пишут о прошедшей вечеринке, какие впечатления, какие фото, какие истории выложены с отметкой нашего официального аккаунта или по геопозиции. Это не просто привычка – это часть стратегии развития. Если ты хочешь управлять бизнесом, то должен быть ближе к своему клиенту. Я не продаю алкоголь в баре - Я продаю эмоции. И если мои гости не выходят из клуба с чувством, что они побывали в эпицентре жизни – значит, делаю что-то не так и нужны быстрые и точные изменения.
Каждый день – новая партия разных решений. Я анализирую, что сработало, а что – нет. Какой диджей зажёг толпу, а чей сет не вызвал ничего, кроме зевоты и пустого танцпола. Какой свет сделал атмосферу незабываемой, а где стоило бы сменить концепцию. Не оставляю на самотёк ни одну деталь – потому что они максимально важны и делают детали делают легенду.
Мне очень нравится одна старая японская притча:
Из-за незабитого гвоздя, потеряли подкову.
Из-за потерянной подковы, потеряли лошадь.
Из-за потерянной лошади, гонец не доставил послание!
Из-за не доставленного послания, проиграли целую войну.
Для достижения цели важна каждая, даже самая маленькая, деталь.
Мой гардероб – ещё один тщательно продуманный элемент имиджа. Я не ношу ничего яркого. Белая рубашка «Ральф Лоурен» – с длинным или коротким рукавом, в зависимости от сезона. Чёрные или синие брюки, идеально отглаженные, подшитые на заказ, садятся по фигуре как влитые. По настроению добавляю пиджак – всегда точно сидящий по фигуре, не кричащий, но подчеркивающий статус. На ногах – мои любимые белые кеды «Томми Хилфигер». Это не просто вещи – это доспехи, в которых я выхожу на бой каждый новый день.
Сегодня солнечно и я решил открыть окно, чтобы солнцу было проще поступать в салон минуя тонировку машины. На одном из светофоров что-то резко начало меня слепить. Пытался увернуться, но этот луч света преследовал мои глаза, как проснувшаяся пчела преследует человека, потревожившего её сладкий сон. Где-то в бардачке у меня были солнечные очки. На ощупь я достал их и только одев сразу же увидел, что в трамвае, который ехал параллельно со мной, кто-то слепит меня солнечным зайчиком.
Я раздражено и четно пытался долго рассмотреть кто же это. Внутри меня пылала пламя злости и желание наказать автора этой глупой шутки. Но этот блеск даже через очки не давал возможности рассмотреть своего создателя. Осознав невозможность опознать шутника, вдавив педаль газа в пол я ушёл в отрыв от этого трамвая и чувствовал себя в этот момент как минимум победителем гран-при Монако формулы один.
В назначенное время подъехал к ресторану, место было роскошное, с намёком на высокий статус. Сюда приходили люди, которые любили выглядеть богаче, чем есть на самом деле. Я вышел из машины и немного прищурился на солнце.
И тут её голос, сиплый, словно прокуренный тысячами чужих судеб:
— Эй, красавчик, отблагодари меня золотой монеткой, а я тебе погадаю?
Я обернулся на голос — передо мной стояла взрослая цыганка. Возраст очень трудно было определить: могла быть как сорокалетней, так и семидесяти. Черные, как уголь, глаза, и в них что-то не совсем чистое и отталкивающее. Платок, старый, но ярких цветов, пальцы в перстнях, не уверен, что это было золото, скорее серебро в позолоте. Она протянула ко мне ладонь, будто сама ждала, чтобы я вложил туда свои деньги.
— Тётя, слушай давай пожалуйста мимо, — усмехнулся я. — Как говорится, денег нет, но вы держитесь
— Не понимаешь ты парень, что деньги не главное, — её голос будто вырезал воздух. — Ой, вижу кровь вокруг тебя, много крови. Вижу и на твоих руках тоже кровь. Страшный ты человек… и будущее у тебя очень страшное, парень.
Я улыбнулся и решил под играть:
— Да ладно? И что же мне теперь делать? Расскажешь?
— Ой, дорогой, никто не может уйти от своей судьбы, — цыганка сузила глаза. — Но если ты, конечно, хочешь, я могу дать совет, не бесплатно, но не торопись отказываться, а то пожалеешь потом!
— Ладно-ладно, давай, развлеки меня — я засунул руки в карманы и протянул ей помятую тысячную купюру.
Мне и правда в тот момент стало интересно, чем же закончится данная стандартная схема развода лохов на деньги, за это я вполне был готов заплатить такую сумму без единой нотки сожаления.
Она посмотрела куда-то мне за плечо, будто там стояла сама смерть, нежно гладя меня по голове.
— Уезжать тебе нужно, парень! Прямо сегодня! Всё бросай и беги далеко отсюда!
Я не удержался и рассмеялся ей прям в лицо:
— Оригинально, конечно, мадам, я даже почти поверил, но увы — сегодня всё мимо! Ладно, мне пора.
Далее уже шагнул к двери кафе, а она крикнула мне вслед:
— Поздно будет, когда поймёшь! Ой такой красивый весь, но судьба, ой такая тяжелая.
Я махнул рукой, вошел внутрь, уже переключившись на предстоящую важную встречу.
Когда я заходил в ресторан, Джексон уже сидел за столиком у окна делая вид, что изучает меню и собирается сделать новый для себя выбор, хотя всегда заказывает одно, и тоже — пасту карбонару, приготовленную до состояния аль денте и капучино на миндальном молоке.
«Брусника» была главным рестораном города. Когда-то, несколько лет назад, в этом здании был одноименный клуб, именно тут я и начинал свой путь в бизнесе. Изначально я и мой друг детства Лёха, устраивали здесь свои первые вечеринки, привозили известных DJ и Артистов, платили им гонорар и за аренду клуба, а всё что оставалось забирали себе. Денег было не очень много, но тогда мы работали не ради них, как говорил ранее, мы зарабатывали себе имя.
Позже наши с Лёхой пути разошлись, я так до сих пор и не понял, что тогда произошло. Может, Лёха чувствовал, что я отдаляюсь? Может, он сам выбрал другую дорогу? Времени разбираться не было. Мне поступило предложение от Михаила Валерьевича Потапова, хозяина Брусники, стать арт-директором в клубе. Процент от выручки и полная творческая свобода сделали так, что мысли о друге быстро ушли на задний план.
Чтобы понять, почему Михаил Валерьевич доверял мне, нужно взглянуть на его историю.
Всё началось в 90-е. Он был одним из тех, кто сумел воспользоваться возможностями, которые открывались с падением Советского Союза. Тогда, все пытались найти своё место в новом мире, а он уже знал, как двигаться.
Это не самый простой человек. Михаил Валерьевич был стратегом, умным, жёстким, но всегда сдержанным. В те годы он основал свою первую компанию, которая занималась строительством и ремонтом. Уже тогда купил несколько небольших заводов по переработке стройматериалов, затем приобрёл земельные участки, на которых начал строить склады и сдавал всё это в аренду крупным фирмам. Когда же пришла эпоха приватизации, он купил несколько крупных государственных объектов, которые могли бы стать основой его бизнеса.
Не было абсолютно никакой романтики в его делах. Всё было строго по холодному расчёту, за всем этим стояла редкая способность смотреть в будущее и точно рассчитывать все свои шаги наперед.
Когда он предложил мне работать вместе, он уже построил империю. Клуб «Брусника» — это была лишь малая часть его империи и для него это было не просто коммерческим предприятием. Это было место, где он встречался с партнерами и подписывал крупные контракты, особенно в «Бруснику» любили приезжать его друзья из Азии, в основном Китайцы.
У него есть сын, примерно мой ровесник, его зовут Николя. Я всегда говорил себе, что Николя Потапов не тот человек, которого можно не заметить в комнате. Уж слишком он яркий, слишком… вычурный. Если бы не его фамилия и кошелёк отца, он вряд ли смог бы выжить в этом мире. А так — живёт, да ещё как.
Еще несколько часов мы доводили все наши грандиозные идеи до ума, были сделаны финальные переговоры по таймингам программы с нанятыми артистами, обслуживающим персоналом и поставщиками товара, расписан полный план мероприятий вечера до каждой секунды. Я успел выпить свою пятую чашку кофе, а ещё и пообедать моей любимой пастой с морепродуктами на белом соусе, приготовленной до состояния альденте и вот настал час икс, пора отправляться в клуб и писать нашу великую историю.
Мы приехали за два часа до открытия, но уже сейчас можно было видеть, как заполнялась парковка и собирались на улице люди. Кто-то небольшими компаниями курили кальяны возле машин, из которых громко играла музыка, кто-то во дворах домов на лавочках распивал алкоголь, купленный в приближённых к клубу магазинчиках, так как не могли позволить потратить себе много денег внутри. Все, в том числе и я, были в предвкушении сегодняшней ночи. Мы заехали со стороны служебного входа через шлагбаум, тут была лестница, которая вела с улицы прямо к двери моего кабинета на втором этаже, на котором так же находились VIP ложи, поднявшись на которую я почувствовал, как кто-то закрыл мне глаза ладонями и услышал знакомое:
- Эй. Красавчик! Угадай, кто это?
Я улыбнулся. Это была она — Кристина. Она всегда умела появиться в нужный момент. Забыл рассказать, с ней не всё было так просто. В наследство от Николя мне досталась так же её зависимость от наркотиков, связи с прошлым — всё это тянуло девочку в пропасть, и был уверен, что единственное, что держит её сейчас на плаву, — это я. Мы вместе прошли многое, чтобы она смогла вернуться в нормальную жизнь и хотя была чиста уже три года, всё было шатко, особенно с учётом того, что её бывший вернулся в город, а на поиски наркотиков она была готова идти в любом направлении несколько километров трудные моменты своей ремиссии. Я видел, как она пыталась от этого избавиться, пыталась с этим бороться, но не всегда могла устоять.
Перед тем как войти, я пропустил Кристину вперёд и тихо сказал Джексону:
— Ни слова при ней, что он приехал в город! Ты меня понял?
Он кивнул. Для меня сейчас важнее всего было сосредоточиться на вечеринке. Я понимал, что Николя обязательно появится, но это не должно было помешать нам провести ночь так, как мы запланировали. Вдруг я подумал, что этот вечер — самое важное событие, в моей жизни! Всё, к чему я шёл все эти годы. Всё, что я когда-либо стояло на кону.
Войдя в основной зал и на секунду замер — свет, музыка, столы… вроде всё в порядке. Пока мой взгляд не упал на барную стойку, а именно — на старшего-бармена Антона.
Он стоял, отполировывая бокал, улыбаясь кому-то из официанток. На нём была безупречная чёрная рубашка, чёрный фартук, начищенные ботинки и…розовая бабочка.
— Розовая! Розовая, Карл! Какого чёрта?
— Ты что издеваешься? — раздался мой голос громче, чем я ожидал. Он пронзил зал, как выстрел.
Антон обернулся. Его улыбка тут же исчезла, как будто её и не было. Он стоял растерянный, не понимая, в чём дело.
— Ты что, вообще конченый? — я подошёл вплотную, даже не пытаясь скрыть ярость. — Что это на тебе?
— Э-э, бабочка, босс… Я подумал, что… ну, ярче будет, всё-таки праздник… День рождения…
— Она должна быть Фиолетовая! — взревел я. — У нас дресс-код! За три месяца были прописаны цвета по брендбуку! Всё рассчитано, вплоть до психологии гостей!
В зале повисла мёртвая тишина. Даже музыка, казалось, притихла.
— Ты понимаешь, что сегодня сюда придут инвесторы, блогеры, представители элиты города?! И ты, блядь, решил, что можешь внести сраный креатив?! Это не утренник в детском саду!
Он молчал, опустив голову. Кто-то из персонала неловко кашлянул. Где-то шуршали салфетки. Но все боялись пошевелиться.
— Уволен. Немедленно. — Я даже не дал ему опомниться. — Сними фартук, сними бабочку и пошёл вон из клуба. Джексон сделай ему сегодня же полный расчёт!
Антон побледнел. Он попытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Не стал слушать и уже обернулся к остальным:
— А вы чего стоите?! — я прошёл взглядом по залу. — Вы не поняли? Сегодня — самый важный день в истории этого места. Один косяк — и всё к чертям. Хотите за ним? Велком. Джексон, нужно быстро найти ему замену!
Толпа официантов бросилась на свои позиции. Кто-то полировал бокалы, кто-то настраивал свет, кто-то проверял звук. Даже, мой лучший друг и правая рука, резко изменился в лице, убрал телефон и пошёл руководить фуршетной зоной, хотя обычно такие мелочи его не касались.
Я остался стоять у барной стойки. Внутри кипело. Не из-за бабочки. Не из-за этого Антона. Это был лишь триггер.
Это намного больше. Всё слишком на грани. Я знал, что сегодня многое решится. Не только репутация, не только имидж. Всё было на кону, и я держал клуб в железном кулаке в эту ночь.
Зал уже заполнялся людьми, судя по проданным билетам, было 1500 человек, играл легкий deep house, основным источников света работала были неоновые ленты баров, расположенных по бокам главного танцпола, еще чуть-чуть и можно начинать. Я уже ожидал под установленной заранее сценой, её пол, для меня потолок, должен был раздвинуться, как море, которое, по библейской истории, раздвинул Моисей. Ну или как тучи, которые разводила руками Ирина Алегрова в своей известной песне. На специальном подъёмнике я должен был предстать перед публикой в черных очка, белоснежном, брендированном логотипом клуба, халате, с курительной трубкой во рту, коктейлем в руках и в окружении моделей в образе Ангелов Виктории Сикрет.
Я вижу яркий свет ламп на потолке, они сменяются и следуют одна за одной, одна за одной, всё быстрее и быстрее сливаясь в один поток света.
Нас куда-то везут какие-то незнакомые люди в халатах, но мне не страшно потому, что она держит меня на своих маленьких ручках. Она смотрит на меня своими яркими изумрудными глазами и улыбается, от неё пахнет нежностью и сладкой мятой, я запомню этот запах навсегда.
Извините, но имени я не знаю, так как никто не называл его, но в тот момент это и не было важным, слово с которым она навсегда будет связана моей голове – МАМА!
Кажется, что-то не так, я слышу, как её сердце начинает биться реже, мы подъезжаем к каким-то большим металлическим дверям, не могу понять, что же на них написано, врачи открывают двери и я вижу операционный стол. Меня забирают у неё из рук, мне становится страшно, она кричит:
- Отдайте мне его! Не уносите, пожалуйста! Демид, сынок!
Теперь она внутри, а я на смотрю как закрывается дверь, находясь на чужих холодных руках с резким запахом спирта…
Проснулся. Снова этот чёртов сон, как же я тебя ненавижу!
Когда открыл глаза, мне казалось, что лучше бы я этого не делал вообще.
Моя голова гудела от большого количества выпитого алкоголя и маленького количества сна, а тело от жесткости и неровностей остановки, на которой мне пришлось провести эту ночь.
Да еще и все органы внутри меня хотели выйти наружу, вместе со всем содержимым желудка.
Когда я увидел долгожданный трамвай, моему счастью не было придела, а обнаружив, что там принимают оплату картой и есть свободные места, наконец-то почувствовал, что сегодня удача на моей стороне. Присев в конце вагона, стал крутить в голове все события вчерашнего дня, и думать, что же мне дальше делать? Как за одну ночь окончательно и безповоротно разочаровавшись в любви и дружбе, остаться прежним человеком?
Я же не могу сделать вид, что вчера ничего не было, да еще и телефон сел, что вообще происходило дальше в клубе, когда уехал? Как прошло мероприятие? Наверно в социальных сетях только это сейчас и обсуждают. В нашем городе было не так много ярких событий и каждый скандал за несколько часов разлетался через сарафанное радио до большинства местных жителей, начиная от школьников на перемене и заканчивая сплетницами у подъездов спальных кварталов.
Меня, наверное, все ищут, переживают, а может всем насрать, подумаешь уехал неудачник запивать алкоголем измену девушки, поплачет немного и вернется.
Большое количество разных мыслей было у меня голове, пока мою внутреннюю борьбу с собой не нарушил знакомый солнечный зайчик. Именно таким меня слепило вчера днём в машине из проезжающего мимо трамвая, а сейчас его источник был напротив меня.
Я поднял голову...
Напротив меня сидела девушка. Её длинные светлые волосы были собраны в два небрежных хвостика, а ярко-зелёные глаза с лёгким прищуром внимательно изучали меня. Пышная белая юбка свободно спадала на колени, и весь её образ – от цепочек до стареньких пошарпанных кед выдавал желание выделиться в серой толпе.
Что-то внутри сжалось, когда я встретился с ней взглядом. Эти изумрудные глаз, тёплая улыбка, всплыло воспоминание о запахе сладкой мяты в голове. Меня накрыло странное чувство – будто я снова в том сне, где чьи-то нежные руки держат меня крепко, защищая от всего мира. Девушка напротив была безумно похожа на неё, на ту, кого я называл в своём кошмарном сне мамой.
Я моргнул, пытаясь проснуться, но образ передо мной не исчез. Она смотрела прямо на меня – живая, настоящая.
Или нет? Это реальность? На мгновение мне показалось, что я всё ещё сплю.
— Ну и видок у тебя сегодня, в прошлый раз ты был свежее — с лёгкой улыбкой сказала она, качнув ногой. — А еще и этот запах, кто-то вчера явно перебрал.
Её голос был мягким и слегка насмешливым, но в нём сквозило что-то ещё – какая-то забота, почти незаметная. Меня это сбивало с толку. Сон? Почему именно она? Почему сейчас?
Я собирался кинуть стандартную фразу чтобы отмахнуться, но вместо этого невольно усмехнулся:
— Знаешь, бывало и хуже.
— О, да? Тогда тебе нужно почаще попадать в неприятности — они тебе идут, — она хихикнула, и солнечный зайчик снова скользнул по моим глазам.
Я хотел ответить что-то язвительное, но не мог избавиться от странного ощущения. Будто она уже была в моей жизни, давно – но я не мог вспомнить где и когда.
— Ладно — продолжила она, наклонив голову чуть вбок. — Давай, хмурый незнакомец, покажи мне улыбку. Говорят, она исцеляет душу и всё такое.
Я покачал головой, но уголки губ всё-таки дрогнули.
— О! Уже лучше, — довольная собой, она достала из кармана сложенный клочок бумаги и, прежде чем я успел что-то спросить, протянула его мне. — Это тебе. На память. Или на случай, если захочешь поговорить с кем-то, кто не собирается тебя осудить, красавчик.
Я развернул записку. С одной стороны – нарисованный ручкой смайлик, подмигивающий с высунутым языком. На другой – аккуратно выведен номер телефона.
— Ты даже имени своего не оставила, — заметил я, подняв взгляд, но она уже встала.
— Так интереснее, не находишь? — Она подмигнула и, прежде чем я успел что-то ответить, шагнула к двери, когда трамвай начал замедляться.
— Не теряйся, всё будет хорошо, смотри какое солнышко сегодня на небе. Пока-пока!
Я доехал до дома и как только закрыл за собой дверь, ощутил, насколько же сильно устал. Голова всё ещё гудела и в ней было миллион и одна мысль, от которых хотелось убежать в царство Морфея, но знал – спать сейчас не вариант. Мне нужно было разобраться с делами с прошлой ночи.
Первым делом направился к шкафу, открыл нижнюю полку и, отодвинув несколько старых книг Ремарка, вытащил небольшую железную коробку. Сейф – не самый надёжный, но на случай экстренной ситуации сгодится. Я пересчитал деньги – нужная сумма оказалась у меня в руках, засунув их в карман брюк, пошёл к столу, где лежал разряжался телефон.
Пока устройство оживало, я стоял, прислонившись к стене, и бездумно смотрел в окно. Но мысли были далеко – в трамвае, рядом с ней. Её голос, взгляд, этот смех – всё крутилось в голове, не давая покоя. Почему она так похожа на ту девушку из сна? Кто она вообще такая? Это же она получается слепила меня из трамвая.
Телефон включился с вибрацией, и экран тут же заполнился десятками уведомлений. Пропущенные звонки, сообщения – от кого только не было, друзья, знакомые, даже моя девушка, точнее уже, бывшая. Интересно, о чём они все так спешат мне сказать? Да в целом, вообще похуй плюс похуй, если честно.
Я вздохнул, убрал телефон в карман, проигнорировав все уведомления, и вызвал такси. Встреча с Димой – необходимость, и лучше покончить с этим как можно быстрее, накинул ветровку и выбежал на улицу.
Полиция встретила меня привычной тягучей атмосферой – запахом кофе три в дном, дешёвого освежителя воздуха и напряжённости в приёмной. Дима уже ждал меня там, когда я зашел внутрь мы быстро вышли на улицу на штрафстоянку, прислонившись к моей машине он первым начал диалог:
— Как-то ты долго — бросил он вместо приветствия, оглядев меня с головы до ног.
— Зато пришёл, тебе же это важно? — я достал деньги и протянул ему. – Тут всё, как договаривались.
Он молча пересчитал деньги, затем усмехнулся:
— Всегда знал, что из тебя выйдет что-то вроде этого – сказал он куда-то в пустоту.
— Что-то вроде чего? – В голосе прозвучала усталость, но мне было уже всё равно.
— Да не важно, слушай у меня сейчас дела есть, я и так много на тебя времени потратил — Дима покачал головой и разжал пальцы, возвращая мне ключи.
— Давай, езжай уже в свой пряничный домик отдыхать, братишка.
Встреча оказалась ещё более неприятной, чем я ожидал. За все годы, что мы не общались, между нами выросла огромная стена. Я сел в машину и завёл двигатель, чувствуя, как внутри нарастает неприятный осадок и поехал прямиком назад к себе.
Дома какое-то время сидел в темноте, глядя на телефон. Её номер. Маленький клочок бумаги, который я сидел и не выпускал из рук. Набирать или забыть? Но у меня осталось так много вопросов и так мало на них ответов.
Я закрыл глаза и вспомнил, как она улыбнулась, когда протягивала записку. Лёгкость, с которой она говорила, и то странное ощущение, что уже где-то видео и знал её.
Набрал незнакомый для меня номер.
— Привет, хмурый незнакомец, — раздался в трубке её мягкий голос, и я невольно улыбнулся.
— Привет, — ответил я, удивлённый, что она сразу узнала меня. - А как ты так быстро догадалась, что это именно я звоню тебе?
- Как всё сложно с тобой, красавчик! Для чего мы живем, как ты думаешь? – неожиданно для меня, спросила незнакомка.
Я несколько секунд потупил, явно не ожидал от неё таких вопросов сейчас
- Ну чтобы реализоваться…- я начал рассказывать какой-то стандартный набор фраз, но меня перебила моя собеседница.
- Чтобы удивлять! Для этого мы живем, красавчик! Вот я сейчас тебя удивила и это же просто прекрасное чувство, а ты везде пытаешься искать причины – она немного посмеялась своим нежным, но заразительным смехом и продолжила
– А на самом деле всё просто, мой номер не знают незнакомые мне люди, только ты, ну и конечно же бесконечный СПАМ от разных стоматологий и банков.
Разговор шёл легко, без напряжения. Мы болтали обо всём и ни о чём одновременно – о трамваях, о странных совпадениях, обсудили любимые наши фильмы, она рассказала мне про картину режиссера Греты Гервиг “Леди Бёрд”, а я о банальном “Волке с Уолт-Стрит” Мартина Скорсезе, обожаю этот фильм, а она его даже не смотрела. Мы говорили о любимых запахах, для неё это был запах метро, а для меня, конечно же запах мяты и закончили разговором тем, как сложно иногда бывает просто жить. Я узнал, что её зовут Ангелина. Ей недавно исполнилось восемнадцать, она обожает кошек, особенно Сфинксов, точнее Браш, это характеристика волосяного покрова, а не отдельная порода она встречается у донского и петербургского сфинксов. У данных котов всё тело покрыто жёсткими или шелковистыми волосками длиной чуть более 2–3 мм. Шерсть может быть прямой, волнистой или жёсткой и извитой кудрявой, похожей на старую щётку, не знаю вообще зачем вам эта информация, но узнав это от Ангелины, посчитал нужным поделиться ей с каждым из вас. Так же она обожает творчество, книги, сейчас перечитывает “Маленького Принца” Экзюпери, и музыку, особенно ту, под которую цитирую: “можно грустить, но красиво”.
В какой-то момент я не выдержал и спросил:
— Ангелина, можно как-нибудь встретиться и пообщаться еще в живую? Ну там кофе попить и так далее?
— Ну наконец-то! Конечно же да, я уже думала ты уже не предложишь — ответила она, будто это был самый очевидный вопрос в мире. – Заедешь за мной завтра? А то что время то зря тратить
Я проснулся сегодня очень поздно — на часах было уже около девяти вечера, и свет огней вечернего города лениво пробивался сквозь шторы закрывающие окна. Каждую частичку тела ломило, но голова была предельно ясной — впервые за долгое время. Пролежал так ещё несколько минут, вспоминая события последних дней: ночь в клубе, тот самый трамвай, неприятная встреча с Димой, телефонный разговор с Ангелиной. Этот голос всё ещё звучал в моей голове — тёплый, лёгкий, с ней мне было спокойно, как не было очень и очень давно
Но долго валяться было некогда, нужно быстро собраться, привести себя в порядок и ехать в клуб. Я сходил в душ, выпил свой кофе, спустился на парковку и отправился по делам
Как только переступил порог “Мяты”, на меня сразу набросился с криками и вопросами Джексон:
— Блядь, Демид слава богу с тобой всё в порядке! — голос друга был напряжённым, но в глазах читалось облегчение.
— Ты где пропадал? Я думал, с тобой что-то случилось! Места себе не находил эти два дня! На сообщения не отвечаешь, дозвониться до тебя вообще нереально!
— Всё нормально, бро, хватит нервничать, успокойся — устало вздохнув, хлопнул его по плечу.
— Нужно было время, чтобы прийти в себя и о многом подумать.
— Время… — Джексон покачал головой. — Я тебя обыскался, понимаешь? Телефон выключен был больше суток, а на сообщения то ты чего не отвечаешь? Ладно, забыли. Главное приехал. Как ты? Держишься?
— Я же сказал тебе уже – со мной всё нормально! Расскажи лучше, как прошёл день рождения клуба? — сменил тему, не желая углубляться далее в долгие и ненужные объяснения.
— О, братик, это было нечто! — Джексон моментально завёлся, заговорив быстрее, это как смотреть видео на Ютубе на скорости 1,5, в его глазах еще горела искра прошедшей вечеринки — Полный аншлаг, кассу сорвали по максимуму, все довольны. Всё, что ты придумал было реализовано на 100%, очень жалко, что не был рядом в этот момент.
— Очень рад это слышать, дружище — на моих губах появилась слабая улыбка. Хоть что-то пошло по плану в тот самый день.
Музыка уже во всю набирала свои обороты и зал начал забиваться гостями клуба, но я не успел расслабиться, прямиком в мою сторону направлялась фигура, которую предпочёл бы больше никогда не видеть.
Это была Кристина…
— Демид… — её голос дрожал, глаза блестели, и было непонятно — то ли от слёз, то ли от количества выпитого или с нюханого
— Пожалуйста, поговори со мной. Я… я была не в себе… Это была просто ошибка…
— Просто ошибка? — усмехнулся, чувствуя, как внутри поднимается ледяное безразличие.
— Ты считаешь, что отсосать под кайфом какому-то уроду в клубе на глазах своего парня — это блядь просто ошибка? Ты что в край ебанутая?
— Я… Я не знаю, что на меня нашло…не осознавала, что делала, это все наркотики — она схватила мою руку, сжимая пальцы до боли.
— Я люблю тебя, правда! Я всё исправлю, дай мне последний шанс…
—Знаешь, а пошла-ка ты нахуй, ебучая наркоманка, — мой голос был спокойный, даже с ленивым равнодушием.
— У нас всё кончено. Не хочу тебя больше видеть здесь. Ты для меня никто и чем раньше это поймешь, тем лучше будет нам обоим.
— Демид, ну пожалуйста! Ты что реально готов вот так всё закончить? Три года, которые были у нас ничего для тебя не значат? — её голос сорвался на крик и когда охрана уже направлялась к нам она переключилась с защиты, на нападение, стандартная тактика:
— А знаешь, что! Да ты просто трус! Девочка ошиблась и сразу же всё закончил! Ты не мужик, Демид! Даже трахнуть меня времени не находил — только работа, работа, работа! Да и вообще только себя и любишь! Гондон! Знаешь если бы у тебя член до задницы доставал, сам бы себя трахал каждый день!
Я пропустил её истерику мимо ушей, наблюдая, как охранники аккуратно, но быстро выводят её из клуба. Эти слова уже не могли зацепить — она перестала иметь для меня значение.
— Больше не пускайте её сюда, никогда! Ты, понял меня? — сказал Джексону и не дожидаясь ответа, вышел на свежий воздух проветрить мысли.
На балконе, я почему-то сразу достал телефон и нашёл в списке недавних контактов уже знакомый номер Ангелины.
— Ну привет, незнакомец — её голос раздался сразу, как будто она ждала звонка.
— Привет, но мы вроде уже знакомы — мой голос смягчился и на лице появилась лёгкая улыбка
— Ну что, я могу заехать?
— Конечно же — услышал её лёгкий смех. — Я как раз думала, когда же ты позвонишь! Один вопрос, выбирай голубой или зелёный?
Ни капли не думая ответил на её вопрос:
-Зелёный…
Вернувшись во внутрь клуба, я попрощался со всеми, нарезал рабочих задач на пару дней вперёд для Джексона и не стал дальше тянуть время. Вышел и сел в машину, завёл двигатель и рванул по ночному городу — туда, где мне ждала она. Та, кто не выходила из моей головы последние часы моей жизни.