Сознание возвращалось медленно, неохотно. Короткие вспышки странных событий пытались достучаться до моего мозга. Вот я иду по мрачной безлюдной алее подгоняемая безжалостным ветром. Стая ворон кружится над моей головой, наводя ужас своим мерзким карканьем. Зачем я здесь, куда тороплюсь, почему так темно? Сзади слышны громкие шаги, они все ближе и ближе, резко оборачиваюсь… . Дальше провал, ничего не помню.
Я с трудом открыла глаза, кругом царил мрак. Ужасно болела голова, и очень хотелось пить. Где я? Как попала сюда? Чувствовались сырость и неприятный холод. Подвал. Это подвал! Ноги затекли, я попыталась пошевелить сначала одной ногой затем другой, послышался звон цепи. Меня приковали? Не успела я собраться с мыслями, как над головой в потолке распахнулась небольшая дверь, и тусклый луч света проник внутрь. Мне удалось разглядеть старую деревянную лестницу, ведущую вниз, большие пыльные корзины, валявшиеся на полу, огромную стеклянную бутыль в углу, от которой противно разило керосином. На стенах множество полок с банками и коробками.
- Осторожней, сестра, не споткнись, – послышался старушечий голос, и кто-то начал медленно спускаться.
- Я тихонько, ты мне посвети, сестра, – это говорила первая старуха, нога которой уже коснулась пыльного пола.
Наверху в дверном проеме появилась рука, держащая керосиновую лампу, а затем и лицо второй старухи.
- Как ты там, сестра? – донесся голос сверху.
- Я уже внизу, спускайся и ты, сестра. Не забудь про инструмент.
Старуха подошла ко мне.
- Здравствуй, моя хорошая! – ласково произнесла она, - Да ты вся дрожишь, видать замерзла, бедняжка.
Ее добрые глаза смотрели мне прямо в лицо.
- Скажите, что это за место! Почему я прикована? Мне страшно!
- Не бойся, милая, все будет хорошо, - сказала она. – Ну, где ты там, сестра?
- Уже спускаюсь, - раздался голос второй старухи.
- Вот и славно, посвети мне, сестра. Инструмент не забыла?
- Не забыла, - и старуха достала пилу.
Пила выглядела очень старой и в то же время очень острой, с маленькими зубьями. Такой обычно пилят металл.
Зачем им пила? Возможно, они перепилят цепь, и я буду свободна?
- Поднеси лампу к ее голове, сестра, - сказала первая старуха.
- Причем тут голова? Цепь же на ноге, – удивилась я. - Скорей избавьте меня от всего этого.
- Избавим, милая, избавим. Недолго осталось, - улыбнулась старуха. – Сестра, свети ровней, не дергай руку.
- Я стараюсь, сестра.
Вторая старуха поднесла лампу прямо к моему лицу. Я слегка зажмурилась, но все же заметила, как первая старуха достала из кармана карандаш, послюнявила его и поднесла к моей шее.
- Что вы собираетесь делать?! – испугалась я.
- Все хорошо, моя дорогая, все хорошо. Пожалуйста, не дергай головой, а то получится некрасиво.
И она одним быстрым движением нарисовала черту на моей шее.
- Отлично получилось! Не находишь, сестра? – довольно произнесла она. – Вот здесь и начинай.
Улыбаясь, вторая старуха стала подносит пилу к моей шее.
- Не надо! Прошу вас, не надо! – завизжала я и принялась трясти головой.
- Не упрямься, милая, - ласково сказала первая старуха, - не надо, будет некрасиво.
Я начала истошно орать и махать руками, пытаясь оттолкнуть старуху с пилой.
- Подержи лампу, сестра, - попросила вторая старуха, - одной рукой я буду придерживать нашу гостью, а другой делать работу.
Она протянула лампу сестре. Я так отчаянно махала руками, пытаясь защититься от ненормальной старухи, что в какой-то момент случайно ударила по ее руке. Лампа упала на пол, керосин вылился и загорелся. Огонь быстро перекинулся на корзины и стал подбираться к бутыли. Старухи завизжали и начали карабкаться наверх. Я машинально бросилась за ними, но цепь напомнила о себе. Я упала и накрыла голову руками. Отчаяние парализовало мою волю, и несколько секунд я лежала совсем неподвижно. Становилось жарко, и очень трудно было дышать. Неужели все так нелепо кончится?! И тут я заметила пилу. Спасаясь, вторая старуха обронила, этот страшный инструмент. Я схватила ее и принялась перепиливать цепь, благо та была тонкая: на такие обычно сажают собак. Приступы кашля мешали мне работать, я задыхалась, вдобавок от дыма очень слезились глаза. И когда я начала ощущать, что вот-вот потеряю сознание, цепь, наконец, поддалась. Я поползла наверх, к спасательному проему. Мне очень повезло: сырость помешала огню слишком быстро захватить подвал, к тому же в панике старухи оставили дверь наверх открытой. Едва я успела вылезть наружу, как огонь добрался до бутыли с керосином. Оглянувшись, я увидела, что пламя уже целиком поглотило место моего заточения, напоминавшее теперь страшное жерло проснувшегося вулкана. Одолевала дикая усталость, хотелось лечь на землю и немного отдохнуть, но надо было бежать. Оставались считанные минуты до момента, когда целый дом превратится в гигантский костер. Я не задумывалась, что стало со старухами, я просто бежала. Обрывок цепи болтался на ноге и противно гремел, напоминая о пережитом кошмаре. Мимо меня проносились бесконечные ряды деревьев, временами казалось, что бегу через лес. Вдалеке послышались звуки машин, я обрадовалась, значит где-то неподалеку дорога. Когда деревья закончились, было уже совсем темно, и только огоньки фар указывали на близость трассы. Я выскочила на дорогу, и яркий свет ослепил меня. Затем темнота.