Глава вторая
После этого Снеговички (для удобства мы продолжим называть их по-прежнему – Снеговичками) вышли из школьного двора на улицу. Завидев эту странную компанию: трёх хулиганистого вида подростков и между ними небольшого – но живого! живого! вот что было страшнее всего! – Снеговичка, от неё шарахнулись несколько прохожих. Снеговички же постояли без дела на улице, полюбовались белоснежными сугробами, аккуратно сдвинутыми снегоуборочными машинами на газоны и так же аккуратно обработанными городскими скульпторами, – они придали им вид разнообразных сказочных фигур, среди которых «затесался» и Восьминос, о котором речь впереди; подивились на раскатанные тысячами ног «каточки», блестевшие под фонарями на утоптанном тротуаре, и даже немного на них покатались. А больше ничего интересного для них на улице, в общем, не нашлось: собак, чтобы их подразнить, не было, не было и кошек, которых можно было бы с удовольствием погонять, не говоря уже о прохожих. А стекла в подвалах ближайших домов уже кто-то до них побил. И поэтому, не найдя себе на улице никакого дела, Снеговички решили вернуться «домой»: родившиеся в школьном дворе, они боялись от него далеко отойти.
А надо вам сказать, что в это время в школе, во дворе которой и появились четыре наших Снеговичка, шла подготовка к празднику: окна её актового зала были ярко освещены, и от этого на снег двора легли большие платки жёлтого электрического света.
Если заглянуть в высокие окна школы (а Снеговички, разумеется, тут же это и проделали, вскарабкавшись друг на друга как акробаты), можно было увидеть, как на маленькой сцене актового зала двое школьников лет одиннадцати: правильная девочка и такой же правильный мальчик – назовём их так, ибо были они по виду отличниками – возились с аппаратурой. А хорошенько прислушавшись, через окно можно было разобрать и их голоса: