В академии проклятых не рады новичкам.
Говоря по правде, проклятые маги обычно не рады никому. Возможно, на их характерах сказывается агрессивная, разрушительная магия, возможно, во всём виновато отношение общества. К примеру, первокурсники академии должны были пройти через девять кругов Ада, чтобы прижиться здесь — в академии Моосхам — в единственном месте в мире, где нужны проклятые маги.
Но в этот раз новым человеком был учитель, и это всё меняло. Честно говоря, это событие всколыхнуло привычную жизнь школы, стало главной темой обсуждения во время обеда.
— Говорят, что этот учитель — благословенный маг, — произнесла одна из учениц, затягиваясь сигаретой. — Скучающий аристократ, которого тянет узнавать всё новое.
— О, — произнесла другая ученица, положив закладку на страницу книги. — А вот это уже что-то новенькое. Ты уже его видела?
— Не-а. Но я знаю, в какой комнате его поселят. Не хочешь устроить ему тёплый приём?
Девушка поправила съехавшие очки и едва подавила улыбку. Курившую звали Триш, а читавшую — Лилу, и они с шести лет были соседками по комнате. Именно в шесть проявляется проклятая магия, и перепуганные родители отправляют своих чад в Моосхам — с глаз долой, подальше от высокоблагородного общества.
Девочки подружились не сразу — сказывалось давление магических способностей на формирующийся характер. Триш не пускала Лилу в комнату, превращая проход в стену мёртвого огня, а Лилу разрушала всё, к чему только могла прикоснуться. Учителя долго боролись с ними, долго проводили беседы и пытались сдружить, но потом нашли решение изящнее.
Они попросту поселили к ним третью ученицу, которая взяла и выключила способности этих двоих. Лишь после этого Триш с Лилу смогли поговорить.
Две девушки были полными противоположностями друг друга. Триш была полна цвета и жизни — высокая, спортивная, с веснушками и неровно остриженными рыжими волосами. Она носила перчатки без пальцев, пиджаки с десятками значков и шорты под форменной юбкой. Лилу же была слабой, маленькой, бледной — и эту бледность подчёркивали длинные чёрные волосы и чёрная помада.
Несмотря на внешние данные, Триш легко заводила себе друзей, а Лилу...
А Лилу до смерти боялся каждый человек в школе.
Всё из-за её проклятия. В тринадцать лет выяснилось, что Лилу не просто разрушала всё подряд. Она творила вещи куда страшнее.
— Хочешь убить его в первый же день? — Лилу склонила голову набок.
— А что? Звучит неплохо, — хмыкнула Триш и щелчком выбросила сигарету. Бумажный цилиндр сгорел в полёте. — Одной надменной псиной меньше.
Лилу бесцветно улыбнулась. Родители Триш — Стюарты — были чистокровными магами, благословенными и возвышенными. Появление проклятой дочери стало для них не просто ударом, а настоящим позором. Триш не могла простить презрения с их стороны. Часто Лилу слышала, как её соседка глушила рыдания подушкой, когда получала редкое письмо из дома. Она просила родителей забрать её из Моосхама, а они называли её осквернённой и велели терпеть все трудности. Она просила помощи, делилась переживаниями, пыталась поделиться радостью или печалью — а в ответ пренебрежение, тишина или выговор. В конце концов Триш, чтобы хоть как-то защититься от жестокости мира, озлобилась.
Лилу понимала её. Быть проклятым в мире магии — означает быть прокажённым.
И всё из-за благословенных магов — тех, что способны творить любую магию, тех, что способны не только разрушать, но и созидать, чинить, украшать.
Лилу им завидовала.
— Есть у меня идея, — она расплылась в улыбке. — Я как раз открыла новый фокус, которого нет в книжках.
— О-о-о! — тут же загорелась Триш. — Вот такой настрой мне нравится!
Схватив Лилу за руку, рыжая побежала к учительскому общежитию. Бегать по брусчатке — то ещё удовольствие, но для тех, кто жил в академии проклятых много лет, это уже вошло в привычку. Моосхам — это не просто замок, это настоящий маленький город с множеством зданий разного назначения, оранжереей, стадионом. Территорию академии окружали белоснежные стены и шпили устремлённых в небо башен. Что было за стенами — Лилу припоминала слабо. Должно быть, горы и густой лес.
В первый день учёбы один из учителей выразился чётко и ясно. Эти стены предназначены не для того, чтобы защищать школу.
Эти стены предназначены для того, чтобы ни одна проклятая погань не выбралась и не искалечила этот прекрасный мир.
Лилу часто вспоминала эти слова, хотя того учителя давно не было в живых. Он настолько довёл учеников, что кто-то вонзил нож ему в грудь. Умное решение — убивать оружием. Если бы его убили магией, убийцу было бы просто вычислить. Здесь у каждого свой вид волшебства, своя узконаправленная специализация.
Учительский кампус был высотой в пять этажей, с арочными окнами с разноцветными витражами — единственные краски в бесконечной белизне замка Моосхам.
За дверью их ожидало охранное заклинание, но Лилу достала из кобуры палочку и пустила по ней слабый импульс энергии. Её магия была холодной, тёмной, вязкой и неумолимой и всякий раз, используя её, девушка представляла, будто её руки, сердце и разум оплетают чёрные гнилые корни.
На то магия и проклята. Она неприятна и вызывает неприятные последствия.
Входная дверь открылась, и за ней не было ни следа магии. Триш так широко улыбнулась, будто хотела показать абсолютно все зубы.
— Пусть ещё попробуют восстановить заклинание после тебя.
— Пусть попробуют, — произнесла Лилу замогильным голосом, — сделать мне за него выговор.
Триш вздрогнула, но быстро пришла в себя. Другие ученики после пары минут с Лилу предпочитали спасаться бегством.
Триш вошла первой, поднялась вместе с Лилу на третий этаж и, шагая по коридору, провела пальцами по белоснежной стене. У Триш была одна очаровательная привычка: она хотела сжечь всё, к чему прикасалась, и часто её желание сбывалось.
Она остановилась у комнаты, на которой висела именная табличка. Люциус Малфой II. Триш скривилась от отвращения и потянулась за верным швейцарским ножом, инструменты которого служили ей отмычкой.
Первым проклятием на пути в академию проклятых стала дорога. Сюда невозможно телепортироваться, нельзя пролететь по воздуху, а единственный портал в школе настроен только на выход из неё и был уже лет десять неактивен. Добраться до замка Моосхан можно только на магловском автомобиле, в компании водителя-магла и по размытому бездорожью.
Люциуса Малфоя предупредили об этих неприятных нюансах, прежде чем он подписал контракт с руководством школы.
Но быть предупреждённым о трудностях — не значит быть к ним готовым.
— А вообще, у меня есть свой бизнес, предприятие, — произнёс водитель, — а таксую я так, для души.
Люциус хотел его не слушать, пытался игнорировать, даже накладывал заклинание немоты. Но, либо вокруг школы была антимагическая зона, либо заклинание не работало, либо Люциус стал слишком стар для магии.
О последнем он запретил себе думать.
Скоро. Ещё пара часов, и он встретится с юным проклятым магом, специализация которого — омоложение. Школьник вернёт Люциусу утраченные годы, и возможность повернуть время вспять стоила любых затраченных усилий.
Можно даже вытерпеть поездку по бездорожью, больше напоминавшую полёт на сломанной метле без рук: без синяков и переломов он из этой дьявольской повозки не выйдет.
Люциус не жаловался. Люциус сразу проклинал, ругался и испепелял взглядом.
Честно говоря, когда машина остановилась перед стенами замка Моосхам, маг хотел поцеловать землю. Но сдержался. Такое пылкое проявление чувств не достойно аристократа.
— Слушай, друг, у меня на картах не указан вход.
Люциус закатил глаза. Друг? Какая бесцеремонность!
— Я разберусь сам. Благодарю.
— Ага. А заплатить не хочешь?
Презрение, отразившееся на лице мага, можно было собирать в склянки — настолько концентрированным оно было. Он хотел было ответить, куда жалкий магл мог катиться вместе со своим катафалком, хотел выхватить палочку и произнести одно маленькое запретное заклинание, хотел даже лишить жизни за ужасную поездку.
Но ему помешали.
— Рожер, — воскликнула незнакомая женщина, — тебе уже всё оплатили. Не смей требовать чаевых.
— Да ладно вам, попытаться-то стоило.
Она удручённо покачала головой и прошла в неприметную, замаскированную мхом и плющом дверь.
— Мистер Малфой, проходите, мы давно вас ждём.
Давно ждали, но почему-то Люциус не заметил ковровой дорожки, не слышал фанфар и не видел падающих конфетти.
Халтура.
Он шёл, громко стуча по брусчатке тростью, окидывая взглядом Моосхам. Замок был строже Хогвартса, занимал больше земель, и вызывал одну чёткую ассоциацию. Школа была чем-то средним между католической церковью и тюрьмой.
— Хотите сразу увидеть омолаживателя?
— Именно за этим я сюда и приехал.
Преподавательница кивнула и повела Люциуса в медицинский блок.
— Вы спрашивали у меня о полезных проклятых. Малыши и среднегодки вас мало чем впечатлят, но старший курс уже практикует высшую магию. Высшую среди проклятых, конечно же.
— Я слушаю.
— Одна из учениц умеет насылать болезни. Среди её основных проектов — магическая деменция.
— О...
— У нас учится парень, управляющий страхом. Даже завёл себе домашнего боггарта.
— Впечатляет.
— Наверное, вас заинтересует Патриция Стюарт. Но мы вам её не отдадим.
— Это почему же?
— Способности Патриции слишком полезны для нас. Видите ли, в стенах этой школы всегда жило... нечто, что не должно выбраться в мир людей. Стюарт может сдержать это, и по этой причине она никогда не покинет академию...
Люциус не придал этому предостережению значения. В конце концов, он был куда образованнее собравшегося здесь учительского сброда, и уж точно на три головы выше самого директора. Он сделал честь этой школе, когда только обратил на неё внимание.
Поэтому ни одна местная вошь не смеет ему указывать, кто из рабов покинет вместе с ним Моосхам.
Монстр в академии? Нечто, что не должно выбраться? Форменная чушь.
Местная больница выглядела впечатляюще. Высокие арочные потолки, колонны, барельефы на стенах, вместо палочек и зелий обыкновенные лекарства и магловские принадлежности. К этому следовало привыкнуть — медицина здесь обычная, не магическая. Лечить умеют только благословенные, а они согласятся лечить проклятых детишек и преподавать им уроки только от большого отчаяния.
Либо от извращённой скуки.
Длинные коридоры, наполовину заполненные больничные палаты, отвратительный запах лекарств, крови и горелого. Люциус не смотрел по сторонам, он шёл за провожатой, громко стуча тростью по деревянному полу.
Его завели в отдельную палату, где его уже ждал юный маг в чёрно-красной школьной форме. Рыжий, долговязый, веснушчатый и странно знакомый.
— Вот как, — произнёс Люциус вместо приветствия. — Я подозревал, что рыжих крысят Уизли стало на одного меньше.
Паренёк сжал челюсть, но больше ничем не выдал своих эмоций.
— Мистер Малфой, это Фред. Фред Уизли. Вам... нужно будет раз в месяц видеться с ним для полного омоложения.
Люциус вскинул брови. Фред по какой-то причине тоже был не в восторге от своего пациента.
Хотя такому, как он, следовало пасть на колени и целовать туфли Люциуса.
— Визиты требовались бы реже, не будь вы такой старой развалиной.
— Фред!
Парень в ответ только пожал плечами и отвернулся к окну. Люциус оценил выпад. Говорить неудобную правду в лицо молокососу было ошибкой: Фред прекрасно осознавал, что других с его способностями в мире не существует, и что именно ради него Люциус и приехал в эти дикие места.
— Ложитесь, — Фред махнул рукой на койку. — Быстрее начнём — быстрее покончим с вами.
Слышать такое от проклятого мага жутко, но Люциус не имел права показывать страх. Он прислонил трость к койке, снял ботинки и лёг, закрыв глаза.
И тут же ощутил ноющую боль в каждой кости, тут же осознал, что добираться сюда по бездорожью, в тесной машине и неудобной позе было роковой ошибкой. Он уже не молод для таких подвигов.