Батон
Батон лежал, положив свою морду на передние лапы, голова на половину высовывалась из будки, поэтому первые в этом году снежинки таяли на носу и кончиках жестких шерстинок. Батон прищуривался, когда снег попадал на ресницы и периодически встряхивал головой, раскидывая брызги по сторонам. Будка располагалась в глубине огороженной территории с твердой землей и огромными чудовищами с неприятным запахом, из которых при движении выходил еще более вонючий дым. Впрочем, за два года, которые батон живет в этом месте, он почти привык к этой враждебной собачьему чутью вони. Можно и потерпеть, учитывая, что сторож, обитавший в будке у ворот, два раза в день приносил ему остатки еды, среди которой попадались и косточки и хрящи, которыми было так приятно хрустеть. Сторож Степан и приманил Батона в это место, когда тот голодный и промерзший брел вдоль дороги и поравнялся с воротами, бросил полный надежды взгляд на людей. Так он и поселился в будке, еще хранящий запах предыдущего хозяина. Вот повезло, так повезло, подумал пес перед тем как заснуть, а о том, что могло случиться с его предшественником знать ему совсем не хотелось.
Батон был мирным и беззлобным от природы, но оказалось, что обитатель будки должен нести службу по охране территории внутри забора и применять не только устрашающий рык и лай, но и зубы, если нарушитель, проникший внутрь, не ретировался после предупреждающего лая. Поэтому несколько раз приезжал очень злой человек в толстой телогрейке, который специально злил Батона, до такого состояния, что тот бросался на него с желанием вырвать вместе с куском телогрейки и кусок ее хозяина. При этом звучали крики «Батон, чужой!» «Взять его!» «Фас!». Уроки были усвоены Батоном прекрасно. После последнего приезда Телогрейки, сторож даже принес ему кость с оставшимся на ней мясом, гладил по голове, трепал холку и хвалил его: «Вот Батон, ты молодец, но теперь с тобой надо быть поаккуратней, во зубищи то какие огромные». Батон с жадностью грыз хрящи на призовой кости и смотрел на огромную, уходящую в небо конструкцию в углу охраняемой территории, смеркалось и поэтому горящие наверху огни стали более заметными. После обучения злу, Батон несколько раз бросался на незнакомых визитеров, поэтому днем его стали сажать на цепь.
Служебный Форд Рейнджер начал подъем на возвышенность, которую украшала башня связи «Погорелово», названная так в честь расположенной в километре почти вымершей деревеньки. Башня располагалась на территории ДРСУ, обслуживающей местную часть федеральной трассы Р-120. Бригадам эксплуатации Оператора связи приходилось частенько приезжать на этот объект, так как тот совмещал в себе не только башню связи, но и расположенный на ней узел радиорелейной связи и пункт регенерации линии ВОЛС, проложенной параллельно автомобильной трассы. Машиной управлял высокий рыжий молодой парень с рыжей бородкой и усами, рядом сидел мужчина постарше, по выправке которого можно было сразу угадать отставного военного. При подъезде к воротам ДРСУ поперек дороги метнулся черный кот, и водителю пришлось резко нажать на тормоз. Машина остановилась и как всегда «клюнула» кузовом вперед. «Вадим, ты бы поаккуратней с тормозами! И так укачал за дорогу, да еще такой низкий поклон в финале! Могу запросто украсить авто содержимым желудка!» - проворчал Валерий Павлович, который откликался и просто на «Палыча». «Палыч, так кот метнулся поперек, поэтому и торможу, а по укачиванию вопросы к руководству в Москве, зачем закупили эти ныряющие мордой Форды вместо привычных «Митсубиси L-200» - раздраженно ответил Вадим. В последнее время его многое что раздражало, и однообразная работа, без какой-либо перспективы по повышению в должности и существенного увеличения зарплаты, претензии жены, особенно сравнения с более успешными мужьями ее подруг, дети, коллеги, включая Палыча. Особо раздражал его местный пес с дурацкой кличкой Батон, кому в голову пришло так назвать этого крупного, рожденного в смешанном браке кобеля? Маленькой отдушиной для Вадима были два огромных кота, которых он очень любил, баловал и лично кормил. Прощал им и привычку метить вещи, из-за которой ему периодически делали замечания о неприятном запахе от одежды или обуви.
Степан запустил Форд связистов на территорию ДРСУ и тот направился к контейнеру с оборудованием, который располагался у подножия башни. Вадиму и Петровичу предстояло лезть на самый верх башни, при этом тащить на себе радиомодуль РРЛ на замену сгоревшему. Пока Палыч выполнял свою работу в контейнере, Вадим пошел в сторону будки Батона. Пес продолжал лаять, рвался с цепи, периодически вставая на задние лапы. «А с какой стати Батона на цепь посадили? Зверь что ль в этом обалдуе проснулся?»- спросил Вадим у подошедшего Степана. «А это чтобы он не оторвал часть задницы у такого же дуралея, как ты» - ответил сторож- «Так что держись от него подальше». Когда сторож ушел открывать ворота подъехавшему грейдеру, Вадим продолжил дразнить Батона, а в конце достал из пакета недоеденный беляш, и кинул его в сторону Батона, так, что даже на вытянутой полностью цепи, пес не смог бы дотянуться до вкуснятины. Довольный от совершенной в отношении пса гадости, Вадим пошел в сторону башни, где его уже ждал Палыч, распаковавший коробку с радиомодулем.
Когда Кошатник ушел, Батон еще долго не мог прийти в себя, даже лежа в любимой позе, положив морду на лапы. Пес продолжал периодически ворчать и глухо лаять. Раздражал его и запах еды, до которой он не мог дотянуться, а главное выводил на злость этот высокий человек, пахнущий котами. Каждый его приезд для Батона приносил неприятности. Однажды, когда он днем еще мог гулять по территории, он прилег на прогретую солнцем бетонную площадку рядом с будкой, в которую заходил обычно Кошатник по приезду. Машина остановилась, ничто не предвещало беды, как вдруг, свет исчез, по ушам больно удалил какой-то грохот, Батон попытался вскочит на лапы, но больно ударился головой обо что-то, его охватил страх и паника от грохота, от сузившегося пространства и невозможности вырваться на свободу. Несколько раз он пытался выпрямить лапы, упершись спиной в потолок, один раз ему показалось, что что он приподнялся и снизу показался лучик света. Наконец-то, потолок и стены куда-то исчезли, в глаза ударил яркий снег, Батон вскочил на лапы и бросился прочь от этого места, сделал два круга внутри забора, и только тогда пришел в себя. В то время Кошатник, его спутник и кто-то из местных работяг смеялись во весь голос, кто-то громко свистел.