ч.1 Львовско-сандомирская операция
Вначале я уважаемый читатель скажу, что не собираюсь вновь «изобретать велосипед» и заниматься компиляцией тех или иных исторических публикаций, выдавая потом все «написанное» за свои умозаключения и открытия!
Поэтому я и начну свое повествоание с тех данных которые нашел в разного рода энциклопедиях, которые я затем свел в их хронологическом порядке применительно к главной теме нашего исторического расследования.
А начну цитирование из статьи, взятой мною в самой авторитетная энциклопедия в СССР носившая название «Большой советской энциклопедии» где вот как описывается «Львовско-Сандомирскую операцию 1944 (booksite.ru).
Причем вместо статьи была просто взята одна из частей мемуаров советского маршала Конева командовавшим в 1944г. 1-м Украинским фронтом.
Итак, читаем: «Львовско-Сандомирская операция 1944, стратегическая наступательная операция войск 1-го Украинского фронта 13 июля – 29 августа во время Великой Отечественной войны 1941—45. Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение провести в летней кампании 1944 последовательно ряд стратегических операций.
Главный удар наносился в центре советско-германского фронта с целью освобождения оккупированной части Белоруссии, Литвы, западных областей Украины и восточной части Польши.
Для достижения этой цели необходимо было разгромить группы немецко-фашистских армий «Центр» и «Северная Украина».
На 1-й Украинский фронт (командующий Маршал Советского Союза И. С. Конев) возлагалась задача разгрома группы армий «Северная Украина» (командующий генерал-полковник Й. Гарпе), которая состояла из 4-й и 1-й немецких танковых армий и 1-й венгерской армии, насчитывала до 42 дивизий, из них 5 танковых и 1 моторизованную, и имела 600 тысяч человек (с частями тыла 900 тысяч человек), 900 танков и штурмовых орудий, 6300 орудий и миномётов, 700 самолётов.
Противник к середине июля создал оборону из трёх полос общей глубиной 40—50 км, не считая внешних и внутренних обводов вокруг Львова.
В состав 1-го Украинского фронта входили: 1-я, 3-я и 5-я гвардейские армии, 13-я, 18-я, 38-я и 60-я армии (74 стрелковые и 6 кавалерийских дивизий); 1-я и 3-я гвардейские танковые армии, 4-я танковая армия (всего в танковых армиях 7 танковых и 3 механизированных корпуса), 2-я воздушная армия, 4 отдельных танковых и механизированных корпуса, 18 танковых полков, 24 полка самоходной артиллерии (всего 1,2 млн. человек, 13 900 орудий и миномётов свыше 76-мм калибра, 2200 танков и самоходно-артиллерийских установок, 2806 самолётов).
На участках прорыва было достигнуто большое превосходство над противником в силах и средствах.
Замыслом операции предусматривалось нанести два мощных удара и прорвать фронт противника на двух направлениях, отстоявших одно от другого на расстоянии 60—70 км.
1-й удар намечалось нанести из района западнее Луцка в общем направлении на Сокаль, Рава-Русская и 2-й – из района Тернополя на Львов с задачей разгромить львовскую группировку немцев и овладеть Львовом и крепостью Перемышль.
Л.-С. о. началась в период успешного наступления Белорусских фронтов.
Перейдя 13 июля в наступление, войска 1-го Украинского фронта встретили упорное сопротивление врага на 2-й полосе его обороны, особенно на львовском направлении. 16 июля в сражение была введена конно-механизированная группа, а с утра 17 июля – 1-я гвардейская танковая армия.
В результате упорных боев за 2-ю оборонительную полосу, куда враг выдвинул из резерва 16-ю и 17-ю танковые дивизии, к исходу 16 июля вся тактическая зона обороны противника была прорвана на глубину 15—30 км.
17 июля войска фронта вступили на территорию Польши.
На львовском направлении противник, создав ударную группировку из двух танковых дивизий, с утра 15 июля на отдельных участках потеснил части 38-й армии на 2—4 км.
Ударом 2-й воздушной армии и артиллерии 38-й армии танковые дивизии противника были дезорганизованы. С утра 16 июля начался ввод в сражение 3-й гвардейской танковой армии, а вслед за ней 4-й танковой армии.
К исходу 18 июля оборона противника была прорвана на глубину 50—80 км в полосе до 200 км.
Войска фронта вышли на подступы к Львову, окружили в районе Броды 8 дивизий противника и к исходу 22 июля уничтожили их;
27 июля освободили Львов, Перемышль, Станислав. Группа армий «Северная Украина» понесла большие потери и была рассечена на две части, между которыми образовался разрыв до 100 км.
Выгодная обстановка была использована для наступления войск правого крыла фронта к Висле.
Немецкое командование для создания фронта обороны на Висле начало перебрасывать сюда управление 17-й армии, 23-ю и 24-ю танковые дивизии из группы армий «Южная Украина», 2 пехотные дивизии и управление 24-го танкового корпуса с других участков фронта, 2 дивизии и несколько отдельных частей из Германии.
29 июля – 1 августа войска 1-го Украинского фронта форсировали Вислу и захватили плацдарм в районе Сандомира.
В августе враг предпринял ряд сильных контрударов, для отражения которых был введён резерв фронта – 5-я гвардейская армия.
Войска фронта отразили все контрудары противника и прочно закрепили плацдарм, который имел в ширину до 75 и в глубину – 60 км.
По директиве Ставки 4 августа левофланговые 1-я гвардейская и 18-я армии, действовавшие на карпатском направлении, вошли в состав вновь образованного 4-го Украинского фронта.
23 августа 60-я армия совместно с войсками 5-й гвардейской армии овладела городом Дембица.
38-я армия, обеспечивая левый фланг фронта, вышла на фронт Глиник, Кросно.
29 августа войска 1-го Украинского фронта перешли к обороне.
На этом Л.-С. о. закончилась.
В ходе Л.-С. о. была разгромлена группа немецко-фашистские армии «Северная Украина»: разбиты 32 дивизии, а 8 дивизий полностью уничтожены, освобождены западные районы Украины и совместно с войсками 1-го Белорусского фронта – юго-восточные районы Польши.
Форсирование Вислы и создание крупного Сандомирского плацдарма имели большое значение для последующего наступления советских войск на силезском направлении.
Понесённые противником потери вынудили его перебросить в полосу 1-го Украинского фронта из группы армий «Южная Украина» до 6 дивизий, что облегчило действия 2-го и 3-го Украинских фронтов.
С точки зрения военного искусства Л.-С. о. характерна большим размахом, разнообразием боевых действий и широким применением различных форм оперативного маневра.
В ходе Л.-С. о. стратегическая задача по разгрому группы армий «Северная Украина» была решена силами одного фронта.
Лит.: Конев И. С., Записки командующего фронтом 1943—1944, М., 1972; История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941—1945 гг., т. 4, М., 1962.
Вот такая победная реляция! Казалось бы, все ясно!
Но увы так кажется только на первый взгляд, ибо даже в этой отретушированной «пропагандистской картинке» мы видим, что единственным достижением маршала Конева было освобождение г. Львова!!! и переход части советских войск на территорию Польши, где войска и были остановлены до января 1945 г.
(иллюстрация взята автором из БСЭ)
И, что самое главное, войска 1-го Украинского фронта обладая немыслимым! по состоянию на 1944 г. в сравнении с немецкими войсками превосходством с живой силе и технике так до конца и не выполнила задачу вторжения в Польшу для захвата городов Варшавы и Кракова!
А ведь в состав 1-го Украинского фронта входили: 1-я, 3-я и 5-я гвардейские армии, 13-я, 18-я, 38-я и 60-я армии (74 стрелковые и 6 кавалерийских дивизий);4 танковых армий! – 1-я и 3-я гвардейские танковые армии, 4-я танковая армия (всего в танковых армиях 7 танковых и 3 механизированных корпуса), 2-я воздушная армия, 4 отдельных танковых и механизированных корпуса, 18 отдельных танковых полков, 24 отдельных полка самоходной артиллерии 2200 танков и самоходно-артиллерийских установок
А всего в живо й силе она имела 1,2 млн. человек, а с воздуха получала поддержку 2806 самолётов в результате боев смогла не то, что не разгромить немецкие войска, а все лишь продвинутся вперед на 60-70 км.
Причем тот же маршал Конев ничего не пишет о потерях в РККА и о численности противостоящих ему немецких войск!
Что не позволяет нам получить объективную картину этого сражения.
А ведь на «Сандомирский плацдарм» как мне удалось выяснить в ходе работы над книгой вышли лишь остатки этих самых 1.2 мил. живой силы и танков!
Остальные большей своей частью полегли в братких могилах илиесли речь идет о танках были подбиты на территории Львовской области и при взятии г. Рава-Русская, Перемышль и ряда другихнаселенных пунктов.
Так четыре танковые армии превратились в танковые корпуса, корпуса в танковые полки, а полки в танковые роты с 10-15 танками в старою… с одним боекомплектом на машину и запасом горючего в баках на 50- 70 км…
В связи с чем, мы будем далее вынуждены обратился за нужными нам данными из других источников.
А в нашем случае это будет статья, найденная вашим автором в эл. энциклопедии «ВИКИПЕДИЯ» которая как общеобразовательный интернет ресурс в последние годы приобрела и широкую известность и отличается от других публикаций в Интернете и обычно отличается новым и бесцензурным взглядом на те или иные события и дает нам альтернативную току зрения!
Все это и позволяет читателю знакомому с мнениями официальных историков или пропагандистов получать более полную картину тех или иных исторических событий и личностей к ним причастных и тем позволяет читателю самому сформировать у себя более достоверную картину интересующего его события.
Итак, «Львовско-Сандомирская операция (13 июля – 29 августа 1944) – стратегическая военная наступательная операция РККА против войск нацистской Германии и Венгрии во время Великой Отечественной войны с целью освобождения Западной Украины и занятия Юго-Восточной Польши. Операция входит в число так называемых 10 сталинских ударов.
Обстановка перед операцией
Перед началом операции линия фронта проходила западнее Ковеля, Тернополя и Коломыи. Южные районы Польши (в том числе Силезский промышленный район) имели большое экономическое и стратегическое значение, поэтому немецкое командование стремилось удержать Западную Украину любыми силами и не допустить выход советских войск в Польшу на этом участке.
Немецкое командование настойчиво укрепляло и совершенствовало свою оборону, создавало на этом участке три оборонительные полосы, из которых к началу операции им удалось полностью подготовить лишь две, образовавшие тактическую зону обороны.
Советскому командованию к началу операции удалось создать самое крупное фронтовое объединение, когда-либо создававшееся в предыдущих операциях.
Командование 1-го Украинского фронта приняло решение нанести два удара: на львовском и Рава-русском направлениях, что позволяло рассечь группу армий «Северная Украина», окружить и уничтожить её в районе Бродов.
Операция осуществлялась одновременно с Белорусской операцией и важную роль также играло взаимодействие фронтов.
Расстановка сил
СССР
1-й Украинский фронт (командующий И. С. Конев). В него входили 13-я армия, 18-я армия, 38-я армия и 60-я армия, 1-я гвардейская армия, 3-я гвардейская армия, 5-я гвардейская армия, 4-я танковая армия, 1-я гвардейская танковая армия, 3-я гвардейская танковая армия, две конно-механизированные группы и 1-й Чехословацкий армейский корпус – всего к 13 июля 80 стрелковых и кавалерийских дивизий, 10 танковых и механизированных корпусов и 4 отдельные танковые бригады (1,2 млн человек, 13 900 орудий и миномётов, 2200 танков и САУ).
Авиационную поддержку оказывала 2-я воздушная армия, имевшая в своём составе 2806 самолётов.
4-й Украинский фронт (командующий И. Е. Петров) – создан 30 июля 1944 года для наступления на карпатском направлении.
Во фронт включены из 1-го Украинского фронта 18-я армия и 1-я гвардейская армия. Для авиационной поддержки придана 8-я воздушная армия.
Советским войскам небольшую помощь в боях за Львов оказали также польские партизанские формирования – Армия Крайова!
И вот тут я вынужден впервые остановится чтобы тоже, во-первых, обратить внимание современного русскоязычного читателя на тот факт, что если бы не военные действия польской Армии Крайовой в немецком тылу, то исход битвы за Львов мог быть совершенно другой поскольку танковая армия Лелюшенко, порвавшаяся к окраине Львова, не имела для поддержки своего наступления пехоты, продолжавшей сражаться с полу окружённой немецкой группировкой под г. Броды!
И в СССР это хорошо знали и понимали, посему умышленно вычеркнули Армию Крайовую из участников боев за г. Львов в ходе проведения так называемой «Львовско-Сандомирской операции» которая первоначально называлась как «Львовская операция».
Ну, а раз так, то я тут в краткой форме вынужден буду исправить эту историческую несправедливость:
Справка: Армия Крайова (сокращённо АК; польск. Armia Krajowa, буквально – «Отечественная армия») – подпольная польская военная организация времён Второй мировой войны, действовавшая в 1942—1945 годах в пределах довоенной территории польского государства, а также в Литве и Венгрии. АК была основной организацией польского Сопротивления, боровшегося против немецкой оккупации. Одно из крупнейших нерегулярных (партизанских) формирований в Европе времён Второй мировой войны.
Большинство членов организации находилось на легальном положении.
АК подчинялась польскому правительству в изгнании и верховному главнокомандующему польских вооружённых сил, находившемуся в Великобритании и по сути входила в Антигитлеровскую коалицию наряду с Англией, Францией, и США! Т.е. не была отрытым вооруженным противником СССР, как прим отряды украинских националистов из организации С. Бандеры «ОУН-УПА»!
Отряды АК так же как войска РККА боролись в отряды ОУН-УПА!
Политическое руководство AK осуществлял делегат лондонского правительства Польши в стране.
По планам польского правительства в изгнании АК должна была стать организацией общенациональной, надпартийной, а её главный комендант должен был быть единственным уполномоченным от правительства руководителем всех сил польского военного подполья. Кадровую основу АК составляли офицеры (кадровые офицеры, офицеры запаса и офицеры в отставке), служившие в довоенной польской армии.
Основной целью АК было восстановление польского государства при поддержке Великобритании и США.
АК готовилась к всеобщему восстанию в момент приближения фронта или в случае всеобщего крушения вооружённых сил Германии.
В отношении СССР командир AK генерал дивизии Стефан Ровецкий исходил из концепции двух врагов, в соответствии с которой обескровленные длительным противостоянием Германия и СССР должны были утратить возможность к дальнейшим военным действиям, что позволило бы АК при поддержке Великобритании и США поднять победоносное общенациональное восстание. При этом АК также вела вооружённую подпольную борьбу с оккупантами.
По составу была неоднородна, охватывая как демократические элементы, социалистов, людовцев (Крестьянской партии), так и польских националистов, и представителей крайне правых сил.
В реальности же отношение АК к советским войскам и партизанам было неоднозначным: от проведения совместных операций до открытых вооружённых столкновений.
Как уже выше говорилось АК боролась против националистических украинских вооружённых формирований, но она боролась и против белорусских, литовских и других националистических вооружённых формирований.
Вследствие расформирования AK после окончания Второй мировой войны большая часть «аковцев» само распустилась, но часть создала антисоветское и антикоммунистическое подполье, многие члены AK были репрессированы. Но зато теперь в современной Польше они приобрели статус национальных героев!
А теперь собственно об освобождении поляками г. Львова и вот как это описывает
Прямой очевидец и участник этих событий Юрий Полячек в своей статье «Сводка о "Бури" во Львове»
«19 и 20 июля 1944 года войска Первого Украинского фронта, под командованием маршала Конева, подошли под Львов в результате обходного маневра. Немецкие подразделения отказались от укрепленной обороны Львова и начали отступать.
В тот момент войска армии краевой приступили к операции "Буря". На рассвете 22 июля начался бой за город.
Решающим моментом являлось смелое вторжение во Львов с юго-востока моторизованной бригады полковника Ефимова.
Маневр был рискованным, в связи с отсутствием поддержки достаточным количеством пехоты. Ее заменили львовские подразделения АК, сначала в восточных районах, а затем и в других частях Львова. Они поддержали действия советской армии и самостоятельно ликвидировали многие немецкие пункты сопротивления.
Центр Львова захвачен уже 23 июля, но боевые действия на западных и северных перифериях продолжались до 28 июля.
В боях приняли участие изначально 3500 солдат АК, поскольку это позволяло количество оружия.
Но, по мере захвата немецкого оружия количество сражающихся возрастало. Датой освобождения Львова принято считать 27 июля.
По мере освобождения каждой улицы и квартала во Львове, появились повсюду на домах бело-красные флаги. На нескольких зданиях повесили флаги Польши, СССР и союзных государств.
Подразделения АК с бело-красными повязками на руках незамедлительно принялись за поддержание порядка во Львове и охраной государственных объектов. К столкновением с украинскими националистами не дошло.
Уже 22 июля здание на улице Кохановского 27 было взято под штаб Юго-Восточного Региона и штаба Львовского округа.
24 июля комендант Региона генерал Владислав Филипковский (псевдо "Янка") вступил в контакт с полковником Ефимовым. Полковник Ефимов выразил благодарность за помощь подразделений АК.
Также фронтовая газета "За честь Родины" выразила ее.
Вскоре прибыл во Львов штаб Первого Украинского фронта и разместился в зданиях бывшего суда на улице Батория, позже прибыли органы безопасности и гражданские власти.
Возвращались на свои места функционеры и чиновники, которые в июне 1941 покинули Львов.
26 июля генерал Филипковский в сопровождении подполковника Генриха Погоского, действуя в качестве начальника штаба Региона, пошли в здание штаба Первого Украинского фронта, чтобы в соответствии с планом "Буря", выразить готовность подразделений АК продолжать совместную борьбу против немцев. Их встретил генерал, который представился как Иванов.
Генерал Филипковский объявил о создании пятой пехотной дивизии АК, которая бы, подчиняясь польскому правительству в Лондоне, приняла бы дальнейшее участие в войне, под тактическим командованием СССР.
Первоначально казалось, что разговор идет хорошо.
Назначили связных офицеров (Польским связным офицером был капитан Генрих Витковский, который погиб вскоре подорвавшись на гранате, брошенной неизвестными. Следующего связного офицера не определили).
27 июля, по требованию советских властей в штабе АК на улице Кохановского во Львове состоялось совещание офицеров округа АК Львов, на которое прибыл генерал Иванов, в сопровождении нескольких своих офицеров. В совещании приняли участие несколько десятков офицеров АК, которых генерал Филипковский представил как командный состав будущей дивизии. Совещание завершилось в возвышенном настроении.
Вскоре, однако, тон разговора изменился. Представители советской власти заявили, что они не заинтересованы в создании польской дивизии, а Львов является советским городом, и что у поляков есть выбор либо присоединиться к Красной Армии, либо вступить в армию генерала Берлинга.
Между тем, по радио пришла информация из главного штаба АК о разоружении войск АК советскими подразделениями в Вильнюсе и аресте командиров.
Утром 28 июля после прибытия для дальнейших переговоров генерала Филипковского и подполковника Погоского, генерал Иванов потребовал немедленно сдать оружие и расформировать все подразделения АК. Чтобы предотвратить случаи кровопролития генерал Филипковский согласился выдать соответствующий приказ подчиненным подразделениям. Этот приказ был составлен на месте, а после одобрения генералом Ивановым подписан.
Тиражированием и развешиванием занялась советская сторона. Уже через несколько часов, голубые плакаты оказались на стенах Львова:
«Солдаты!
Подпольная борьба, увенчанная антинемецким восстанием завершена. Это было ваше первые задание. Понесенные жертвы были тяжкими.
Сотни солдат, десятки офицеров, погибли в боях. Десятки женщин отдали свои жизни в бескорыстном служении.
Польские женщины и девушки своим героизмом возвысились свыше всяких похвал. Их искренний патриотизм сегодня создает легенду, которая перейдет к грядущим поколениям. Эта работа завершена.
Этим приказом я расформировываю 28 июля 1944 подразделения АК и прощаюсь с Вами, солдаты.
Сейчас начинается второй период борьбы в рядах армии. Оружие, которое на руках, нужно сдать, как малополезное.
Для борьбы на поле боя вам выдадут современное и хорошее вооружение. У вас есть возможность вступить в польские войска.
После долгих размышлений и, взирая на консолидированное общественное мнение, я утверждаю, что это единственный для нас выход.
Солдат! Надейся, что мы встретимся снова в ближайшее время на поле боя с извечным врагом польского народа.
Командующий Юго-Восточной Вооруженных Сил в стране. Львов 28 июля 1944».
Приказ читали в изумлении.
28 июля подразделения войск АК во Львове расформировались и сложили оружие в местах, где они располагались во время проведения "Бури". Бойцы и командиры подразделений разошлись по домам, но продолжали поддерживать подпольную связь и личные контакты. Не хотелось верить, что это конец. Со стен Львова исчезли бело-красные флаги.
Однако, генерал Филипковский еще не отказался от создания Пятой Львовской Дивизии Пехоты. Во второй половине дня 28 июля состоялся разговор с генералом НКВД Грушко, с которым он беседовал ранее.
Генерал Грушко предложил Филипковскому поехать в Житомир на переговоры с генералом Жымерским, с целью обсудить вопросы сотрудничества и возможной организации львовской дивизии.
В ночь с 28 по 29 июля по просьбе генерала Филипковского состоялось заседание окружного Совета национального единства под руководством Окружного делегата Правительства Республики Польша магистра Адама Островского, в котором присутствовали генерал Филипковский и подполковник Погорский.
После всенощного обсуждения, Совет утвердил проект поездки генерала Филипковского в Житомир на переговоры с Жымерским, воздерживаясь от указаний по их проведению. Уже 28 июля транспортным самолетом C-47, из Житомира во Львов прилетел подполковник Виктор Грош в сопровождении Антония Михаляка, который привез приглашение на разговор.
Вылет запланировали на 30 июля, но в тот день состоялась во Львове встреча с населением и солдатами с участием Никиты Хрущева и маршала Конева. На встрече должен был принимать участие подполковник Грош.
Вылет состоялся таким образом 31 июля к полудню. Вместе с генералом Филипковским кроме подполковника Погорского выехали: полковник Франц Студзинский "Равич" – командир Округа АК Тернополь (а с 30 июня 1944 – заместитель командующего Юго-Восточного региона), подполковник Стефан Червинский "Стефан" – командир Округа АК Львов, назначен командиром Пятой дивизии АК и подпоручик Сигизмунд Лановский "Дамиан", который во время той поездки выполнял обязанности адъютанта командира Региона.
Накануне отъезда генерал Филипковский отправил главнокомандующему АК генералу Тадеушу Коморовскому депешу, в которой сообщалось:
"Я разговаривал с представителем польской армии.
Отправляюсь к Жымерскому на переговоры. Моя позиция заключается в следующем: Я признаю польскую армию, как воюющую против немцев, но условием моего сотрудничества и моих офицеров является согласование с Комитетом Миколайчика. Моя позиция утверждена Польским Советом (Юго-Восточных Земель Республики Польша) и Делегатом правительства (Округа)… " Генерал Коморовский, передавая сей доклад в Штаб Генерального Председателя в Лондоне, прокомментировал словами:
"… Командующий Региона Львов выехал по собственному решению к Жымерскому без моего разрешения".
Несмотря на сдачу оружия и формальный роспуск подразделений львовской АК, в здании штаба АК на улице Кохановского далее вели дежурство и содержался вооруженный караул.
Там встречались члены штабов, командиры подразделений, приходили солдаты и заинтересованные лица.
В отсутствие командира Региона и командира Округа Львов, обязанности командующего выполнял здесь майор Корнель Стасевич "Проспер", переведенный на должность начальника штаба Пятой дивизии АК.
Также в непосредственной близости, на улице Рыбацкой-5, располагалось руководство контрразведки окружного штаба, поддерживая контакт с штабом контрразведки Первого Украинского фронта.
По распоряжению командования АК передано – в переводе на русский – информацию, касающуюся агентов гестапо во Львове.
Ситуация, тем не менее, в эти дни становилась с каждым часом все более напряженной и неопределенной. Тревога усиливалась визитами в этих помещениях неизвестных советских офицеров, которые иногда вели себя довольно грубо. Можно было ожидать самого худшего.
Вспоминает Юрий Полячек:
«31 июля, около 10:00, я пошел в штаб на Кохановского во Львове. Там было более пусто, чем в предыдущие дни. Я разговаривал дольше с майором Стасевичем о нашей ситуации. Он считал, что нам не остается ничего другого, кроме как ждать и сохранять честь до конца. Делегация в Житомире будет арестована.
Но скрыться – это значит дать дополнительный повод».
Во второй половине дня 31 июля состоялся арест подпоручика Мечислава Бородея (псевдоним "Лис"), главы разведки штаба округа Львов.
Но, об его аресте узнали спустя много дней, когда ему удалось переправить секретное сообщение из тюремной камеры на Лонцкого.
Подпоручик Бородея вероятно арестовал НКВД.
Поэтому его судьба немного отличалась от судьбы других солдат АК, арестованных тогда то время органами советской военной контрразведки. Его судили, приговорили и отправили в отдаленные трудовые лагеря.
Второй по очереди арест 31 июля касался руководства контрразведки регионального штаба. Примерно в 18:00, к штаб-квартире контрразведки на улице Рыбацкой, в которой в то время находилось несколько десятков человек, прибыл капитан Петров, выполняющий уже нескольких дней функции связного между штабом контрразведки "Смерш" Украинского фронта и контрразведкой Региона АК. Это никого удивило, так как он часто здесь бывал.
Он принес устное приглашение на совещание, которое должно было состояться в их штаб-квартире, чтобы обсудить детали дальнейшего сотрудничества.
Он пригласил всех присутствующих, но после обсуждения согласился ограничиться приглашением четырех человек. Таким образом, на совещание пошли: подпоручик Юрий Полячек "Двора" – глава контрразведки Региона, а также его сотрудники Болеслав Янечко "Рафаил" – руководитель первой команды контрразведки, Богуслав Бергей "Ходкевич" – руководитель второй команды контрразведки и Мария Словик "Чайка" – секретарь главы контрразведки.
Их перевезли на грузовиках во двор виллы, расположенной на углу Понинского и Рацлавицкой, бывшей до войны собственностью богатого львовского купца – Уверы.
И здесь, собственно и располагался тогда штаб контрразведки "Смерш" Первого Украинского фронта. Во дворе на них ожидало несколько десятков офицеров. Их попросили внутрь и в отдельных комнатах арестовали.
После личного досмотра их по одному перевели в подвал. Там находилось 5-6 отдельных подвальных помещения, превращенных теперь на тюремные камеры.
В тот же день, по просьбе военных советских властей, майор Стасевич созвал на 21:00 совещание, которое должно было состояться в штаб-квартире АК на Кохановского во Львове. По этому поводу разослали письма экстренной подпольной почтой:
"Сегодня, в 21:00, состоится совещание по поводу формирования дивизии АК, на которое прибудет советский генерал Иванов.
Прийти должны все соответствующие коменданты районов, их заместители и командиры рот и подразделений. Это касается всех офицеров штаба округа.
Начальник штаба Пятой дивизии. Тасьма".
Если строго выполнять приказ, то на совещание должно было появляться около 60 офицеров. Участники этих событий очень по-разному оценивают количество прибывших офицеров. Вероятно прибыло 25 – 30 человек. Некоторые командиры не последовали полученному приказу, по причине растущей неопределенности ситуации.
Другие прислали вместо себя заместителей. Незадолго до 21:00 прибыл советский офицер с информацией, что генерал Иванов очень занят и не может прибыть, но приглашает всех на совещание к себе. Для этого, вскоре подъезжают автомобили.
Когда он вышел, все зашумели. Некоторые кричали, что это подступ, другие, что если не ехать – то это трусость. Когда спросили майора Стасевича – он ответил и отметил, что участие в совещании не является обязательной.
Часть присутствовавших покинула здание Штаба через фасадные и задние двери. Вскоре подъехало несколько Уиллисов.
В каждом кроме водителя сидел рядом советский офицер. Начали выходлить из здания и садится в машины по двое-трое. Кто-то двинулся, или свернул в сторону. Уже темнело, когда мы уезджали. Касательно проведения "отправки" осталось много свидетельств его участников.
Эти свидетельства немного различаются, но только в незначительных деталях.
Можно предположить, что, скорее всего, процесс этой "отправки" был следующим: офицеров привезли по площади Галицкой во Львове к бывшему дворцу Бесядецких, в заднюю часть зданий суда на улице Батория. Офицеров АК пригласили в длинный зал на первом этаже, в который вело из коридора несколько дверей.
Столы стояли полукругом, в конце стояла большая трибуна. На столах немного канцилярских принадлежностей.
На стульях у стен ожидали около 30 советских офицеров. Между ними свободные места, которые заполнили офицеры АК. Перед началом конференции, все улыбались друг другу и велись на двух языках вежливые беседы.
Через несколько минут в зал зашел ранее неизвестный полковник, стал за трибуну и попросил занять места за столами, по старшинству. Когда все заняли места, он обратился с просьбой, чтобы самый старший по рангу польский офицер и отчитался.
Встал майор Стасевич и коротко сказал, что польские офицеры, присутствующие здесь представляют служебно-боевые единицы, организованной польской пехотной дивизии Армии Крайовой, которая хочет бороться против немцев на стороне Красной Армии.
Когда он завершил, советский полковник обратился к нему, чтобы тот повторил доклад снова. Немного растерянный майор Стасевич повторил все с начала.
Тогда полковник встал, открыл ящик стола, вытащил два пистолета и крикнул: Руки вверх!
Советские офицеры схватил офицеров АК за руки, выкручивая их взад.
Одновременно открылись и из коридора вбежали в зал бойцы, вооруженные ППШ. Часть стала посреди зала, часть выполняла личный досмотр офицеров АК. Забрали документы и другие личные вещи. Оружие никто не имел.
Тогда их по одному сопроводили вниз в большой подвал. На пути по лестнице стояло много бойцов, вооруженных ППШ. Через несколько минут их произвели во двор и погрузили на грузовик. Они плотно сидели на полу, один за другим, широко расставив ноги, лицами в направлении движения
. Их доставили в тюрьму на Лонцкого. Изначально, несколько часов, находились в одной камере, а затем их развели по разным камерам в так называемом внутреннем здании, в чьих подвалах, во времена гестапо, находились камеры смертников.
Во время этого "совещания" были арестованы:
– Майор Корнель Стачевич – "Проспер" – начальник штаба командования округа Львов (кодовое имя – "Тасьма");
– Майор Леон Базала – "Стрвенж" – заместитель главы санитарной службы командования Юго-Восточного региона;
– Капитан Карл Борковиц – "Зен" – комендант Южного района;
– Капитан Андрей Холоневский – "Стебель";
– Командир лесных уланов 14 полка АК;
– подпоручик Владислав Цудак – "Гойба" – референт Войсковой Службы Охраны Восстания в Восточном округе;
– отец Владислав (Рафаил) Керницкий – "Дзюньо", монах францисканец, руководитель подпольной связи командования округа Львов;
– поручик Станислав Латковский – "Порай" – информационный офицер Восточного района;
– инженер Эдвард Павлюк – "Профессор", градостроитель – руководитель рассылки Бюллетень Публичной Информации командования округа Львов;
– поручик Ян Подганюк – "Людовик" – комендант Первого района Южного округа;
– Капитан. Эдвард Сидорович – "Бурак" – комендант Центрального района во Львове;
– Капитан Драган Сотирович – "Дража", югослав – заместитель командира лесных подразделений 14 полка уланов АК;
– подпоручик Франц Спецыляк – "Рапира" – помощник и организационный сотрудник комендатуры Южного района Львова;
– подпоручик Станислав Сыпневич (настоящее имя: Мечислав Ласковский) – "Мечислав" – глава легализации штаба округа Львов;
– подпоручик инженер Станислав Турович – "Роха" – глава оперативной связи штаба округа Львов;
– подпоручик Болеслав Войтович – "Дамиан" – командир Третьего района Южной части Львова.
– Единственной дамой арестованной во время "совещания" являлась Кристина Вуйцик – настоящее имя:
Полина Стахор) – "Лилия" – глава канцелярии штаба округа Львов.
С криком: "Мальчики, я еду с вами!!!", она села в последнюю минуту в один из уезжающих на совещание автомобилей.
На 1 и 2 августа, некоторые из них, а именно: майора Стасевича, капитана Сотировича и Кристину Войцик перевезли из тюрьмы на Лонцкого под стражу в штаб-квартире контрразведки на улице Понинского в виллу Уверы.
Около часа в доме на Супинского, 6 во Львове, арестовали окружного правительственного делегата магистра Адама Островского – "Томаса Неделю".
Его поместили в отдельной камере в тюрьме на Лонцкого. Его многократно допрашивали, при этом – как он сам позже утверждал – имитировали стрельбу в него.
В тюрьме он выразил готовность сотрудничать с ПКНО. Его доставили в Люблин, где после разговора с Особкой-Моравским объявил изменение своей политической позиции. Он выразил это в письме, опубликованном в выпуске 52 газеты "Республика" от 23 сентября 1944, перепечатанном в выпуске N33 Львовского "Красного знамени" от 26 сентября 1944 года.
Вскоре его назначили вице-министром публичного управления в ПКНО, а в первом квартале 1945 назначили Краковским воеводой. Находясь в Люблине, из Львова он взял нескольких своих друзей и соратников по окружному представительству во Львове.
Худшая участь постигла ряд других членов Регионального представительства правительства во Львове, арестованных чуть позже.
Их судили и возвращались они из восточных лагерей только через много лет. Не все.
После отправки нескольких офицеров на "совещание" в штаб-квартире командования АК на Кохановского 27, оставалось около 10 вооруженных солдат АК, которые выполняли караульную службу. Там находился также Збигнев Корнет (настоящее имя: Тадеуш Форович) – "Корнель" – командир ячейки по легализации контрразведки комендатуры Региона, который дежурил здесь от имени главы контрразведки. Наконец 3-4 человек задержали в "заключении", как подозреваемых в сотрудничестве с немцами. Начальник караула, и в то же время выполняющий обязанности инспекционного офицера, был подпоручик Владислав Бор – "Сас", командир взвода из Второго Восточного района, который вспоминает события той ночи:
"Около 23:00 я вышел, чтобы совершить обход постов караула. Вдруг, сзади меня схватили двое советских солдат или офицеров. Разоружили меня, привели в здание Комендатуры и потребовали дать приказ караулу не сопротивляться.
Сопротивление не имело смысла. Оружие сложили. Всех охранников и "заключенных" взяли примерно в полночь и перевезли в тюрьму на Лонцкого. Среди охранников я помню Антония Шостакевича – "Шлифовальщика". С той ночи, в течение следующих двух дней, в доме на Кохановского 27, организовали ловушку. 1 августа задержано утром 40 человек, на месте провели допрос, который продолжался до самого вечера. Отобрали 12 мужчин и 2 женщины. Перевезли их в тюрьму за Лонцкого.
Среди них были:
– Мария Бохенек – "Гражина – командир патруля службы оперативной связи окружной комендатуры Львова, – Елена Терлецкая – "Нива" – из ячейки обеспечения "БПИ" в округе Львов, – Казимир Арцимович – из группы тюремной разведки (под кодовым именем "Крата"), – подпоручик Мечислав Давидович – "Щепа" – офицер комендатуры округа Львов, – Юрий Хабеля – "Конрад" – глава внутренней почты контрразведки комендатуры Региона.
О других арестованных никаких сообщений. Ловушка действовала еще до 2 августа. Задержали несколько человек. Вскоре создалась стихийно «система предупреждения». Старые женщины и дети предупреждали прохожих. Уже 2 августа дошел до Главного Штаба Армии Крайовой в Варшаве доклад о событиях во Львове, указывающий на количество 30 арестованных офицеров. За этим сообщением отправили последующие. Между тем, в Варшаве продолжалось вооруженное восстание.
Львовские подразделения Западной Группировки под командованием капитана Витольда Шредзкого "Сулимы", после выполнения боевых задач по плану "Буря", двинулись на помощь Варшавскому восстанию.
Часть этих подразделений были окружены, разоружены, а офицеров арестовали советские войска. Одним из этих подразделений была 6 рота 26 пехотного полка АК, под командованием капитана Стефана Закревского (настоящее имя: Зенон Кубский) псевдоним "Лех". Роту задержали в Руднике 18 августа. Капитан "Лех" так вспоминает дальнейшие события:
"Начались переговоры с каким-то советским полковником. Он настаивал, чтобы мы сложили оружие и, чтобы солдаты в пункте сбора вступали в армию Берлинга. Мы требовали, чтобы все наше подразделение АК вошло в состав этой армии. Советской полковник категорически повторил свое требование, поскольку, как утверждал, у него были такие директивы. Но, в конечном счете предложил перевезти нас – четырех офицеров – на разговор к генералу. Нас отвезли в леса за Улановым и поместили в сарае. У нас отобрали оружие и в течении двух ночей допрашивал нас майор НКВД. Затем нас перевезли на грузовике во Львов и разместили в подвале какого-то дома (виллы Уверы – автор), где сидели много других поляков из АК. Здесь нас снова допрашивали. После долгих лет я узнал, что после нашего отъезда из Рудник, наших солдат разоружили".
Кроме капитана "Леха" арестовали:
– его заместителя – поручика Валериана Прошовского – "Иосифа".
– командира Первого взвода Иосифа Выробека (настоящее имя Тадеуш Гузик) – "Узда".
– хорунжего Адама Экерта – командира лесного подразделения Первой самборской роты.
Подобная участь постигла и другие подразделения Львовской Армии Крайовой, которые участвовали в операции "Буря". Следует здесь отметить, что в середине августа также отправиили в подвал виллы Уверы капитана Яна Шрама – "Гродзицкого", которого арестовали в Ярославе, после принятия им обязанностей мэра от имени польской правительственной делегации Республики и поручика инженера Тадеуша Гаевского, арестованного как главу службы безопасности в Ярославе. Между тем, во Львове, с первых дней августа, советские органы безопасности приступили к индивидуальным арестам членов АК.
Они не имели массового характера (хотя, из-за выхода из конспирации во время "Бури" несколько тысяч солдат АК, это было возможно), и должны были, вероятно, повлиять на польское общество во Львове.
Речь шла несомненно о поимке командиров, но арестовывали также рядовых членов АК в основном принадлежащих к спецслужбам, особенно разведке и контрразведке. Аресты проводились тайком – по-тихоньку.
Условия, в которых очутились заключенные как в тюрьме на Лонцкого, так и в подвале виллы Уверы, являлись особенно болезненными и унизительными. Голодные, не мытые, паршивые, без света, свежего воздуха, без медицинской помощи, в полной изоляции от мира, лежа на голом полу, бетоне, или на остатках угля и кокса.
Это не возможно объяснить типичным балаганом или фронтовыми трудностями. Это должно было, несомненно, привить узникам убежденность полной безнадежности своего положения. Допросы проходили ночью.
Следствие стремилось выявить факты антикоммунистической и враждебной к СССР деятельности.
Также пытались получить данные об организационной структуре АК и ее деятельности, а также прозвища, имена, адреса. Все указывает на то, что уже в первые дни августа, умер в вилле Уверы майор Корнель Стасевич. Он был серьезно болен сахарным диабетом.
О судьбе генерала Филипковского не было во Львове до сих пор никаких известий. Между тем генерал Филипковский, вместе с сопровождающими его офицерами фактически прибыл самолетом в Житомир 31 июля в полдень.
Прямо из аэропорта их перевезли в центр Житомира, где размещался Генеральный штаб Войска Польского.
Их ожидал генерал Жымерский в сопровождении нескольких генералов в польских мундирах и полковник Мариан Спыхальский. Приветствие было теплым, особенно, поскольку генерал Жымерский знал лично генерала Филипковского, полковника Студзинского, полковника Червинского с довоенного периода.
Состоялся краткий вступительный разговор, после чего генерал Филипковский и его спутники были доставлены в назначенные им квартиры. Размещенные в деревянном доме на окраинах Житомира, где они ожидали на дальнейшие переговоров.
В ночь с 2 на 3 августа их арестовали и перевезли грузовиками в тюрьму НКВД в Киеве. Держали их там в течение нескольких дней в одиночных камерах.
Провели допросы. В конце им заявили, что их передают в состав контрразведки Первого Украинского фронта. Через Львов их перевезли на грузовиках в небольшой лесной поселок в Раве Русской, где в школьном здании располагалась импровизированная тюрьма.
Было там много других заключенных, в основном в советских мундирах. Их держали в классных комнатах, а также в землянках, или в земляных копанках, покрытых ветвями и дерном. Были одиночными и общими.
Так вспоминает подполковник Генрих Погоский: "Меня провели к небольшому отверстию в земле и приказали войти. Это была землянка метр на метр в ширину, длину и высоту. Было немного соломы. Отверстие закрыли (…) Никто ни о чем меня не спрашивал. Ночью меня выпускали на прогулку и для того, чтобы справить нужду. Мне давали кушать и выпить чашечку горячей воды (…).
Между 15 и 20 августа генерал Филипковский, подполковник Погоский и остальные члены делегации в Житомире были вместе с другими заключенными перевезены в деревню Требуска и посаженные в полевой тюрьме в землянках.
Наверное, только для генерала Филипковского сделали исключение. Вспоминания Михаила Собеня:
"Меня арестовали в доме в Мунине возле Ряшева в ночь с 29 по 30 августа, и после двухдневного пребывания в СИЗО в Ярославе меня перевезли в Требуску. Там находилась полевая тюрьма. У проселочной дороги посреди села находилось поле, огороженное колючей проволокой.
Там стоял деревянный барак, а на подворье было пять землянок – вырытых в земле ям размером внутри 4,5x3 метра, высота около 160 см.
В тех землянках держали более десятка человек – русских, украинцев, поляков. Возможно, что было также несколько более мелких землянок. Когда меня вывели на небольшую прогулку, я увидел польского офицера с генеральскими знаками. н жил в сельской хате, расположенной сразу за проволочным ограждением. Окна были заколочены досками. Я видал его несколько дней сидящего на стуле перед хижиной, не делающего никаких движений, задумчивого, глядящего куда-то вдаль. Через несколько недель я видел его в лагере в Харькове.
Это был генерал Филипковский".
Перевод генерала Филипковского и сопровождающих его членов Комендатуры Львовского Региона АК в прифронтовую полевую тюрьму трудно объяснить ничем другим как дальнейшими попытками их психически сломать. Не только условия, но и атмосфера в тюрьме имела особенный характер и по сей день оставляет самые мрачные воспоминания среди местного населения.
Сюда постоянно привозили новых заключенных, и в основном каждую неделю перевозили их группами, только в нижнем белье в ближайший лес, откуда они не возвращались. Правдоподобно здесь казнили осужденных к смерти власовцев и дезертиров из Советской Армии. Были ли среди казненных поляки?
Хотя нету никаких доказательств этому, но среди местного населения ходят разные трагические легенды. Возле следов братских могил, в лесу поставили высокий крест.
В начале сентября прибыла в Требуски группа офицеров контрразведки с улицы Понинского во Львове, во главе с подполковником Петровским, для того, чтобы допросить генерала Филипковского и его товарищей.
Допросы проходили, как обычно, в ночное время в одном из соседних хат.
Неоднократно допрашивали подполковника Погоского. На нем особенно сосредоточил свой интерес подполковник Петровский. Допрашивали также и других членов делегации, прибывшей в Житомир.
К сожалению, ни генерал Филипковский, ни другие не описали свои воспоминания о том драматическом опыте. В любом случае, ничего об этом до сих пор не известно. Во время последующего пребывания в лагерях на востоке, немногие говорили на эту тему.
Подслушанные фрагменты часто горьких воспоминаний не нужно здесь повторять.
4 или 5 сентября до рассвета, подполковник Петровский перевез подполковника Погоского "Уиллисом" в виллу Уверы во Львове, где подполковник Погоский разговаривал с генералом, начальником контрразведки Первого Украинского фронта.
После этого разговора, подполковника Погоского разместили в комнате на первом этаже небольшого деревянного домика на улице Косынерской 6 или 4 во Львове, откуда – как описано в мемуарах – ему удалось бежать через несколько дней ночью. В последней декаде сентября, уже с документами на имя Иосифа Модзелевского, пробрался на поезде в группе из нескольких человек в Перемышль и избежал повторного ареста.
5 сентября генерала Филипковского с полковником Студзинским, подполковником Червинским, и подпоручиком Лановским перевели из Требуски на ближайший полевой аэродром, откуда самолетом перелетели в аэропорт в Скнилове под Львовом. Здесь добавили к ним привезенных из тюрьмы на Лонцкого Базалу, Борковица, Сидоровича, Давидовича и Павлюка, а также, привезенных из виллы Уверы – Арцимовича, Бергера и Янечко.
В связи с технической неисправностью в самолете, которую в тот день не удалось устранить – всю группу, 12 человек – которая должна была лететь дальше – доставили в течение ночи на виллу Уверы. Вылет всей этой группы состоялся 6 сентября во второй половине дня, в сопровождении капитана и четырех унтер-офицеров с автоматами ППШ. Вспоминания Мечислава Давидовича:
«В аэропорт приехал с нами майор контрразведки, который передал капитану, командиру конвоя портфель – наверное с документами по нашей группе – с надписью: «Начальнику Военного округа в Харькове».
На прощание сказал нам: «Вы летите в Харьков, центр Украины, где будете до конца войны. Ни один волос с вашей головы не упадет». Мы прилетели в Харьков в 18:00 дня 6 сентября». Это была первая группа, высланных из Львова на восток, интернированных АК, хотя слово "интернированные" здесь не используется. В здании, за высокой кирпичной стеной, на улице Безугольный Переулок, 5, в пригороде разрушенного Харькова, находились прибывшие ранее участники "Бури" с других восточных округов АК.
8 сентября перевезли из тюрьмы на Лонцкого во Львове, а также виллы Уверы, в лагерь в Баконьчицах в пригороде Перемышля: Бобера, Бора, Холоневского, Цудака, Экерта, Гловацкого, Климчука, Подганюка, и других, арестованных после "Бури" на освобожденной от немцев части подокруга АК Ряшев. Здесь находился также ротмистр Здислав Малецкий, офицер инспекторства в лагере в Баконьчицах до 4 октября.
В ночь с 4 на 5 октября находились среди 73 человек, которых загрузили в «столыпинский» вагон на железнодорожной ветке в Перемышле. Они ехали через Львов, Киев, Конотоп, Орел и Воронеж.
Их перевезли на железнодорожный вокзал в Рязани 15 октября. В лагере для интернированных находились уже три участника «Бури» во Львове: подпоручик Мамерт Цельминский – "Улитка", подпоручик Евстахий Стебельский – "Булава" и подхорунжий Казимир Козлович – "Барон". После "Бури" они добрались разными дорогами до Люблина, записались добровольцами на службу в Народную Армию, их приняли, но через несколько дней их арестовали.
В середине сентября перенесли штаб контрразведки Первого Украинского фронта из виллы Уверы в район Ряшева.
Тем не менее, во Львове оставили филиальную базу, которую организовали во второй половине августа на улице Кадетской 20, на пересечении с улицей Косынерской. Там находился большой 3-4 этажный дом, имевший огромные подвалы и бомбоубежища. Их заменили на тюремные камеры.
Под тюремные камеры также использовали старые деревянные постройки, расположенные неподалеку, на улице Косынярской. Заключенные из АК назвали их "хлевами". (Позже достроили одноэтажный тюремный павильон).
В те тюремные помещения 6 сентября перевезли из подвалов виллы Уверы большинство пребывающих там арестованных солдат АК. Вскоре убежища, погреба и "хлевы" начали заполняться новыми заключенными. Среди арестантов, которые все еще оставались в вилле Уверы был югослав, а если более точно – серб, капитан Драган Сотирович – "Дража" (после побега из немецкого плена вступил в ряды АК во Львове). Ему удалось бежать с виллы Уверы 10-12 сентября.
Рано утром 21 сентября вылетел на самолете в Харьков следующий транспорт 17 интернированных солдат АК из Львова. Из аэропорта в Харькове перевезли их в баню на территории тюрьмы НКВД, а позже в здание за кирпичной стеной на Безугольном Переулке, 5.
Начиная с осени 1944 года, среди арестованных бывших солдат АК преобладали те, кому советские власти приписывали участие в подпольной работы – антисоветской.
Многие из них также попали в тюрьму на Кадетской, где после интенсивного следствия, им чаще всего давали большие сроки заключения, а приговор отправляли отбывать в далекие трудовые лагеря.
Только при совершенно очевидном отсутствии доказательств такого рода антисоветской деятельности и, при условии твердой позиции во время следствия и протестов, некоторым удавалось избежать подобной участи.
Иногда их выпускали на свободу. Чаще держали без приговоров суда еще месяцами в тюремном заключении, особенно, когда кто-то признавался в том, что когда-то принадлежал АК. Таких также включали в эшелоны для интернированных в лагеря на востоке.
Из Львова отошли еще на восток два транспорта интернированных солдат АК из тюрьмы на Кадетской. Вечером, 19 февраля 1945 в «столыпинском» вагоне выслали группу около 40 человек.
На вокзале в Киеве оттуда забрали 14 человек, которых отдельный конвой довез в Харьков – в лагерь за кирпичной стеной.
На железнодорожный вокзал в Рязань поезд прибыл в полдень на 9 января 1946. Несколько пожилых и больных людей нашли место на грузовике.
Остальные медленно и мучительно шли по глубокому снегу несколько километров. Они остановились перед забором из колючей проволоки и воротами большого лагеря, расположенного в поселке Дягилево к северо-западу от Рязани.
Между тем, в том лагере находились уже все интернированные после "Бури" солдаты АК из Львова, а также интернованные после "Бури" в других восточных округах АК.
Краков, август 1988»
Но пока НКВД ССР разбиралось с доверчивыми польскими солдатами и их недальновидными командирами, войска 1-го Украинского фронта продолжали «Львовско-сандомирскую операцию» и все эти бои под г. Львовом отличались упорством.
Сложная география местности, болота и затяжные дожди создавали большие проблемы советским войскам в первою очередь ее таковым армадам. Кроме того, отступившие на Запад из-под Станислава (Ивано-Франковска) немцы подтянули к Львову еще три дивизии.
Тут я снова напомню, что 13 июля 1944 войска 1-го Украинского фронта под командованием маршала И. С. Конева начали Львовско-Сандомирскую операцию которая нахывалась только как «Львовская» и ее окончание планировалось закончить через 5 дней!
Непосредственно на львовском направлении действовали 38-я, 60-я общевойсковые, 3-я Гвардейская и 4-я танковые армии и конно-механизированная группа генерала C. Соколова.
Их боевые действия поддерживала 2-я воздушная армия генерала С. А. Красовского, ещё с весны осуществлявшая массированные налёты на Львов. С 9 апреля её самолёты с 20:30 вечера до 2:00 ночи напролёт бомбили аэродром Скнилова, главный вокзал, станции Подзамче и Персенковки.
Сама же битва советских войск «за Львов» началась еще со сражения под Бродами.
И только после разгрома бродской группировки, танковые армии генералов П. С. Рыбалко и Д. Д. Лелюшенко понесшие при этом большие потери, вместе со стрелковыми частями 38-й и 60-й армий повели наступление на Запад, а когда приблизились к Львову и встретив хорошо подготовленную немецкую оборону, то согласно приказу маршала Конева, начали обходить его с севера и юга.
И тут под угрозой полного окружения, командующий группой армий «Северная Украина» генерал И. Гарпе 23 июля отдал приказ своим войскам оставить город и отходить в сторону г. Самбора.
Перед отступлением немцы уничтожили ряд объектов и коммуникаций, подожгли склады горючего.
А вот собственно и основные действия советских войск направленые для овладения г. Львовом:
В поддержку танкистам Рыбалко и Лелюшенко начало прибывать подкрепление.
Так с 13 июля 1944 года в операции принимал участие 11-й гвардейский миномётный полк реактивной артиллерии.
С 22 по 24 июля 3-я гвардейская танковая армия совершила удачный манёвр, главными силами обошла Львов с севера и развернула наступление на Львов с запада.
Город оказался в кольце и через двое суток был взят.
22 июля 1944 года в утренние часы на Львов с юго-восточной стороны (улица Зелёная) ударила 29-я советская моторизованная бригада из 10-го корпуса 4-й танковой армии.
Из-за отсутствия пехоты, которая была необходима в боях на территории города, советским командованием очень охотно была принята помощь подразделений Армии Крайовой.
И только тогда немецкая оккупационная администрация дистрикта «Галиция», учреждения гестапо и полиции в ночь на 23 июля покинули город, а вслед за этим части АК утром атаковали колонны немецких 20-й моторизованной и 101-й горной дивизии вермахта, которые отступали.
Во время боёв полякам удалось захватить предместья Голоску, Погулянку, кварталы в районах улиц Кохановского (теперь К. Левицкого), где в доме 23 разместился штаб восстания, улиц Зелёной, Яблоновских (теперь Ш. Руставели), Бема (теперь Ярослава Мудрого), К. Лещинского (теперь Братьев Михновских), а также некоторые объекты города.
Особенно отличился в боях 14-й полк улан, который даже захватил несколько немецких танков.
25 июля в бои за Львов вступили основные войска 1-го Украинского фронта маршала И. С. Конева.
Первыми на улицы города прорвались танкисты генерала Д. Д. Лелюшенко.
26 июля подразделения 10-го Гвардейского танкового Уральского добровольческого корпуса проникли на площадь Рынок и подняли над ратушей красный флаг.
Со стороны Городка по Городоцкой и Яновской (теперь Т. Шевченко) продвигались части генерал-полковника танковых войск П. С. Рыбалко, которые в районе Клепаровской разбили тыловые подразделения 101-й немецкой дивизии.
Из района Дублян и Винников атаковали город дивизии 60-й армии генерал-полковника П. А. Курочкина. Части 38-й армии заняли Знесенье и окружили немцев в районе Высокого Замка.
Части Красной Армии и Армии Крайовой вели боевые действия против немцев совместно, как союзники.
В тесном взаимодействии с АКовцам, которые хорошо знали город, советская армия в течение 27 июля овладела центром Львова, районом главного вокзала, Цитадели.
К концу дня бои за освобождение города от немцев победно закончились.
Но поляки с этим небыли согласны и в своем отчёте командира 14-го полка улан майор «Дража» (офицер югославской армии, бежавший из немецкого плена и вступивший в АК) писал:
«Город заняли польские отряды повстанцев, а советские бронетанковые подразделения только помогали им.
На всех домах были видны только бело-красные флаги.
Генерал Филипковский, комендант округа, в новом обмундировании находился со своим штабом на улице Кохановского, 23. Полковник Червинский, командир округа, был комендантом города, а порядок поддерживала полиция АК».
Следует отметить, что его 14-й полк действительно сражался упорно, за что получил благодарность советского командования.
В течение двух дней улицы Львова вместе с красноармейцами патрулировали аковские воины с бело-красными повязками на рукавах, а на многих домах были установлены бело-красные флажки.
На ратуше с 26 июля развевался польский флаг, а ниже, на рогах башни – ещё четыре: флаги США, Англии, Франции и СССР.! (С этими флагами в СССР был связан один коммунистический миф который вашему автору удалось развеять)
Так же надо особо подчеркнуть, что уже на второй день после вступления советских войск во Львов, там явочно начала действовать и советская власть, ибо начала деятельность оперативная группа ЦК КП(б)У во главе с И. С. Грушецким, начавшая восстановление органов городской администрации.
Кстати эта новая власть постановлением обкома партии от 14 августа 1944 маршалу И. С. Коневу, генералу Д. Д. Лелюшенко и генерал-полковнику П. А. Курочкину были подарены прекрасные особняки ранее принадлежавшие польским гражданам, подвергунутых политическим репресиям еще в сентябре 1939 г. когда Львовская область и в целом вся «Западная» Украина согласно нормам «Пакта Молотова-Рибентропа» по разделу Польши отошла к СССР.!
Вот такая она «голая военная правда»!
Может это кому и не нравится, но увы это реальная историю боев за г. Львов, а не лживая коммунистическая пропагандистская агитка!
Однако бои за г. Львов это было только начало «Львовско-сандомирской операции» и мы видим, что немецкие войска отступили из Львов только под угрозой окружения превосходящими силами противника.
Причем отступили они опять же – не «в паническом бегстве» как любили об этом писать советские историки, а отступили на заранее подготовленные позиции в районе г. Дрогобыча и Перемышля, где на р. Сан прорвавшиеся советские войска и были остановлены.
И тут нам самое время вернуться в главное русло нашего повествования и разобраться с немецкими войсками, противостоявшими войскаям 1-го Украинского фронта.
А при изучени документов оказалось, что кроме немецких воск в этом сражении участвовали и венгерские войска.
Группа армий «Северная Украина» (командующий Й. Харпе).
В неё входили 1-я немецкая танковая армия, 4-я немецкая танковая армия и 1-я венгерская армия – всего к 13 июля 42 дивизии, из них 6 танковых и моторизованных (900 тыс. человек, 6300 орудий и миномётов, 900 танков и штурмовых орудий).
В ходе операции в группу армий также были включены дополнительно 17-я армия, 24-й танковый корпус, а также 11 пехотных дивизий, 2 танковые дивизии, пехотная дивизия войск СС «Галиция» которую в среде современных российских историков и публицистов ошибочно принято называть» Галичина» которая была сформирована исключительно из украинских добровольцев. Авиационную поддержку оказывал 4-й воздушный флот, имевший в своём составе 700 самолётов.
Положения немецких войск в Львовской области осложнялось еще наличием там советских партизан численностью до 9 000 человек для борьбы с которыми немецкие войска сняли с фронта три пехотных дивизии.
Но главным противником в немецком тыла была все же Армия Крайова
В то же время и это тоже надо отметить, что украинское население Западной Украины через свою украинскую военно-политическую организацию «Украинская повстанческая армии» не оказывала немецким войскам отрытого сопротивления. И более того, как я выше уже в немецкой армии имелась сформированная из одних украинцев пехотная дивизия СС «Галиция!
В феврале 1944 года сами немцы считали, что силы ОУН-УПА в Галиции составляли около 5 тыс. человек.
Еще один немецкий документ «Сообщение о положении банд в апреле 1944 г.», датированный 17 мая 1944, говорил, что количество вооруженных нападений со стороны "банд" в Галичине в январе 1944 года было 6123, в феврале – 6452, в марте – 6887, без уточнения принадлежности "банд", к которым немецкая администрация причисляла также советские и польские партизанские отряды.
В том же документе указывалось, что ОУН-УПА в апреле 1944 года уничтожила 645 поляков в Галычине, а также мобилизовала своих сторонников и силой брала в лес, пыталась наладить контакты с немецкой администрацией, подчёркивая своё намерение совместно с Германией бороться против «большевиков».
Один из руководителей приказывал, что все немецкие предприятия должны быть уничтожены, а при отступлении немцев делать им "всякие трудности".
В июле 1944 в разгар операции произошли нападения УПА на отдельных немецких солдат в лесистой местности к югу от Сколе.
В Прикарпатье отряды ОУН-УПА также нападали на посты жандармерии и немецкие опорные пункты.
УПА видела в участниках дивизии СС «Галиция» возможный резерв пополнения своих рядов.
С февраля 1944 года некоторые отряды УПА, совместно с частями дивизии «Галиция», вели борьбу с советскими и польскими партизанами на территории Генерал-губернаторства.
Позднее, после битвы под Бродами, ОУН-УПА пополняла свои ряды бывшими военнослужащими этого подразделения.
Всего ряды ОУН-УПА тогда пополнили до 3000 человек.
Далее у нас стоит на рассмотрении вопрос о битве под г. Броды, бывшей первой частью Львовско-сандомирской операции, но в этой части мы не будем в него уклонятся потому что это дезориентирует читателя излишней информацией и не позволит дать точное и объективное описание боев за г. Львов и последующих боев, связанных с выходом РККА на территорию Польши и захватом Сандомирского плацдарма, что является главной задачей этого повествования.
Посему вопрос о битве под Бродами будет рассмотрен в следующей части.
Теперь, когда вы уважаемый читатель уже хорошо рассмотрели приведённые выше карты боевых действия, то сами видите, что на львовском направлении дела у маршала Конева шли не очень хорошо.
Ибо ведь планировалось разбить немцев за 5 дней и выйти в Польшу!
А немецкие войска не только не дали себя разгромить, и даже сражаясь в полу окружении под г. Броды, а сумели выйти из окружения и основными силами, организовано отступить из Львова на заранее подготовленные позиции, а потом даже перешли и в контрнаступление!
Дальнейшее развитие наступления советских войск от Львова к г. Сандомир.
Немецкое командование для создания фронта обороны на Висле начало перебрасывать сюда дополнительные резервы с других участков фронта и из Германии.
Советское командование для действий на карпатском направлении создало 4-й Украинский фронт, в который вошли 18-я армия, 1-я гвардейская армия и 8-я воздушная армия.
Сами же войска 1-го Украинского фронта продолжали наступление к Висле.
1-я танковая армия, взяв в ночь на 27 июля Ярослав, уже ночью 28 июля начала движение к Висле, имея приказ, не ввязываясь в бои с противником в течение одних суток выйти к реке в районе г. Сандомир и захватить плацдарм, 3-я гвардейская армия параллельным курсом от Пшемышля выдвигалась в район г. Баранув для переправы через р. Висла и захвата плацдарма.
Движение советских танковых армий осложнялось отсутствием авиационной поддержки, (ну, а где спрашивается в это время были 2800 самолётов, приданных 1 Украинскому фронту?) и тут же пишется, что мол в связи с большими темпами продвижения аэродромы значительно отстали от передовых частей. Но и это есть не вся правда.
Военно-воздушные силы РККА была задействованы как раз в боях по ликвидации полу окружённой под г Бродами крупной немецкой группировки, которая с боями отступала на Запад в направлении к границам Венгрии и Румынии!
О чем свидетельствуют и следующие факты:
3-я гвардейская армия и конно-механизированная группа 29 июля разгромили группировку противника в районе Аннополя, вышли к реке, где захватили небольшие плацдармы, однако из-за упорного противодействия немцев вынуждены были отступить.
Войска 1-й гвардейской танковой и 13-й армий действовали более удачно, захватили плацдармы через Вислу и начали форсирование реки.
Ширина участка форсирования не превышала 2 километров.
Уникальными в ходе Отечественной войны являлись бои на воде, которые вели передовые отряды, форсировавшие реку, с отступающими немецкими войсками.
Немецкое командование планировало взорвать многочисленные дамбы на берегах Вислы, однако стремительное продвижение советских частей сорвало эти планы (в случае взрыва дамб многочисленные немецкие войска, оставшиеся на восточном берегу реки, не смогли бы эвакуироваться)
Уже 30 июля были наведены 30- и 50-тонные паромы, а 31 июля к ним добавились ещё два 30-тонных парома, с вечера началось строительство низководного моста через Вислу, который вступил в строй уже 5 августа 1944г.
Попытки затруднить переправу советских войск, используя плавающие морские мины, были неудачны.
В связи с отсутствием авиаприкрытия переправа советских войск прикрывалась пятнадцатикилометровой дымовой завесой.
К вечеру основные силы 1-й гвардейской танковой армии переправились на плацдарм Попытки подошедшей 17-й немецкой армии 31 июля нанести контрудар в направлении Майдан закончились безуспешно.
К исходу 1 августа 1944 г. советский плацдарм под Сандомиром был расширен.
3 августа немцы вышли на южные подступы к Баранув и снова попытались нанести контрудар.
Для его отражения советское командование ввело в бой резерв фронта – 5-ю гвардейскую армию, которая отразила контрудар и к 8 августа вышла на рубеж Шидлув, Стопница, Новы-Корчин.
Тем временем войска 13-й и 1-й гвардейской танковой армий, находившиеся на плацдарме, возобновили наступление с целью завершить разгром главных сил немецкой 4-й танковой армии, однако больших успехов достигнуть не смогли.
В целом же фронту удалось к 10 августа расширить плацдарм до 60 км по фронту и до 50 км в глубину.
Утром 11 августа немецкие войска нанесли контрудар в направлении Сташув, Осек, к 13 августа им удалось продвинуться на 8-10 км и овладеть районом Шидлув.
Однако их попытки развить удар в направлении Баранува успеха не имели. Не добившись существенного успеха в районе Сташува, немецкое командование решило 13 августа нанести контрудар в направлении Стопница, Поланец.
Здесь немцы впервые применили свои новые тяжёлые танки «Королевский Тигр».
Советские историки утверждают, что «Дебют «Королевских Тигров» потерпел фиаско: в районе Оглендув – Мокре – Шидлув немцы попали в засаду 53-й гвардейской танковой бригады, где потеряли 13 новых танков, из них 3 советские войска захватили в исправном состоянии, а в районе Хмельника бойцами 1-й гвардейской танковой бригады в результате ночного боя были захвачены 16 танков, из них 13 советские войска взяли с полным боекомплектом, полностью исправными, 3 – с перебитыми гусеницами.
Этими машинами был доукомплектован 3-й батальон бригады.
В результате командир немецкого 501-го отдельного батальона тяжёлых танков майор фон Легат был снят с должности.»
Но эти доводы нуждаются в обьективной проверке, чем мы займемся далее.
А пока 14 августа советские 3-я гвардейская и 13-я армии перешли в наступление на Сандомир и на следующий день взяли город.
Новую попытку ликвидировать сандомирский плацдарм немецкое командование предприняло в районе лагувского выступа.
Замыслом немецкого командования было окружение советских частей в районе Лагува ударами двух танковых корпусов.
После упорных боёв немецким танковым частям удалось захватить горный кряж северо-западнее Опатува и вклиниться в оборону 13-й армии на 6—7 км.
В результате ответных ударов 3 советских армий часть немецких сил (72-я, 291 пехотные дивизии, штурмовой полк, часть 18-й артиллерийской дивизии) подверглась окружению и уничтожению.
На этом закончились попытки немецкого командования сбросить советские войска с западного берега Вислы в районе Сандомира.
Советский плацдарм был расширен до 120 км по фронту и до 50 км в глубину.
Войска левого крыла фронта в составе 60-й и 38-й армий пытались развить наступление на запад, однако значительных успехов они также не добились.
23 августа 60-я армия совместно с войсками 5-й гвардейской армии овладела городом Дембица.
38-я армия, обеспечивая левый фланг фронта, вышла на фронт Глиник, Кросно. 29 августа войска 1-го Украинского фронта перешли к обороне.
Одновременно наступательные действия на карпатском направлении против немецко-венгерских войск вели войска 4-го Украинского фронта.
С 1 по 19 августа немецко-венгерское командование дополнительно ввело в состав 1-й венгерской армии переброшенные сюда семь пехотных дивизий, заранее создав здесь прочные оборонительные рубежи, проходившие по высотам и берегам рек.
Продвижение войск 4-го Украинского фронта проходило довольно медленно.
5 августа части 1-й гвардейской армии освободили город Стрый, на следующий день – город Дрогобыч.
К 15 августа войска фронта вышли на рубеж Санок, Красноильск и там остановили наступление.
Итоги и последствия операции
В результате Львовско-Сандомирской операции советские войска завершили освобождение от немецкой оккупации всей территории Украинской ССР в границах 1941 года.
В ходе операции стратегическая задача по разгрому группы армий «Северная Украина» была решена силами одного 1-го Украинского фронта.
Советские войска практически полностью разгромили группу армий «Северная Украина», 32 дивизии германских войск (включая дивизию СС «Галиция») потеряли от 50 до 70 процентов состава, а 8 дивизий были полностью уничтожены.
С потерей Западной Украины весь германский фронт на востоке оказался расколотым надвое.
Теперь связь между северной и южной немецкими группировками могла осуществляться только кружным путём через Чехословакию и Венгрию, что затрудняло манёвр резервами.
Форсирование Вислы и создание крупного Сандомирского плацдарма имели большое значение для последующего наступления советских войск на силезском направлении.
С точки зрения военного искусства Львовско-Сандомирская операция характерна большим размахом, разнообразием боевых действий и широким применением различных форм оперативного манёвра.
Вот такая картина видится современным российским историкам.
Но они тут опять же умалчивают о главном.
О том какой ценой были достигнуты эти победы?
Ведь реальное соотношение сил и средств было в пользу войск 1-го Украинского фронта: по людям в 1,8 раза, по орудиям и минометам в 3 раза, по танкам и САУ в 2,8 раза, по самолетам в 4,6 раза.
И вот цифры потерь:
СССР
безвозвратные:65 001 человек
санитарные:224 295 человек
Но нет цифр потерь в технике: танки, САУ, самолеты артиллерия!
Почему нет? А потому что эти данные до сих пор в РФ не рассекречены!
Германия
54 000 человек убитых
32 360 пленных,
1941 танк и 687 самолетов
т.е. всего войска РККА в ходе «Львовско-сандомирской операции» потеряли 289 296 человек и тут получается, что на каждого убитого немецкого солдата или офицера приходится 5 советских солдат и офицеров!
Но, тут надо понимать, что немцы так же воевали и гибли в боях и с польскими украинскими партизанскими формированиями, поэтому процент соотношения 1 немец к советскому солдату будет еще значительно большим!
И тут, я вслед за советским писателем-фронтовиком В. Астафьевым подводя итог сражений за г. Львов в 1944 г. тоже вынужден повторить
«"Мы просто не умели воевать, мы просто залили своей кровью, завалили своими трупами фашистов".
Причем это касается не только «Львовско-сандомирской операции», а почти и всех других
Но на этот вопрос надо смотреть шире и с более высокой точки зрения.
К примеру, как это хорошо сделал вот этот современный российский независимый исследователь истории ВОВ Трупами завалили?..– uglich_jj – LiveJournal или Трупами завалили? – Вопросы истории – ЖЖ (livejournal.com)