Аплодисменты накрыли небольшой зал театрального училища. На сцену потянулись родственники с цветами. Молодые актеры, в последний раз поклонившись публике, бросились в зал и, схватив под руки дородного представительного мужчину в ярко-красном пиджаке, увлекли его на сцену.
Руководитель курса – известный театральный режиссер Лазарь Абрамович Лозовский – недолго упирался. Собственно, это тоже был своего рода маленький спектакль, игра. По дороге, взбираясь по ступенькам, мэтр неожиданно подхватил под руку молодого человека, скромно стоявшего в углу сцены у кулис и ожидавшего своей очереди, чтобы вручить цветы.
От неожиданности тот даже не стал сопротивляться. Мэтр подтолкнул его к девушке – исполнительнице главной роли. И когда молодой человек передал ей букет бордовых роз, по-отечески обнял обоих за плечи.
Игорь Василевич, несмотря на молодость – ему едва исполнилось двадцать пять, – был уже достаточно известным журналистом «Литературной газеты», сделавшим себе имя на разоблачительных репортажах, пользовавшихся неизменным успехом у интеллигенции. Присутствие его в зале на итоговом курсовом спектакле, а также близкая женитьба на самой талантливой студентке доставляли удовольствие известному режиссеру, тешили его самолюбие.
– Я желаю вам счастья, дорогие мои, как ни банально это звучит, – вещал за кулисами мэтр, окруженный студентами. – Известность к Игорю уже пришла, но у Лены – огромное будущее, запомните мои слова, – обращался он к смущенной паре. – Жена-актриса – это испытание. Нужны силы, чтобы его выдержать. Я рад еще и потому, что это первая свадьба у нас на курсе, хотя должен был бы скорее огорчаться. Теперь ты, Лена, будешь принадлежать уже не одному только театру…
Для убедительности известный мастер смахнул слезу.
– Ну что вы, Лазарь Абрамович… – Все стали наперебой убеждать своего руководителя, что Лена не потеряна для театра, но мэтр лишь театрально разводил руками.
Наконец долгий вечер закончился. Игорь и Лена выбежали из училища в июньскую ночь. Он обнял ее и стал целовать. Руки скользнули на бедра и дальше вниз.
– Поедем ко мне? – прошептал он.
– Я не могу. Я обещала быть дома. Да к тому же – твои родители…
– Родители – поймут. Осталось пять дней до свадьбы.
– Тем более можно потерпеть.
– Но мы и так давно терпим…
– Всего четыре дня.
– Целых четыре дня!
Он вновь прильнул к ее губам долгим поцелуем.
С продолжительными остановками они добрались до метро. Целуясь, спускались по эскалатору, не могли оторваться друг от друга в полупустом вагоне метро. Долго стояли сначала у подъезда ее дома, затем внутри, потом, поднявшись на лестничную клетку, у двери квартиры.
– Когда мы встретимся? – прощаясь, спросил он.
– Не знаю, созвонимся, – торопясь, отвечала она.
– Я надеюсь, до свадьбы увидимся?
– Наверное. Пока, – бросила она, поворачивая ключ в замке.
– Может быть, я тоже незаметно войду? А уйду раньше, чем проснутся твои родители? Они уже спят, наверное?
– Лена, ну наконец-то! – послышался голос будущей тещи. – Мы с отцом уже стали волноваться.
– Вот как они спят. Все. Пока, – попрощалась она.
Лена спала долго, но неспокойно. Нервное напряжение прошедшего дня преследовало ее и ночью. А проснувшись, она еще полежала в постели, собираясь с силами, пока в комнату не вошла мать.
– Наконец-то. Ты помнишь, что через три дня свадьба? А через два часа ты должна быть у портнихи на примерке?
– Помню, мама, помню.
– Если помнишь, тогда вставай. Кстати, а почему ты не пригласила вчера к нам Игоря?
– Он опаздывал на метро, мама.
– Ну хотя бы поздоровались. Неудобно как-то.
– Все нормально, мама. Не бери в голову.
– Как знаешь.
Зазвонил телефон. Людмила Сергеевна заспешила к аппарату.
– Лена, тебя. Мужской голос.
Девушка лениво поднялась с постели, пошаркала ногами в поисках тапочек и поплелась в коридор.
– Алло?
– Любовь? – услышала она мужской голос, и ноги ее вдруг пронзили миллионы острых иголочек, вслед за которыми они как будто потеряли опору, а сердце провалилось куда-то вглубь и перестало биться. – Сегодня в четыре. Как обычно, у Есенина. До встречи!
И в трубке послышались короткие гудки.
– Кто это? – поинтересовалась мать.
– Ошибся, не туда попал, – соврала Лена, пытаясь осознать, что произошло.
Она прекрасно помнила этот большой старинный дом, адрес – Померанцев переулок, дом 3, рядом с Институтом иностранных языков, нужный подъезд, старый скрипучий лифт. Она решила пройти пешком всю эту длинную улицу от метро, хотя могла поехать на троллейбусе. Ей нужно было собраться с мыслями, представить, что говорить, как вести себя: равнодушно ухмыльнуться, остаться серьезной, даже суровой или просто быть искренней.
Искренней – лучше всего, но что значит быть искренней при такой смене чувств? Она не знала. Мастер учил их импровизации. Придется полагаться на это.
– Лена! Привет! Как я рад тебя видеть! Это судьба! – Перед ней стоял улыбающийся Игорь и не знал, как еще проявить свою радость. – Ты куда?
– К портнихе! – соврала она. Вот когда началась импровизация.
– Ты что, не рада меня видеть?
– Ну что ты, рада. Конечно, – говорила она, а в сознании промелькнуло: «Господи, только его здесь не хватало…» Но она тут же обругала себя за эти мысли. Это ее будущий муж. Она любит его. – Прости, я так замоталась, опаздываю…
– Я провожу тебя?
– Не надо!.. Конечно, если хочешь, – тут же исправилась она. – Правда, здесь недалеко. Мне неудобно отвлекать тебя, ведь у тебя наверняка дела.
– Да нет, у меня есть время. Ты идешь примерять платье? Можно, я пойду с тобой? Может быть, я смогу что-то посоветовать…
– Нет, милый, – остановилась она. – Я хочу тебе сделать сюрприз. Я хочу, чтобы ты увидел мое платье в день свадьбы. Лучше иди, не отвлекайся на пустяки, тем более, что мы уже пришли.
Лена остановилась возле одного из домов.
– Спасибо, что проводил. Я пошла. Пока.
Она почти что забежала в подъезд.
Переждав несколько минут, постоянно поглядывая на часы, Лена осторожно приоткрыла дверь незнакомого подъезда и выглянула на улицу. Игоря не было. Она быстро пошла в сторону нужного дома.
Опасаясь встретиться с Игорем вновь, но уже не раздумывая, девушка вошла в нужный подъезд, нажала кнопку вызова лифта. Слабость вновь овладела ею перед дверью знакомой квартиры. Набрав в легкие воздух, она решительно позвонила.
Дверь открыл плотный, среднего роста мужчина лет сорока, в белой рубашке, однотонном синем галстуке, отлично выглаженных брюках и начищенных до блеска ботинках. Седые подпалины у висков украшали его аккуратную шевелюру.
– Привет. Проходи, – спокойно, но приветливо сказал он. – А ты похорошела. Уже не та девочка, которую я когда-то знал.
– Ты тоже изменился, – произнесла она.
– Постарел?
– Мужчину украшает возраст.
– Будем считать, что приветствиями мы обменялись. Хочешь выпить?
– Да.
– Мартини?
– Да.
– Вкусы не изменились?
– Не все, – ответила она.
Он готовил напитки у маленького сервировочного столика на колесиках, она рассматривала знакомую комнату.
– Как видишь, все по-прежнему, – как будто перехватил он ее мысли. – Вспоминала?
– Часто.
Он подал ей бокал.
– За встречу! Я рад вновь тебя видеть.
– Я тоже, – произнесла она.
– Почему так неуверенно? – спросил он, отпив коньяк и поставив рюмку на стол.
– Зачем я вдруг понадобилась тебе?
– Странный вопрос. Ты всегда была мне нужна. Просто было тяжелое время.
– А сейчас?
– Все вернулось на круги своя.
– И ты вспомнил обо мне.
– Я никогда тебя не забывал. А ты?
Он вдруг приблизился к ней вплотную, обхватил ладонями ее запястья и заломил их за спиной в замок так, что она почувствовала боль и уронила бокал на ковер, расплескав его содержимое.
Он резко развернул ее спиной к себе и, удерживая одной рукой ее руки, другой – уверенно и сильно принялся ласкать грудь. Губами он впился в ее шею, оставив на ней алый след после поцелуя. Затем он подтолкнул ее к спинке кресла и опрокинул на нее. Задрав короткое платье, он обжег ее прикосновением рук, проскользнувших под маленькие трусики, дернул за тонкий материал.
Она слышала бряцанье пряжки ремня на его брюках, но сопротивляться не было ни желания, ни сил. А когда его умелые и сильные руки уверенно обхватили ее обнаженные бедра, ей захотелось только одного: скорее ощутить его.
Закрыв глаза, опершись руками в подлокотники, она полностью отдалась ощущениям, пока не почувствовала на себе тяжесть его обмякшего тела, вдавившего ее в спинку кресла.
Лена лежала рядом с ним на диване, положив голову на его плечо, стараясь не делать резких движений, чтобы не просыпать пепел из пепельницы, стоявшей у нее на животе. Его левая рука лениво ласкала ее грудь.
– Я выхожу замуж, – наконец произнесла она фразу, которую хотела сказать уже не раз: как только переступила порог квартиры и когда, выйдя из ванной, увидела его лежащим на разобранном диване.
– Отлично, – безо всяких эмоций поддержал он. – Тебе пора, уже двадцать лет, самый возраст. А кто он?
– Журналист. «Литературной газеты». Игорь Василевич. ×èòàë, наверное, – проговорила она, тщательно произнося слова и стараясь не расплакаться.
– Отлично, – похвалил он ее выбор. – И для нас это очень кстати. Контору интересует, чем дышат сегодня демократически настроенные журналисты. После периода замешательства мы опять начинаем работу. Так что считай, я тебя благословляю. Связываться будем как и прежде: я буду звонить тебе, говорить время и адрес.
– Ты действительно хочешь, чтобы я вышла замуж?
– Конечно, – вполне искренне подтвердил он.
Выйдя из подъезда, она уже не могла сдержать слез. Прохожие оглядывались на нее, пассажиры троллейбуса с любопытством разглядывали плачущую девушку.
Домой Лена вошла уже с сухими глазами.
– Как платье? – поинтересовалась с порога мать.
– Никакого платья не будет, мама.
– Не понимаю…
– И свадьбы тоже! Ясно? – Лена пробежала к себе в комнату, захлопнув за собой дверь.
– Что случилось? Вы поссорились? Это бывает, – стала успокаивать ее мать, пристраиваясь рядом на диване. – Успокойся, дочка.
– Я не люблю его, мама!
– Что?
– Я не выйду за него!
– Не дури! – недовольно и сурово произнесла мать, вставая с дивана. – Прекрати истерику немедленно! Это не шутки! Раньше надо было думать. Приглашены гости, заказан ресторан. Ты приняла свадебный подарок.
– Свадьбы не будет, мама.
– Будет! И не выдумывай! Он – отличная пара, умный, внимательный, талантливый, любит тебя.
– Я – не люблю его.
– Неправда, любишь. А не любишь сейчас – полюбишь потом. И о чем ты, интересно, думала, оставаясь на ночь у него на даче? Я не поверю, что вы спали на разных кроватях. И после этого он еще захотел на тебе жениться! Хорошими людьми в наше время не бросаются… Ты что, хочешь всю жизнь прожить здесь, на этом чердаке?.. Я сейчас звоню портнихе и говорю, что мы заедем вечером!
– Никуда я не поеду!
– Вы что, поссорились из-за платья? – вдруг осенило мать.
Развеселившимся гостям становилось тесно в залах ресторана «Репортер». Они то и дело поднимались на улицу, где самые активные пытались устроить танцы на Гоголевском бульваре. На свадьбу Игоря и Лены, кроме родственников и близких друзей, завалился почти весь ее курс.
После общих приветственных речей и первых рюмок гости разделились на пожилых и молодых и разбрелись по залам. Молодоженам то и дело приходилось переходить от одной компании к другой и слушать тосты, которые поднимались за них.
Лена выглядела усталой и не очень веселой. Игорь с тревогой смотрел на невесту, которая весь вечер отводила от него взгляд. Он не понимал причины этой холодности и недоумевал.
Они так и не встретились больше до самого дня свадьбы, даже не обмолвились словом по телефону. К аппарату неизменно подходила Людмила Сергеевна и любезно сообщала, что Лене немного нездоровится, или что Лена вышла в магазин, или что Лена у портнихи. Будущая теща советовала ему не волноваться и понять состояние девушки, решившейся на такой серьезный поступок как замужество.
Другой неожиданностью для Игоря стало платье невесты. Когда утром в день свадьбы он заехал за ней, чтобы везти в ЗАГС, Лена вышла к нему в длинном облегающем наряде… болотного цвета, с таким же веночком на голове, вплетенным в роскошные светлые волосы. Девушка выглядела эффектно и сексапильно, но лишь с большой натяжкой походила на невесту. Это показалось ему тем более странным, что за две недели до свадьбы она заказала себе белый наряд. Может быть, это и есть тот сюрприз, о котором говорила Лена во время их случайной встречи за несколько дней до свадьбы? Может быть, поэтому она ни разу не захотела взять его с собой на примерку? Что ж, сюрприз удался, но не порадовал его.
Игоря немного раздражал и тот общий фон их свадьбы, когда гости после первых возлияний забывают о самой причине торжества, а молодые вынуждены весь вечер быть статистами, о которых вспоминают иногда, разражаясь бурными криками: «Горько!»
Вечер чуть скрашивали его друзья и коллеги по «Литературке», чего нельзя было, увы, сказать о невесте, стремившейся постоянно покинуть супруга и уединиться где-нибудь в скверике с кем-нибудь из подруг.
Когда такси во втором часу ночи, наконец, подвезло их, усыпанных цветами и коробками, к дому, у Игоря раскалывалась голова. Он совсем не удивился тому, что его молодая жена вместо нежных объятий предпочла надолго закрыться в ванной. Она вышла оттуда с красными глазами, без косметики, в домашнем халате, улеглась в постель и, сославшись на плохое самочувствие, отвернулась к стенке.
Он почувствовал легкую обиду и, больше из принципа, чем от желания, произнес:
– Я не так себе представлял нашу первую ночь.
– Наша первая ночь давно прошла, – сухо и устало отозвалась она.
На следующий день суматоха захватила их обоих. В два часа они улетали в свадебное путешествие в Сочи. Игорь забронировал номер-люкс на десять дней в «Жемчужине». Нужно было дособирать чемоданы, а вещи находились все еще на родительских квартирах.
Но вечером они уже плавали в теплом море, смотрели на закат солнца и гуляли по вечно праздничной оживленной набережной. Смена обстановки благотворно подействовала на обоих. Ночной инцидент они не вспоминали, глаза Лены оживились, улыбка появилась на лице. После ужина в ресторане – с шампанским, мороженым, фруктами – они поднялись в номер.
Неделю их жизнь состояла из моря, солнца и любви. Вечерами – ужин в ресторане, прогулка по набережной и широкая, удобная кровать. На восьмой день Лене захотелось разнообразить программу. Было решено потанцевать в дискотеке, тут же, на верхнем этаже гостиницы.
Быстрые ритмы сменялись медленными мелодиями. Они плыли в объятиях друг друга. Губы Игоря легкими прикосновениями касались ее губ. Его приятно ощущаемое возбуждение передавалось и ей. Лена открыла глаза, подняла голову с его плеча, собираясь предложить Игорю спуститься в номер, как вдруг ее парализовал взгляд, пронзивший все пространство зала от стойки бара до нервных окончаний ее спины.
Что было во взгляде этих спокойных глаз, в приветливой улыбке сорокалетнего мужчины, в легком приветственном жесте его руки с початой рюмкой коньяка?! Он поднялся с табурета и кивком головы указал ей на выход.
Как заколдованная, Лена тут же прекратила танец. Очаровательно улыбнувшись Игорю, она проговорила:
– Милый, я оставлю тебя на минутку. Не скучай.
Подхватив сумочку, лежавшую на их столике, она стала пробираться к выходу из зала.
В небольшом фойе перед туалетами курили посетители бара. Она подошла к мужчине.
– Не ожидала? – спросил он.
– Нет.
– А он очень приятный. Ты, должно быть, счастлива.
– Тебя это не касается.
– Я вижу, ты не рада. Хорошо, к делу. Завтра не пойдешь на море, скажешь, что записалась к парикмахеру. Я буду ждать тебя по этому адресу. – Он протянул ей листок бумаги. – Есть дело. Пока.
Мужчина сделал последнюю затяжку, потом бросил окурок в урну и, кивнув ей на прощание, покинул фойе.
Лена вошла в женский туалет. Ее била дрожь.
Нужный номер дома она нашла довольно быстро. Высокий, глухой забор, железная калитка с глазком. Кнопка звонка.
Ждать пришлось недолго. Сработал механизм замка и калитка приоткрылась. Она вошла во двор. Ухоженный стриженый газон, асфальтовая дорожка к большому двухэтажному дому, заплетенному виноградом. Аккуратно задернутые занавески на окнах.
– Нравится? – поинтересовался он, появившись на крыльце. – С удовольствием отдохнул бы здесь месячишко. Проходи.
Комната была обставлена добротной импортной мебелью. Цветной телевизор, видеомагнитофон. Стенка с книгами. Диван, два кресла. Журнальный столик.
– Мне нужен отчет о твоей работе. Сама понимаешь, я должен оправдать свой приезд сюда. Вот тебе бумага, ручка, пиши…
– Я не могу. Я не хочу. Я не буду на вас работать.
– Это что-то новенькое, агент Любовь. Ты уже не маленькая девочка, должна понимать, что от нас так просто не уходят. Твоя работа будет нужна при любом режиме, ты, наверное, уже в этом убедилась. Меня интересует всего лишь, чем сейчас занимается твой муж, какие статьи готовит. Каково настроение в кругах его друзей? Что думают о нынешней власти? Кто они – на этом остановись подробно. В общем, ты помнишь, как это делается…
– Отпусти меня. Совсем, – с мольбой проговорила Лена.
– Не могу. Да и не хочу, – спокойным, ровным голосом ответил он.
– Тогда я уйду.
– Иди. Только не удивляйся, если твой муж вдруг узнает, что его жена давний осведомитель КГБ, агентурная кличка «Любовь».
– Не давний. Я была им меньше года…
– Два года, Любовь. Никто отношений с тобой не прекращал.
– Я ни на кого ничего не сообщала плохого.
– Возможно, но стукачей очень не любят такие, как твой муж. Они давно уже предлагают опубликовать списки тайных сотрудников КГБ. Мы можем начать с тебя.
– Ты меня не испугаешь.
– Хорошо. Допустим, он простит тебя. Ну, а если он получит фотографии своей жены, скажем, довольно интимного характера. Как ему это понравится?
– Какие фотографии?
– Очень пикантные, поверь мне.
– Нет никаких фотографий!
– Есть!
– Нет.
– А вот это? – Он подошел к секретеру и достал пачку заранее приготовленных фотографий.
Взяв верхнюю, он секунду смотрел на нее, ухмыльнулся и бросил на пол. Описав в воздухе замысловатую фигуру, фотография упала, не долетев нескольких метров до ее ног. Следом за ней на ковер опустилась другая, затем еще одна, и еще.
– Какая страсть! Какая фантазия! – комментировал он.
Лена опустилась на колени и, передвигаясь на корточках, стала собирать падающие фотографии, с ужасом рассматривая их.
– Какая женщина! Какая страсть! Да и партнер ничего себе. Правда, уже не так молод, но, по-видимому, доставляет ей удовольствие. Вот, посмотри, какой кадр: ногти впились в спину мужчины! А она запрокинула голову и, по-моему, кричит: еще, еще, еще! С ним ты это же кричишь или что-то другое?
– Ты мерзавец!
– Ну зачем так? Я этого не хотел. Я предполагал, что у нас с тобой не просто деловые отношения. Я даже прилетел сюда больше для того, чтобы увидеть тебя. Порви эти фотографии – и никогда не будем вспоминать об этом! – предложил он. – Но, черт возьми, как ты хороша на них! Этих фотографий нет даже в твоем досье, хотя это и оперативная съемка. Они только у меня, и я их очень люблю. Прости мне эту слабость. Представь, через несколько лет ты будешь звездой театра и кино. А что останется мне? Пенсия, одинокие холостяцкие вечера. Я, правда, так и не развелся с женой, но вместе мы не живем. Я буду доставать эти фотографии и вспоминать о тебе…
– Значит, мне никогда от вас не освободиться?
Он подошел к ней. Погладил по лицу.
– Ты хочешь, чтобы мы расстались? А на смену мне прислали другого? Разве тебе от этого будет лучше? Разве он знает тебя, как я? Разве знает он, какой может быть в постели эта сдержанная с виду женщина? Да и кто еще может знать тебя лучше, чем я? Твой муж?.. Когда-нибудь, через много лет, может быть. Но ему не испытать с тобой той близости, которая делает девушку женщиной. Первого стыда… – Он гладил ее волосы, шею, плечи. Она внимала ему, закрыв глаза, из которых катились слезы.
– Ведь тебе было приятно тогда? Больно, но приятно? – продолжал он, – Ты ведь любишь боль?
Он резко сдернул с плеч ее платье, под которым не оказалось лифчика. Обнажились налитые, возбужденные груди.
Он повалил ее на ковер, так и не освободив руки, оказавшиеся спеленатыми платьем. Он спустил брюки, задрал ее платье, сдернул трусики. Она помогала ему движением своего тела…
– А первый оргазм ты испытала тоже со мной! Помнишь, как это было? Помнишь? Помнишь? – повторял он, выделывая телодвижения на ней. – Сейчас ты у меня вспомнишь! Вспомнишь! Вспомнишь! – говорил он, убыстряя ритм. – А потом сядешь и напишешь все, что я от тебя хочу!..