Мертвые ходят своими дорогами и когда дороги эти пересекаются с миром живых, случаются всякие казусы и неприятности - в этой мистической истине Амур Казаков убедился поздним вечером двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года.
Молодой спасатель, как и вся страна, с азартом ждал обещанного индейцами конца света, ждал естественно не на сухую, а в компании с пятилетним «Старейшиной». Каламбур получался презабавный, но для коньяка пять лет - самое то, а всё, что старше по выдержке, Казаков считал буржуйскими изысками, ведь каждый россиянин с детства знает, что любое спиртное разливают из одной бочки, если не из цистерны, так зачем платить больше?
В диспетчерской Амур сегодня дежурил один, что в преддверии выходных было для недавно надевшего синюю форму специалиста делом привычным. Второй дежурный - Михалыч, как старший по возрасту и по званию, отрабатывал взаимодействие головы с подушкой в комнате отдыха, что Казакова совсем не огорчало, а скорее даже радовало. Содержимое бутылки в пол-литра при вдумчивом использовании прекрасно укладывается в одного человека, но никак не в два.
Несмотря на предсказание майя, ничего чрезвычайного пока не происходило. Казаков потягивал ароматный коньяк, закусывал его лимончиком, и совесть Амура за распитие спиртных напитков на рабочем месте совсем не мучила. А как иначе? Ведь пятница, да еще и конец света - такое событие полагается отметить, несмотря на службу. А если еще с изрядной долей оптимизма вспомнить про скорый, вопреки календарям всяких доисторических индейцев, Новый год...
Звонок поступил на пульт, когда Амур неторопливо раскуривал сигару, привезенную из Доминиканы очередной подружкой и специально припасенной им для ночного бдения. Мигала синяя лампочка, а это значило, что вызов прошел по общегородской линии, которую сознательные граждане используют для сообщений о застрявшей в мусоропроводе кошке, свалившемся в канализационный люк пьянчуге или, в особо удачливых случаях, об очередном умнике, который засунул в одно из отверстий своего организма какой-нибудь предмет и теперь страстно желает его достать, но - вот ведь беда какая! - уже только с помощью МЧС.
Представившись, как положено, Амур с минуту слушал нечленораздельные выкрики из трубки, решил уже, что мужик явно перебрал с празднованием конца света и пора вызывать бедолаге бригаду наркологов, когда в трубке наконец чётко и осмысленно прозвучало:
- Мертвые восстали!
Амур поперхнулся табачным дымом и отложил сигару в пепельницу. Несмотря на полное пренебрежение Казакова к суевериям и мистике, внутри шевельнулось нехорошее предчувствие: «Началось!». Впрочем, здравый глас рассудка тут же подавил такие недостойные российского эмчээсовца мысли и Амур веско, как и учили, произнес в трубку:
- Гражданин, успокойтесь! Мы вам поможем. Расскажите подробно, кто вы и что у вас случилось?
Учёба не прошла даром, его уверенный тон подействовал. В динамике еще какое-то время слышались бормотания и всхлипывания, но, наконец, невидимый собеседник справился с волнением и заговорил почти спокойно:
- Григорий я, работаю на Южном кладбище сторожем, вышел на обход, а тут такое!
- Какое? - спросил Амур, подбадривая кладбищенского Гришу и пресекая новую волну всхлипываний.
- Мертвые восстали из могил!
- Сами восстали или им кто-то помог? – деловито поинтересовался Казаков, уже просчитывая возможные варианты и принадлежность вандалов к религиозным культам.
- А откуда мне знать?! Смотрю, на снегу следы, думал, забрела пьянь какая с могилы водочкой опохмелиться, постоянно их гоняю, а тут вижу, покойничек из недавних в костюмчике бредет по сугробам и слизью харкает!
- Так, а сами вы ничего не употребляли?
- Обижаешь, начальник! Я год как завязал, в рот ни капли не беру, - ответил совсем уже успокоившийся Григорий.
- Ага. Может, это бомж какой был?
- Вы что же, думаете, я живого человека от мертвого не отличу? Я этих покойничков уже столько навидался, самый натуральный жмур! Хотел его с испугу лопатой по хребтине приложить, чтоб не шлялся, значится, а тут гляжу, еще один ковыляет, за ним второй, огляделся - ё-моё! - по кладбищу вихрь такой, торнадина целая гуляет, снег сосет, что пылесос твой, а где над могилкой проходит, нового покойничка из землицы выхватывает, словно моркву из грядки!
- Жуть, - согласился Казаков и плеснул в бокал коньяка.
- Слышь, начальник, я мужик непугливый, но скажу по чесноку: тут струхнул, как пацан, в сторожке заперся и давай всем наяривать. Менты меня послали, доктора тоже. Приезжай хоть ты, помоги, а?
Казаков хотел уже отправить спятившего Гришу туда же, куда советовали коллеги из родственных служб, но что-то в голосе бедолаги-сторожа помешало Амуру поступить разумно, но не по-человечески. Несмотря всего на полгода службы в МЧС, довелось ему уже общаться и с психами, и с фанатиками, да и просто с пьяницами, которые гоняли по квартире жену на пару с зелеными человечками, рогатыми чертиками и пушистыми белочками. Так вот, голос Григория никак не походил на речь данных субъектов, не было в нём той внутренней истерии, присущей лицам с пошатнувшейся психикой. Страх был, волнение было, но сумасшествие отсутствовало напрочь. Человек находился в своем уме и рассказывал про то, что действительно видел... ну, возможно, приукрасив с испугу.