Это случилось. Не на седьмой день, не на девятый, не на сороковой, а просто. В самый обычный день, бог знает, который от сотворения мира. Хотя Бог-то как раз и не знал – давно уже не подсчитывал.
Просто пришел с обычного обхода, а он тут как тут. Сидит и смотрит.
Только хотел его Бог шугануть, а он раз – и растянулся брюшком кверху, лапки поджал и смотрит так, что, в общем, как-то и шугать не то чтобы жалко, а смысла нет.
Ну что с него взять, улегся, так пусть лежит.
Стал Бог у всех спрашивать, кто пустил, когда. Переглядываются с недоуменными взглядами, и ни единого внятного ответа. Петр и вовсе клянется-божится, что не было такого, у него ни одна вошь не проскочит, не то что вот это большое, усатое, когтистое, с лапами, ушами и хвостом.
Не было, значит? Ну, не было так не было. А сейчас вот он, есть, во всей красе. И есть, кстати, тоже просит. И неважно, что морда сытая и холеная.
Бог вздохнул. Из всех созданных Им созданий коты были самыми… Впрочем, почему были – они есть. И никуда от них денешься. И Он их, кстати, не создавал. Сами возникли – черт знает, откуда, прости господи!
Хотя, как вскоре выяснилось, не знал и черт. Зато как узнал, очень обрадовался.
Ты, говорит, Господи, животинку-то мне отдай, тут же как пить дать – будет помощником, как слабых духом выявлять. Сам посуди: вот смотришь на него – и ничего праведного разом не хочется, только тунеядствовать, чревоугодничать и всячески нравственно разлагаться. А некоторые и вовсе такому наглецу культ личности устроят, хлеще Золотого Тельца получится, помяни мое слово. Только представь, сколько заблудших душ можно будет вывести на свет в итоге.
Но Бог только посмеялся и прогнал черта подальше. Тут не твоего разумения дело, рогатый, и как хочешь, а от котов лапы свои нечистые прочь. Коты для пользы – и точка.
Для какой, впрочем, сказать не соизволил. Сам не знал потому что.
Вот то ли дело от Пса польза. Тут все понятно. И встретились с ним не случайно, а с умыслом, даже с Великим Смыслом. Пес тот ушел в рай вместе с человеком, которого спасал от верной смерти на поле боя, фронтовой был пес, из санитарной упряжки. Человека вытащил из-под обстрела, а сам кровью истек и помер. Хороший пес. Глаза добрые. Морда честная, доверчивая и смешная. Вначале показалось, что овчарка, потом присмотрелся – помесь. И иди пойми, с кем. У собак, как у людей, любовь случается сердцем, не головой.
Как тебя звали, спросил Бог. А Пес только вилял своим нелепым хвостом-обрубком и улыбался во всю свою песью пасть. Не помнил он, прежнее имя в прежней жизни осталось. А сейчас он пришел в новую – и уже ей радовался.
Отпустил его Бог в райские угодья, заслужил Пес. Но тот прибился к Нему и уходить не хотел. С тех пор и стали они вместе ежедневный обход делать, Бог и Пес. Провожал Пес Бога до крыльца Его личного, божественного Дома, куда даже никакой Апостол с докладом не входил, даже по самому срочному поводу – и преданно ждал снаружи, в будке. Хороший Пес. Хороший.
А эта наглая полосатая морда, незваная, нахальная, возникла и бесцеремонно заняла Его, Бога, любимое кресло. А вчера, не успел оглянуться, как развалилась всем своим пушистым пузом на Его, Бога, письменном столе, на самых важных скрижалях.
Да так, что хотелось в сердцах обозвать бесовским отродьем, но сдержался. Зачем это все всуе поминать. Да и неправда была бы, несправедливо.
Ведь коты, при всей своей вот этой наглости, хороших дел за время существования – своего и мира – совершили не меньше, чем собаки. В раю было отведено особое место для котов блокадного Ленинграда, которым удалось уцелеть, пока люди сходили с ума от голода и пожирали все, до чего дотянутся, включая домашних животных. А потом уцелевшие коты этих же самых людей из-под обломков вытаскивали, пропитание им находили, грели в зимние холода своими маленькими тельцами.
Правда, кошачьи души ни разу это особое место в раю не посетили. Ведь они, как и при жизни, были везде и нигде, и исключительно когда – если – сами того хотели.
Без спроса и учета чьих-либо по этому поводу желаний. Даже Его, Божественного.
– Ну и что Мне с тобой делать? – спросил Бог, глядя на непрошеного гостя, который, судя по всему, серьезно настроился быть Его соседом.
Кот не отвечал.
– Мышей ловить будешь? – зачем-то спросил Бог и нахмурился. Очевидно же, не будет. Да и зачем их ловить, особенно, здесь, у Него: можно подумать, мыши не Божьи твари.
Кот внимательно посмотрел на Бога и, не отводя взгляда, столкнул лапкой со стола его пресс-папье.
Старинное, красивое. Напоминало Богу о том, самом Первом Потопе.
Может быть, это все-таки Ной виноват? И было не так, как он клялся и божился, мол, не заметил, как наглое животное прошмыгнуло на борт ковчега и еще несколько таких же тварей по паре прихватило за компанию, а сам взял, добровольно? Какую-нибудь Мурку, в смысле, Сарку со всем ее пищащим выводком котят? У них еще всегда такие смешные, такие еще коротенькие хвостики…
– Хотел бы Я знать, кто вас все-таки создал, – вздохнул Бог, машинально почесывая нового жильца за ушком.
Вопрос “зачем” перед Ним больше не стоял. Для любви, конечно. Для чего же еще.