Глава 1.
Анжелика, ипотека и один удар по голове
Марьяна Сергеевна Вахрушева проснулась от того, что в желудке у неё пело сиренады вчерашнее вечернее пиршество: гречка с сосисками, творожный батончик и остатки мороженого «Пломбир мечты». Сонно приподнявшись с дивана, она ощупала стол в поисках очков и уткнулась рукой в книжный том.
— Кто опять сложил «Анжелику» на край полки?.. — пробормотала она, как будто в доме был кто-то ещё, кроме кота Матвея и пары кактусов. — Уроню ведь.
Кот зевнул с подоконника и фыркнул так выразительно, будто в нём жил театральный критик.
Марьяна вздохнула, встала, потянулась — с характерным треском позвоночника — и направилась в ванную, по дороге наступив на деталь от конструктора, подаренного когда-то племяннику. Племянник вырос, а боль — осталась.
В зеркале на неё смотрела женщина лет тридцати восьми с невыспавшимися глазами, спутанными русыми волосами и отпечатками подушки на щеке. Героиня — не романтическая, а вполне себе бытовая. Марьяна фыркнула:
— Ну, здравствуй, звезда Востока. Опять забыла снять ночную маску? Молодец, Анжелика.
В этот момент в её голове щёлкнуло что-то странное. Мысль: а ведь жизнь могла бы быть и другой...
И как только она подумала это, из комнаты раздался глухой звук. С полки, совершенно без всякой логики, упала «Анжелика». Книга. Та самая, старая, потрёпанная, пахнущая библиотечным прошлым. Упала… прямо ей на голову.
БАХ.
И мир потемнел.
---
Марьяна очнулась от ощущения чего-то мягкого и странно пахнущего. Она не понимала, где находится, но что-то явно пошло не так. С потолка свисал балдахин, в воздухе витал аромат розового масла, а где-то рядом щебетали птицы и что-то капало в керамическую чашу.
— Аурелика! — раздался радостный женский голос. — Сестра духовная, ты очнулась! О, благословенна та минута!
— Что?.. — выдавила Марьяна. — Кто?..
Она попыталась приподняться, но тело будто было не её. Тонкие руки, длинные волосы — светлые, не русые! — и... грудь. Она проверила. О да, грудь была, и вполне себе выдающаяся.
Голос рядом продолжал что-то лепетать про «очищение души» и «исполнение пророчества», но у Марьяны была только одна мысль:
— «Аурелика»?.. Это что — таблетка от кашля или крем для глаз?
---
В следующие часы, а может, дни, она провалялась в постели, делая вид, что слушает наставления «наставницы монастыря», но на самом деле просто пыталась не заорать. Она находилась в каком-то фэнтезийном женском монастыре, носила рубашки до пят и ела кашу из миски. Всё было бы хорошо, если бы не имена.
— Жофрея, принеси воды.
— Как вы себя чувствуете, госпожа Лика?
— Госпожа Лика… — хмыкнула Марьяна про себя. — Ну да, почти «Госпожа Беда». Как меня ещё не назвали Жуть во плоти?
Жофрея оказалась пухлой девицей с упрямым взглядом и отсутствием чувства юмора. Зато прекрасно плела косы. Каждое утро, завязывая ей волосы, она повторяла:
— Вам нужно подготовиться к путешествию в столицу. Ваш отец прислал гонца. Он сказал: "Настало время познакомить дочь с её судьбой".
И каждый раз у Марьяны внутри щелкало.
— Это всё. Я точно в «Анжелике». Вот оно, наконец. Сейчас приедет Пейрак — высокий, опасный, с таинственным шрамом. И я — я буду блистать.
Правда, блистала она чаще лбом о дверные косяки, потому что новые туфли жали, а корсет натирал спину. Вечерами она пыталась объяснить Жофрее, что не ест варёные финики и подозревает, что местный отвар для волос — это слизь слизняков. Жофрея обижалась.
К ночи Марьяна — Аурелика — лежала на жёсткой постели и смотрела в потолок:
— Господи… если это роман, то где мой автор и почему он пьян?
---
На третий день прибыл гонец. Высокий мужчина в плаще, с серьёзным лицом и свитком. Он долго церемонился, пока не передал послание с восковой печатью:
> «Госпоже Аурелике, последней из рода Вахруссаль, от почтенного господина С. П. де Пеарка. Буду счастлив приветствовать вас в доме моём. День избран. Колесница выслана. Да пребудет с вами Линия Ведущая».
Марьяна уронила письмо.
— Пеарк… Пейрак?.. Это он?.. Это ТОТ?!
Её трясло от волнения. Ноги подгибались. Жофрея подставила подушку под её спину.
— Вы всё в порядке, госпожа Лика?
— В порядке?.. Да я сейчас в омморок упаду от счастья! Принеси мне что-нибудь… чего тут у вас пьют в таких случаях? Ром? Абсент? Кровь единорога?!
— Лавандовый отвар с ослиной мякотью.
— …я домой хочу.
---
Марьяна отправилась в путь утром, облачённая в лучшие одежды, которые здесь почему-то означали комбинацию из тюля, парчи и кружев, с перьями. Её посадили в карету, которая тряслась хуже маршрутки №146, и повезли через леса, поля и рынок рабов (где она в панике уговаривала себя не пялиться слишком в упор).
По дороге она мысленно прокручивала всё, что знает об «Анжелике»:
— Так, Пейрак — странный, богатый, с секретом. У него точно есть башня. Там подземелья. Меня либо напугают, либо соблазнят, либо… я спасу его. Да! Я справлюсь. Главное — держать спину ровно. Или хоть не скрипеть при поворотах.
Но никто не предупредил, что прибытие в столицу будет сопровождаться… путаницей.
Врата открылись. Придворные вышли ей навстречу. А впереди стоял он — высокий, в чёрном, с горящими глазами.
Она прошептала:
— Пейрак...
А он сказал:
— Госпожа Аурелика? Я — Сильвестр Пьер де Пеарк. Первый государственный бухгалтер и хранитель налоговых кодексов при Дворе.
Марьяна моргнула.
— …бухгалтер?!
---
Он поклонился. Его движения были настолько точны, выверенны и… экономны, что у Марьяны в голове мигом родился диагноз:
> «Понятно. Это мужчина, способный обрезать эмоции по смете.»
Вместо романтической дрожи по коже прокатился холодный поток реальности. Придворные при этом, как ни странно, были в восторге. Особенно маленький сухощавый мужчина с вытянутыми ушами (эльф?), который восторженно воскликнул:
Глава 2.
Гарем, бюджет и один слишком лисий взгляд
Официально, дом де Пеарка числился как особняк временного проживания казначейской линии в центральной долине. Неофициально — Аурелика прозвала его бюджетным дворцом.
Во-первых, весь интерьер кричал: "Меня декорировал человек, которому в детстве не давали рисовать вне клеточек". Во-вторых — мебель. Углы выверены, орнамент в форме свитков и счётов, даже подушки на диване имели форму печатей с надписью: «Утверждено».
— Это что, подушка-акт сверки? — прошептала Аурелика, когда Жофрея устраивала её в комнате.
Жофрея, сияющая как курага на солнце, кивнула: — Наш господин бережлив и расчётлив. И очень… предсказуем. Он уже шесть лет подряд занимает первое место в имперском конкурсе «Ум, честь и отчёт».
— А второе место?..
— Его занимает его мама.
Прекрасно.
Аурелика осмотрелась. Комната была просторной, с видом на внутренний сад — строго подстриженные кусты в виде чисел от одного до двенадцати. В центре — кустовая композиция в форме весов, слегка перекошенных.
— Это потому что в прошлом месяце с меткой сбежала наложница, — шепнула Жофрея. — И весы до сих пор в дисбалансе. Энергетическом, понимаете?
— Прекрасно понимаю, — буркнула Аурелика. — Я тоже в энергетическом дисбалансе с тех пор, как мне на голову упала книжка.
---
Следующие часы прошли в череде «введения в должность», как это назвал сам де Пеарк. Он вёл её по коридорам, рассказывая о внутреннем бюджете, правилах наложничества, метке Плодородия (которая, видимо, всё-таки сработала по ошибке), и тонкостях его новой инициативы: «гарем открытого счёта».
— Простите, чего? — спросила Аурелика, когда услышала это словосочетание.
— Гарем открытого счёта, — повторил он с невозмутимой гордостью. — Принцип прозрачен. Каждый из наложников или наложниц ведёт дневник эмоций и расходов. В конце сезона подводятся итоги, и выбирается главный объект чувств на квартал.
— Это не гарем. Это… это «Семья на выживание»! Или реалити-шоу по мотивации бухгалтеров! А где страсть? Заговоры? Бани? Кинжалы под подушкой?
— Кинжалы запрещены. А страсть у нас контролируемая. По графику.
Аурелика села прямо на пол.
— Я в аду. Эстетически вылизанном, но аду.
— Не волнуйтесь. Через несколько дней вы привыкнете. А пока — вам в помощь будет назначен личный маг-наблюдатель.
— Личный кто?..
— Маг. Для контроля вашего состояния. И для фиксации... — он кашлянул, — ...возможных прорывов.
Именно в этот момент дверь снова распахнулась. И снова — с драматичным пафосом.
— Где она?! — влетел тот самый мужчина с серебряно-золотыми волосами и наглым лисьим взглядом. — Аурелика, не бойся. Я не позволю бухгалтеру заключить тебя в цифры!
— Он всё ещё тут, — сухо сказал де Пеарк, не поворачивая головы.
— Зато у меня чувства! Эмоции! И халат с вышивкой ручной работы!
Аурелика вздохнула.
— Ладно. А вы кто?
— Я — Нираэль. Магия потоков, страстей и несогласованных желаний. Старший рыжеволосый наставник гаремного крыла. Также — артист и вдохновитель.
— То есть… вы будете… моим наблюдателем?
— Моим бы желанием — любовником. Но пока ограничимся наблюдением. Для твоей безопасности, конечно.
— Потрясающе, — сказала она. — Один всё считает. Второй — творит на чувствах. Кто следующий? Колдун-повар со страстью к специям?
Жофрея кашлянула.
— В вашем гареме ещё будет гость из восточного анклава. Он пока в пути. Но уже заказал для вас комплект с принтами.
— С какими?!
— С изображением древних магических узоров… и вашей предполагаемой родословной.
---
Вечером Аурелику ждали в «зале представлений». Слово «представление» у неё до этого вызывало ассоциации с театром, оперой, может, балетом. А тут…
Тут это оказалось знакомством с кандидатами на ближайший раунд внимания.
Слева от де Пеарка сидел мужчина с глазами цвета обсидиана и плащом, в котором, казалось, сплелись тени. Он кивнул Аурелике.
— Я Кейр. Призванный демон из Нижней академии. Временно прикреплён к вам по приказу совета. Не трогаю без разрешения.
— Очень… обнадёживает.
— Я сам не в восторге. Но у вас странная аура. И мой контракт с этой семьёй до 17-го числа месяца Цветущих.
— Ага. Надеюсь, раньше выберусь.
Справа — молодой человек с пронзительно голубыми глазами, в скромной одежде слуги.
— Просто Тори. Я подношу вам чай. И если что — защищаю от магических атак.
Аурелика пригляделась. Его движения были слишком изящны, его манеры — слишком утончённы для простого слуги.
— Кто ты на самом деле?
Он подмигнул.
— Узнаете, когда придёт время.
— Скажите, — прошептала она Жофрее. — Это у вас тут всегда кастинг сериалов идёт? Или только для новеньких?
Жофрея вздохнула.
— У вас очень редкая метка. По легенде, та, кто её носит, может видеть пути судьбы. И… направлять их. Вот и собрались.
— Это точно не я, — пробормотала Аурелика. — Я максимум могу направить взгляд к холодильнику на ночь.
---
Ночь прошла беспокойно. Аурелике снилось, что она снова в библиотеке. Только теперь её окружали все героини любимых романов — Анжелика, Скай, турецкая принцесса с сериала. Они смотрели на неё, оценивающе, и одна сказала:
— Вот и пришла ещё одна. С высокими надеждами и дешёвым корсетом.
Проснулась она в холодном поту. И с ощущением, что что-то… меняется.
На левой руке — где вчера не было ничего — теперь светилась метка. Кружевной узор, похожий на сплетение нитей и зеркал.
Жофрея вскрикнула:
— Она активировалась… Боги, она правда носительница! Быстро! Надо сообщить совету!
Аурелика встала. Посмотрела на метку.
— Отлично. Я и так не знала, кто я, где я и зачем. А теперь ещё и мишень.
И в этот момент в окно влетел… запах.
Пряный, дурманящий, магический. А за ним — голос:
— Прибывает третий кандидат. Повелитель Восточного крыла. И он требует встречи. Немедленно.