До своих восемнадцати лет я оставалась девственницей. Подруги частенько шутили об этом – подростки ведь любят высмеивать все, что выбивается из нормы.
– Ты что, в монастырь собралась? – усмехнулась Ольга, моя подруга, опершись на стол. – Серьезно, перестань уже бояться.
– Ничего я не боюсь, – вспылила я, но в голосе прозвучала неуверенность.
Ольга усмехнулась, откидывая волосы за плечо.
– Конечно, не боишься. Просто сидишь и ждешь какого-то сказочного принца, а потом поймешь, что зря. Да не парься ты так, Вера. Все через это проходят.
Я отвела взгляд, чувствуя, как щеки заливаются краской. Но для меня это было чем-то большим. Я видела в этом не только отличие от остальных, но и определенную тайну. Будто моя девственность была частью меня, чем-то, что я берегу для чего-то важного, хотя объяснять это Ольге не имело смысла.
– Ну и чего ты сидишь такая вся святая? – Ольга, моя лучшая подруга, закатила глаза и толкнула меня в плечо. – Думаешь, в этом есть что-то особенное? Ты просто боишься, вот и все.
– Ничего я не боюсь, – возразила я, но голос предательски дрогнул. Ольга тут же усмехнулась.
– Да ладно тебе, Вера, все так начинают. Но потом ты поймешь, что ждать вообще не стоило. Ты что, думаешь, принц на белом коне придет? – Она засмеялась, прикрыв рот ладонью. – Я уже давно с этим покончила и вообще не жалею.
Я отвернулась, чувствуя, как щеки начинают гореть. В мире, где многие спешат вырасти и потерять невинность, я чувствовала себя хранительницей чего-то особенного, будто это была моя небольшая, но важная победа над временем. Может, моя девственность и отличала меня от всех остальных представительниц женского пола моего класса и двора. Но объяснять это Ольге? Бесполезно. Она бы все равно рассмеялась.
Но дело было не только в этом. Меня всегда привлекали люди, которые выбивались из общей массы. Не те, кто старался всем угодить или подстраивался под общественное мнение. Меня манили те, в ком было что-то дерзкое, опасное, вызывающее. И таким человеком стал муж моей сестры.
Моя сестра, Лиля, всегда была для меня примером во всем. Она с легкостью находила общий язык с людьми, добивалась успеха в учебе и карьере, и всегда выглядела так, будто знает секрет идеальной жизни. Я помню, как она готовила свои выступления для университетских конференций, с энтузиазмом рассказывая о своих идеях, или как она всегда была готова помочь мне с домашним заданием, даже если у нее самой было полно дел. Ее способность сохранять спокойствие в сложных ситуациях поражала меня, как и ее умение превращать любой вечер в праздник, даже если это был всего лишь ужин дома. Она старше меня на пять лет и, кажется, всегда знала, как правильно жить. Высокая, статная, с густыми каштановыми волосами, она будто излучала уверенность. Ее смех был звонким, улыбка искренней, а глаза всегда светились счастьем. Она вышла замуж за своего мужа, Славу, когда мне было шестнадцать. Это была красивая свадьба, на которую собрались все родственники и друзья. Я тогда впервые обратила внимание на него.
Слава был из тех мужчин, на которых сразу обращают внимание. Его грубоватые черты лица, чуть щетинистая борода и дерзкий взгляд сочетались с уверенностью в движениях.
Он всегда держался так, будто мир принадлежал ему, и в каждой его улыбке читалась легкая насмешка. Когда он говорил, его голос звучал низко и властно, заставляя окружающих слушать его, даже если они не хотели. А еще эта манера слегка наклоняться вперед, глядя прямо в глаза, будто бросая вызов – это не могло оставить равнодушным. Высокий, с грубоватыми чертами лица и наглой улыбкой, он притягивал к себе взгляды. Ему всегда было наплевать на правила, он делал все так, как хотел, и именно это меня в нем завораживало. Мне нравилось, как он уверенно входит в комнату, бросая всем вызов одним своим видом. Как он смеется громко, беззаботно, и как смотрит на Лилю с такой нежностью, что кажется, будто весь мир для него сосредоточен только в ней.
Когда Лиля вернулась с работы расстроенной, Слава сразу заметил это.
– Опять этот шеф доводит? – усмехнулся он, усаживая ее на диван.
Она только вздохнула, а он, не дожидаясь ответа, ушел на кухню. Через пять минут он вернулся с чашкой горячего чая и маленькой вазочкой с ее любимыми конфетами.
– Давай, рассказывай, – сказал он, садясь рядом и обнимая ее за плечи. Лиля рассмеялась сквозь слезы и покачала головой:
– Ты, как всегда, все знаешь.
Я сидела в углу комнаты, наблюдая за ними, и чувствовала, как их близость словно создает вокруг них защитный кокон. Их легкие подшучивания, нежные прикосновения и теплые улыбки делали их отношения чем-то недосягаемым. Лиля рассказывала мне, что Слава всегда поддерживает ее, что он может разрядить любую ситуацию шуткой. Я видела, как они смеются вместе, как он обнимает ее за плечи, а она притворно толкает его, будто ругаясь за очередную наглую выходку. Это было так… правильно. Но я чувствовала, как где-то внутри меня зарождается тихая, болезненная зависть. Не потому, что я хотела такого же мужчину. Нет. Я хотела его.
Я долго пыталась отрицать свои чувства. Старалась держаться подальше, не смотреть на него, не обращать внимания на его шутки. Но чем больше я пыталась, тем сильнее он занимал мои мысли. Его голос, его смех, даже то, как он курил сигарету на балконе, будто бы этот мир был его личной сценой, а он – ее главный актер. Я не могла перестать думать о нем.
Каждый раз, когда я приходила в гости к Лиле, мое сердце начинало биться быстрее, как только я слышала его голос из другой комнаты. В висках пульсировало, ладони мгновенно покрывались холодным потом, а дыхание становилось частым, как у загнанного зверька. Я боялась заговорить с ним. Казалось, стоит только встретиться с ним взглядом, и он сразу увидит меня насквозь, поймет, что я думаю о нем, что каждое его слово, каждая усмешка словно пронзают меня током. Что его наглые шутки однажды заденут и меня, и я не смогу вынести этого мучительного сочетания стыда и восторга, сжимающего горло.
Лиля обожала его. Говорила, что Слава – ее надежная опора. Она всегда защищала его, даже если он действительно поступал неправильно. Их ссоры заканчивались примирением, в котором было больше страсти, чем злости. – Он мой “плохой парень”, – как-то сказала Лиля, смеясь, – но именно такие и нужны, чтобы жизнь не была скучной.
Я молчала, опустив глаза. Лиля не подозревала, что ее слова ударяли меня по самой уязвимой части души. Слава действительно был “плохим парнем”. И именно это делало его для меня еще более желанным.
Я старалась не попадаться ему на глаза. Пряталась за спиной Лили, избегала разговоров. Но однажды он заметил меня. Это было так неожиданно и просто, что я не знала, куда деться.
– Почему ты все время такая тихая, а? – спросил он, обращая на меня свои пронзительные темные глаза. – У тебя же, наверно, есть, что сказать?
Я не смогла ответить. Просто пожала плечами и покраснела. Он усмехнулся и продолжил разговор с Лилей, но его слова застряли в моей голове. Теперь он видел меня. А значит, был риск, что однажды он догадается о моих чувствах. И это пугало меня сильнее всего.