Девушка в зеркальном отражении была прекрасна. Она принадлежала к тому типу необыкновенных красавиц, на которых заглядываются все мужчины без исключений.
Нежные идеальные черты лица, настолько совершенные, что в их реальность с трудом верилось; огромные миндалевидные глаза с невероятно длинными ресницами, небесно-голубые и загадочные; идеально-пухлые розовые губы, белокурые волосы, отливающие золотом; безупречная алебастровая кожа... Красивая высокая грудь, нереально тонкая талия, покатые плечи…
Мисс Белла Харрис с тяжелым сердцем и мрачным выражением лица изучала свое отражение. Более ужасной внешности, по ее мнению, сложно было представить. А все из-за бабушки, чьей копией она выросла, которую в высшем обществе знали не иначе, как «бессовестно прекрасная леди».
Когда-то красота леди Джослин Честер изумляла, покоряла, влюбляла, разбивала сердца и разрушала семьи. В том числе она разрушила и семью самой леди, о чем Белла узнала в четырнадцать лет, когда случайно подслушала разговор слуг.
Как оказалось, бабушка Джослин не умерла, как она всегда считала, а много лет назад, имея довольно скандальную репутацию в высшем обществе, бросила своего мужа, дедушку Беллы, и свою дочь, маму девушки, и сбежала с любовником за границу. Где сейчас находилась «бессовестная леди», никто не знал. По крайней мере, мисс Харрис и ее семья об этом точно не имели ни малейшего понятия.
Белла была шокирована и возмущена поведением бабушки. Особенно потому, что безумно любила и маму, и дедушку, а прислуга шепталась о том, как оба страдали из-за поступка легкомысленной леди Джослин.
Поэтому, когда с пятнадцати лет Белле стали говорить, что она все больше становится похожа на бабушку и из нескладного ребенка превращается в прекрасную девушку, она стала делать все возможное, чтобы меньше походить на ту, которую презирала.
Родители и дедушка пытались переубедить девушку, но та была непреклонна, при этом сдержанно и довольно жестко пояснила причину своего поведения, чем обескуражила родных. Зато последние оставили ее в покое. На время, конечно.
Белла надела на свои идеальные ровные зубы уродливые скобы, на лицо стала наносить крем, придающий коже нездоровый желтоватый оттенок, а волосы стала мыть в оттеночном шампуне, от которого те приобретали непонятный грязно-серый цвет. Дополнительно девушка стала носить платья, свидетельствующие об ужасающем вкусе хозяйки.
Родители и дедушка закрыли глаза на поведение любимой Бель, надеясь, что та «перебесится». Но мисс Харрис довольно быстро привыкла к новой внешности, а после шокировала родных, когда на совершеннолетие отказалась быть представленной высшему свету и решила поступить в академию, при этом оставив себе уже привычную внешность дурнушки.
Лорд Харрис вынужден был серьезно поговорить с дочерью, но та упрямо заявила:
— Па, у тебя ещё четыре дочери помимо меня, которых с успехом представишь свету. Пока только у меня открылся целительский дар, который я хочу развивать. Как по-твоему я буду учиться с настоящей внешностью? Разве джентльмены в академии позволят мне спокойно вздохнуть? К сожалению, мужчины падки на смазливую внешность и не будут давать мне прохода.
— Но, Бель, милая, ты понимаешь, что в академии будет много достойных джентльменов из самых лучших семейств королевства? — Леди Харрис тоже попыталась вразумить дочь. — Поступай, но без твоего театра. Ты сможешь встретить достойного человека, но с такой внешностью он не обратит на тебя внимание.
— Ма, подумай, с такой внешностью я смогу присмотреться к джентльменам и понять, кто и что из себя представляет, и увидеть самого достойного. Они не станут передо мной расправлять павлиньи хвосты. — Здесь Белла лукавила, потому что жениха в академии искать не собиралась. В тот момент она мечтала только об учебе...
И вот спустя пять лет, когда девушка закончила академию, получила лицензию целителя и работу, о которой мечтала, все планы и мечты рушились, словно растоптанный песочный замок.
А все почему?
Потому что Харрисы разорены и ей нужно спасать семью. Как выяснилось, больше некому. Остальные сестры мал мала меньше, а у дедушки дела давно обстоят неважно.
А как девушка может спасти семью от разорения? Конечно, выйти замуж. За достойного джентльмена. Обязательно богатого и не обязательно титулованного. Ещё, конечно, избранник должен быть щедрым и понимающим, ведь он должен согласиться помочь семье Харрисов вновь встать на ноги. К сожалению, удачно выйти замуж со скобами на зубах, нездоровым цветом лица и серыми волосами практически невозможно...
***
Мисс Харрис вновь взглянула на свое отражение в огромном, в пол, зеркале в позолоченной толстой раме. Нервным неловким движением поправила слишком глубокий, на ее взгляд, вырез чудесного платья из тончайшего и практически воздушного шелка.
Девушка старалась не обращать внимание на прилипшие к ней взгляды двух лакеев, которые стояли у двери в бальный зал и косили глазами в ее сторону.
— Дорогая, пора, — мягко произнесла леди Харрис, которая все это время терпеливо ждала, когда дочь совладает с собой. — Пора появиться на балу, иначе мы войдем во время последнего танца.
— Ты права, мама, — вздохнула девушка, расправила хрупкие плечи, провела дрожащими ладошками по прохладной ткани платья, сшитого по последней моде, и решительно отвернулась от зеркала.
В это время двери бального зала распахнулись, в коридор вышли двое молодых мужчин с довольно напряженными хмурыми лицами.
Леди Харрис с дочерью и джентльмены замерли напротив друг друга.
Белла мысленно закатила глаза и подумала, что сейчас меньше всего она хотела бы встретить именно этих двоих мужчин.
Оба молодых человека, похоже, на время забыли, как дышать. Буквально ввинтились в прекрасную девушку острыми взглядами, сжали челюсти, на которых одинаково мелькнули желваки.
— Добрый вечер, джентльмены, — вежливо проронила леди Харрис, слегка нахмурившись: если эти двое вместе, значит жди беды — точно один другого вызвал на дуэль. Из-за ее дочери. Другой причины находиться рядом у этих мужчин, известных соперников во всем, не было.
Четыре месяца назад
С самого утра, как только мисс Харрис заступила на пост, в главном госпитале Сент-Эдмундса, столицы графства Вуффолк, началось твориться настоящее светопреставление.
Сначала привезли людей с переломанными конечностями, разбитыми головами и ушибами, которые пострадали из-за обрушившегося моста в северной части города. Несколько часов Белла с другими целительницами сращивала конечности, лечила головы и избавляла пострадавших от ушибов.
После привезли супругов-аристократов, пострадавших в результате того, что их возница не справился с управлением, и роскошный и невероятно дорогой экипаж перевернулся вместе со своими хозяевами – пассажирами. У леди обнаружились сотрясение мозга и шоковое состояние, у ее мужа — истерика и вывих ноги, а у возницы — состояние легкого опьянения.
Белле поручили заниматься пострадавшим лордом, так как среди целителей, помимо графини Вуффолк, возглавлявшей госпиталь, только мисс Харрис обладала нужным характером и могла привести в чувство невменяемого аристократа. Не потому, что сама относилась к знати, среди целительниц госпиталя были и другие девушки-аристократки и повыше ее статусом. Потому что мисс Харрис могла и рявкнуть, и взглянуть так, что любой джентльмен от неожиданности прекращал истерику.
К полудню мисс Белла уже так устала, что для восстановления магического резерва ей требовался отдых. Поэтому она направилась в специально отведенную для отдыха дежурных целителей комнату, где благополучно и вырубилась на несколько часов на узкой и неудобной кушетке.
Разбудила мисс Харрис практикантка.
— Мисс, к вам пришли. Ждут в приемном покое. Говорят, что дело не терпит отлагательства.
— Лиззи, скажи, что мне нужен ещё хотя бы на полчасика отдых.
— Мисс, вас ждут не пострадавшие, а ваша младшая сестра со своей гувернанткой.
— Какая ещё сестра? — в полусне пробормотала Белла.
— Сказала, что ее зовут мисс Лилиан Харрис, — вздохнула практикантка.
— Лилька?
Целительница распахнула глаза и с недоумением в сонных глазах уставилась на Лиззи, которая решительно кивнула, подтверждая, что, да, Лилька.
Мисс Харрис с тяжелым вздохом поднялась на кушетке, растерла ладонями помятое после сна лицо и уже более осмысленно взглянула на девушку.
— Лиззи, проводи, пожалуйста, обеих в мой кабинет.
— Хорошо, мисс, — с готовностью отозвалась девушка.
— Пусть ждут. Я сейчас подойду.
Белла подошла к небольшому овальному зеркалу на стене, привела в порядок волосы, которые растрепались после сна; слегка постучала ладошками по щекам, чтобы окончательно проснуться; поправила на себе форменное платье целительниц госпиталя; как смогла, разгладила складки.
Нахмурившись, девушка вышла из комнаты отдыха с беспокойной мыслью, что могло случиться такого, что к ней приехала младшая сестра? Магического вестника она не получала… Возможно с ней пытались связаться по артефакту связи? Только она с утра как загнанная лошадь, а потом спала…
В кабинете целительницу, действительно, ждали мисс Лилиан Харрис с гувернанткой.
Лилиан являлась второй во старшинству дочерью супружеской четы Харрисов, ей лишь недавно исполнилось пятнадцать и она на восемь лет была младше старшей сестры. Остальным дочерям Харрисов Шарлотте, Джейн и Ванессе было, соответственно, двенадцать, десять и семь лет.
Лилиан Харрис представляла собой симпатичную молоденькую девушку с яркими карими глазами, вздернутым носиком и каштановыми волосами, которые вокруг милого лица завивались колечками. Когда девушка улыбалась, на обеих, пока ещё округлых, щеках появлялись очаровательные ямочки. С раннего детства Лилиан отличалась цепким умом и редкой наблюдательностью, а ещё просто невероятным любопытством.
Увидев вошедшую в кабинет старшую сестру, мисс Лилиан порывисто вскочила со стула, на котором сидела, и бросилась на шею Беллы с визгом:
— Милая Бель! Как же я соскучилась!
Гувернатка мисс Лилиан — миссис Жаклин Томсон — увидев старшую мисс Харрис, встала и присела в неглубоком книксене, поздоровавшись с искренней улыбкой.
Белла обняла сестру, поцеловала ее в макушку и приветливо поздоровалась с миссис Томсон, которая ей всегда была симпатична.
— Лилиан, почему ты приехала? — уже через минуту поинтересовалась Белла, отстраняя от себя сестру. — Что-то случилось?
— К сожалению, случилось, — сразу призналась младшая мисс Харрис, став серьезной.
— О том, что случилась, нельзя было сообщить магическим вестником или по артефакту связи? — вскинула бровь старшая мисс Харрис.
— Нельзя, Бель, — покачала головкой мисс Лилиан. — Если бы можно было, я не стала бы обманывать родителей и не говорила бы им, что в городе мне понадобился отрез на платье, который я непременно должна выбрать сама. И в экипаже тоже не тряслась бы три часа.
Белла нахмурилась и вдруг осознала, что совсем не хочет слышать то, что сейчас скажет Лилиан.
— Лучше всем присесть, — тихим голосом проговорила миссис Томсон.
Обе девушки послушались женщину и сели: Белла на свой стул за рабочим столом, Лилиан на тот, на котором сидела до прихода сестры. Миссис Томсон аккуратно присела на небольшой диванчик, стоящий рядом со столом старшей мисс Харрис.
Мисс Белла вопросительно уставилась на сестру.
— Я приехала, потому что уже не могу смотреть на мучения родителей. Изо дня в день они разговаривают между собой, но никак не решаются с тобой поговорить, хотя уже пришли к выводу, что спасти семью можешь только ты.
— Спасти… семью? — побледнела целительница. — Что случилось, Лиля?
— Мы разорены, Бель, — глухо проговорила девушка. — У отца остался срок в три – четыре месяца, чтобы он смог что-то предпринять и вернуть долг. Иначе наш дом уйдет с молотка.
— Боги! Па все же рискнул тогда и принял предложение мистера Лукаса? — с недоверием прошептала Белла.
— Мы не знали об этом, — поникла Лилиан. — Когда стало известно, что ни один корабль мистера Лукаса с товаром не вернулся, что все разбились о скалы во время шторма, отец во всем признался матушке. Мне и девочкам пока ничего не сказали, но ты же нас знаешь… Мы сами все узнали.
На следующий день, отработав свою смену, уставшая и с низким магическим резервом, так как ночь выдалась тяжелой, Белла выехала в Харрис-Холл.
Выехала девушка в карете Харрисов вместе с Лилиан и ее гувернанткой, которые ночевали у тетушки Мэри Треверс, вдовой двоюродной сестры их матери.
Дорога домой занимала около трех часов, и в течение пути женщины успели многое обсудить, в том числе и то, нужно ли Белле бросать ее работу или нет. Вернее, данный момент больше всего беспокоил младшую мисс Харрис, Белла же позволяла сестре фантазировать, поскольку любимую работу в госпитале она бросать не собиралась.
— Работа целителя отнимает у тебя слишком много времени. Это раз, — важно заявила Лилиан. — Ты ходишь в госпитале в косынке и форменном платье, которое скрывает все стратегические места и не дает джентльменам увидеть тебя. Это два.
— Стратегические места? — Скривила губы старшая мисс.
— А какие ещё? — Сощурила хитрые глаза Лилиан.
— Ты меня поражаешь своими знаниями.
— Так и ты меня поражаешь. Только своей наивностью.
— Лилиан, я не наивна. Я просто хочу, чтобы мой избранник ценил не мои, как ты выразилась, стратегические места, а всю меня. Целиком. С местами и душой.
— Разве я против? Только джентльмен сначала обращает внимание как раз на места, причем у каждого свое любимое есть место. Потом уже мужчина обращает внимание на душу. Иногда до самого конца брачных отношений на душу ему совершенно наплевать.
— Где ты набралась этих премудростей? — недовольно поинтересовалась Белла.
— Тетя Мэри, в отличие от мамы и тебя, воспринимает меня, как взрослую личность, — важно заявила мисс Лилиан, — и разговаривает со мной на разные темы.
— Я поговорю с тетей Мэри, — усмехнулась Белла. — Нашла о чем с тобой говорить. Тебе же всего пятнадцать, Лилиан!
— К сожалению, да, дорогая, — недовольно скривилась младшая мисс Харрис. — Как бы я хотела, чтобы мне уже исполнилось двадцать. Или двадцать три, как тебе.
— Зачем?
— Чтобы делать то, что хочу. Как ты.
— Ты считаешь, что я делаю, что хочу?
— А разве нет? Ты всегда делала только то, что хотела сама. Я говорю это не в упрек тебе, Бель, просто констатирую факт.
Чуть больше восьми лет назад
— Милая, что у тебя с лицом?
Голос леди Харрис прозвучал очень удивленно, а Белла напряглась — сейчас ей предстояло отстоять уродливые скобы.
— На моих зубах скобы, ма, — отозвалась девушка, которая читала книгу в саду.
— Бель, разве у тебя кривые зубы? А если и кривые, разве ты не можешь сама себе их исправить?
Казалось, удивлению леди Харрис нет предела.
— Ма, эти скобы не для исправления и лечения, — вздохнула девушка. — Они для устрашения.
— Хм… дорогая, кого же ты собралась напугать таким способом? — Тонкие брови леди Валери подпрыгнули вверх.
— Джентльменов! — Голос Беллы прозвучал резче, чем она хотела. — Чтобы держались от меня подальше.
— Но почему?!
— Потому что они смотрят на меня и видят только мое хорошенькое личико.
— А что ещё они должны видеть? — осторожно поинтересовалась леди Харрис.
— Меня саму, мама. Мой характер, мои взгляды, мои стремления, — поджала губы девушка.
— И где же джентльмены обратили внимание лишь на твое милое личико?
— В гостях у леди Мэрит. Ее сын и ее племянник, мистер Колин и мистер Джейк, если ты заметила, весь вечер уделяли мне повышенное внимание. А потом тот, который сын, — голос девушки зазвенел, — зажал меня в коридоре и... поцеловал, мама. Колин Мэрит отпустил меня только тогда, когда я со всей силы пнула его. Я, конечно, спросила, почему он решил, что имеет право так себя вести по отношению ко мне. Знаешь, что он ответил? — на последних словах голос Бель дрогнул.
— Что, милая? — глухо прошептала пораженная рассказом миссис Харрис.
— Что я ломаюсь и выделываюсь. Тем самым набиваю себе цену. Как моя бабушка леди Честер, которая тоже сначала ломалась, а потом сдавалась.
— О, дорогая моя! Мне так жаль. Я обязательно поговорю с леди Мэрит…
Леди Харрис побледнела, застывая рядом с окаменевшей дочерью таким же каменным изваянием.
— Не нужно, ма, — качнула головкой Белла, прерывая, не признаваясь, что это было не первое приставание к ней Колина Мэрита, и что Джейк Мэрит всегда довольно неприятно на нее смотрит. Девушка добавила: — Думаю, молодого Мэрита вводит в заблуждение моя внешность. Он не виноват.
— Бель… — сдавленно прошептала леди Валери, чувствуя, как от охватившего волнения горло сдавил спазм.
— Я не хочу быть на нее похожа, ма. Хочу, чтобы у меня были твои черты. Или деда. Ну или па. Почему я одна в нашей семье похожа на нее?!
Леди Харрис подавленно молчала, невероятно расстроенная тем, что произошло с ее старшей дочерью, которая, действительно, единственная из ее дочерей была похожа на ее скандально известную мать.
— Я не могу стать похожей на вас, ма. Зато могу не напоминать ее, — решительно проговорила Белла.
Тогда она, действительно, сделала то, что решила, и никто не смог ее переубедить. Наоборот, это она, Белла Харрис, всех убедила оставить ее в покое.
Когда девушка поняла, что скобы мало помогают, и она все равно напоминает «бессовестную леди», как нашептывал ей при встречах мистер Колин Мэрит, она изменила и цвет волос, и цвет ресниц. А немного позже и цвет лица, купив в аптекарской лавке крем нужного цвета. Все изменения во внешности произошли постепенно, а не в один день, поэтому особого удивления у посторонних не вызвали, ведь внешность мисс Харрис до пятнадцати лет была довольно невзрачной.
В Харрис-Холле Белла пробыла недолго. Поговорив с родителями, наигравшись с младшими сестрами и снисходительно выслушав наставления Лилиан, через два дня девушка вернулась в Сент-Эдмундс, столицу графства.
В Сент-Эдмундсе мисс Харрис проживала в доме тети — леди Мэри Треверс, бездетной вдовы, которая рада была приютить спокойную и скромную племянницу, решившую поработать целительницей в госпитале графства. Сама миссис Треверс родилась без всякого магического дара и искренне восхищалась одаренной племянницей.
На следующий день после возвращения мисс Харрис, как обычно, вышла из дома леди Треверс и отправилась в госпиталь пешком. Обычно дорога занимала у нее полчаса. На пост целителей Белла должна была заступить завтра, а сегодня решила посоветоваться насчет выбора мужа со своей любимой наставницей — леди Тинарией Дарлин графиней Вуффолк.
Графиня являлась единственным посторонним человеком, который знал о том, что девушка прятала свое настоящее лицо. Несколько лет назад леди Тинария, будучи очень наблюдательной женщиной, заметила, что едва ее любимица, мисс Белла Харрис, стала хорошеть и превращаться в привлекательную девушку, все изменилось, и девушка стала дурнеть.
Графиня поговорила с воспитанницей, подозревая, что та заболела, внимательно выслушала ее и просто приняла ее решение, не осуждая и не отговаривая, обещая не выдавать.
Конечно, графиня Вуффолк, у которой к тому времени было двое довольно взрослых детей, понимала, что период, когда подросток превращается в юношу или девушку, самый сложный в жизни ребенка. Последний часто мечется при выборе дальнейшего жизненного пути, много чудит и совершает странные поступки.
Графиня искренне надеялась, что у Беллы Харрис период непринятия своей внешности пройдет быстро и никак не ожидала, что тот затянется на много лет.
***
Войдя в холл госпиталя, Белла мгновенно поняла, что случилось что-то из ряда вон, поскольку внутри здание напоминало растревоженный пчелиный улей.
Целительницы, практикантки, санитарки, люди в форме академии магии графства и в форме полиции толкались, шумели, махали руками, куда-то бежали, выглядели всклокоченными и невероятно встревоженными.
— Что случилась? — Белла решительно остановила одну из целительниц, миссис Милу Джонсон, которая пробегала мимо нее с глазами, полными паники, с перекошенным набок форменным платком.
— Мисс Харрис! Пресветлая! — всплеснула руками девушка, в усталых глазах отразилось облегчение. — Как же хорошо, что вы появились! Срочно бегите к ее сиятельству!
— Что происходит?! — Белла не дала убежать миссис Джонсон, цепко вцепившись в ее плечо.
— Из академии магии привезли раненых адептов, мисс, — протараторила целительница. — Двадцать человек! Все в тяжелом состоянии! Среди них сыновья графини!
— О, Богиня! — Белла в ужасе уставилась на девушку.
Мисс Харрис отпустила источник информации и быстрым шагом направилась к широкой лестнице на второй этаж, где находился кабинет графини Вуффолк и палаты с пациентами. Теперь присутствие работников полиции и академии стало понятно.
За спиной девушка слышала отрывистые обрывки фраз:
— Адепты пренебрегли техникой безопасности…
— Использовали новое защитное заклинание…
— И запрещенные магические бомбы!
— Неотработанное…
— Плохо изученное!
— Полетят головы…
— Седьмой курс! Какая безответственность!
— Мисс Харрис, не туда! — До сознания девушки долетел звонкий голос миссис Джонсон. — Ее сиятельство в третьей комнате для оказания срочной помощи! Все адепты введены в анабиоз!
В анабиоз?
Белла резко застыла, почувствовав как цепенеет тело, как слабеют коленки и подкашиваются ноги.
«Идиотка!» — отругала себя и отправила себе же импульсы бодрости.
Мисс Харрис медленно развернулась и стала спускаться по ступенькам, чувствуя, что слабость проходит, а тело вновь становится послушным.
Комнат для оказания срочной помощи в госпитале было несколько. По понятным причинам все находились на первом этаже госпиталя и, как нервно пояснила миссис Джонсон, сейчас все комнаты были заполнены адептами, введенными графиней в анабиоз.
Свою наставницу девушка нашла в том состоянии, в каком никогда ещё не видела. Невероятно спокойная, нереально бледная, с таким острым пронзительным взглядом, который, казалось, мог с легкостью разрезать камень. И с до странности деревянными движениями.
— Ваше сиятельство!
На голос девушки графиня Тинария медленно обернулась.
— Мисс Харрис, как хорошо, что вы сегодня зашли, — неживым голосом проговорила графиня. — Ваша помощь просто необходима. Всех детей я ввела в анабиоз. Дальше начинаем лечить по одному. У меня почему-то сегодня неловкие руки. Белла, девочка моя, я забываю заговоры.
Целительница почувствовала, как ее сердце дрогнуло от жалости к этой всегда сильной женщине, глаза девушки наполнились слезами.
Мисс Харрис решительно подошла к наставнице, крепко схватила ладошками за хрупкие плечи графини.
Графиня Вуффолк и мисс Белла Харрис были примерно одного роста, и девушка уставилась прямо в голубые, удивительно красивые, а сейчас слегка потерянные, женские глаза.
— Ваше сиятельство, когда-то вы избавили своего мужа от смертельного проклятия быстрых крыльев. О вашем поступке написано во всех учебниках по целительству. До вас никто и никогда не совершал ничего подобного. После этого вы столько всего совершили и создали! Вы очень сильная женщина и талантливый целитель! Сейчас нельзя расслабляться. Мы справимся. Все вместе. Слышите? Вы, я, миссис Джонсон, миссис Фолкс, мистер Джой. Мы знаем, что нужно делать, и все умеем. Все будет хорошо.
Белла отправила графине импульс бодрости, чуть сильнее впилась пальцами в плечи.
— Мисс Харрис, конечно, вы правы. — Уже совершенно другим тоном проговорила графиня. — Я тоже не сомневаюсь, что мы справимся.
Белла убрала руки, чувствуя, что сама начала дрожать от нервного напряжения.
Графиня Вуффолк испытала настоящее облегчение, когда в комнате скорой помощи услышала знакомый голос Беллы Харрис.
Леди Дарлин знала мисс Харрис с десяти лет и за прошедшие годы убедилась, что Белла — настоящий самородок в магии целительства. Помимо того, что девушка была серьезна и трудолюбива, она оказалась ещё и талантлива.
Графиня восхищалась родителями мисс Харрис, которые при обнаружении магии у девочки сразу наняли ей учителя, занимающегося с девочкой развитием способностей с пяти лет. А после мисс Харрис отдали в школу для целителей, где Белла за все годы обучения показала себя сильной и прилежной ученицей.
Академию магии Вуффолка Белла тоже закончила с отличием. Графиня Тинария являлась членом комиссии, принимающей экзамены, и в очередной раз убедилась в замечательных знаниях и способностях девушки.
Будучи адепткой четвертого курса, мисс Харрис начала практику в госпитале, в котором в целом практиковала уже больше двух лет. Поэтому после получения девушкой диплома академии и лицензии практикующего целителя графиня с удовольствием предложила мисс Харрис место целительницы в главном госпитале графства…
***
Белла Харрис не заставила себя долго ждать. В комнату скорой помощи девушка явилась быстро, собранная, серьезная, в белом форменном платье и с косынкой на голове, полностью скрывающей волосы.
Целители уже принялись за работу. Адептов по очереди выводили из анабиоза и принимались за лечение. По два – три целителя на одного адепта.
Ранения у всех раненых были очень похожи, поскольку их причиной явились взрывы магических снарядов. Только располагались раны на разных частях тела, поскольку осколки поразили ту поверхность тела, которая была обращена к месту взрыва.
Форма и размеры повреждений также различались, — от величины и особенностей образующихся осколков. От того, что кто-то стоял ближе, кто-то — дальше от эпицентра взрыва.
Белле с напарницей поручили лечение адепта, у которого множественные ранения находились с правой стороны тела. Осколки впились в лоб, щеку, изуродовав лицо молодого джентльмена, в правую руку, превратив ее в нечто ужасное, разворотили бок и бедро.
Девушка знала раненого.
Себастьян Рой, старший сын лорда Роя. Умный, решительный и даже отчаянный молодой человек. Из первых красавцев академии. Талантливый боевой маг. Белла находилась с этим джентльменом в замечательных дружеских отношениях с самого первого года обучения в академии.
Сердце дрогнуло. Мисс Харрис подняла голову и встретилась с напряженным лицом напарницы, миссис Джонсон, целительницы, которую очень уважала. Но у миссис все же дар был не такой яркий, как у Беллы, а магический резерв намного слабее.
Девушка тихо приказала и себе, и бледной женщине: «Все чувства в сторону. Работаем. Есть пациент, мы и его здоровье, которое сейчас зависит от нас».
Напарница уверенно кивнула в ответ.
Мисс Харрис знала, что осколочные ранения часто напоминают ранения, нанесенные острым оружием. Поэтому их можно дифференцировать не с первого взгляда. Однако, если быть внимательным, то отличить можно и это крайне важно, потому что тогда целитель понимает, что кости пострадавшего повреждены более грубо и глубоко, и сил требуется больше. Да и внимательнее нужно быть.
Но в данный момент мисс Харрис знала о причине и природе ранений и не могла спутать. Это являлось огромным плюсом для быстрого оказания помощи пострадавшему.
Взгляд девушки вспыхнул синим светом, узкие ладони легли на израненное обнаженное мужское тело, уже освобожденное от изорванной обугленной одежды. Лишь в нескольких местах остались рваные лоскуты, прилипшие к телу из-за крови.
Внутренним особым зрением девушка принялась изучать состояние Себастьяна Роя. Кости правой стороны тела были, действительно, сильно повреждены… В мягких тканях также выявились многочисленные осколки.
— Миссис Джонсон, вы активировали записывающий артефакт? — Голос Беллы прозвучал глухо.
— Да, мисс Харрис.
— Пострадавший мистер Себастьян Рой, двадцати пяти лет, адепт седьмого курса боевого факультета Вуффолкской академии магии. Множественные раны полностью покрывают всю правую сторону тела. Раны покрыты налетом копоти темно-серого цвета. Из рваных краев ран выступают обрывки сухожилий и сосудов, сломанные кости. От краев раны в области локтевого сустава отходит один линейный разрыв кожи длиной девять сантиметров. На ладонной поверхности десять ран разной формы с неровными краями. Подкожная жировая клетчатка и мышцы в области правого плеча размозжены…
Перечислив все раны и повреждения, с которыми придется работать, мисс Белла Харрис вдохнула, выдохнула и решительными пассами рук вывела Себастьяна Роя из анабиоза.
Чуть больше пяти лет назад
— Мисс Харрис! Белла!
В коридоре академии магии раздался сильный голос, принадлежащий Кеннету Дарлину.
Девушка с улыбкой обернулась.
— Белла, вы все же поступили в академию?!
Молодой джентльмен подходил к ней широким быстрым шагом и смотрел с восторгом. За его широкой спиной девушка заметила еще одного молодого человека, который смотрел на нее с явным любопытством.
— Добрый день, мистер Дарлин. — Белла присела в легком книксене и перевела вопросительный взгляд на незнакомца.
— Это мой друг, мистер Себастьян Рой. — С готовностью представил незнакомца Кеннет Дарлин.
Черные, как смола, глаза молодого джентльмена улыбнулись, красивые губы тоже растянулись в приветливой улыбке.
— Рад знакомству, мисс, — слегка поклонился мистер Себастьян.
— Взаимно, мистер Рой.
— Мисс Харрис, сегодня будет вечеринка, посвященная первому дню обучения. Мы приглашаем вас! — радостно объявил Кеннет.
— Вряд ли я смогу прийти, — мягко улыбнулась Белла. — Сегодня с родителями, сестрами и тетушкой я отмечаю начало учебного года.
— А я отказал матушке, — усмехнулся мистер Рой. — Сказал, что умру со скуки в компании с ней и отцом.
Чуть больше пяти лет назад
— Мисс Харрис! Подождите!
Белла чуть не споткнулась, услышав за спиной резкий окрик, обернулась и с легким удивлением уставилась на напряженное лицо Кеннета Дарлина, который остановил ее во дворе академии.
— Что случилось, мистер Кеннет?
— Как хорошо, что я успел, и вы ещё не ушли!
Молодой человек бросил выразительный взгляд на двух девушек, в компании которых мисс Харрис собиралась покинуть здание академии магии. Девушки уже почти подошли к выходу, когда он окликнул Беллу.
Обе мисс с плохо скрываемым любопытством прислушивались к разговору и стреляли в молодого человека заинтересованными взглядами, что было понятно. Кеннет Дарлин был очень привлекательным молодым человеком, являлся обладателем замечательного дружелюбного характера и относился к высшей знати королевства.
— Мисс Харрис, мы тогда пойдем, тем более карета давно ждет нас, — произнесла одна из девушек, мисс Дора Фост, заметив хмурый и выразительный взгляд джентльмена. — Увидимся завтра на лекциях.
— До свидания, мисс Харрис, — попрощалась и вторая девушка, мисс Кира Фост, двоюродная сестра мисс Доры, успев наградить Кеннета слега кокетливым взглядом, на что молодой джентльмен лишь слегка прищурил глаза.
— До встречи, мисс Кира, мисс Дора, — вздохнула Белла, не заметив переглядываний молодых людей, а Кеннет Дарлин проводил девушек вежливым поклоном.
Когда сокурсницы ушли, Белла вопросительно приподняла бровь.
— Зачем я вам понадобилась, сэр?
— Мисс Белла, нужна ваша помощь, как целительницы, — понизил голос молодой джентльмен. — Эти два идиота… то есть мой брат и Себастьян устроили кулачный бой. В результате Джер сломал Себу руку, а Себ сломал Джереми нос.
Белла с трудом сдержала испуганное восклицание.
— Их же могут отчислить за драку! — с возмущением прошептала девушка. — Они с ума сошли?!
— Поэтому нам и понадобилась ваша помощь, — хмуро буркнул мистер Дарлин. — Целитель, который обещался присутствовать и оказать помощь, почему-то не явился.
— Пойдемте же. Показывайте, куда идти.
Кеннет Дарлин привел девушку в здание, отдельно стоящее от главного корпуса академии и предназначенное для физической подготовки адептов.
К удивлению мисс Харрис в комнате, в которую ее привели, некуда было ступить от количества молодых людей в форме адептов академии, которые бурно обсуждали кулачный бой, свидетелями которого они только что были.
— Надо было снизу…
— Нет, Себ все правильно сделал…
— Твой Себ идиот!
— Джер тот удар совершил так ловко…
— Джер – придурок! Он нарушил правила…
— Ничего он не нарушил! Себ сам виноват…
— Джентльмены! — Раздался громкий и недовольный голос Кеннета Дарлина. — Среди нас леди! Следите за своим разговором и манерами!
И начались новые восклицания:
— Леди?
— Что ещё за леди?
— А, это мисс Харрис!
— Кен, ты привел лучшую из первокурсниц?
— Друг, как ты уговорил мисс Харрис?
— Почему не привел мужчину?
— Не мог привести кого-то поопытнее?
— Джентльмены! Угомонитесь! — Кеннет попытался перекричать взбудораженных однокурсников. — Мисс Харрис мой друг и согласилась помочь! Где эти два иди… — он запнулся, вздохнул и искоса взглянул на невозмутимую подругу, — пострадавших бойца?
— У стенки сидят, — хмыкнул один из джентльменов, — обсуждают, кто из них больший придурок.
— Мистер Стен! Среди нас леди! — сквозь зубы процедил Кеннет Дарлин. — И я попросил…
— Оу! Простите меня великодушно, мисс Харрис! Я ещё под впечатлением после боя, — покаялся перед Беллой мистер Стен, высокий худощавый блондин с таким большим и длинным носом, что девушка с трудом заставила себя не пялиться на него.
Молодые люди стали расступаться, и перед Беллой открылась следующая картина. Двое ее друзей, Джереми Дарлин и Себастьян Рой, на расстоянии полуметра друг от друга сидели прямо на полу, раздетые по пояс, опираясь спинами о стену комнаты. Лица парней были покрыты кровоподтеками. Нос Джереми свернут на правую сторону, грудь залита кровью, которая шла из носа. Себастьян Рой бережно уложил на широкую грудь правую руку с неестественно вывернутой кистью, один глаз молодого человека не открывался из-под опухшего красно-бурого века.
Увидев девушку, оба молодых человека напряглись и наградили кого-то стоящего за Беллой одинаковыми мрачными недовольными взглядами. Явно этим человеком являлся Кеннет Дарлин.
— Кен, брат мой, ты совсем не дружишь с головой? — тихо, с нескрываемым в голосе гневом, сквозь зубы процедил Джереми Дарлин. — Ты зачем привел сюда Беллу?
— Джер, вот здесь с тобой полностью согласен, — мрачно буркнул Себастьян Рой. — Твой брат… не дружит с головой.
— Не умничайте! — яростный шепот Кеннета, раздавшийся совсем рядом с Беллой, заставил девушку испуганно вздрогнуть. — Вашего целителя нет. Он не явился. Вас же нужно быстро привести в порядок, пока преподаватели не увидели. Когда понял, что Мэлинфис струсил, я вышел в поисках целителя и увидел мисс Харрис. Зачем мне искать кого-то ещё, если мисс Белла прекрасная целительница, и к тому же наш общий друг?
Оба подпольных бойца тяжело вздохнули и, наконец, взглянули на девушку, застывшую перед ними неподвижной фигуркой в своей несуразной форме, висящей на ней мешком. Вернее, мистер Дарлин взглянул на Беллу обоими глазами, а вот мистер Рой — только одним.
Больше всего Джереми и Себастьяна поразило выражение лица мисс Харрис. Девушка смотрела на них спокойным изучающим взглядом, явно прикидывая в уме то, с кого начать, и в чем будет заключаться ее помощь. И никаких тебе испуганных или возмущенных взглядов, девичьих восклицаний, укоряющих слов.
— С кого начать? Кому больнее? — сухо поинтересовалась их общая подруга.
— Начните с Дарлина.
— Начните с Роя.
Искалеченные адепты одновременно указали друг на друга, переглянулись, усмехнулись.
— Тогда начну с мистера Себастьяна, — кивнула сама себе девушка. — При переломах рук чем раньше начать лечение, тем лучше.
Настоящее время
— Закончили, — выдохнула мисс Харрис и с удовлетворением взглянула на результат своих рук и своего дара.
Вся правая сторона тела Себастьяна Роя, включая бедро, бок, руку была теперь покрыта множественными тонкими рубцами разной длины. Пока ещё розового цвета. Лоб и щека раненого тоже сейчас были в них — тонких и аккуратных.
— Со временем все пройдут, — с несмелой улыбкой заметила миссис Джонсон.
«Конечно, пройдут», — согласилась Белла, ведь сейчас существуют такие замечательные заживляющие кремы и мази, после которых на теле проходят любые несовершенства.
Если бы раны не были столь ужасны, мисс Харрис сама избавила бы мистера Роя от рубцов, но с последствиями после рваных грубых ран могли справиться только специальные магические средства, созданные лучшими аптекарями королевства. Таких аптекарей Белла Харрис знала и собиралась сообщить мистеру Рою, к кому именно обратиться.
Девушка осмотрелась. Почти все целители закончили работать со своими первыми пациентами, которых в этой комнате было пять человек. Белла подошла посмотреть на лица спящих адептов, чтобы знать, кто вошел в число первых пяти счастливчиков.
Всех джентльменов она, конечно, знала: Роберт Стен, Кристофер Менфес, Джейкоб Толкинс, Генри Аристон.
Друзья братьев Дарлинов и Себастьяна Роя. И ее друзья тоже. Она столько раз помогала каждому из них, столько раз танцевала с ними на вечеринках, играла в крокет, фанты и лото, столько раз разыгрывала их вместе с другими целительницами…
Как хорошо, что удалось всем помочь. Этим пяти –точно.
У Кристофера Менфеса и Джейкоба Толкинса, после Дарлинов и Роя главных нарушителей правил академии, сильно пострадала левая часть тела. Рубцы находились примерно на тех же местах, что и у Себастьяна Роя, только будто отзеркалили его шрамы.
Генри Аристон, физически самый сильный джентльмен из адептов седьмого курса, сейчас лежал на животе, бугристая от мышц мощная спина молодого человека была испещрена рубцами разной длины и формы.
Роберт Стен…
Этот молодой джентльмен в последний год обучения в академии оказывал Белле Харрис особое внимание. А после завершения девушкой академии стал открыто ухаживать, приглашая ее на пикники, в театр и на прогулки по городскому парку.
Иногда Белла соглашалась на встречи с ним, иногда отказывалась, что случалось чаще. Но молодой человек был настойчив и, видимо, знал, чего хотел.
Свои ухаживания мистер Стен начал после того случая, когда Белла немного сжульничала на игре в крокет...
За прошедшие годы с момента их первой встречи мистер Роберт Стен сильно изменился. Из худого нескладного юноши, которым он являлся в девятнадцать лет, и который выделялся среди других джентльменов академии магии лишь своим внушительным носом — родовой чертой всех Стенов, мистер Роберт превратился в крепкого широкоплечего мужчину, нос которого теперь смотрелся вполне органично и даже выделял мужественного Роберта Стена среди других адептов.
Сейчас на знаменитом носу Белла насчитала три розовых рубца. Рубцы также покрывали высокий лоб молодого мужчины, обе щеки и упрямый подбородок, внушительную широкую грудь и живот, оба довольно мощных бедра.
«Что вы все натворили?» — с тоской подумала мисс Харрис, а перед мысленным взором девушки встал один из дней в академии, когда все спящие сейчас после лечения целителей мужчины участвовали в игре в крокет…
Год назад
Многие леди королевства считали крокет* совершенно неприличным занятием, поскольку во время игры из-под подола платья часто мелькали оголенные лодыжки, что джентльмены не могли оставить без внимания.
Те же девушки, которые набирались смелости и все же играли в него, для игры надевали платья с укороченным подолом, потому что в таком платье было намного удобнее играть.
В Вуффолкской академии магии крокет был популярен. Так получилось, потому что обычно девушки и юноши в академии вместе не проводили время, только в столовой академии, а крокет стал тем развлечением, в котором могли участвовать и леди, и джентльмены, причем совместно.
И, наверное, так вышло, потому что за время своей учебы и практики в академии оголенные части тела адептов целительницы видели бесчисленное количество раз, от чего обычные леди давно упали бы в обморок. И леди-целительницы решили, что показывать адептам лодыжки вполне допустимо. Ведь это всего лишь… лодыжки!
Преподаватели обычно судили адептов и следили за тем, чтобы не случилось вопиющего нарушения этикета.
Мисс Харрис прекрасно играла в крокет и любила эту игру. Поскольку это была простая игра, не требующая специальной физической подготовки, в которой отсутствовали большие нагрузки, а, значит, во время игры можно было, действительно, отдохнуть после занятий. Плюс крокет способствовал интересному общению между адептами, которое девушка любила. А ещё мисс Белле всегда было очень весело во время этой игры, так как ради победы ее сокурсницы, да и сама Белла тоже, были готовы на многое, в том числе на разные девичьи хитрости.
Например, девушки закатывали мяч под пышные юбки или били по шару боковой стороной молотка, а не ударными плоскостям, или придерживали шар ногой во время крокетного удара, незаметно, конечно, но джентльмены почему-то всегда замечали.
Замечали-то замечали, но поделать ничего не могли, поскольку укорять леди в жульничестве считалось плохим тоном.
Поэтому сильные, важные и насмешливые боевики часто проигрывали девушкам в крокет.
Иногда кто-либо из молодых людей все же мог и не сдержать своего возмущения, и тогда игровая площадка превращалась в настоящее поле битвы, а некоторые адепты и адептки могли серьезно рассориться во время игры. В такие моменты обычно вмешивались преподаватели.
Во время одной такой игры мяч соперников вдруг закатился под юбку Беллы. Игра была парная, девушка играла в паре с мисс Кирой и, поймав выразительный взгляд подруги, решила с места не сходить. Соперниками девушек в той игре являлись Роберт Стен и Генри Аристон.
— Мисс Харрис, составите пару при лечении Джереми с мистером Джоем. Я возьму Кена в паре с миссис Джонсон. — Голос графини Вуффолк прозвучал сдержанно и сухо, взгляд, обращенный на девушку, был спокоен и суров. — Остальные не меняются, работают со своим напарником.
Взгляды целителей тоже сошлись на тонкой фигурке Беллы, ведь своей просьбой главная целительница госпиталя ясно дала понять, что ценит девушку и доверяет ей.
В принципе, никто особо не удивился данному выбору графини, — мисс Харрис, действительно, являлась самым сильным магом в госпитале после леди Дарлин.
— Конечно, ваше сиятельство, — слегка побледнев, ответила Белла, хотя до последней секунды надеялась, что графиня выберет для лечения Джереми Дарлина кого-то другого.
Сейчас все целители находились в последней комнате для оказания скорой помощи — четвертой, в которую распределили адептов с самыми тяжелыми ранениями.
Мисс Харрис вдруг поймала себя на мысли, что ей даже страшно взглянуть в сторону братьев Дарлин, особенно на Джереми, не то, что подойти к раненому. Никогда ещё девушка не испытывала такого страха и такой растерянности.
Поймав себя на этом непривычном чувстве, Белла была поражена и первоначально объяснила его самой себе давней дружбой с Дарлинами.
— Дорогие мои, если почувствуете, что не справляетесь, возвращайте адептов в анабиоз, ждите, когда я освобожусь и помогу вам, — строгим голосом произнесла графиня.
Мисс Харрис медленно, очень медленно направилась к Джереми Дарлину, внешний вид которого даже издалека заставил ее сердце биться рвано и гулко. Спина девушки покрылась холодным потом, ладошки вспотели.
«Да что с тобой такое?! Соберись немедленно!» — приказала себе Белла.
Целители стали распределяться по парам и тройкам относительно других адептов, когда дверь в комнату распахнулась, и в помещение зашел лорд Эдвард Дарлин граф Вуффолк, а с ним ещё четверо мужчин. Плечи всех вновь вошедших были покрыты белоснежными плащами для посетителей.
Мисс Харрис довольно часто видела графа, поскольку его супруга, леди Тинария, очень много времени проводила в госпитале, школе и академии магии, и лорд часто ее навещал. Все в графстве, да и в королевстве, знали, что граф и графиня Вуффолк — истинная пара и друг без друга не могли долго находиться.
Каждый раз при встрече Белла поражалась внешности этого мужчины, его совершенным мужественным чертам и невероятным серым глазам, холодным и проницательным, которые при виде графини мгновенно теплели и наполнялись нежностью и восхищением. Оба старших сына графа были очень похожи на него, только пока уступали отцу в мощности фигуры.
Мисс Харрис считала, что граф и графиня Вуффолк составляли удивительно гармоничную пару, и иногда, когда видела супругов вместе, спрашивала себя, а хотела бы она найти свою истинную пару?
Учитывая то обстоятельство, что она, вообще, не собиралась когда-либо замуж, выходило, что вряд ли. А сейчас, когда должна выйти замуж по расчету, об истинной паре не стоило начинать мечтать. Вряд ли за такой короткий срок она сможет найти того, кто ей предначертан судьбой и магией мира.
— Тина, душа моя, я был на совещании у его высочества, закрытом и чрезвычайно важном. Мы дезактивировали все артефакты связи, и я ничего не знал, — сдержанно произнес лорд Дарлин. — Как только узнал обо всем, лорд Линдсей открыл портал прямо из кабинета его высочества. Я привел с собой помощь. Надеюсь, мы не… опоздали?
— Эдвард! — Голос графини прозвучал глухо.
Главная целительница госпиталя подошла к мужу медленно, словно ее ноги налились свинцом. Встала рядом, запрокинула голову и некоторе время супруги словно общались взглядами. А, может, и не словно…
Это было так удивительно, что Белла невольно затаила дыхание.
Граф помрачнел. Его леди ещё больше выпрямила спину, расправила узкие плечи и ответила твердым взглядом.
— Пятнадцать человек мы уже спасли, сэр, — тихо отозвалась графиня. — Осталось ещё пятеро адептов.
— Слава Пресветлой! — выдохнул лорд.
— Последние пятеро пострадали сильнее всех. Разрывы внутренних органов, открытые переломы… В общем, все очень серьезно. Наши сыновья среди них, милорд. У Кеннета... все особенно сложно.
Мисс Харрис заметила, как после слов жены лицо графа Вуффолка будто посерело, челюсти плотно сжались, а немигающий взгляд застыл на бледном лице графини.
Сэр Эдвард медленно обернулся к четверым мужчинам, которых привел с собой.
— Джентльмены, мы все же вовремя, — прошелестел по комнате его тихий голос.
— Это радует, милорд, — отозвался один из пришедших.
— Господа, рада видеть вас, — кивнула мужчинам графиня, а пришедшие джентльмены слегка поклонились, выражая свое почтение. — Ваша помощь сейчас — дар Пресветлой!
Белла, да и остальные целители, с нескрываемым восхищением уставились на четверых самых известных в Рейдалии целителей.
Фотографии и имена этих мужчин часто мелькали в газетах и журналах, как столичных, так и провинциальных, как по отдельности, так и вместе, если, например, целители участвовали в общей конференции.
Каждый уважающий себя целитель королевства мечтал стать похожим именно на них: сэра Гарольда Денвера, сэра Уильяма Вестерса, сэра Джона Вайта и сэра Питера Колхена. Двое из них, сэр Вайт и сэр Колхен, не являлись аристократами по крови, титулы им были пожалованы самим королем Георгом за заслуги перед Рейдалией. Дар этих двоих мужчин был совершенно уникальным — они за несколько секунд проводили диагностику, а их магический резерв был неиссякаемый. Благодаря дару эти мужчины достаточно быстро спасали от эпидемий целые провинции королевства.
— Дорогие мои, — графиня обвела взглядом своих местных целителей. — Я отпускаю вас отдыхать. Далее в лечении адептов мне помогут джентльмены из столицы.
Услышав эти слова, Белла почувствовала невероятное облегчение. Издалека увидев изуродованные тела братьев, все это время она по крупицам собирала самообладание и думала о том, как много лет назад ее наставница смогла вытащить своего жениха из-за грани?
Несколько лет назад
— Джереми Дарлин, не тяните так меня! — тихо смеялась Белла. — Вы оторвете мне руку!
— Мисс Харрис, вы легко приделаете ее на место! — весело хмыкнул друг. — Вы же лучшая мамина ученица! А леди Дарлин постоянно говорит, что вы способны на многое!
Белла довольно захихикала, ее маленькая ладошка находилась в крупной теплой ладони друга, который уверенно шел вперед, проталкиваясь сквозь толпу зевак, собравшихся посмотреть на представление уличного открытого театра.
Иногда, по воскресеньям, в Сент-Эдмундс приезжали странствующие по всему королевству актеры или циркачи, и Джереми или Кеннет каждый раз звали Беллу посмотреть представление.
Когда Джереми Дарлин пригласил Беллу впервые, девушка сначала отказалась.
— Уличное представление?! Вы с ума сошли, сэр Дарлин?! Нас задавят там! Или ограбят! — шепнула Белла в артефакт связи, прислушиваясь к тому, что делает тетя Мэри, которая чаевничала с зашедшей подругой.
— Вы же будете со мной, мисс, — с удивлением отозвался юноша.
— И что? — Белла вздернула подбородок, не подумав, что сейчас ее никто не видит.
— Я никогда не дам вас в обиду, мисс Белла Харрис. Вы во мне сомневаетесь?
Перед мысленным взором Беллы встала худощавая, долговязая фигура юноши, ещё довольно нескладная, которая лишь недавно стала крупнеть и раздаваться в плечах.
— Как бы мне не пришлось защищать вас, сэр Дарлин, — насмешливо хмыкнула Белла.
— Ваше недоверие оскорбляет меня, мисс, — голос Дарлина вдруг прозвучал прохладно. — Если вы боитесь, я поищу себе другую компанию.
— А где Кен?
— Мой брат решил сегодня прогуляться с мисс Линдой.
— Оу! Неужели Кеннет теперь влюблен в нее? — невольно удивилась Белла и осеклась, смущенная.
— Похоже на то. Говорит, мисс Линда — любовь всей его жизни.
Услышав ответ друга, Белла хихикнула, не сдержавшись, ведь совсем недавно Кеннет Дарлин был влюблен в совсем другую мисс. И тоже уверял их, что та девушка любовь всей его жизни. Белла давно заметила, что брат Джереми каждые два-три месяца встречал эту самую любовь.
Джереми усмехнулся, а потом вздохнул:
— Я сегодня третий лишний. А прогуляться хочу, и представление посмотреть тоже.
— И вы решили прогуляться в моей компании? — Белла была приятно удивлена и польщена.
— В отличие от брата я ни в кого не влюблен, мисс Харрис. Мой лучший друг Роберт сейчас в отъезде, и я поймал себя на мысли, что хочу провести день с вами. Ведь вы тоже мой друг. Вернее, подруга, мисс.
— Тогда я согласна! Мне приятно ваше желание!
— А тетушка вас отпустит?
— Нет, конечно. Мне уже шестнадцать, а не тринадцать или четырнадцать. Тетя скажет, что неприлично молодой незамужней мисс гулять вдвоем с джентльменом, пусть и с таким порядочным, как вы. Но я скажу тете, что пойду в аптеку, которая здесь рядом, за перекрестком.
— Возможно, нас долго не будет, мисс.
— Долго я не могу отсутствовать, — вздохнула Белла. — Но вы нравитесь тете, и, если я вдруг задержусь немного, она не будет сильно ругать меня, когда я расскажу правду.
— Хорошо. Посмотрим тогда часть представления и вернемся, — пообещал довольный Дарлин.
С той вылазки прошел ровно год. Белле исполнилось уже семнадцать, но причину выйти из дома миссис Треверс она назвала ту же самую — аптекарская лавка, на что тетя почему-то сощурила карие глаза, но благосклонно кивнула…
— Вот, здесь нам будет удобно. — Дарлин смог протолкнуться почти к самой сцене. — Ближе не будем становиться, придется сильно задирать голову, вы так устанете.
Белла осмотрелась. Ее окружали довольные лица жителей Сент-Эдмундса. Люди переговаривались, улыбались и что-нибудь обсуждали в ожидании спектакля. Знакомых девушка не заметила и испытала невольное облегчение.
— Что вам принести, Белла: мороженое или пирожок? Или пышку какую-нибудь? Пока не началось представление, пойду куплю для нас что-нибудь.
Белла на миг задумалась. Девушка знала, что по выходным на улицах города продавались мясные и рыбные пироги, вареные пудинги с почками, сладкая выпечка всех сортов – пирожки с начинкой из ревеня, яблок, вишен, смородины, крыжовника или клюквы, пудинги с сухофруктами, пышки и кексы, имбирные пряники и даже мороженое!
— Я буду пирожок с вишней и вишневое мороженое, — подумав, сообщила она свое желание.
— Я быстро! Только замрите и никуда не уходите! Я потом не найду вас!
Молодой человек блеснул белыми зубами в довольной улыбке и растворился в толпе.
От нечего делать, Белла стала искоса разглядывать своих соседей, стоящих рядом с деревянными подмостками, пока ее взгляд не натолкнулся на недоверчивый взгляд Колина Мэрита, сына соседей Харрис-Холла.
Девушка вздрогнула. Белла уже довольно давно не видела младшего Мэрита. Слышала, наследник Мэритов решил, что академия магии Вуффолка ему не подходит и поступил в столичную академию магии. Она же уже давно училась в Сент-Эдмундсе.
С ужасом и панически забившимся сердцем девушка заметила, что Мэрит с незнакомым юношей проталкивается к ней. Первым желанием Беллы было скрыться в толпе, но она тут же подумала, что тогда Дарлин потеряет ее, а потом они вряд ли смогут найти друг друга.
Белла заставила себя остаться на месте, врастая ногами в землю, заставляя себя успокоиться и не дрожать той мелкой противной дрожью, которая появлялась у нее в моменты страха. Девушка со всей силы сжала ладони в кулаки, впиваясь ноготками в нежную кожу.
— Кто это у нас здесь? Никак сама мисс Харрис?
Колин Мэрит вырос перед ней горой, закрывая своей рослой фигурой сцену и людей, стоящих перед Беллой.
— Добрый день, мистер Мэрит, — вежливо отозвалась девушка, справедливо полагая, что в тесной толпе можно обойтись без реверансов.
— Добрый, мисс, — прищурился молодой человек, внимательно рассматривая Беллу. — Вы здесь одна? — с явным удивлением поинтересовался Колин.
— С другом. Он скоро подойдет.
Отправляясь в Сент-Эдмундс, мисс Лилиан Харрис была настроена весьма решительно.
Настрой подопечной прекрасно осознавала и ее гувернантка, миссис Томсон, которая обратила внимание на особенный прищур карих глаз Лилиан и маленькую складочку между тонких бровей, которые, после исполнения мисс десяти лет, всегда означали, что ее девочка что-то задумала и во что бы то ни стало задуманное собирается претворить в жизнь.
Родители мисс Лилиан не знали об этих особых приметах дочери, и что они влекут за собой, поэтому легко поверили в то, что дочь просто соскучилась по тете Мэри и именно поэтому вновь едет в Сент-Эдмундс, из которого вернулась всего несколько дней назад.
Лилиан Харрис с некоторой горечью понимала, что ни миссис Харрис, ни мистер Харрис никак не помогут своей старшей дочери удачно выйти замуж, и именно от нее, от Лилиан, зависит, выйдет старшая сестра замуж за самого достойного джентльмена графства Вуффолк или нет.
Старшая сестра в глазах младшей являлась идеальной женщиной, обладающей всеми мыслимыми достоинствами. И немыслимыми, конечно, тоже, которые Лилиан с чистой совестью приписала Белле ещё в детстве. Соответственно, тот мужчина, которого Белла осчастливит, также должен обладать всеми возможными достоинствами. Как внешними, так и внутренними.
Счастливчик, конечно, должен быть невероятно богат, поскольку, выплатив огромный долг за семью Харрис, в дальнейшем должен обеспечить достойное существование ее сестре.
Во-вторых, джентльмен должен быть молод и красив, чтобы составлять с Беллой самую прекрасную пару графства.
В-третьих, этот замечательный мужчина должен обладать острым умом, тактом и сдержанностью, поскольку глупца и грубияна ее сестра полюбить не сможет.
И конечно, одним из главных условий счастливого брака будет являться согласие избранника на целительную практику его весьма одаренной супруги.
Чтобы определиться с идеальным кандидатом в мужья, мисс Лилиан и отправилась в столицу графства к тете Мэри, на которую очень надеялась. С тетушкой они были очень похожи и близки, как по характеру, так и по духу.
Леди Мэри Треверс не смогла особо сблизиться со старшей племянницей, так как та была слишком серьезна и все время занята учебой и практикой, зато младшую леди понимала с полуслова и с полувзгляда. Иногда обеим казалось, что они не племянница и тетушка, а мать и дочь, настолько близки они были.
По артефакту связи Лилиан заранее попросила тетю собрать сведения о всех достойных холостяках графства. Девушка была уверена, что леди Треверс примется выполнять просьбу племянницы с особым рвением, так как давно считала, что Белле пора замуж, ведь старшая племянница по меркам высшего общества уже перешла в разряд старых дев. Конечно, к магиням в обществе было совершенно другое отношение, более лояльное, но все же двадцать три — это не восемнадцать.
Лилиан помнила, с каким тяжелым вздохом тетя пообещала составить список женихов.
— Тетя Мэри, вы сомневаетесь, что кто-то из джентльменов графства обратит на Беллу внимание? — Лилиан тонко почувствовала сомнения леди.
— Ох, дорогая, к сожалению, — не стала юлить родственница, — одной внешности мало для того, чтобы удачно выйти замуж. У твоей сестры сложный характер. Редко какой джентльмен мечтает жениться на решительной, сильной и самодостаточной женщине, которая, к тому же, большую часть времени будет посвящать работе. Мужчины ищут девушек мягких, покладистых и молчаливых. Хороших хозяек. А не целительниц. По крайней мере, первое, второе и, желательно, третье впечатление у джентльмена от встречи должно быть именно таким. Затем он сам наделит свою избранницу всеми достоинствами, которыми она должна, по его мнению, обладать. Нашу же мисс Беллу все графство знает как упрямую, гордую и невероятно умную мисс. — Леди Треверс снова вздохнула и печально добавила: — К тому же, дорогая моя, каждый год рынок невест пополняется молодыми и прекрасными девушками. С легкими характерами. И магии у них тоже нет.
— Будет так сложно? — ужаснулась Лилиан.
— Сложно, дорогая. Поверь моему жизненному опыту.
Лилиан верила в жизненный опыт тети Мэри, которая была два раза замужем и похоронила обоих мужей, поэтому после разговора с тетушкой стала переживать и за Беллу, и за всю семью.
Девушка с самого детства открыто восхищалась сестрой и всячески выказывала ей свое обожание. В ответ получала не меньше любви: Белла баловала младшую сестру и всегда старалась уделить ей время.
В силу своей наблюдательности с возрастом Лилиан поняла, что сестра стесняется внешности. Можно даже сказать, страдает из-за нее. Это обстоятельство девочку удивило, насторожило и заставило любопытную и сообразительную не по годам мисс устроить настоящее расследование.
В результате последнего маленькая Лилиан узнала о своей загадочной бабушке, копией которой выросла Белла. А ещё выяснила такое о леди Джослин Честер, что маленьким леди никак нельзя было узнавать.
Первоначально Лилиан искренне сочувствовала старшей сестре. Однако, со временем, подрастая, стала осознавать — то, что сначала Белла использовала, как защиту от повышенного внимания со стороны мужчин, со временем стало для нее западней, ведь с каждым годом сестре становилось сложнее решиться открыться обществу и показать свое настоящее лицо.
Теперь, когда Белла должна выйти замуж и для этого преобразиться, Лилиан признавалась себе, что даже немного рада необдуманному поступку отца, потому что иначе, она была уверена в этом, Белла так и осталась бы жить с той невзрачной внешностью, к которой уже все привыкли. И к которой привыкла сама Белла.
Подъезжая к дому леди Треверс, Лилиан Харрис пробормотала:
— Надеюсь, что милая тетя Мэри успела составить хотя бы примерный список женихов.
На что миссис Томсон спокойно заметила:
— Мисс Лилиан, половина достойных джентльменов окружают вашу сестру уже много лет. Это адепты академии магии. Многие молодые люди принадлежат достойным семействам.
— Просто невероятно! — От переполнявшего ее возмущения Белла всплеснула руками. — Вы выбираете мне мужа, словно племенного жеребца. Я запрещаю вам заниматься этим. Как-нибудь сама определюсь с кандидатурой того, с кем связать судьбу. Я не хуже вас знакома с мужской половиной графства.
Мисс Харрис гневно взглянула на младшую сестру, застывшую рядом с упрямо вздернутым подбородком.
— Лилиан, милая, я приняла ситуацию и разберусь с ней. Самостоятельно. Без помощи пятнадцатилетней легкомысленной сопливой девицы. Я совершенно не думала, что ты серьезно примешься составлять список женихов.
Младшая мисс Харрис недовольно поджала губы, в карих глазах застыла обида. Белла с упреком взглянула на внешне невозмутимую тетю.
— Дорогая леди Треверс, мне даже в голову не пришло, что вы поддержите сестру в этом сумасшествии. Хотя, зная, как вы обе похожи и близки, мне, конечно, следовало об этом догадаться. Уверена, что сейчас вы меня услышали и больше не будете вмешиваться в то, что вас не касается.
— Бель, сама ты не сможешь выбрать, — буркнула Лилиан.
— Да почему ты так уверена в этом? — с раздражением поинтересовалась Белла и даже притопнула ногой.
— Ты вся в работе! — пошла в наступление младшая сестра. — Прошло уже несколько дней, а ты даже на шаг не продвинулась в сторону замужества. Ты не уволилась, не изменила внешность. Ты ничего не сделала!
— Может быть так произошло, потому что почти половина мужчин из вашего списка находилась между жизнью и смертью? — в ярости процедила целительница. — И я не могла думать о чем-то другом, когда двадцать человек могли умереть на моих глазах?
— Белла, солнышко, не сердись так, — мягко проговорила леди Треверс. — Мы хотели всего лишь помочь. Если ты не хочешь, чтобы мы вмешивались в выбор твоего будущего супруга, мы не будем проявлять инициативу.
— Да, я не хочу, чтобы вы вмешивались в выбор моего будущего мужа. — Белла обвела трех женщин хмурым взглядом. — Вы меня точно услышали?
— Конечно, дорогая. Мы тебя услышали, — миролюбиво отозвалась леди Треверс, отвечая племяннице спокойным незамутненным взглядом.
Мисс Харрис требовательно уставилась на мрачную и недовольную Лилиан.
— Услышали, — пробормотала младшая мисс Харрис.
Целительница перевела строгий взгляд на миссис Томсон.
— Да, мисс, — вздохнула женщина.
— Вот и замечательно! — с облегчением выдохнула девушка, резко повернулась, так, что юбки платья закрутились вокруг ног, и вышла из гостиной.
Аппетит у мисс Харрис совершенно пропал, и Белла направилась сразу в свою комнату, которая располагалась на втором этаже дома. По ступенькам целительница поднялась тяжело, а в своей комнате упала на кровать, как была, в платье и бездумно уставилась на светлый гладкий потолок.
Три заговорщицы дождались, пока шаги Бель затихнут, и многозначительно переглянулись между собой. На некоторое время в гостиной воцарилось молчание — настороженное, задумчивое и упрямое.
— Теперь я полностью убедилась в том, что наша помощь просто необходима, — наконец, тихим уверенным голосом знающей жизнь леди проговорила миссис Мэри Треверс, а ее младшая племянница кивнула, радостно сверкнув глазами, охотно и с облегчением соглашаясь с тетей.
Лилиан прикрыла дверь в гостиную и в задумчивости пробормотала:
— Я теперь понимаю, что имела в виду леди Элис Хопкинс, когда на одном из чаепитий, которые эта уважаемая нашей ма миссис устраивает у себя по четвергам, она сказала миссис Скай: «Мисс Белла Харрис буквально заткнула того джентльмена в госпитале, когда он не давался целителям. После разговора с мисс Харрис мужчина стал послушным и молчаливым. Эта мисс обладает характером генерала армии, а не целительницы!» Раньше я считала, что леди Хопкинс наговаривает на Беллу, но, выходит, что нет. Просто до сегодняшнего дня я не видела сестру в таком гневе.
— Мисс Лилиан, а я только сейчас отчетливо осознала, почему ваши родители так долго тянули с тем, чтобы поговорить с вашей сестрой о семейном долге, — покачала головой миссис Жаклин Томсон. — Ваша сестра в таком раздраженном настроении очень… хм... внушительна. Если мистер Харрис представлял это сверкание глаз, этот ледяной голос мисс Беллы... Его можно понять.
— У девочки тонкая душевная организация, — сдержанным важным тоном проговорила леди Треверс. — Поэтому ее шокировал наш список и количество подобранных кандидатов. Ещё неделю назад Бель совсем не собиралась замуж, а тут мы заявляем, что есть аж тридцать три достойных джентльмена. Конечно, девочка растерялась. Нам необходимо действовать более осторожно и тонко, чтобы не задевать трепетную натуру Бель.
— Бель трепетная, тетя? — весело усмехнулась Лилиан, к которой уже вернулось хорошее настроение.
Младшая мисс Харрис вновь заняла свое стратегическое место за столиком для чаепития.
— Как выясняется, моя любимая Бель довольна жесткая, грозная и категоричная мисс, но никак не трепетная.
— Дорогая, если ты так охарактеризуешь свою старшую сестру где-нибудь ещё, — тяжело вздохнула леди Мэри, — поверь мне, что ни один из тех тридцати трех джентльменов, чьи имена ты ещё не все запомнила, не сделает ей предложение.
— Я же не враг сестре, — легко улыбнулась Лилиан. — Отныне я везде и всюду буду рассказывать, какая Бель на самом деле милая, покладистая и ранимая. Если кто-то вдруг заявит, что знает ее совсем другой, то я найду, что возразить на это.
— Что же ты возразишь? — с невольным любопытством поинтесовалась миссис Треверс.
— Что дома, с близкими, мисс Белла Харрис совершенно другая. Мягкая, веселая и добродушная.
Лилиан вдруг хихикнула и добавила с хитрым блеском в карих глазах:
— Если ее не злить, конечно. Но о последнем обстоятельстве я, совершенно случайно, промолчу.
Беллу слегка потряхивало после неожиданно нервного разговора с тремя интриганками.
Вернувшись домой после сложной и выматывающей смены в госпитале мисс Харрис мечтала о вкусном сытном завтраке, который чаще всего в доме Треверсов состоял из чая, яичницы с беконом, фасоли и хрустящих тостов с вишневым джемом, который Белла любила больше, чем любой другой.
— Ваше сиятельство, к вам мисс Белла Харрис, — сообщила секретарь графине Вуффолкской. — Очень просит ее принять.
— Очень просит? — улыбнулась леди Тинария. — С удовольствием приму мисс Беллу.
Графиня отложила в сторону лист бумаги и писчие принадлежности, решив дописать письмо другу семьи немного позже.
«Может, будет лучше, если вместо письма я свяжусь с Робертом по артефакту связи, чтобы отблагодарить его за присланные артефакты силы?» — мелькнула у леди Дарлин мысль.
Его высочество, узнав о трагедии в Вуффолкской академии магии, на следующий же день прислал редкие артефакты силы, благодаря которым пострадавшие адепты достаточно быстро пополняли свой магический резерв.
Когда в кабинет вошла ее лучшая целительница, по напряженному выражению лица девушки леди Тинария тут же догадалась, что в жизни мисс Харрис случилось что-то весьма серьезное и нерадостное. Женщина почувствовала мгновенное беспокойство, поскольку всегда близко к сердцу принимала все, что касалось ее воспитанницы.
— Ваше сиятельство, добрый день.
Мисс Харрис слегка присела, а, когда выпрямилась, тонкая фигурка девушки, к удивлению леди Дарлин, натянулась струной.
— Мисс Белла, рада видеть вас, — мягко улыбнулась графиня. — Насколько помню, ваша смена была вчера. Значит, сегодня вы пришли специально для разговора?
— Совершенно верно, миледи.
— Угостить вас чаем?
— Нет, спасибо, — качнула головой мисс Харрис.
— Миссис Глория, — графиня устремила взгляд на секретаря, которая замерла в дверях, ожидая дальнейших распоряжений, — тогда чай нам не нужен. Постарайтесь, чтобы нас никто не беспокоил.
— Хорошо, ваше сиятельство.
Миссис Глория слегка присела в книксене и закрыла за собой дверь, не удержавшись от любопытного взгляда в сторону мисс Харрис. Белла прошла в кабинет наставницы и присела в кресло для посетителей.
Просторный и светлый кабинет графини всегда нравился целительнице своей простотой и элегантностью. Как и сам госпиталь.
В графстве все жители знали, как много лет назад графиня Вуффолк серьёзно и основательно взялась за строительство госпиталя, глубоко вникая в проблемы возведения здания, многое изменяя в проекте по ходу строительства и давая вполне толковые советы архитектору.
В итоге, главный госпиталь графства выделялся среди других достаточно темных зданий Сент-Эдмундса, построенных задолго до него, светлым камнем, имевшим матовый холодноватый цвет, огромными арочными окнами, которые пропускали много света, и естественной мягкой белизной, которой светились гладкие стены и резные декоративные украшения.
После завершения строительства конструкция огромного здания казалась лёгкой и как бы устремлённой в небо. Каждый раз, когда Белла шла пешком на работу и подходила к госпиталю, девушка уже издалека начинала любоваться зданием и очень гордилась тем, что ее практика проходила именно в нем.
Все помещения госпиталя отличались сдержанным элегантным интерьером, а самым роскошной комнатой являлся кабинет графини.
Затянутые светлым шелком и обрамленные белоснежными багетами стены, дверь из редкого белого дуба, камин из светлого камня с тонкими золотыми прожилками, мебель и шторы мягкого голубого цвета восхищали и успокаивали взгляд. Легкие, будто воздушные, статуэтки на редких полках и нежные цветы в высоких вазах дополняли интерьер и смотрелись очень органично.
Мисс Харрис всегда чувствовала себя уютно в кабинете наставницы, но сейчас девушка явно нервничала и имела такое выражение лица, словно кресло, обитое мягким голубым бархатом, было покрыто колючками.
Белла пришла, наконец, на беседу с графиней, но никак не могла начать разговор. Целительница представляла, как расстроит графиню своим рассказом, и все не находила смелости произнести первую фразу. Тем более речь должна была пойти о браке по расчету. А более искреннего, благородного и бескорыстного человека, чем леди Тинария, мисс Харрис в своей жизни не встречала.
Графиня всегда восхищала Беллу, в их королевстве, разве что ленивый не знал историю сложной любви обыкновенной целительницы из провинции Тинарии Налт и столичного аристократа, героя войны и близкого друга его высочества лорда Эдварда Дарлина.
Дочь прачки и солдата оказалась истинной парой лорда, который долго не мог принять это обстоятельство, однако, когда на девушку напали заговорщики с целью похищения, лорд Эдвард Дарлин так сильно испугался за Тинарию Налт, что смог переместиться к ней порталом и спасти. Сам же аристократ пострадал из-за смертельного проклятия и несколько месяцев находился между жизнью и смертью. Когда, благодаря своей истинной паре, лорд пришел в себя, то перестал сопротивляться чувству, покоренный самоотверженностью и искренностью девушки…
— Мисс Харрис, в каких облаках вы витаете? — Приятный голос графини Вуффолк вторгся в мысли девушки. — О чем вы хотели со мной поговорить?
Белла тяжело вздохнула, сцепила в замок тонкие пальцы на коленях. И почему ей так сложно, ведь графиня ей как вторая мать? Возможно, из-за Джереми и Кеннета? Белла надеялась, что в результате ее откровений графиня не подумает о ней ничего дурного.
— Ваше сиятельство, мне необходима ваша помощь.
— Что случилось, Белла?
— Случилась катастрофа, — сдержанно проронила целительница, а графиня Тинария нахмурилась. — Мой отец, лорд Харрис, заложил все наше имущество, в том числе Харрис-Холл, банку. Он взял кредит и все вложил в предприятие мистера Лукаса.
— О, Пресветлая! — не сдержала графиня тихого пораженного восклицания.
— Как вы знаете, — хмуро продолжила Белла, — ни один корабль мистера Лукаса не вернулся. Поэтому моя семья полностью разорена. На сегодняшний день есть только один выход для спасения семейства Харрис.
Девушка замолчала, а во взгляде графини мелькнуло понимание. Леди Тинария сощурила прекрасные голубые глаза, качнула белокурой головой и тихо проронила:
Белла вышла из кабинета наставницы и задумалась. Признаться во всем, а потом уехать?
Девушка вздохнула. В конце концов никакого преступления она не совершила, всего лишь чуть изменила внешность. Ну, может, конечно, и не чуть-чуть, но это ее внешность и она имела полное право ей распоряжаться.
Мисс Харрис решительно направилась в палату к братьям Дарлинам. Что ж, если она дала обещание, то выполнит его. Сегодня?
Сегодня и выполнит. Если так нужно.
Белла подошла к палате, в которую распределили братьев Дарлин, Генри Аристона и Роберта Стена, и услышала громкий мужской смех. Девушка обратила внимание, что дверь в комнату приоткрыта, и замерла, набираясь смелости.
— Роб, а ты долго будешь тянуть с предложением? Не то получится, как у Джона. Кто-то может тебя опередить.
Мужской голос прозвучал глухо, и Белла не узнала его. Услышав вопрос, девушка замерла, закусив губу. В палате же раздалось дружное мужское фырканье и сдавленный смех.
— Наша мисс Белла засиделась в девицах, пора ей уже стать солидной замужней леди, — лениво проронил Генри Аристон. — Такая хорошая девушка пропадает.
«Они здесь, что... меня решили обсудить?!» — Белла испытала такой шок, что на время просто окаменела, не в силах пошевелиться, не веря тому, что слышит.
— Генри, вот сам и женись на мисс Харрис, — парировал Роберт Стен и добавил с раздражением: — Джентльмены, мне очень приятно, что вас волнует моя личная жизнь, но будет лучше, если вы займетесь своей.
— Так, вроде, ты ухаживаешь, за нашей идеальной мисс, — отозвался Генри Аристон. — А я ухаживаю за совершенно другой девушкой и, надеюсь, что когда сделаю ей предложение, она ответит на него положительно.
— Если будешь тянуть, как Джон, то вряд ли тебе кто-то ответит положительно.
Голос был похож на голос Джереми Дарлина. Или Кеннета. От волнения и удивления Белла не разобрала, да и голоса у братьев были похожи: низкие, приятные, с мягкими нотками.
— Ухаживал. Немного. Но понял, что мисс Харрис мне не подходит, — вздохнул Роберт. — Белла помешана на своей работе и не захочет отказаться от нее, а я не желаю, чтобы моя жена с утра до вечера пропадала в госпитале. В нашей семье детей воспитывают матери, а не няни.
— И слава Пресветлой! — довольно хохотнул то ли Джереми, то ли Кеннет. — А то я как представлю, что моя Бель каждый день будет любоваться на твой огромный страшный нос, так жаль ее становится.
"Наверное, все же Джереми", — в растерянности решила Белла.
Раздался дружный мужской хохот. Белла вздрогнула и тоже усмехнулась. Какие они ещё дети, эти джентльмены, хотя и все старше нее.
— Лучше любоваться на твой нос, Джер? На кнопку? По моему носу хоть видно, что я солидный взрослый мужчина, а не глупый мальчишка.
Значит, Роберт Стен решил, что она не подходит ему? Белла испытала облегчение. Узнать именно сейчас о том, что она не ошиблась и Роберту, действительно, нужна тихая, спокойная жена, которая должна заниматься домом и детьми, было очень вовремя.
— Джер, вы с Кеном постоянно называете мисс Харрис «моя Бель», — насмешливо заметил Генри Аристон, — считаете Беллу самой замечательной девушкой королевства, так почему бы кому-то из вас не сделать ей предложение?
— Потому что Бель нам как сестра, — спокойно отозвался Кеннет Дарлин. — Как я могу жениться на сестре?
— А я? — хмыкнул Джереми.
— Вам никогда никому не казалось, что мисс Белла что-то хитрит со своей внешностью? — вдруг раздался задумчивый голос Себастьяна Роя. — Чем-то мажет себя…
— Ну и фантазия у тебя, Себ! — хмыкнул кто-то из братьев Дарлинов, и все адепты поддержали его согласными смешками.
«Так, и мистер Рой здесь. Самый наблюдательный», — вздохнула Белла, вспоминая, как Рой как-то дотронулся до ее щеки, как иногда внимательно всматривался в нее, пока не наталкивался на ее спокойный взгляд. А однажды он пригласил ее танцевать на каком-то вечере и между прочим заметил, что платье ей явно великовато.
Девушка мысленно сосчитала до пяти, и решительно толкнула дверь палаты.
— Вы очень наблюдательны, мистер Себастьян, — проговорила Белла, входя в комнату и как-то сразу встречаясь взглядом с внимательными черными глазами Роя.
С удивлением она поняла, что палата забита ранеными адептами академии, просто остальные молчали и лишь наблюдали за перепалками Роберта, Генри и Дарлинов.
Адепты сидели кто на полу, кто на подоконнике, кто на стуле, а кто и на чужих постелях расположился.
"Что у них за собрание такое?" — с удивлением подумала мисс Харрис и вздохнула:
— Добрый день, джентльмены. Почему вас всех так интересует моя скромная персона, позвольте узнать?
— Белла, вы нас подслушивали?
В голосе Генри Аристона прозвучало такое явное искреннее недоверие, что Белла сразу определила: в глазах джентльмена она была выше всяких подслушиваний. Аристон резко поднялся с постели, приводя себя в порядок: ладонями пригладил волосы, одернул на себе больничную пижаму, на которой застегнул все пуговицы до конца.
Примеру Аристона последовали остальные раненые адепты. Все встали со своих мест и стали суетливо приводить себя в достойный вид. Джереми и Кеннет почему-то хмуро переглядывались между собой.
Зайди в палату другая леди, ее поведение посчитали бы недостойным приличной девушки, но мисс Харрис являлась целительницей, причем практикующей. Каждый из присутствующих мужчин когда-либо обращался к девушке за помощью, любого из них Белла видела совершено в непрезентабельном виде, поэтому ничего недостойного в ее поведении никто не усмотрел.
— Я подслушала вас невольно. — Мисс Харрис встретилась взглядом с удивленными глазами Генри. — Когда я подошла к вашей палате, дверь была приоткрыта, я услышала голоса и, признаться, опешила от того, что именно вы обсуждали. Вернее — кого.
Белла криво улыбнулась, в глазах Аристона отразилось смущение, он даже слегка порозовел, словно девица. В академии магии давно подсмеивались над этой особенностью самого сильного и мощного адепта академии.
— Не ожидала совсем. Ну а как только смогла снова двигаться и разговаривать, зашла к вам, чтобы прервать вашу интересную беседу и… — Белла обвела взглядом искренне сконфуженных джентльменов, — сообщить, что мистер Рой совершенно прав в своих подозрениях.