Доброго времени суток, дорогой читатель!
Я рада, что ты выбрал мою книгу для прочтения, и очень надеюсь что она придется тебе по вкусу. Буду благодарна любому отклику и оценке на других площадках (ЛитРес и ЛайЛиб). Присоединяйся к моему телеграмм каналу (Валери Вуд и ее бесконечность), там ты сможешь найти очень много интересной информации.
Приятного чтения!
1. DPR IAN - Welcome to the Other Side
2. Icon For Hire – Shadow
3. Billie Eilish, Khalid - lovely
4. All Good Things, Lacey Sturm - Hold On
5. DAY6 - I Need Somebody
6. The Rose - Sour
7. Fight The Fade - Where You Go I Go
8. Siamese - Erase My Mind
9. DPR IAN – SKINS
10. Billie Eilish - i love you
11. (G)I-DLE - Oh my god (English Version)
12. BTS — Make It Right
13. Versus Me - Give Me a Reason
14. Xdinary Heroes - Good Enough
15. DAY6 - Beautiful Feeling
16. DAY6 – Colors
17. Halsey - SUGA's Interlude
18. EXO – Trouble
19. RIVALS - Wild Things
послушать плейлист можно в VK (в ТГ канале есть ссылки на плейлисты. ТГ канал - Валери Вуд и ее бесконечность)
6 августа, 2262 года
Тихая, мирная ночь.
Звезды ярко светили на черном небе, даже уличные фонари не могли затмить их. Холодный ветер раскачивал ветви с молодой листвой из стороны в сторону, шепча причудливую песню в пустоту. В домах царила темнота, все уже давно спали в своих уютных постелях. Редкие проезжающие мимо машины не могли потревожить их обитателей, ведь о чудо нового мира, ночью уличный свет совсем не попадал в дома.
Но так ли эта ночь тиха и безопасна?
✧✧✧
Женщина сидела на холодном полу ванной комнаты прижимая к себе дрожащее и слабеющее тело девочки. Ей всего шесть лет, а малышку уже втянули в кровожадную игру взрослых. Пухленькие ручки сжимали белое платье матери, раскрасневшиеся щеки покрылись влагой, а из крохотного носика то и дело выдувался пузырь. Такая милая, беззащитная малышка, заслужила ли она все это? Конечно нет, но некоторые взрослые порой беспощадны, совершенно не думают о других. Как жаль.
«Это сон. Кошмар. Все это мне снится! Мне нужно проснуться, все будет хорошо! Вот же, Елена, просыпайся!» — проносилось словно молитва в голове женщины, руки которой еще сильнее прижимали к себе дочь.
Тело предательски дрожало, казалось, что и руки могли отказать, отпустив девочку на ужасно холодный пол. Елена не заметила, как начала плакать и качаться взад-вперед, несколько лет назад она так укачивала Вики. А что сейчас? Она пыталась утешить дочь или себя?
— Леночка, — раздался протяжный крик, голос до боли знаком. Много лет назад именно этот голосок звал маленькую Лену завтракать. Этот человек целовал ее перед школой, желая хорошего дня. А что сейчас? Почему мама так поступает с ней? Неужели все эти годы этот человек мастерски скрывал свою истинную личность?
Кто-то пытался открыть дверь, но она заперта и совершенно не поддавалась. Елена вздрогнула, хотя и знала, что Инга по ту сторону, все также ожидала, чтобы дочь одумалась и отдала ей малышку по-хорошему. Взгляд, наполненный слез, но все же ясный, скользил по ванной комнате и остановился на белоснежной двери. Ей страшно смотреть вниз, она знала, что увидит. Боль с новой силой поглотила ее тело, а страх лишил ясного разума. Из-под двери, прямо из щели обильно текла алая жидкость, кровь ее Мартина. Муж так и не смог их уберечь, спасти своих любимых девочек.
Дверь дернулась, древесина предательски затрещала, но так и не открылась, пока что. Елена сглотнула набежавшую слюну, прижимая к себе уснувшего ребенка. Она никогда не отдаст свою малышку этому монстру.
— Будь хорошей девочкой, — послышался спокойный голос Инги, но как бы она ни пыталась скрыть свое раздражение, оно просачивалось сквозь дверь, как и кровь ее умершего зятя. — Открой дверь! — зло крикнула женщина, продолжая дергать ручку. — Ты сама подписала договор, дура. Ты и твой чертов Марти, — с безумным смехом произнесла Инга, прекращая трогать дверь. — Вики принадлежит лаборатории, она не твоя, тупая ты девка! — с металлом добавила мать. Нет, теперь для Елены она никто. Будь она матерью, бабушкой, то никогда бы не совершила подобного.
Губы Лены скривились от боли, не физической, а душевной. Как же невыносимо слышать такие слова, словно ее ударили ножом в самое сердце. Слезы с новой силой хлынули по ее бледным щекам, в голове всплыло воспоминание того ужасного дня, когда они совершили роковую ошибку.
Инга знала, как сильно Елена и Марти хотели ребенка, видела сколько попыток они сделали за эти годы. Эта ужасная чума нового мира, не давала им стать по-настоящему счастливыми. Врачи были удивлены, обычно после стольких выкидышей, никто не мог больше забеременеть. Елена и Марти пережили эту трагедию двадцать семь раз, когда они совсем отчаялись, к ним пришла Инга. Лена знала, мать работает над сывороткой, которая должна помочь эмбриону жить и развиваться, как положено. Было положено, раньше, до того, как чума, которой до сих пор не дали название, поглотила весь новый мир.
Будто планета огорчилась, что после катастрофы в 2055 году кто-то выжил и смог возвести новый мир, на руинах старого.
Елена сомневалась стоит ли так рисковать, все же ее организм и так был на пределе. Марти уговорил ее, сказал, что это будет их последняя попытка. Перед тем, как подписать бумаги они прочитали все несколько раз, внимательно, будто бы чувствовали, что Инге нельзя доверять. Все было в порядке. Лена была готова к постоянному наблюдению, болезненной сыворотке, которую вкалывали прямо в живот. Она была готова на все, чтобы наконец-то ощутить радость материнства.
После рождения Вики, Елена была напугана. Девочка хоть и казалась здоровой, но без сыворотки, которую кололи раз в полгода, не смогла бы жить. Но даже это не стало для супругов чем-то страшным, они стали родителями, вот оно их счастье.
Сегодня все разрушилось, их счастье испарилось, словно неправильно потушили свечу, оставляя в воздухе неприятную и горькую гарь боли. Инга заявилась с неизвестным молодым человеком, сказала, что Вики самый ценный образец. Мать обманула Лену, ввела не ту сыворотку, подделала документы.
Инга привила дочь опасной Vestra 0, поставив жизнь той на кон в своем безумном эксперименте.
Черт бы побрал эту старую ведьму и компанию Элфи, их речи лживы. Они не хотели сделать мир лучше, помочь с чумой, которая вела мир к неминуемой гибели. Они не пытались спасти человечество, нет, они проводили эксперименты над людьми. Хотели обмануть природу, нарушить божественный замысел, вкалывая свои чертовы препараты беременным женщинам, которые отчаялись в попытках родить. Если бы Елена и Марти знали, они бы никогда не обрекли свою малышку на такие страдания. Что теперь будет с Вики?
7 июля, 2276 года
Первый жаркий летний день медленно подходил к концу. Прохожие спешили домой, заказывая дорогое, в час пик, такси или же направляясь к наземному метро, которое должно скоро закрыться. Я медленно шла по тротуару, мысленно ненавидя лето, жару и людей. По коже то и дело пробегали противные капли пота, от меня, наверное, сейчас несло как от спортсмена после соревнований. Ничего удивительного, черная кожаная куртка не самый лучший вариант для такого дня, но увы ничего другого я не додумалась выбрать.
Часы на левой руке неприятно завибрировали, нечто подобное ощущалось в правом ухе из-за наушника. Отойдя в сторону, вскинула руку и увидела надпись на экране часов: «входящий вызов от Малыш Хё». Почувствовав трепет и тепло где-то внутри, смахнула в бок, принимая вызов. Обернувшись посмотрела в отражение окна, рядом с которым стояла. На меня смотрела улыбающаяся девушка, со свежеокрашенными в черный цвет волосами, которые слегка доходили до подбородка. Отражение не показывало цвета, но даже так я видела, как сильно покраснели мои щеки. Интересно виной этому жара или парень, томный вздох которого послышался в моем ухе, отчего по телу прошли волнительные мурашки?
— Лу? — произнес парень, голос казался взволнованным. Что-то случилось?
— Да? — только и произнесла, продолжая рассматривать свое отражение. Под кожаной курткой, бедой сегодняшнего дня, скрывалась длинная серая футболка на пару размеров больше моего, черные узкие брюки по ощущению, неприятно прилипали к разгоряченной коже.
— Я ждал звонка полчаса назад, — с нотками раздражения, произнес Хёну, после этого послышался звук клавиатуры. Более чем уверена, он сейчас пытался найти камеру, которая покажет ему меня в целости и сохранности. Это моя вина, зная его страхи и переживания совсем позабыла ему позвонить, направляясь к своей сегодняшней цели.
— Прости, малыш Хё, — с улыбкой, сказала я, ощущая, тепло от собственных слов.
— Вот не надо, — все также с раздражением, сказал он, но я же слышала, как в его голосе появилась расслабленность. Уверена, сейчас на лице парня улыбка, а на щеках прекрасные ямочки. — Мне нравится твоя новая стрижка, — с удивлением, произнес Хё, а я тем временем взглядом пыталась найти камеру, через которую на меня смотрел друг. — Левее и выше, — с нескрываемым смешком, подсказал парень.
— Мне надоели длинные волосы, — улыбнувшись, сказала, но через секунду замолчала, неподалеку открылась дверь и вышел мужчина средних лет. Он осмотрел меня и ухмыльнулся. В голове у него сейчас скорее всего следующая мысль: «Какая идиотка, может одеться так летом?». Пройдя мимо него, не ощущая смущения, ведь привыкла к подобным взглядам за столько лет, продолжила: — С короткими попроще, что ли, а учитывая, как часто мне приходится их красить, то так точно.
— Я рад, что тебе все нравится, — сказал Хёну, после чего тяжело вздохнул. Знаю к чему это, сейчас он будет меня отговаривать. — Лу, ты уверена? Может есть время передумать? Приезжай домой, я закажу нам еды на ужин, и мы посмотрим кино.
— Малыш, ты знаешь, для меня это очень важно. Я устала каждую неделю испытывать эту боль от уколов, — с горечью, сказала я. От воспоминаний вчерашнего дня по телу пошли неприятные холодные мурашки. Уколы очень болезненные, с рук не успевают сходить синяки, да и я, честно говоря, похожа на наркоманку. Только вот в отличие от них, все это мне необходимо для жизни. Уж лучше бы надо было пить что-то мерзкое, с этим смириться проще. От этих мыслей в желудке свело, я не ела с самого утра.
— Вики, — услышала его недовольный крик, отчего по телу пронеслась волна боли и страха. Я остановилась, посмотрела вниз. Глаза бегали по асфальту в поисках чего-то, что может отвлечь. Ладони сжимались и разжимались. Дыхание сбилось, только не сейчас. — Прости, — с болью, произнес он, столько сожаления в его голосе я давно не слышала. — Лилу, прости, я… Мне жаль…
— Формула, — произнесла, ощущая, как дрожали губы. Я давно не слышала собственного имени, оно, как и раньше вселяло только страх и вскрывало старые раны. Подняв голову, сделала глубокий вдох, нельзя сейчас терять контроль. Мне нельзя злиться на Хёну за это, он совершенно не виноват.
— Я не уверен, что формула находится в здании, — сказал парень, хоть он и старался сделать голос обычным, но я слышала нотки грусти. — Лу, ты правда уверена? Тебе придется поддерживать иллюзию не меньше двадцати минут, чтобы добраться до кабинета и выйти обратно. Я не могу гарантировать, что он не вернется.
— Как давно Алан Миллер покинул офис? — игнорируя его вопрос, спросила я и сдвинулась с места. Свет фонарей озаряющий улицу становился теплее, прямой намек, что время близилось к десяти вечера.
— Полчаса назад. Лилу, ответь мне на вопрос. Ты правда готова залезть в офис члена совета страны, который к тому же владеет сетью круглосуточных магазинов «Винта»? — напряженно, спросил Хёну. Почему он так обо мне беспокоиться?
— Да, — только и ответила, улыбаясь проходящей мимо темнокожей женщине в ярко-красном платье. Та улыбнулась в ответ и села в такси, которое через секунду немного поднялось на воздушных подушках и медленно выехало на дорогу, унося незнакомку в центр, где начиналась ночная жизнь. — Не вижу в этом ничего такого.
— И правда, — с нотками сарказма, сказал парень, спустя секунду раздался стон смирения, а у меня по телу пронеслась волна мурашек. — Ладно, но ты все равно посмотришь со мной кино.
Хоть Лу и отключила связь, на экране перед собой я видел, как она продолжала стоять у стены, удерживая у лица салфетку. Мне стало грустно, я всегда прислушивался к ней и не делал того, что ей не нравится. Сейчас мне очень хотелось сорваться, сесть в такси и поехать за Лилу. Но она точно не обрадуется этому, а ссор мне не хотелось.
Сглотнув, вышел из системы, стирая все данные с камер, где была девушка, даже в образе Алана. Документы у нее на руках, надеюсь все это было не напрасно, ибо более у нас нет никаких зацепок. Потянувшись за телефоном, случайно наткнулся пальцами на канцелярский нож. Ладонь предательски задрожала, а саднящая боль под повязками заставила вздрогнуть. Сегодня опять был тот сон, как же я устал от этого.
Покачав головой, отогнал все посторонние мысли и взял мобильный. Изабель написала сообщение час назад, а я только сейчас соизволил взглянуть на него. Прикусив губу от нахлынувшей вины, открыл чат.
Изабель: Сегодня меня не будет дома. Закажи что-нибудь на ужин и проследи, чтобы Лилу пришла домой не поздно.
Я: Понял.
Ответив на сообщение, задумался на секунду, почему она не написала Лу? Вспомнив, закатил глаза. Женщина не особо доверяла племяннице. Неоднократно подобные вылазки были именно ночью, а я соучастник ее преступлений. По крайней мере мне так спокойнее, потому что Лу благодаря моей поддержке точно не попадет в неприятности.
Заказав ужин, не забыв про кислый мармелад для Лилу, и конечно же новую порцию леденцов на палочке для себя, откатился назад на стуле. На экране красным мигал огонек с обозначением места нахождения девушки, она скоро приедет. Накинув кофту, вышел из комнаты, быстрым шагом добрался до прихожей. Обувшись, вышел на улицу. Теплый ночной ветер приятно ласкал кожу лица, глаза с наслаждением смотрели в темноту. Пожалуй, мне пора сходить к окулисту, необходимо обновить рецепт на капли.
Такси свернуло на нашу улицу, спустившись по лестнице, приготовил телефон для оплаты. Конечно у Лилу есть деньги, но думаю ей сейчас не до таких нюансов. Машины современности мало чем отличались от своих предшественников. Вместо круглых колес, встроены воздушные подушки, что нельзя увидеть обычному человеческому глазу. Внутри просторный салон и хорошо работающий кондиционер. Многие автомобили оснащены автопилотом, который при этом не очень хорошо работал в пасмурную погоду. Поэтому многие предпочитали крайне редко прибегать к этой технологии, и управляли авто самостоятельно. Вместо бензина давно используется электроэнергия. В хорошую погоду автомобили заряжались от солнца, в плохую на специальных станциях. Конечно, все еще можно встретить раритетные экземпляры, которыми пользовались либо жители бедного Оливана, или же ценители классики.
Машина замедлила ход и остановилась недалеко от меня. Воздушные подушки медленно прекращали свою работу. Когда авто опустилось на асфальт, я открыл дверцу. Внутри привычно был только один человек, и это Лилу, как удобно такси нового мира один большой робот, который никогда не будет задавать тебе глупых вопросов. Поднеся к сканеру оплаты телефон, встретился с уставшим взглядом девушки.
— Я бы и сама оплатила, — пробубнила она, все держа у носа салфетку. До сих пор не остановилась кровь? Это плохо.
— Потом отдашь, — сухо бросил я, убрав телефон в карман и подхватив ее подмышку.
Лилу с удовольствием приняла мою помощь, даже оказавшись на твердой земле, не спешила меня отталкивать. Эгоистично я наслаждался этим моментом. Ощущал тепло ее тела, нежные прикосновения ладони на моей шее, которые будто огнем оставались на коже.
Как только дверца закрылась, автомобиль медленно поднялся вверх, а после уехал к следующему клиенту.
— Тетя, наверное, уже панику навела? — спросила Лилу, когда мы медленно начали двигаться к крыльцу.
— Ее сегодня не будет, — произнес, ощущая вибрацию в кармане. Свободной рукой достал телефон и увидел, что статус заказа изменился. Доставка приедет в течение двадцати минут.
— Как удачно, — улыбнувшись, произнесла Лу, убирая окровавленную салфетку от лица. — Скажи, она прекратилась? — спросила девушка, указывая на себя.
Даже засохшая кровь не портила ее прекрасного личика, мне захотелось улыбнуться и притронуться к ее губам. Сглотнув, отогнал эти мысли, после чего ухмыльнулся, оставляя Лу у перил.
— Да, но ты как будто объелась искусственной клубники, — изобразив брезгливое выражение лица, произнес я. Девушка улыбнулась, оценив мою шутку, не выдержав, все же притронулся к ее щеке. Холодная. — Тебе бы в душ не помешало сходить, — обеспокоенно, сказал я. Лу срочно нужно согреться, иначе придется вызывать Генри, чего мне не особо хотелось.
— От меня так сильно воняет? — напряженно, спросила она, посмотрев на меня. Я вопросительно вскинул бровь. Лилу засмеялась. — Холодная, да?
— Да, — сам не знаю на какой из вопросов, ответил я.
— Ладно, уговорил, — произнесла девушка, но вдруг округлила глаза. — Формула, — прошептала она и вытащила документы из внутреннего кармана своей кожанки.
— Я посмотрю, — перехватив ее руку произнес. Лилу обиженно надула губки. Ну что за милота, так и хочется поцеловать. Хёну, нет! — Иди в душ.
— Хорошо, — сдалась Лу, но не спешила отпускать бумаги. — Отправь формулу Генри.
8 июля, 2276 года
— Хёну, просыпайся, — услышал сквозь сон, голос Изабель. Узел, который вчера успел ослабнуть, резко стянулся, заставляя меня поморщиться от боли.
Она редко будила меня, учитывая мои проблемы со сном. Наоборот старалась дать мне побольше времени для отдыха. Только подобные ситуации все-таки случались, и в такие дни я жалел о решении, пока что не переезжать.
По-хорошему, у меня по сути не осталось причин оставаться в этом доме. Но из-за Лу, просто не могу взять и уехать. Мне страшно покинув это место потерять с ней связь. А потом случайно узнать, о том, что с ней что-то случилось. Просто потому что меня не было рядом.
— Ч… что случилось? — зевая, спросил я. Глаза не хотели открываться, мое тело просто сопротивлялось вынужденному пробуждению. Так редко удавались такие ночи, когда мне совершенно ничего не снилось.
Изабель сжала мое плечо и легонько потрясла, пытаясь разбудить. Отмахнувшись от женщины, перевернулся на другой бок, не желая покидать такую мягкую и теплую постель. Хоть на улице и была жара, в доме же, напротив, слишком прохладно. Неужели Лу ночью решила понизить температуру, или же датчик внезапно начал барахлить? Не исключено, что это опять проделки Изабель. Порой она так нас будила в школьное время, когда, либо я, либо Лу, не хотели идти на учебу.
В те времена код от термостата знала только женщина и спорить с ней было бесполезно. Из-за чего приходилось идти в школу, где нас пичкали безумно огромным количеством знаний. Порой мне даже становилось завидно людям, которые жили в старые времена, до катастрофы. Тогда обучение проходило в разы легче. Ты спокойно заканчивал школу, потом выбирал куда тебе идти и учился, никуда не торопясь.
В нашем, новом мире, в школу отдавали в пять и сразу начинался ад. В первом классе ребенок должен был уметь читать, писать и складывать шестизначные числа. Этому не учили, ты обязан был все это уметь и плевать учителя хотели на твои детские желания.
Первый год, отчасти, был легким, по сравнению с другими. Подумаешь у ребенка пять дней в неделю по восемь уроков и гора домашнего задания. Во втором классе появлялась куча новых предметов, уроков становилось больше, а желание умереть возрастало на миллион процентов.
Выпускаясь, я много думал об этом, даже спрашивал у учителей, почему так. На что мне объяснили довольно грустную вещь: так выявляли гениев. Те, кто справился с нагрузкой, продолжали учиться по такой адской программе. Других переводили в класс по уровню ниже и так далее, пока не будет определен точный показатель ученика. Оказалось, от этого зависело наше будущее, ведь, таким как я и Лу, открыты все дороги, а другим…
К сожалению, те кто находился на нижнем уровне, не смогли после школы получить высшее образование, пусть хоть они с возрастом и стали умнее. Вот такой идеальный новый мир, лучше старого. Только вот, сколько бы я не видел данных из прошлого, тогда было намного лучше и проще, во всех смыслах. В те времена люди были свободны в своем выборе, вне зависимости от успеваемости в первом классе.
Самое грустное, детки богатых и влиятельных родителей учились наравне с лучшими, даже порой не справляясь с этой нагрузкой. Как я это ненавидел…
— Почему… — начала Изабель, вытягивая меня из размышлений. — Почему ты не рассказал о проникновении Лилу в офис владельца «Винта»? — строго спросила она. Мои глаза резко распахнулись и тут же заслезились из-за непривычно яркого света. Черт, эта женщина все продолжала открывать шторы в моей комнате, и похоже ей плевать на все мои просьбы этого не делать. В ее голосе звучал металл, Изабель точно хотела на меня наорать, но она говорила тихо, как всегда, почти пробирающим до костей шепотом.
Лу не могла рассказать своей тете правду, зная какая будет реакция. Поэтому остается один человек. Чертов Генри, вот же предатель. Я так и знал, что его влюбленность не даст нам спокойно проводить поиски дальше. Только не думал, что он так быстро сдастся и расскажет все ей.
— Откуда ты узнала? — спросил я, перевернувшись на спину. Белый потолок казался более приятным, чем свет, исходящий с улицы. Сколько сейчас времени?
Мы с Лилу сидели до трех часов ночи, обсуждая Алана Миллера. Лу была просто в гневе от того, что ей пришлось примерить личину этого урода. Девушка представляла мармеладных мишек, в кислой посыпке, этим человеком, а после лишала их головы ножом для масла, жестко, но справедливо. Когда Лу успокоилась, мы перешли на более нейтральную тему и просто говорили обо всем, даже вспомнили наше знакомство. Тогда мы оба были потерянными, разбитыми от горя детьми, которые потеряли родителей и отчего-то сразу же нашли общий язык. Может быть, так на нас повлияла свежая душевная рана?
✧✧✧
Неужели душа может так сильно болеть?
Саднящее чувство внутри пыталось поглотить меня. Слезы то и дело выступали на глазах и скатывались по щекам, опаляя их огнем. Смущенно утирая мокрые капли, смотрел на женщину, которая вела автомобиль по автостраде. Она молчала и время от времени поглядывала на меня, наверное, проверяла не притронулся ли я к пакету с едой, которую та купила мне на станции подзарядки для автомобиля пару часов назад.
— Хёну, может ты немного поешь? — спросила тетя Изабель, так она представилась, когда забирала меня из больницы. Столько боли было в ее голосе, мне тут же захотелось закричать, зарыдать и кинуть в нее этот пакет.
Остаток утра я провел в домашнем тренажерном зале, который находился в подвале по соседству с небольшой лабораторией. Ее сделал много лет назад Генри, чтобы делать для Лилу свежую сыворотку. Тут же каждый понедельник проходила стандартная процедура, на которой мне запрещено присутствовать. Генри так и не рассказал, что же происходило такого, почему Лилу так против.
Сбросив все негативные эмоции и приняв душ, направился на кухню в надежде на завтрак. Только вот увидев за столом Генри, Изабель которая успела переодеться в домашнюю одежду, а напротив Лу, ощутил, как узел внутри снова стянулся. Сердце в груди начало биться быстрее, предчувствуя что-то неладное. Похоже спокойно поесть не удастся, поистине «Доброе утро».
— Ты же вчера сказал Хёну, формула пустышка, — напряженным голосом, произнесла девушка, отчего по спине пошли мурашки. Похоже разговор уже начался, и я что-то пропустил.
Сглотнув, отодвинул стул и сел рядом с подругой. Изабель с удивлением посмотрела на меня и приподняла правую бровь. Во взгляде блондинки читалось осуждение. Я обещал, что буду обеспечивать безопасность Лилу, только вот в такой ситуации, мое место рядом с девушкой. Никогда не буду на стороне Изабель, меня раздражало ее нежелание понимать племянницу.
— Да, но я решил проверить наверняка, — спокойно сказал Генри. Сегодня мужчина одет на странность свободно, удивительно.
Он всегда предпочитал деловой стиль, который подчеркивает его статус «золотой элиты», но похоже не в этот раз. Изабель тоже находилась в этом списке, но в ее случае это была случайная заслуга благодаря работе. А вот мужчина находился там по праву своего рождения, о чем не любил говорить. Генри тот самый случай, когда богатые и статусные родители не плюс, а большой минус. Блондинка рассказывала, он часто сбегал из дома в подростковом возрасте и жил у друга, потому что хотел всего добиться сам, а не получать все просто так. Генри стал мне намного ближе, он как старший брат помогал во многих вопросах.
— И естественно она пустышка, — с нотками сарказма, сказала Лу, бросив на меня раздраженный взгляд.
— Верно… — произнес Генри. Он хотел было еще что-то сказать, но увы, его перебила Изабель.
— Лилу, как тебе вообще в голову такое пришло? Ты что не понимаешь, как это опасно? Я думала, в прошлый раз мы все обсудили, — голос женщины пропитан разочарованием, обидой и металлом.
Атмосфера в воздухе резко изменилась, от Лилу словно исходила аура злости, смешанная с обидой, болью и раздражением. Изабель снова наступала на те же грабли, перетягивая одеяло на себя, забывая, девушка, сидящая перед ней, уже выросла и может решать, что ей делать сама.
— А мне казалось, — со смешком, похожим на истерический, начала Лилу. — Что мы с тобой в прошлый раз смогли пояснить друг другу все. Пришли к чему-то единому, понятному и ясному, — она шумно вздохнула. — Только вот сейчас, я поняла, что ты дорогая, тетя Бель, меня совсем не услышала. Каждый раз одно и то же. Мне уже не шесть, — голос Лу дрогнул, дыхание сбилось. — Мне двадцать! Я могу сама решать, что мне делать! Почему ты не можешь просто поверить в меня и поддержать? — от ее крика внутри все сжалось, столько в нем было боли, отчаяния и слез.
Сколько уже было подобных разговоров? Я и не помню, но все бесполезно. Каждый раз Лилу взрывалась, а Изабель будто бы специально делала племяннице еще хуже.
— Как ты смеешь на меня орать, Вики? — крикнула женщина, ее лицо раскраснелось от злости. — Я тебя воспитывала, а ты на меня смеешь повышать голос? Как тебе не стыдно!
Разочарование, стыд, обида волной поглотили меня после ее слов. Я ощутил, как Лу вздрогнула, услышал этот вздох, наполненный отчаянием и страхом. Неужели Изабель забыла, что Лилу боялась собственного имени? Боялась, потому что слишком больно и невыносимо слышать эти четыре буквы. Конечно и сам идиот порой забываюсь, называю ее так, помня то что она мне сказала много лет назад: «Когда я слышу свое имя, меня будто бы поглощает тьма. Мне тяжело дышать, двигаться, думать. Это невыносимо больно…»
— Изи! — не выдержав, повысил голос Генри, женщину рядом с ним будто бы передернуло. Кажется, до Изабель только сейчас дошло.
Лу уже стояла на ногах, голова опущена вниз. Руками девушка упиралась в стол. Она дрожала, я видел, как по ее щекам бежали слезы и скапливались на подбородке. Губы скривились в гримасе боли. Никогда не думал, что данное родителями имя может причинять такую боль. Как же хотелось забрать все ее негативные эмоции себе, я сильнее, справлюсь. Мне невыносимо просто знать, что где-то за всей это силой воли, желанием и прочим прекрасным в Лилу, прячется клубок боли, который делает девушку несчастной.
— Солнышко, — прошептала Изабель, в голосе слышалось сожаление, встав на ноги, дрожащей рукой она тянулась к племяннице.
— Не трогай! — крикнула Лу, подняв на женщину взгляд. Не знаю, что увидела блондинка, но на ее лице было написано многое: вина, боль, отчаяние. Она же просто хотела поговорить, вот так всегда. Все ее попытки просто поговорить, в последние месяцы превращаются в крики, обвинения, срывы и слезы. Очень редко, когда все проходило тихо и спокойно.
— Прости, я не хотела, — губы женщины тряслись, плечи ходили вверх-вниз, она дрожала. С улицы послышался гром, который заставил всех присутствующих вздрогнуть.
— Ты так всегда говоришь, только все равно делаешь больно! — крикнула Лилу, ударив кулаками по столу, по кухне разнесся глухой звук. Девушка сорвалась с места и побежала в прихожую.
Я догнал девушку на улице, под подошвой кроссовок неприятно хлюпала вода. Дождь оказался таким сильным, что от зонтика не было никакого толку, поэтому он так и остался дома.
— Лу, стой, — сказал я, стараясь не замечать неприятные ощущения от мокрой одежды, которая липла к телу и влагу в кроссовках.
— Я устала от нее! — крикнула она, шагая по тротуару, из-за ливня совсем непонятно плачет девушка или нет.
— Эй, я тут, рядом, тише. Иди ко мне, — прошептал, притягивая ее к себе.
Сначала Лилу пыталась отбиваться. Била меня по спине, но спустя пару секунд сдалась и вцепилась руками в мою кофту. Мне хотелось оградить Лу от всего мира, защитить от боли, негативных чувств и эмоций. Но разве это в моих силах? Могу ли я помочь другому, если не в силах справиться с собой? Под мокрой одеждой начали зудеть засохшие раны, хотелось их расчесать, чтобы ощутить спасительную физическую боль, затмевающую то что внутри.
— Может сходим в кино, ты обещала? — спросил, когда Лилу отстранилась от меня, а дождь медленно начал сходить на нет.
— Мы мокрые, — шмыгнув носом, прошептала она.
— И что? — улыбнувшись, спросил я, заправляя ее влажные волосы за ухо.
Сейчас Лу казалась беззащитной, нежной, такой, какой она была в школе. Помню однажды девушка вернулась после уроков, щеки были такими красными, а сбитое дыхание намекало о том, что она бежала. Я тогда уже учился в университете, радуясь, что там было не так как в школе. Лилу чуть ли не плача, начала жаловаться мне на какого-то паренька, который решил над ней поиздеваться. В тот день я впервые ощутил свою симпатию и желание защитить девушку от всего мира, забирая всю боль себе.
— Нас не пустят в такси, не говоря уже о кино, — надув губки, произнесла она. Почему ты такая милая, Лу?
Ноющая боль в груди сменилась теплым трепетом, как же хотелось ее поцеловать, обнять и больше никогда не отпускать.
Нет, Хёну, ты не можешь ей причинить еще боль. Нельзя переступать эту грань, Лилу достойна лучшего, не такого слабака как ты. Ты не настолько сильный, чтобы сделать ее по-настоящему счастливой.
— В «Гринвич» во время дождя работают сушилки на протяжении всего дня. Нам надо всего лишь пройти пару улиц и все, — проведя большим пальцем по ее холодной щеке, произнес я.
Почему я продолжаю это делать? Почему проявляю симпатию, задаю вопросы? Почему просто не могу прекратить, ради нее, забыв про себя?
— Ну раз сушилки работают, тогда пошли, — слабо улыбнувшись, произнесла Лу.
Прошло десять минут, мы оба молчали, понимая, что лучше сейчас ничего не говорить. Автомобили, проезжая мимо нас, притормаживали, чтобы не окатить водой. Удобно, хотя прохожие кидали в нашу сторону странные взгляды.
— Ты не замерз? — внезапно спросила Лилу, когда мы перешли дорогу.
Странный вопрос, на улице за двадцать пять градусов, кажется дойдя до торгового центра мы оба успеем немного высохнуть. Но зная Лу, это просто способ начать разговор.
— Ты видела, как я одет? — вместо ответа, спросил я. Ухмылка сама по себе появилась на моем лице, когда девушка оглянулась. Свободная черная кофта словно мешок висела на теле, а темные штаны то и дело норовили сползти вниз из-за влаги. Что стало с белыми кроссовками даже знать не хочу. Судя по звукам, которые они издавали при каждом моем шаге, в них поселились лягушки. — Я замерз еще до начала дождя.
— Как грустно, — улыбнувшись, произнесла Лу, отрывая от тела прилипшую футболку с длинным рукавом.
Не знаю почему девушка всегда скрывала свое тело. Вечно носила объемные вещи, которые не давали понять какие прекрасные формы скрывались за ними. В моей памяти крайне ценны те моменты, когда она позволяла себе ходить по дому в майках, благодаря которым я мог увидеть чуть больше кожи, нежели обычно.
Хёну, прекрати об этом думать!
✧✧✧
Пройдя через сушилку, первым делом мы отправились за завтраком. Главная ошибка Изабель - она никогда не давала сначала поесть, сразу приступала к диалогу, из-за чего и происходила большая часть конфликтов. Если бы они обе сначала ели, а потом уже говорили, уверен, результат был бы совершенно другим. Может быть они смогли бы на самом деле найти общий язык и прийти к чему-то единому. Но, боюсь этого никогда не случится. Хотя хотелось верить в благоразумие Генри. Он единственный кто может в хоть чем-то переубедить Изабель.
— Пицца? — спросил я, когда мы зашли в пустой лифт. В это время в торговом центре довольно почему-то было пусто.
— Может лапшу? Или пасту? — умоляюще посмотрев на меня, спросила девушка. Ее нижняя губа даже начала дрожать. Черт, она знает, как меня уломать.
— Хорошо, — быстро сдался я и с улыбкой наблюдал за тем, как Лилу празднует свою маленькую победу чем-то похожим на танец.
— Только вот, я это… телефон дома оставила, — скромно произнесла Лу, заправляя за ухо черную прядь.
— Это не беда, — дотронувшись до ее маленького носика кончиком пальца, произнес я. Щеки девушки вспыхнули, она такая милая, алые губы так и манили к себе.
Хёну, прекрати!
— Но я тебе так и не вернула, за вчерашнее, — с досадой, сказала она, намереваясь со мной поспорить, хотя в этом нет смысла.
18 августа, 2262 года
Автомобиль несся по ночной автостраде, соединяющей все города Эвинсо.
Мужчина иногда смотрел в зеркало заднего вида, проверяя маленького Хёну. Мальчик сидел в детском кресле, которое было закреплено посередине заднего сиденья. Все его внимание приковано к недавно подаренному родителями планшету.
Изначально Тэмин и Йонхи планировали подарить его на день рождения сына, которое должно быть в следующем месяце, восьмого сентября. Только вот после щедрого предложения от главы лаборатории Вонсонс, они приняли решение порадовать мальчика сейчас. Теперь они планируют подарить на день рождения сыну самый лучший компьютер, о таком он даже не смел мечтать.
Хёну на удивление рос понимающим ребенком, довольно развитым для своего возраста, но все же мечтающим о детских безделушках. При этом он никогда не просил ни о чем родителей, понимая, финансовая ситуация в семье не самая лучшая. Тэмин и Йонхи поддерживали увлечение сына, хоть оно было странным для ребенка подобного возраста. Мальчик мечтал стать самым лучшим хакером, чтобы помогать полиции ловить киберпреступников, которые крадут деньги у без того бедных людей.
Свет уличных фонарей светил крайне слабо, это немного смущало Тэмина, но делать нечего. Им необходимо доехать до Филони к утру. Женщина, сидящая на соседнем сидении, хмуро смотрела в окно. Она разделяла опасения мужа, они выехали на довольно опасный участок автострады, да и еще их автомобиль немного барахлил всю дорогу. По некоторым причинам Йонхи ощущала неприятно сосущую тревогу внутри. Может им стоило отложить поезду или оставить сына дома, попросив соседку Глорию приглядеть за ним?
— Может нам все же стоило оставить Хёну дома? — посмотрев на мужа, тихо спросила она.
Женщина с любовью рассматривала профиль супруга, особенно в этот, немного, волшебный и тревожный момент. Свет фонарей выгодно подчеркивал все в этом мужчине, которого Йонхи любила уже много лет. Коротко подстриженные темные волосы зализаны назад, небольшие черные очки аккуратно сидели на переносице, карие глаза внимательно смотрели на дорогу.
— Дорогая, может и стоило, только что сейчас об этом говорить? Хёну не помешает увидеть новый дом, пусть выберет себе самую лучшую комнату, — с любовью, произнес Тэмин, сжимая ладонь супруги. — Не стоит так переживать, ты сама говорила, на все воля божья. Вот пусть так оно и будет, тем более после встречи мы можем сходить в его новую школу, узнать все необходимое для подачи документов.
— Да, ты прав. Только… — Йонхи сглотнула, ее взгляд скользнул вправо, где было невысокое ограждение, а за ним простиралось большое озеро.
— Что такое? — озадаченно, спросил Тэмин. Он не мог посмотреть на супругу, позади их авто появилась машина и она ехала слишком быстро.
— Предчувствие какое-то, нехорошее, — спустя минуту, все же ответила Йонхи, обернувшись к сыну. — Хёну, ты не хочешь кушать?
Мальчик оторвался от планшета и поднял на мать карие глаза. Он так сильно похож на своих родителей, такой внешности в новом мире практически не найти. Сейчас уже нет такого понятия как «азиатская» или «европейская» внешность, все это осталось в старом мире, такие мелочи больше не важны. Важнее всего знания и то, что ты можешь дать миру и обществу. У Хёну великое будущее, Тэмин и Йонхи уверены в этом. Но для них также гордо осознавать, что их семья одна из немногих сохранила особые корни из старого мира. Конечно, Йонхи никогда не будет искать для сына жену, чтобы не потерять эту индивидуальность. Пусть его сердце решает кого ему любить, он всегда будет особенным, как и его дети в будущем.
— Спасибо, мам, я не хочу, — с улыбкой, произнес мальчишка, на его пухленьких щеках появились маленькие ямочки. Йонхи так захотелось потрепать сына за щечки, что она подалась вперед. Внезапно авто дернулось в сторону, и все же, быстро стабилизировалось и выровнялось на дороге.
— Дорогой, прости я… — начала было Йонхи, возвращаясь на свое место. А заметив напряженное выражение на лице супруга, сглотнула. Тэмин то и дело смотрел в боковое зеркало заднего вида. Женщина сглотнула еще раз и бросила взгляд назад, на машину, которая ехала позади них, слишком близко. В горле появился огромный ком, сердце сжалось в страхе.
— Хёну, ты пристегнут? — спросил мужчина, все его тело напряглось. Автомобиль позади не пытался их обойти, даже не перестраивался на другую полосу. Неизвестный пытался им навредить, Тэмин отчего-то уверен в этом.
— Дорогой? — прошептала Йонхи, ее руки предательски начали дрожать.
Тяжело не понять к чему все это вело, они оба понимали какая большая опасность их может ожидать, после отказа работать на лабораторию Эфил. Только вот они и подумать не могли, что им решили навредить таким опасным образом, особенно когда их мальчик будет в машине. Если бы они знали, что так произойдет, то ни за что бы не взяли с собой Хёну.
— Все будет хорошо, — произнес Тэмин, сжав ладонь супруги и поднеся ее к губам, легко поцеловал ее тыльную сторону.
Йонхи знала, муж говорил это, чтобы успокоить Хёну. Мальчик в ужасе вжался в детское сиденье, сжимая крохотными ручками ремень безопасности. Если бы их машина не была такой старой, то ждать худшего не стоило бы, но увы. Их автомобиль не оснащен современными протоколами безопасности, которые должны защитить человека в экстренной ситуации.
10 июля, 2276 года
— Мам, — сорвалось с губ. Тело болело, по лицу текло что-то теплое.
Открыв глаза ощутил новый, более сильный, прилив страха. Машина медленно заполнялась холодной и плохо пахнущей водой. Подавшись вперед, вскрикнул от боли. Что у меня болело? Голова, правое плечо и спина. Что произошло?
Воспоминания странные, обрывочные. Ночная дорога, странный разговор родителей. За нами кто-то ехал очень долго, я заметил это когда мы только выехали на автостраду. Почему я не сказал об этом папе? Удар, мама очень испугалась. Отец спросил, пристегнулся ли я. Когда мы оказались в воде? Мама! Папа!
В салоне было довольно темно, но несмотря на это можно разглядеть хотя бы общие очертания предметов. Посмотрев на отца, вскрикнул. Кровь, такая яркая, алая, почему ее так много?
— Пап? — позвал его я. В ответ мужчина даже не двинулся, словно не слышал меня вообще.
Дрожащими руками расстегнул ремень безопасности, подался вперед. Резкая боль прошлась по всему телу, я терпел, пока не увидел…
Собственный крик застрял в голове, как надоедливый и мучительный звон. Отец лежал на руле, лицо повернуто набок, очки… Как такое возможно? Очки торчали из его лица, кровь… так много крови… дурно, меня тошнило…
— Папа! — крикнул я с мольбой. В груди что-то сильно сжалось, очень больно. Болело не только мое тело, кажется внутри все начало гореть.
— Хёну, тише, — услышал голос матери. Почему он такой слабый?
Переведя на нее взгляд, ощутил, как осел вниз. Правая рука мамы вывернута неестественным образом в нескольких частях, такого даже в ужастиках не увидеть. Это я виноват? Все произошло из-за меня? Она пострадала, потому что я плохой мальчик?
— Мама, — губы дрожали, по щекам текло что-то горячее. Я плачу? Нет, нельзя! Мужчина не должен плакать. Не получалось прекратить, мне так больно и страшно. Сердце сильно стучало. Оно может выпрыгнуть из груди?
— Да, мой хороший, я тут, — кряхтя от боли, произнесла мама, медленно стараясь сесть поудобнее. Левая рука почти не пострадала, всего лишь пара царапин, из которых тонкими струйками бежала кровь. — Ох, мой мальчик, будет шрам на твоем прекрасном личике, — с досадой произнесла она, дотронувшись чуть выше левой брови, отчего я зашипел от боли. — Тихо, мой мальчик, все будет хорошо, — с нежной улыбкой, произнесла она.
Воды становилось все больше, дыхание перехватило. Мы умрем? Это потому что я не дал Маше ту дурацкую ручку? Неужели, все это произошло, потому что я был недостаточно хорошим мальчиком? Плохой, Хёну!
— Хёну, дыши, не паникуй, — шептала мама, подняв на нее глаза увидел слезы и кровь… ее лицо… правая часть… кожи совсем нет…
Мне не хватало воздуха, тело дрожало, дурно, тошно. Это же сон? Я же просто уснул в машине и мне снился кошмар? Вода достигла моей шеи, паника брала верх. Почему так произошло? За что?
— Хёну, мама тебя любит… — прошептала женщина. Ее лицо исказило странное выражение, зловещая улыбка. Мама? Почему ты так на меня смотришь?
— Мам, — в перерыве с вздохами, прошептал я. Сознание на грани, вокруг все будто бы дрожало.
— Это ты во всем виноват, — прозвучал мужской голос, повернув голову на отца вздрогнул. Он сидел и смотрел на меня стеклянными глазами мертвеца, из лица также продолжали торчать остатки его очков. — Если бы не ты, маленький ублюдок, мы были бы живы! — рявкнул он, внутри все сжалось в страхе, мне хотелось убежать, спрятаться.
— Хёну, зачем ты родился? — спросила мама, ее взгляд тоже стал стеклянным. — Ты подставил нас под эту опасность. Если бы не твое рождение, нам бы не пришлось думать о деньгах. Хёну, ты виноват в нашей смерти…
Салон резко заполнился водой. Задержав дыхание, зажмурил глаза. Вода давила на меня, будто бы хотела раздавить в своих мокрых объятиях. Что-то коснулось моей руки, появилась резкая боль. Открыв глаза, от неожиданности распахнул рот, выпуская последний воздух из легких. Родители, как и машина, исчезли, я словно завис в этой тьме. Легкие больно свело, хотелось вздохнуть. Неужели это мой конец? Я правда виноват? Если это так, то я должен вздохнуть.
Сделав вдох, ощутил, как вода начала заполнять мое тело, пытаясь, разорвать изнутри. Из темноты показались искаженные ненавистью лица родителей… они ненавидели меня. Костлявые руки тянулись в мою сторону, сердце стучало очень быстро, пытаясь сопротивляться неминуемой гибели. Мне так хотелось жить…
✧✧✧
Резко открыв глаза, сел. В груди жгло, легкие отказывались работать. Сердце стучало очень громко и быстро, казалось оно, разбудило всех в доме. Снова это воспоминание, нет… кошмар… мама такого не говорила… я же помню… помню ведь? Больно, я задыхаюсь, снова тону в этой тьме. Внутри все горело, языки пламени обнажали старые душевные раны, причиняя им новую, жгучую, яркую боль.
Дыши же, придурок! Просто дыши, тебе ведь так хотелось тогда жить! Или что-то изменилось?
Вздохнув, невольно подался вперед, до боли вцепившись ладонями в и без того смятую простынь. Ничего не изменилось, я до сих пор до безумия хочу жить, забыв про болезненное прошлое. Но не могу, это не так просто. По телу струился пот, я ощущал это каждым сантиметром дрожащей и воспаленной кожи. Паническая атака? Ну да, ничего нового после таких-то снов. Стараясь дышать ровно, слушал собственное сердцебиение, оно медленно приходило в норму. Я надеюсь, что приходило в норму.