Дверь захлопнулась с треском, разнося звук по стенам. В сумраке парень выбегал из дома, пока его отец кричал вслед: — Вернись! Ты не знаешь, что делаешь!
Воздух полон странного напряжения, словно сама ночь затаила дыхание. Улица, окутанная мраком, пугала и притягивала одновременно. Лампочки мерцали, бросая искрящееся освещение на тротуар. Он ускорял шаг, ощущая, как звук своего сердца перекрывает ночную тишину. Внутри него росло ощущение неизбежности. Даниель вздыхал, и его дыхание виднелось в виде облака пара, уносящегося в воздухе. Он останавливался на мгновение, разумея, что теперь сам становился частью этого мира. Холодный ветер кусал молодую кожу, забирая с собой остатки сомнений. Он уже не слышал криков отца, только уличные звуки: шорох листьев, резкий скрип ветвей, приглушенные шаги на плитке. Это был его час, момент, когда он осознавал: он — автор своей судьбы.
С этими мыслями Даллас запрыгивал в машину, нанося несколько ударов по рулю, замирая на долю секунды, что бы завести двигатель, выжимая газ на полную. Разносился пронзительный рёв машины, она проглатывала пыльную дорогу, пока в свете фонарей мимо проносились расплывчатые силуэты зданий. Он чувствовал, как адреналин наполнял его тело, разгоняя мрачные думы, но в голове проносились картинки ссоры с Далласом старшим, словно заевшая касета.
Парень трясущейся рукой доставал сигарету из давно валявшейся пачки в бордочке, параллельно включая музыку, от чего звуки ударных басов заполняли салон, а из открывшегося окна ветер раздувал тёмные волосы, которые так и лезли в глаза, словно пытаясь остановить.
Он проносился мимо знакомых мест, мимо воспоминаний, которые не удавалось выбросить из головы. Это чёртово желание въелась в мозг, захватывая каждую извилину, лишь бы его воплотили.
Казалось, Даниель мог ехать вечно, пока внезапно не остановился у моря. Выйдя из машины, он опёрся на бампер, делая глубокий вдох и, словно выпуская накопившуюся тяжесть из его круди вырвался крик. Пока ветер подхватывал его голос, унося за горизонт, где небо сливалось с водой, он выплёскивал — всю боль, все сомнения и надежды, которые он так долго носил в себе. Море, безмолвное и вечное, будто отвечало ему тишиной, наполненной тысячами невысказанных слов.
Закрывая глаза, он пытался представить, как все проблемы улетучиваются, а его дыхание становится легче, спокойнее.