В печи весело трещал огонь. На столе дымилась чашка ароматного чая и манило к себе блюдо с плюшками. Домовой Кристиан, по-домашнему Кристик, расстарался на славу. В доме было тепло, сухо, чисто уютно.
И нарушала эту идиллию я, грязная, простывшая, с травой и тиной в волосах и пятнами песка на одежде.
- Совесть у тебя есть, Аринка? – ворчал Кристик, оглядывая меня красивую с ног до головы. – Нет? Так ты скажи. Я займу. Мне не жалко. Вот что ты стоишь, а? Что стоишь?! Марш в баню – мыться и париться! Да не через улицу, дурында! Там же ливень! В дверку в стене! Нет, ну что за хозяйка мне досталась, а?
Хозяйка, с полчаса как вынырнувшая из болота, в котором ловила обнаглевших кикимор, готова была сейчас слушать любую ругань. Даже на свой счет. Лишь бы помогли вымыться и согреться. А также дали попить и поесть.
И пусть Кристик ворчит сколько хочет, а веники березовые в бане стоят. И вода холодная готова. Сейчас сама банька протопится, и я пропарюсь, согреюсь, в себя приду.
А потом, завтра или послезавтра, когда закончится этот сволочной дождь, пойду опять на болото, с удавкой из земли и трав для водяного и его кикимор. Вот тогда-то мы и посмотрим, кто кого. А то ишь ты, решили они показать, кто в деревне главный. Я им, обормоткам, покажу. Даром, что ли, я здесь местная ведьма, травница, считай, единственное начальство во всей деревне?!
Вот так я и парилась в бане, разогревая себя и внутри, и снаружи.
Я, Арина Владимировна Светлая, менеджер среднего звена тридцати трех лет от роду, уже несколько месяцев жила и работала ведьмой-травницей в магическом мире. В домике, стоявшем в лесу, на поляне, я проводила большую часть своего времени, в компании с домовым и говорящим котом. Последний, Васька, уже неделю как не показывался мне на глаза. Загулял, наверное.
Закончив париться, я растерлась большим банным полотенцем, оделась в длинный теплый халат и через дверку в стене вышла в комнату, которую я называла гостиной, а Кристик – горницей.
Чай все еще был горячим. Бытовая магия Кристика, не иначе, помогла. Я уселась за стол, взяла обеими руками чашку, впитывая в себя ее тепло, с наслаждением вдохнула запах, сделала несколько глотков.
- М-м-м-м-м…. Божественно! Кристик, у тебя получаются волшебные чаи!
Домовой едва ли не подбоченился от моей похвалы. Ну да, местные, что крестьяне, что мелкие аристократы, живущие в округе, домовых не жалуют, хоть и боятся, но считают нечистью. И даже не думают хвалить. В отличие от меня.
Я всегда считала себя девушкой вежливой. И хвалила и ругала от души. Заслужил? Получи сполна. И потому Кристик старался, во всем, что делал. А я хвалила, не скупясь на слова.
Я ела уже третью плюшку, когда в дверь постучали.
Ну, «постучали» - это мягко сказано. Скорее, забарабанили по двери кулаками.
- Ну вот кому там жить надоело? – проворчала я, даже не делая попытки подняться.
- Добрая ты, Аринка, - хмыкнул Кристик, щелкнул пальцами и исчез. Чтобы чужие не увидели.
Я только фыркнула ему вслед. Добрая, знаю.
Дверь открылась. Через порог ввалилась туша. Она материлась, качалась из стороны в сторону и вряд ли соображала, куда и зачем пришла.
Далеко не сразу, но я все же сообразила, что передо мной кузнец, Ванька Левша, как звали его в деревне. Парень, наделенный силушкой, но обделенный умом, мог согнуть подкову, проломить ломиком каменную кладку, удерживать некоторое время беснующуюся лошадь… Да что угодно! Прозвище свое он получил за то, что в драке бить начинал с левой руки. Высокий, симпатичный шатен, он обычно ходил в измазанной или изорванной одежде и жаловался всем и каждому, что вот уж жениться пора, а девки все его избегают.
- Ванька! – позвала я, не вставая со своего места. Но защитный круг все же начертила, посолонь[1], да. Так, на всякий пожарный. Мало ли, что этому умнику в голову взбредет в следующую секунду. - Ванька! Что ты тут забыл?!
- Матушка ведьма, пощади! – туша рухнула на колени прямо передо мной. Очень умело рухнула. И заговорила связно. И что ж его тогда качало, болезного, как будто литра два сразу на грудь принял? – Не дай пропасть душе юной!
Эм… Красиво зашел. Даже интересно, кто ж его надоумил? И как долго он эти слова учил? У самого мозгов точно не хватило бы.
- Душа юная, я тебя сейчас половником стукну, - пригрозила я. Из воздуха, как по заказу, появился половник. Точно Кристик развлекается. А вот Ванька быстро съежился, закрыл голову руками, в ожидании удара. Идиот. Как есть идиот. – Сколько раз тебе, балбесу, твердить, что я не ведьма, а травница?!
- Матушка травница, пощади! - все так же прикрывая голову, забубнил этот… альтернативно одаренный. - Не дай пропасть душе юной!
- Это твоей, что ли? – поинтересовалась я, развеивая половник. Пока что развеивая, да.
- Моей, матушка вед… травница, как есть моей, - часто закивал Ванька. – Найди мне невесту… Ай! Больно же! За что, матушка вед… травница?!
Ну, допустим, стукнула его не я, а Кристик. Чтобы глупости всякие не выдавал. Сколько раз я твердила ему, что в поисках невесты – не ко мне! Нет, бесполезно!
- Мне лешего позвать? – уточнила я, сожалея про себя, что по такому дождю лентяй леший точно не появится. – Чтобы он тебя отсюда вывел?
- Тогда что тебе здесь надо? И не нужно про невесту твердить. Снова стукнуть.
- Дай приворотное зелье, матушка травница! Век о тебе богов молить буду!
Ну да. Этот помолится, этот так помолится. Потом знать не будешь, куда деваться от божественной щедрости.
- Приворот срабатывает, только если вторая половина не против, - нравоучительным тоном сообщила я. – Если она к тебе ничего не чувствует, тебе же хуже станет. Ты точно согласен?
- Точно, матушка травница, - часто закивал этот балбес. – Она не против! Я спрашивал!
И мне бы уточнить, у кого он спрашивал. Но я что-то ступила, каюсь. Собралась по-быстрому избавиться от Ваньки. И вручила ему заветный флакончик с приворотом.
Ванька засиял, как солнышко, которого на небе не видать, схватил флакончик, прижал к груди и выскочил из моего дома.
- Ох, чую я, напрасно ты это сделала, - проворчал Кристик, проявляясь из воздуха.
- Да я вот тоже… чую… - задумчиво ответила я. – Но, с другой стороны, он же ушел. Да и, может, не все так плохо будет?
- Ты сама-то в это веришь? – скептически поинтересовался Кристик.
Не верила. Но ответить не успела.
В приоткрытую дверь, которую Ванька так и не удосужился закрыть, влетел мокрый, грязный, голодный кот. Ну, здравствуй, Васенька. И где ж ты шастал, ирод ты этакий?
Васька был не просто котом. Нет, он был котом говорящим. Редкость для этого мира. Тут если кто и говорил, так исключительно оборотни из соседнего государства. А они, по непонятной для меня причине, отказывались считаться животными. Никто другой из живности тут рта не открывал.
Понятия не имею, кто именно научил Ваську складывать фразы в три этажа при ругани и выдавать цветастые перлы. Возможно, Васька просто всю свою жизнь внимательно слушал витиеватую и образную крестьянскую речь, но уж лучше бы он молчал, право слово. Потому что этот наглый комок шерсти был уверен, что все вокруг – его должники, до самого окончания мира. Потому и нахальничал Васька всегда и везде, за что и огребал частенько.
- Ага, дома сидишь, да? – начал он с порога качать права. – Я, значит, под дождем страдаю, а она дома сидит!
- А ты неделю страдаешь. Непонятно где, - невозмутимо откликнулась я.
- И проголодался за этот срок, между прочим! – парировал Васька. – Корми, Аринка, меня! И посытней!
- Фигу тебе, - отрезала я. – Сначала вымойся и высушись, а потом права качай, туша грязная.
Кошачье шипение я, естественное, проигнорировала. Совсем страх потерял, обормот этакий.
Кристик, весело фыркнув, предложил и Ваську в бане попарить. Тот обиделся, нырнул в дальний угол и принялся вылизываться с видом: «Не подходи – убью!»
Я тоскливо посмотрела на дождь за окном, пожелала водяному с кикиморами отвратительных суток, ну а заодно – и всей оставшейся жизни. И полезла на печку – греться.
Не то чтобы на улице было холодно. Скорее, сыро. А сырость я не любила – я ж не русалка. И не кикимора. Чтоб их комары сожрали!
Но пока что комары желали жрать только меня. Один так и зудел над ухом, гад такой! Я отмахивалась от него, сама себе напоминая вертолет.
Бесполезно. Эта зудевшая сволочь ни в какую не желала ни ловиться, ни улетать!
- Это тебе, Аринка, наказание, от богов, - назидательно заявил Васька, закончив мыться. – За то что ты честных котов голодными держишь!
- Честные коты дома сидят, а не шастают где ни попадя сутки напролет, - проворчала я. – Кристик, покорми его! Он же не отстанет! Похуже комара!
Домовой так не считал, но Ваське выделил и кусок мяса, и плошку с молоком. Серая туша принялась набивать брюхо. Я же растянулась на печи. Хорошо. Комара бы прибить еще, так вообще все отлично станет.
Сама не знаю, как я провалилась в сон. То ли Васькино чавканье этому помогло, то ли капли дождя, бившие по подоконнику. Но я заснула. И оказалась в деревне. В той самой, в которой жил Ванька. Стояла на околице, с недоумением осматривалась и понимала, что все-таки поехала крышей.
Вокруг орали бабы. Бегали девки. Матерились мужики. И везде, повсюду, едва ли не в каждом дворе, мелькала узнаваемая макушка Ваньки.
- Милый мой, ненаглядный! Суженый мой! Ну что же ты прячешься? – разносился по деревне заливистый голосок Нюшки, местной нищенки, еще в юности поехавшей головой, да так и не выправившейся. Сама Нюшка, одетая в нарядный сарафан, совершенно адекватная, бегала по деревне и однозначно кого-то искала, возможно, даже Ваньку. – Выходи, любый мой! Свадебку играть будем!
На последней фразе я проснулась, ошалело замотала головой и, зевая, позвала:
- Кристик! Ты во сны веришь? Ну, вещие которые?
- Хоть хорошее увидела-то? – уточнил от печки домовой.
- Да как тебе сказать, - задумчиво откликнулась я. – Нюшка с Ванькой скоро свадебку сыграют.
И тишина в доме. Даже Васька чавкать перестал.
- Ты это, Аринка, - первый отмер Васька. – Не шути так. Не смешно. Они ж два идиота. Там же той деревни вообще не останется, разнесут по камешку, если эти двое отношения будут выяснять.
- Да Нюшка вроде в себя пришла. Ну, больше не дурочка, - ответила я все так же задумчиво.
- А что ты, матушка травница, в зелье то добавила? – поинтересовался Кристик.
- Да как обычно, - я дернула плечом, - по списку из книги. Ты ж сам мне ее принес тогда, помнишь?
Я попала в этот мир случайно: шла из аптеки и вместе с пакетом купленных лекарств и своей сумкой провалилась в канализационный колодец. Летела, орала, материла дворников, что люк не закрыли. И боялась, что сварюсь нафиг в кипятке или утону в нечистотах. Но нет, боги смилостивились. Выжила. И очутилась прямо здесь, в избушке, на полатях, как Кристик называл место на печке. С вещами своими, угу.
Сам он не успел спрятаться, вопреки местным поверьям. Ну и сразу же обозвал меня хозяйкой дома. Новой ведьмой. Я тогда еще пальцем у виска покрутила. Мол, слушай, тип непонятный, ну какая из меня ведьма? Я ж только послать и могу. По матушке, батюшке и всем остальным родственникам. Невысокая, худая, зеленоглазая и светловолосая, я себя ведьмой не считала ни разу. Но то я. Кристик же со стопроцентной уверенностью заявил, что та, у кого нет магической силы, этот дом даже не найдет, не то что внутрь не войдет без позволения. А раз уж я тут, на печке, уселась, да еще и его, домового, увидела, то и отпираться не должна. В общем, быть мне ведьмой.
Я сопротивлялась, как могла. Но Кристик вручил мне начала тарелку с ватрушками и чай с медом, а потом – учебник, в котором описывались разные зелья и способы их создания.
Как ни странно, я поняла язык, на котором читала. А сам текст увлек меня. И следующие несколько часов я ела ватрушки, пила чай (три или четыре чашки) и изучала учебник.
А ближе к вечеру домой вернулся Васька. И вот его-то появление убедило меня в том, что я – попаданка. Ну, или же лежу связанная в психушке.
Но я предпочла выбрать первый вариант.
И вот теперь та самая книга по моему мысленному приказу зависла передо мной.
- «Травница выбирает время для создания зелья, которое совпадает с растущей Луной или с важными астрономическими событиями, такими как полнолуние, как считается, что это время лучше всего подходит для магических практик», - прочитала я. - Я выбрала время на молодую луну, как и сказано было в самом рецепте. Так? Кристик, кивай, если все верно. Что там дальше? «Перед началом работы травница очищает своё пространство от всяких дурных сил, может использовать благовония или окуривания, например, шалфеем или лаванде». Я окурила пространство. Вон Васька еще чихал и ругался. «Основные ингредиенты: Для приворотного зелья могут использовать различные травы.
- Розу (символ любви);
- Шалфей (очищает и защищает);
- Лавр (усиливает возможности);
- Мелиссу (успокаивает и гармонизирует)».
- Так, стоп, - прервал меня Кристик. – Ты травы откуда брала?
- Так со стен же. Вон, пучки висят.
- И все? А то, что из своего бывшего мира принесла?
- Они в пакете. Я его толком и не открывала…
- Я открывал, - буркнул Васька со своего места. – У тебя там валерьянка. Запах обалденный.
А вот тут я замерла. Нет, не из-за Васьки. Фиг с ним, с мелким ворюгой. Нужно ему валерьянкой пользоваться – на здоровье.
Но если измельченная травка с земли попала в воздух этого мира, а затем оказалась внутри созданной мной любовной настойки… последствия могут быть какими угодно! Вплоть до… нет, не хочу думать! У меня слишком живое воображение!
Кристик, видимо, размышлял в том же направлении. И теперь мы двое, как инквизиторы[1] на еретика[2], взглянули на Ваську.
Под нашими недовольно-злобными взглядами бедный нашкодивший котик попятился к двери.
- Эй, вы чего?! Да там и было-то совсем немного той травы! Ну подумаешь, она на пол упала и потом… А-а-а-а-а!!! Говорящие коты находятся под защитой! А-а-а-а-а-а! Хвост! Хвост не трогайте, изверги! Аринка! Отпусти! Отпусти, кому сказано!
Гоняли мы его долго, этого пушистого диверсанта! Сволочь такая! И ведь знал же прекрасно, что находится в том пакете! И о том, что чем меньше миры будут взаимодействовать между собой, тем лучше, тоже знал! Нет же, напакостил, обормот усато-хвостатый!
И вот что теперь делать?! Каких последствий ждать?!
[1] Инквизитор - тот, кто с крайней жестокостью выпытывает что-либо у кого-либо; мучитель.
[2] О том, кто отступает от господствующих или общепринятых взглядов, правил, положений.
Выпустив пар, мы с Кристиком оставили Ваську в покое и занялись каждый своим делом. Я читала учебник по зельеварению, Кристик готовил и убирал. Обиженный Васька что-то бубнил в дальней комнате домика. На глаза нам он старался не показываться. Но его ворчание то и дело долетало до моего слуха. Все же стены здесь были совсем не толстыми.
Ближе к ночи дождь прекратился. И я легла спать на печи уже в полной тишине, как и любила. Теперь, ночью, мне ничего не снилось. Я проснулась рано утром, вместе с восходом солнышка, довольная, практически счастливая. Немного позевав, я слезла с печи и потянулась.
- К водяному пойдешь? – понимающе спросил Кристик, глядя на мою предвкушающую ухмылку.
Я кивнула.
- С травяным кнутом и удавкой из земли и трав. Я устрою веселье этому болоту.
- Амулеты хоть с собой возьми.
- Обязательно.
Да, вчера я и правда сглупила – была без амулетов. И только поэтому проявилась дома в таком отвратном виде. Больше я подобной ошибки не повторю! Они все у меня будут плясать, гады такие!
В длинной теплой ночнушке и сапогах по колено я вышла на улицу. Свежий ветер бодрил, пронизывая до костей. Жижа под ногами весело хлюпала. В общем, погодка – самое то, чтобы разделаться с недругами раз и навсегда.
Я кое-как добралась до умывальника, приделанного к шесту чуть поодаль, полила себе, умылась ледяной водичкой, повизгивая. И пошлепала назад.
Вернувшись, с удовольствием втянула в себя такой вкусный запах готовых оладушков, стянула сапоги, оставила их, грязные до колена, у двери, и к столу, к столу! К кофею!
Да, в этом мире кофе не имелось. Да, я принесла его с Земли, в той самой сумке. Да, продукты разных миров лучше не смешивать. Но я не могла отказать себе в удовольствии пить по утрам горячий крепкий кофе! Без сахара и молока!
Кристик как-то попробовал то, что заваривал мне. Плевался потом долго. И ворчал, что нормальные существа такую отраву не пьют. Мол, этак ноги протянуть можно! От горечи-то! Как есть полынь-траву в напиток добавили!
Я не спорила, ничего никому не доказывала. И просто наслаждалась своей законной чашкой кофе. Утром. В тишине. Без посетителей.
Даже Васька, и тот остерегался мешать моему ритуалу. Мало ли, вот возьму, обижусь и добавлю котику в молочко капельки особые. И он потом с полгодика, а то и дольше, в сторону кошек смотреть не будет. Я угрожала так всего раз. Но Васька угрозой проникся и ко мне под руку по утрам не лез.
Закончив свой ритуал, я встала, потянулась, нехорошо улыбнулась и принялась готовиться к общению с болотной нечистью.
Надо сказать, на Земле я не верила ни в водяного, ни в кикимор, ни в русалок, которые в озерах и реках живут, даже в лешего с домовым, и в тех не верила. Вообще. И как природных духов их не рассматривала. Ну в самом деле, ну какой домовой в квартире в двадцать первом веке? Да я быстрей поверю в пьяного слесаря, что-то там не доделавшего в ванной, чем в недовольного домового, который гремит и шумит по ночам.
Но то Земля, мир без магии. А вот здесь, на Артее, «Сказке», как переводилось название этого магического мира, проживало много, очень много нечисти. И всех их следовало выучить. И подходы к ним всем различались. Что хорошо для лешего, не пойдет для кикиморы. И наоборот. Крестьяне это все с детства учила. Я же, неумеха, едва появившись здесь, сразу стала наводить свои порядки.
- Сила есть – ума не надо, - ворчал Кристик, слушая рассказы о моих приключениях от другой нечисти.
Во мне и правда было много силы. Она била через край, позволяя делать практически все, что пожелаю.
И когда леший шутки ради попытался завести меня в чащу, я вспылила. И наслала на него икоту.
Так и сказала:
- Чтоб тебе, гад такой, икать, не переставая!
И уселась под деревом, ждать.
«Гад» появился уже через час с небольшим. Косматый, нечесаный, заросший шерстью и издали похожий на йети, он сверкал глазами, пытался что-то произнести, возможно, даже проклясть меня. Но не на ту напал.
- К дому меня проводи! Напрямую! – приказала я. – Тогда сниму заклятие!
Через секунду я оказалась у своего дома. А леший – в самом дальнем конце леса, уже без икоты.
Так мы тогда и разошлись, практически мирно. И с тех пор леший меня не трогал, даже в шутку.
А вот водяной и кикиморы болотные пока что сопротивлялись, пытались показать, кто тут сила и власть.
Что ж, пришло время научить их порядку!
Я обвесилась амулетами, как новогодняя елка – игрушками. Повесила все, что было, даже от внезапной смерти. Нет, ну а вдруг.
Потом оделась так, чтобы и тело, и руки с ногами – все было закрыто от грязи. Затем вышла ну улицу – готовиться, вязать кнут и удавку.
Я села на корточки, внимательно осматривая окружающее пространство. Свежие травы, корни и гибкие побеги — всё это подходило для моей задумки.
Сначала я выбрала крепкие стебли полыни и лопуха, которые росли вдоль тропинки. Густую траву я срезала, старательно выбирая лишь самые сильные и здоровые экземпляры.
«Кнут ударит, удавка добавит», — шептала я уверенно.
Травы я сплетала, скручивая стебли между собой. Каждую перевивку я сопровождала коротким заклинанием: «Сила земли, свяжи меня с могучей природой, дай мне защиту от всякого зла».
Когда кнут был готов, он выглядел как зеленая извивающаяся змея, готовая к действию. Я чуть-чуть потрясла его, проверяя жесткость, довольно улыбнулась. То, что надо.
Затем я перешла к изготовлению удавки. Я выбрала более тонкие, но прочные стебли, в которых имелись и легкость, и сила. Я сосредоточенно наматывала стебли на руку и шептала: «Заплети, защити, разрушь планы врагов, пусть сила вернется ко мне».
Когда и кнут, и удавка были готовы, я удовлетворенно хмыкнула и сказала уже вслух.
- Лешему, зверю, птице, любому живому и полуживому существу дорогу мне не переходить, в наказание не вмешиваться, никому ничего не сообщать. Иначе упокою.
Лес раздраженно зашумел, закачались кроны столетних деревьев.
- То есть леший против? Хочет выйти на одну тропу со мной, проверить свои силы? – вкрадчиво уточнила я.
Ветер тут же прекратился. Нет, не хотел леший состязаться со мной. И правильно делал. Я была сейчас не в том настроении, чтобы щадить его. И я знала, что вся округа будет молчать. Ни одна живая душа не пойдет к болоту, чтобы предостеречь водяного или кикимор. Иначе я же вычислю. И накажу. Сильно накажу, чтобы остальным неповадно было. Икающий волк или чихающий медведь отлично слышны в лесу. Сразу и «обед», и «ужин» сбежит. Останутся звери голодными. Так что здесь и сейчас никто против моей воли не пойдет.
Я мысленно довольно потерла ладони, поднялась и отравилась вглубь леса – творить возмездие.
На самом деле я старалась жить в ладу с природой. И не трогала никого из духов, пока они не начинали зарываться. Здесь же произошла наглость несусветная. Кикиморы решили утянуть под воду троих крепких молодцев из разных деревень. Те пошли на болото по ягоды, понравились кикиморам… Отбиться смогли все трое. Но у одного из них кикиморы в отместку утащили дедов кинжал – дорогую для парня вещицу, памятную.
Вся троица пришла ко мне на поклон. Мол, усмири, матушка травница, кикимор.
Ну, я сходила, по глупости не взяла с собой амулеты. И вот теперь шла повторно, уже подготовившись.
Деревья расступались передо мной, услужливо подсказывая, какой из тропинок лучше воспользоваться. Леший демонстрировал, что не собирается ссориться с травницей.
Я дошла до болота минут за пять, не больше. Встала у самого берега, осмотрелась. Местность могла бы показаться зловещей любому, кто появлялся здесь впервые.
Плакучие ивы низко склонились над болотом по всему его периметру, ветер завывал в их ветвях. Над самим болотом стоял туман, то и дело сгущавшийся. А из воды доносились заунывные звуки, будто плакал утопленник.
В общем, кикиморы развлекались, как могли.
Я щелкнула по земле сделанным кнутом, держа в другой руке удавку, и ветер, туман, рыдания мгновенно исчезли. Еще один звук удара хлыстом – и на земле передо мной появились полосы. Ведьмина тропа, как прозвали их крестьяне. Считалось, что по таким полосам ведьма сможет дойти куда угодно, без малейших проблем. Я, конечно, ведьмой не была, но…
Третий удар хлыстом, прямо по воде. И она закипела, как будто туда плеснули кипятка.
И сразу же на поверхности показались кикиморы. И водяной, конечно. Отвратительнейшие создания, если снять с них морок. Тощие, длинные, заросшие тиной, с грубыми голосами. В общем, только морок их всех и спасал.
- Травница, пощади! – прогудел водяной.
Он редко вмешивался в развлечения кикимор, своих прислужниц, обычно отлеживался на дне в виде коряги. Но зато был в курсе всех их дел и при необходимости помогал им в гадостях. Так что не ему уж точно передо мной пощады просить. Не заслужил. Никто тут ее не заслужил.
- Как вы пощадили множество утопленников на вашем дне? – иронично поинтересовалась я. И кинула удавку в одну из кикимор. Та захрипела. – Не надо кастовать[1] заклинание. Я не люблю такого.
- Чего ты хочешь?!
Ага, дошло, что дело дрянь?!
- Кинжал верните, что недавно украли. Сами. Прямо в избу тому парню. И чтобы живы все там остались. Ну!
Водяной повернулся к кикиморам, что-то прогудел одной из них. И она мгновенно нырнула в воду. А через несколько секунд появилась на поверхности с кинжалом.
- Даю разрешение на колдовство, но только то, о котором я сказала. И без шуток. Иначе водичка станет погорячей, - предупредила я.
Кикимора заверещала – кинжал исчез.
- Смотрите, сделали гадость – вернусь, спалю здесь все, - я отпустила удавку.
Кнут уже лежал у меня за пазухой.
До дома я дошла без приключений. Перешагнула порог, втянула носом воздух. Борщ! Люблю борщ, особенно если он густой настолько, чтобы и ложка стояла!
- Кристик, я тебя обожаю, - сообщила я. И губы сами собой расплылись в довольной улыбке. Наемся же! – А еще что есть? Ну, кроме борща?
- Мясо с картошкой, блины и компот, - проворчал Кристик. – Иди давай раздевайся. Да к столу.
- А Васька?..
- Сбежал куда-то.
А, ну отлично. Никто не будет доставать меня своими жалобами на жизнь и жестокую хозяйку, которая не кормит бедного котика мяском и сметанкой.
Я сняла с себя уличную одежда, накинула на тело теплый халат, сделала из волос «дулю» и уселась за стол – обедать.
Ела я быстро и с аппетитом. Прохлада леса и физические усилия помогли проголодаться еще до того, как я вернулась домой.
Я съела и первое. И второе, и третье, запила все это компотом.
Успела, в общем, к возвращению своего любимого домашнего животного.
Васька появился в доме с видом императора, пришедшего в крестьянскую избу. «Поклоняйтесь мне, смертные!» - было написано на его морде.
- Еда, - произнес он многозначительно. – Аринка, ты меня снова не кормишь?!
- Все вопросы – к Кристику, - попыталась я перевести стрелки.
Не получилось. Васька выдал:
- Ты – хозяйка, тебе меня и кормить!
«Смертная, я оказываю тебе огромную честь!» - снова перевела я с кошачьего.
Ладно, получил этот мелкий обормот и мясо с картошкой, и сметану, и молоко. Наелся от пуза и только потом снисходительным тоном сообщил:
- Кстати, в деревне, что ближе всего к лесу, свадебку играть собираются. Ванька-кузнец с полоумной Нюшкой женятся. Травницу на свадьбу хотят позвать.
А вот тут я полнейшим образом выпала в осадок. Не от того, что меня зовут на свадьбу, нет. Это обычное дело на деревенских свадьбах. Получить на халяву лечебную настойку от травницы – святое дело. Но эта парочка… Они вообще не виделись мне мужем и женой. Да и кто в здравом уме возьмет в жены полоумную?
- Вась, а с головой у нее как? – поинтересовалась я.
- Порядок, как в твоем сне.
- Надолго ли? – ворчливо спросил Кристик.
- Вот у меня ровно тот же вопрос, - задумчиво откликнулась я.
- Не знаю, но по деревне уже плывут запахи. Народ пироги печет, - добил меня Васька.
Ну, раз пироги, значит, и правда свадьбу играть станут.
Бедный Ванька.
Впрочем, бедный или не бедный, а работать надо было. Ибо скоро зима, осталось-то два с половиной месяца до первых морозов. Кристик и так уже ворчал, что припасов мало заготовили, я бездельничаю, народ ко мне не идет, продуктами не платит. И что будем делать, когда все вокруг занесет снегом по пояс, на что жить будем, он не знает. А голодать ни мне, ни Ваське не хотелось. Значит, надо было приложить усилия и наполнить подпол по максимуму, пока еще есть чем.
В общем, работать, работать, работать.
И на следующий день, отдохнув от кикимор с их водяным, я отправилась в ближайшую деревню. Да-да, туда, где жили Ванька с Нюшкой. Заодно посмотрю, как там у них дела, как личная жизнь складывается у обоих. Ну и поторгую зельями. Их я сложила в пространственный карман[1], сразу все, что были. На всякий случай. На обратном пути планировала остановиться на лесной опушке, поискать некоторые травки, которые можно собирать только до морозов. Но это все потом, потом. Сначала – торговля зельями в деревне. Ну, и заговоры всякие почитаю, против мышей, клопов, придурошных женихов. Хоть я и не ведьма, но заговоры у меня тоже выходили отменными. Вот что значит, вкладывать душу в то, чем занимаешься.
Я шла, и по лесу, и по полю, и беспечно посвистывала одну из земных мелодий. Пока еще осеннее, еле теплое солнышко светило в полную силу. Ветерок вроде как улегся. И холодно мне, тепло одетой, не было.
Еще на подступах к деревне меня сразили наповал две вещи: запах пирогов, и пение. Последнее, излишне громкое, оглушало мгновенно.
Ой, при лужку, при лужке,
При широком поле,
При знакомом табуне
Конь гулял на воле.
Эх, ты гуляй, гуляй, мой конь,
Пока не споймают,
Как споймают — зануздают
Шелковой уздою[2], -
- разносилось округ, да так громко, что оглохнуть мог всякий услышавший.
- Затычки мне в уши, - приказала я.
Магия сработала правильно – пение исчезло. Увы, вместе с другими звуками. И я сама теперь напоминала себе глухую тетерю.
- Кто ж тут, в деревне, такой голосистый завелся? – спросила я, как водится, саму себя. – А орала-то баба…
Голос был незнакомым, пение – громким… Два и два я сложила неохотно. Получалось, что Нюшка. И виновата в ее оре я. Ну, не только я, но еще и Васька, рассыпавший иномирную траву. Но склянку-то Ваньке отдала я.
- Заткнуть ей рот, привести ко мне на встречу, - отдала я еще один приказ своей магии.
За два часа я обошла, считай, всю деревню. Ну ладно, большую ее часть. Многие хозяйки, узнав по сарафанному радио о моем появлении, сами выскакивали мне навстречу из своих изб. Я изводила клопов и тараканов, травила мышей, улучшала надои коровам, принимала окоты[1], роды у лошадей и собак, продавала склянки от разных болезней, складировала продукты в пространственный карман. И все больше убеждалась в том, что деревня активно готовится к свадьбе, самой последней в этом году. И может, не с размахом та свадьба пройдет, но праздновать будут все. Да и чего б не попраздновать, перед холодом, снегами и метелями? Ведь совсем скоро погода полностью испортится. Придут морозы, снега навалит по пояс, а то и выше. И на улицу лишний раз носа не высунешь.
А так… так можно и погулять. Благо повод есть.
Нюшка была сиротой, жила в полуразвалившемся доме, ничего, кроме ветхой одежды, за душой не имела. Ванька тоже не был богачом. Но ему от родителей достался крепкий дом. Да и сам Ванька был рукастым. Если б ума ему боги добавили, да чистоплотности, так и любая, включая старостину дочку, пошла бы за него, за кузнеца-то. Увы, чего не дано, того не дано. И потому придется им с Нюшкой вдвоем хозяйство свое поднимать.
С такими мыслями я, раздав практически все свои запасы, повернула прочь от деревни. Дойдя до лесной опушки, окинула взглядом поле деятельности, тяжело вздохнула и позвала:
- Травушка-муравушка, лебедушка да крапива, мать-и-мачеха, полынь да гори-трава, все, что в дело пойдет, вылезай из земли, вместе с корнем, лети ко мне. Да аккуратно, смотри.
Вообще, так делать запрещалось. В умной книжке, что Кристик мне презентовал, утверждалось, что, во-первых, таким образом с нужной травой весь мусор соберется. А во-вторых, на том месте, где ведьма травы набрала вот так вот, еще пару лет ничего ценного расти не будет – земля не станет родить. Мол, ведьма силу из окружающей среды выпьет.
Не знаю, так или нет. Я подобным средством пользовалась впервые. Но по-другому сейчас просто не могла. У меня болели и руки, и ноги, и все тело, от работы в деревне. А запасы травы заканчивались. И чем быстрее я их пополню, тем лучше. Иначе зимой останусь без лечебных чаев. И сама не выпью, и путникам случайным помочь не смогу.
Ну и вот, я решилась. И следующие несколько минут с любопытством наблюдала, как «лысеет» лесная опушка. Трава исчезала из земли и перемещалась в мой пространственный карман. Оставались единичные травинки, которые нельзя было использовать ни в одном зелье.
Выбрав все, что только можно, я прикинула на глаз получившееся количество.
- По идее, до весны хватит, - вздохнула я.
Там же еще оставался небольшой запас, те травы, что собирались прежней хозяйкой еще до меня. И можно было с чистой душой отправляться домой.
Я зашла под древесные кроны и уверенно зашагала по тропинке. Леший мне не мешал, наоборот, еще под ноги грибочки побольше да повкусней подкатывал. Я брала, не стеснялась. Нам с Кристиком зимой все сгодится. Он отличные грибные супы варит, пальчики оближешь.
И к дому я подошла, с переполненным пространственным карманом. Хоть умные люди и говорят, что в нем нет дна, а значит, вместить туда можно что угодно, и оно там будет лежать без проблем. Но у меня имелось ощущение, что мой карман скоро лопнет. Слишком уж много всего было там собрано.
Подойдя к дому, я свела брови к переносице. Это еще что за счастье привалило? И кто сказал, что оно мне так уж нужно?
Возле порога, не пересекая черту, стоял гость.
Высокий, широкоплечий, молодой, симпатичный, одетый просто, по-крестьянски, он в то же время смотрел внимательно и цепко.
- Ну наконец-то, хозяюшка! – воскликнул он с явным облегчением. – Дождался я тебя! Уж ты не откажи, подсоби горю моему! Помоги мне, в чем сможешь!
Угу, помогу. Уже бегу, прям спотыкаюсь, волосы назад.
Гость был непростой и заранее мне не понравился. Я не любила, когда меня пытались за дуру держать. А сейчас именно так и получалось. Гость выдавал себя за того, кем не являлся. Говорил слишком чисто для крестьянина, как будто заучил речь заранее, смотрел не так, как они смотрят, глаз не отводил. А уж одежда… Я готова была поспорить, что она сшита была на заказ, искусным портным.
И самая маковка, как говорится: лицо гостя закрывал морок. Ну не были его черты настоящими! Ни разу не были!
Нет, конечно, я понимаю, мало ли кто тут ходит и по каким причинам. Может, у гостя и выбора другого не было, только лицо свое скрыть. Но вот так вот начинать знакомство… В общем, гость мне не понравился. Не сказать, чтобы я испытала к нему неприязнь. Скорее, пожелала держаться от него подальше.
Однако, устав ведьм-травниц гласил, что я должна оказать помощь любому, кто в ней нуждался. Вдруг именно мои действия окажутся решающими и изменят судьбу просителя в любую сторону?
И просто так дать от ворот поворот, лишь на основании своих эмоций, я не могу.
И потому пришлось кивнуть.
- Проходи, гость, не стесняйся. Вот только настоящим ты в дом зайдешь. Мороки мне здесь не нужны.
При последнем слове внешность гостя стала меняться. Он остался таким же высоким и широкоплечим. Но теперь уже был одет в штаны и кафтан, которые в городах носят, причем люди небедные. Да и черты лица у него изменились. Из них исчезла грубость и резкость. Я была более чем уверена, что в предках гостя имелось множество аристократов, никак не меньше графов и герцогов. Ну, и какая важная птица прилетела к моему дому? И самое главное, зачем? В городах, а особенно в столице, как я слышала, множество умелых лекарей обитает. Да и маги живут умелые, не чета мне, скромной «деревне». В любом случае, там найти помощь в разы проще, чем здесь.
Я решила поосторожничать и прямо сейчас из пространственного кармана ничего не доставать. Не нужно показывать свою «добычу» незнакомцу. Вместо этого я спросила:
- Что же я могу сделать для тебя, человек неизвестный? Звать тебя как?
- Да так и зови – гостем, - откликнулся он. Хотел что-то добавить. Но его живот внезапно выдал веселую трель. Гость неопределенно хмыкнул. – В сказках вроде полагается покормить-напоить любого пришедшего, прежде чем допрашивать его?
- Так мы ж не в сказках, - пожала я плечами. Этот нагловатый подход мне нравился все меньше. Но, опять-таки, выставить вон гостя причин не было. – Если каждого кормить – можно самому по миру пойти. Но тебе, так уж и быть, окажу милость. – И уже в пространство, якобы магии, на самом деле Кристику. – Накормить гостя, поставить все на стол, как для меня.
Миг – и на столе появляется тарелка с борщом. Рядом – плошка со сметаной. На блюде – ломти пшеничного хлеба. Ну и ложка рядом с тарелкой. Садись, гость нежданный, насыщайся.
Наверное, если бы передо мной предстал крестьянин, торговец или мастеровой, то я послала бы его лесом, предложив поесть дома. Ну или предложила бы ту же картошку, вареную, без ничего. В горшке. Пусть руками ест. Но ко мне заглянул аристократ – невиданная птица в этих краях. И я решила поступиться принципами, принять его как положено.
Гость уселся на лавку, взял в руки ложку, принялся есть. Ел он быстро, но аккуратно. Сразу видно: привык соблюдать правила за столом. Может, и этикету обучен.
Я сидела на лавке напротив, рассматривала на стене трещины, думала, что я явно где-то нагрешила, и довольно сильно, раз уже какой день подряд мне покоя нет.
Гость успел доесть практически все, что было в тарелке, оставил пустыми плошку и блюдо, когда в дом ввалился Васька. И вот спрашивается: что ему не живется спокойно? Ищет постоянно приключений себе на все части тела. Вроде отгулял уже. Дело к зиме движется. Сиди ж ты дома, ешь, спи, жир нагуливай. Нет, ввалился. Усы в разные стороны, глаза дикие, шерсть дыбом.
- Аринка! – выдал Васька. – Они сюда бегут!
- Кто? – не поняла я.
- Кошки!
- Какие?!
- Которых я… ну в общем… с котятами, от меня! Сюда бегут!
Ответить я не успела – рядом раздался хрип, полузадушенный такой хрип, когда человек и хочет вдохнуть воздух, но не может.
Я вспомнила о госте, повернулась в его сторону.
Он сидел как изваяние, смотрел на Ваську, словно на божество, и то и дело пытался вдохнуть. Тщетно.
Я вздохнула.
- Вася, ты в следующий раз, когда будешь сюда баб своих водить, не мог бы молчать? Вон, видишь, человек задыхается. Из-за тебя, между прочим. А промолчал бы ты, и проблем не было бы. Пойди хоть по спинке ему постучи. Когтями.
Сработало. Гость закашлялся, затряс головой, через пару секунд выдал.
- Не надо…. Когтями… кот… говорящий…
- Это ты говорящий, - выдал обиженный Васька. – А я – разговаривающий! Аринка! Хорош маяться дурью! Что мне с кошками делать?! И котятами?!
- Общаться, - пожала я плечами. – С каждым из них. Вне дома.
Затем щелкнула пальцами. И Васька исчез – переместился за стены дома. А входная дверь закрылась. На все замки и засовы, которые на ней тут же появились. Штук десять, не меньше.
- Жестоко, - покачал головой гость. Он уже успел все пережевать и проглотить и теперь явно пережевал из-за судьбы несчастного котика. – Их там много. Он один.
- Хочешь пойти помочь ему? – предложила я.
Щедро, знаю, но мне очень хотелось поскорей отправить непонятного типа туда, откуда он явился. И получить возможность разобраться со всем, что лежало в пространственном кармане. Да и вообще, отдохнуть не мешало бы. А то ходят тут всякие, травницам надоедают.
- Да нет, спасибо, мне и здесь неплохо, - ожидаемо «слился» гость. Ну да, как поддерживать на словах, так мы можем. А как делом ту поддержку доказать, так сразу в кусты. И пусть несчастный котик сам со всеми своими кошками разбирается. - Да и опыта нет – с дамами на подобные темы общаться.
- У Васьки тоже нет, - пожала я плечами. - Не было до сегодняшнего дня. Но все когда-нибудь случается впервые. Он научится, и ты сможешь столь желанный опыт приобрести. В будущем может пригодиться.
Гость хмыкнул и остался на месте. Что ж, значит, не настолько ему жалко несчастного Васеньку. Хоть и прислушивается – пытается понять, на какой стадии переговоры, и не зашли ли они в тупик.
- Можешь не стараться, - уведомила я его. – Я поставила заглушку, чтобы вопли и ор не мешали обеим сторонам. Пока не выйдешь за дверь, ничего не услышишь.
- А жаль, - вздохнул гость. – Как бы котик не пострадал.
- Какой? – не поняла я. – Ты о Ваське, что ли? Он должен пострадать? Нет, этот обормот точно не пострадает. Он из любой передряги выйдет живым и здоровым. Еще и выгоду для себя всегда отыщет. Здесь не волнуйся. Так ты расскажешь, что тебе нужно от ведьмы? Или просто на халяву поесть решил?
Гость весело фыркнул. Что? Не на халяву, что ли? Поел и сидит тут, красуется. Хоть бы серебрушку кинул, как в трактире. А то ишь, его обязаны бесплатно кормить, поить, в баньке парить. Жизнь, а не сказка.
Я свела брови к переносице. Все, что происходило здесь и сейчас, мне совершенно не нравилось.
- Это шутка такая? Не смешно. Я понятия не имею, кто ты, но невестой твоей становиться не собираюсь. У меня и без этого дел по горло.
На лице гостя появилось искреннее недоумение. Как будто я отказалась падать ниц перед царем-батюшкой. Видимо, опять что-то не то ляпнула. Ладно, провожу гостя, спрошу Кристика, кого я только что лесом послала.
- Внезапно. Я думал, в этом государстве меня все знают, - весело хмыкнул гость. – Но даже если опустить этот факт… Почему же не пойдешь, красна девица? Али я не пригож для тебя?
- Напоминаю, мы не в сказке. Я – так уж точно, - раздраженно осадила я его, подавив желание раздосадованно дернуть плечом. - Так что давай без поддельной речи героических персонажей. Я не выхожу замуж за первого встречного. Не имею такой привычки.
- Не первого встречного. Ты меня уже накормила.
- Но пищу с тобой я не делила. Что? Думаешь, я не в курсе всех этих ваших законов и порядков? Раз не делила пищу, ты остаешься для меня чужаком. Еще какие аргументы?
- Кто тебя уже успел разозлить?
Нет, ну нормально! Буквально вломился в мой дом, наелся на халяву, огорошил признанием, и теперь так невинно интересуется, кто меня успел разозлить! Сам же отлично с этим делом справился!
- Могу проводить к водяному и кикиморам. Пообщаешься с ними. Затем посмотришь на лешего, проведаешь местных крестьян, уточнишь у Васьки, как он справляется с воспитанием потомства. Что? Нет? Не желаешь?
- Все, понял, - гость поднялся с лавки, покачал головой. – Сам дурак. Надо было заранее узнать, чем ты тут занимаешься. Ладно, приду позже. Отопрешь дверь? Я активирую портал.
- Кошки не помешают? – ехидно поинтересовалась я.
Фраза «Ладно, приду позже» меня, считай, взбесила. Я ему говорю, что не собираюсь за него замуж, а ему, барану упертому, пофиг! Он, видите ли, позже придет! И на мое мнение, мои желания и мысли ему плевать с высокой колокольни!
- Не помешают, - откликнулся гость.
Ну хорошо. Я щелкнула пальцами – замки и засовы исчезли.
Гость поклонился мне на прощание и молча вышел. Как будто не закончил разговор, надеялся на продолжение.
Я дождалась, пока дверь закроется, вернула заглушку и мрачно выругалась. Матом. По-русски.
- Попала ты, хозяйка, - выдал воздух. И передо мной появился Кристик. – Ты хоть знаешь, кого только в дальнюю дорогу послала?
- «Шишку» какую-нибудь, - фыркнула я раздраженно. – Это было понятно по манере общаться. Он явно не привык к отказам. Ничего, привыкнет.
- Это вряд ли. Ты, Аринка, отправила лесом самого князя Виктора. Слышала о таком?
- Нет, а что? Кристик! Не надо так выражаться! Это земной мат!
- А с тобой по-другому и не получится. Аринка, мозг включи. Перед тобой был правитель местный, холостой, молодой, симпатичный, неглупый. Говорят даже, что добрый и щедрый. Ну вот объясни, какого, гм… В общем, зачем ты его послала?
- А что мне надо было с ним делать? – огрызнулась я. – После кормежки сразу спать уложить и самой под бочок лечь? Я как бы из другого мира, ты не забыл, Кристик? Я к другому обращению привыкла. Да и с какой стати я должна бежать под венец с незнакомым мужиком?!
- Могла бы не бежать, попросила бы время на раздумье. Зачем было откровенно так с ним разговаривать?
- Да потому что! Я – травница свободная! И замуж пока что не собираюсь!
Понятия не имею, до чего мы оба договорились бы, но дверь распахнулась, словно от удара тараном, и внутрь вломился Васька. Лохматый, со сверкавшими глазами и хвостом трубой, он был похож на дикого ежа. Да, знаю, ежи не бывают домашними. Но по-другому я назвать увиденное не могла.
- Сволочь ты, Маринка! Сволочь! Да ты… да я… Да ты хоть знаешь, хоть понимаешь, хоть осозна… А, да что там с тобой… Ты же мне жизнь испортила! Я же мужчина холостой, симпатичный, неженатый! А ты… ты… Ты зачем меня туда выставила?! Мне не нужны дети! И матери их тоже… теперь… не нужны… Да я… же… А ты…
Ваську несло. Я и половины сказанного не уловила, настолько бессвязным был этот поток то ли мыслей, то ли речей. Но вот про мужчину услышала. И повернулась к Кристику.
- Вот тоже холостой, симпатичный, неженатый. Мужчина. Похож на князя Виктора. А если у того, князя, тоже наследников окажется несчетное количество? Тоже замуж за него выходить?
- Аринка!
Надо же, какая солидарность у этой парочки. А внешне и не скажешь.
Отправив Ваську в дальнюю комнату, отдыхать после общения с дамами сердца, мы с Кристиком принялись перебирать принесенные мной продукты. Большую часть Кристик опустил в подпол, защитив своей магией. Мелочь, вроде десятка яиц, молока и свиного окорока, оставил для готовки.
- На всю зиму запасов, может, и не хватит, - практично заявил он, - но месяца два точно проживем. А если ты все же выйдешь замуж за князя, то и вообще о продуктах можно не беспокоиться. Он тебе точно голодать не позволит.
Я в подробностях рассказала, куда ему пойти с такими предложениями, и села перебирать остатки настоек. Получалось, что я потратила практически все, что у меня было. Осталось несколько бутыльков от ОРВИ и простуды, мазь от подагры и три бутылечка от аллергии. Остальное надо было готовить.
- Вот не было печали, - проворчала я недовольно.
Это ж целый день завтра убью, варя зелья.
- Ты еще траву не перебрала и сушиться не повесила, - подал голос Кристик.
- Знаю, - я недовольно дернула плечом. – Сейчас переберу. Тут той травы…
Стог травы, наваленный посередине горницы, я перебирала с помощью магии.
Причем перебирала недолго, примерно минут пятнадцать-двадцать. В результате у меня оказалось много запасов для чаев, придающих бодрость телу, снотворного и слабительного. А вот травки против ОРВИ и бессонницы практически не было.
Отправив в пространственный карман всю траву, расфасованную по кучкам, я попросила:
- Кристик, покорми меня, пожалуйста. Я сейчас умоюсь схожу, руки вымою. А как вернусь, съем все, что будет.
- Обжора, - фыркнул Кристик.
Я пропустила это мимо ушей и вышла на улицу.
Летний зной давно закончился, тепло «бабьего лета» тоже подходило к концу. Наступала пора, когда солнце светило, но не грело. Впрочем, здесь, в лесу, где стоял мой дом, и солнца того особо не было. Почти постоянный полумрак. Плохо пробивались осенние лучи сквозь густые пока что кроны. Вот зимой, ранней весной, когда ветки будут «лысыми», тогда и солнышко появится.
Может быть.
С этими мыслями я быстро привела себя в порядок и вернулась в теплый дом.
Кристик уже выставил на стол все, что имелось из готовой еды. И я, облизываясь, уселась на лавку.
Ну, приятного аппетита мне любимой, как говорится.
И борщ со сметаной, и мясо, тушенное с грибами, - все улетело со свистом. Проголодавшись, я жевала без остановки, пока не съела наложенное на мои тарелки. Потом запила еду чаем и отправилась на печку – отдыхать.
Конечно, у меня была своя кровать в соседней комнате. Но на ней я обычно спала по ночам. А вот днем, когда выдавалась такая возможность, я с удовольствием растягивалась на печи. И погреюсь, и расслаблюсь немножко.
Заснула я быстро, проспала до позднего вечера, потом поела и снова улеглась спать. Мой вымотанный организм хотел отдыха. И я не смела идти против его желаний.
Ну а на следующий день, проснувшись рано утром, чуть ли не в предрассветной темноте, я вспомнила, что пора варить зелья. Мало ли, как там жизнь дальше сложится. Может, мне понадобятся зимой сразу все мои запасы.
Умывшись и быстро позавтракав, я заперлась в своем кабинете. Именно так я называла самую дальнюю комнату в доме. Там у меня стояли три котла разной величины, имелись все необходимые ингредиенты. Ну и температура была такая, которая нужна именно для варки зелий.
Я закрыла за собой дверь, погрузившись в атмосферу своего маленького волшебного мира. Комната напоминала алхимическую лабораторию: на полках аккуратно расставлены банки с сушеными травами, корнями и другими ингредиентами, каждая из которых имела свою историю и предназначение. Запахи смол, пряностей и сушеных цветов напоминали мне о летних днях, когда я собирала их в лесу.
Я осторожно выбрала несколько листьев душицы для зелья, которое должно было укрепить здоровье в зимний период. Их нужно было тщательно нарезать ножом, чтобы выпустить эфирные масла и ароматы. На столе передо мной уже стоял котел, вода в котором медленно закипала. Я добавила в него нарезанную траву, и в воздухе моментально разлился сладковато-пряный аромат.
Затем я перешла к следующему ингредиенту — корню имбиря. Я знала, что он придаст зелью особую силу и жар, что будет особенно кстати в холодное время года. Я аккуратно очистила корнеплод и измельчила его на небольшие кусочки, прежде чем отправить в котел. Вода зашипела, а пузырьки начали подниматься к поверхности.
Но на этом я не останавливалась: добавила кусочек корицы, чтобы придать зелью теплоту и уют.
Пока зелье варилось, я занялась подготовкой остальных ингредиентов: ломтиками лимона и медом, которые должны были добавить свежести и сладости. Я достала из шкафа стеклянные бутылки, чтобы разлить в них готовое зелье, и начала расставлять их на столе.
Прошло около получаса, и зелье приобрело насыщенный янтарный оттенок. Я осторожно попробовала его на вкус, и теплота моментально распространилась по всему телу. Я была довольна результатом.
Наконец, я отставила котел в сторону, и, используя мелкое сито, разлила зелье в бутылки.
Одно зелье, другое, третье… Я возилась долго, используя все, что было под рукой. Очень скоро на столе выстроилась батарей бутылок и бутылечков.
Следующие пару дней я отдыхала – отлеживалась и в кровати, и на печи. На улице, с небольшими перерывами, лил противный холодный дождь. Я старалась все время проводить под крышей, в тепле.
Отъедалась и отсыпалась, надеясь, что в ближайшие месяцы меня никто не потревожит. Очень хотела залечь в спячку, как медведь. И сил набраться, и зелья до весны сохранить.
Наивная.
Когда дождь прекратился, в окно дома постучал ворон, вестник лешего.
Я как раз сидела за столом, завтракала. Васька активно работал челюстями на лавке напротив.
Я щелкнула пальцами – створки окна распахнулись. Ворон покосился на насторожившегося Ваську и не стал влетать, демонстрируя зачатки памяти. Не раз и не два они с Васькой выясняли, кто главный в этом лесу.
- Крестьяне зовут травницу на свадьбу завтра вечером, - выдал ворон скрипучим голосом лешего, поднялся и улетел.
Створки окна закрылись.
Я уныло покосилась на печку, возле которой проявился спрятавшийся при вороне Кристик.
Идти никуда не хотелось. По такой сырой ветреной погоде только на свадьбе гулять.
- Ты же знаешь, что надо, - нравоучительным тоном заметил Кристик.
- Знаю, - согласилась я.
Ведьмам-травницам, особенно проживавшим в деревенской местности, и правда рекомендовалось почаще видеться с подопечными. Видимо, чтобы те не забывали, где живут целительницы, и появлялись у них изредка, не давая помереть им с голоду.
Так что свадьбы мне было не избежать. И на подготовку оставалось чуть больше суток.
Я понятия не имела, в чем пойду. У меня имелись рабочие штаны и кофты, пара платьев для выхода в деревню и повседневного общения с крестьянами… И, в принципе, все. Скорей всего, одно из таких платьев я и надену, попроще. Сверху – куртку или накидку. Ну и на ноги – полуботинки. Вид не особо праздничный. Но ничего лучше у меня не было.
Впрочем, ведьм и травниц традиционно считали не от мира сего. Так что мой внешний вид вряд ли удивит кого-то из деревенских. Пусть радуются, что я вообще снизошла до них.
Ну и, конечно, придется принести пару-тройку бутылечков с зельями, которые я недавно приготовила. В качестве подарков молодоженам. А в нынешних суровых зимах эти подарки еще как понадобятся. Не Ваньке, так Нюшке. Особенно если он ее обрюхатит. Как минимум «На удачу» и «От бессонницы» отнесу. Ну и заставлю выучить, что где. Чтоб не перепутали, ироды.
Я подавила тяжелый вздох. Вот же… Везде траты!
До самой свадьбы меня никто не трогал. И я получила возможность выспаться-вылежаться. Кристик топил печь, готовил еду, гонял обнаглевшего Ваську. Я же старательно гнала от себя мысли о необходимости вылезать из дома. Погода на улице испортилась окончательно. Осень ясно давала понять всем и каждому, что до зимы солнца ждать не стоит. Я тоскливо посматривала на дождь за окном и мысленно костерила будущих молодоженов. Вот приспичило же им прямо сейчас свадьбу играть! Никто не думает о здоровье бедной травницы! А у меня, между прочим, по такой погоде легко может артрит появиться! Да и вообще: ну какая свадьба с таким дождями?!
Но немилосердная погода все же выгнала меня из дома: за полдня до празднования той самой свадьбы выглянуло солнце. Теплей не стало. Но, по крайней мере, на голову уже ничего не лилось. Я со вздохом слезла с печки и начала собираться. Васька, конечно же, гад такой, сразу же занял мое место и стал вылизываться! Он все это время пару раз по нужде выходил, а так дома сидел. Уже и кошки не милы стали, с такой-то непогодой!
В нужное время я вышла из дома.
Причем в зеркало я постаралась не смотреть. Чтобы не испугаться. Хватило и того, что Кристик от меня шарахнулся, обережный круг нарисовав. Гостья на свадьбе из меня получилась как раз по статусу. Ведьма. Как есть ведьма.
Я выбрала самое теплое платье, закуталась в свою единственную куртку, длиной мне до колен, на ноги – полуботинки. Причем их подошву я увеличила магически. Чтобы было удобно по грязи идти. На голову – нечто среднее между шляпкой и капюшоном. Уже не важно, как со стороны смотрюсь. Лишь бы уши не простудить. А то придется от отита лечиться. В общем, закуталась я по самую макушку.
Вышла из дома, предупредила лешего:
- Там, где упаду, ничего расти не будет несколько лет. Прокляну место.
Леший угрозе внял. А может, еще и вида моего испугался. И я прошла без проблем до самой опушки. Еще и быстро дошла. За несколько минут всего.
А от опушки до околицы деревни колдовала я уже сама. И дорогу себе сократила, и землю под ногами высушила, чтобы не дай боги грязь носом не пропахать.