В которой главная героиня осознает, где она и получает первое задание
Пришла в себя от шлепков по щекам. Открыла глаза. Шлепал все тот же услужливый Дуся, а девчонка просто сидела и смотрела, как он это делает.
– Что с вами?– вопросил тощий демон.– Вам лучше?
А у меня в голове трепыхалась только одна мысль, и сейчас она была для меня самой важной.
– Я умерла?
Тощий замялся.
– Я умерла?
–Д–да, – выдавил он.– Вы в Адусе.
– О господи, великий и всемогущий, за что?– заорала я, и одним рывком вскочила с кровати.
Как вы догадываетесь, мои ноги снова обожгло, и я с визгом снова запрыгнула на мрачную конструкцию.
– А почему я все чувствую?– задала я резонный вопрос.
– Ты в Адусе, детка,– со злорадным смешком возвестила «милая девочка».– Здесь все приносит вам людям боль и страдание.
Я начинала понимать… И то, что я поняла, мне совсем не понравилось.
– Хорошо, – принялась рассуждать я, поджав под себя обожженные ноги.– А с какого хрена я умерла? Разве так бывает? У меня ничего не болело. Или меня кто–то убил?– Вдруг пришла мне в голову здравая мысль.– Я легла спать, а убийца залез в мою квартиру и … –бац! За что, господи?– я снова взвыла.
– Ну, начинается,– со скукой в голосе проговорила девица.– Сейчас будет рыдать, и проклинать всех на свете.
– Молчи, шмакодявка,– рявкнула я,– имей уважение к чужим страданиям. Посмотрела бы я на тебя, когда бы ты оказалась на нашем свете.
– О–о–о, так я этого и хочу,– девица оживилась и заулыбалась… заррраза!…– Я к вам Наверх хочу, а папа меня не пускает. Вот придумал тебя спереть и мне подсунуть. Только я нянькой к страдающим теткам не нанималась. Меня это не веселит. А если ты мне ничего веселого не предложишь, то папа обещал сам меня Наверх отпустить. Вот так–то! Хочешь веселить– весели, а нет– так и не надо. Мне в любом случае будет хорошо.
Сложно разговаривать с молодым поколением. Вроде я сама еще не старая, но явно видно, что мы с девчонкой в разных временных категориях. Таких жалостью и состраданием не проймешь. Поэтому я собралась, сжала в кулаки трясущиеся руки, вытерла набежавшие слезы и раскинула мозгами.
– Ты хочешь сбежать к людям?– медленно и с расстановкой переспросила я.
– Ага,– девица зыркнула красными глазищами.
– А повтори–ка мне подробнее, о чем вы поспорили с папочкой?
– Зачем?
–Хочу тебе помочь, деточка. Мне, как я поняла, уже все равно пропадать, а тебе я явно могу пригодиться.
Девица задумалась, покосилась на стоящего здесь же демона, и, видимо, что–то решив для себя, сказала:
–Эй, ты, подожди за дверью, мы тут сами переговорим.
Тощий демон, отвесив низкий поклон, удалился, а девчонка принялась посвящать меня в тонкости данного вопроса.
Очень хотелось биться в истерике, куда–то бежать, что–то ломать, но неимоверным усилием воли, я приказала себе внимательно выслушать девчонку. Поблаговать всегда успею. Впереди, как я понимаю, вечность.
***
Внимательно выслушав Бригитту («Зови меня Бри»,– великодушно предложила та), я задумалась.
– Ну и что ты скажешь?– обратилась она ко мне.– Я бы, может быть и не убегала отсюда, все–таки дом и все такое, но скучно, хоть волком вой. Расскажи мне лучше о мире людей. Что они делают? Как живут? Правда, что у вас каждый день праздники?
Я горько усмехнулась.
– Если зайти с этой стороны, то для меня – да!– праздник каждый день. Вот где у меня уже эти праздники…
– Ох, ты! И что вы делаете?– она с жадным любопытством уставилась на меня.
–Я работаю, а другие отдыхают,– буркнула я в ответ.
– Я тоже хочу отдыхать,– воодушевилась Бри.
– А ты переработалась?– с ехидством спросила я.– Кто не работает, тот не поймет, что такое отдых.
Бригитта задумалась, покумекала, и выдала:
– Я маркиза и работать нам не положено.
– А как же ты собралась жить в мире людей, деточка?– Я подняла одну бровь.– Какое у тебя образование?
– У меня?– Бригитта растерялась.
Я ждала: минуту, две, три.
– Понятно. Образование нулевое. Внешность…,– я критически осмотрела девчонку с разных сторон,– гм… скажем так: внешность своеобразная. Ну, и как с такой специфической внешностью ты собираешься жить в нашем мире? На тебя будут показывать пальцами, и быстренько определят в какую–нибудь закрытую исследовательскую лабораторию.
Девчонка обиженно засопела и зло выдала:
–Сама дура. Внешность при переходе меняется. Буду такая, как вы, не отличить.
Я понимающе закивала:
– А, знаешь, я бы на твоем месте ничего в себе не меняла. С такой внешностью, как у тебя сейчас, у тебя есть шанс устроиться более–менее комфортно на нашем свете. Без еды, во всяком случае, не останешься. А вот если ты будешь как все… Даже и не знаю, что тебе сказать. Образования нет, работать ты не хочешь, да и, наверняка, не умеешь.
– Я золото отсюда возьму,– угрюмо добавила Бри,– и драгоценности еще.
Я схватилась за голову и сделал страшныке глаза.
– Деточка, так если кто об этом узнает (а узнают обязательно, где–то же ты будешь продавать и сдавать свои сокровища), тебя в лучшем случае ограбят. Ну, а в худшем – просто убьют. И ты опять попадешь сюда. К папочке на перевоспитание.
Бригитта обиженно засопела, с ненавистью глядя на меня.
–У–у–у, все настроение испортила, кикимора. Уходи. Мне нужно подумать.
– Слушай, а ты маг?– Мне пока не хотелось уходить, необходимо было выяснить как можно больше информации. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
– Ну, маг,– нехотя ответили мне.
– И в чем твоя магия?
– Я – маг Огня,– гордо сказала девчонка.– Огонь любит меня.
– Ну, тогда у тебя не все потеряно. Можешь в цирке выступать, правда, если документы будут в порядке.
Девчонка снова поникла.
– Если я убегу Наверх, то магия покинет меня. Я стану человеком.
– Ты ненормальная?– я уставилась не нее.– А срок жизни тоже будет людской?
Она только кивнула.
– Вы делаете мне смешно,– в раздумье сказала я.– Оно вам надо?
– Чего?– Бри разинула рот.
– Не обращай внимания – это профессиональные издержки. Люблю, знаешь ли, одесский юмор. Ну, и что нам со всем этим делать?
Бригитта заинтересованно покосилась на меня.
– И что?
– А хоть бы что,– пожала я плечами.– Моя клайнес думмес медхен, при таком положении дел бежать Наверх, как ты говоришь, тебе невыгодно.
– Ты что это сейчас сказала?– заинтересовалась Бригитта.
– Я–то? Суровую правду жизни: я говорю, что тебе лучше остаться здесь со всеми вытекающими. А уж разнообразить твою жизнь мы как–нибудь сумеем.
– Да?– загорелась наивная дьявольская девочка. – И Лихонелла с Дрыгеллой будут завидовать мне?
Вот имена–то, прости господи, правда в Ад попала.
Я щелкнула девчонку по носу.
– А вот это, дорогая, будет полностью зависеть от твоего папочки.
Я вам не говорила, что самые великолепные идеи приходят ко мне внезапно, спонтанно, так сказать? И сейчас у меня появилась просто фантастическая идея.
***
– Бригитта, девочка моя,– раздумчиво проговорила я,– скажи–ка мне: твой папа тебя сильно любит?
– Сильно,– не задумываясь, выдала Бри.
– Сильно–сильно?
– Сильно–сильно.
– А твой папа могущественный маг?
– Папа один из самых великих магов королевства,– с гордостью произнесла доча.
Я перебрала в памяти все, что знала из книжек фэнтези, и задала свой коронный вопрос:
– А кого–нибудь отпускали отсюда Наверх?
Бригитта задумалась.
– Не знаю. Нет,– она покачала головой,– скорее всего – нет. Если всех отпускать, его величество по головке не погладит.
Я опять упала духом.
– И что, ни одного такого случая не было? Я вот читала в греческих мифах, что Орфей ходил за Эвридикой. И даже почти вывел ее обратно. А у вас таких легенд не существует?
Бри опять покачала головой.
– А как же ты собиралась Наверх к людям?
– О–о–о, тут все просто,– она оживилась. – Переход есть. Мы же забираем грешников, и вон Дуся как–то привел тебя сюда. А я бы отдала Тьме магию, а взамен, она бы дала мне человеческую внешность.
– То есть,– вкрадчиво продолжала расспрашивать я,– нужно что–то отдать, чтобы оказаться опять в нашем мире?
– Ну, да. Что–то типа такого. Я не знаю точно, я только про себя узнавала. Нужно у папы спросить.
– Вот именно, – я решительно встала в полный рост на кровати.– Как говорил знаменитый Давид Маркович Гоцман: «Не делайте мне нервы – их есть еще где испортить!»
– Что?– вытаращила глаза демоница.
– Не что, а шо, девонька,– ласково пропела я.– Тетя Света щас поднапряжет мозг, чтоб на лице было видно, и нарисует твоему папику картину маслом. А потом вернется к тебе, и распишет, как неча делать, твое светлое будущее.
Девчонка обалдело вертела головой, прислушиваясь к одесским интонациям.
–Дуся,– заорала я изо всех сил,– мне с вашим паханом… тьфу ты… с вашим герцогом кое–что обсудить нужно. Неси меня к нему.
Тощий выглянул из–за двери, испуганно покосился сначала на Бригитту, потом – на меня.
– Я вам не какой–нибудь высший, – угрюмо сообщил он,– меня тоже просто так к герцогу не пускают. Я могу вам Ягиуса позвать,… если найду,– с заминкой проговорил он.
– А–а–а,– я вспомнила про толстого черта,– а куда он подевался, кстати?
– Отдыхать пошел,– так же угрюмо сообщил Дуся.– Он же советник.
– Сам ушел, а тебя оставил? –ласково–ласково осведомилась я.– А мы вот уже скучаем с Бригитточкой по его наглой толстой роже.
Дуся засопел.
–Может, по заданию какому…Я его заданий не знаю,– твердо выговорил он.
– А вот мне почему–то кажется, что его обширная… гм… тазобедренная композиция должна находиться где– то неподалеку от этой комнаты. Герцог знает, что его хитрожопость манкирует службой?
Бригитта заливисто рассмеялась. Дуся помрачнел. Было видно, что честь (если она, конечно, существует у демонов) не дает ему наябедничать на вышестоящего, и в то же время, ему было крайне обидно, что советник сбросил на него одного обязанности по присмотру за мной.
– Так мне искать?– с нажимом проговорил он.
– Бри,– я обернулась к девчонке,– а если ты позовешь папочку, он сразу придет?
Бригитта гордо выпрямилась.
– А то как же,– она быстро поняла, что я от нее хочу, поэтому добавила.– Эй, как там тебя, иди к кабинету отца и скажи страже, что я желаю его видеть здесь и сейчас.
Дуся поклонился и, молча, вышел.
– А теперь слушай, девочка моя,– как можно таинственней произнесла я,– если мы сейчас с твоим папой договоримся, то я обещаю тебе небо в алмазах и фейерверки в волосах.
–А как это?– заинтересовалась Бри.
– Увидишь. Все увидишь. Только помоги мне немного.
– Ага,– снова кивнула дьяволица,– ты смешная.
И я немного расслабилась.
Любящий папа, как и ожидалось, не заставил себя долго ждать. Мы с Бри только–только успели начать разговор об устройстве их мира, как герцог уже влетал в спальню дочурки. Я искренне пожалела, что проявила поспешность и не подготовилась к разговору с важной персоной заранее. Персоной, от которой сейчас зависела моя дальнейшая судьба.
– Что у тебя случилось, сокровище мое?– Влетая в спальню, с ходу проговорил герцог.
Бригитта перевела на меня вопросительный взгляд.
– Э–э–э,– начала я как можно более содержательно наш важный разговор,– я хочу вам сообщить, что я согласна.
– С чем?– высокая атлетическая фигура папаши–красавца нависла над моей головой. – С чем ты согласна?
– Я согласна сделать вашу дочь счастливой в рамках моей спецификации и моего профессионализма,– скороговоркой выпалила я, пытаясь не выглядеть смешно и легковесно в такой решающий момент моих переговоров.
Мужик на минуту завис, переваривая нагромождение сложносочиненных слов, в нашем мире не представляющем даже малой концентрации сознания, а здесь, видимо, требующее более длительного осмысления.
– Ну, это само собой разумелось,– осторожно протянул он.– Тебя за этим сюда и принесли.
– А договор у вас уже готов?– выдала я новую порцию слов для осмысления.
– Какой договор?– не понял герцог.
– Я привыкла работать по договору,– как можно беззаботнее выговорила я. И, видя недоумение в его красных глазах, добавила,– это обычная практика. Мы обговариваем все пункты договора. Вы мне – свои требования, я вам – свои. Пожимаем друг другу руки и расходимся довольные друг другом.
Мужик опять несколько минут обмозговывал информацию, а потом недоуменно сказал:
–У нас такого еще не было. Зачем это? Я дал тебе задание– ты его выполняешь. Выполнишь – хорошо, не справишься – будешь наказана. Все ясно и четко. Эй,– до него, наконец, стало доходить,– мне тут демократии не нужно. Я – господин, ты – слуга. Я даю приказания, ты– исполняешь.
–Нет,– я выдвинула вперед подбородок ( он у меня очень упрямый),– вот так – точно не пойдет. Мы– люди творческих профессий – из–под палки работать не умеем. Вдохновение уходит, результат снижается. Вы же хотите хороший результат? Бригитточка, скажи папе, какой результат ты хочешь?
Девчонка дернула носом, почесала свой рог и произнесла:
– Папулик, ну что тебе стоит?…
Да, хорошо, что разговор происходит в присутствии Бригитты. Сама бы я не справилась с повелителем Первого рва. Он хмыкнул.
– И чего же ты хочешь? Говорю сразу – денег в казне мало. Да и зачем тебе здесь деньги? Могу пристроить при моем дворе штатным развлекателем. Работа не пыльная, обувку будем менять раз в год, так что и страдать особо не будешь.
Вот этим последним аспектом я заинтересовалась.
– То есть, мне не показалось – пол у вас тут горячий и обжигает ноги? И если не будет огнеупорной обуви, всегда будет больно?
– Это Адус, детка,– буднично произнес Сантан.– Здесь каждый миг для грешника наполнен болью.
Меня прошиб холодный пот. И уже меньше захотелось пререкаться и спорить. Герцог усмехнулся, зная точно мою реакцию на его слова. А вот это он зря!
Нас – работников культуры– просто клинит на патриотическом воспитании, этот патриотизм и героизм врастает под кожу и растворяется в нашей крови. Любое несанкционированное давление делает из нас героев и героинь.
Вот и сейчас, поставленная в сложную ситуацию, я головой понимала всю опасность своего положения, но сердце и душа вопили: «Не сметь сдаваться! Враг не пройдет!». А Давид Маркович Гоцман подзуживал в правое ухо: «Хороший понт дороже денег! Будем посмотреть. А этому адиоту скажи: пусть пойдет на Привоз, купит петуха и ему крутит бейцы».
Поэтому я приняла самый независимый вид, улыбнулась улыбкой голодной акулы и лениво произнесла:
– Я не буду работать без договора. Можете делать со мной, что хотите. Я требую объяснений и взаимовыгодных условий. Кстати, я до сих пор не понимаю, как и почему я умерла.
И тут герцог смутился. Буквально секунды на две–три, но смутился. И я поняла, что я на правильном пути.
– Вы не подскажите мне, ваша темность, причину моей смерти?– Вкрадчиво спросила я.
– Вот еще. Я герцог. Я не вникаю в разные мелочи.
– А вы узнайте, я подожду. Я никуда не спешу.
– Гмм,– Сантан явно смутился, а у меня появилась надежда.
– Так я умерла или нет?– задала я свой главный вопрос с замиранием сердца.– Я спокойно легла спать с книжкой в обнимку. У меня ничего не болело. Меня мог убить вор, залезший в квартиру. Но что делать вору в съемной однушке? У меня и воровать–то нечего. К тому же, шестой этаж. Это я молчу о нанятом убийце и бесстрашном серийном маньяке. Не по Сеньке шапка–то…
Герцог воровато оглянулся на дверь, пару раз махнул руками, что–то прошептав про себя.
– Чего кричишь?– Зашипел он.– Раскричалась тут.
А я так обрадовалась.
– Я не умерла? Тогда почему я здесь?
– Ты в списках до конца года,– недовольно буркнул он,– тебе осталось месяц с небольшим. Какая, в сущности, разница? Месяцем больше, месяцем меньше.
Я снова сникла. Вот ведь: а я строила планы на дальнейшую счастливую жизнь, на покупку квартиры, на создание семьи. А у меня жизни–то осталось на месяц с хвостиком. В горле встал ком, голова разболелась. Из глаз робко поползли слезинки.
– Заканчивай разводить мокроту,– недовольно проговорил герцог.– Приступай к работе. Работа – она…. Короче, делай нам праздники, радуй мою дочь, и я тебя устрою тут со всеми удобствами, еще и благодарить будешь.
– Я хочу назад,– упрямо возразила я.– Мне нужно попрощаться с мамой, с подругами, с миром, в конце концов.
Молчавшая до сих пор Бригитта вступила в разговор:
– Папа, не отпускай ее. Я хочу, чтобы она осталась.
Вот ведь маленькая паршивка. Одно слово – демоница!
– Не переживай, доча,– принялся успокаивать девицу отец,– никуда она не денется. Будет тут шуршать как миленькая. Все, я пошел, а вы тут решайте, как будете веселиться, меня не трогать– я занят.
И он направился к двери.
– Шоу,– произнесли мои губы.
Герцог застыл. Бригитта открыла рот. Герцог сделал еще шаг.
– Я могу устроить здесь шоу, которого у вас никогда не было и не будет. Это не только спасет вашу дочь от скуки, но и поднимет ваш авторитет как руководителя перед всем вашим королевством.
Герцог медленно обернулся.
– Что ты сказала?
– Что слышали. Мы сделаем шоу на долгосрочной основе. За месяц–два ваше герцогство станет самым популярны местом вашего королевства. Можно продавать билеты и обогащать вашу казну, если , конечно, ваши демоны и черти любят веселиться. Вы отпускаете меня обратно и рассказываете, где и от чего я умру, и если можно обмануть смерть, я попробую это сделать.
Герцог обнажил в улыбке все свои зубы (скорее клыки, а не зубы), посмотрел на дочь. Та захлопала в ладоши.
– Хочу шоу, хочу шоу,– верещала она.
– Ну, что ж,– медленно проговорил Сантан,– заманчиво, и если мне это ничего не будет стоить – я , пожалуй, соглашусь. Только одно условие – полная тайна.
Я не поняла.
– О чем?
– О нашем договоре. Гм…,– он слегка смутился,– у меня здесь авторитет, и никто не смеет диктовать мне свои условия. И вообще, поменьше распространяйся о том, как ты здесь оказалась, поменьше высовывайся.
– Идет,– сказала я. И, наученная любимыми книгами фэнтези, предложила:
–Заключаем магический договор.
Герцог фыркнул, подошел ко мне, взял свое лапой мою руку и проговорил:
– Обещаю выполнить все условия, которые ты озвучила.
Он держал мою руку и смотрел на меня своими красными горящими глазами.
– Теперь ты.
– Выполню все свои обещания при условии полной поддержки со стороны герцога Сантана,– сказала я.
Руки охватило яркое свечение. Клятва произнесена.