Автобан между Трансильванией и Германией был погружён в ночную мглу. Лишь изредка тишину нарушал шум колёс. Пассажиры тех немногочисленных машин, которые неслись по автобану, спали – но только не водители, конечно!
Не до сна было в эту ночь и обитателям дряхленького грузовика с волчьей головой на капоте и надписью «Трансильвания Шпедицонска». Всё дело в том, что это был не совсем обычный автобан, и помимо людей на нём иногда можно было встретить самых настоящих вампиров. А какой уважающий себя вампир откажется от пары капель сладкой крови какой-нибудь зазевавшейся жертвы и предпочтёт ночной сон охоте?
Однако Михаю Цепешу, двенадцатому по счёту сыну древнейшего и благороднейшего вампирского рода, было не до охоты. Этой ночью он вёз жену и дочерей в Германию, где им предстояло обрести новое пристанище.
Михай Цепеш родился 2676 лет назад в самом сердце Трансильвании – страны зловещей, но такой прекрасной! За всю свою жизнь он лишь изредка покидал родные края, и всякий раз разлука с ними больно ранила его вампирское сердце. Он не представлял себе жизни без каменистых гор, шума рек, дремучих лесов, населённых дикими кабанами. Превосходнейшими… Такими сочными… Михай провёл кончиком языка по длинным острым клыкам и запустил руку в иссиня-чёрные волосы. От воспоминаний о дичи у него потекли слюнки, а значит, нужно было срочно подкрепиться. И поскольку кабана под рукой не оказалось, пришлось довольствоваться горстью родной земли и куском кровянки, купленной в лавке его давнего друга – мясника Сангразы.
Утолив голод, он изо всех сил надавил на педаль газа, ведь грузовик шёл отнюдь не налегке, а тащил за собой горчичного цвета «Дачию» – старенький семейный автомобиль, который Михай любил так преданно, что наотрез отказался переезжать без него.
По настоянию супруги («Как бы люди чего не заподозрили!») он включил дальний свет. Конечно, в темноте Михай видел лучше, чем при свете дня, но он слишком любил свою жену и всегда прислушивался к её мнению.
Эльвира Цепеш была никакой не вампиршей, а самой обычной женщиной. А спорить с простой смертной не под силу даже самому гордому и сильному вампиру. Поэтому, когда супруге пришла в голову идея перебраться в Германию, Михай решил с ней согласиться. Он ведь понимал, как сильно она скучает по родине. К тому же двенадцать лет назад Эльвира подарила ему двух прекрасных дочурок, которые были не просто близняшками, а вампирами-полукровками, чем Михай несказанно гордился. С тех пор как девочки родились, семья Цепешей обосновалась в Бистрии. Будучи дьявольски красивым городком, Бистрия располагалась почти в самой преисподней. А ещё она кишмя кишела вампирами. И все они были не прочь вонзить свои клыки в нежную шею Эльвиры, но та уже давно привыкла к их голодным, хищным взглядам и такой ерундой её было не испугать. Ведь рядом всегда был любящий муж, готовый защищать её до последней капли крови, потому что однажды она поклялась ему в вечной любви.
Конечно, браки между вампирами и людьми – явление крайне редкое. Вот потому-то Сильвания и Дакария частенько просили родителей рассказать историю их знакомства. Ну, если уж совсем честно, то об этом обычно просила Сильвания. Она обожала эту историю и знала её наизусть. Романтичная до мозга костей, Сильвания взахлёб читала длиннющие любовные романы. А её сестра Дакария – или просто Дака, как её называли в семье, – любила рок-музыку, презрительно именовала любовные романы чушью и если что с запоем и поглощала, так это мясные тефтельки, а никак не книги. Но в эту минуту, когда ехать предстояло ещё долго, обе девочки заскучали. Уютно устроившись среди ящиков и коробок, Дака и Сильвания прижались друг к другу и принялись листать семейный фотоальбом, подсвечивая фотографии фонариком.
– Смотри! Вот первая совместная фотография наших родителей, – мечтательно вздыхая, Сильвания рассматривала фотографии, сделанные когда-то мамой в румынских Карпатах.
Карпаты, следует сказать, – горы очень норовистые, и если уж вы решили по ним побродить – будьте начеку. Особенно если вы человек, да ещё и такой хрупкий, как Эльвира Цепеш. Она сразу же попала под камнепад и повредила шею. Поэтому до самого конца отпуска ей пришлось ходить в специальном воротнике. Но это не единственная причина, по которой в Карпатах отнюдь не безопасно… Дело в том, что именно здесь находится знаменитая Трансильвания. Однако в те времена Эльвира Цепеш не верила в вампиров, а потому беззаботно фотографировала горы, ущелья и алые цветы, источающие сладкий, дурманящий аромат…
Женщина и не подозревала, что кое-кто уже приготовился полакомиться её вкусной алой кровью. Эльвира нажала на кнопку фотоаппарата… Раздался щелчок – и в свете вспышки мелькнула пара белых клыков. Подлетев к ничего не подозревающей девушке, Михай Цепеш впился ей в шею. Воротник был безнадёжно испорчен, а его владелица, только что чудесным образом избежавшая укуса вампира, пронзительно вскрикнула от испуга. Подскочив на месте, Эльвира обернулась и… влюбилась с первого взгляда в красивого, мертвенно-бледного брюнета с красными губами, почему-то напомнившими ей сладкую землянику, которой она любила полакомиться в летнее время.
И снова ей повезло, потому что сердце черноволосого незнакомца тут же воспылало ответной страстью. Михай не мог отвести взгляда от красивой рыжеволосой девушки с бездонными синими глазами, похожими на ночное небо в предрассветный час.
– Как же хорошо, что на маме тогда был этот дурацкий воротник! Укуси её папа по-настоящему, нас бы сейчас не было, – сказала Сильвания.
Дака молча перевернула страницу фотоальбома.
– Ах, какая мама здесь красавица! – воскликнула Сильвания, увидев мамин свадебный портрет. – Когда надумаю выходить замуж, у меня будет такая же свадьба! Мамочка, папочка, расскажите об этом дне!
– Да-да, расскажите ей, пожалуйста. За 239 раз разве всё упомнишь, – проворчала Дака.
Но в глазах у мамы уже заблестели озорные искорки.
– Мы тогда сняли просторный склеп на старом кладбище, – повернувшись к дочкам, Эльвира начала свой рассказ. – Приглашены были только члены семьи и друзья Михая. На женщинах были роскошные наряды из первосортной гнили, на мужчинах – добротнейшие заплесневевшие костюмы и шляпы. Ну а мне пошили сказочно красивое кружевное платье. Самый волнующий момент наступил, когда церемониймейстер спросил Михая, готов ли он любить меня, пока смерть не разлучит нас, и он ответил…
– Sni! Je pnam! – добавил на вампирийском языке Михай и с нежностью посмотрел на жену.
– Как трогательно, – всхлипнула Сильвания и снова посмотрела на свадебную фотографию родителей. Седовласый церемониймейстер выглядел, как и подобает вампиру, замогильно мрачно. В руке он держал длинный кинжал, а на голове у него красовался чёрный блестящий цилиндр.
– Кинжал – это по-твоему трогательно? – ухмыльнулась Дака.
– Нет, трогательно то, что папа ради любви к маме попросил провести обряд крови. Ты только представь себе: ради мамы он отрёкся от вечной жизни!
– Так и есть, и я ни о чём не жалею! – отозвался Михай. – Церемониймейстер надрезал кинжалом наши ладони. Мы их соединили, и наша кровь смешалась. Свадьба простого смертного и вампира без этого обряда просто немыслима!
– Я бы ни за что на свете на такое не решилась, – прошептала Дака сестре на ухо. – Папа ведь не знал, какими именно вампирскими качествами ему придётся пожертвовать. Хорошо ещё, что у него просто уменьшилась светобоязнь и оскудели некоторые сверхсилы. Вполне могло статься так, что он больше никогда не смог бы летать. Разве это была бы жизнь?
– А я на всё готова ради любви так же, как и наш папочка, – мечтательно произнесла Сильвания. – Не пойму только, как это никому не пришло в голову захватить на свадьбу цифровой фотоаппарат. Что же это за свадебные фотографии, если на них не видно жениха!
– Что ж тут непонятного, тогда цифровых фотиков ещё и в помине не было. Фотоаппараты были зеркальными, а раз вампиры не отражаются в зеркалах, то и запечатлеть их не представлялось возможным.
Сильвания удручённо кивнула. На неё всегда навевала грусть фотография, где рядом с мамой стоял чёрный костюм, а в воздухе над ним висел цилиндр. Уж на её-то свадебных фотографиях такого точно не будет. Во-первых, она – полувампир, а значит, отражается в зеркале, хоть и слегка размыто. Во-вторых, уж она-то обязательно проследит за тем, чтобы на празднике было вдоволь цифровых фотоаппаратов.
Закрыв глаза, Сильвания представила своё свадебное платье. Оно непременно будет кремово-белое, с кружевами и шелестящими рюшами, подпоясанное тёмно-красной лентой. На голове у Сильвании будет фата из тончайшего шёлка, и в самый волнующий момент жених приподнимет её, чтобы поцеловать невесту… Тут, правда, была одна маленькая загвоздка. Нет-нет, с выбором туфель она ещё как-нибудь справится. Куда сложнее найти жениха, который бы подходил и к платью, и к туфлям! Сильвания вздохнула. Среди друзей и родственников она слыла экспертом по любовным делам, но, по правде говоря, хорошо разбиралась лишь в тех страстях, которые разыгрывались на страницах её любимых книг. Ах, вот бы познакомиться в Германии с каким-нибудь парнем и влюбиться в него по уши…
– Эй, уж не вздумала ли ты поспать? – прервал сладкую полудрёму голос Даки. В этот момент папа резко развернул грузовик, и пассажиров вместе с альбомом по инерции отбросило в сторону.
– Ой-ой-ой! – воскликнула Сильвания.
– Вы в порядке? – забеспокоился Михай.
– В полном, – заверила Дака и снова устроилась на лежанке. Она совсем не возражала против небольшой встряски. Но разве можно было это сравнить с полётом над землёй? Вообще она не понимала, почему нужно ехать в Германию на машине, если можно было полететь. Нет-нет, не на самолёте – они же не люди. Точнее, они же только наполовину люди. Чем трястись сейчас в старом грузовике, Дака предпочла бы полететь в Германию вдвоём с папой по воздуху. К тому же это послужило бы отличной тренировкой перед большим трансъевропейским полётом, к которому Дака готовилась уже давно.
Сильвания одёрнула юбку. Никогда не знаешь, где столкнёшься с мужчиной своей мечты… Что, если завтра она выйдет из грузовика, а он уже тут как тут, стоит и ждёт её? И вот тогда помятая одежда будет совсем некстати.
Она прилегла рядом с сестрой и снова открыла фотоальбом.
– Смотри, наш класс!
– Ага, и всех, кстати, видно! Вот что значит цифровой фотоаппарат, – заметила Дака.
Они молча рассматривали фотографию. Одноклассники на ней радостно улыбались, поблёскивая клыками.
Вдруг Дака ощутила комок в горле.
– Знаешь, а я по ним уже скучаю, – прошептала она.
– Зато очень скоро мы найдём новых друзей среди людей, – уверенно сказала Сильвания.
– Фу, – поморщилась Дака.
Разве найдёт она в Германии таких друзей, от которых кровь так и стынет в жилах? С которыми можно дни напролёт слушать песни её любимой группы «Криптон Крэкс» или обсуждать новейшие фигуры высшего вампирского пилотажа… Ну а что касается немецких учителей, так те наверняка окажутся полными занудами. Не то что учительница из её прежней школы… Та на прощание подарила Даке жирную оранжевую пиявку по кличке Карл-Хайнц, которую Дака сама выкормила и вырастила на одном из занятий по дряневодству. Дака постучала по стенке аквариума, в котором обитал её питомец. Карл-Хайнц шумно пустил пузыри, отчего у Даки снова стало спокойно на душе, будто она никуда и не уезжала из родной Бистрии.
Сильвания брезгливо поморщилась. Она терпеть не могла этого Карла-Хайнца, да и по одноклассникам особой тоски не испытывала. Узнав, что сёстры уезжают, учительница сказала ей, что теперь уже девочка вряд ли будет двоечницей по вампирскому лётному искусству. Ещё бы, ведь такого предмета в немецких школах попросту нет! И уж наверняка в немецких школах нет такого шума и беспорядка, как в их вампирской школе. Одним словом, Сильвания была рада переезду. Она захлопнула альбом.
– Светает, – заметила Дака.
– И я порядком устала, – зевнула Сильвания.
– Boi noap, сестрёнка, – пробормотала Дака.
– И тебе, малышка, – сонно ответила Сильвания сестре, родившейся на целых семь минут позже её самой. А поскольку девочка любила свою младшую сестрёнку больше всех на свете, она прекрасно знала, чем унять её тоску по родине.
Закрыв глаза, она принялась напевать старинную трансильванскую песню. В семье Цепешей эту песню очень любили. Раньше, когда Дака и Сильвания были совсем маленькими, папа всегда пел им её перед сном.
В наших душах всегда Трансильвания…
Преисполнена очарования!
Наш источник любви и внимания,
Мир безумств и свобод – Трансильвания!
Услышав первые нотки знакомой песни, Дака тут же присосединилась к Сильвании, и их голоса слились в дивном замогильно зловещем дуэте. Ветер подхватил их песню и понёс её по сонному автобану всё ближе и ближе к Германии, где уже забрезжил новый день.