…Я послушно подняла руки, и Василиса начала ловко и споро снимать с меня мерки.
– Так, а теперь спиной повернись… Все, готово! Три-ин, угости нашу гостью чаем с баранками, пока я сорочку ей буду шить!
– Да я лучше потом зайду, позже, – скромно потупилась я. – Не хочу вас стеснять.
– Никакого стеснения, милая, – улыбнулась мне мастерица. – Заказ твой легкий, управлюсь с ним быстро, чего ты будешь туда-сюда ходить. Вон, попей чайку с моей дочкой. Вы с ней ровесницы, поладите, думаю.
– Добрый день, – в комнату вошла Трин, встала рядом с матерью – вот от кого унаследовала она и волосы рыжие, и веснушки, и губы в пол лица! Только у Василисы в волосах уже больше серебра, чем ржавчины.
– Вот, дочка, познакомься с Дагмарой. Дагмара, это моя дочь Трин.
– Да мы вроде как знакомы, – приветливо глядя на меня, заметила дочь белошвейки. – Встречались как-то на танцах.
– Так и есть, – кивнула я. – Да только знакомство тогда какое-то поверхностное получилось.
– Это легко исправить, – улыбнулась она. – Пойдем пить чай! – и Трин, взяв меня за руку, увлекла за собой.
Я ликовала! Все оказалось гораздо проще, чем я думала!
Я даже перестала жалеть о потраченных на ненужную мне сорочку монетах. Деньги – ерунда! Зато теперь мне не составит труда через простодушную Трин влиться в их компанию и познакомиться с тем золотоволосым парнем! А уж когда я с ним познакомлюсь…
В корчме на северной окраине Альвкеля царило непривычное оживление.
– Слышали, еще один ребенок пропал? Сынок Ульрики, вдовы Барни.
– Да ты что! Ему ж всего пять лет, как же это не уследили за мальцом?
– Не пять, а шесть.
– Да один хрен, хоть двадцать шесть! Это все тролль проклятущий, попробуй от него уберечься!
– Мужики, да тролль тот в горах обретается. На кой ляд ему в город к нам переться?
– Так видели его здесь, и не раз! Совсем недавно Параскева его поздним вечером заприметила, крался, словно тать.
– Параскева – девка хорошая, добрая, она не соврет. Раз сказала, что был тролль у нас в Альвкеле, значит был!
– С Парашкой-Распахни-Ворота только в постели хорошо кувыркаться, а словам ее веры нет! Все бабы – лгуньи!
– Так уж и все! Вот моя Марика…
Дьярви поморщился и отхлебнул горячего взвара из большой глиняной кружки.
Разговор свернул с нужной ему темы на обсуждение женских достоинств и недостатков, а слушать про разных там Марик и Параскев ему было совсем неинтересно, да и вовсе ни к чему.
В общем, ничего нового он толком и не узнал, кроме того, что пропал еще один мальчонка, а уж тролль его забрал или другой кто, непонятно совершенно. Ну хоть взвар тут хорош, давненько он такого не пробовал – густой, пряный, сладкий. Хороша была и кулебяка с мясом. Да вот только он сюда не ради взвара с кулебякой топал!
О горном тролле том доподлинно никому ничего известно не было, а если и были те, кто за сокровищами к нему сунуться посмели, то рассказывать они об этом явно не спешили.
А что вообще ему известно?
Дети пропадать начали около четырех месяцев назад. Первой исчезла девочка девяти лет, жившая с родителями в деревеньке Викар. Отец ее все селение на уши поднял, где только ее не искали! Да так и не нашли. Затем пропал мальчик-сирота семи лет из деревни Видар, его особо-то и не разыскивали. После него исчезла девочка двенадцати лет из Альвкеля. Альвкель – не деревня, какой-никакой городок, здесь и чужаку затеряться легче, и найти кого-то сложнее. Вот и девчонку эту не нашли.
А теперь еще вот мальчонка здесь пропал совсем махонький…
И все считают, что это дело рук горного тролля, невесть откуда объявившегося в этих краях. Говорят, ест он детишек. Что ж, может и так, по слухам, эти твари готовы сожрать что угодно. Только вот… а существует ли он вообще, этот тролль? Лет триста назад еще водились они в Бьяртмарских горах, есть тому письменные свидетельства, но с тех пор много воды утекло, и никто этих тварей больше не встречал. Вроде как вымерли все от какого-то неведомого тролльего недуга.
Но и слухи тоже на пустом месте не рождаются. Может, и не тролль, но что-то странное в горах определенно обитает. И, возможно, спускается в предгорья и тащит ребятишек из окрестных деревень. Кстати, Викар, Видар и Альвкель рядом ведь совсем расположены, а вот Белстрам и его родной Кьярни чуть в стороне и там никто еще не пропадал. А значит, то, что крадет детей, обретается в этих краях.
– Что-то я раньше тебя здесь не видела, – к нему за столик подсела девица со светлой косой и в нарядном, украшенном золотой тесьмой, синем сарафане. – Такого пригожего парня я бы обязательно заприметила, – дева подперла изящный подбородок маленьким кулачком и устремила на Дьярви мечтательный взгляд.
– Параскева, иди к нам! К нам! – загалдели двое подвыпивших парней за дальним столом. – Крыс-са… ик! краса ты наша ненаглядная!
– Отстаньте! – с досадой отмахнулась от выпивох «крыс-са ненаглядная» и снова обратилась к Дьярви. – Любят меня здесь, – хихикнула она, изображая смущение. – Параскевой меня зовут. А как тебя кличут?
«Похоже, это и есть та самая Парашка-Распахни-Ворота, которую тут недавно обсуждали, – с неудовольствием подумал Дьярви. – О тролле она мне вряд ли что-то поведать сможет».
– Прости, красавица, мне уже идти пора, – и Дьярви, отставив кружку с недопитым остывшим взваром, поднялся со скамьи.
– Да куда торопишься? – с досадой воскликнула девица, тоже вскакивая с места и повисая у него на руке. – Останься со мной, не пожалеешь, – и она одарила Дьярви таким красноречивым, многообещающим взглядом, что тому захотелось брезгливо оттолкнуть льнущую к нему волочайку и помыть руки.
– Отойди, – тихо проговорил он. – Гулящими девками не интересуюсь.
Девица отскочила от него как ошпаренная.
– Да ты… Да я… – с видом оскорбленной невинности забормотала она, побагровев от гнева и унижения, но Дьярви, не слушая ее причитаний, пошел к корчмарю, расплатился и покинул непочтенное заведение.
– В горы надо идти, а не по кабакам шататься, все равно толку от них чуть. Сам все и узнаю, – со злостью процедил Дьярви, закинул арбалет за спину, поправил меч и зашагал прочь.
***
Весело была на ярмарке в Альвкеле, весело, шумно и пьяно. Зазывали к себе торговцы разными диковинками, катались на карусели юноши и девушки, сновали пронырливые ребятишки с мятным леденцом под языком или имбирным пряником за щекой. Сидр лился рекой, на открытых очагах жарили мясо и варили кашу.
Но не было дела до всего этого двум нарядно одетым девицам, увлеченным чесанием языков.
– Как Фари на тебя смотрит! – завистливо вздохнула Марте и украдкой поправила белую – в знак того, что она ищет жениха и готова принимать ухаживания – ленту в косе.
– Что мне Фари, – передернула плечами красавица Свана. – Он всего лишь подмастерье кузнеца.
– У него золотые руки, – возразила Марте. – Все хвалят его мечи, топоры и… и… что там он еще делает. Говорят, он очень искусен в своем деле, хоть и совсем молод еще.
– Ну а умеет он пользоваться этими своими мечами? – презрительно выпятила губу Свана, теребя красные дешевые бусы, обвивающие ее нежную, белую шейку. – Мне не нужен ремесленник, и тем более не нужен бедняк!
Марте растерянно моргнула и посмотрела на подругу.
– Ну да, он пока не богат, но он же только учится своему ремеслу. И ему не нужно уметь владеть оружием, ему нужно уметь его делать. А уж с этим он прекрасно справляется, как я слышала. А как он хорош! Такие широкие плечи и задорная улыбка! А глаза…
– Вот и забирай его себе! – фыркнула Свана и потерла мочку уха – от мельхиоровых сережек разболелись уши. Ей бы золотые! У них и вид совсем другой, и носить их можно не снимая. Но золото ей не по карману… пока.
– Да я бы с радостью! – вздохнула Марте. – Но он на меня смотрит, как на пустое место. Будто и нет меня вовсе. Кинет взгляд случайный и рассеянный, да отвернется.
Свана скосила глаза на подругу и красные губы ее тронула снисходительная улыбка. Да, Марте не красавица – не чета ей. Коса жидкая, брови бесцветные, фигура не женственная, да и лицо… так себе. То ли дело она, Свана! Истинно лебедь, имя ей это очень подходит! Кожа молочно-белая, на щеках румянец нежный играет, шея тонкая, длинная, не то что у Марте – у той будто из плеч голова растет. Брови тонкие, черные, а коса с кулак толщиной. И лицо словно у фарфоровой куклы, какую она у заезжего торговца видела.
И подмастерье кузнеца ей точно не пара! Да и кто пара в их городишке? Нет, не здесь ее счастье ждет! И хоть и боязно, и противно, а надо к троллю идти. Вот уже ей ведунья и амулет защитный справила, хоть и цену за него запросила… чудовищную. Но она, Свана, не жалеет ни о чем – амулет этот ей как воздух необходим, если она одна в горы пойти надумает. А она надумает обязательно! Смелости бы поднабраться!
– Ну может, еще все изменится, – равнодушно промолвила Свана в ответ на горестные причитания подруги. – Поймет, что мне не мил и на тебя внимание обратит.
– Твоими бы устами да мед пить, – печально вздохнула Марте, исподлобья глядя на предмет своих воздыханий. – Понять-то поймет – не дурак чай, да вот ко мне ли переметнется? У нас вон сколько девок пригожих, куда краше меня. Взять хоть Рогнеду… или Магрит…
Свана нетерпеливо дернула точеным плечиком – сколько уже можно плакаться, решительнее надо быть и увереннее в себе. Вот как она, Свана. Поставила себе цель и идет к ней! Ох, а как хочется поделиться с этой дурочкой, вот, небось, обалдеет! А что… и поделится! На Марте положиться можно – не разболтает, а самолюбие потешить хочется. Пусть восхищается ее смелостью, хитростью да упорством! Ей полезно будет, может, пример, с нее возьмет и начнет уже действовать, а не причитать.
– А знаешь, что я задумала? – нетерпеливо перебила она подругу. – К троллю пойду!
Марте, которую прервали на середине фразы, непонимающе посмотрела на Свану.
– В смысле?
– Да в прямом смысле! Пойду к троллю, который в горах у нас обитает.
– Как к троллю?! Зачем к троллю?! Шутка это такая, да, Свана? Тебя любой парень из Альвкеля с радостью за себя возьмет, а ты – «к троллю пойду». Причем здесь вообще тролль?! На что он тебе сдался?
– Тролль-то как раз и причем! Мне все эти парни наши… тьфу! Неотесанные деревенщины, только и могут топорами да вилами махать! Ничего возвышенного в душе! И за душой ни гроша… Мне такие без надобности.
– Да ничего подобного! – взбеленилась Марте. – Парни у нас что надо! И рукастые, и головастые, и зарабатывают нормально! Это вон, деревенские, из Видара и Викара, те да, так себе, а наши…
Свана с презрительной жалостью посмотрела на подругу.
– Ой, да хватит тебе, Марте! Для тебя может и хороши, но не для меня. Я в Бернсверд хочу уехать… Большой город, богатый, и люди там не чета нашим. Там жениха себе сыщу по сердцу.
– Да помню я, ты мне все уши уже прожужжала про этот свой Бернсверд! Да только где деньги на проезд и на проживание взять? Бернсверд – город дорогой. И опять-таки, причем здесь тролль?
– А при том, что деньги-то я у тролля и добуду!
– Это как? Пещеру его обнести попытаешься? Вон у нас сколько охотников было, все вернулись несолоно хлебавши.
– Так то потому, что они мужчины! А вот я пойду…
Марте понимающе присвистнула, прикрыла рот ладошкой и испуганно огляделось – не женское это умение, свистеть.
– Ты хочешь найти рубиновое сердце тролля и поцеловать его, чтобы влюбить в себя это чудовище?
– Именно! – торжествующе воскликнула Свана. – Уверена, мне это по плечу. Влюбится в меня тролль и сам, добровольно, все свои богатства мне отдаст!
– Э-э… ох! Свана! А если эта легенда про сердце тролля – всего лишь выдумка, красивая сказка, тогда что?
– Ну нет, не сказка то, – сквозь зубы процедила красавица. – Уж я-то знаю. Откуда – не спрашивай, просто поверь.
Тут уже Марте передернула плечами.
– Даже не знаю, что и сказать на это все. По-моему, твоя затея – чистой воды безумие. Ну допустим, легенда про сердце правдива. Но тебе ведь еще добраться до тролля надо. Дорога полна опасностей, может и дикий зверь повстречаться, и дурной человек. Ты же погибнешь! Ну а если даже до тролля доберешься, он же тебя на куски разорвать может, пока ты сердце его искать будешь. Или, допустим, найдешь, тролль в тебя влюбится, воспылает страстью телесной и… э-э… ну поняла ты меня, да? Вместо сокровищ понесешь ребенка от тролля. А если и не понесешь, все одно – опозорена будешь. Да и не отпустит тебя влюбленное чудовище от себя, домой-то вернуться не сможешь, не то что в Бернсверд свой уехать!
– Все ты правильно говоришь, Марте, но неужели считаешь, что я сама о том не подумала? – рассердилась Свана. – Я к ведунье ходила, ну к той самой. Она мне амулет сделала. Защита от зверья и от людей с нечистыми намерениями. Ну и от тролля он защитить должен – ни убить меня не сможет, ни… э-э-э… чести девичьей лишить.
– К ведунье?! Да за таким амулетом?! Как же ты с ней расплатилась?! Такой амулет должен целое состояние стоить! А у тебя ни гроша за душой.
– Он и стоит целое состояние, да только не деньгами я с ней расплатилась…
– А чем же тогда? – сгорая от любопытства, спросила Марте.
– Не могу сказать – молчать обещала. Да и могла бы – не сказала. Не говорят о таком, – помрачнела Свана и поспешила распрощаться с подругой. – Ладно, Марте, побежала я, нужно мне еще масла и яиц успеть купить до закрытия. До встречи!
– Ну беги, коли пора, – разочарованно согласилась Марте – ее так и снедало любопытство, чем же таким расплатилась с ведуньей Свана, да и о тролле хотелось выспросить поподробней – неужто действительно к нему собралась эта свербигузка?! – Увидимся.
И девицы разошлись в разные стороны. И никто из них не заприметил, как из-под телеги, возле которой они лясы точили, выбрался парень, ошалело помотал головой и уставился вслед уходящей Сване.
– Ах ты дурочка моя ненаглядная! Что удумала-то, а – к троллю идти! Теперь уж я точно глаз с тебя не спущу, следом как тень ходить буду, хочешь не хочешь, а от собственной глупости уберегу! – и насупившийся паренек решительно зашагал вслед за мелькающим в пестрой толпе зеленым сарафаном.