Бывшие. Больше не отпущу - читать онлайн

Пролог

Метель за окном разыгралась нешуточная. Снег накрыл деревья и дома тяжёлой шапкой. Здание общежития дрожит от ветра.

Ветер завывает и нещадно дует через щели между рамами. В коридоре гремят двери, пахнет тошнотворной смесью лапши, хлорки и копчёной рыбы.

Но это всё там, за дверью, за пределами моего маленького мира. Здесь у меня тепло, тихо, почти уютно.

Я сижу на подоконнике, кутаюсь в вязаный свитер, пью растворимый кофе из кружки с отбитым краем и читаю конспекты по патанатомии. Зачёт вот уже на следующей неделе.

Временами бросаю взгляд на серый двор и пятно света от ближайшего фонаря. И глупо улыбаюсь собственным мыслям.

В окне замечаю отражение зашедшего мужчины. Прикусываю губу и просто любуюсь им.

Он волосы полотенцем сушит. Стоит в центре маленькой комнаты. Высоченный, здоровый, брутальный мужчина. Совершенно не смотрится в этой скудной обстановке.

Поворачиваю голову и теперь любуюсь им без препятствий. Тяжёлые капли воды, срываясь, скользят по смуглой коже и пропадают под махровой материей.

Отбросив полотенце на спинку стула, он поднимает голову и ловит мой взгляд. Улыбается, одним взглядом плавит мои рецепторы. Двигается словно хищник к добыче. Плавно пересекает расстояние. Даёт мне возможность сбежать. Хотя я понимаю, что далеко не убегу, максимум — до скрипучей кровати.

Он — моё безумие. Моё наваждение. И с ним я забываю обо всём на свете. Вот и сейчас, стоит ему подойти ближе, сердце колотится неестественно быстро. И жар наполняет каждую клеточку.

Широкая ладонь ложится на талию, во мне это прикосновение отзывается мгновенно. Дыхание учащается.

Рывок — и вот уже я прижата к его каменному телу. Так легко и непринуждённо. Оплетаю торс ногами. Обнимаю за шею.

— Замёрз, — замечаю, ощущая вместо тепла прохладу кожи.

— Согреешь? — хрипло отвечает и кусает нижнюю губу, поглаживая пальцем поясницу и заставляя выгибаться.

— Я подумаю над вашим предложением, — отшучиваюсь и прижимаюсь к его губам в быстром поцелуе.

На этом моя инициатива заканчивается. Потому что мужчина берёт всё в свои руки. Сминает губы. Жадно, с голодом.

— Соскучился, Светлячок, — урчит, не прерывая поцелуй.

Во мне всё отзывается звенящей радостью. Маленьким женским счастьем. Мы не виделись всего полдня. Я училась, он ждал меня в комнате.

Тянет свитер наверх, желая добраться до моего тела. Но я прерываю его.

— Мне нужно подготовиться к зачёту, — хнычу, сама сейчас хочу поддаться этой страсти.

Нехотя отстраняется, шумно выдыхает и прикрывает глаза. Глажу по лицу, насмотреться не могу на него.

— Ты поела? — спрашивает, взяв себя в руки, и продолжает удерживать на весу.

— Кофе только попила с подружками. Сейчас что-нибудь приготовлю.

— Учись, я сам займусь ужином, — выпустив меня, идёт к своей одежде. — И не сиди на подоконнике. Невралгию заработаешь.

— Цербер, — закатив глаза, фыркаю и поправляю свитер.

Он жарит картошку в общем блоке. Я стараюсь занять себя учёбой. Только в облаках витаю и гашу порывы выскочить к нему.

Не выдержав, всё же выхожу из комнаты. Чайник ставлю. Верчусь в маленькой кухонной зоне. Мужчина не комментирует, часто зажимает, касается, в макушку целует.

Мы едим прямо из сковороды, сидя за маленьким столом. Я рассказываю ему, как прошёл день. Последние новости, свои страхи по поводу зачётов и экзаменов.

Он слушает внимательно. Успокаивает и подбадривает. Иногда порыкивает. Но к его рычаниям я уже привыкла и даже научилась их гасить.

— Мне письмо пришло, — вспоминаю, что хотела ещё рассказать. — Мою заявку отправили на рассмотрение.

— Какую заявку? — Миша сидит у окна и курит. Я посуду мою.

— Ещё в начале года подала на обучение за границей. Сазонов, однокурсник, говорит, что вряд ли одобрят, — домыв посуду, выключаю воду и разворачиваюсь. Ловлю его тяжёлый задумчивый взгляд. — Даже если одобрят, я откажусь.

— Почему? — хмурится он.

— Потому что всё, что мне нужно, находится здесь, — развожу руки в стороны, намекая на него, конечно же. И иду к нему.

Он тушит окурок и ловит меня. Взбираюсь на колени. Обнимаю за шею и тянусь за поцелуем. И к чёрту эти конспекты, подготовлюсь завтра. Встану пораньше и, пока он спит, почитаю.

Мужчина на руки удобнее подхватывает. И, не прерывая поцелуй, несёт меня в комнату. На койку, скрипучую и слишком узкую, утягивает. С жадностью набрасывается. До исступления доводит.

И ничто с этим чувством не сравнится, когда ты ощущаешь человека каждой клеточкой тела. Когда напитаться его близостью не можешь. Когда так сладко и жарко, и даже немного больно, но безумно необходимо. И это немного пугает. То, какой властью над тобой обладает этот мужчина.

— Знаешь, Светлячок, — говорит он глубокой ночью, — с тобой я живу.

— Открытие века. Ты тут уже две недели живёшь, — хихикаю, теснее прижимаясь к его торсу и слушая, как сильно грохочет его сердце. В унисон с моим.

Знакомство

Добро пожаловать в новинку, мои дорогие.

Познакомимся поближе с главными героями.

Светлана.

Михаил

Запасайтесь вкусняшками, устраивайтесь удобнее и ах да, не забудьте добавить книгу в библиотеку. И зажечь звёздочку., для вдохновения нашего муза.

Будет как всегда эмоционально и ярко. Полетели?

Глава 1. Михаил.

— Миш, не надо в больницу, — бубнит упрямо Алина, теребя ремень безопасности. Не слушаю, сосредоточенно рулю по ночному городу. — Я же сказала: со мной всё нормально. Мы даже не ударились толком.

— С тобой определённо всё не нормально, — отрезаю грубо, не отрывая взгляда от дороги. — Как вообще Аверин посадил тебя на седьмом месяце беременности за руль? Чем он думал вообще?

— Он думал о том, что я невероятно мило выгляжу за рулём его белой глыбы, — влюблённо фыркает сестрёнка.

Сильнее руль сжимаю. Внешне я холоден и собран. Но внутри разливается злость. Колючая, кипучая, клокочущая. Я злюсь на зятя, на идиота-водителя, который подрезал их, на Алину, которая пытается остановить меня от очередного, как она считает, «вмешательства» в её жизнь. На себя. За то, что семь лет назад позволил им вообще пожениться. Не понимает совсем, что кроме неё нет у меня никого. Она единственная постоянная в моей жизни. И один раз я её уже чуть не потерял. Из-за кого? Правильно: из-за её нынешнего мужа. Аверина, чтоб его.

Сворачиваю к освещённому зданию частной клиники и резковато паркуюсь у входа.

— На выход, Демидова!

— Я уже семь лет как Аверина, — ворчит Аля и глаза закатывает. — Миш, правда всё хорошо.

Не слушаю, выпрыгиваю из авто и, обогнув, распахиваю дверь. Придерживаю за предплечье, помогая выйти, и несильно подталкиваю к дверям.

— Господи, когда уже ты женишься и начнёшь мучить свою жену вместо меня?

— Никогда, — хмыкаю я.

В приёмном покое нас встречает молодая улыбчивая медсестра. Аля кратко озвучивает свои данные, рассказывает про беременность и причины нашего прихода. Девушка неторопливо вводит информацию в компьютер.

— Можно побыстрее, девушка?! — встреваю, не выдержав.

— Сейчас я выдам направление, оплатите в кассе и...

— Осмотр и немедленно! — перебиваю жёстко, отодвинув от стойки сестру. — Оплатой и всем остальным займусь я.

Поняв, что я не шучу и на диком взводе, медсестра просит коллегу проводить Алину к гинекологу на УЗИ. Я остаюсь улаживать денежный вопрос и сажусь ждать на диванчики в холле.

Возле регистрационного поста очень оживлённо. Медперсонал носится, пациенты ждут очереди, группа поддержки, такие же сопровождающие, как и я, сидят смиренно ждут своих родных.

Ненавижу ждать. Ненавижу терять контроль. Вот и сейчас хочется вломиться в кабинет и поторопить. Выяснить самому, в порядке ли сестра и будущая племянница. Интересно, какая она будет? Сашка, их четырёхлетний сын, весь в отца пошёл, ни капли Демидовых.

Тру переносицу, усмехнувшись собственным мыслям. И залипаю на темноволосой девчушке лет пяти. Она прям на стойке ресепшена сидит, рисует фломастерами на бумаге. Раскрашивает размашисто, аж кончик языка высунула от усердия. Медсёстры к ней в рисунок заглядывают, по голове гладят, умиляются. Видно, ребёнок одной из медперсонала. «Дочь полка» прям.

— Прячься, Варя, папа идёт, — бежит грузная санитарка.

— Он не мой папа, — фыркает ребёнок, но рисовать перестаёт.

Медсестра, сидящая на посту, сноровисто спускает девчонку вниз и смахивает со стойки канцелярию. Мужчина в халате останавливается, осматривает женщин.

Девчонка на четвереньках выползает сбоку от сестринской стойки. В двух шагах от меня и лифтов, что стоят напротив нас. Отряхивает коленки, победно выпрямляется и с улыбкой смотрит на меня. Я замираю, разглядывая эту плутоватую мордашку, такую знакомую, словно самого себя в детстве увидел.

Задрав курносый нос, девчонка круто разворачивается.

— Варвара! — зовёт мужчина, заметив девчулю.

— Это не я, Горыныч! — кричит малявка, собираясь сбежать.

В это же время двери лифта открываются, оттуда выезжают два грузных санитара и спешно катят тяжёлую каталку с пациентом.

— Стой! — рявкаю, в последний момент перехватываю ребёнка и прижимаю к себе.

Санитары проносятся мимо в нескольких сантиметрах от нас.

— Здесь нельзя бегать, тебя могли затоптать! — ругаю рассерженно, продолжая удерживать.

— Отпусти, — пыхтит она и брови хмурит. И эта мимика такая знакомая, будто родственная. Сейчас она мне сестрёнку напоминает. Такая же вредина была в детстве. — Иначе закричу!

Я мешкаю какую-то долю секунды, удивляясь дерзости малявки. А она терпением не отличается. Открывает рот и визжит так громко, аж в ушах звенит. Инстинктивно выпускаю.

— Маньяк! А-аа-ааа! — кричит пятилетка и со всех ног бежит к врачу.

— Совсем дура, — выплёвываю в сердцах и сажусь обратно в кресло. Спас, называется, ребёнка. Заработал контузию внутреннего уха.

— Пошли, егоза, тебе мама где велела быть? — ворчит мужик, сжимая ручку ребенка.

Провожаю их, натыкаясь на осуждающие взгляды всего медперсонала. А девчонка ещё оборачивается и язык показывает. Хамка малолетняя!

Глава 2. Светлана

— Что за срочность? Уже рожаем? — залетаю в кабинет, попутно вытирая руки о полотенце.

Смена почти закончилась, я собиралась домой, но с поста позвонили, попросили срочно принять женщину. Пришлось спешно переодеваться обратно в халат и мыть руки.

— Ещё нет, просто один параноик слишком сильно параноит, — бубнит женщина, лёжа на койке.

— Итак, какой у нас срок? На что жалуемся? — улыбаюсь, присаживаясь возле монитора УЗИ, и тянусь за специальным гелем.

— Тридцать пять недель, ни на что не жалуемся. Мы в ДТП лёгкое попали. И… Света? — восклицает и садится пациентка. — Калинина?

Поднимаю голову и стягиваю маску с носа.

— Демидова? — ахаю, сильнее обычного сжав тюбик, отчего гель в большом количестве падает на беременный живот моей бывшей однокурсницы.

— Аверина вообще-то уже, — улыбается Аля, не замечая конфуза.

— Женила-таки Жеребчика, — хмыкаю, и мы хохочем, вспомнив дурацкое прозвище её тогда ещё парня.

— Женила, да… Светка, блин! Я ж думала, тебя канадцы навсегда забрали, а ты тут. В Москве, — шмыгает носом бывшая подруга.

— Да вот, работаю в этой клинике. Давай посмотрим на наш плод.

Алина кивает, вновь ложится, улыбается своим мыслям. Вытираю часть геля салфетками и вожу прибором по животу.

— С ребёнком всё хорошо, сердцебиение сильное, развитие по срокам. Даже не испугался. Пол говорить или хотите сюрприз?

— Мы знаем уже, будет девочка, — говорит Аля.

— Да, — киваю я с улыбкой, вспоминая свою малышку. Щёку с внутренней стороны закусываю. — Имя уже придумали?

— Арина.

— Красивое, — перевожу взгляд опять на подругу. Она смотрит с некой обидой и тоской.

— Господи, Свет, мы с тобой сколько не виделись? Лет шесть? Больше?

— Чуть больше, — хмыкаю, вспоминая конец первого семестра второго курса.

Алина улетела со своим Авериным отдыхать на каникулы. А я грант выиграла и полетела покорять другой континент. Узнала, что беременна. С горем пополам закончила там полсеместра и перевелась в медицинский в Москву. Поближе к родителям.

Всё же у судьбы то ещё чувство юмора. Убегала от влияния и опеки родителей. Поступала, чтобы доказать, что справлюсь со всем сама. Без громкого имени папы. А в итоге пришлось возвращаться из-за собственной глупости и безрассудства.

Но я ни о чём не жалею. Спасибо родителям и младшей сестрёнке, они помогли, поддержали и не осудили. Сейчас у меня есть ради кого жить, работать, строить карьеру.

Моя дочь с глазами горького миндаля, как у её отца. И как у Алины. Хочется рассказать подруге, что у неё есть племянница, но я прикусываю язык. Убираю аппарат, протягиваю салфетки.

— Слушай, давай чаю попьём, посидим. Поболтаем. Мне так не хватало тебя. Я могу Жасмин набрать, вместе сходим в кофейню.

— Мина тоже в Москве? — ахнув, перебиваю.

— В Подмосковье. Илья с Вадей строят небольшой курорт и Натана припахали с подрядчиками разбираться, а мы в отпуск приехали. Мина всё на Ленина хочет посмотреть, шестой год не может дойти до мавзолея.

— Сегодня, к сожалению, не могу. Мне домой надо, — на часы смотрю и качаю головой.

— Ничего. Завтра или когда у тебя будет время? Светка, давай не теряться. Может, я у тебя рожать буду вообще!

— Ну, с таким сроком вполне возможно, что будешь рожать у меня, — усмехаюсь я.

— Ты, кстати, замужем, дети есть?

— Я да, нет, дочь, — невпопад тараторю и кошусь на молчаливую медсестру, что сидит за компьютером и ждёт, чтобы распечатку мне отдать.

— Дочь? У меня старший сын, Сашка, в честь папы назвали. Ему уже четыре. Вот и дочь бери, познакомятся с нашими. У Мины тоже девочка, а у Паулины сын.

— У какой Паулины? — хмурюсь я, не припоминаю что-то такой подруги.

— У Пончика. А-а-а, ты же не знаешь! — хлопает по руке и понижает голос: — Помнишь, Вадим меня охранял на втором курсе? Ну, когда…

Тут она замолкает, хмурится и губу закусывает.

— Когда Михаил жил в нашем блоке со мной. Помню, Аля, — с улыбкой помогаю ей преодолеть эту заминку.

Я уже пережила этот эпизод. Уже вспоминаю это прошлое не с обидой и болью. Было и было. У моего бурного и короткого романа остались короткая записка и дочь.

— Да, вот… В общем, Вадим и Пончик замутили тогда. А потом поженились сразу же после Нового года. Ты уже в Канаде обучение проходила. Почему не вернулась к нам?

— Я же говорила, что из-за родителей из Москвы уехала. Мы, в общем, помирились, и папа уговорил перевестись, — полуправдой отвечаю, отводя глаза.

— Тогда давай обменяемся телефонами, я наберу тебя завтра, спишемся по поводу удобного времени для всех и посидим девчонками, как в старые добрые. Что скажешь? — воодушевлённая Аверина вытягивает из кармана телефон.

— Да, конечно… — диктую свой номер.

Забираю распечатку у медсестры. Быстро пробегаюсь взглядом по тексту. Правильно ли всё заполнила. Девчонка у меня молодая, только после колледжа, иногда ошибки совершает. Подписываю, ставлю печать, перекладываю в файлик. И протягиваю подруге.

Глава 3. Михаил

— Как я и говорила, у нас всё хорошо, — бодро вещает сестрёнка. — Я в порядке, малышка в порядке. Можем идти.

Киваю, прибывая в собственных мыслях. До машины добираюсь, помогаю забраться в салон и выруливаю к дороге.

— Не поверишь, когда скажу, кого я встретила, — нарушает уютную тишину Аля.

— Кого? — бросаю рассеянный взгляд.

— Свету… — выдаёт сестрёнка с многозначительной паузой.

Молчу. Рулю.

— Ты должен её помнить. Мы учились вместе. Калинина Света… Представляешь, она теперь в Москве! Здесь вот работает акушером-гинекологом. Кажется, очень успешна и счастлива. Замужем. Сияет вся.

Сжимаю руль до побелевших костяшек.

Замужем.

Счастлива.

Сияет.

Вот вообще не показатель. Она умеет улыбаться, даже когда всё рушится к херам. И я это помню.

— Ну, чего ты молчишь? — пихает в бок Алина.

— Неинтересно, — фыркаю коротко.

— Какой же ты… — вздыхает сестрёнка. — Ладно, это уже в прошлом. Я очень хочу вернуть нашу дружбу. Надеюсь, ты ничего не испортишь

— С чего мне портить что-то? Общайся с кем хочешь, — хмыкаю я.

Остаток пути мы едем в тишине. Близкая родственница с мужем переписывается. Я отгоняю призраков прошлого. Семь лет прошло. Мы давно уже друг другу чужие люди.

Аверин встречает у крыльца. Хмуро осматривает меня. Жене помогает выбраться. Долго не задерживаюсь. Сразу же еду к себе.

Дома ждёт Даша. Любовница очередная. Брюнетка с идеальной фигурой фитоняшки и слишком яркой улыбкой.

— Я соскучилась, — мурлычет, целуя в губы.

— Привет, — машинально отвечаю, разуваясь.

Прохожу мимо в спальню. Семенит за мной. На себя тянет, активно расстёгивает рубашку. Проворные пальцы скользят по груди. Слишком прозрачные и ясные намёки подаёт. Движения отточены, нет никакого смущения. Она знает, чего хочет. И знает, как завести.

— Давай не сегодня, Даш, — отрезаю, перехватывая за запястья.

— Что-то случилось? — хмурится она.

— Завтра рано вставать, — отмахиваюсь холодно, скидывая рубашку на пол.

Оставив женщину, иду в душ. Долго стою под холодными струями. Голову прочищаю. Устал что-то за эти дни. Зачем вообще решил расширить бизнес и в столицу подался? Меня вполне устраивало то, что я имею в Петербурге. Это всё из-за сестрёнки.

Выхожу посвежевший. Ловлю томный взгляд любовницы.

— Слушай, поезжай домой, — грублю я.

Красивое лицо искажается злобой. Губы пухлые поджимает и сверкает гневно глазами.

— Ты сейчас серьёзно, Миш? — вспыхивает Даша. — Ты выгоняешь меня в десятом часу вечера на улицу?

— Такси могу вызвать, — хмыкаю я, скидывая полотенце с бёдер и копаясь в шкафу. — И мы вроде бы сегодня не договаривались на встречу. Чего ты меня тут караулила, непонятно.

— Сюрприз хотела устроить. Я для тебя старалась, вообще-то, — всплеснув руками, показывает своё полуголое тело, закованное в ажурное бельё.

— Сюрприз не удался. В следующий раз все свои сюрпризы сначала со мной согласовывай. Давай, Даша, свали уже куда-нибудь. Я спать хочу и без скандалов.

— Какой же ты мудак, Демидов! — фыркает, похоже, уже бывшая любовница. Вещи свои собирает и, прижав к груди, выходит из спальни.

Через пять минут хлопает входная дверь, и я остаюсь в тишине.

Сажусь на край кровати, ладонью по лицу провожу. Чувствую себя тем самым мудаком. И нет, не из-за Даши. Она была временной, как и все те, кто был до неё.

Внутренности царапает кое-что другое. Глухое, тяжёлое. Вина. И направлена она на совершенно другую женщину из прошлого.

Прикрываю глаза и вспоминаю последнюю ночь в общежитии. Её прохладные пальцы в волосах, её сбитое дыхание возле шеи. Её тихое признание.

Долго ворочаюсь в постели. Сон не идёт. В черепной коробке роятся мысли и образы. Память сама втягивает меня назад, в прошлое.

Усмехаюсь сам себе, потому что отчётливо помню её ошарашенно-изумлённое лицо, когда я вломился к ней в блок в общаге. Всклокоченный, с чужой кровью на одежде и кулаках. Как она не заорала и не позвонила ментам, до сих пор загадка. Прижимала к груди тетрадь и осматривала с любопытством.

— Поживу у тебя, Мелкая, — поставил перед фактом и стянул с плеч куртку.

Те две недели были для меня адом и раем одновременно. Я жил в её комнате, не выходя никуда. Лежал на узкой кровати, жрал её пайки из столовой. Слушал, как она смеётся над глупыми сериалами, как зубрит по полночи, готовясь к зачётам. Ругался с ней по каждому поводу. И ночами не спал, ждал, что вот сейчас снесут дверь и прикончат меня.

Мы с ней сцепились, как искры с порохом. Две недели страсти и эмоциональных качелей. Взрывная она была во всех отношениях. Выносила мозг и успокаивала одним лишь прикосновением. Гасила тревогу, просто находясь рядом. Единственная, кто вытаскивал меня из мрака. Единственная, с кем я забывал, что меня могут убить.

Глава 4. Светлана

Сижу на краю кроватки, слушаю тихое сопение Варвары. По спинке глажу с улыбкой. Дочь сладко спит, прижимая к себе плюшевого зайца. Моя родная малышка. Мой свет в окошке.

Целую в щёку и, выключив ночник, поднимаюсь. Устало добираюсь до своей постели и падаю лицом в подушку. Телефон на тумбочке вибрирует. Нехотя развернувшись, поднимаю аппарат.

«В субботу в одиннадцать, удобно?» — спрашивает Аля.

«Нет», — пишу ответ, но не отправляю. Задумчиво губу кусаю. И дополняю: — «В субботу весь день буду занята, давайте после трёх где-то. Может, в четыре?»

«Хорошо. В четыре нас устраивает», — отвечает Демидова, то есть Аверина. — «До субботы, Свет.»

Откладываю телефон и жмурюсь. Надо было просто отказаться, без объяснений. Только вот мне и вправду не хватало подруг. После того как Миша ушёл из моей жизни, я намеренно разорвала отношения с Алиной и Жасмин тоже. Осталась одна с разбитым сердцем и с постепенно округляющимся животом. Тогда считала, что поступаю правильно. Я гордая и независимая. Справлюсь со всем сама. Докажу. Ему. Им. Всем.

И ведь справилась. Можно собой гордиться. Да, было тяжело. Учёба, бессонные ночи, конспекты, экзамены, курсовые. С вечным недосыпом, с красными глазами и орущим на руках ребенком.

Иногда казалось, этому нет конца и края. Я отключалась от усталости прямо над учебниками, прижимая к груди малышку. И чувствовала себя ужасной матерью. Особенно когда оставляла мою крошку с сестрёнкой и мамой. Когда срывалась на неё от собственного бессилия, усталости и нехватки сна.

Варвара родилась крошечной, недоношенной. Я не брала академ, только больничный по уходу. И через два месяца вернулась на учёбу. Я кормила её одной рукой, другой — писала лекцию. Сдавала экзамены с люлькой в аудитории.

Благо я не осталась совсем одна. Мама работала и тянула быт, сестрёнка после школы оставалась дома и присматривала за Варей. Папа как мог помогал, но его новая жена постоянно встревала и ревновала. Несколько раз устраивала скандалы, меня обвиняла, что я вот таким чудным способом хочу помирить своих родителей. Дура она, короче. Из-за неё и с папой у нас отношения не шибко тёплые.

Я училась работать на пределе собственных сил. Днём студентка. Вечером — мама. И только глубокой ночью, когда все спали, я позволяла себе поплакать, уткнувшись лицом в подушку. Чтобы не разбудить дочь. Чтобы выплеснуть обиду и усталость.

И я, наконец, прошла этот путь. Я дипломированный врач со своей частной практикой. С пациентами и перспективой роста. Казалось бы, все невзгоды позади. Можно расслабиться, улыбнуться свободно. И плевать, что внутри до сих пор пустота. Но надо, блин, именно сейчас всё испортить этой встречей с бывшей однокурсницей. С сестрой того, кто разбил мой розовый мир.

И снова бессонная ночь. Только теперь не из-за конспектов и плача ребенка. А из-за того, что прошлое вернулось.

Лишь на рассвете удаётся урвать пару часов сна, и вот меня уже будит звонкий голос малышки. Очередной будний день захватывает в свои сети. Я забываю обо всём, переключившись на собственные хлопоты.

Время до выходных пролетает слишком быстро. Субботним утром мы с Варей и Стасей, сестрёнкой, едем в торговый центр. Дочь скачет от нетерпения так, что её тёмные косички подпрыгивают в такт её шагам. Глаза сияют ярко и радостно.

— Вот такой хочу! С котиком! — тычет пальцем на витрину.

Киваю. Будет с котиком. Всё, что захочет, будет. Она заслужила праздник.

— Разбалуешь, — ворчит сестрёнка с укором.

— Хочешь, и тебе купим рюкзачок с котиком? — пихаю её в плечо.

— Нет уж, ноутбука хватит, — хихикает Стася, целенаправленно шагая к магазину с техникой.

Марш-бросок выходит слишком энергозатратным. Ноги гудят, руки оттягивают многочисленные пакеты с покупками. Мы решаем перекусить на фуд-корте в этом же торговом центре. Оставив близких с вещами выбирать наш обед, спускаюсь на один этаж ниже. Приглядела тут ранее ювелирный магазин.

Хочу сестрёнку порадовать по-настоящему. Ноутбук — вещь, конечно, необходимая. Она у меня только в университет поступила. Совсем уже взрослая. И мне для неё ничего не жалко.

Сколько ночей Стася проводила с Варей, пока я училась? Сколько раз отказывалась от встреч с подружками, от походов в кино, от юношеской беззаботности, чтобы я смогла профессию получить, чтобы осуществить свои мечты, пока она мою дочь качала на руках?

В общем, сестрёнка моя заслуживает нечто настоящее, дорогое, красивое. Тем более теперь, со стабильной работой и зарплатой, могу я побаловать близких и себя этой маленькой роскошью.

Забегаю в небольшой магазинчик. Стеклянные витрины сверкают, аж глаза разбегаются. Краем глаза замечаю стоящего спиной ко мне высоченного мужчину. Он единственный клиент, и консультант сейчас обхаживает его.

Отвернувшись, осматриваю ассортимент. Взгляд сразу же останавливается на очень изящном кулоне с золотой цепочкой.

Оглядываюсь на продавца. Девушка с кокетливой улыбкой стоит перед покупателем. Мужчина на неё внимания не обращает, вертит в руках что-то в коробке.

— Вы не могли бы показать мне этот кулон поближе? — привлекаю внимание женщины.

— Освобожусь — подойду, — отвечает высокомерно дама, смерив меня раздражённым пренебрежением.

Глава 5. Светлана.

— Привет, — машу давним подругам, которые уже ждут за столиком.

Жасмин и Алина поднимаются. Искренне улыбаются. Мы обнимаемся долго, крепко и тепло. Девушки почти не изменились. Разве что похорошели. Выглядят обе просто прекрасно. Аж светятся изнутри.

Заказываю себе кофе и чизкейк, девочки чай пьют. Разговор как-то сам собой завязывается. Легко так, словно не было семи лет пропасти. Они рассказывают о себе, о семье, о детях. Я тоже делюсь своими успехами. Правда, семейную часть как могу опускаю. Врать им в глаза просто язык не поворачивается.

— Надо будет семьями отдохнуть. Лето почти кончается, — подмечает Аля. — А приезжайте к нам на следующие выходные в гости! Дочь бери и мужа. Поплаваем в бассейне. В баньке попаримся нормально, а не как в прошлый раз.

— Даже не знаю, как у нас со временем получится, — бормочу, доедая пирожное. — Мы в клинике сменно работаем. Надо графики посмотреть.

— Ладно, спишемся ближе к тем дням, — соглашается подруга. — А завтра как у тебя со временем? Я устраиваю небольшой праздник мамочки. Это Мина настояла.

— Я вообще хотела гендер-пати, но они уже всё выяснили и обломали, — смеётся Жасмин.

— Гендер-пати от лукавого, Мина, — назидательно фыркает Аля.

— Ой, всё! — отмахивается женщина. — У тебя всё от лукавого. Свет, приходи завтра. Покажем Але, как обращаться с младенцем, советов разных надаём и вкусно поедим. Будут только самые близкие.

— А то я с младенцами не умею обращаться! У меня сын есть.

— Сын — это не дочь, — хихикает брюнетка, и женщины смотрят на меня. Явно ожидают ответа.

— Я буду откровенна с вами. Не получится у нас дружить семьями.

— Почему? — хмурится Аля.

— Я не хочу сталкиваться с твоим братом. А все эти праздники наверняка не обходятся без него.

— Свет, да он слово тебе не скажет. Даже намёком не обидит, — Алина осекается. — Ты его не забыла, что ли?

— Глупость какая, — усмехаюсь, мотая головой. — Я о твоём брате давно уже не думаю. Не хочу его видеть, вот и всё.

— Ну вот. У тебя муж, дочь. У него там Жанна или Даша, я их не запоминаю… Было у вас что-то семь лет назад, уже столько воды утекло.

— Нет у меня мужа, Аля, — перебиваю я раздражаясь. — Я мать-одиночка, понятно! Простите, девочки, я очень рада за вас, но мы давно уже не студентки. И круг общения у нас другой, как и жизнь другая. Я лучше пойду.

Вытянув деньги, кладу возле пустой чашки и встаю. Девочки тоже поднимаются. Чувствую неловкость за этот дурацкий срыв. Они ведь не виноваты ни в чём. Это просто я не готова в один день встречать всё семейство Демидовых. Нужно было отменить встречу и взять небольшую отсрочку.

Я уезжаю с неприятным осадком на душе. На себя злюсь в первую очередь.

— Ты чего так быстро? — открывает входную дверь Стася с полотенцем на волосах.

— Да так, скучно стало, — отмахиваюсь, разуваясь.

— Валера твой приходил, — фыркает она и уходит в комнату.

— Уф, когда же от меня все отстанут, — ворчу, раздражаясь от настырности этого мужчины.

— Никогда. Смирись, — отвечает сестрёнка.

— Привет, мамулик! А мы шарлотку пекли, — выбегает Варвара. — Будешь?

— Попозже, — обнимаю дочь. — А куда наша Стася марафетится?

— Гулять. Приду поздно, пьяная и, чёрт возьми, одна, — выдаёт девушка. Грожу ей кулаком. Совершеннолетие стукнуло, называется. Отмахивается и закатывает глаза. — Я пошутила, вообще-то.

Сестрёнка убегает гулять. Мы с Варварой ужинаем, смотрим детские фильмы. Книги читаем. В общем, замечательно проводим время.

Дочь засыпает раньше обычного. Стаси ещё нет. Мама пару дней назад ещё уехала в санаторий. И я, наконец, остаюсь совершенно одна.

Сегодня я столкнулась с прошлым. Я увидела своего Цербера. Настоящего. Живого. Всё такого же… и совсем другого.

Он изменился. Нет, не внешне. Внешне он всё такой же монументальный. А вот взгляд другой. Тяжелее, циничнее, холоднее. Когда-то я трепетала от его взглядов. Сегодня зябко поёжилась.

Судорожно втягиваю воздух, прижимая ладонь к груди. Почему-то больно дышать. И нет, не от самой встречи. От чувств, которые она вызвала. Потому что на долю секунды, всего лишь на одну микросекунду мне захотелось прижаться к нему. Уткнуться лицом в грудь. Вдохнуть его запах, почувствовать тепло. Услышать в голосе ласковые нотки. Ощутить его пальцы в моих волосах.

Он стоял так близко. Смотрел с холодным интересом. А я делала вид, что мне всё равно. Словно не вспоминала его каждый год. Словно не сравнивала всех мужчин с ним. Словно ничего и не было. Господи, это так глупо сейчас. Жалеть о том, что сделала всё правильно.

Ложусь в холодную постель, обнимаю подушку. Сейчас отчётливо чувствую эту пустоту в груди, которая не заполняется ничем. И проявляет себя, когда я остаюсь наедине с собственными мыслями.

И я делаю то, что не должна делать. Включаю телефон и набираю в поисковике его фамилию. Новая статья выскакивает буквально с первой строки. И большая фотография Демидова в обнимку с красивой женщиной появляется на экране. Новенькая, эту ещё не видела. Хотя я почти год не занималась такой дуростью.

Глава 6. Михаил

Не знаю, зачем я выхожу следом за женщиной. Не догоняю, не останавливаю, просто иду за ней. Любуюсь прямой осанкой, округлыми бёдрами. Словно сталкер слежу. Наверняка выгляжу жалко, но меня не остановить.

Это какой-то извращённый акт мазохизма — посмотреть на то, что потерял. Убедиться, что она действительно счастлива. Или дождаться, когда она обернётся и заметит меня. Поймать хоть какую-то живую эмоцию. Я ведь помню её эмоции. Помню, насколько ярко она взрывалась и вспыхивала.

Удивительно то, что из всех своих бывших девушек я отчётливо помню только одну. Только ту, с кем провёл каких-то две недели.

Света подходит к столику, за которым сидят девочка с косичками и девушка помоложе. Женщина поправляет волосы ребенка, улыбается широко, радостно. Садится рядом, пробует коктейль девочки. По-матерински проверяет, не слишком ли холодный напиток.

Она действительно счастлива. И от этого простого факта в груди неприятно скребет заржавевшее сердце. Потому что впервые за долгое время я хочу то, что есть у неё. И от этой простой истины приходит совершенно обжигающая, холодная мысль: «Я не имею права разрушать её жизнь».

Развернувшись, ухожу. Даже о подарке для Алины забываю. Зашёл, называется, в ювелирный.

Выходные пролетают стремительно и в работе. Я даже к сестре на праздник не еду, работой прикрываюсь. И это отчасти правда.

С утра до ночи встречи, отчёты, бумаги, звонки. Полгода назад выкупил компанию, и мы переходим в акционерное общество. Сейчас готовимся к слиянию и к первому крупному тендеру. Дел невпроворот.

Даже в этой бесконечно изматывающей кутерьме мои мысли возвращаются к ней. К Свете. И меня это дико злит. Один плюс всё же есть. От злости я работаю эффективнее и подчинённых гоняю, так что и они работают продуктивнее.

Меня хватает на четыре дня. Во вторник я связываюсь с начальником безопасности и требую разузнать всё о Калининой Свете. В среду вечером в моём кабинете уже сидит Лисин. Для всех просто Лис.

— Работает в частной клинике «Медлайн». Живёт в родительской квартире на Садовой. Не замужем. Есть дочь, — сухо и по фактам отчитывается он. — В отношениях не состоит, профиль в соцсетях закрытый…

— Не замужем, — повторяю себе под нос, постукивая по столу. Соврала, значит. Только зачем?

— Все данные перекинул тебе на почту, если захочешь глянуть. Адреса, контакты, фотографии — те, что в открытом доступе… — продолжает безопасник.

Отпускаю его и, откинувшись на спинку кресла, в окно смотрю. На вечернее небо столицы.

Я не планирую ехать к ней. Нет, правда не планирую. Домой собираюсь. Поднимаюсь, пиджак подхватываю. Даже подумываю позвонить Даше, помириться.

Кивнув секретарю, прохожу мимо к лифтам. Контакты листаю в поисках нужного. Непрочитанное письмо на почте мигает, внимание привлекая. Открываю его и смотрю на фотографию Светы. Она не смотрит на камеру, прижимает к груди девочку, которая держит воздушного змея. На ребёнка не смотрю, основательно залипаю на Свете. Глаза оторвать не могу. И понимаю, что не хочу я Дашу. Как и Жанну, Катю, Валю, Милу. Никого не хочу, кроме неё.

Как-то само собой рулю на Садовую. Паркуюсь возле подъезда у старого дуба. По ступеням поднимаюсь, на ходу придумываю, что сказать. Поздно уже для извинений, да? Семь лет прошло.

Света открывает и даже в глазок не смотрит. В платье домашнем, усталая, волосы растрёпаны. Но всё равно красивая.

На предложение поговорить вспыхивает в моменте и закрывает дверь. Выставив ногу, останавливаю её.

— Убери конечность, Демидов! — шипит со злостью.

— Нет, — отвечаю тихо.

Легко и без усилия отталкиваю дверь и шагаю через порог. Придерживаю её за талию, чтобы не упала. Дёргается, отпрыгивает и кулаки сжимает.

— Что ты себе позволяешь?! — шипит, скрещивая руки на груди и гневно сверкая сталью глаз. — Уходи, пока полицию не вызвала!

— Вызывай. Помочь номер набрать? — спокойно отвечаю.

— Господи, откуда в тебе столько наглости, — вздыхает, закатывая глаза.

— Я такой родился, — улыбаюсь.

— Говори, что хотел, и побыстрее. У меня нет времени расшаркиваться, — сдаётся она, поглядывая в сторону ванной.

Не успеваю ничего сказать. Раздаётся хлопок открывшейся двери — и из ванной комнаты в коридор выходит девочка. В клубах пара, с полотенцем на голове и в пижаме с котами. Она улыбается широко и смотрит на меня.

Весь мир сжимается до этого взгляда карих, как у моей мамы, глаз. Это какое-то наваждение. Я видел эту девочку в клинике, тогда ещё отметил необычное сходство с Алиной. Но сейчас она будто бы сошла со старого чёрно-белого снимка. С фотографии моей мамы в её возрасте.

— Здравствуйте, — неуверенно здоровается ребенок, перестав улыбаться и настороженно осматривая меня.

Делаю шаг к ней, но Света резко перекрывает путь.

— Иди к себе, — отрывисто приказывает в сторону. — Я сейчас подойду.

— Сколько ей лет? — спрашиваю, переводя взгляд на женщину.

— Не твоё дело, — дёргает головой упрямая бывшая.

Глава 7. Михаил

Я впервые не знаю, что ответить. Смотрю на неё и понимаю: она во всём права. Только принять эту правду не могу. Разворачиваюсь и выхожу из квартиры. Под гробовое молчание ухожу.

Тёплый воздух режет горло. Руки дрожат. Вытягиваю сигарету и закуриваю. Затягиваюсь глубоко и задираю голову, смотря в окно, где горит свет. Где живёт моя дочь.

Минута. Пять. Десять.

Я не могу двинуться никуда. Прокручиваю в голове каждое сказанное слово. Каждое брошенное обвинение. Её слова били сильнее любого удара. Её взгляд, то, как она держалась со мной. Не каждый мужчина может. Удивительная женщина. И всегда такой была.

Я привык управлять, контролировать, решать. Привык строить свою жизнь чётко, выжимал максимум из любых обстоятельств и без сожаления избавлялся от ненужных людей в своём окружении. Особенно легко расставался с женщинами. Никого из них не обижал. Одной даже квартиру оставил после расставания. Широкий жест, прощальный подарок.

Смешно сейчас становится от этого простого факта. Какая-то девчонка там живёт припеваючи в квартире, даром доставшейся, а моя дочь с родственниками.

И мне некого сейчас обвинять, кроме себя. За то, что ушёл. За то, что сделал из любви слабость.

Света права. Я испугался чувств. Испугался, насколько сильно я увяз в ней. Испугался, что потеряю её, поэтому ушёл. Логично, ага. Очень!

Тогда, семь лет назад, за моей семьёй охотились. Враги отца, те, кого он засадил, хотели мести. Я чуть не потерял сестру.

И считал, что отправить Светлану подальше из Петербурга будет безопасно. Она отучится за границей, как и мечтала. А я пока разгребусь с проблемами, засажу всех охотников и желающих уничтожить Демидовых.

Света вернётся, и, возможно, у нас что-то и получится нормальное. Настоящее. Только девушка не вернулась, а я решил, что так даже лучше.

Внутри всё кипит. Гнев, обида, вина, страх — всё перемешано.

А я продолжаю прокручивать слова бывшей. Я действительно был богатеньким мальчишкой. Деньги решали за меня всё. Но сейчас…

Сейчас я бы всё отдал, чтобы вернуть те две недели.
Услышать её смех. Увидеть её влюблённый взгляд. Почувствовать лёгкое прикосновение ласковых пальцев.

Всё, что у меня есть — дома, машины, компании, — не стоит и одной ночи, когда она засыпала у меня на плече. И я сам всё уничтожил.

Сажусь в машину, завожу мотор. И бью ладонями по рулю. Не могу взять себя в руки. Не могу выплеснуть злость.

Шесть лет.

Шесть, мать их, лет.

Она родила мою дочь. Вырастила. Без меня. Без моей защиты.

Я в это время жил как король, трахал женщин, пил дорогой алкоголь, катался на люксовых тачках и считал, что весь мир под контролем.
А мир просто шёл дальше. Без меня.

И да, Света права, я не имею права. Ни требовать, ни обвинять, ни приказывать. Но и уйти не могу. Пусть она меня ненавидит. Пусть прогоняет. Пусть. Я не уйду. И их не оставлю.

Набираю номер безопасника.

— Слушаю, шеф, — отвечает сразу же Лис.

— Добудь мне больше информации о Калининой Светлане и её дочери. Фотографии, медкарты, справки, кредитные истории, счета. Полное досье.

— Сделаем, — без лишних вопросов соглашается и отключается.

Я глушу свои эмоции и выезжаю со двора. Приоритеты расставлены, цели поставлены. Осталось воплотить их в жизнь.

Полночи бесцельно катаюсь по ночному городу, меня силой тянет обратно. На Садовую. Туда, где сейчас спят моя дочь и моя женщина. Но я давлю все желания и просто рулю. Лишь к рассвету добираюсь до пустого дома. Валюсь без сил и отключаюсь.

Утром вместо работы я еду в детский сад. Не знаю зачем. И не знаю, что скажу. Мне просто надо увидеть дочь.

И да, я знаю, что это неправильно. Сам себе обещаю, что только посмотрю на неё пять минут.

Но когда вижу девочку, выбегающую во двор на детскую площадку, всё летит к чёрту. Я выхожу из машины и подхожу к забору. Словно маньяк какой-то.

Девчонка заливисто смеётся и убегает от двух мальчишек, зажав в руках бумажные самолётики. У меня от её смеха дыхание перехватывает. Иду вдоль забора, разглядываю её костюмчик с котиками. Даже резиночки в волосах с котиками. Похоже, она любит котов. Можно подарить ей котёнка. Беленького, пушистого.

Тормози, Демидов.

Сам себя обрубаю. А Варя незаметно для меня подбирается ближе и останавливается впритык к забору.

— Привет, — улыбаюсь, присев на корточки. — Помнишь меня?

— Помню, — кивает, с прищуром разглядывая. — Вы маньяк.

— Нет, — усмехаюсь я. Хотя со стороны, возможно, таким и выгляжу. Невыспавшийся, небритый, помятый. Еще и стою средь бела дня у забора детского сада. — Я… друг твоей мамы. Давай знакомиться?

Варвара задумчиво хмурится и топчет траву у забора. В какой-то момент, не заметив камня, оступается о торчащий фонтанчик. Сунув руку через забор, успеваю подхватить за локоть и не дать упасть. И, кажется, совершаю ошибку.

Глава 8. Светлана

Часы показывают почти два часа ночи. Дом давно погрузился в тишину. Варя сопит в своей кроватке. Стася тоже уже вернулась. Одна я места себе не нахожу. Сижу на кухне с чашкой холодного чая. Перевариваю случившуюся встречу с бывшим.

Дочь пришлось после ухода Миши час укладывать. Она возбужденно рассказывала, что он ее в клинике поймал. Дочери очень было интересно, кто это к нам заявился и почему мы ругались.

Благо Стася пришла, отвлекла нас. А я отмахнулась тем, что он старый знакомый. Надеюсь, завтра дочь забудет о госте. Потому что дальше врать будет тяжелее.

Ловлю свой взгляд в отражении стекла. Сама себе кажусь чужой. Слишком усталой, слишком жесткой.

Я не была такой.

Еще каких-то семь лет назад я была легкой, летящей, веселой авантюристкой. Тогда я ждала большую любовь. Легко знакомилась с парнями. И верила их словам.

Впервые увидев Мишу, я захотела за него замуж. Мне, девятнадцатилетней соплюшке, тогда он казался эталоном мужественности и силы. Особенно впечатлило то, как он защищал и оберегал свою семью, в частности сестренку.

В глупых мечтах я считала, что он будет идеальным мужем. Не таким, как мой отец, который спустя двадцать лет брака бросил маму с двумя детьми ради молодой любовницы.

Прикрываю глаза, вспоминая сегодняшнюю встречу. Его лицо отчетливо всплывает в сознании. Этот взгляд темных глаз, полный ярости и... боли?

Да, именно боли. И нет во мне злорадства, мне тошно становится от самой себя.

Оставив кружку, иду в детскую. Осторожно заглядываю. Дочь спит, раскинув руки звездочкой.

Моя девочка.

Моя жизнь.

Налюбовавшись, ухожу в спальню. И сама себе обещаю: если Демидов захочет участвовать в ее жизни, препятствовать не стану. И Варе врать больше тоже не буду.

Хотя дочь никогда не спрашивала про своего отца. Она просто видела, что дедушка и бабушка живут раздельно. У дедушки своя семья. И, наверное, думает, что и папа также где-то живет.

Утро нового дня начинается по стандартному режиму. Мы опаздываем, как всегда.

Оставляю дочь возле распахнутых настежь ворот садика. Она уже достаточно взрослая, чтобы сама дойти до группы. И спешу на работу. Беременяшки мои любимые ждут.

— Привет, — ко мне заглядывает Валера.

— Доброе утро, — дежурно улыбаюсь и удивляюсь его визиту, так как мужчина после своего фееричного предложения руки и сердца решил на меня обидеться. Он так и сказал в понедельник утром:

— Я обижен на тебя, Светуля!

Вовремя успела прикусить язык и не выпалить: «Какое горе!» С сарказмом, конечно же. Ибо Валера мне еще нужен — перед родителями прикрывать свою одинокую личную жизнь. Это еще хорошо, что мама в санатории. Вернется — начнется же мозгоклюйство по поводу наличия мужа в моей жизни. И отца в жизни Вари.

— Давай мириться, — Валера ставит на стол небольшую вазочку с букетом цветов и улыбается.

— Мы вроде не ругались. За цветы спасибо.

— Поужинаем сегодня? Можем вместе за Варей заехать.

— Давай поужинаем вдвоем, — соглашаюсь я. — Варя со Стасей сегодня в гости к отцу идут.

— К Николаю Ивановичу? — улыбается мужчина. — Можем все вместе навестить твоего отца? Давно я с ним не пересекался. Да и ты, поди, соскучилась.

Закатываю глаза и фыркаю.

Я благодарна папе, что он тогда, шесть лет назад, поддержал и помог. Но отношения у нас далеки от родственных. Я ему не простила уход из семьи. Он бросил маму с двумя детьми.

Да, мне тогда было уже семнадцать, а Стасе почти десять, но всё-таки дети же. И мы нуждались в поддержке, в деньгах, в конце концов. А не в жалких подачках, которые отец перечислял каждый месяц.

Он один из востребованных нейрохирургов России, к нему приезжают не то что из других городов, из других стран даже. У него мечтают учиться все молодые неврологи и хирурги. Собственно, Валера — его бывший студент. И познакомились мы через отца.

— Сегодня День рождения Жени. Хочешь — иди. Я это мероприятие бойкотирую.

Валера кривится, но ничего не говорит. Женя — это мой единокровный братишка. Есть еще один. Глеб. Он ровесник Вари. Вот так папаша к пятидесяти годам настругал.

— Значит, до вечера. Забронирую нам столик в ресторане.

— Валер ,только давай без сюрпризов и предложений руки, сердца, почек и остальных органов, — останавливаю его.

— Свет. Мы вместе уже год. Надо думать о будущем. Не будем же мы вечно за ручки гулять, — менторски замечает мужчина, смотря с укором.

— Вместе? — удивляюсь постановке вопроса.

Пару совместных ужинов в месяц. Пару прогулок и целых три довольно унылых и вялых совместных ночёвок бог знает сколько месяцев назад означают, что мы пара?

Похоже, надо вывести Валеру на серьезный разговор и расставить точки над «i».

Потому что я была уверена, что кроме меня у Валеры там есть еще девушки, с которыми он вроде как строит отношения. Тем более последний секс у нас был полгода назад, после которого я и решила, что мы точно не подходим друг другу.

Глава 9. Светлана

— Алина, — устало вздыхаю, потирая виски.

— Не оправдывайся, Свет. Я уже позлилась на тебя и даже поматерилась, пока ехала сюда, — перебивает бывшая однокурсница. — Но знаешь, я тебя понимаю. Сейчас я пришла не обвинять или ругаться. Просто вернуть то, что испортил мой брат. И познакомиться с племянницей. Мы ведь теперь родственники. Мише я ничего не скажу. И приглашать тебя, когда он у нас, не буду.

— Да толку-то. Он уже всё знает, — фыркаю я и, нервно хихикнув, плачу.

Слёзы сами льются, и я даже не знаю отчего. Держалась же. И вчера не плакала после встречи с Демидовым. А сейчас просто расклеилась. Аля обнимает, утешает, платочки одноразовые протягивает. Тараторит что-то.

— Давай на выходных с детьми погуляем и познакомим их, — сквозь всхлипы предлагаю я.

— Можем в зоопарк сходить, — светло улыбается брюнетка.

— Да, можно. Варя давно хотела, — киваю, окончательно взяв себя в руки. — Прости, Алин, что я сорвалась на вас.

— Прощаю, — милостиво машет рукой подруга и ещё раз крепко обнимает. — Тогда до выходных?

Мы тепло прощаемся, провожаю отъезжающую машину и иду к своей ласточке. Часть камня с души падает и не погребает меня, что удивительно. Даже дышать становится легче.

По дороге домой звоню Стасе. Она уже должна была забрать дочь.

— Мы с Варюшкой едем к папе. Ты не передумала? — рапортует сестрёнка.

— Дай трубку Варе, — прошу я.

Как только слышу детское «алло», включаю строгий родительский тон. Отчитываю за то, что общается с незнакомыми дядями без взрослых.

— Но он ведь твой знакомый, — резонно замечает шестилетка.

— Что он хотел? — спрашиваю, гася раздражение на собственного слишком разумного ребенка.

— Познакомиться. Сказал, что он твой друг.

— И всё? Ничего не предлагал?

— Нет, — напрягается ребенок. — Не волнуйся, мам. Я быстро его прогнала. Как ты учила — закричала.

— Больше так не делай. Не ходи к заборам и с чужими дядями не общайся!

— Хорошо, — вздыхает Варвара.

— Повеселись у дедушки и Глеба, прошу тебя, не кусай. Не хочу выслушивать от его мамаши, какая ты невоспитанная.

— Если он не будет дергать за волосы, то и я его не буду кусать, — фыркает дочь.

Улыбаюсь сама себе и отключаю связь.

Приехав домой, переодеваюсь в платье, крашусь. И морально готовлюсь к свиданию с Валерой. Кажется, к последнему в наших недоотношениях.

— Вау, какая ты красивая, Светуля, — сыплет комплиментами мужчина, осматривая меня. И букет цветов протягивает.

— Спасибо, — забираю букет. — Заходи, я цветы в воду поставлю, захвачу сумочку и пойдём.

Оставив Валеру в прихожей, ухожу в комнату.

В ресторан мы едем на его машине. Располагаемся на летней террасе, ужин начинается вполне мирно. Обсуждаем рабочие моменты, пациентов, коллег, какую-то статью, недавно прочтённую.

Вообще, Валера как друг состоялся лучше, чем как бойфренд. И я предполагала, что и он относится ко мне больше как к подруге, нежели как к спутнице жизни.

И я не решаюсь прервать этот ужин ссорой. Лучше всего будет обсудить взаимоотношения наедине, например, в машине, по дороге домой. Или лучше прямо возле дома. Ну, чтоб в случае чего вовремя уйти.

— Я сегодня поговорил с Николаем Ивановичем, — замечает невзначай Валера, прося счёт.

— О чём? — напрягаюсь я, доставая кошелек. Мы все наши свидания оплачиваем пополам.

— Да я позвонил, поздравил его сына с днём рождения. И речь зашла о тебе. Он так рад за нас, Свет.

— Рад за нас? — повторяю, напрягаясь. Кажется, этот момент всё-таки наступает. Сейчас Валера задаст сакраментальный вопрос.

— Да. Я, конечно, сказал, что ты ещё не ответила положительно. Но заверил, что мы движемся именно в правильном направлении, — не замечает перемену в настроении мужчина и внезапно оплачивает принесенный счёт сам. А мою карточку просто отодвигает в сторону.

— Валер.

— Нет-нет, Свет. Ты не торопись. Я понимаю, у тебя опыт неудачных отношений был. Поэтому ты и в постели такая зажатая, — вдруг говорит будущий смертник. — Я умею быть терпеливым.

— Какая самоотверженность, Валера, — с сарказмом усмехаюсь, поднимаясь.

Забираю карточку и выхожу из-за стола. Мужчина чуток задерживается, но догоняет.

— Свет.

— Ты очень хороший, Валера, — начинаю издалека. Преувеличиваю нагло. Но лучше польстить его самолюбию, вместо того чтобы устраивать скандал. Потому что не хочу я ругаться на публике, — Добрый, внимательный, щедрый. Но мы не можем быть вместе. И ты зря сообщил отцу подробности нашей личной жизни. Поэтому давай не будем усложнять и останемся друзьями.

— Друзьями? — багровеет мужчина.

— Ну, или добрыми коллегами, — пожимаю плечами и сажусь в его машину.

Глава 10. Светлана

Михаил всё-таки внял моей просьбе и ушёл. Я выдохнула с облегчением. Или с разочарованием. Сама не поняла. Главное — собралась с силами. И ушла ставить чай. Выматывающий вечер получился.

А ещё я позвонила отцу. Узнать, что там наговорил Валера ему, и сообщить, чтобы там не торопился готовиться к свадьбе. И выяснила причину дикого интереса этого мужчины ко мне. Это его папаня мой мотивировал местом зама неврологии в его клинике.

Отличный у меня родитель. Умеет поднять самооценку. Сарказм, конечно же.

В общем, спать я ухожу слишком рано и с очередной обидой на мужское население. А утром, впервые за долгое время, собираюсь неспешно на работу. Выхожу из квартиры и изумлённо таращусь на крафтовый пакет, прислонённый к стене возле входной двери.

Поднимаю, открываю и вынимаю плюшевую игрушку — кота. Белоснежного такого, с розовым носом и бантиком. Кажется, он из мультика про котов-аристократов. Верчу игрушку и, убрав в пакет, спускаюсь. Отдам Варе, когда заберу дочь из садика.

Рабочий день проходит в штатном режиме. Валеру я не вижу, скорее всего, не его смена. Стася отзванивается, рассказывает, как прошёл вечер и то, что Варвару отвела в сад. Демидовы больше не маячат на горизонте. Но я пятой точкой чувствую, что это передышка перед бурей. Ничего ещё не закончилось.

Сразу после обеда моя медсестра Лизка забегает и машет в сторону вестибюля.

— Там к вам пришли, но не пациентка. Говорит, по личному вопросу.

— Интересно — по какому? — хмурюсь я. — Пригласи.

В кабинет заходит женщина лет тридцати. Оценивающе осматриваю её. Стильная укладка, брючный костюм брендовый. Сумочка в тон туфлям. Высокомерная и очень красивая. Она дежурно улыбается, хотя взгляд остаётся цепким и холодным.

— Добрый день, — здороваюсь первой, скрещивая пальцы на столешнице.

— Здравствуйте, — с холодной вежливостью отвечает и, цокая каблуками, проходит ближе. Изящно садится на край стула с прямой спиной. — Я представляю интересы Михаила Александровича Демидова.

— Что, простите? — у меня на секунду темнеет в глазах.

— Не волнуйтесь так, Светлана Николаевна. Я здесь как друг, — улыбается хищной улыбкой. — Надеюсь, мы сумеем договориться как взрослые люди. Понимаете, Михаил сейчас на взлёте. У него крупный госпроект и слияние. Ему не нужны осложнения.

— Осложнения? — переспрашиваю, не совсем понимая, о чём именно говорит эта женщина.

— Вы, — без тени смущения заявляет она, — и ваша дочь. Мы понимаем, что у вас своя жизнь, и, конечно, никто не собирается вмешиваться. Но вы ведь тоже должны понимать: такие истории, как ваша, портят репутацию. А репутация сейчас — ключевой актив Михаила.

— Вы сейчас издеваетесь? — завожусь я и поднимаюсь.

— Я абсолютно серьёзно, — она протягивает через стол конверт. — Здесь сумма, которая позволит вам комфортно обустроиться в другом городе. Открыть частную практику. В общем, переехать куда-нибудь поспокойнее. Главное — не попадаться на глаза. Ни ему, ни прессе. Подумайте о дочери. Вы ведь не хотите стать достоянием общественности.

— Пошла вон! — рублю льдом и больше не церемонюсь. Огибаю стол, но женщина вскакивает и смотрит высокомерно пренебрежительно.

— Михаил не остановится ни перед чем. Вы не потянете судебные тяжбы с ним. Мало того, потеряете репутацию, работу, а сестра — место в университете. Вам оно надо? Примите деньги и уезжайте. Это просто бизнес, вы должны понимать.

— Вон, я сказала! Пока я не забыла, что давала клятву и не взялась за скальпель!

Женщина поджимает губы и выходит с гордо поднятой головой. А на столе остаётся увесистая пачка зелёных купюр. Смотрю на деньги с отвращением и прижимаю к груди ладонь.

В прошлый раз он избавился от меня с помощью гранта. В этот раз решил на прямую деньги вручить. Этот мужчина никогда не изменится. Его вчерашний визит теперь видится в другом свете.

Решительно подхожу к столу. Убираю конверт с деньгами в сумочку. И продолжаю работать. Еле досиживаю до пяти вечера.

Закрываю кабинет, прощаюсь с девчонками и, проигнорировав идущего в мою сторону Валеру, выхожу из клиники.

И нет, я не еду домой. Не собираю вещи и не переезжаю. Я еду к нему в холдинг. Меня не сразу пускает охрана.

— Вы к кому? — интересуется вышколенный бодигард.

— К Демидову Михаилу Александровичу, — уверенно чеканю. — Звоните наверх.

Мужчина набирает приёмную. Секретарь, видно, велит не пускать. Охранник отворачивается во время разговора.

— Света? — окликает мужской голос. Встрепенувшись, оборачиваюсь и улыбаюсь.

— Привет.

— Что ты тут делаешь? — спрашивает Илья.

— Да вот, поговорить хочу с Демидовым.

— Пропусти, — велит муж подруги.

Охранник мнётся, но, положив трубку, открывает турникет.

— Спасибо, — искренне благодарю. Я бы задержалась ещё поговорить, но не терпится выплеснуть гнев на одного мерзавца.

— Давай, только в живых его оставь, — машет рукой Жеребчик, то есть Илья, и, отсалютовав, уходит.

Глава 11. Михаил

С самого утра занимаю себя работой. А по факту планирую вечер завоевания одной обиженной женщины. Вчера после благотворительного вечера приехал, хотел провести спокойный вечер знакомств. Извиниться по-нормальному перед Светой. Рассказать свои мотивы и поступки. Прекрасно понимал, что не просто будет вернуть её доверие.

Но всё пошло наперекосяк.

Я вспыльчивый, мы оба такие.

Стоило увидеть её в компании другого мужика, меня переклинило. А когда он ещё и замахнуться посмел, вообще стоп-краны все сорвало. Еле сдержался, чтобы не убить прям там. Вот и сорвался на Свете. Ляпнул херню полную, задеть хотел. Чтобы вспыхнула, рявкнула, но уж точно не сбежала в слезах.

Мудак я, короче. Признаю.

Сегодня вечером исправлю свои косяки. Главное — разгрести все важные дела до шести.

Я привык, что всё в жизни идёт по моему плану. Чётко, логично, предсказуемо. Света же — стихийное бедствие. Неуправляемая, яркая, оставляющая после себя разрушения.

Женщина с первой минуты нашего знакомства не боялась меня. Огрызалась, спорила, бросалась на защиту Алины. Цербером звала и с ума сводила своей воинственностью. Мелкая совсем была, а прыгала бесстрашно.

Вот и сегодня ворвалась, словно буря. Глаза серые горят, лицо красное, волосы растрёпаны. Ругается, кричит, вещами швыряет. Всё во мне переворачивает. Качественно так, оставляя после себя один лишь пепел. И мне хочется её удержать, приручить, обуздать.

Все остальные знакомые мне девушки были предсказуемые, удобные. Не спорили, соглашались, если и показывали свои капризы, то настолько они были выдуманы и высосаны из пальца. И пресекались довольно быстро — расставанием.

Но, несмотря на все наши споры, ссоры и скандалы, Света протянула руку помощи в трудную минуту. Когда завалился к ней измученный, злой, с чужой кровью на руках и ворохом проблем. Молча пустила, готовила или из столовки носила еду. Прятала у себя. Ничего не спрашивала, не лезла в душу. Просто была рядом. Дарила своё тепло и ласку.

Из обрывков её обвинений понимаю, наконец, кто умудрился её вывести. Позволяю женщине моей сбежать. Пусть немного остынет. А я покажу одной сучке, куда она влезла.

Возвращаюсь к столу, набираю номер бывшей любовницы. Вроде бы вчера мы друг друга поняли и разошлись. Видимо она это не до конца поняла.

— Привет, — отвечает почти сразу же.

— Поужинаем сегодня в том полюбившемся тобой ресторане? — гашу злость и предлагаю совершенно спокойно.

— На Патриках? Да, конечно, я забронирую столик, — воркует женщина.

— Давай к семи, освобожусь пораньше.

— Хорошо, до встречи, — Даша отключает связь.

Хмыкнув своим мыслям, собираю разбросанные деньги. Звоню безопаснику.

— Что там по нашему вопросу?

— Всю информацию по Мельникову Валерию выслал тебе на почту, — рапортует Лис. — Тебя можно поздравить?

— Ты о чём?

— Статью прочёл про ваш благотворительный вечер и твою помолвку.

— Помолвку? — переспрашиваю я.

— Скину ссылку, почитаешь. И, пожалуй, начну опровержение готовить и чистить сеть, — усмехается профессионал своего дела.

Открываю ноутбук и в первую очередь читаю статью. Точнее нет, сначала я основательно залипаю на фотографии крупным планом. Нас с Дарьей вчера фотографировали.

«Михаил Демидов со своей невестой…»

Закрываю браузер. Этого мне достаточно.

И если ещё вчера я бы не придал этому значения, то сегодня я уже представляю, что подумает Света. Очень надеюсь, Лис успеет убрать это из сети.

Даша, сучка, молодец. Не унывает. Вроде бы вчера после благотворительного вечера мы пришли соглашению. Расстались как взрослые люди, без скандалов, истерик и взаимных упрёков.

Она вернула ключи от квартиры. Я не стал менять стороннего юриста, коей она является. Помогает нашему отделу разбираться в разного рода утечках.

Ну ничего. Сегодня поставлю окончательную точку в этих отношениях.

Бросив взгляд на часы, поднимаюсь. Выхожу из кабинета и останавливаюсь возле секретарши.

— Запомни, запиши и передай охране. Калинину Светлану, женщину, которая только что приходила, никогда не останавливать. Пропускать и докладывать о её приходе незамедлительно. Начнёшь своевольничать, мы с тобой распрощаемся.

— Да, Михаил Александрович, — кивает безропотно Алёна. — Вы просто говорили, что для всех вас нет. И просили не беспокоить.

— Для неё я свободен всегда.

Прохожу мимо к лифтам, невольно улыбаясь. Представляю, какой шухер Светка-то навела, чтобы ко мне попасть. Обычно людей с улицы дальше фойе не впускают. У меня здесь всё строго.

По московским пробкам доезжаю до ресторана. Губа не дура у моей бывшей любовницы. Всё самое дорогое и элитное подавай.

Дарья уже ждёт за столиком. Принарядилась. Красное платье, украшения. Идеальная во всём.

При виде меня улыбается, поднимается. К губам тянется, подставляю щёку.

Глава 12. Светлана

Забрав Варвару из садика, я еду домой. Только вот внутренняя злость и напряжение не отпускают. Дочь воодушевлённо рассказывает о всех своих проделках, о прошедшем празднике дедушки. Фонтанирует весельем и радостью. И я очень стараюсь переключиться на её волну. Но мысли о Демидове не отпускают.

— А поехали к бабушке? — предлагаю я, когда мы заходим домой.

— Поехали! — соглашается с восторгом дочь.

— Собери сменную одежду и купальник. Заночуем в её комнате. Поплаваем, позагараем. А я пока позвоню воспитательнице, скажу, что завтра ты не придёшь.

— Ура! — визжит ребёнок и уносится в комнату.

Согласовав вопрос с воспитательницей, тоже иду переодеваться, попутно набирая номер сестрёнки.

— Мы к маме едем. Не хочешь с нами? — спрашиваю, перебирая шкаф.

— На ночь глядя? — удивляется Стася.

— С ночевкой.

— Ой, нет. Там же скука смертная. Не с кем даже познакомиться. А вы поезжайте. В кои-то веки останусь дома одна.

— Только вечеринок никаких не устраивай, пожалуйста.

— Никаких вечеринок. Только парня приглашу.

— Главное, предохраняйся, — хмыкаю я.

— Света, — укоряет меня сестрёнка. — Я нетакуся.

— Ага, знаю я, какая ты нетакуся, — хихикаю и отключаю связь.

Загрузившись в машину, мы с Варей под заводную музыку едем в санаторий, который находится в Подмосковье. Мама нас с распростёртыми объятиями встречает. Соскучилась по внучке. Вообще, у Варвары и моей мамы своя незримая и очень крепкая связь.

Первые несколько лет своей жизни Варя её звала мамой. Так как я постоянно пропадала на учёбе и практиках. И большую часть времени ею занималась бабушка. Тогда меня это очень обижало. Я считала себя ужасной мамой. Считая, что поступаю неправильно. Хотя умом и понимала, что профессия мне нужна, чтобы дать дочери достойное будущее.

Пока родственники воркуют, я договариваюсь с местной администрацией о нашем проживании в комнате и забираю два талона на местную столовку. Без талонов тут не кормят. А так, за отдельную плату на один денёк можно решить вопрос. И это выгоднее, чем покупать продукты, да и готовить негде.

— Я рассталась с Валерой, — ставлю в известность маму, когда Варвара засыпает.

— Почему? — спрашивает женщина, перестав застилать постель для меня.

Кратко рассказываю. И про папино вмешательство не забываю доложить.

— Твой отец хотел как лучше, — встаёт на защиту бывшего мужа эта дамочка.

— Ты опять начинаешь его защищать, — раздражаюсь я.

— Ты посмотри на меня, Свет. Хочешь, как я, одна остаться? Ваш папа хоть и ушёл из семьи, но вас не бросал. Детям нужен отец. Особенно девочкам.

— Валера на эту роль не подходит, — фыркаю, укладываясь.

— А кто подходит? У тебя там очередь из женихов, что ли, я не пойму? Чего ты перебираешь?

— Ой, всё, давай спать. И хотя бы один день проведём без упоминания мужчин.

Мама поджимает губы и отворачивается к стене. Про Демидова хотела рассказать. Но лучше придержать эту информацию. А то побежит сводить меня с ним. Под предлогом заботы о Варе, конечно же.

Новый день начинается неспешно. Мы долго валяемся с дочерью обнявшись. Варвара о снах своих рассказывает. Мама убежала на свои процедуры утренние.

Мы дожидаемся нашу бабушку. Заправляем постель, переодеваемся в купальники и платья. Собираем сумку для пляжа. Мама возвращается с подносом с нашим завтраком. Забрала по дороге с процедур.

До вечера время пролетает в ленивом отдыхе. Варвара находит себе компанию таких же шестилеток и плавает в лягушатнике. Вода в речке холодная, но начало августа жаркое, солнце греет хорошо. За дочерью бабушка присматривает, а я валяюсь с книжкой в тени раскидистого дерева.

У меня сегодня ночная смена, поэтому к четырём вечера мы собираемся домой. Уставшие, но дико довольные. Прощаемся с нашей бабуленькой. Она уже через неделю вернётся в лоно семьи.

По дороге дочь засыпает. Всё-таки очень энергозатратный день был. Наплавалась, загорела, совсем чёрненькая стала. Варвара не похожа на меня ни цветом волос, ни цветом кожи, ни цветом глаз. Всё взяла от папаши. А когда хмурит брови и злится, вообще одно лицо.

— Стася, мы дома! — кричит ребенок, забегая в квартиру.

— Явились, — фыркает сестрёнка, выглядывая из кухни.

— Ой, а что это? — Варвара задевает шуршащий пакет, лежащий на полу. Из него выпадает белоснежная плюшевая игрушка. Очень даже знакомая.

Поднимаю глаза на Стасю. Та досадливо губу кусает и плечами виновато пожимает.

— Это тебе подарок, — говорю я.

— Круто, какой он красивый и большой! Спасибо, мамулик, — Варя бежит обниматься, прижимает игрушку к груди и уносится в детскую.

— Вечером приходил, — кратко рапортует.

— Ладно, об этом потом. На работу опаздываю.

— Беги, — машет она.

Глава 13. Михаил.

— Варя… она целеустремленная и упертая. Очень. Если решила, что наденет розовое, значит — всё, вопрос закрыт. Её не переубедить, — рассказывает Света, а я тихо посмеиваюсь.

— И в кого же она такая, — хмыкаю, наблюдая за женщиной. Расслабилась наконец, опустила колючки свои.

— В тебя, конечно же, — парирует тут же.

— Допустим, — не спорю, кивая.

— Она любит динозавров и котов, как ты уже заметил, — продолжает она, отодвигая пустую тарелку. Подхватываю контейнеры с чизкейком.

Даже такую мелочь, как её любимый десерт, помню. Надо же. Света дарит одну из своих полуулыбок и накалывает на вилку часть пирожного.

— Читать обожает даже больше, чем смотреть мультики, — бубнит с набитым ртом. — Одно время говорила, что станет космонавтом, когда вырастет. Сейчас хочет быть врачом, как я. Говорит, будет лечить сердца людей. Откуда нахваталась этого? У нас в семье нет кардиологов. Да и знакомых нет.

— Моя мама была кардиоторакальным хирургом, — замечаю я.

— Ого, надо же. Не знала, — задумчиво тянет и смотрит на меня внимательно.

Я тоже залипаю на ней. Хочется податься ближе и поцеловать. Но сдерживаю порывы. Точно ведь взбрыкнёт.

— Она… она очень светлый ребенок. Очень добрый. И эмпатичный. Чувствует, когда мне плохо. Сразу же подходит, обнимает и говорит: «Мама, всё будет хорошо».

— Это у неё от тебя, — тихо замечаю и накрываю её ладонь своей.

— Миш, — впервые по имени обращается. Губы облизывает и неловко высвобождает руку. — Ты можешь злиться на меня, мстить мне, только её не отбирай.

— Что? — напрягаюсь, сжимая кулаки. — Откуда у тебя такие глупости в голове?

— Она — моё всё, Миша. И если вдруг ты планируешь…

— Ничего я не планирую. Я не разлучу вас. Вы обе мои! — перебиваю разозлившись.

— С чего бы мы твои? — тоже заводится блондиночка моя взрывная. — Мы свои собственные!

— Побыли своими собственными, хватит с вас. Теперь вы мои. Я так решил.

— Ой, гляди, чтоб решалка не отвалилась, Цербер!

Перехватываю за шею и тяну на себя. Наши губы довольно болезненно бьются, но не реагирую, просто целую. Упирается кулаками в грудь, ещё и кусается. Негодница. Не обращаю внимания. Целую жадно, губы сминаю. И толкаюсь языком в тёплую глубину рта. Судорожно втянув воздух, отвечает. Сдаётся, взрывоопасная моя.

— Светлана Николаевна! — в кабинет врывается медсестра. Вот не вовремя, чёрт бы её побрал! — Ой, простите.

Блондинка дёргается, вскакивает, халат одёргивает.

— Что такое, Лиза? — спрашивает, активно делая вид, что меня тут нет.

— Азуровой КТГ сделали. Вот, — девчонка несёт распечатку и передаёт Свете. Женщина пристально изучает документ.

— Срочно на кесарево везите! — приказывает и вылетает из кабинета.

Встаю, понимая, что на этом свиданка наша подошла к концу. Света залетает обратно. Сдувает упавшую на лицо прядь волос.

— Мне надо, понимаешь. Ты… Я… я познакомлю тебя с Варварой. Только не торопи, хорошо?

— Беги, Светлячок. Принимай роды, — киваю ей.

Собрав пустые контейнеры в один пакет, выхожу из кабинета. Прощаюсь с медперсоналом и ухожу. Впервые еду домой, чувствуя, что в кои-то веки сделал всё правильно.

Улыбаюсь сам себе, вспоминая её рассказ о дочери. Света — молодец, все эти годы держала целый мир на своих плечах. Но теперь мой черёд заботиться о них. Она ещё не верит, оборону держит. Ничего, я умею быть убедительным. И терпеливым… временами.

В голове всё раскладывается по полочкам — привычно, спокойно, без лишних эмоций. Такое бывает, когда я берусь за новый проект, который требует дисциплины и внимания. Только теперь это не проект. Это моя жизнь, моё будущее, моя семья.

Верчу в руках телефон и набираю Илью.

— Демидов? — удивляется звонку Аверин.

— Нужна помощь, — говорю без лишних расшаркиваний.

— Слушаю.

— Подбери охрану для Калининой Светланы и её дочери. Профессионалов своего дела. Чтобы без шума и давления наблюдали и сопровождали. И главное, чтобы она не догадалась. Это не слежка, только защита.

— Всё-таки я оказался прав? Девчонка твоя? — усмехается он.

— Моя. Обе мои, — фыркаю я.

— Скинь адреса и маршруты. Будут наблюдать. Хотя ты, как всегда, параноишь.

— Пока они не со мной, лучше перебдеть. И Алине ничего не говори пока.

— Про охрану или про дочь? — уточняет зять ещё и с иронией. — Если что, про дочь она уже в курсе. И готовит тебе качественную головомойку.

— Про охрану. Заскачу к вам завтра, послушаю, — хмыкаю я.

— Завтра нас дома не будет. Аля с Сашкой в зоопарк идут.

— Ну, не судьба, — усмехаюсь и отключаюсь.

Добираюсь домой и впервые за долгое время засыпаю сном младенца.

Глава 14. Светлана

— Я Шаша. Мне четыре года! — гордо заявляет сын Алины.

— Очень приятно с тобой познакомиться, — умилительно хихикнув, пожимаю протянутую руку.

— Пойдём, Саша, будем птиц кормить. Обычным хлебом нельзя, но мы купили специальный, — встревает Варя и трясёт пакетом с кормом, который продавался на входе в зоопарк.

Взяв шефство над новообретённым родственником, моя дочь хватает детскую ладошку и тянет по аллее в сторону птичьих вольеров.

— Нет, ты посмотри на них, — усмехается подруга. — Она точно Мишкина. Вон как командует.

— Я её маленьким Цербером зову, — смеюсь кивая.

Субботний день начинается вполне неплохо. И даже ночной недосып не напрягает. Мы с Алиной встречаемся у входа в зоопарк и вот так просто идём на прогулку. Будто не было семи лет разлуки. Взаимных обид или недосказанности.

Наши дети быстро находят общий язык. Варя рассказывает Сашке про птиц, что их предки — динозавры. На почве динозавров у малышей разгорается небольшой спор. Мальчишка тоже любит этих доисторических гигантов и утверждает, что рыбы — их потомки.

— Ты сказала, что Миша уже знает о Варе… — Алина переводит разговор на скользкую тему, когда мы располагаемся в небольшом кафе. — Вы начали общаться?

— Да, он явился и всё выяснил. Хочет познакомиться с ребенком, — киваю, подзывая официанта.

Малышня, узрев надувной замок-батут, уносятся попрыгать.

— Знаешь, в первый день третьего курса Миша приехал в универ с охапкой ромашек. И спросил, где «эта твоя мелкая». Будто бы невзначай. Я не придала значения вопросу, сказала, что ты перевелась. Он букет мне отдал. Ни до, ни после такого не делал никогда. Тогда я думала, он просто поздравил с началом учебного года. Сейчас же понимаю, что он приезжал не ко мне. Хотел помириться.

— Хотел бы — нашёл. Я не пряталась, а у него были и силы, и влияние, и возможности. Поэтому не стоит за мужчину додумывать, Аля, — качаю головой с улыбкой.

— Ты права, — соглашается подруга и заказывает нам всем пиццу и молочные коктейли. И как только официант уходит, продолжает: — Помнишь, ты спрашивала, почему со мной ходит телохранитель?

— Алин, семь лет прошло, — вздыхаю я, понимая, что женщина настроена решительно.

— Враги отца хотели отомстить нам с Мишей. Вадима, ну, телохранителя, сильно избили, а меня похитили. Привезли на какой-то склад и хотели убить. Я надеюсь, что только убить, а не чего похуже.

— Какой ужас, — бормочу, стискивая дрожащие пальцы подруги. Столько лет прошло, а её ещё не отпускает это прошлое.

— Было очень страшно, — кивает она. — Но, слава всем высшим, Миша и Илья успели. Нагнали спецслужбы и нашли меня.

Повисает недолгая пауза. Я смотрю на свою дочь, закусив губу. Просто не представляю, что пережила моя подруга, пока я страдала со своим разбитым сердцем.

— Он оплатил твой грант, чтобы ты была подальше от опасности. Чтобы тебя не задели наши враги, — внезапно выпаливает Аля. — Он специально тебя оттолкнул.

Усмехаюсь и головой качаю. Я-то думала, она со мной своими переживаниями делится. А подруга моя дражайшая ради брата старается.

— Алина…

— Всё, — перебивает и поднимает руки вверх. — Больше мы к этому разговору не вернёмся. Тут раньше бегемотов можно было кормить. Интересно, сейчас осталась такая возможность? Помню, мы с папой приезжали, а они подплывали и пасти свои здоровенные открывали, требуя еды. Настолько привыкли получать лакомства.

Не сдержавшись, хихикаю.

— Ты неподражаема, — пихаю её.

— Ой, всё! — фыркает, вертит головой и кричит в сторону: — Саша, Варюша, пиццу несут!

Дети спрыгивают с батутов и несутся к нам.

Остаток дня проходит весело и энергозатратно. Алина действительно больше не упоминает своего брата. Рассказывает про Вадима и Пончика, нашего преподавателя по фармакологии. Она вроде замужем была, когда ещё я училась с ними. И я не представляю эту парочку вместе. Вадим, весь такой брутальный, суровый бодигард с замашками альфа-самца, и наша улыбчивая пухляшка Паулина Андреевна. Они просто настолько разные.

Ближе к вечеру мы заканчиваем этот марш-бросок под названием «прогулка в зоопарке». Саша настолько устаёт, что засыпает где-то между слонами и рептилиями.

— Давай я его понесу, — предлагаю и аккуратно поднимаю заснувшего малыша.

— Он уже тяжёлый. Я лучше Илье позвоню, он нас заберет, — говорит Аля, доставая телефон.

— Ой, брось. Пока он доедет, Саша уже проснётся. Идём, в машине есть детское кресло.

Подруга не спорит больше, держит за руку мою Варю, и мы идём к парковке. В первую очередь подбрасываем новых родственников до дома. Тепло прощаемся. Клятвенно заверяю Алю, что связь терять не будем. И едем, наконец, к себе.

Весь путь домой Варвара восхищённо делится своими эмоциями. И Сашка ей понравился, и тётя Алина классная. Спрашивает, когда мы с ними ещё куда-нибудь пойдём.

Слушаю её, а сама думаю о Демидове. Я о нём всю ночную смену думала. Отчего не спала совсем. А тут Алина ещё подкинула пищу для размышлений. И нет, это всё равно не оправдывает Мишу. Я упрямо держу свою обиду. Холю её и лелею.

Глава 15. Светлана

Вся клиника шушукается о моём необычном пациенте. Особо любопытные интересуются, кто же он такой? И вопрошают, чем мы занимаемся во время этих консультаций? А то по остаточным запахам еды непонятно.

Я корректно отвечаю, без лишних подробностей. Да и нет у меня времени на праздную болтовню. Остаток рабочего дня ношусь вокруг рожениц. Обходы, осмотры, назначения, выписки.

Удивительно то, что я опять не вижу Валеру. Делаю пометку узнать у коллег, куда делся наш невролог. Но из-за бешеного ритма забываю. Да и по большому счёту неинтересно мне. Главное — меня не преследует.

Вечером еду в сад за дочерью. Вот у неё новостей много. Мероприятие у них на носу. Воспитательница выходит к нам, рассказывает, что будет праздник урожая и они устраивают концерт.

— Я буду тыковкой, мама! — прыгает рядом Варвара, размахивая руками.

— Да, сегодня дети тянули жребий, и Варюшка у нас тыковка. По пятьсот рублей собираем на костюмы и декорацию. Но мы никого не обязуем, это инициатива родителей, — вещает Тамара Георгиевна.

Молча достаю деньги из кошелька и протягиваю воспитательнице. Та сразу же убирает в карман. И воодушевлённо рассказывает о будущем празднестве.

А ещё у них открыли кружок робототехники, и Варваре страсть как хочется туда попасть. О чём ребенок незамедлительно докладывает. Правда, воспитательница говорит, что по этому вопросу лучше обратиться к заведующей.

Оставив дочь, заглядываю в кабинет к заведующей.

— Увы, — вздыхает женщина на мой вопрос о посещении этого кружка. — Все места уже заняты. Группа собрана.

— Так быстро? — удивляюсь я. — Варя сказала, кружок открылся только сегодня.

— Да, вот так получилось, — разводит руками. — Мы, конечно, в лист ожидания вас запишем. Если вдруг кто-нибудь откажется, непременно возьмём Варюшку.

— Запишите, — не спорю, поджимая губы.

Понимаю прекрасно, что нужно приплатить. Только в этом месяце я уже хорошенько так потратилась, и лишних сбережений нет. Вот получу зарплату в начале следующего месяца, и тогда будет у нас и кружок ещё.

Домой мы едем не такие весёлые. Варя расстраивается, услышав, что не попадёт на занятия. Вообще не понимаю, откуда у неё тяга к роботам. Мы вроде бы ещё вчера любили котиков.

— Потерпи до сентября, малыш, — прошу её. — Вот получу зарплату и сразу пойдёшь, ладно?

— Хорошо, — бубнит, прижимая к груди плюшевую игрушку. Она этого кота, подаренного Демидовым, всюду таскает.

Дома дочь оттаивает. Она у меня вообще быстро отходчивая. Бежит на кухню помогать Стасе печь булочки с корицей.

Вечер проходит замечательно. Сестрёнка в кои-то веки не убежала на свои гулянки. Устала тусоваться. Мы втроём готовим ужин, печём булочки, уплетаем их за просмотром любимого Стасей фэнтези-фильма.

Уложив дочь спать, собираю грязную посуду и иду мыть. Я люблю мыть посуду, какой-то свой маленький релакс ловлю. Мини-дзен познаю.

Вот и сейчас, уйдя глубоко в свои мысли, механически работаю руками. Не замечаю зашедшей вслед за мной Стаси.

— Чему ты улыбаешься? — спрашивает она с хитрым прищуром.

— А? Я не улыбаюсь, — отвлёкшись от мытья посуды, бросаю на неё взгляд.

— Ну да, ну да. У тебя просто лицевые мышцы коротнуло, — с иронией усмехается она. — Давай рассказывай. Кто умудрился тебя достать и улететь на орбиту?

— Никто, — отмахиваюсь, выключая воду. — Миша опять в клинику пришёл.

— Вот ведь настырный пень! — шуточно возмущается, швыряю в неё полотенцем. — И чего делает?

— Ест, — хмыкаю.

— Ест? — переспрашивает Стася, откладывая пряность в сторону.

— Ест. Приносит еду из ресторана и устраивает обеды прямо в моём кабинете.

— Оригинально! — смеётся Стася. — Цербер-то с фантазией оказался. И ты не можешь его прогнать? Или, точнее, не хочешь?

— Да ну тебя. Он оплачивает консультации, и технически я должна принять «пациента», оказать оплаченную услугу.

— Ага, услугу, как же. Свет, мне уже давно восемнадцать, скажи правду. Ты с ним спишь! Я, конечно, тебя не осуждаю, но лучше предохраняйся.

— Зря тебя в детстве не пороли, языкастая стала совсем, — фыркаю, хлопнув по заднице сестрёнку.

— На, съешь булочку и не ворчи, — хихикает Стася и суёт сдобу в рот.

Мы шутливо переругиваемся и завариваем чай. И садимся посплетничать.

Только звонок в дверь прерывает наше чаепитие. Мы переглядываемся. Я никого не жду. Хотя глупое сердце сбоит так не вовремя.

— Это Генка, наверное, — вскакивает Стася и уносится в прихожую.

— Привет, — раздаётся низкий хриплый бас, совершенно точно принадлежащий не Генке. — Света дома?

Замираю, губу закусываю. Жду, что же скажет сестрёнка.

— Заходи, — велит ему эта гадина и шлёпает обратно на кухню.

— Зачем? — шепчу я, выпучив глаза.

Загадочно плечами пожимает и утыкается в телефон. А на пороге появляется мой бывший.

Глава 16. Светлана

Наша прогулка прошла вполне мило. Мы просто гуляли. Ножками по парку. Неспешно шли по расчищенным аллеям, держась за руки.

Для Миши, наверное, это было ново и необычно. Он ведь не привык с девушками просто гулять. Без подтекста и последующего продолжения. А я, как дура, наслаждалась этой романтикой под луной.

И говорили мы на этот раз не о Варваре. И не о нашем совместном прошлом. Демидов интересовался моей работой, почему выбрала именно эту специальность, понравилась ли мне Канада. Такие простые житейские вопросы расслабили, и я, потеряв бдительность, разоткровенничалась.

Правда, всё же под конец свидания попросила не приезжать в клинику. И дать мне немного времени. Я обязательно познакомлю его с Варей, когда найду подходящие слова и момент.

Остаток недели проходит слишком спокойно. Всё идёт подозрительно тихо. Демидов внял моей просьбе и больше не таскается в клинику. Даёт мне пространство, но не забывает о себе напоминать. Теперь он пишет сообщения. Фотографирует увиденный пейзаж, который внезапно напомнил ему обо мне. И нет, это не закат над Москвой.

Из последнего — он заснял снос старой постройки. Груды бетона, мусора и гравия. Пыль плотная столбом и одни руины с торчащими арматурами. Вот что ему напоминает меня. Очень романтично. Дурак.

В общем, я сначала не замечаю, что же такое происходит вокруг и почему всё так… гладко? Да, гладко.

Валера, как оказалось, уволился и перевёлся в другую клинику. Я этому только порадовалась. Так волновалась, конечно, что будет слухи разносить или ловить меня на работе, чтобы высказать своё ценное мнение обо мне. А тут так просто решился вопрос.

Из садика звонят буквально через день. Заведующая радостно сообщает, что Варвару записали на кружок по робототехнике. Нахваливает мою дочь.

— Вы у нас такая ответственная мама, Светлана Николаевна, — щебечет любезно.

Я? Ответственная? Та, кто постоянно забирает ребенка почти последней и вечно забывает положить сменку? Угу, конечно. Сарказм опять же.

Главврач мне вдруг зарплату поднимает. Ещё и нахваливает мою работоспособность и привлечение клиентов в клинику.

— Вы, Светлана, просто пример профессионализма! — говорит с гордостью.

Вот в этом моменте мне бы задуматься, но нет, я лишь принимаю как должное. Удивляюсь, конечно, но радостно принимаю и планирую досрочно погасить кредит за машину и мебель для Варюшки.

И с кредитом интересная история. Я пытаюсь оплатить через приложение, но никак не получается найти его по ай-ди. Точнее, получается, только сумма погашения стоит нулевая. Обычно там показывает графу, сколько в этом месяце нужно оплатить, и графу, сколько осталось до конца погашения. Так вот, в этих графах по нулям.

Решив, что это ошибка системы, в обеденный перерыв я еду в банк.

— Погашен досрочно, — улыбается девушка за стойкой, протягивая мне документы на подпись.

— А кем? — недоумеваю, машинально подписывая квитанции.

— Эм, я не могу выдавать личные данные клиентов.

— Но кредит-то мой.

Девушка пожимает плечами и смотрит странно, как на дуру. Нет бы радоваться. Кредит закрыли. А я тут допрос устраиваю. Может, это папа? Скорее всего, папа. Мы ведь поругались очень сильно из-за Валеры. Вот, видимо, решил грехи замолить.

Возвращаюсь на работу. А в клинике очередная радость. Моя медсестра встречает с улыбкой.

— Представляете, нашему отделению спонсорскую поддержку организовали! Медоборудование привезли.

И тут-то наступает озарение. Вспышкой просто или даже флешбэком нехилым таким лупит по темечку.

Ну кто ещё способен провернуть такой финт ушами? Конечно же, Демидов, мать его, Михаил!

Злость накатывает аж до трясучки. Это моя жизнь! Мои долги, моя ответственность и мои, чёрт бы его побрал, кредиты! И не надо за меня гасить их!

Обогнув медперсонал, закрываюсь в кабинете и набираю его номер.

— Сегодня точно фиолетовый снег пойдёт. Ты позвонила мне впервые, — отвечает мужчина почти сразу же.

— Что ты себе позволяешь, Демидов?! — рявкаю я.

— Можно конкретней, Калинина? — напрягается Миша.

— Думал, я не узнаю? Кредиты мои закрыл, спонсорскую помощь организовал, зарплату мне повысил, в саду там место в кружке освободил.

— Ну, узнала. Что не так?

— Всё не так! Перестань это делать! Перестань вмешиваться в мою жизнь!

— Я и не вмешиваюсь, помогаю, поддерживаю, оберегаю. Тебе это как-то мешает? Гордость твою уязвил? — тоже заводится мужчина.

— Я не хочу быть тебе обязанной... Это выглядит именно так, — сдуваюсь как-то быстро.

— Это я тебе обязан, Свет. И это всё, что ты там перечислила, — капля в море того, что я должен был сделать для вас. Просто прими как данность: я теперь в твоей жизни. И живи не оглядываясь. Ты мне ничего не должна, малышка.

Молчу. И он замолкает. Ждёт чего-то. А я слов подходящих не нахожу. Просто отключаю связь. И пальцы дрожащие сжимаю в кулак.