Порой Хелене казалось, что у нее вовсе нет глаз. А темнота, окружающая ее, не заканчивалась нигде. Поначалу она надеялась, что если подождет достаточно, то увидит хотя бы крохотный солнечный лучик, а может быть кто-то и вовсе придет за ней. Однако, сколько бы она не ждала - ничего не происходило.
Лишь бесконечная тьма.
У нее было тело; она могла ощущать, как оно сковывает ее, словно клетка, но сколько бы сил она ни прикладывала, ни одна мышца не слушалась. Она бессмысленно плавала, не реагируя ни на что, кроме электрических разрядов, заставляющих ее тело бесконтрольно дергаться. Боль, рождавшаяся у основания шеи пронзала каждую ее клеточку. Эти приступы начинались и заканчивались внезапно, но лишь они давали Хелене возможность хоть как-то отсчитывать время.
Судя по всему, эти разряды были созданы для того, чтобы поддерживать ее мышцы в тонусе, пока она сама находилась в стазисе. Она помнила это. Помнила, как она была помещена сюда, как в тюремную камеру, - сохранить до поры до времени. Но однажды за ней должны были прийти.
Сначала она отсчитала время между приступами, чтобы понять их частоту. Секунду за секундой. Десять тысяч восемьсот. Каждые три часа. Стабильно. Потом она считала сами приступы, но их число неумолимо росло, и в конце концов она прекратила, страшась даже представить, сколько еще ее ждет впереди.
Тогда она заставила себя сосредоточится на чем-то другом: не на томительном ожидании, не на пугающей бесконечности, не на гнетущей темноте. И раз уж иного выбора у нее не было, она изобрела целый мир внутри своего сознания – лишь бы сохранить рассудок. Представляла прогулки, скалы и синее небо, посещала все места, о которых когда-либо мечтала, вспоминала каждую прочитанную книгу.
Мир озарился ярким светом. От резкой боли у Хелены чуть не раскололась голова.
Раздался крик.
— Черт! Как она проснулась? – чей-то голос прорвался сквозь ее агонию.
Свет вонзался в глаза, как острие кинжала. Боги, ее глаза.
Она зажмурилась, позволяя свету немного рассеяться. Горло раздирало, словно в него залили кипящую жидкость. В ушах стоял оглушительный грохот.
Чьи-то ловкие пальцы впились в ее руки, проминая кожу до самых костей, и потащили вверх. Воздух с силой ворвался в ее легкие, заставляя их бесконтрольно сокращаться, в попытках вытолкнуть скопившуюся жидкость.
— Черт, гребанный стазис-гель! Никак не могу нормально схватить ее! Заставь ее заткнуться, пока она не захлебнулась!
Ее уронили на пол, послышался глухой стук удара. Грубый камень расцарапал кожу на руках. Она слепо водила руками по полу, пытаясь хоть как-то поднять себя. Ее глаза были сомкнуты, но пробивающийся из-под век свет все еще режущей болью отражался в голове. Внезапно что-то твердое оцарапало ее шею, и по коже сразу же покатилась струйка чего-то теплого и влажного.
— Как, блять, она проснулась? Кто-то ошибся с дозировкой! Не дай ей сбежать.
Ее вновь схватили за руки, поднимая с земли.
Рыском освободившись, она из последних сил распахнула глаза. Все что она могла различить вокруг было ослепляюще белым. Она бросилась прочь.
— Ты, чертова сука, порезала меня!
В следующее мгновение острая боль разлилась по затылку, и мир снова погрузился во тьму.
~*~
Сознание возвращалось медленно, будто Хелена была глубоко под водой, плывя навстречу поверхности, что рябью блестела где-то за пределами ее досягаемости. Когда она окончательно пришла в себя, вокруг по-прежнему было светло. Глаза были закрыты, но даже сквозь прикрытые веки она ощущала колыхание света и предчувствовала новый приступ боли.
Она лежала на чем-то твердом и холодном. Под пальцами чувствовалась гладкая поверхность инертного металла.
Она едва могла различить чьи-то приглушенные голоса.
— Итак, − женский голос. – Будет кто-нибудь еще?
— Нет, − мужской голос, похожий на тот, что она слышала ранее. – Остальных мы уже вытащили, а эту… видимо хранили неправильно.
— И ты хочешь сказать, что она была в сознании, когда вы открыли резервуар?
— Абсолютно. Начала орать, как только мы подняли крышку и вытянули ее. У меня из-за нее чуть сердечный приступ не случился, клянусь, а Виллемс был настолько напуган, что чуть не утопил ее. Эта сука была дикой! Чуть душу мне не выцарапала, пока мы ее не вырубили. У нее были все эти катетеры и прочая хрень, но седация, видать, не сработала нормально. Должно быть, кто-то вытащил ее.
— Это все еще не объясняет, почему про нее нет записей, − сказала женщина. − Странно.
— Может спешили очень. Но долго она там пробыть не могла. Даже те, кого засунули туда правильно, в основном мертвы. Эти резервуары… там сейчас одна похлебка из костей да праха, − нервно рассмеялся мужчина.
— Разберемся, как только перевезем ее в Центр, − без особого интереса произнесла женщина. – Ты был прав, когда указал на нее. Это явно аномалия. Доложи, сколько из оставшихся очнутся. Все тела, которые можно оживить – отправь в шахты. Живых – на Заставу.
— Конечно, я все устрою… Но, может, вы замолвите за меня словечко? Ваша рекомендация будет куда весомее, − в его голосе слышалась надежда, а усмешка вышла натянутой. – Годы-то не те, сами понимаете
— У Верховного Некроманта и без того полно прошений, которые нужно рассмотреть. Твоя работа не будет забыта. А теперь подготовь грузовик к транспортировке.
Вслед за удаляющимися шагами прозвучал раздраженный вздох.
— Заканчивай притворяться. Я знаю, что ты очнулась, глаза уже открой, − сказала женщина. – Я скорректировала твою сенсорику, так что свет не должен быть слишком ярким.
Хелена осторожно осмотрелась сквозь ресницы. Пространство вокруг тонуло в сумеречно-зеленой дымке, где все формы растворялись в размытых очертаниях. Неузнаваемая фигура человека подошла к ней с правой стороны.
Хелена вяло наблюдала за ней.
— Отлично. Реагируешь на команды, следишь за движениями.
Хелена попыталась что-то сказать, но задохнулась в кашле.
Рядом послышался щелчок ручки и шуршание бумаги.
— Итак, заключенный 1273… или ты была 19819-ой? У тебя два номера и не по одному из них в этом учреждении нет записей. У тебя хоть имя есть?
Хелена промолчала. Теперь, когда свет больше не грозился выжечь глаза, она могла хоть как-то осмыслить свое положение. Итак, она все еще была в плену.
— Ты меня понимаешь? – нетерпеливо повысила голос женщина.
Ответом ей снова было молчание.
— Ладно, мне не стоит ожидать от тебя многого. Все равно мы скоро все узнаем. Эй, вы! Перетащите ее.
Фигура женщины уплыла куда-то, растворяясь в размытом мире Хелены, вместо нее появилась другая. Холодная кожа коснулась ее запястий. Вонь химических консервантов и запах старого горелого мяса обжег слизистую ее носа. Некротраллы. Она попыталась разглядеть лица, но глаза отказывались фокусироваться.