Мне не сняться сны. Да, мне неведомо, что такое сновидения, свойственные другим людям. Мне незнакомо царство грёз.
Каждую ночь ложась в кровать и закрывая глаза я проваливаюсь в темноту, пролетаю сквозь тоннель и оказываюсь в другом мире. В другом теле.
Я — житель двух миров.
Я такой родилась. Это происходит с самого детства, сколько я себя помню. Раньше я думала, что у всех так. Но быстро поняла, что нет.
В этом мире, на Земле — я обычная… то есть, почти обычная девчонка четырнадцати лет. Почти обычная, потому что мои близкие считают, что я «со странностями» и «не вполне здорова». Когда в раннем детстве я пыталась рассказать маме о своей жизни в другом мире, сначала меня принимали за фантазерку, а потом повели к психологу, а дальше и к психиатру. Я даже на учете в психоневрологическом диспансере состою, с диагнозом: Диссоциативное расстройство идентичности (Раздвоение личности, попросту). Когда я стала постарше и поумнее, я стала скрывать свою «ненормальность», сказала родителям, что мне больше не снятся странные сны и так далее. Родители выдохнули. Напоминанием о моих странностях осталась только запись в медкарте и посещение психиатра раз в год.
Я живу в обычном городе, хожу в обыкновенную школу гимназию N109, в класс с художественным уклоном. В школе никто не знает о моем диагнозе, кроме директрисы, даже учителя не знают. За сохранения секрета мой отец, в свое время, заплатил кругленькую сумму той самой директрисе.
Сейчас мои родители в разводе. Отец женился во второй раз не пройдя испытание "медные трубы". Когда его дела пошли в гору, его фирма выиграла крупный тендер, он купил дорогую красивую машину и сразу же стал завидным женихом, хоть и женатым. Его новая жена всего лишь на пять лет старше меня. Ну и конечно же, мы с ней не ладим.
Моя мать — была успешным преподавателем в вузе, когда они с отцом поженились, но бросила карьеру ради семьи, став домохозяйкой. И теперь ей очень сложно что—то менять в своей жизни. Как это модно сейчас говорить — нужно выходить из зоны комфорта. Нет, отец, конечно, нас обеспечивает, но, как говорит мама, это до поры до времени.
У меня есть младшая сестра Диана, ей сейчас двенадцать. Мы с Дианой лучшие подружки, не разлей вода, но сейчас в небольшой ссоре.
А ещё, недавно у меня появился бойфренд. Самый популярный мальчик в классе — Сергей, стал оказывать мне знаки внимания.
Самый потрясающий его комплимент был "Афина ты такая… такая странная". Я заценила.
Да, меня зовут Афина. Моим родителям нравятся необычные, мифические имена.
Я подошла к зеркалу и улыбнулась себе. Озорные ямочки нарисовались на моих щеках. Мне нравится мой образ, хотя, он немножко грубоват, по сравнению с тем, другим моим телом. Но в целом, очень даже узнаваемо. Те же светлые волнистые волосы, те же большие, чуть раскосые, темно синие глаза, черные загнутые ресницы и черные брови. Те, кто учится со мной с первого класса, знают, что они не крашеные, остальные девчонки уверены, что я крашу либо брови, либо волосы. Ну не бывает так, чтобы волосы были совсем белые, платиновые, а брови черные.
Я припудрила нос и подмазала губы нейтральным блеском. Затянула волосы в хвост, но потом подумала, и решила оставить распущенными. Все—таки, мне льстило внимание Сергея и хотелось выглядеть как можно более эффектно.
Сегодня пятница. Обожаю пятницу, как, наверное, и все, потому что за ней последует суббота. А это значит, не надо будет рано вставать и можно будет подольше побыть Там. А Там вечер закончился на очень интересном моменте. И я с нетерпением ждала следующий день.
Но это будет еще нескоро, вечером. А сейчас, впереди еще целый земной день, и я опаздываю в школу.
Мама гремит посудой на кухне, оттуда доноситься вкусный аромат кофе.
—Доброе утро — Здороваюсь я, забегая на кухню, хватаю на ходу бутерброд и бегу в коридор.
—Афина, поешь нормально — Крикнула мне вслед мама.
—Не могу, я опаздываю — отозвалась я и шмыгнула за дверь.
Прекрасное майское утро встретило меня ярким солнцем и ароматом сирени. Я очень люблю сирень. Несмотря на то, что опаздываю, сворачиваю в палисадник, чтобы зарыться носом в ароматных кистях.
Я закрываю глаза, втягиваю ноздрями пьянящий тонкий аромат и ловлю себя на том, что улетаю мыслями на Арзатенс. Сегодня очень трудно переключиться.
Моя вторая жизнь на планете Арзатенс.
Планета эта особенная, она вращается вокруг светила так, что одна ее сторона постоянно освещена звездой, а вторая находится в тени. Арзатенс не вращается вокруг своей оси. Такой тип вращения называется "синхронным вращением", и он характерен для некоторых планет, которые находятся вблизи своих звезд.
Мне повезло. Я живу на светлой стороне, в стране Вечного дня, а на обратной стороне — царит вечная ночь. Многие века, сколько на Арзатенсе существует цивилизация, на планете идёт война за место под Альтой (место под солнцем). Альта — так называется наша звезда, красный карлик.
Жители темной стороны, Вечной ночи, постоянно нападают на нас, жителей Дня, желая захватить наши благодатные земли. Войны периодически сменяются перемириями. Недавно как—раз прервалось одно из самых затяжных перемирий, длившееся целых тридцать лет. Ну и конечно же, нарушили перемирие, как всегда, жители темной стороны.
Планета Арзатенс выделяется не только особенностью своего вращения. Это очень необычный мир, здесь существует настоящая магия. Да, она есть не у всех, лишь у десяти процентов населения, но и это достаточно много.
Как и весь наш двухполярный мир, магия тоже разделена. У нас, жителей дня – магия света, ее дает нам свет Альты. У жителей темной стороны – магия почвы, камня и тьмы, они черпают энергию из недр планеты. Но несмотря на то, что почва есть и на темной, и на светлой стороне, их магия слабеет под воздействием света, а наша магия быстро иссякает на темной стороне. И вообще, жители тени страдают, от слишком долгого пребывания на свету. Благодаря этому войны шли в основном у границ, не проникая вглубь страны. Но все изменилось в этот раз. У жителей тени появились летающие боевые машины, практически, как земные военные самолеты, только они вместо бомб и снарядов, вооружены магическими огненными шарами. Как им удалось их туда засунуть – загадка. Наши ученые совместно с ведущими магами, сейчас работают над этой загадкой и пытаются создать свои подобные машины. Но пока, со слов отца, они в этом увы не преуспели.
Огромное помещение с открытой крышей было обставлено как научная или медицинская лаборатория.
Здесь располагалось какое—то оборудование, стеклянные шкафчики с колбочками, баночками.
В центре стоял тяжелый железный стол, наподобие хирургического, а на этом столе прикованный по рукам и ногам тяжёлыми оковами лежал... мальчишка. Мальчишка был примерно моего возраста, может чуть старше.
Рука, у него, как ни странно, была на месте. Мальчишка был без рубашки, тело у него было бледное и тощее, можно было все ребра пересчитать. Сверху над мальчишкой висела огромная линза, которая фокусировала луч Альты на его груди, образовав приличный ожог.
В руки, плечи и живот мальчишки были жестоко воткнуты какие—то металлические колья, из-под которых сочилась кровь, стекая на пол тонкими струйками.
Но самое жуткое во всем этом было то, что мой любимый, добрый дядя Квейн, стоящий ко мне спиной, мурлыкал себе под нос веселенькую мелодию, делая какие-то записи в блокноте.
Затем он отложил блокнот, взял со стола с хирургическими инструментами очередной металлический колышек, длинной сантиметров двадцать и со словами — "А если попробовать так..." — с размаху воткнул кол мальчишке в глаз.
Мальчишка истошно завопил, и я тоже.
Дядя Квейн резко обернулся и побледнел, увидев меня.
— Элоя! Какого черта ты здесь делаешь?! — Воскликнул он возмущенно. — Кто тебя пустил?!
Я не могла ничего ответить. У меня начиналась истерика. Глаза застилала пелена слёз. Я задыхалась от рыданий. Кажется, еще немного и я упаду в обморок. Мне вдруг этого даже захотелось. Потерять сознание и проснуться в своей московской квартире. Только бы не видеть этого ужаса, не слышать эти крики.
Я уже начала пошатываясь сползать на пол, но дядя Квейн подскочил ко мне, схватил за плечи и сильно встряхнул.
— А ну, посмотри на меня! Элоя! Успокойся! — Говорил дядя, заглядывая мне в лицо и пытаясь поймать взгляд. — Это совсем не то, что ты думаешь. Успокойся и я тебе объясню.
Но я не могла, не могла успокоиться. Я слышала его как будто издалека, видела его лицо как в тумане. Свет померк, а все краски вдруг стали серы. В душе образовывалась гнетущая пустота. Мой дядя, тот, кого я считала самым добрым и чудесным на свете, оказался чудовищем, истязающим ребёнка. Пусть и вражеского, но ребёнка. Что бы ни сделал этот мальчишка, пыткам нет оправдания.
— Да прекрати ты! Элоя! — Закричал дядя, и с размаху влепил мне пощёчину.
Я опешила и даже прекратила рыдать. Щека горела как от огня.
Дядя Квейн облегчённо выдохнул, и посчитав что привёл меня в чувства, принялся торопливо объяснять — Пойми, Элоя, детка, этот ребёнок — чудовище! Он только выглядит мило и безобидно, а на самом деле он — монстр!
— Нет, это ты чудовище! — Крикнула я, с ненавистью посмотрев дяде в глаза. И снова начала рыдать.
— Ну вооот опяаать... — взвыл дядя Квейн —да хватит! Элоя, успокойся и послушай меня. Дай же мне объяснить. Да черт, ничего этому чудовищу не будет, от моих пыток! Заживёт. Пойдём я тебе покажу. Пошли!
И дядя поволок меня волоком в сторону стола с изуродованным мальчишкой.
— Нет... пожалуйста... нет... — проскулила я —отпусти...
Я упиралась изо всех сил, но дядя был намного сильнее.
Когда он подтащил меня к мальчишке меня всю трясло, ноги подкашивались. Я опустила глаза и стала смотреть в пол. Только бы не видеть...
— А ну смотри! — Гаркнул дядя Квейн.
Я вздрогнула и затряслась еще пуще.
— Прости. Пожалуйста, подними глаза и посмотри сюда — медленно произнес дядя, стараясь сделать свой голос спокойным и уверенным.
Я со страхом подняла глаза на мальчишку.
Дядя Квейн вытащил кол из руки мальчишки, обнажая колотую рану.
Я тут же отвела глаза.
— Нет, смотри, Элоя. Это важно. — Произнес дядя. — Смотри, его раны заживают.
Превозмогая страх, я подняла глаза и посмотрел на руку мальчишки. Рана на руке и правда быстро затягивалась, исчезая на глазах. За несколько секунд прокол исчез, не оставив после себя даже шрама.
Я замерла, не веря своим глазам. Это было так поразительно.
Я посмела посмотреть на мальчишку более внимательно. Он быстро и тяжело дышал, всхлипывая. Я подняла глаза и посмотрела ему в лицо. Мальчишка закусил нижнюю губу, сморщил лоб, сведя вместе брови. Его бледное лицо было покрыто испариной. Было понятно, что ему очень больно. Проткнутый глаз, окровавленный вокруг кола, смотрелся жутко. Второй глаз был закрыт, образуя веер из густых чёрных ресниц. Неожиданно, мальчишка распахнул ресницы и взглянул на меня красивым серым глазом. Взгляд этот был наполнен болью и страданием.
— Вот видишь — бодро произнес дядя, думая, что я успокоилась — все с ним будет нормально. Мои исследования очень важны...
— Исследования?! — Перебила я возмущенно — Ты называешь это исследования?! Это пытки! Ну и что, что у него заживают раны. Это не отменяет того, что ему больно! Никакая важность не может оправдать такие пытки.
Я сорвалась и снова начала рыдать — пожалуйста, дядя Квейн, я тебя умоляю, прекрати это... вытащи из него эти колья... пожалуйста...
— Хорошо, хорошо, я вытащу. Если ты обещаешь перестать реветь. — Торопливо пробормотал дядя — обещаешь? И пообещай выслушать меня. Пока ты ревешь, я ничего не делаю.
— Обещаю — закивала я всхлипывая — уже почти не реву.
— Вот смотри — дядя с противным хрустом вытащил кол из глаза мальчишки. Мальчишка застонал. Меня передернуло.
Я мельком взглянула на лицо мальчишки, вместо глаза жуткая кровавая дыра.
Я пошатнулась. Боже, сейчас я точно упаду в обморок.
Дядя подхватил меня под локоть — Посчитай до двадцати Элоя, а потом посмотри на него снова.
Я послушно посчитала и глянула на мальчишку снова — глаз был уже на месте. Вокруг вся щека была залита кровью, но глаз был на месте.
Мальчишка поморгал, затем прикрыл глаза и горестно вздохнул.
Моё сердце сжалось. Я вдруг поняла, что мне его ужасно жалко. Так жалко, что хоть волком вой от жалости и от своей беспомощности.
Отцу вручили Орден Первой степени за доблесть и выдающиеся заслуги перед государством. Церемония награждения была помпезной и долгой, так как каждый из гостей считал своим долгом произнести поздравительную речь.
По окончании торжественной части можно было наконец поесть. Как оказалось, я изрядно изголодалась за день и у меня неожиданно появился аппетит. Все было такое вкусное. Сидела я вместе с братьями, и они наперебой подкладывали мне вкусняшки и развлекали болтовней.
В перерыве между блюдами объявили танцы, и я собралась сбежать с братьями в сад подышать, но меня поймал дядя Квейн.
Отправив братьев погулять, он утянул меня в коридор.
—Отец с тобой еще не разговаривал? — Спросил дядя.
—Нет, ему пока не до меня — ответила я.
—Отлично — выдохнул Квейн — слушай, твой отец будет недоволен нами обоими, если узнает, что ты была в тюрьме. Поэтому, давай договоримся, мы встретились у лазарета, разговаривали на улице, когда приехала делегация столичных магов.
—Магов? — Переспросила я изумленно — они все маги?
—Да, — ответил дядя — маги, и очень влиятельные. Одна группа занимается машиной, вторая пленником.
—И как там… мальчишка? — Спросила я, помявшись.
— Мальчишка? Да что ему будет, заживает всё с той же скоростью —ухмыльнулся дядя. — Страдает, регенерирует... но молчит... — задумчиво добавил он.
А потом неожиданно невпопад выдал — Ты сегодня такая красивая, настоящая принцесса!
— Ммм… спасибо — смутилась я.
— Элоя, слушай, у меня идея. Можешь мне помочь в одном деле? В очень важном. Важном не только для меня, а для всей страны! — Возбужденно заговорил дядя, понизив голос.
Я аж поперхнулась.
— Раз уж тебя так заботит судьба этого мальчишки — продолжал он — стань ему другом.
— Чтоо? — Изумилась я. Такого предложения я никак не ожидала.
— Видишь ли, наша работа заключается не только в исследовании биологических особенностей — Начал объяснять дядя Квейн — Не буду скрывать, нам нужна информация о многом. Об особенности магии мальчишки, о машине... Но он молчит. Что с ним только не делали, как ни пытали. Я хочу, чтобы ты с ним подружилась, и потихоньку выведала информацию.
— Не впутывай меня в это! — Разозлилась я, резко развернула чтобы уйти, но Квейн остановил меня.
— Не будь так категорична. — Стал убеждать он — Согласившись, ты поможешь стране и мальчишке тоже. Неужели тебе его не жалко? Ты не представляешь, каким страшным пыткам подвергают его столичные маги.
— Если ты будешь работать с нами, я договорюсь, чтобы пытки стали реже и не столь изощренные.
— Я не смогу, дядя, я не смогу притворяться... я не умею... он мне не поверит — неуверенно возразила я.
— Поверь мне, у тебя точно получиться. Ты так искренне рыдала по нему утром, что он точно поверит в твоё сочувствие — ободряюще подмигнул дядя.
— Сочувствие это одно... мне его жалко, просто как существо страдающее. Но набиваться ему в друзья я не собиралась. Он же враг. И я не умею притворяться... — Возразила я.
— Тебе не надо притворяться, Элоя. Будь собой. Ты же ему сочувствуешь? Вот и прояви сочувствие. Доброе слово, глоток воды... многого не надо — уверял Квейн — кстати, мальчишку держат без воды и еды. Особенно сильно он страдает от жажды. А здесь столько вкусного... И я уверен, ты будешь только рада сбежать с этого мероприятия, так ведь?
— В смысле, ты предлагаешь сейчас? Мне? — Растерялась я.
— Да все просто, Элоя, просто отнеси ему воды и что-нибудь вкусное — Подмигнул дядя — угости его и уходи. Потом завтра, послезавтра. А потом он спросит, как тебя зовут, ты узнаешь, как зовут его... и завертится...
Я рот открыла от изумления. Похоже дядя Квейн уже все продумал и рассчитал.
— Не знала, что ты такой коварный — фыркнула я.
— Я и сам не знал — хохотнул Квейн — подожди здесь, сейчас я украду что-нибудь со стола, для мальчишки.
— Постой, дядя, я же еще не согласилась... дай мне время подумать — возразила я.
— Ой, да брось, Элоя. Подумай. Отнеси мальчишке воды, а потом думай. В конце концов, ты в любой момент можешь отказаться. — Сказал дядя и решительно зашагал в зал торжеств к столу.
— "Боже, во что я ввязываюсь" — подумала я, злясь на себя, за то, что не ушла сразу.
Дядя вернулся скоро, с графином воды и небольшим свертком. Он был очень доволен собой, даже усталость с его лица как рукой сняло. Вид у него был такой, как у человека, который наконец нашёл ответ к неразрешимой задаче.
— Позвольте вашу руку светлая госпожа — склонившись в галантном поклоне предложил он.
Я фыркнула, но взяла его под руку. Дядя мне всегда нравился, я любила бывать в его компании. До сегодняшнего дня, когда меня постигло страшное разочарование. Но сейчас, я уже начинала думать, что возможно он не так уж ужасен. В конце концов он делает все на благо своей страны.
— Эй, вы куда?! — Окликнул нас Грис, когда мы направились в сторону сада.
— По очень очень важным делам — напыщенно ответил дядя Квейн.
Мне стало неуютно, от того, что братья нас заметили, придётся что—то им объяснять. Надо будет озадачить этим дядю, пусть придумает легенду.
Когда мы подошли к башне дядя попросил начальника стражи вписать моё имя в список лиц с полным доступом в любое время. Это было так круто. Я почувствовала себя большой и значимой.
— Теперь, госпожа Элоя вы пойдете туда одна — Высокопарно произнес дядя, вручая мне графин и кулёк — а я подожду вас здесь. Не торопитесь.
В башне никого не было. И от этого становилось как—то не по себе.
Чем выше я поднималась, тем больше волновалась. Ноги подкашивались, руки дрожали. Я чувствовала себя как шпион, на грани разоблачения.
— Так, соберись, возьми себя в руки — сказала я сама себе, задержавшись на предпоследнем этаже — нужно всего лишь напоить и накормить мальчишку. Сущий пустяк.
Я поднялась на залитый лучами Альты верхний этаж. Тихонько задержалась на пороге и осмотрелась. Возле стола с прикованным мальчишкой появились какие—то новые устройства, машины с манипуляторами, пилами, какими—то свисающими проводами. В общем, много всего, непонятного назначения.
Распахнув глаза, прямо перед собой, я увидела испуганное лицо Дианы, оглушительно кричащей — Афина! Да проснись же ты!
Диана со всей дури трясла меня за плечи.
— Как можно так крепко спать—обиженно воскликнула она, чуть не плача. — Всё—таки, у тебя похоже, не все в порядке с головой!
— Я просто крепко сплю — пробурчала я — сегодня суббота, имею право отоспаться. Что тебе нужно?
— Отец приехал — недовольно буркнула Диана — Мы, итак, целый час ждали, когда ты соизволишь проснуться.
— Ну и что, что приехал. Я должна вскочить и идти к нему на поклон? — Раздраженно спросила я. — Отец нас бросил, Диана. Не надо перед ним лебезить.
— Я и не лебезю. — Стала оправдываться сестра — Просто, у него для нас с тобой интересное предложение.
— Что может быть интереснее сна до обеда, субботним утром? — Отшутилась я, чтобы разрядить возникшее между нами напряжение.
Диана тут же оживилась — Он предлагает нам полететь с ним в Дубай на выходные! Представляешь?! Это нереально круто! Слетать на море на два дня!
— Ммм... ну, не два, а скорее один, если возвращение завтра — прокомментировала я. — Лететь конечно же с его крысой?
— Представь себе нет! Она не летит! — Возбужденно произнесла Диана.
— А вот это уже интересно! — Отреагировала я.
Отец сидел на кухне, в своём любимом углу у окна и густо намазывал джем на оладьи, которые услужливо подавала мама, подкладывая ему в тарелку прямо со сковороды.
Я брезгливо поморщилась этому зрелищу и бросив отцу сухое — Привет — добавила ворчливо, обращаясь к матери — нам с сестрой оставь, ему хватит, итак, растолстел.
Мать покраснела, сказав — на всех хватит.
Как же меня раздражает, когда мать продолжает выслуживаться перед этим предателем — "Мне нелегко, но надо поддерживать хорошие отношения, он ваш отец" — говорит она, когда я начинаю её упрекать.
А я не могу его простить, не могу быть для него хорошей дочерью, после такого. И стараюсь быть как можно более резкой и колючей. А что, мне можно, я подросток. Пусть почувствует хоть какие-то угрызения совести.
Я уселась за стол и демонстративно уставившись в окно, начала уплетать оладьи.
— Диана тебе рассказала про Дубай? — Заискивая, виноватым тоном спросил отец.
— Угу — буркнула я, даже не глянув в его сторону.
— Ну и что ты решила? —продолжал отец.
— Я пока думаю... — ответила я — твоя пассия точно не летит?
— Не летит, ей нездоровится— буркнул отец обиженно.
Он все мечтал нас подружить и обижался, когда я её за глаза обзывала. Пусть скажет спасибо, что не сказала "крыса" или "шалава", пощадила мамины уши.
— Очень рада — съязвила я.
Отец сделал вид, что не заметил и продолжил диалог — один из моих бизнес партнёров празднует день рождения сына, завтра. У них в Дубае вилла, на Пальме Джумейра! Планируется крутейшая вечеринка, барбекю, яхта. Он как узнал, что у меня дочери подростки, сказал без вас не являться. Разве не круто, уикенд в Дубае?
— Раз твоя кры... не летит, возможно, я и соглашусь — сделав напыщенный вид протянула я — а обратно когда? В понедельник в школу, если ты еще не забыл.
— Вернёмся в понедельник утром — ответил отец. — Может пропустишь один день?
Я, конечно, спокойно могу пропустить школу, контрольные уже почти все сданы. Да и перспектива побывать в Дубае, очень манила. Но я обязана была поломаться. Поэтому, ломалась я еще минут тридцать, а потом согласилась, сделав одолжение. Я бы продержалась дольше, но времени уже было в обрез, до вылета оставалось четыре часа.
Поэтому, покончив с завтраком мы с Дианой бросились собирать чемодан.
Летели пять часов. В Дубай прибыли уже почти в девять вечера.
— Вот тебе и два дня — подколола я сестру.
Но Диана была в таком приподнятом настроении, что не обратила внимания на мои колкости.
Нас встретил водитель отцовского приятеля на большом черном микроавтобусе представительского класса.
Мы с Дианой заняли места у окон, по разные стороны и прильнули к стеклу, ловя атмосферу утопающего в огнях мегаполиса.
В Дубае мы были впервые. Да, признаться, мы в принципе, не были избалованы заграничными путешествиями, раза три летали в Турцию, один раз в Болгарию. Летали в отпуск не каждый год, не могли себе позволить, так как бизнес отца требовал вложений. А когда эти вложения, наконец, стали давать плоды, отец решил, что роскошной жизни больше нас достойна его секретарша.
Правда, пока мы сегодня летели, он обещал нам с Дианой, что на каникулах отправит нас вместе с мамой на курорт, который мы с Дианой пожелаем сами. Ну чтож, мы с сестрой противиться не станем, главное, чтобы мать против не была. Она же гордая.
Я никак не могла выкинуть из головы мысли о Рике и о темной стороне. И сейчас, глядя в окно, на мелькающие виды мегаполиса, мысли мои крутились вокруг этой темы. Насколько же у них, на Темной стороне, было скудно и тоскливо. Из того, что я прочитала создавалось впечатление, что условия жизни там совершенно невыносимые. Теперь я понимала, почему они такие озлобленные и воинственные. Конечно, им хочется выбраться из этого ада. Тем более, что рядом в тепле и сытости процветают соседи.
В отличии от Страны вечной ночи, растительный и животный мир Светлой стороны был изобилен, подобно земному. Плодородная почва породила множество видов растений, большинство из которых были пригодны в пищу. Я даже не могу припомнить растений, которые являлись бы абсолютными сорняками. Все они, были в той или иной мере полезны. Они были либо съедобные, либо лекарственные, или годились на корм животным, а еще есть, так называемые промышленные растения, те, из которых получают волокна для производства ткани, например, или красители. Животный мир не уступал в разнообразии. К чести Арзатенса, здесь было очень мало вредоносных существ, например кровососущих насекомых здесь всего два вида, представляете? Это кровавая мошка и нефритовый ворлиз. Да и встретить этих неприятных тварей можно лишь дремучих лесах. Я вот, за свои четырнадцать лет, ни разу их не видела, только в школе изучала. Ядовитых гадов тоже не много. Кроме обычных животных, подобным животному миру Земли, на Арзатенсе, также водились животные необычные, можно сказать мифические, сказочные. На Арзатенсе эти животные выведены в отдельный класс – Зачарованные звери. Зачарованные звери обитают только в Зачарованном лесу, месте, где магией пропитан каждый уголок, она буквально струится золотистыми искрами из-по каждого куста. Я об этом лесе знаю не понаслышке. Я там бывала и не один раз. Меня возили в этот лес в двенадцать и тринадцать лет. Дело в том, что существует гипотеза, будто магия этого леса передается людям с магическими способностями, наполняя их, ускоряя процесс инициации юных магов. А если еще и съесть, а еще лучше выпить кровь сильного зачарованного зверя…
В воздухе повисли тишина и напряжение. Мы ждали. Через несколько минут, после приема крови, дыхание мамы стало заметно, а губы приобрели более теплый оттенок. Раны перестали кровоточить.
Прибежал отец. Я никогда не видела его таким взволнованным. Дядя убедил его, что уже все хорошо, она поправиться. Я очень надеялась, что это так и есть.
Еще через полчаса кожа мамы порозовела, раны затянулись, покрывшись тонкой розовой кожицей. Но она так и не приходила в себя.
Дядя Квейн велел ее не трогать, сказав, что организм восстанавливается, не нужно мешать.
Очнулась она только через час. Живая, здоровая и очень удивленная этим. От ранений ни осталось даже шрамов.
Дядя Квейн объяснил ей, что использовал инновационную разработку, лекарство, которое сейчас проходит испытания.
Отец рассказал нам, что нападение произошло внезапно. Его совершила одна вражеская машина. Ее удалось повредить, но не сбить. Поврежденная машина улетела, оставив за собой разрушения и около сотни раненых. Погибших было немного, девять человек. Сильнее всего повреждена фронтальная стена крепости и дозорная башня. Периферия крепости, в том числе казармы и лазарет, остались невредимые, туда машина не долетела.
На мои жалобы, что столичные маги, вместо защиты нашего дома и прочих гражданских объектов, укрыли защитным заклинанием трофеи, отец заявил, что это было стратегически правильное решение.
Я была обескуражена таким заявлением. Сказать ему в ответ мне было нечего. Я, конечно, ничего не смыслю в политике и военном деле, но могу сказать одно, теперь я поняла, что и то и другое – грязные игры.
Весь день мы провели в уборке и восстановлении нашего дома. В этом хорошо помогли бытовые маги, которые проживали в нашей крепости и пришли на помощь.
В редкие моменты, когда я оставалась одна, мои мысли снова и снова возвращались к Рику. Перед глазами вновь вставало жуткое зрелище пытки, и я снова вспоминала прикосновение к размякшей руке без костей. Меня мучали смешанные чувства. Я ненавидела врагов, которые принесли нашему дому столько горестей. И Рика, в том числе, он ведь совершил еще больше зла, погубив сотни человек на четвертой заставе. А теперь, после сегодняшнего налета, я прочувствовала до глубин души, весь ужас, который постиг четвертую заставу. Но, одновременно, я испытывала к нему сочувствие. Мое сердце разрывалось на множество кусочков, при мысли о том, как же он бедный страдает. Нет, ни за какие злодеяния нельзя так мучить человека. Уже казнили бы его.
Но нет, он слишком ценен. Они никогда его не казнят. Его кровь – настоящее чудо.
Моя мама жива, только благодаря ему.
Дядя ведь обещал, что они не будут его сильно мучить, обещал, когда уговаривал меня сотрудничать. Но он, судя по тому, что я видела сегодня, не сдержал обещание. Я решительно настроилась высказать ему все свои претензии.
Я нашла дядю Квейна в гостиной, рядом со своей матерью. Так как, всем теперь было известно, что я помогаю ему в госпитале, увести дядю в сторонку на разговор было не сложно.
Я залпом вывалила на него все, что случилось сегодня в тюремной башне.
—Ты ведь мне обещал! Я согласилась с вами работать. Но то, что произошло сегодня, ни в какие ворота не лезет! — Подытожила я.
—Да, Сейлес тоже высказал мне претензии, за твое поведение — Ответил дядя — Я уже понял, что вы друг другом очень недовольны. Но поверь, я сдержал свое обещание, мальчишку мучают гораздо меньше, чем раньше. Ты просто пришла в неподходящий момент.
—Ну знаешь ли, дядя, если это называется меньше, то я не знаю… — В сердцах высказала я — Тогда мир этот совсем пропащий и по уши погряз в злодеяниях!
С дядей мы на этом разошлись. Я после разговора с ним совсем поникла. Чувствовалась такая опустошенность в душе, такая тоска.
Несколько раз за вечер я порывалась сходить к Рику, но не смогла. Да, я поступила как законченная эгоистка, я решила спрятать голову в песок. Слишком много боли навалилось на меня сегодня, слишком много. Я не хотела добавлять еще. Я, итак, была эмоционально опустошена. Пусть меня и мучала совесть за то, что бедняжка Рик останется сегодня без воды и пищи, но я не могла себя заставить, у меня просто не было сил, настолько я была истощена морально.
Больше всего я хотела выбраться из этого мира, поэтому с нетерпением ждала времени отхода ко сну.
Там, в земном мире меня ждет солнце, море, мир, комфорт и безмятежность. А главное веселые, беззаботные люди, которые не знают, что такое война, пытки и убийства.
Когда наконец этот сумасшедший день подошел к концу, я убежала в кровать раньше, чем обычно, сославшись на усталость, которая и правда была.
Когда я открыла глаза, в Дубае было еще темно. На часах было четыре утра. Чтож, неплохой повод встретить рассвет на пляже. Может быть, красота этого райского места поднимет мне настроение.
Прихватив с собой смартфон, я осторожно, чтобы ничего не уронить запнувшись, прокралась через холл и вышла на улицу. Весь дом спал.
Небо уже посветлело, готовясь встретить восходящее солнце.
Нет лучше места чтобы встретить рассвет, чем пирс. Я разулась, уселась лицом на восток, свесила ноги и стала ждать.
На востоке – вид на город. Очень эпично смотрятся небоскребы на фоне разгорающегося рассвета, в зеркальных фасадах зданий как будто заплясали всполохи пламени.
Увы, но эта красота не принесла мне ожидаемого умиротворения, а наоборот, всколыхнула воспоминания об огненный фаерболах, рушащих стены моего города.
Я не могла переключиться и не думать о Арзатенсе. Трагические события прошедшего дня никак не хотели отпускать меня.
Все-таки зря я не пошла к Рику. Ему, бедняжке было так плохо. А я, из-за трусости и лени, лишила его глотка воды. В принципе, еще не поздно это сделать, я могу спокойно вернуться в кровать и поспать еще пару часов. Точно, так я и сделаю! Иначе совесть моя, не даст мне покоя.
— Ого, а ты ранняя пташка — раздался из-за спины голос Егора.