Щекотка ревности. Книга четвертая - читать онлайн

Пролог

Давным-давно в одном чудесном далеком мире, в одной прекрасной стране правил умный, добрый, красивый и всеми любимый король. Легенда гласит, что он был образцом рыцарственности и мудрости, был отважен, решителен и осторожен, удачлив, милостив и смел. Все поданные, начиная от могучих герцогов и заканчивая самыми бедными крестьянами, беззаветно любили своего монарха. Под его правлением страна процветала, земля щедро делилась своими плодами, а в каждом доме звучали счастливые детские голоса…

Примечание 1: История, точнее легенда, полностью, то есть совершенно полностью, умалчивает о том, как один из королей Агалорна заслужил столько красочных эпитетов, учитывая, что последние три тысячелетия эта страна (как и все окружающие её (и даже не окружающие!!) ) не вела никаких войн. Не была завоевана. Голода и чумы тоже не бывало. Случались неурожаи, это факт, но помощь соседей и торговля всегда исправляли этот недостаток без каких-либо серьезных неудобств. Далее – в стране не было катастроф. Бедствий. Не сходили с ума волшебники. Не прилетали драконы (без приглашения). Такие дела. Однако, король был умен, мудр, красив, справедлив, добр и смел. Насчет смелости вообще непонятно, но куда деваться?

…это же легенда.

Король Конрад Первый из династии Арвистеров правил страной долгие двадцать два года, и лишь очень немногие обитатели королевского дворца знали, что их король, как и королева Фестралия, его первая и единственная любовь, не могут завести детей. Попытки, начавшиеся с первой брачной ночи, не останавливались ни на день, но и не приносили желанного потомства, в каком бы виде и с какой частотой бы они не повторялись. Высочайшая чета проверялась у медиков, прибегла к помощи целителей и алхимиков, по королевскому приказу были вызваны мудрецы из отдаленных земель и, как молвит легенда… были даже призваны демоны.

Ответа не было ни у кого. Годы шли, как шли и поиски исцеления, тайна хранилась королевской четой и членами их династии пока… скрывать дальше стало просто опасно. Народ Аргалона, смиренно ждавший, робко спрашивавший, открыто интересовавшийся, и уже под конец, мрачно требовавший наследника, открыто демонстрировал своё нетерпение. Именно после одного из этих событий, когда выборные люди столицы открыто подошли к дворцу, королева Фестралия не вынесла тяжкого бремени жизни… и отринула его.

Примечание 2: Хроники династии Арвистеров утверждают, что всё случилось не за один день, и что король с королевой давным-давно были в «большом горе», то есть жуткой депрессии, но забывают уточнить самый важный момент – а именно, от чего умерла Фестралия Арвистер. Там, на этих древних страницах, лишь подробно указан один момент – печаль королевской пары была столь велика, что запечатлевший её в виршах бард, назвавший своё творение «Песнь слёз», мог бы прославиться на весь мир, но, к сожалению, умер ужасной смертью при невыясненных обстоятельствах. Также в хрониках есть сноска о том, что рядом с бардом на колу в течение недели умирал сенешаль, проведший своего музыкального родственника в замок для сбора подробностей, но больше не приведено никаких деталей.

В ту же ночь, когда лик королевы Фестралии скрылся за белым полотном последнего венца, потерявший свою любовь король сказал в кругу семьи, что вторично жениться не будет. Конрад Первый хотел уйти за своей супругой, но не мог это сделать, пока занимает трон. Клятвы, что давал каждый из монархов Агалорна, воспрещали подобный исход. Будучи дееспособным и здоровым, он не мог отречься от престола в пользу родственников, не мог его передать, не мог даже назначить консорта. Все это запрещала магия. Ритуалов под такую ситуацию не было составлено.

Уговоры на короля не действовали. Он не хотел править и не хотел жить. Единственным решением для Слейда, его младшего брата, было занять престол самому, но для этого Конрад должен был умереть. Однако, Арвистеры никогда бы не посмели взвалить на себя клеймо кинслееров, убийц родной крови, поэтому само королевство, не зная о грозящей ему участи, оказалось на пороге краха. Знание о состоянии монарха в самом скором времени стало бы всеобщим достоянием, а это могло кончиться как бунтом, так и междоусобной войной.

Примечание 3: Существует мнение, что причины и следствия, приведшие к такой ситуации, несколько иные… но никаких доказательств с тех времен не осталось. В одном только сходятся все хроники мира Сомния – в любом цивилизованном или не очень государстве этого мира, во все века, тяжелейшим грехом было убийство родственника, kin slaying. Проблема, спокойно решаемая в большинстве миров с помощью найма специалиста со стороны, но увы, в данном мире скидок на подобное не было и нет. Агалорн действительно остался под предводительством монарха, который отказывался функционировать.

Было объявлено, что король ушёл в годовой траур, закрывший в башне Трех Звезд, но в тот же миг, под звуки слов глашатаев, полных горечи, которыми они объявляли народу о смерти королевы, копыта скакуна у особого королевского дворца последний раз высекли искры из мостовой столицы. Он отправился очень далеко, за тридевять земель, в скрытое туманами царство промеж огромных крутых холмов, где возвышается великий Черный замок, в котором на каменном троне сидело существо, забывшее, что такое смерть…

Через три седмицы после того, как колени гонца ощутили холод черных плит, знавших так мало прикосновений смертных, в дверь башни Трех Звезд постучался некто, имевший очень бледную кожу.

С тех пор короля Конрада Первого никто не видел, он пропал, бесследно исчез. Некоторые говорили, что он, не выдержав разлуки с супругой, наложил на себя руки несмотря на все обеты, некоторые твердили, что его пожрало ужасное чудовище, таившееся в башне… кто-то весьма похожий на безутешных друзей умершего на колу барда утверждал, что сама Фестралия явилась забрать своего мужа на тот свет…

Примечание 4: eдинственное, что сохранили публичные хроники с тех времен – это неожиданно суровые кары от короля Слейда Арвистера по отношению к тем, кто позволял себе хулить память его покойного царственного брата. Ну еще осталась «Песнь Слёз», пережившая самого творца и его имя.

Хотя это лишь то, что мы знаем…

Глава 1. Ножи в спине

Что я могу рассказать вам о предательстве…?

Предают все. Это не вопрос моральных качеств разумного, поверьте. Смертные предают, ибо их век короток, а соблазны сильны. Бессмертные предают куда реже, и только по весомым поводам, поэтому довольно надежны. А если так посудить, то предательства, как такового, нет, не так ли? Общение – это мама политики, а в политике есть только свои интересы.

От знания всей этой фигни – вот ни разу не легче.

– Сволочь, – сказал я с глубоким убеждением в своем слове.

– Конрад, – чуть нагнувшись, бычья голова посмотрела на меня с укоризной, – Не муди.

– Это ведь ты всё подстроил! – уверенно бросил я обвинение, – Ульяна знала!

– Подстроил? – недоуменно моргнул минотавр, – Нет, Конрад, ты что-то путаешь. Когда ко мне пришла делегация сомнийцев… я им отказал. У нас слишком много проблем, чтобы обращать внимание на столь мелкие дрязги этого мира.

– Да? – ни разу не поверил я, закидывая ногу на ногу, – И именно поэтому под моими окнами разбит натуральный гребаный рыцарский лагерь? И лошади срут?! Это так ты им отказал?!

– А не пошёл бы на хрен?! – взъярился начальник Управления, недавно восстановленный на должности самим собой, – Ты меня отвлекаешь, потому что у тебя лошади срут?! Катись к демонам Иерихона, Арвистер! Тебя никто не заставляет слушать просьбы твоих бывших подданных!

– Вот именно!!! – заорал я, подскакивая, – Эти гребаные человеки на полгорода орут о том, кем я был! Откуда они узнали, Оргар?!!

– Иди – и выясни это у них, кровосос! Пошёл с глаз моих, акосов гражданский! Нам Эмму искать надо и твоих придурков! У меня очередная инспекция с Мундуса на носу! Вот когда они придут – я тебе обещаю, что первым делом натравлю на тебя! Пока ты будешь изворачиваться, как макабрский мозговой слизень, у меня будет передышка!

Хм, минотавр выглядел сердитым и честным. Это, конечно же, ничего не значило, но в его словах определенно была логика. Сомния – мир, в котором по определению не может быть проблем, он номер один с конца в списке забот Управления. Точка.

– Да катись ты уже! – взвыл Оргар Волл-третий, – Хватит тратить моё время! Делай с сомнийцами что захочешь, ты свободен, слышишь?!

– Свобода…, – протянул я, не зная, что и сказать.

– СВОБОДЕН!!! – вымел ревом меня из кабинета начальник Управления.

Очень странно. Я ожидал манипуляций, уговоров, шантажа, прямого приказа, просьбы, но… вот так? Наверное, впервые в жизни меня просто… выкинули? Но так же не бывает. Меня задержали в госпитале, затем, только я надел домашний халат, к порогу явился рыцарский табор, мои соседи, язви их демоны Иерихона в печень, заявили вызванной мной полиции, что рыцари получили их одобрение расположиться на Малиновой улице, а тут минотавр на голубом (ладно, красном) глазу заявляет, что он ни при чем! А кто причем?! Мелкая юная гоблинша, составлявшая мне компанию в больнице?! Эмма?!

А… к демонам! Попросту буду жить, как и раньше, пока эти придурки не уберутся назад в свой мир! Один звонок, тряхну мошной, и еду будут доставлять готовой к моему порогу прекрасные татуированные орчанки! Прямо мимо этих рыцарских морд! Но сначала навещу-ка Джоггера. Он должен мне хоть что-то рассказать.

– Иди в жопу, Арвистер! Ты бросил меня! Ты оставил меня в заложниках среди дюжины старых вонючих гномов, а сам вышел из здания! Просто ушёл! Не оборачиваясь! Я видел тебя! Катись отсюда!

Ну какие все нежные, ты посмотри. «Я не хочу, чтобы меня спасал молодой и красивый вампир через полчасика, хочу, чтобы меня спас друг Арвистер прямо сейчас!». Капризничают они.

На этом, впрочем, мои сегодняшние злоключения не кончились. Возвращаясь домой, я был вынужден пройти мимо двух рядов поспешно коленоприклонившихся рыцарей, да еще и под фанфары, а затем, мучимый серьезным желанием приложить себе руку к лицу со всей доступной мощью, проигнорировал два жадных, гадких и сочащихся преступным любопытством женских взгляда. Проигнорировать двух котов, вставших на задние лапы и одновременно изобразивших глубокий человеческий поклон, было невозможно, что добавило мне душевных мук. Это было еще не всё.

– Конрад, – раздался в телефонной трубке укоризненный голос ангела, – Ты грубо и громко послал моих клиентов. Боюсь, я вынужден тебе отказать в твоей просьбе.

– Вы сговорились, да? – обреченно спросил я, заранее зная ответ.

– Не уверен…, – с сомнением откликнулся падший, – Кажется, я вижу, как почтенный Йаг Таг Каббази что-то продает стоящим у его порога моим почтенным гостям. Возможно, ты прав.

Предатели. Кругом одни предатели. Я попытался забыться в просмотре телевизора, но лицезрение ехидно-умильной рожи «птенца», то и дело проходящей мимо, меня доконало. Вот как, скажите мне, как можно корчить такую рожу, если ты ни-че-го не знаешь?!

Ладно, Конрад, ты сильный, ты матёрый, ты не знаешь, что такое отступать и сдаваться. У тебя есть подвал, там тихо и спокойно, поиграй в компьютерную игру.

…в подвале сидела монашка и рубилась в стратегию. Кажется, что-то новое, связанное с развитием цивилизации. Выбираешь себе нацию, возглавляешь её, и вперед, с каменного века до ядрен бато…

ЭТО ЗАГОВОР!

Ноги моей не будет в этом доме! Неделю!

Поспешно одевшись в уличное, зашагал на выход, но не тут-то было! В дверях я столкнулся носом к носу с Джарредом Гарру, снова припершимся ко мне за каким-то половым органом, но нервов на волчатину уже не было. Я прижал коготь к его черной носопырке.

– Ни! Слова! – изо рта вылетело прямо шипение какое-то, – Пропусти!

Протолкавшись мимо сдающего назад волчера, одетого как-то почти празднично, я отправился дальше, вниз по улице. Снова демоновы коленопреклоненные… и флаги эти… и вымпелы… АРРРГХ!

Ворвавшись в таверну, я тут же засек того самого багроволицего толстяка, что обращался ко мне вчера со своей речью, дошагал до него, хлебающего какой-то суп в окружении вельмож, причем быстрее, чем кто-либо вообще успел среагировать на мое появление, а затем, грохнув обоими кулаками об столешницу, зарычал ему прямо в лицо:

– ЧТО У ВАС ТАМ ПРОИСХОДИТ?!

Да, Конрад Арвистер никому из близких не лжет, это принципиально. Но это не значит, что он не лжет и себе!

А еще он очень… очень мстителен и считает, что месть нужно подавать горячей.

Как чай.

Да, спустя три часа я сидел у себя на кухне и пил чай. Вдумчиво, неторопливо, медленно смакуя шоколадные конфеты и с удовольствием сёрбая из чашечки. А еще слушал. Внимал гудящему от напряжения воздуху, чьи вибрации порождали изнывающие в муке неведения фибры душ разных мелких и подлых баб, а также одного не менее подлого волчера. Вина последнего была еще не доказана, но мне, претерпевшему столько предательств за один дел, было практически всё равно.

Наконец, самое слабое звено не выдержало и лопнуло. В щель между стеной и дверью на кухню осторожно протиснулась рыжая гадкая голова Тарасовой. Убедившись, что в неё ничего не летит, голова принялась моргать глазищами и пялиться на меня.

Я пил чай, мечтательно осматривая потолок и поглядывая в окошко. Конфеты были вкусными. Голова боялась и мучилась, а еще, кажется, кто-то ей мешал с тыла.

Чай пился, сознание отрешалось от суеты, возня букашек за дверью и на улице уже не представляла для меня какого-либо интереса. Жужжащий в кармане мобильный телефон не вызывал ни малейшего желания трогать сейчас его ядовитый хромантий. Есть чай, есть я, есть покой…

Что-то крякнуло, пискнуло, зашипело, после чего дверь распахнулась полностью, позволяя телу Тарасовой плюхнуться на пол, придавившись двумя висевшими у неё на плечах котами. На котах красовалась Мыш во всём её великолепии, а уже на Мыши расположилась Виолика Радиган, которая, судя по всему, и послужила причиной терминальной неустойчивости данной конструкции.

Пав до уровня плинтуса, эти смертные уставились на меня как питекантроп на балалайку.

Я пил чай. Проблемы неустойчивости среди этих жалких созданий меня не волновали совершенно. Было немного интересно наблюдать, как аккуратно выглянувший волчер взял Мыш за кончик хвоста и потянул, а та, удерживая сиськами и весом нижележащих, поехала назад, везя на себе и под собой всю конструкцию… но всё-таки недостаточно, чтобы хоть как-то реагировать.

Нужно было быть царственным, холодным и отстраненным. Позволить судорожной страсти любопытства, этой поганому огненному червю, жрать предателей со страшной силой.

Это получилось даже излишне хорошо, потому как совсем вскоре весь этот табор из рыцарей, трубачей и вельмож, уже собравший изрядно зевак, столпившихся в конце Малиновой, начал собирать манатки и даже говно (лошадиное), чтобы удалиться своим средневековым гей-парадом с глаз наших долой. И мои-то ладно, но вот потеряв этот раздражитель, нахлебники и заговорщики, скооперировавшиеся против вампира в самый черный из его дней, тут же возбудились, загомонили и начали строить теории. Я невозмутимо сидел у себя в комнате под канделябром с зажжёнными свечами, и читал детектив.

Под дверью шуршали и страдали. Там, в темноте невежества и коварства, творились заговоры и предположения. Там не было покоя, порядочности и верности.

Меня продали и предали, все. Ангел, Учитель, родная дочь, неродная дочь, коты-фамильяры, даже волчер (хотя насчет него сомнения). Кто? Кто мог сплести эту паутину лжи? Что он им пообещал? Как режиссировал мой нервный срыв, окончившийся разговором в таверне? И, черт побери, что это за существо? Нет никого, знающего меня лучше Старри, а та сейчас вроде как пропала на З’Враасе… да и помнит она меня совсем другим.

Самое главное – для чего?

Скоро выясню…

Через три часа терпение у рыжей окончательно лопнуло, и она решилась на вопиющую наглость – поскреблась ко мне в дверь. Тут же метко кинутый тапок громко грохнул, отпугивая изменщицу, она убежала делиться обидой с остальными. Этим, или чем-то другим, они занимались до самого утра.

А уж когда оно наступило я, весело насвистывая, неторопливо собирал чемодан под веселые трели каких-то пташек за окном. Ярко светило солнышко, утренний кофе был чудо как хорош, пять невыспавшихся физиономий, лишь две из которых были без шерсти, лучились предчувствием чего-то очень плохого, рассматривая меня из коридора. Наконец, рыжая, как самая бесстыжая, решилась.

– К-конрад…, – пробормотала юная вампирическая фройляйн, рассматривающая мои манипуляции с напряжением и испугом, – Ты… чего?

– Я? О, Алиса! Доброе утро! – облучил я присутствующих улыбкой, – Остальным тоже! Ничего особенного, мне нужно съездить в командировку. Где-то на три месяца… плюс-минус неделька. Смотрите не сожгите дом в мое отсутствие!

Их хватило всего лишь на минуту.

– Ты…

– Мы…

– Кон…

Смешались в кучу люди, кони… и тут как хлопнет чемодан. Конрад Арвистер готов выдвигаться!

Как я и думал, к такому они не были готовы. Совершенно.

– Т-три месяца?! – с ужасом задала Тарасова мне вопрос в спину, – Без тебя?!

– Да всё у вас будет хорошо! – бодро откликнулся я, спускаясь по ступенькам, – Я следил за вами из больницы. Вы отлично справлялись всё это время! Я вами горжусь, дети!

Под взлохмаченной шевелюрой Тарасовой особо мыслительных процессов уже не шло, поэтому ей на выручку пришла Мыш, крикнувшая мне вслед:

– Конрад! Мы же даже не поговорили! После того, что ты сделал!!!

Остановившись, я обернулся, недоуменно лупнув глазами.

– Да всё в порядке, Ассоль. Если ты всё знаешь – то и хорошо. Теперь это твой дом, самый настоящий. А об остальном поговорим, когда приеду! Не водите сюда мужиков! Правила есть правила!

Оп, и Мыш реально Мыш, только трудно какающая и на беззвучном режиме. Отдельное спасибо одной болтливой собаке, которая растрепала Лаудберг о том, что я её удочерил. Затем, правда, чтобы спасти от карающей длани Омниполиса, но Конрад Арвистер никогда не принимает такие решения на полшишки.

Я бы так и вышел, но онемевшим чучундрам пришёл на помощь демон.

– Конрад! – с душой выдала в обтягивающую короткую майку на босое тело Виолика, – Ты…

– Знаю, что тебе выделили комнату, – благосклонно покивал я, выполняя тот же трюк, – Совсем не против. Ты друг нашей семьи, Виолика!

Еще бы не друг. Я знаю истинное имя демона, живущего в этом теле. И обязательно использую это знание позже, потому что в доме Конрада Арвистера запрещено ходить в обнаженном и полуобнаженном виде!

– Конрад! – не дала загнуть себе мозги демонетка, – Ты должен взять нас с собой в Сомнию!

Вот оно. Вот она, мякотка.

– Должен? – вкрадчиво спросил я, ставя чемодан и разворачиваясь к стоящим наверху девчонкам, – Кому должен? Кто это вам такое сказал? И кто это решил, что я собираюсь в Сомнию, м…?

…и тишина.

– Мы… с-сами узнали! – побледнев, вякнула рыжая, сжимая кулачки, – Мы… вышли…

– Так, Алиса точно никуда не едет, – деловито объявил я, – Следующая версия!

Как и повелось, Мыш мухой списала рыжую со счетов и принялась умоляюще смотреть на подыскивающую слова Виолику, но перед этим как-то очень быстро стрельнула взглядом в очень странное место… настолько прозаичное и пустое, что это не могло остаться мной незамеченным и необдуманным.

Тааак…

– Ну, я не буду ждать вашего ответа стоя, как бедный родственник, – хмыкнул я, поднимая чемодан, – Пойду, присяду. Дам вам на объяснения… не тебе, Тарасова, ты дома железно, десять минут. Да.

– Да почему я крайняя-то?! – отчаянно взвыла вампиресса, – Всех оставляй!

«Все» тут же вызверились на Алису, начав по-женски шуметь и ругаться. Коты тоже шипели. А эти-то чего…

– Я еще не сказал, что кого-то беру и что вообще еду в тот мир, – лукаво улыбнувшись, уточнил мелкие детали, – Так что…

Не закончив фразу, метнулся к дивану, задирая одной рукой его сидушку, а второй выдергивая за шкирку притаившегося под ней незваного гостя.

Точнее, гостью.

Шум тут же умолк.

– Ага, – удовлетворенно выдал я, – Так вот кто у нас тут заговоры строит. Интриги плетёт. Это всё ты…

– Я, – пыхтя, тут же призналась висящая у меня в руке молодая гоблинша, делая большие жалобные глаза, – Это всё – я.

– Ульяна…, зачем?

Именно эта мелкая зараза, задержавшая меня в госпитале, и устроила весь этот кавардак. Кто еще имел бы выход на моих девчонок? Да никто. Кто обо мне знает куда больше, чем нужно? Да никто. Она же первейшая сплетница Управления, влезшая под кожу вообще всем, она даже с самим Оргаром Воллом-третьим периодически чай пьет!

Было бы у меня больше времени, догадался бы и без мышиных подсказок (кстати, молодец, хвостатая, переобулась даже не в прыжке, а в моменте, чуть за зад себя не укусила!), но имеем, что имеем. А именно – подругу, товарища, любовницу, основного поставщика информации и сексуальных девиаций в одном маленьком тридцатипятикиллограммовом флаконе.

– Это всё ты виноват! – неожиданно заорала гоблинша, размахивая ножками, ручками и сиськами, – Ты и никто другой, Конрад Арвистер!!

– Скажи ему, Ульяна! – прямо вот вообще ни к месту вякнула Тарасова, вынуждая гоблиншу прекратить телодвижения и недоуменно уставиться на неё, – А то чё он?!

– Сейчас я вас всех свяжу, засуну в подвал и уеду нафиг, – у меня внезапно кончилось терпение, – Говорят только зеленые, но без нагнетания пафоса и страсти. А то получат по жопе. Все получат.

Гоблинша сдалась и начала вещать. История оказалась короткой и прозаичной, но полной грусти и безысходности. Всё было так – совсем недавно мы с Ульяной отрабатывали одну небольшую роль в корпорации «Ультрон», но нашли там не то, что искали, а нечто покрупнее и более вонючее. Из-за этого завертелась целая история, которая кончилась травлей целого рода крысолюдей и репрессиями по отношению к гномьим кланам Омниполиса. Последние Оргаром Воллом-третьим толкались изо всех его сил, что в итоге послужило поводом для формирования в главном офисе огромной корпорации надзорного органа от Управления.

Логично? Конечно. А вот теперь вопрос – кого ставить во главе этого надзорного органа? Выбор минотавра пал на… Ульяну. Ну а как иначе? Относительно свободна, компетентна, коммуникабельна, обладает как репутацией, так и какой-то черной тетрадкой, которую гномы боятся до судорог. Тетрадка да, была моим изобретением…

В общем, гоблинша себе такой судьбы не желала, а сказать «нет» такому представительному мужчине как Волл – не могла. Ноженьки у неё против него не держали. Поэтому девушка спряталась у некоего вампира в больнице, наврав тому, что взяла отпуск. Поначалу зеленая просто хотела взять от жизни всё, перед тем как та уронит её к бородатым хитрюгам на неопределенный срок, но, случайно узнав о представителе такого интересного мира как Сомния, нанесшего визит в Управление…

– Моё заявление об отпуске послезавтрашним числом уже подписано, – вещала висящая в воздухе засранка, – Оставалось только чуть-чуть тебя подтолкнуть, чтобы ты выслушал посланцев побыстрее. А то мурыжил бы их месяц, а то и два…

– Ульяна…

Что-то в моем голосе встревожило многоопытную гоблиншу, от чего она снова начала крутиться и визжать:

– Да ты бы все равно согласился, Конрад! Ну кого ты обманываешь?!! Ты все равно бы согласился! Ты бы поехал! Я просто помогла тебе принять решение быстрее! Сэкономила тебе месяц!! Слышишь!? Месяц!

– А то и два! – Тарасова явно своей смертью не умрёт…

– А в больнице, значит, удерживала, чтобы у меня невзначай никаких дел не образовалось, да? – я улыбался так, что кончики губ уже болели.

– Ну Конрааааад!!! – заскулила зеленая негодяйка еще сильнее, – Я не хочу в «Ультрон»!! Я всегда мечтала увидеть Сомнию!!!

– Мы все мечта…! – вяк Алисы был прерван чьим-то мудрым подзатыльником, – Ай!

Коты молча тёрлись у моих ног, преданно заглядывая в глаза. Это меня слегка подкосило. Нет, такую коварную комбинацию от женщин я понять могу, она целиком и полностью как в их духе, так и в дилетантском исполнении (хотя дилетантском ли?), но вот зачем в Сомнию хотят макабрские душеловы?

Загадочновое…

– Ладно, следующий вопрос, – прекратил я дозволенные речи юной гоблинши, – Одно дело – ты. Но зачем мне брать их?

Да, я злой. Могу понять мотивы товарища, тем более, такого, хм, полезного и лояльного как Ульяна… но понять и простить предательство близких, буквально семьи? Не-ет…

– Как? – Ульяна недоуменно моргнула, – Ты согласился поехать в самый волшебный, самый сказочный, самый рыцарственный из всех Срединных миров, чтобы пару месяцев просто загорать в бомбической роскоши на троне, который когда-то был твоим, но при этом не собирался брать с собой дочерей, их лучшую подругу и двух милых котиков?

Ъуъ… Мне стоило больших усилий не посмотреть на второй этаж, где у перил выстроились все эти дочери. Прямо очень больших. Огромных. Конечно, я не планировал. Да и не очень собирался, вчера все сгоряча решилось именно потому, что у меня на руках не было ни единого дела, прямо вот вообще ничего… ах Ульяна, ах ты ж хитрая жопа.

– Валеру и Каббази ты же подговорила, да? – уже зная ответ, спросил я, – И этим подсказала, как с ними контакт наладить?

– Конрад, я не хочу к гномам…, – сейчас, при виде умоляющих глазок повесившей уши гоблинши, не выдержало бы сердце и у более матёрого вампира, – Ты же знаешь Оргара… Он…

– Тот еще Муудень, – цыкнул зубом я, отпуская любовницу на паркет.

Вот же обложили, сучки мелкие, подумал я, оглядывая весь этот карманный бордель с хвостатой вышибалой. Ну ничего-ничего, мы еще посмотрим, кто будет смеяться как последняя лошадь. Мы еще посмотрим на кузькину мать из первых рядов.

У меня тоже есть план. И кое-кто в нём играет важную роль. Ну а гоблинша… она придётся очень кстати.

Никому не позволено безнаказанно ворошить прошлое. Хотя, наказание Ульяне будет не слишком суровым. Всё-таки, она не назвала настоящую причину, почему я бы в конце концов откликнулся на этот зов о помощи.

Глава 2. Любопытство и кошки

– Ваше величество! – вопль в кают-компании прозвучал вовсе не так эпично, как должен был. Весь этот надрыв, вся эта мука, они должны были иметь эхо. Но увы, имеем что имеем.

– Вы ко мне пришли, не я к вам, – зевнул пытающийся проснуться вампир, одетый в любимый фиолетовый халат, – Если что-то не нравится – разворачивайте «Александрию», Брахиус. Я с удовольствием вернусь домой.

– Но в…

Мне пришлось заткнуть его взглядом.

– Ти-ши-на. Я, если вы, внезапно, не забыли, являюсь вашим королем, который только что получил известия, что верные слуги Агалорна не уберегли правящую династию, сократившуюся всего до одного ребенка. Раз. Допустили столь существенную свару между герцогскими домами, что над страной нависла угроза гражданской войны. Два. Не уберегли своего короля от вампира… триста лет назад. Три. И это всё, заметьте, еще до того, как у нас с вами состоялся хоть насколько-то серьезный разговор. А теперь вы, с утра, презрев желание монарха хотя бы проснуться, врываетесь ко мне со столь нелепым и вопиющим требованием?

– Ва…

– Я разрешал вам отвечать? Я говорил, что закончил? Нет, – заключил я, отхлебывая кофе, – Так что молчите и слушайте дальше, чтобы потом не говорить, что не слышали. Мне есть, что вам сказать. А именно: если вас не устраивает то, как выглядит моя дочь – разворачивайте «Александрию». Если вас не устроит то, что вторая моя дочь, та самая, чей внешний вид не вызвал у вас нареканий, имеет своим происхождением Нижний мир… разворачивайте «Александрию». И если вас, Брахиус, не устроит то, что моя духовница, та самая милая леди с пистолетами, является одержимой демоном… разворачивайте «Александрию». НЕ СМЕТЬ ПАДАТЬ В ОБМОРОК В МОЕМ ПРИСУТСТВИИ! ВОН ЗА ДВЕРЬ!

Слабак, я даже про гоблиншу ничего не сказал. А их в Агалорне тоже не любят… ну, как не любят? Не считают за разумных.

– Что случилось?!! – на мой рёв ожидаемо выскочили четыре фемины, делящие со мной гостевые каюты на этом прекрасном судне. Как я и ожидал, одежды на всех четверых было приблизительно на одну штанину…

– Я же вам говорил?! – злобно заорал я, – Носите ночнушки! Спите в них! Мы не в городе! Правило номер один – вы всегда должны быть прикрыты!

Умная гоблинша тут же шмыгнула назад, а в позу неожиданно встала Мыш.

– Нас что – сожгут, если увидят? – поинтересовалась она, недовольно дергая носом.

– Четвертуют и скормят свиньям как бесноватых шлюх, – процедил я, наблюдая, как она испуганно хватается за свои сиськи-письки, – Это другой мир, Ассоль. И порядки в нем не изменяются тысячелетиями. Прикрой эту жопу!

– Она не толстая! – привычно взвизгнула хвостатая девушка, пускаясь в бегство наравне с остальными.

Смотри-ка, еще сидят бурчат, мол вот откуда у Арвистера такая нелюбовь к открытым частям тела, он у нас, оказывается, ретроград из мхом поросшего мира, в котором еще поди не все обезьяны с деревьев слезли. И, вместо того чтобы просвятить заблудших, пинал половые органы черте-где, а те как были дураками, так и остались. Про горькие вопросы некоей монахини, мол, а как ей тогда вообще соблазнять этого вашего Арвистера, я вообще молчу.

Никак!

…Ульяна, заткнись уже!!

Проверив, выжил ли Брахиус, я объявил остальным агалорнцам, разместившимся на других палубах этого корабля, что сегодня не принимаю никого, кроме матроса с ужином. Пришлось, правда, успокоить пару ходоков от рыцарского народа, волнующихся за лошадей, но я заверил их, что те прибудут к порталу в целости и даже успеют сутки пожрать свежей травы, отдыхая от рыцарского общества. Распределение действительно выдалось смешное: мы по реке на судне, а лошади в грузовых вагонах, но куда лучше, чем две недели провести на ахорсе, глотая пыль. И это только до портала…

Дальше было самое важное. Ликвидация безграмотности.

– Итак, всё внимание сюда. Мы направляемся в мир Сомнию, королевство Агалорн. Что вам нужно знать в общих чертах – Ульяна уже ответила. Это натуральный сказочный мир. Короли, рыцари, эльфийские леса, гномьи подземелья, много-много магии, несколько сотен тысяч видов волшебных существ, начиная от горшечных фей и заканчивая драконами. Полный комплект из этих ваших сказок. Однако…, – я обвел слушательниц предельно строгим взглядом, – Это. Ни. Разу. Не. Сказка.

На Сомнии, во всех её сотнях королевств, султанатов и прочих халифатов, тотальная монархия. Баронства объединены в графства, те в марки, курфюрства и прочую тряхомудию повыше, вроде герцогства, из них слагается королевство, из последних получается империя. Точка. Так было прежде, так есть сейчас, так будет постоянно. Каким образом? Студент Ульяна, объясните.

– В мире Сомния всё регулируется искусственно, – говорит гоблинша в ночнушке, – Детально я в вопросе не шарю, но вроде бы все главные паханы, вроде того, кем работал Конрад, как-то делают так, что технический прогресс стоит на одном месте, традиции не меняются и вообще… ничего не меняется.

– Не только «паханы», – киваю я, – Гномы и эльфы помогают, эти расы терпеть не могут перемены. Но в целом да, ты совершенно права. Сомния тысячелетия назад застыла во времени. Какой вывод из этого сделать можно?

– Нам нужно будет быть очень осторожными? – подала голос Виолика.

– И это тоже. Но, уясните себе здесь и сейчас – если я что-то говорю, то это обязательно к исполнению. Понятно?

– А ты много говорить будешь? – опасливо пробурчала Мыш, – Что-то уже и вернуться хочется. Я внезапно так поняла, что не на блины едем…

– Немного, – хмыкнул я, – По отношению к вам действует старый всеобщий Уклад «О созданиях дивных издалека». Никакого обнажения тела прилюдно, никаких ругательств, благородных называть «добрый сэр» и «добрая леди», простолюдинов «ты». Меня – «мой добрый король». При людях, разумеется. Любых, включая слуг. Без сокращений, понятно? Если назовёте «добрый король», то это будет значить, что вы отказываетесь от моего покровительства. А если добавите «мой» по отношению к кому-то другому… не делайте так. Ни в коем случае.

– А как мы отличим простолюдина от благородного? – тут же деловито спросила гоблинша, тыкая явно желавшую ляпнуть глупость Алису в бок.

– Просто, – кивнул я, поощряя правильный вопрос, – Простолюдинам запрещено носить золото и серебро. База понятна?

– Есть вопрос, – Виолика подняла руку как примерная школьница, – Я слышала, что ты сказал тому толстому человеку. Наши особенности… проблема?

– Да, кстати, – поддакнула ей Мыш, взяв в руку кончик хвоста, – Я же рэтчед. Даже хуже. Полукровка.

– Проблемы будут, – легко признал правоту заданного вопроса я, тыкая пальцем в Тарасову, – Особенно с ней.

– Со мной?! – офигела самая человекоподобная из присутствующих.

– Ага, – улыбнулся я, – Ты из Нижнего мира, Тарасова. Для Сомнии это легендарное место, куда попадают души настолько грешные, что даже демоны их боятся.

– Аааа?!?

– И да, кстати, чтобы вы не подумали лишнего, – окинул я взглядом Мыш и Алису, – Вы – не принцессы, не надо тут думать разную фигню. Я, может быть, и король, но моё время давно прошло. Института приемных детей у королевской династии нет, так что у вас четверых одинаковый статус благородной спутницы, гостьи Агалорна. Не надо таких вытянувшихся лиц, а то я попрошу слугу Брахиуса прочесть вам краткую выжимку полевого курса принцессы Агалорна. Может быть, он успеет к моменту, когда мы подъедем к замку.

– А сколько до замка, Конрад? – гоблинша ухмылялась как пират.

– Недели полторы…, если я правильно помню. Давно не был в Агалорне. Ладно, с этим всё ясно, туристические вы мои? А теперь марш, заваривайте чай, кофе, несите вкусняшки. Сейчас мы с вами нырнем в эту тему поглубже…

Тяжелый счетверенный девичий вздох был мне ответом. Их я услышу еще не один и не два, пока мы будем тащиться на «Александрии» по реке в сторону портала. Впрочем, о этих нескольких днях девчонки скоро будут вспоминать с ностальгией, потому что спустя четверо суток, проведенных на тесноватом, но комфортабельном корабле, мы выйдем в чистое поле, на котором будут пастись рыцарские лошади и… пятёрка ахорсов.

Я с огромным наслаждением, лучась улыбкой, скрывающей боль, организовал девушкам (само организовалось) мастер-класс жизни Блюстителя. Простой как три копейки! Сиди, скачи. Завтра еще сиди, скачи. Ну послезавтра тоже, но уже ищи помыться. Рыцарям хуже, у них лошади живые, благо что было несколько сменных. И сидеть-скакать они умеют с самого детства. Мыши на лошади тоже не сложно, она лошадь хвостом под пузом обнимает, облегчая себе посадку и удерживание в седле, а вот остальным трём горожанкам пришлось несладко.

Правда, это не было настолько ужасно, насколько у меня обычно бывало. Как только наша группа, прошагав через портал, оказалась на сочных зеленых пажитях мира Сомния, Брахиус и некоторые другие рыцари принялись зачитывать заклинания. От них, этих заклинаний, тела и волосы сэров рыцарей (а заодно и наши) очищались и начинали лосниться, с лошадями приключилась та же фигня, впрочем, как и от магического массажа, вызванного очередной начиткой. К нам пришли бодрость духа и крепость тела, чистота шмотья и помыслов, мы укрепились в своей вере в светлое будущее…

– Што это?! – пискнула мягко и ненавязчиво насилуемая неизвестными силами Алиса.

– Это магия, Тарасова, – буркнул в ответ я, – Настоящая. И это – Сомния.

Волшебный мир. Волшебство тут было везде, в воде, в воздухе, в почве, может быть, даже в космосе. Мир был пропитан магией как хороший бабушкин пирожок повидлом. Дышать стало легко и свободно, органы чувств вспомнили, как они работали в самые светлые моменты детства, а ветерок ласкался к коже как опытная любовница, желающая свежую шубу или в «Шнеппорс». Если бы не уже отбитые задницы, девчонки бы воспарили на воздусях, а так – просто начали улыбаться как дурочки. Алисе, правда, было не очень удобно в глухом одеянии с глубоким капюшоном, но она смотрела на меня и брала пример. Вампирам тут днём иначе никак.

Рыцари, пропердоленные манасферой родины, тоже ободрились и возмудели, заорали нечто радостное и жизнеутверждающее под дудение труб, а затем стали строиться в походные колонны на тракте. Подёргав ахорса за узду, я присоединился к ним. Новый турне отбитых жоп было не за горами.

Увы, задострадал один я, если не считать непоколебимых рыцарей. Они, конечно, не дураки были ехать в полных доспехах, а обходились вполне приличными камзолами, вынуждая тащить железо ни в чем не повинных лошадок, но зады у них от этого крепче вампирского не становились. А вот девчонки свои тылы не берегли – они глазели по сторонам!

Сомния – она да, она производит впечатление. Не просто так можно заработать звание «сказочного» мира. Она именно он и есть. Если трава, то пышная, зеленая, буквально бурлящая жизненной силой. Если дятел, то всем дятлам дятел, долбит так, что крошево из кроны вылетает, а не вниз сыпется! Запах от цветов, выглядящих так, что любой армянин бы душу в теле не удержал – с ног валит! Морды у рыцарей, слегка отошедших от бедности Омниполиса, красные стали, глазёнки засверкали, мышцы силой налились! У лошадей аппетит появился! И говно попёрло так, что из колонны мы в атакующий ряд перестроились!

Шучу…? Нет, не шучу. Сомния один из самых прекраснейших Срединных миров, причем красота этого старого мира отнюдь не утонченная, выточенная эволюцией до фиг знает каких высот, а неизменно грубоватая, брызжущая жизнью, магией и волей. Сохранять всё тут в этом неизменном великолепии стоит очень больших трудов… но стоит.

– Это, кстати, один из немногих миров, который можно покинуть рядовом жителю, – рассказывал я уставшим глазеть по сторонам девчонкам, когда мы расположились на привал, – Любому, кто выразит желание, предоставляется выбор из восьмидесяти миров, где его примут с распростертыми объятиями. Единственное условие – назад вернуться нельзя ни при каких обстоятельствах.

– А зачем это местным? – тут же поинтересовалась Виолика, – Ну тем, кто уходит и тем, кто помогает?

– Борются с перенаселением, – пояснил я, – Здесь крайне не любят масштабные войны, бывает очень мало эпидемий, народ здоровый и средний срок жизни около ста лет. Запрет более чем на трех детей плюс вот такая вот иммиграция. Долгоживущие расы даже не воюют, им только переселенцев хватает отправлять…

Наша мирная лекция внезапно была прервана криками дозорных.

– Опасность! К мечу! К мечу!!

– Агалорн! К бою!! – заорали одно и то же, но вразнобой, рыцари, подскакивающие с лежанок один за другим.

Это был не просто вопль ради души, а вполне себе работающая кодовая фраза. Повскакивавшие девчонки квадратными глазами наблюдали, как из разложенных куч багажа срываются части доспехов и летят к привычно подставляющим нужные части тела воякам, и как их лошади невозмутимо окутываются в прилетающую броню. Через десяток секунд мы уже были окружены стеной полностью готовых к бою воинов, закутанных в великолепную сталь.

– Абыр! – выдала Тарасова, вопросительно глядя на меня, – Ык?

– Это магия, Тарасова, – закатил глаза я, а потом, быстро вытащив из кармана плаща «грунт», попытался пальнуть в кусты, показавшиеся мне подозрительными. Пистолет, разумеется, клацнул вхолостую, так что мне пришлось гавкнуть во всю глотку, – Меч мне! Сейчас!

Его я получил от одного из оруженосцев как раз в тот момент, когда из кустов выбежали сначала двое дозорных (хорошо, что не выстрелил пистолет!), а затем, сразу же за ними, повалили орущие гоблины в кожаных доспехах, размахивающие копьями и большими кинжалами. Они бесстрашно кинулись на рыцарей, что, с их стороны, было очень логичным поступком – следом за ордой зеленокожих топали несколько минотавров с ну очень большими секирами.

В обычной ситуации я бы уже драпал, не чуя ног и таща на себе весь свой бабский багаж, но тут, увы и ах, надо было соответствовать, так что Конрад Арвистер, как и триста лет назад, попёр в атаку, маша мечом как придурок и нарезая сородичей Ульяны как колбасу в салат «оливье». Это было несложно, благо, что за триста лет, проведенных в Срединных мирах, я насобачился драться холодняком куда ловчее, чем стрелять, а вот лютое завывание «Агалорн!» … это уже, простите, профессиональная деформация из глубокого детства.

Минотавры, они были слегка в другой весовой категории, их надо было предоставить нашим арбалетчикам и Брахиусу, творящему какое-то колдунство, но старине Конраду в голову ударила детская моча, так что, поднырнув под размашистый удар секирой одного мясистого гиганта, я отрубил ему ухо, а затем прыгнул вперед, перекатываясь по траве. Маневр позволил мне воткнуть длинный клинок под ребра второму куску говядины, да так, что кончик меча показался из ключицы. Вовремя бросив застрявшее оружие, я швырнул гоблином в одноухую скотину, кинувшуюся мне мстить, и, в принципе, имел все шансы успокоить взбешенного быка, но тут у того, ревущего в бешеной ярости, на загривке нарисовалась злая Алиса с когтями наголо и оскалом из-под капюшона…

Раз – и у минотавра нет глаз. Оп, и сонная артерия перерезана. Вжух, и второе ухо удалено… а это-то зачем?

Вопрос у меня остался без ответа, возникла необходимость добить пытающихся удрать гоблинов, а вот причина, по которой они впали в столь резкую панику, была не только в том, что мы положили всех рогатых, но и в наличии присутствия моей скромной милой духовницы, Виолики Радиган. Одержимая, как умная девочка, не стала бросаться с неработающими пистолетами в драку, она одолжила где-то арбалет, выстрелила из него, а вот уже потом, по рассказам очевидцев, обнаружила, что приблуда еще раз стрелять отказывается. И пошла в рукопашную с арбалетом. У нее получилось.

Несколько гоблинов этого не пережили в очень… специфичной манере. Мыш и Ульяна, тактически грамотно спрятавшиеся за слегка бледным Брахиусом, который так и не успел подготовить никакого заклинания, тоже пережили вот это всё не ахти. Они пучили на нас глаза и вовсю боялись.

– Вот какой черт вас понёс в драку? – сварливо спрашивал я двух окровавленных с ног до головы девчонок, – Вам что, больше всех надо?

– Ты побежал, и я побежала, – честно ответила Алиса, всегда отличавшаяся здравомыслием и трусливостью.

– Она побежала, и я побежала, – сняла с монашеского клобука часть какого-то гоблинского внутреннего органа Виолика, – А что?

– Мне надо, я король, – попытался объяснить я политику партии, – А вы – девушки. Хрупкие, нежные и красивые. Вам не надо.

– Правда?! – внезапно облучила нас радостной улыбкой Виолика, что смотрелось довольно диковато из-под всей этой засыхающей крови. Где-то сзади сильно закашлялась Мыш.

Ой, всё. Проехали.

– Кстати, а кто это вообще был? – задала Ульяна вопрос, когда мы уже отмылись и привели себя в порядок, – Почему напали?

– Это? Гм, обычные разбойники. Дикари, – сказал я чистую правду, указывая на грубоватые доспехи, снимаемые с трупов, – Цивилизованных гоблинов, орков и миносов у нас нет, а вот нецивилизиованные есть. Вот они.

– А. Эм. Конрад. Ой, то есть мой добрый король, – покосилась бывшая секретарша на мимопроходящих агалорнцев, – А зачем они есть? Я видела, как с ними расправились эти вояки. Не сильно хуже, чем вы.

– Разбойники – важная часть культуры и экономики Сомнии, – вздохнув, признался я, – Во-первых, эта ниша позволяет выживать примитивным расам, а во-вторых – выступает достаточным ограничивающим и стимулирующим фактором для поддержания статуса-кво, компренде?

– Не-а, – честно призналась гоблинша.

– Да даже я поняла, – фыркнула Алиса, – Вспомни, кто перед тобой. Это же Арвистер. Если где-то здесь творится какое-то плохое зло, то оно творится по делу! Всё же просто! Вы же сами такие!

Видеть озадаченную гоблиншу, варившуюся до этого во многих котлах Управления, было забавно. Алиса не ошиблась. Местная идиллия, во всем её великолепии, таила целую кучу скелетов в шкафу. Сказка не бывает просто так. За кулисами любой красивой истории существуют грязь, труд, смысл и повод. Именно так были созданы такие великие и прекрасные вещи, как Сомния… ну, или Дисней. Мы, правда, успели раньше.

И нет, не смотрите на меня, не надо. К Диснею я не имею ни малейшего отношения!

…во всяком случае, так мне велит говорить мой адвокат.

///

Ассоль ущипнули за ягодицу. Возмущенно зашипев, она дёрнулась, отодвигаясь от сердито глядящей на неё гоблинши.

– Ты чего?!

– Хватит глазеть на них, как на мясников, хвостатая, – буркнула та, скаля зубы, – Конрад не просто так вперед полетел, а специально, чтобы до нас точно никто не добрался. Работа у него такая, понимаешь? И у рыжей тоже. Он ей особо ничего не говорит, но девка неглупая, сама всё понимает.

Девушка поёжилась. Поездка ей очень нравилась до этого кровавого момента. Агалорнцы косились на неё куда меньше, чем на гоблиншу, что вызывало приятный контраст по сравнению с Омниполисом, только вот сопровождение бывшего короля волшебной страны как-то плохо сочеталось у Мыши с внезапными кровавыми банями. Причем, тут еще Виолика выдала. Их милая, добрая Виолика, у которой так много друзей-орков…

С кем она связалась?!

– Папочка вас просто любит, – угадала её мысли несносная зеленая, вновь пристроившаяся рядом на своей лошади, – Жизнь намного херовее, чем может показаться из окошка вампирского дома, хвостатая, поэтому прекрати страдать фигней. Мы – это мы, какие есть. Просто ты увидела чуть-чуть больше. Я вот раньше не подозревала, что Конрад может быть таким.

Таким.

Люди Агалорна с ними пока крайне мало общались, но это, по словам Конрада, было из-за того, что инициатива Брахиуса, как человека, отправившегося за бывшим королём, еще не была официально подтверждена. Рыцари и прочие вельможи, при всем своем желании, просто не могли определиться с регламентом отношений как с вампиром, так и с его чрезвычайно странной свитой. Однако, так было до момента, когда трое из них устроили кровавую засеку среди диких гоблинов.

Боевой клич Конрада, взявшего в руку меч, чем-то глубоко откликнулся в сердцах сопровождающих их людей. Острый слух рэтчеда докладывал Мыши о том, что слово «король» и «наш король» принялось звучать куда чаще среди перешептывающихся всадников. Да и сам он…

Пусть одетый в эту глухую рясу, да еще и с капюшоном, но Арвистер даже так выглядел… куда представительнее, чем обычно. Вампир, предпочитающий везде таскаться в костюме и плаще, а дома в этом ужасном вырвиглазном халате, сейчас производил совершенно другое впечатление. Небрежно восседая на своей полудохлой лошади, таком же странном чудовище, какие он взял и для них, вампир ехал вперед, излучая ауру непоколебимой уверенности во всем. Любой мог бы подкрасться к нему сзади и сорвать капюшон, что грозило бы Конраду жуткими ожогами, но он игнорировал этот момент… доверяя агалорнцам?

– Он король, – негромко пробормотала Ульяна, вновь догадавшаяся, о чем думает крысодевушка, – И он возвращается домой.

Глава 3. Возвращение короля

За три сотни лет я зверски отвык от фанфар. Отвратительная вещь, особенно с точки зрения Блюстителя и вампира. Ты должен тихо заходить куда надо, делать то, зачем пришёл, потом уходить так, как будто бы тебя там вообще не стояло. Идеально. А вот все эти трубы, крики, тысячи глаз по бокам от дороги, долбанные лепестки цветов… и ты, как дурак. Не потому дурак, что на ахорсе, а потом, что на тебе тяжелый плащ с глубоким капюшоном, а позади пачка девчонок с разинутыми ротовыми отверстиями. Ну ладно, Алиса-то разинула под капюшоном, но почему я их на всех не попросил?!

Эх, все мы крепки задним умом.

В общем, Крейзен приветствовал нового короля. Столица Агалорна была празднично украшена, мостовые помыты (я подавил желание повернуть ахорса и посмотреть на соседнюю улицу), женщины румяны, чепчики постираны… правда, дети не очень улыбались, но их понять можно. Когда обещали короля, а едет какой-то мрачный страхуил в капюшоне…, пусть даже и машет рукой, но улыбки-то не видно! Недостоверненько! В общем, дети были показателем. Ну и Мыш, конечно же. Нет, она приятная, даже хорошенькая, но проблема в том, что мы её приодели, а со спрятанными женскими достоинствами Ассоль не могла сражать харизмой всех подряд. Да еще и рот раззявила.

В общем, на мой взгляд въезд был не более трёх из пяти.

Ну хоть Крейзен по-прежнему стоит.

Представьте себе большой фэнтезийный город. Натурально большой, не менее, чем на полмиллиона населения. Звучит как не очень большой, да? Ну если забыть, что многоэтажек тут нет, а потолки в двух-трехэтажных капитальных домах достигают трех с половиной метров. Столица Агалорна огромна по местным меркам. В ней шесть колец стен, шесть районов, все это застроено сплошным камнем. Не слишком красиво, если брать в расчет другие миры, но зато на века. И это только то, что видит невооруженный взгляд.

Еще мой прадед опустошил казну королевства, наняв три гномьих клана, которые вырыли под городом еще один город, вдобавок к имеющейся там канализации. Это было нужно хотя бы затем, чтобы фонарщик Мавродий не тратил три часа жизни, топая пешком из пригорода в центральные районы, а просто поднялся бы на пару-тройку десятков пролетов вверх и приступил к своим обязанностям. Смекаете, да? Ну что поделать, метро тут нет. Зато есть все успевающие, хотя и бледные от недостатка солнца, фонарщики.

– Конрад! – тихо, но очень страстно прошипела подобравшаяся ко мне Ульяна, когда мы переходили через врата одного из районов, – А ничего, что нас сопровождают вояки герцогских Домов? Тех самых Домов, которые собираются устроить тут гражданскую войну?! Тех, кому ты собираешься помешать?!

– Да всё нормально, не переживай, – отмахнулся я, – Как будто бы они хотели этим заниматься. По законам и чести вынуждены были. Ранее. Пока я не появился.

От бывшей секретарши Старри стали раздаваться звуки подавившейся гоблинши. Я ухмыльнулся. Прямо как будто бы и не в сказку попала.

– Ульян, да ты сравни Джоггера и Волла. Наш рогатый босс могуч, велик и страшен, но кому из них живется лучше? У Гантрема масса порнухи на рабочих компьютерах, он может спокойно пройти в Граильню и за пригоршню талеров буквально искупаться в молоденьких голых гоблиншах, которые ему позволят всё. Молчу уже про «искорку», «камушки» или «дзынь-траву». Зарплаты нашего мелкого лузера хватило бы на три-четыре семьи любовниц, а свободного времени, благодаря Алисе, у него теперь хватит, чтобы придумать что-нибудь куда хлеще, чем все, что только перечислил я. И всем будет чхать, потому что это Джоггер. Однако, стоит Оргару хотя бы пукнуть на рабочем месте, как ты и твои подружки разнесете это по всей Управе…, теперь понимаешь?

– Ну, э…

– Ваше величество, – к нам сзади неслышно подкрался на кобыле Брахиус, – Прошу помнить, что простой народ не знает о том, кто вы есть на самом деле. Могу ли я попросить вас вести себя менее… по-королевски? Всё-таки, добрые горожане Крейзена могут не совсем понять столь великолепно держащегося бастарда…

– Учту, спасибо, – покивал я вовремя данному совету.

Действительно, народ надо беречь от таких новостей. Им совершенно незачем знать, кто я на самом деле, хватит и того, что Арвистер. Даже Конрад Арвистер, названный в честь того самого, таинственно пропавшего, монарха. С меня не убудет. Тем более, что спрос с «внезапно найденного королевского бастарда» будет куда ниже. А оплата та же.

– Оплата? – глаза у гоблинши стали очень круглые и большие.

– Конечно, – удивился я, – Ты что, думаешь я на шару сюда приперся?

Брахиус негодующе поперхнулся. Человек искренне надеялся, что эту деталь наших переговоров в «Отвернувшемся слоне» я буду хранить как зеницу ока. Вообще, нравится мне этот человек. Высокая должность придворного, на которой он уже десяток лет, не отняла у него ни патриотизма, ни воли на самостоятельные решения. А вот некоторый идеализм… ну ладно, это мы вылечим.

Чем ближе к королевскому дворцу, расположенному в самом центре города, мы подъезжали, тем меньше встречающих было на улицах. Исключение составили лишь два места – окрестности Академии Брайзен, одного из старейших заведений Сомнии, выпускающего широкий спектр магов, колдунов, звездочетов и прочих лиц магической национальности, и преддверие Квартала Мастеров, откуда вылезла тьма народу. В обоих местах я увидел куда больше нечеловеческих лиц, чем мог бы ожидать, чему сильно удивился. В мои времена ксенофобия была ксенофобнее.

Напали на меня не из толпы веселых и пьяных студентов магических искусств, даже не из толпы не менее пьяных мастеров и умельцев, а прямо перед въездом во дворец. Два арбалетных болта в спину, три мимо. Еще три в грудь, из невидимости. Убийца стоял прямо перед воротами, наглый в своей полной маскировке. Крайне дорогая штука, развеивающаяся после любого движения, подумал я, слегка гудя от попаданий. Вибрировала надетая под плащ заколдованная кираса, а вместе с ней и шлем, нахлобученный на рожу под капюшоном… что было совсем неплохо. Потерявшего невидимость эльфа с жутким на вид трехзарядным арбалетом тут же принялись догонять, а я остался.

Вибрировать под охи, ахи и пуки окружающих.

Нас, разумеется, тут же затолкали на территорию дворца, окружающие погнались за эльфом и за теми, кто стрелял мне в спину, девчонки заохали и закрякали вокруг, но не найдя торчащих во мне посторонних предметов, прекратили щупать и стали возмущаться, почему это их не предупредили.

– Вы же взрослые женщины! – в ответ возмутился я, – Понимать должны, что происходит, когда внезапно находится неучтенный король!

– Что понимать? – Мыш была очень недовольна и прижимала руку к уху, – В меня чуть не попали!

– Именно это, – пожал я плечами, – Вы сами сюда хотели.

Кажется, это было слегка не то, что они хотели услышать. Странные эти женщины. «О, ты король сказочного королевства! Забери меня с собой в свою страну оленью!». Ну на, чего уж там. Ой, тут опасно! Ну да, я же король, а не директор мясокомбината. Л-ладно, бывший, очень бывший! Плохой Конрад, фу! И почему первые профессии оставляют такой глубокий след на душе? Демоны Иерихона…

В самом дворце, ни грамма не изменившимся за время моего отсутствия, приема не было. Нас встретила пара сотен слуг, одетых по-парадному, десятков пять мужиков, похожих на гвардейцев, половина из которых ускакала помогать ловить покусившихся на священную бастардовскую особу, несколько вельмож с придворными дамами, да шут. Последний мне сразу не понравился, это был жутко тощий мужик с лихо закрученными усами, с набеленным лицом и пустым мешком, который он таскал через плечо.

– Ваше величество, торжественная встреча будет позже, вы понимаете…, – аккуратно прошептал Брахиус, – Позвольте пока проводить вас в ваши покои…

– Проводите дам, – распорядился я, откидывая капюшон и снимая шлем, – А мне нужно ненадолго отлучиться.

– Чт… к-к…, – выпучил глаза бедолага, – Вы… ку-ууу?

– Вы забыли, кто я? – поднял я одну бровь, борясь с желанием одеть солнечные очки. Однако, тут же смилостивился, – Ничего чрезмерного или неожиданного, господин Брахиус. Лишь то, что я, попав сюда, сделать обязан.

– Я… я с вами! – сбросил оцепенение человек.

– Не имею ничего против.

Убедить девчонок, уже забубуканных творящимся кругом средневековьем, «пройти в нумера» было несложно, поэтому, оставив позади их и толпу не знающих, что делать дальше, вельмож, мы с Брахиусом и четырьмя рыцарями сопровождения двинулись вглубь дворца. Куда идти я знал прекрасно.

– Ваше…

– Вы просите шагать помедленнее, или не знаете, как сообщить мне новости, что там меня не ждут, Брахиус?

– И то и другое, ваше в…

– Во-первых, я имею право, во-вторых, это моя обязанность, в-третьих – заодно и проверим охрану.

Последнее сильно не понравилось бедолаге, а вскоре я понял почему – у дверей, ведущих в королевское крыло, стояли две… девицы в латных доспехах. Нет, хорошо стояли, нормально так. Не красили ногти, не трещали между собой, журнальчиков нигде не валялось, но… девицы?

Жуть какая. Может, это специально обученные девицы-убийцы? Да нет, открытые забрала показывают чересчур миловидные лица. Никто не будет тратить весьма существенные деньги на эликсиры, чтобы улучшить внешность гвардейцев. Смысл? Проще взять мужиков. Определенный уровень излишеств в Агалорне порицается.

– Стоять! – проворно подхватив алебарды, сперва одна девица, а затем и вторая, наставили их на приближающегося меня.

– Я недоволен, – бросил я Брахиусу, останавливаясь перед остриями нацеленного на меня оружия. Резкий тычок большим пальцем подбросил топор одной из вычурно украшенных алебард, заставив на обратном ходу намертво зацепиться за соседку. Пощечина получившейся конструкции – и, увлекаемые весом пошедших в сторону инструментов войны, девушки, сцепившись наплечниками, с грохотом и воплями валятся на мрамор.

Остается только их переступить и распахнуть двери, за которыми мы обнаружим совершенно пустой, если не считать парочки служанок, коридор. Проходите, берите, что хотите.

Дожидаться, пока наше сопровождение поднимет и расцепит дурных молодых баб, разряженных в непрактичный хлам, я не стал, а попёр вперед, умудрившись по пути цапнуть не успевшую удрать служанку. Та, увидев вблизи мою очаровательную улыбку, зажиматься не стала, а сразу махнула лапкой по направлению к нужной двери, после чего отправилась в обморок. Позволив ей мягко стечь на пол, я продолжил своё шествие. Позади взволнованно и молча пыхтел Брахиус.

Распахнув еще одни двери, я оказался в небольшом, квадратов на сто, зале, где в углу, буквально заваленном горами игрушек, сидел маленький, лет двух, ребенок в чепце и с недовольным видом. Напротив него трое женщин в платье служанок держали очень несчастную на вид собаку, похожую на лабрадора, жирную такую, откормленную. Еще с десяток женщин, точнее, одоспешенных девушек, были рассредоточены по помещению и страдали фигней. Алебарды были сложены стоймя возле дверей, а мечи…

…мечи этих дур были складированы на столик. Ага, тот самый, который возле двери, рядом с алебардами.

– Ты кто?! – проявила бдительность одна из дурынд, трепавшаяся с товаркой.

– Вампир! – обрадовался я, выпуская когти и клыки, а заодно и зажигая красным глаза, – Привет, девчульки!

Сзади тихо захрипел Брахиус, но поздно, я внезапно стал звездой этой эстрады.

Надо сказать, совсем уж криворукими пустышками девицы в доспехах не были. Парочка с отчаянным видом ломанулась ко мне, вытягивая из-за поясов кинжалы, а еще тройка, из тех, кто стоял подальше, начала зачитывать заклинания. Провально, разумеется, я обезвредил их брошенными пуговицами, сорванными со своего балахона. Отважных, что пошли в ближний бой на вампира в латных доспехах, я обезоружил и уронил, а на остальных, под визг служанок, напустил крипов. Пока женщины с визгами и криками оборонялись от жутких и уродливых созданий, я уже добрался до ребенка (будучи по пути едва не сбит с ног получившей свободу собакой) и, подхватив его, как подхватывают ребенков, внимательно посмотрел на его рожицу.

Рожица в ответ внимательно посмотрела на меня. Писки, визги и хрипы ужаса от борющихся с чудовищами охранниц ни грамма не смущали дитятю.

– Даже удивительно, как ты выжил-то с такой охраной…, – пробормотал я, продолжая любоваться потомком, – Ну, здравствуй, Грегор Арвистер. Твоим мелким яйчишкам придётся в будущем здорово потрудиться, приятель… Раз уж ты один остался.

Интерлюдия

Совсем недавно, буквально на днях, Алиса стояла перед большим ростовым зеркалом в одних трусах, (предварительно отодвинув в сторону одержимую монахиню в чрезвычайно развратном белье, которая его им с Мышью и показывала) и… не знала, что делать со своей жизнью. Совсем не знала. Полностью.

Последний раз понимание, что делать дальше, у неё было там, в Санкт-Петербурге, когда она засыпала на своём чердаке, намереваясь с утра проверить еще несколько дырявых сайтов организаций, в которых у её отца была доля. Потом тьма, немножко мучений, целая прорва страха, и вот, она в другом, куда более жестоком мире, живет с превратившим её в монстра вампиром. По дому ходит жутко страшный лысый зеленокожий монстр, у которого есть сестра-куколка с шилом в заднице.

А потом всё закрутилось так, что уже никогда назад не раскрутится. У неё появилась работа, подруги, компания. Можно сказать, семья. Все стало хорошо. Ну, если не считать периодически возникающей смертельной опасности, дурацких шуток вампира и его чрезвычайно эффективных манипуляций вообще всеми вокруг (что бесило невероятно), а также недавней резни в многоэтажке, куда Алиса сунулась на совершенно добровольных щах, из-за чего сейчас имела в Портовом районе нехилый авторитет. Да, тут блевать тянет от одного воспоминания, но у зеленокожих парней, несмотря на то что они ничем не отличаются от обычных человеческих, умение разорвать надвое рэтчеда считается чем-то хорошим!

В общем…

Ладно, не в этом суть. Она в том, что Алиса Тарасова попала в шоколад, пусть и с горчинкой, но попала не своими заслугами. И вот, стоя в трусах и отталкивая пихаемый ей в руки «развратный комплект от гоблинских портных», она решила, что тоже должна что-то сделать. Проявить какую-то инициативу! Вовсе не ту, что так хочет проявить Виолика (тем более, нормального мужика на горизонте нет, а Конрад… гм, вроде бы отец), а нормальную инициативу! А то че она живет в этом доме на птичьих правах! Даже полочки ни одной не прибито!

И вот, как только она стала ходить по дому и прицеливаться насчет полочки – выньте-нате, Конрад – Его Величество! Полный двор рыцарей, у Виолики и Мыши горят глаза и под хвостами, а что делать с экзистенциальным кризисом, когда тут у нас экскурсия в Настоящее Сказочное Королевство?!

Под хвост!!

Ладно, потом было путешествие по реке, довольно скучное, но это пока у вампира не отняли его несчастный детектив, порядком уже замусоленный от перечитываний. Дальше стало веселее, всё-таки он умеет создать атмосферу. Затем… лошади. Алиса поняла, что не любит лошадей, не любит, как пахнет от настоящих рыцарей после дневного перехода на лошадях, не любит кашу с мясом и жареную дичь, но зато какая природа! Какой воздух! А как её распирало от переизбытка маны! Еще хлеще распирало Мыш, ей даже плохо пару раз становилось, но потом привыкла.

Ну еще такая деталь, что от неё, Алисы, все шарахаются сильнее, чем от монашки и девушки с крысиной рожицей (и хвостом!), но это даже как-то справедливо. Тем более, что никто тут больше кроме неё орков до психоза не доводил и крысолюдей на ленточки для бескозырок не пускал.

Торжественный въезд в город, все эти цветы, чепчики и прочая ересь, долбанули по неокрепшему разуму Тарасовой как наковальней. Одно дело, когда ты дома, у тебя губы жирные от копченого мяса и ты такая «Нифига себе, Конрад – бывший король! А давайте скатаемся позырим на всё это дело! Мы же вроде как принцессы!». А совсем-совсем другое, когда ты видишь тысячи людей, натурально орущих от радости при виде закутанной в черное фигуры ехидного вампира, который бы вроде даже ручкой делает, но мало ли, может он под этим капюшоном книжку свою читает! А люди-то настоящие!

От дворца Тарасовой захотелось пищать и плакать. Она, в отличие от подруг, услышала звон не пробивших броню Конрада арбалетных болтов, даже успела увидеть, куда они отлетают, поэтому волновалась чисто для галочки, а вот дворец… Он был. Не настолько дофига внушающий, как здание Управления или «Ультрона», да и парк вокруг совсем маленький, но…

Это был самый настоящий старый королевский дворец. А внутри, во всей этой позолоте и бархате, по мрамору ходили самые настоящие средневековые фэнтезийные слуги и придворные. Вот тогда Тарасову, заслуженного и признанного тормоза, пробрало еще раз, уже до щелчка.

– Это лучшие гостевые палаты Крейзенборна, – встав перед раскрываемыми гвардейцами дверьми, с низким поклоном прощебетала горничная, чье платье было выглажено лучше, чем… всё белье, что Алиса когда-либо видела в жизни, – Прошу вас, прекрасные леди, проходите!

На негнущихся ногах «прекрасные леди» в виде вампирши, демонетки, крысодевушки и гоблинши протопали внутрь, чтобы очутиться в царстве тяжелой, монументальной, катастрофически дорогой на вид, антикварной роскоши. Все эти шкафы, посуда, статуи, опахала, вазы, резные кадки с цветами и деревьями, арфа в углу так вообще убила, а на потолок страшно смотреть. Там висит такое, что канделябра из комнаты Конрада кажется не ломом, а спичечкой!

Вообще, зала, точнее залы, из которых шли коридоры в индивидуальные спальни, были прекрасны как мечта и даже больше. Душа у Алисы начала трепыхаться и вопить что-то восторженно-невнятное из серии «вот она, жистя-то какая!». А какие тут были шторы! Какие ковры на стенах! Какие картины!

Полочек, правда, не было. Зато был камин, на котором можно было зажарить барана!

– Благородные гостьи дворца Крейзенборн! – мелодичный, но отнюдь не подобострастный голос привлек внимание желающей шашлыка Тарасовой, – Могу ли я просить вас о малой толике вашего времени и внимания?

Этого всего хотела молодая, красивая и очень представительно выглядящая девушка лет тридцати со строгим, но очень красивым лицом. Она стояла в дверях, благочинно сложив руки перед спрятанной под одеждой пиписькой, а за её плечами тусили две красивые горничные в таких же позах.

– Конечно, добрая леди! – не растерялась Ульяна, выходя вперед походкой, как будто три дня не какала (но красивой), – Мы все внимание!

Тарасова многоопытным взглядом заметила, что это выступление нанесло даме психический урон, хоть и небольшой. Ну да, Конрад же рассказывал, что местные гоблины сплошь озверевшие дикие маньяки-людоеды, ходящие в тряпках. Ну ничего страшного, дамочка определенно многоопытная, вон, только платочек, который в ручках, сжала сильнее. Выдержит.

– Нам, скромным слугам Агалорна, дабы проявить всё возможное гостеприимство к спутницам… Конрада, нужно узнать о вас немного побольше, – мягко улыбнулась дама, – Меня зовут леди Миневра Синглс, и я была бы счастлива услышать ваши имена, титулы и степень теплоты ваших отношений с… Конрадом. Я прошу вас представиться, добрые леди.

У Алисы аж в подмышках потеплело. «Леди». Не принцесса, конечно, но раз они не принцессы (все равно бы не поверили), то уж леди точно!

– Я – Ульяна Триклс, – решила подать пример зеленая мелочь, выполнив даже что-то вроде реверанса, – Мы с Конрадом служим в… организации, о которой я не уполномочена сообщать.

– Управление Срединных Миров, – кротко улыбнулась Миневра, – Я из посвященных, леди Ульяна. Во дворце все посвящены в эту тайну. Рада знакомству с вами.

Алиса с завистью подметила, что уровень уважения у благородной мадам по отношению к мелкой сисястой крохе (которой, кстати, люто завидовала Виолика), подскочил на весьма существенную высоту.

– Меня зовут Виолика Радиган, – второй неожиданно выступила их развратная монашка (почему неожиданно?), – Являюсь близкой подругой Конрада и присутствующих здесь девушек. Также, несмотря на то что я демон, многие считают меня его духовницей.

– Гм, я должна поинтересоваться, нет ли у вас, леди Радиган, каких-либо потребностей, о которых нам нужно знать? – не сильно удивленная Синглс задала вопрос сразу же, причем так, что Алисе показалось, что ради него она и пришла.

– Нет, совершенно, – блеснули пониманием глаза «монашки», – Если моим близким не грубить и не причинять вред, то я ничем не буду отличаться от обычного смертного.

Пока она это произносила, Алиса перестреливалась взглядами с Мышью. Та отчаянно стеснялась, а Тарасова еще так и не придумала себе понтового представления… «Ну и фиг с тобой», – подумала вампиресса, посмотрев на шевелящую усами и хвостом рэтчеда, – «Всё равно я быстро!»

– Алиса Тарасова! – бодро начала она, – Вампир, Блюститель, программист, «птенец» Конрада.

– Блюститель! – глаза Миневры слегка расширились, – У нас в гостях два Блюстителя?! Невероятно редкое событие для всей Сомнии! А вы…

– Да, я родом из Нижнего мира, – с одной стороны, Алисе хотелось себя поставить попонтовее, а с другой здравомыслие требовало выложить карты на стол, – позвольте поинтересоваться – это вызовет какие-то проблемы?

– Проблемы…? – побледневшая (как и её горничные) Синглс нервно мяла платочек, – Н-нет, если это знание не выйдет из этих покоев. Умоляю, не упоминайте нигде об… этом!

– Хорошо, – важно покивала рыжая. Вроде и понты загнула, и попугала чуток. Сойдет!

– А… вы, моя добрая леди? – с некоторым трудом обратилась дама к молча стоящей Мыши, нервно переминающейся на месте.

Ульяна, сучка, неожиданно поняла Алиса, она втянула нас в эту игру, чтобы вытащить повыше свою вертлявую гоблинячью задницу, о которой прожужжала уже все уши, рассказывая сплетни одну за другой! Ну ладно она, Алиса, выкрутилась, ладно Виолика, той вообще пофигу, а Мышка наша бедная? Она же не работает, просто учится на дому и вообще она… ну…

«Огромная офигенно сложенная Мыш!», – безжалостно сказал внутренний голос. И ничего более. Пока что. Но надо-то сейчас!

– Ассоль Арвистер…, – стыдливо промямлила Мыш, нервно теребя в руках кончик хвоста, – Я просто… дочь Конрада.

Миневра Синглс, побледнев, сделала шаг назад, прижимая платочек ко рту, а вот одна из горничных не выдержала совсем. Девушка, до этого с опаской и любопытством поглядывавшая из-за плеча начальницы, закатила глаза и ухнула назад навзничь, отбрыкнувшись в глубокий обморок.

– Дочь Печального Короля…, – в тихом заикающемся голосе леди прозвучало огромное потрясение, – Неужели…

Фразу она не успела закончить. Двери в покои распахнулись, сквозь них тут же вбежала толстая веселая собака, постоянно оглядывающаяся назад. Следом за ней деловито вошёл Конрад, но в слегка необычном амплуа – подмышкой вампир тащил мелкого, но богато одетого ребенка. Пройдя мимо Синглс, Арвистер коротко ей кивнул, с недоумением покосившись на павшую горничную, а затем, достав ребенка, сунул его Тарасовой, автоматически подхватившей упитанного бутуза.

– Ничего так обставили, раньше хуже было, – оглядел вампир помещение, а затем, обратив внимание на Алису, наставительно сказал, – Посмотрите за шкетом. Мне тут охрана не понравилась, пока новую не представят, мы его будем охранять.

– А это кто? – с сомнением посмотрела Тарасова на ей всунутое. Всунутое ответило тем же.

– Грегор Арвистер, дофин Агалорна, – бросил через плечо оглядывающий залу Конрад, – Я его отнял у кучи баб и принес сюда. Гм, своей куче баб принес, получается. Как собаку зовут, не знаю, но, кажется, она с нами.

Звук глухого удара тела о паркет Алисе был уже знаком, но на этот раз туда отправилась сама добрая леди Миневра Синглс.

Глава 4. Шик, блеск, красота!

– Это возмутительно!

– Это совершенно неподобающе!

– Похищение! Среди бела дня!

– Я вас сейчас на плаху отправлю. И буду прав.

– Вы не посмеете!

– Вы не можете!

– Кто сказал? – удивился я, поднимая голову от книги, – Вы, граф Кордюр?

– Да! – относительно молодой человек, в коричневом и золотом, гордо шагнул вперед, вскидывая голову, – Именно так! Мы еще не водрузили корону на ваше чело, лорд! Мы еще не принесли временной присяги! Похищение дофина – это именно похищение!

– Ошибаетесь, – встав, я навис над графом, – Причем сильно. Даже если пренебречь тем фактом, что в Анналах я числюсь пропавшим без вести, то есть, с моего чела корону не снимали… я всё равно остаюсь старшим дееспособным членом королевской династии Агалорна. Понимаете, что это значит? Не бледнейте так, вам не идет. Вы, господа, тоже соберитесь с духом. Я не собираюсь задерживаться в Агалорне дольше, чем это необходимо, но, когда я увидел, что вампир прогулочным шагом дошёл до покоев принца, раскидал бездельничающую охрану, набранную из не пойми кого, а затем унес вашего будущего короля как мешок сахара… я понял, что делать что-то надо. И вы будете делать, что надо, либо полетят головы. Ради Грегора Арвистера… если вы еще не забыли, кому уже принесли свою присягу. Всё понятно?

И это я еще момент покушения прямо перед дворцом не упоминал!

– У вас может быть на троне легенда из прошлого, пришедший Агалорну на выручку из глубины веков король. У вас может быть вампир-тиран, узурпатор, захвативший трон и дофина. Выбор за вами. Но чего у вас точно не будет – так это наёмника, готового считаться с существующим положением дел в обмен на золото! Всё понятно?! Тогда вон с моих глаз! И пришлите служанок для принца. А заодно, Брахиус, мне нужны адреса всех проживающих в городе и окрестностях гвардейцев, вышедших на пенсию! Последнее – немедленно!

Прогрохотав всё это дело на весь тронный зал, я вновь поднял жопу с престола, куда уронил её после экзекуции над молоденьким графом, окинул присутствующих гневным взглядом, а потом упёрся к много-раз правнуку и дочкам. Почитать не дают, ироды. Хотя, что там греха таить, да, я – слабак, сопля и тряпка! Мог бы просто лечь на диван и жрать деликатесы, пока местные бескровно делят власть в королевстве, мог вообще без проблем. Всё, что требуется двум герцогским домам Краудбергов и Ванландов – законом и честью подтвержденное время, чтобы устаканить договора и условия регентства одного из домов. Элементарно.

Однако… я не смог. Как только я вошёл в старый добрый Крейзенборн, то очень быстро понял, что дворец пуст. Выпотрошен. Полностью освобожден от ресурса, который Арвистеры всегда копили, тщательно собирая по всей стране и за его пределами. Причем, я говорю не о позолоте металлических ручек и не полировке бронзовых украшений, не о древних портретах, и не о плитке из бесценного зарнского мрамора.

Я говорю о компетентности. Чтобы обычный крестьянин Агалорна мог столетиями мирно жить, имея свой кусок хлеба с мясом и пару кружек пива в таверне вечером, горничная во дворце должна знать как бухгалтерский учет, так и уметь метать кинжалы на звук за двадцать шагов, плюс обладать еще десятком-других полезных навыков. А у нас тут Мыш за терминатора сойдет!

Ладно, шучу, не сойдет. Но всё равно, всё очень плохо.

В наших покоях все уже успокоилось. Мелкий Грегор сидел в углу, наслаждаясь тишиной и упоенно боксировал с одним из моих котов. Второй, Оппенгеймер, а может быть и Хуммельсдорф, валялся у камина, положив голову на бок спящей толстой собаки. Очень, кстати, похожей на разжиревшего лабрадора, прямо один в один, но этого быть не могло, потому что не могло быть. За ребенком зачарованно наблюдала Виолика, держащая на коленях какую-то книжку, а рядом с ней сидела понурая леди Синглс, до которой докапывались Алиса с Ульяной. Мыш возвышенно дремала, блестя жирными усами.

Печаль высокородной дамы была вполне понятна – наверняка ей уже все уши прожужжали на тему, как бы спереть младенца, но она прекрасно понимала всю бесплодность такой инициативы.

– Леди Синглс, – мягко улыбнулся я вздрогнувшей женщине, – Не будете ли вы так любезны сообщить мне, где я могу отыскать летописи королевства, самого летописца, а заодно королевского мага? Странно, что главный защитник Крейзенборна еще не попался мне на глаза, не так ли?

– Эм…, – Миневра замешкалась, – Королевский маг? Последний был только у деда его Высочества, но с тех пор, как Академия Брайзен и королевская семья поссорились…

Да не, они издеваются. Это уже становится похоже на дурной сон.

– Мне хочется увидеть Брахиуса, но я уверен, что он предпочтет не попадаться мне на глаза…, – процедил я, понимая теперь истинную причину, почему вельможи и рыцари ничего мне не рассказывали всю дорогу, а я, наивный дурак, думающий, что триста лет для Агалорна, как всегда, прошли без перемен, не спрашивал.

– Мои искренние извинения! – леди не сочла ничего уместнее, чем присесть в реверансе.

– Ими вы не отделаетесь. Летописи! – рявкнул я так, что мелкий будущий король, схватив кота за шерсть на животе, потянул животину, обрушивая на себя, и тем самым прячась от страшного звука. Собака же как спала, так и осталась. Зато проснулась Мыш.

– В библиотеке! Они могут быть в библиотеке! – пискнула леди Синглс, делая боящийся вид. Её что, девчонки уже научили?

– Летописи… в библиотеке? – не поверил своим ушам я, – А летописец?

– Уже давно нет такой должности… Да и сами летописи, это же запр…

– Так, я в библиотеку, – оповестил я окружающих, слегка отойдя от очередной офигительной новости.

– Я с тобой! – вскинулась Ассоль, услышавшая заветные слова.

– Нам захвати что-нибудь почитать, – невозмутимо отозвалась Алиса, подошедшая к явно мечтающей удрать Миневре, – И пожрать заодно… мой добрый король.

– Сами закажете, – пробурчал я, – Следите за пацаном, а то и его они чуть не просрали. Но ничего, я всё выясню…

Летописи – прекрасная штука, если нужно поддерживать определенный статус-кво веками. У каждой уважающей себя благородной семьи они есть. Нет летописи, которую ведет специально нанимаемый семьей член Ордена Летописцев? Тогда всё плохо. Руки вам в приличном обществе не поцелуют, полноценно не представят, да и вообще будут говорить через губу. То, что в Сомнии пропал Орден… нет, я выясню всё на месте!

Библиотечная башня, торчащая в заднице Крейзенборна как хвост у припавшего на все четыре лапы кота, не изменилась ни грамма. Тут, по сути, было нечему меняться, всё до самого верха, где располагалась лаборатория звездочета, представляло из себя круговую лестницу и этажи, набитые книжными шкафами. Внизу была уютная стойка библиотекаря, в данный момент совершенно пустая. Видимо, местный блюститель был где-то повыше.

Пахло книгами, старыми красками и горящими свечами.

– Идём, – протянув руку, я аккуратно прикрыл Мыши распахнувшуюся от удивления сырорезку. Ну а что? Ротиком это не назовёшь, пастью – грубо. Будет сырорезка.

– Сам такой, – смущенно буркнула Ассоль, пристраиваясь ко мне в хвост.

– Детективов тут нет, почти точно, – негромко бросил ей начавший подъём я, – А вот женских романов дофига. Рыцарских, если быть точным. Там всё очень галантно.

– Но вдувают? – грубовато (видимо, в обиде за «сырорезку») поинтересовалась Мыш.

– Конечно. Это же рыцарские романы. Копье рано или поздно попадает в цель. Иначе, какие это рыцари?

Орать на всю библиотеку, призывая к себе её хранителя, я не стал, хотя пять минут назад очень хотелось. Некстати вспомнилось, что я давным-давно всё это оставил за спиной. Всё и совсем. Да, можно, конечно, стучать себя пяткой в грудь и вопить, что оставлял-то на брата, да и вообще всё в этом мире было пучком, а прошло-то всего каких-то сраных триста лет! Это в Нижнем мире триста лет – срок, а здесь это…

…как оказалось, тоже.

Или?

Когда мы увидели кого-то живого, стоящего между двумя шкафами, то я, резко дав по тормозам, аж споткнулся, не поверив своим глазам. А потом, вцепившись в поддерживающий лестницу столб до скрипа уходящих в камень когтей, прохрипел:

– …Дианель?

Несколько секунд юная девушка, на вид не старше каких-то двадцати лет, не отвечала, продолжая читать книгу, но затем, встрепенувшись, она медленно перевела взгляд с книги на меня. И… улыбнулась.

– Конрад, малыш…, – тихая мелодия слов эльфийки пронеслась сквозь три сотни лет моей жизни, ударив по мозгам как тараном, – …верни Айзеку нож! Он приходил и сильно ругался!

По мозгам дало вторично. Наглухо. Всмятку. А ведь даже не предполагал, что такое может быть. Что это вообще реально. Хотя, почему? Всё очень реально.

– Ты «Записи Старого Кожедуба» вернул, кстати…? – тем временем продолжала библиотекарь, – Да, вернул, я помню… Ой! Что это?!

Она неторопливо и очень грациозно подошла к Мыши, стоящей с наглухо распахнутой сырорезкой, а затем, чуть привстав на носочки, обеими ладонями притронулась к мордочке бедолаги.

– Какая красивая!

Дианель Ерманкиил работала у нас библиотекарем восемьдесят восемь лет… к моменту моего появления на свет. Это была чистокровная эльфийка, которая, несмотря на все ходящие про неё слухи, просто отличалась от других эльфиек своими на редкость соблазнительными (с точки зрения человека) формами, а так была чистокровнее некуда. И да, она была прекрасной голубоглазой блондинкой, которую нельзя было назвать прекраснейшей из женщин только из-за острых ушей, смело торчащих из-под её прически. В Сомнии, разумеется.

А еще она носила необычайно смелый наряд в виде блузки и крайне короткой по меркам Агалорна юбки, очки и… наручные часы. Неработающие, это я сразу определил.

…и она была такой же безумной, как и в мои времена. Когда я приходил сюда, понурый и согбенный, когда врывался упругой походкой, думая, что наконец-то сочинил нужные слова, чтобы задрать ей юбку, а также и во времена, когда прибегал сюда мальчишкой и клянчил книгу поинтереснее.

– Дианель…

– Какое великолепное существо! – уже позабыв про меня, безумная эльфийка во всю наминала мордочку не знающей куда себя девать Мыши, – Какие кондиции! Какие формы! Она совершенна!

– Это моя дочь, её зовут Ассоль, – попробовал я шоком выбить библиотекаря назад, в мир живущих.

– Да-да, милый, как скажешь…, – плевала на мои усилия эльфийка, – Святые Ветры Магии, какая же прелесть. Я никогда ничего подобного не видела!

– Конфад, она меня фефаф пофомаеф…, – пожаловалась мне несчастная полурэтчед.

– Она еще и разговаривает!! – пришла в полный восторг Дианель, – Великолепная дикция!

Мыш была аккуратно, но цепко, схвачена за горло одной эльфийской ручкой, а вторая полезла ей щупать зубы и губы.

– Фонфат!

– Да мне просто ссыкотно, – объяснил я свою позицию орально насилуемой дочери, – Понимаешь, она могущественная волшебница и… слегка не в себе. Мало ли…

Глаза бедной хвостатой выпучились еще сильнее, когда поехавшая эльфийка принялась прощупывать ей пасть изнутри. И… а вот теперь всё, кто-то доигрался. Возможно я.

Хлесткий шлепок по эльфячьей заднице вырвал из библиотекарши придушенно-удивленный визг, после которого она освободила девушку-полурэтчеда от своего внимания, слегка подпрыгнула, схватившись за пострадавшее место, а затем вылупилась на меня как на демона Иерихона, укравшего её невинность. В ответ я максимально оскалился, зажег в глазах красные огни, а затем рявкнул прямо в лицо прекрасной эльфийке:

– Прекратить, несносная девчонка!!!

– Да… да как ты посмел?! – совершенно другим, суровым и грозным, тоном грянула товарищ Ерманкиил, но поразилась вторично, на этот раз от задницы до самого мозжечка, когда вновь на неё рявкнул:

– Приди в себя, Принцесса-Недавашка!!!

Ну если это не вправит ей шарики за ролики хотя бы на время, то я и не знаю…

Глаза эльфийки блеснули небесно-голубым огнём, а затем она прыгнула с места, вешаясь мне на шею с воплем «Конрад!!». Ну, как будто до этого уже не видела, да? Вот такая бракованная у нас библиотекарша. Магической дури на всю академию Брайзен, да еще запас останется, зато мозгов на оперативную обработку текущей действительности – как у курицы. Важно подчеркнуть – текущей. Дианель Ерманкиил одно из умнейших существ Сомнии, но для этого ей нужно сосредоточиться, выйти из режима ежедневной жизни, в котором она «на автомате» может ходить десятилетиями.

– Ну вот зачем ты это всё рассказываешь?! – надулась висящая на моей шее блондинка, болтающая ногами и смотрящая мне в лицо с видом влюбленной девчонки.

– В качестве компенсации. Ты моей дочери чуть всё лицо не поломала. Приходи в себя, Диана, покопайся в памяти. Мне нужна твоя помощь. Срочно.

– Да? Сейчас-сейчас… мой король.

– О, ты даже это вспомнила. Как приятно.

Выражение лица у Мыши, наблюдающей за этим бардаком, было совершенно бесценным.

С Дианелью я подружился в детстве из-за Айзека, молодого повара с военным прошлым, которого отец нагрузил дополнительными обязанностями по муштре старшего сына. Тот слишком рьяно принялся выполнять приказ, из-за чего я и передохнуть не мог от нагрузок. Пришлось прятаться. Проклятый парень меня вынюхивал везде, как гончая, а его положение на кухне обеспечивало ему такую лояльность дворцовых слуг, которой бы никогда не смог бы добиться мелкий я. Единственным средством была библиотекарша, странная и вызывающе одетая эльфийка по имени Дианель. К ней Айзек не совался, но и сама она была отнюдь не в восторге от наличия юного меня на своей территории.

Тут уже было иначе. Блондинка могла написать диссертацию по теме «Сотня заклинаний, которыми можно выгнать принца из библиотеки», но, чтобы их прочесть, она должна была находиться в полном сознании, как сейчас, а этого блондинка не любила. Она называла это «застрять в моменте». В итоге, всё происходило таким образом – я прокрадывался в библиотеку, какое-то время сидел тихо, но, как и любой ребенок, вскоре начинал шкодничать или лезть к книгам. На это Дианель реагировала, её глаза вспыхивали огнём, а затем начинались салочки – она хотела меня удалить, а я не хотел удаляться, зная, что Айзек дежурит под дверью.

В конечном итоге дошло до того, что одно моё присутствие заставляло её «застревать», из-за чего, в конечном итоге, мы и смогли наладить общение. Плюс то вино, что я таскал ей из погребов.

– Кстати, знаешь, зачем она так одевается? – повернув библиотекаршу, я продемонстрировал Ассоль её тыл, прикрытый юбкой с подолом чуть ниже середины бедер, – Эта вечная девственница таким образом не хочет пропустить важные события. Мол, если её вдруг пытаются изнасиловать – то пора обратить внимание на окружающую обстановку…

– Конрад!!

– Кажется, я знаю, на ком ты тренировался быть таким невыносимым…, – пробурчала сильно смущенная Мыш.

– И не говори! – отцепившись от меня, обернулась к ней прекрасная эльфийка, – Он терроризировал меня одиннадцать лет!

– Это были лучшие годы в твоей бесконечной жизни, – отрезал я, – А теперь, Диана, внимание сюда. Я очень рад тебя видеть, хотя совершенно не понимаю, что ты тут забыла спустя триста лет, но мне срочно нужна твоя помощь! Соберись!

Увы, иначе нельзя. Блондинка как нарколепсик, может впасть в своё рассеянное состояние в любой момент. Это тогда я её «раскачал» настолько, что она целыми днями жила, а под конец даже стала подумывать над тем, чтобы побыть с безнадежно влюбленным в неё Айзеком, но тот уже работал шеф-поваром, был стар, толст и с семьей…

Встрепенувшаяся Дианель развела бурную, но конструктивную деятельность, потащив нас на Этаж Истории, так что, спустя десяток минут, мы все втроем уже закопались носами в хроники событий. Спрашивать эльфийку о настоящем положении дел было совершенно бессмысленно.

– Слейд…, – простонал я через час, растирая руками лицо, – Слейд, придурок…

Мой младший брат, и неделю не просидевший на престоле, издал указ, запрещающий ведение Летописей. Всем, поголовно. Начались волнения, но его поддержала академия Брайзен по неизвестной причине, и в итоге, король с колдунами смогли продавить до конца свой указ. Аристократия возмущалась, только вот больше половины всех носителей титулов делали это для проформы. И, в итоге, каким-то невероятным чудом Слейду удалось это откровенно вредящее миру деяние. А все ранее написанные тома их нашего рода исчезли.

Более того, эта «мода», эта зараза, распространилась по всей Сомнии.

– И ты это пропустила? – дергая глазом, спросил я уже откровенно пытающуюся выпасть из реальности эльфийку.

– Конрад, милый…, – сонно хлопая глазами, Дианель погладила меня по руке, – Ну какое моё дело? Я библиотекарь…

Да уж, работу она может выполнять в любом состоянии, помня о каждой книге в башне. Даже если её спросить, когда она спит. Ответит, не просыпаясь.

– Так, ладно, разберемся! Еще вопрос, Принцесса! – пощелкал я пальцами у неё перед глазами, – Откуда у тебя этот наряд? Откуда часы?!

– Не помню…, – пробормотала остроухая блондинка, – Вроде бы, недавно, кто-то приходил. О чем-то говорили. Он всё это подарил. И собачку. Хорошие вещи, неприятный человек.

– Человек? Точно человек, Дианель?

– Не помню я! – вяло возмутилась красавица, поправляя очки, – А если не помню, значит, он ничего важного не говорил!

– Прямо совсем ничего не помнишь? – я боролся с желанием схватить её за плечи и потрясти.

– Ну… разве что одно. Он был неприятный… Я постаралась его забыть, – нехотя выдавила она и уставилась в одну точку.

Всё, сеанс связи подошёл к концу. Электричество кончилось. Связь между Юпитером и Сомнией потеряна. Эта глупышка, способная устроить городу бомбардировку огненными шарами, просто не понимает, что её подставили. В королевскую библиотеку очень редко кто заходит, плюс о чудачествах эльфийки ходят легенды. Только вот вещи, надетые на ней, для Сомнии категорически запрещены.

Строжайше.

Абсолютно.

Под страхом смертной казни. Они не из этого мира и эпохи.

Кто это сделал? Чего он хотел добиться? Черт побери, вот что мне стоило держать руку на пульсе тогда, когда я появлялся в Сомнии? Ведь не один раз сюда приходил, но специально не смотрел в сторону Агалорна. К чему это привело?

– Конрад, всё так серьезно? – Мыш, всё-таки спёршая несколько книг из серии «это можно выносить из библиотеки», торопилась за мной по коридорам дворца.

– Более чем, – я шёл, пытаясь сдержать нервный тик, – Дианель очень могущественный маг, но совершенно неопытный, несмотря на прорву прожитых лет. Проще говоря, если бы во дворец явился Блюститель, то он первым же делом попробовал бы взять её за задницу и вытрясти, откуда она взяла запрещенные в Срединных мирах вещи. Попытка сделать подобное спровоцировала бы эту блондиночку на насилие, и тогда бы никому мало не показалось бы. Никому во всем Крейзене. Понимаешь? Кто-то создал бомбу для Агалорна. Кто-то не из этого мира.

– Но зачем?!

– Очень хороший вопрос, Ассоль. Понятия не имею.

Итак, подобьем итоги. В королевстве чуть не случилась гражданская война, мой придурок-брат зачем-то сломал один из краеугольных камней фундамента, на котором базировалась неизменность цивилизации Сомнии (сломал успешно!!), следовательно, аристократия, лишившаяся надзора Летописцев, порядком прогнила за эти триста лет. До кучи, теперь на трон претендует весьма сомнительная личность, которая внезапно (возможно) перестала устраивать тех, кто её пригласил. Дофину два года, а регенты, в свете всего происходящего, сомнительны как цыганские долговые облигации.

Что еще? Ах да, Брайзен. Одна из старейших академий магов, которая вроде как сейчас в ссоре с правящей династией или даже вообще аристократией Агалорна.

…наши успехи? Теперь я знаю, откуда взялся жирный лабрадор.

А теперь, хотите, чтобы интрига воспалилась, опухла и расцвела чудесной вишенкой на тортике?! Хотите?!!!

ХОТИТЕ?!

Лабрадоры живут только в Нижнем мире! Эту гребаную прожорливую породу собак создали именно там! И не так уж и давно!

Глава 5. Царь горы

Сидящий передо мной человек на все сто процентов совпадал со стереотипом «обаятельный могущественный мерзавец». Среднего возраста, чуть младше сорока, идеально одетый в со вкусом подобранный наряд, буйноволосый, в прекрасной физической форме, с толстыми запястьями записного рубаки, он, тем не менее, выглядел аристократом до мозга костей. Сомнийским аристократом. Сидящий рядом с ним Брахиус был похож больше на печального бульдога, демонстрируя, к тому же, подчиненное положение.

– Признаться, Конрад Арвистер, вы нас поставили в крайне сложное положение. Невероятно сложное и… я бы сказал, что двусмысленное, однако, смыслов тут куда более жалкой двойки, – с легкой полуулыбкой произнес мой новый знакомый, представившийся графом Зенгстом Цоллерини, представителем герцогских домов Краудберг и Ванланд, – поэтому, вместо крайних мер, был послан я, чтобы задать от имени всех заинтересованных лиц вопрос – чего вы добиваетесь? Или, раз уж мы договорились вести предельно откровенный разговор… что вам нужно, чтобы вернуться к соблюдению предварительных соглашений, заключенных с лордом Брахиусом?

– То есть, стать предсказуемым, – хмыкнул я, на что получил лучезарную улыбку и легкий кивок, – Давайте-ка, я сначала кое-что предположу. Вам потребовался фальшивый король, чтобы купить себе время на поиск выхода из ситуации, когда Краудберги и Ванланды обязаны вступить друг с другом войну за регентство. Вы его нашли, пригласили меня, составили легенду… только вот незадача, фальшивый король ведет себя как настоящий. Его нужно приструнить. Наверняка, тут я уверен, необходимые рычаги для воздействия были уже готовы, только вот выяснилось, что этот проклятый узурпатор имеет влияние на бессмертную безумную эльфийку, чьи магические возможности просто колоссальны. Вы обосрались от страха, внезапно поняв, что у меня есть мой потомок, Дианель Ерманкиил, вампир и демон, а еще существенные права на престол. Обосрались и пришли договариваться. Я ничего не упустил?

– Только одну вещь, – поднял указательный палец заметно побледневший и прекративший улыбаться переговорщик, – Вы подданный другого короля, а значит, не можете претендовать на престол. Только временно и только с нашей поддержкой.

– Легко соглашусь, – небрежно махнул я рукой, – А вот как консорт подхожу идеально, по всем статьям и уложениям. Нет-нет, подождите, граф. Вы сейчас начнете утверждать, что я вампир, подобного народ не потерпит, поднимутся бунты… с вашей же помощью, я в ответ могу заявить, что такое вполне возможно, однако, вампиры бывают разные, а уж если носят такое имя как Конрад Арвистер, то тут возможны самые разные исходы. Однако, не в наших интересах мериться аргументами просто потому, что я не вижу герцогские дома своими неприятелями. На Агалорн мне плевать.

Бедолага Брахиус, очевидный патриот страны, аж закашлялся от такого признания.

– Тогда в чем суть ваших телодвижений, Арвистер? – поднял бровь представитель, – Зачем вы, извиняюсь, мутите воду?

– Рекомендую обращаться ко мне по титулу, сударь, – в ответ крайне погано оскалился я, – Иначе я буду вынужден оторвать вам голову. Из-за необходимости. Точно такой, как и у благородных домов, что сейчас стоят перед необходимостью войны друг с другом.

– Вы не король…, – тяжело сглотнув, посмотрел на меня граф, – Но даже если бы были, то не были бы моим королем! Я подданный другого монарха!

– Конечно же… нет. Здесь и сейчас, – я продолжал давить его взглядом, – Я не король, а некто куда более влиятельный, могущественный и свободный в своих действиях. Зовите меня Блюститель Арвистер. Не ошибетесь. И да, граф Цоллерини, я ваш Блюститель, как и вашего короля, императора, или кто там еще заинтересован в Агалорне. А теперь, когда мы определили этот момент, я потребую сотрудничества в текущем расследовании от всех, начиная от достопочтенного Брахиуса и заканчивая вашим покровителем. Я понятно выражаюсь?

– Не… особо, – заморгал граф, – Арвистер, я не улавлива…

– Блюститель Арвистер. Либо обращайтесь так, либо отсядьте от Брахиуса, чтобы его не забрызгала ваша артериальная кровь.

– Блюститель Арвистер! – граф, как и все мерзавцы, очень хотел жить, – Вы говорите вещи, о которых ни я, ни дома герцогов не имеем ни малейшего понятия!

– Я тоже не имел, когда нанимался на эту работенку. Мне было плевать, что вы тут задумали провернуть. Как понимаю, смену правящей династии с медиатором в виде вашего покровителя. А затем, может быть, и поглощение Агалорна. Кто у нас там в соседях? Хм, все мелкие и незначительные, следовательно, это может быть либо Хравос, либо Кабиталия. Вы похожи на кабитальца. Не суть. Теперь смотрите внимательно на ситуацию, как её вижу я. Есть нарушение уклада Сомнии, есть Блюститель, который это обнаружил и который будет это расследовать. Этим Блюстителем могу быть я, а может быть кто-то другой, но кто-то обязательно будет. У вас пока есть шикарный выбор – между мной и этим «кем-то». Со мной вы будете обладать частичным контролем над ситуацией, потому что мне кое-что нужно кроме обещанных за работу денег. С этим «кем-то» – о контроле можно забыть. Ему будут подчиняться все, в том числе и я.

Первым после моего спича среагировал Брахиус. Возможно, что он вообще должен был молчать в тряпочку всю дорогу, но, видимо, душа патриота не выдержала.

– М-могу я поинтересоваться, ваше величество, – вызвал он на себя злобный зырк задумавшегося графа, – Что именно вам… нужно? Кроме денег?

– А вы еще не догадались, Брахиус? – обернулся я к несчастному толстяку, – Для качественной смены династии требуется жертва. Плохой король. Тот, чье правление будет настолько катастрофично убогим, что никаких вопросов сам процесс не вызовет. Я говорю о Грегоре, и о том, как его планировали воспитать и использовать. Вы, конечно же, не в курсе… но вы явно не дока в текущих интригах. Так вот, я заберу пацана с собой, а если кто-то попробует мне помешать, то я призову сюда подданных Короля Вампиров. Уже не как Блюстителей, а как защитников. Защита Линий Крови для таких как мы – священна.

Ах, старые добрые придворные интриги. Как мне их не хватало. Тут, правда, был какой-то зашкаливающе простой уровень, но я по-старчески сделал скидку на то, что раньше трава была зеленее, а люди мудрее. Теперь, глядя на двоих бледных человеков, и попутно объясняя им, что будет делать Блюститель, когда придёт в Агалорн, я размышлял над тем дерьмом, что заварилось тут триста лет назад.

Летописец ведет историю семьи. Он неподкупен, его нельзя уговорить, ему нельзя не ответить. Слова, записанные членом этого ордена, считались священными и правдивыми, так было всегда. Ни один дворянин не мог похвастаться выдуманным деянием или присвоить себе славу другого, летописцы записывали только то, чему сами были свидетелями. Их брали на балы, охоты, войны, свадьбы… это, конечно, было хорошо, но и они сами многое стремились узнать. Магия и опыт Ордена позволяли им следить за своими хозяевами в очень неприятных рамках.

Это держало всю аристократию Сомнии в железном кулаке. Благородство, честь, верность слову, отвага, договора и клятвы, все эти прекрасные качества благородных людей поддерживались летописцами. За спиной каждого великого человека стояла великая женщина, а у их задниц, чтобы не вздумали шельмовать, всегда были острые ножи Истории в руках летописца. Конечно, им пытались угрожать, их убивали, их шантажировали, но, знаете что? Не осталось летописей с именами родов, кто это пытался провернуть.

…каким-то образом моему брату Слейду удалось сломать эту систему. Нужно узнать, как это произошло.

У Цоллерини выбора не было. Он добился аудиенции со мной, чтобы продавить именно текущую политику домов, любой другой исход его не устраивал. Получив новые вводные, бедолага оторопел, а узнав, что я собираюсь забрать правнука, впал в панику, умудрившись почти сохранить лицо. Ключевое слово – почти. Я, рассматривая этого переговорщика, почти уверился в том, что подобный выбрык с моей стороны стал для «заказчиков» полной неожиданностью. А это было очень и очень странно.

Невероятно странно.

Разумеется, ничего не стало решаться здесь и сейчас, граф сдавленным голосом уведомил нас, что ему нужно посоветоваться. Я его отпустил, предварительно договорившись, что всё оставляем так, как идет сейчас, заодно уведомив, что ничего менять не собираюсь, а буду занят непосредственно выяснением, что произошло в Агалорне за последние три сотни лет. На этом смазливый мерзавец убыл, оставив нас с Брахиусом наедине. Толстяк воспользовался оказией.

– Почему, Ваше Величество…? – задал он вопрос, – Почему вам на нас… плевать? Вы же…

– Конрад Первый, король Агалорна… так, Брахиус? – грустно ухмыльнулся я, – Ты наверняка читал легенды, предания и былины, в которых упоминалось мое имя. Не считая «Песни Слёз», конечно. Этого позорища. Но ты не читал летописи. Вы все их не читали. Мой брат вырвал истинную историю этого мира, его честь и славу, скомкал и выбросил, поэтому я не буду тебе рассказывать то, что не может быть подтверждено никем, кроме одной забывчивой библиотекарши. У меня было и есть полное право отвернуться от Агалорна, так как в свое время он отвернулся от меня. Хотите верьте, хотите нет.

После разговора я собрал девчонок, взял сопровождение в виде «одетых в гражданское» троих вояк, да и вышел в город. Экскурсия сначала несколько не удалась, потому что одна девушка в плаще с капюшоном и с ребенком за руку – это нормально, а вот закутанный детина рядом уже привлекает внимание, так что мы этот вопрос решили быстро. Дойдя до небольшой группки подозрительных граждан, у которых из-под плащей торчали ножны мечей, и которые только что отдавали приказы парочке стражников, я велел соглядатаям взять опеку над девушками и показать им город, а сам пошёл по выданным мне Брахиусом адресам отставных гвардейцев. С собой я взял одного кота, вернув ему облик макабрского душелова. Крейзенцев диковинкой в виде крылатого кота не удивишь, а вот заинтересованные и знающие лица получат новую пищу для размышлений.

В виде очередной морковки в зад.

Отыскать гвардейца на пенсии легче, чем купить кружку пива, достаточно лишь задать вопрос трактирщику, наливающему эту самую кружку. Трактиры – верные заменители всего этого вашего кино, радио, сериальчиков и прочих примитивных вещей, созданных для того, чтобы экономить деньги, которых зарплатному рабу стараются платить впритык. Хозяин трактира является повелителем жизни, локальным нексусом новостей, сплетен и медиатором репутации. А репутация в фэнтезийном мире – это всё.

Параллельно с этим социальном опросом, я еще гонял мертвецов из своей книги на дозоры, отслеживая ситуацию вокруг кабака, в котором в данный момент сидел. Несколько топтунов да парочка стражников крутились неподалеку, ненавязчиво следуя за мной, а заодно и одаряя трактирщиков дополнительными деньгами за сведения, о чем я там с ними болтал.

Ничего, пусть ходят. Мне пока нужна только история этого королевства…

Интерлюдия

– Как они тут живут? – недовольно пробурчала Виолика, поднимая за шкирку пройдошистого парня, попытавшегося залезть ей в карман. Кармана на монашеском одеянии отродясь не существовало, но это вовсе не смутило воришку, который, в качестве компенсации, наверное, знатно её облапал, а затем попытался удрать.

– Что ты имеешь в виду? – Мышь, непривычно тихая и скромная со вчерашнего дня, с сомнением смотрела на огромную головку сыра, лежащую на прилавке в лавке, возле которой они остановились. Сидящий у неё на руках Грегор тянул свои грабалки к продукту, привлекшему его внимание своим цветом. Хозяин лавки, плотный и высокий мужик с красным лицом, с неменьшим сомнением смотрел на Мыш и периодически тёр свои глаза.

– Орков нет, гоблинов нет, троллей тоже нет, сплошные человеки, – недовольно пожаловалась Радиган, – Как так можно?

– Мы видели полуэльфа, – Ульяна, предпочитающая держаться поближе к рыжему крылатому коту, с опаской косилась по сторонам, – Но, вообще, соглашусь с тобой, милая. Если бы не моё декольте, на меня бы точно уже напали!

Демонетка покосилась вниз, на озвученный предмет гордости гоблинши, и горько вздохнула. Ей бы такое. Упругие, крепкие, выпирающие вперед сисяндры – Конрад бы точно не устоял!

– Отпусти, безумная женщина! – взвизгнул удерживаемый ей парень, продолжающий нелепо барахтаться в руках куда более хрупкой с виду Виолики, – Чудище! Людоедка!

– А Конрад предупреждал, что если мы в наших нарядах выйдем, то что-то такое будет, – задумчиво пробормотала Алиса, подкрадываясь к добыче демонетки и несколько раз чиркая вытянувшимся сквозь кожу перчатки когтем по одежде вора, – Милая, выброси каку.

Недолго думая, Виолика подкинула заоравшего парня на ближайшую крышу, точнее, на узкий скат от дождя, нависающий над первым этажом лавки с сыром. В полете вор ожидаемо лишился вспоротой коварной вампирессой одежды, после чего и завис, сверкая голым задом и вопя на всю улицу. Горожане, гулявшие мимо, все как один зашлись в хохоте, даже их сопровождающие, стоявшие чуть в отдалении, тоже начали хихикать.