Шумит ветер, раскачивает вершины старых кедров, возвышающихся, как сторожевые башни замков, над уссурийской тайгой. Горная речка то бормочет, то журчит, звенит на перекатах, пробираясь между валунов и упавших стволов вековых деревьев. Редкие галечные отмели по берегам обсижены бабочками самых разных цветов и размеров: от белых, небесно-голубых до огромных, бархатно-черных, отливающих бирюзой махаонов.
Все это радужное великолепие облаками стало подниматься в воздух из-под ног пробирающегося через тайгу вдоль речного русла мужчины и пестрым калейдоскопом засверкало в лучах полуденного солнца.
Мужчина невольно замедлил шаг, залюбовался яркими красками окружавшего его мира: зеленью гор на фоне ярко-синего неба, мельканием разноцветных теней вокруг – и внезапно улыбнулся каким-то своим мыслям. Судя по одежде, он был небогатым жителем одной из деревушек, затерянных в глубине уссурийской тайги, отправившимся за грибами или на поиски ягодных мест. Потертые дешевые джинсы, застегнутая наглухо для защиты от комаров застиранная рубашка, старенький солдатский вещмешок за плечами ― все было, как у обычных местных грибников или охотников. У встретившихся людей мог бы вызвать вопросы только необычный круглый предмет в брезентовом, прожженном во многих местах чехле. Этот предмет, видимо, представлял какую-то особенную ценность, потому как он тщательно оберегался от острых сучков и брызг речной воды.
Дойдя до небольшого водопада, мужчина огляделся по сторонам и свернул в глубь глухого леса, который, наверное, за всю свою историю не слышал визга бензопилы. Путь через чащобу оказался непростым. Приходилось, балансируя на покрытых мхом шатких камнях, долго пробираться через колючие заросли аралии, перелезать через толстые полусгнившие стволы деревьев и при этом подниматься все выше по крутому склону.
Его окружал темный и влажный полумрак. Папоротники и мох покрывали все вокруг – валуны, склизкие стволы упавших деревьев, клочьями свисали с сухих нижних ветвей древних пихт. Периодически приходилось продираться через густые заросли подлеска, опутанного лианами лимонника, актинидии и дикого винограда.
Несмотря на трудный подъем и тучи звенящих комаров, он поднимался по склону довольно быстро, и вскоре нужное место было достигнуто. Им оказалась небольшая, почти круглая площадка, окруженная со всех сторон скалистыми утесами, на которых, как колонны храма, возвышались ровные, в несколько охватов стволы гигантских кедров.
В центре этой площадки у большого камня странной формы, очертаниями напоминавшего человеческую голову, мужчина аккуратно сложил свои вещи и принялся разжигать костер.
Это не заняло много времени, и уже скоро столб дыма затанцевал под легкими движениями ветра, казалось, проснувшегося и закружившего вокруг поляны сразу после прихода гостя.
Положив в костер несколько обломков толстых сухих сучьев и сделав пару глотков воды из фляги, мужчина осторожно расстегнул пуговицы на брезентовом футляре и достал старый, потемневший от времени и копоти костров шаманский бубен. Сначала он поднес его к губам и начал что-то тихо шептать, одновременно слегка постукивая костяшками почти черных от загара и грязи пальцев по натянутой вытертой коже, затем, прислушиваясь, начал стучать сильнее. Дребезжащий и глухой звук ему не понравился. Он поднял бубен над жаром костра и, продолжая что-то бормотать, начал осторожно его прогревать, слегка постукивая и прислушиваясь.
Когда кожа на бубне, подсохнув, натянулась, а звук стал чистым и звонким, в костер была брошена охапка веток, отчего дым стал густым и пахучим.
Вскоре окрестную тайгу наполнил ровный глубокий ритм, быстро превратившийся в вихрь самых разных звучаний. Звуки бубна разлетались во все стороны, отражались от окрестных гор, возвращались на поляну, по дороге натыкались друг на друга, вибрировали, переплетались и создавали ощущение игры сразу нескольких органов под сводами старинного храма. Через какое-то время само пространство вокруг будто бы ожило ― деревья, камни, ветер заговорили и запели уже своими голосами, вливающимися в единый поток звуков.
Шаман на мгновение прервался, добавил в огонь веток, уселся рядом с костром и в такт звучанию бубна монотонно запел низким хриплым голосом что-то, отдаленно похожее на песню на ему одному понятном языке. Скоро глаза его закрылись, он начал медленно раскачиваться и погружаться в транс…