…Сергей сидел на кухне за столом и ковырял вилкой в своей тарелке, с трудом заставляя себя проглотить очередной кусок. Еда, купленная им в отделе готовых блюд супермаркета и разогретая в микроволновке, была чуть теплой и совсем невкусной. Долгое время он расстраивался из-за таких одиноких вечеров и купленной в магазине или небрежно приготовленной еды, затем привык, оправдывая отсутствие жены тем, что она, в отличие от него, делает что-то действительно важное для других людей, помогая им своими тренингами и семинарами разбираться в своих проблемах и находить новые пути в жизнях. Но в этот вечер он был рад, что сидит один. Радовала его и порция виски в стакане, хотя где-то глубоко в нем присутствовали чувство вины и тревога: «Как бы не спиться в этой новой жизни. Нужно прекратить покупать алкоголь», – подумал он. Следующая мысль заставила его усмехнуться: «Во всяком случае, прекратить покупать виски – по причине кризиса пора переходить на водку».
Вечерний стакан давно уже стал для Сергея традицией, помогая забыться после напряжения и разочарований на работе. При этом дозы постепенно увеличивались, делая его одинокие вечера похожими один на другой. Как всегда, в подобных случаях периодически принималось «железное» решение заняться спортом, заполнять вечера плаванием в бассейне или игрой в теннис со знакомым тренером. Несколько раз даже удавалось продержаться около месяца, но очередная командировка приводила к нарушению едва устоявшегося ритма, после чего старая привычка возвращалась.
На лице вернувшейся домой жены отчетливо виделся отпечаток ее успешного дня ― уверенность в себе, своем превосходстве над слушателями, ощущение своей значимости и особенности.
Она зашла на кухню, неодобрительно посмотрела на полупустую бутылку и с сожалением взглянула на Сергея. Но он давно заметил, что в этом ее сожалении присутствовало какое-то торжество, чувство собственного превосходства, которое доставляло ей явное удовольствие.
«Когда-то она была совсем другой», – подумал Сергей. Часто, видя самоуверенность жены, он вспоминал, как в начале ее карьеры психолога ему приходилось долгими разговорами укреплять ее уверенность в себе, объяснять значимость и важность того, что она делала для людей, помогать разрабатывать программы различных тренингов и иногда даже участвовать в них в качестве соведущего. Но по мере того как у Оксаны стали появляться постоянные клиенты, превозносящие ее «особенность» и чуть ли не «святость», ее уверенность в себе увеличивалась, и в какой-то момент она стала относиться к Сергею несколько свысока, с позиций своей нужности и востребованности.
Съездив как-то с группой своих подданных, как она их теперь называла, в Индию, она вернулась с полностью изменившимся мировоззрением. В разговорах все чаще стала упоминаться «Великая Богиня» и то, что некоторые «особенные» женщины являются ее проявлениями в этом мире. При этом делались прозрачные намеки на то, что одной из таких женщин она и является. Эту новую роль стала активно поддерживать часть ее постоянных клиентов, так же посчитавших себя какими-то особенными, если они приближены к такому «волшебству». Конечно, в секту эта ее маленькая группа почитателей превратиться не могла бы, но самоуверенность жены активно подпитывала.
– Ну как дела? – лениво и небрежно спросила Оксана. – Что нового?
Сергей сделал глоток из своего стакана, закашлялся, стараясь затянуть паузу, и встретился глазами с настороженным изучающим взглядом жены.
– Все так плохо? – спросила она.
– Хуже, чем можешь представить. Меня увольняют. Заявили сегодня, что банк входит в сложный период и что нужно сокращать расходы. Видимо, они считают, что основные расходы ― это моя зарплата.
– А ведь я тебя предупреждала! – в голосе жены чувствовалось торжество. – Сколько раз я тебе говорила: «Меняй работу». Понадеялся на чудо, дождался, вот теперь получай.
– Говорить-то говорила, – подумал Сергей. ― Только еще бы сказала, где то место, на котором меня с нетерпением ждут. И готова ли была отказаться от моей зарплаты, своих поездок за границу, оплаты офиса и всего остального. И каково это для меня ― уходить в пустоту, в неизвестность, оставляя дело, которое я годами по кирпичику строил своими руками?
Жена, хлопнув дверью, вышла, и Сергей принялся мыть за собой посуду. Но он не успел даже сполоснуть стакан из-под виски, как она влетела на кухню и сходу начала кричать про свою загубленную жизнь, тяжелую работу с трудными людьми, важность того, что она делает для Вселенной, и что Сергей ее никогда не понимал и не ценил. И что если бы он ее любил, то давно бы провернул какое-нибудь дело, вытащил бы, как все умные люди, из банка большую сумму денег и ей бы не пришлось считать каждую копейку. Когда же он задал вопрос о возможных для себя последствиях в виде тюрьмы, она обозвала его трусом и ничтожеством: ну отсидел бы несколько лет, подумаешь, зато они были бы обеспечены на всю оставшуюся жизнь.
Закончился вечер для них по-разному. Для нее – слезами в своей комнате и страданиями по поводу несправедливости этого мира, наградившего ее таким мужем. Для него ― еще одним стаканом виски и размышлениями, по какой такой причине он столько лет живет с этой женщиной.
Конечно, он понимал, что технически вытащить из банка крупную сумму денег для него, с его знаниями финансов, было бы несложно. И, возможно, это не привело бы даже ни к каким серьезным последствиям, ну, может быть, за исключением увольнения. Но сама мысль об этом ему, воспитанному правильными родителями, была противна. Затем он представил себе, как его жена будет развлекаться за границей с молодыми людьми на украденные для нее из банка деньги, в то время пока он будет сидеть в тюрьме, и решил для себя, что нужно заканчивать и эту историю…