Глава 1
Август в Ривертон-Фоллс выдался знойным. Солнце заливало мраморные ступени элитной академии слепящим светом, а воздух дрожал от жары, смешанной с запахом дорогих духов и полированного дерева. Лёгкий ветерок доносил аромат цветущих лип — где‑то за оградой школы они росли целыми аллеями, но здесь, у парадного входа, царила иная флора: аккуратно подстриженные кусты роз, мраморные вазоны с экзотическими растениями, строгие линии ландшафтного дизайна.
Шелли Санчез остановилась у главных ворот, сжимая в руках папку с документами. Пальцы слегка вспотели — не от жары, а от напряжения. Она сделала паузу, чтобы собраться с мыслями, и только потом подняла взгляд.
Её взгляд скользнул по величественному фасаду здания — колонны из светлого камня, витражные окна с геометрическим узором, герб школы над входом: переплетённые ветви дуба и лавра, обрамляющие латинское изречение. Всё здесь кричало о статусе, традициях, принадлежности к закрытому кругу. Каменные львы у входа словно охраняли не просто здание, а целый мир — мир, куда Шелли предстояло войти.
Она сделала глубокий вдох, вдохнув смесь ароматов: нагретого камня, воска, едва уловимых нот парфюма. Где‑то внутри зашевелился страх — тихий, холодный, — но она оттолкнула его. Это просто школа, — повторила она про себя. Просто здание. Просто люди.
Шелли переступила порог.
В холле царила особая тишина — не покой, а напряжённое ожидание. Пространство наполняли приглушённые звуки: шелест страниц, тихий смех, перешёптывания. Группы учеников замерли у стен, будто позируя для фото в глянцевом журнале: безупречные причёски, брендовая одежда, уверенные позы. Но стоило Шелли появиться, как разговоры стихли, а взгляды устремились к ней.
Она пошла вперёд, стараясь держать спину прямо. Полированный паркет отражал свет, и каждый её шаг отдавался лёгким эхом, будто подчёркивая её присутствие в этом блестящем мире. Краем глаза она ловила движения: кто‑то демонстративно отвернулся, кто‑то наклонился к соседу, шепнув что‑то с усмешкой. Одна девушка даже достала телефон, будто собираясь снять новенькую на камеру.
— Это она? — донёсся шёпот из‑за колонны.
— Да-да, она…
Шелли сжала папку крепче. Она знала: её будут судить. Она могла похвастаться состоянием, а гардероб был подобран с безупречным вкусом. Проблема была в другом: её мать когда‑то стала участницей громкого скандала, связанного с владельцем крупной корпорации. И хотя Шелли ни в чём не была виновата, тень прошлого тянулась за ней, словно невидимая метка.
Шелли подняла голову. Над ней, в высоком витражном окне, солнце преломлялось в разноцветных стёклах, бросая на пол узоры, похожие на осколки радуги. Красиво. Холодно. Непостижимо.
«Я справлюсь», — подумала она, сжимая папку так, что пальцы побелели. — «Я должна».
И шагнула вперёд — в мир, где каждое движение могло стать ошибкой.
Шелли продолжала стоять в холле, ощущая на себе десятки оценивающих взглядов. Она уже собралась направиться к расписанию, чтобы выяснить номер своего класса, когда к ней подошла молодая учительница в строгом брючном костюме и с аккуратной причёской‑каре.
— Шелли Санчез? — уточнила женщина, сверившись с планшетом. — Меня зовут мисс Харпер, я куратор новичков. Пойдёмте, я провожу вас в учительскую — нужно оформить несколько документов и обсудить ваш учебный план.
Шелли кивнула и последовала за учительницей. Они миновали парадный холл, свернули в боковой коридор и остановились перед дверью с табличкой «Учительская».
Мисс Харпер открыла дверь, и Шелли оказалась в просторном помещении с большими окнами, зашторенными полупрозрачной тканью. За одним из столов сидел брюнет с чуть виноватой, но всё же дерзкой усмешкой. Напротив него стоял мистер Джонс. В руках у учителя был маленький пластиковый контейнер, внутри которого лежала… игрушечная мышка.
— Арис, — начал мистер Джонс, сдерживая смех, — объясни мне, как взрослый, почти выпускник, мог додуматься до такого?
Арис пожал плечами, стараясь выглядеть раскаявшимся, но глаза его смеялись:
— Ну, это же просто шутка…
— «Просто шутка»? — мистер Джонс поднял контейнер повыше. — Ты подложил игрушечную мышку в ящик стола мисс Уолтер. А она, между прочим, всерьёз боится грызунов. Ты видел, как она подскочила, когда открыла ящик?
— Я проверил заранее — мышка не настоящая! — Арис широко улыбнулся. — Я хотел только немного её взбодрить. Она вечно такая серьёзная…
— Взбодрить? — мистер Джонс покачал головой. — Арис, это не просто безобидная шалость. Ты мог серьёзно напугать человека. А если бы у нее было сердце слабое?
Арис наконец перестал улыбаться:
— Ну, простите. Не подумал.
— Вот именно — не подумал. — Мистер Джонс поставил контейнер на стол. — Юмор — это прекрасно, но он не должен причинять дискомфорт другим. Особенно учителям, которые и так работают на износ.
В этот момент он заметил Шелли и мисс Харпер в дверях. Его лицо смягчилось.
— О, мисс Санчез! Добро пожаловать. Простите, что вам пришлось стать свидетельницей… воспитательного момента.
Арис резко повернулся к Шелли. Его взгляд задержался на ней чуть дольше, чем того требовала простая вежливость. В глазах — неподдельное любопытство, будто он пытался прочесть в её облике что‑то важное.
— Да, здравствуйте, — произнесла она, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри всё сжалось от этого пристального взгляда.
— Присаживайтесь, Шелли, — мисс Харпер указала на свободный стул. — Сейчас мы всё оформим.
Пока куратор заполняла бумаги, мистер Джонс, уже мягче, обратился к Арису:
— После уроков зайди ко мне. Обсудим, как ты можешь загладить вину. Может, поможешь с подготовкой к родительскому дню? Там как раз нужны люди с живым умом.
Арис кивнул, на этот раз без усмешки:
— Хорошо, мистер Джонс.
— Вот и отлично. А теперь — иди на урок. И никаких больше шалостей, ладно?
Когда Арис вышел, Шелли бросила взгляд на пластиковый контейнер с игрушечной мышкой. Мисс Харпер, заметив это, тихо пояснила:
— Мистер Джонс умеет находить подход к таким, как Арис. За всем этим хулиганством — ум и желание быть замеченным. Просто иногда он выбирает… нестандартные способы.
Шелли молча кивнула, но её мысли были далеко. Она всё ещё чувствовала на себе взгляд Ариса — тот самый, с которым он смотрел на неё в момент их первой встречи.
Мисс Харпер разложила перед ней документы.
— Стандартный пакет: личный профиль, согласие на использование фото в школьных мероприятиях, правила внутреннего распорядка… Вы ведь уже ознакомились с основными положениями?
— Да, — кивнула Шелли, беря ручку. — Мама прислала мне ссылку на сайт школы ещё неделю назад.
Пока она заполняла графы, мистер Джонс, до того молча наблюдавший за процессом, вдруг заговорил:
— Мисс Санчез, я ваш классный руководитель. Если будут вопросы — обращайтесь в любое время. Школа большая, правила строгие, но справедливые. Главное — соблюдать их.
— Я понимаю, буду соблюдать, — ответила Шелли, не отрываясь от заполнения анкеты.
— Это хорошо. Мы ценим ответственность. Но не бойтесь проявлять инициативу — у нас поощряют тех, кто не просто «тянет лямку», а ищет свой путь, — мистер Джонс слегка наклонил голову. — Уже решили, чем будете заниматься помимо основной программы? У нас сильные кружки — научный, театральный, дебатный…
Шелли на секунду задумалась, затем мягко улыбнулась:
— Я люблю рисовать. В прошлой школе я вела художественный кружок для младших классов — помогала с эскизами, композицией, цветоведением. Ещё пробовала себя в цифровой иллюстрации…
— О, это замечательно! — оживился мистер Джонс. — У нас как раз обновляется экспозиция в галерее искусств на втором этаже. Координатор ищет волонтёров для оформления новых стендов. Могу вас порекомендовать.
— Было бы здорово, — глаза Шелли загорелись. — Я бы хотела попробовать.
Мисс Харпер закончила оформлять последнюю страницу, поставила печать и протянула Шелли папку с документами:
— Теперь — в класс. 22‑В, третий этаж. Пойдёмте, я вас провожу.
Они вышли в коридор. Солнце пробивалось сквозь высокие окна, рисуя на полированном паркете золотые квадраты.
— Вы быстро освоитесь, — сказала мисс Харпер, будто почувствовав её настроение. — Главное — не закрывайтесь. Люди здесь разные, но большинство готовы помочь.
— Я постараюсь, — Шелли сжала папку, ощущая, как впервые за день внутри разгорается слабый огонёк интереса.
Когда они подошли к двери класса, мисс Харпер остановилась, поправила лацкан пиджака и постучала. Внутри наступила тишина.
— Можно? — спросила мисс Харпер.
Из‑за двери донёсся голос учителя:
— Конечно.
Мисс Харпер открыла дверь, сделала шаг в сторону и мягко подтолкнула Шелли вперёд.
В классе стояла абсолютная тишина. Все взгляды устремились на неё. Кто‑то смотрел с любопытством, кто‑то — с холодным равнодушием, кто‑то — с едва скрытой насмешкой.
— Ребята, — начала мисс Харпер, — это Шелли Санчез. Она присоединяется к нашему классу. Надеюсь, вы поможете ей освоиться.
Учитель — мужчина средних лет с внимательным взглядом и аккуратными очками — поднялся из‑за стола.
— Добро пожаловать, Шелии. Я мистер Эллис, преподаватель литературы. Присаживайтесь… — он огляделся, — …на свободное место у окна.
Шелли медленно прошла по проходу, чувствуя, как сердце стучит где‑то в горле. Она опустилась на указанный стул, положила папку на парту и наконец подняла глаза.
Перед ней простирался класс — чужой, пока не знакомый, полный лиц, имён и историй, о которых она ничего не знала.
Она глубоко вздохнула, открыла тетрадь — и приготовилась слушать урок.