Кто-то скажет, осень – пора уныния. Но только не я. Я обожаю буйство красок, которыми щедро одаривает нас это время года. Даже дожди и ливни, эти небесные истерики, люблю, когда они, словно смывая последние аккорды бабьего лета, обрушиваются на землю, оставляя после себя зеркальные, грязные лужи.
Я сидела у окна, счастливая и умиротворенная, наблюдая за суетой прохожих. Случайный взгляд упал на календарь: тринадцатое октября – вот он, долгожданный первый день моего отпуска!
Телефонный звонок разорвал тишину. Я услышала приглушенный голос матери, взявшей трубку. По её довольным возгласам догадалась: звонит бабуля. Едва успела подумать, чем это может мне грозить, как дверь распахнулась, и счастливая мама заглянула в комнату:
– Олеся, только что говорила с бабой Галей, – мать сделала паузу, заметив, как я закатила глаза, – даже не спорь, – предупредила она заранее, – нужно съездить к ней, присмотреть за хозяйством. Бабушке необходимо отлучиться на неделю к подруге, та совсем разболелась.
– Мам, – я подошла к ней, – ну это же нечестно! Только дождалась отпуска, а тут опять работа…
– Ничего не знаю, – мать отмахнулась, – вашу компанию все равно распустили без содержания, какая разница, где прохлаждаться, здесь или в бабкином доме?
– Ма, – проныла я, – а вдруг через пару дней скажут возвращаться на рабочее место? – попыталась увильнуть от поездки в деревню. – Кстати, почему бы тебе самой не съездить к своей матери?
– Во-первых, твой директор под следствием, так что вряд ли ты скоро выйдешь на работу. Во-вторых, бабуля очень хочет тебя увидеть, я у неё в прошлом месяце гостила. А в-третьих, подышишь свежим воздухом, а то вся зелёная, как лягушонок.
В этот момент за окном остановилась машина, и из распахнутых окон хлынула разухабистая песня: «Нет, ну какие времена настали, всё можно вылечить у бабы Гали, у ясновидящей у бабы Гали. Колдунья в шестнадцатом поколении, рукой поднимает моё настроение…»
Мы с матерью переглянулись и рассмеялись. Наша бабуля и впрямь была деревенской лекаркой.
– Ладно, соберу вещи, а завтра тронусь в путь, – решила я уступить, веря в знаки, которые иногда посылает судьба.
– Олеся, надо прогуляться до храма, прикупить для бабушки свечей, она просила, – мать выглянула в окно и добавила: – И возьми зонт, дождь собирается.
Я шлепала по лужам в направлении церкви, размышляя о своей жизни. Так уж сложилось, что подруг у меня не было, да и парня тоже. Мы жили с матерью вдвоем. Я закончила учебу и, благодаря отличной успеваемости, попала в крупную компанию на должность антикризисного управляющего. К сожалению, моя карьера оказалась недолгой. Из-за махинаций руководства фирма приостановила свою деятельность на неопределенный срок, а сотрудников отправили в неоплачиваемые отпуска.
Я оглянулась, осматривая окрестности. Какой же все-таки у нас прекрасный город, в котором я родилась, училась, жила и, возможно, буду жить дальше! Челябинск рос и крепчал вместе со мной, постепенно превращаясь в роскошный мегаполис. Из задумчивости меня вывел скрипучий старческий голос:
– Берегись! Дьявол рядом! – Я обернулась и увидела горбатую старуху, тыкающую в меня костлявым пальцем. – От него не спрячешься, не убежишь, он найдет тебя всюду!
– Извините, – попятилась я от нее, – я очень тороплюсь. – Развернулась и ускорила шаг, стараясь держаться подальше от неприятной особы.
Вслед мне донесся её хриплый голос:
– Любовь способна разрушить любые оковы, ослепить врага и растопить даже самые крепкие льды! – Я повернула голову, но старухи уже не было, словно растворилась в воздухе. Пожав плечами, я пошла дальше.
Я купила в храме три десятка церковных свечей, аккуратно завернула их в полотенце и убрала в сумку, затем вышла из святого места и направилась домой. Нужно было собирать вещи в предстоящую поездку.
Весь вечер прошел в хлопотах и приготовлениях. Когда сумки стояли у порога, на часах было около полуночи. Зевнув и потянувшись, я отправилась в кровать, которая звала к себе в тёплые объятия. Перед сном вспомнилась неприятная старуха на улице, пугающая демонами. Отбросив все негативные мысли, я погрузилась в крепкий сон.
В Аду царила мёртвая тишина. Сатана с любимой женой Анной отправились в путешествие, а трон свой он оставил на любимого старшего сына. Адам сидел, развалившись на престоле, постукивая пальцами по подлокотникам. Слуги, пробегающие мимо дверей зала заседаний, передвигались на цыпочках, лишь бы не вызвать гнев у сына Властелина Ада. Уж больно суров он был ко всем без исключения. Характер имел вспыльчивый, жестокий и неукротимый.
Адам задумался о заключённой ведьме, которую минуту назад увели на смертную казнь. Она посмела без разрешения высшего демона переместиться на Землю. Сын Сатаны стал вспоминать последние слова колдуньи, брошенные ему в лицо:
– Только знайте, Великий, вскоре вы сами воскресите мой прах, чтобы отблагодарить за девушку, которую полюбите больше всего на свете. Её имя – Олеся, запомни, Адам! Перед ней склонишь ты колени, когда придёт время!
– Не родилась еще та женщина, перед которой такой, как я, склонится, – проговорил сын Сатаны вслух, затем встал и направился на выход из тронного зала.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Крас. Его улыбка озарила пространство вокруг. Он подошёл к Адаму и похлопал его по плечу:
На Небесах царил незыблемый покой. Бог, полулежа на перине из облаков, неспешно листал книгу «Бытия», внося легкие, едва заметные правки в ткань мироздания.
– Отец, – голос Михаила, возникшего в Райском саду, был полон тревоги, – мне необходим твой совет.
– Говори, дитя мое, – Всевышний отложил в сторону тяжелый фолиант, внимательно вслушиваясь в слова Архангела.
– Моей подопечной угрожает опасность, – Ангел замолчал, собираясь с духом, словно перед исповедью.
– Говори смелее, Михаил, я помню эту девочку, Олесю. Что с ней? – Отец небесный испытующе посмотрел на Архангела, и тень беспокойства омрачила его лик.
– Все верно, Отец. Вчера ночью, почуяв приближение Тьмы, я скрылся за платяным шкафом и наблюдал, – нимб над головой Ангела вспыхнул ярче от праведного гнева, – явился сам сын Сатаны, и в его глазах я увидел не только похоть и страсть, но и предвкушение жестокой охоты. Мы не можем отдать это светлое дитя на растерзание.
– Успокойся, Михаил, – Бог приблизился к своему Архангелу, – я знаю, почему ты так переживаешь за эту девушку, – Всевышний улыбнулся уголками губ, – поверь мне, Добро всегда победит зло, даже столь ужасное.
– Я не могу бросить свою малышку, она спасла мне жизнь, – выпалил Михаил, – готов пожертвовать крыльями, лишь бы защитить её.
– Хорошо, – задумчиво произнес Бог, – возможно, ты и прав. Я помню эту отчаянную девочку, четырех лет от роду, с волосами белыми, как пух у моих пузатых купидонов. Это произошло в деревне её бабушки? – Всевышний вопросительно взглянул на Ангела, и тот кивнул в знак согласия. – Малышка, не раздумывая, заслонила своего пернатого друга от демона своей крохотной спиной, получив страшные увечья. Я помню, как ты принес её сюда, в Рай, не имея на то права, – Михаил виновато пожал плечами и потупил взор. – Я исцелил смертельную рану, оставив лишь еле заметный шрам в виде креста.
– Прости, Отец, я осознаю свою вину. Не должен был показываться ребёнку, из-за этого пострадала Олеся, – крылья Архангела в смятении дрогнули.
– Кто старое помянет… – махнул рукой Бог, – все к лучшему, Михаил. Иначе я бы лишился своего лучшего Архангела.
– Что же делать? – Ангел ловил каждое слово Отца.
– В книге «Бытия» об этом еще не написано, ведь судьба Олеси сейчас на перепутье. Но раз ты так горишь желанием защитить свою подопечную, я разрешаю скрыть её от глаз Тьмы. Даю тебе на это свое согласие.
– Благодарю, – радостно воскликнул Архангел и, взмыв ввысь, помчался к девочке, спасшей его жизнь.
– Эх, Михаил, – улыбнулся Бог, – все это тщетно, если в сердце демона проросло семя любви к смертной женщине с чистой душой, его не остановить. Я хорошо знаю отца Адама, моего сына Люцифера. Он был самым жестоким Властелином Ада, но перед светом души своей жены Анны дрогнул и изменился. – Всевышний откинулся на облачную перину и открыл книгу «Бытия»: – Нужно верить в Добро, Михаил. В этом наше отличие от Тьмы. – Больше Бог не произнес ни слова, погрузившись в чтение законов Мироздания.
Я проснулась рано, на часах было шесть утра. К моему удивлению, мама уже хлопотала на кухне, откуда доносился восхитительный аромат свежей выпечки. Вскочив с кровати, я сразу же вспомнила незнакомца, представившегося Ади, его обворожительную улыбку и чувственные губы. Взяв себя в руки, я отогнала шаловливые мысли и направилась в ванную комнату.
– Леся, я напекла вам с бабушкой беляшей, а билет на автобус купила через интернет и отправила тебе на почту, – кричала мама, пытаясь перекричать шум льющейся воды, – не забудь его распечатать.
– Хорошо, мам, – промычала я с полным ртом зубной пасты.
Через час я была готова к поездке. Предстоял долгий путь, около трех часов тряски до деревни. Сатанеевка, несмотря на свое зловещее название, славилась живописными окрестностями: со всех сторон ее окружал сосновый бор, где располагалось кристально чистое озеро, а дальше лес упирался в горные хребты. Все это вместе создавало атмосферу свежести и насыщало воздух кислородом.
– Выпей чаю, – мама вошла в комнату и поставила чашку на стол, – ехать далеко, надо подкрепиться с утра, дочка.
– Хорошо, – согласилась я, отставила кружку и пошла на кухню за беляшами.
Михаил замер в комнате, охваченный тревогой. Он молился о том, чтобы девушка вышла из спальни и дала ему возможность совершить обряд, который скроет её от Тёмных сил. Высшие силы услышали его мольбу. Как только за Олесей закрылась дверь, Ангел вырвал перо из своего крыла, поднёс его к чашке и опустил в жидкость. Его губы прошептали:
– Глаз демона затми, дитя убереги, Адама ослепи, Олесю заслони. – В кружке на мгновение вспыхнул яркий белый свет и тут же погас.
Архангел отбросил перо в тот самый момент, когда дверь распахнулась, впуская в комнату его подопечную.
Я залпом выпила чай, проглотила пару пирожков, схватила сумку и побежала на автовокзал, не забыв попрощаться с мамой.
Адам проснулся в своей постели с раскалывающейся головой. Воспоминания накатывали волнами. Он поморщился, почувствовав рядом обнаженное женское тело.
– Можешь идти, – произнёс он, не поворачивая головы.
– Чем ты недоволен, Ади? – промурлыкала Тёмная. – Вчера ты был полон страсти, милый. Хочешь, я снова стану блондинкой и позволю тебе называть меня Олесей? Кстати, кто это? – демоница в ожидании уставилась на сына Сатаны.