Столовая располагалась во дворике гостиницы, под открытым небом, и когда с моря дул порывистый ветер, а он дул почти всегда, лёгкие тарелки с дарами хозяев, бывало, улетали с пластиковых столов. Здесь же, под столами, дожидаясь этого момента, дежурили два рыжих ленивых кота и делали вид, что дремлют. Пряное блюдо с большим количеством любимой зиры – основной приправы для шурпы, плова и шашлыка у местных жителей – совершенно не годилось для котов: животные могли навсегда потерять обоняние. Но они об этом не знали – унесённые ветром тарелки очищались ими быстро и качественно. А может, оно, их обоняние, больше не имело для котов такого значения, как в былые времена, когда приличным хищникам приходилось добывать пропитание собственнолапно. Теперь в их распоряжении была вся гостиница с постояльцами, и люди охотно угощали рыжих бездельников. Вот и сегодня котам повезло больше.
Лика снимала комнату в маленькой частной гостинице у подножия горы Алчак, на восточном побережье Крыма, в Судаке. За умеренную плату у неё был свой уголок в номере на двоих, с завтраком и ужином. Откровенно говоря, ни ужин, ни завтрак назвать полноценным или разнообразным нельзя было. Это вам не Турция и не Египет со шведской линией. Порции здесь были маленькие, можно сказать, символические. В день приезда, за ужином, Лика улыбнулась, увидев кукольную посуду. В розетках для варенья подавали салат – несколько прозрачных ломтиков огурца и помидора с кружевом фиолетового ялтинского сладкого лука. В одноразовой плоской тарелке – горка традиционного местного плова с маленькими кусочками мяса и большим количеством специй.
Лика не очень расстроилась. С лёгким чувством голода, как и положено молодым девушкам, следящим за фигурой, она поднялась из-за стола и вернулась в свой номер. Перед узким двустворчатым шкафом с зеркалом ещё раз убедилась в своей красоте девичьей, повесила на плечо сумочку и отправилась на прогулку, покинув временный приют. Уходя, как было заведено, оставила на столике в коридоре ключ от номера. В день приезда хозяин гостиницы, седобородый крымский татарин, передавая девушке ключ, строго предупредил: «Братьев в номер не водить!» Лика удивилась: «Откуда у меня здесь братья?» Татарин хитро прищурился и медленно, растягивая слова, ответил: «Э-э, сегодня нет, а завтра, может быть, и встретишь симпатичного молодого брата из Питера или Минска. У нас это часто случается». Лика поняла, рассмеялась и решительно помотала головой: «Только не со мной!»
Девушка приехала сюда на недельку, ей необходимо было побыть одной, чтобы принять верное решение. Ни о каких «братьях» она и не помышляла. Свой поход в крепость она специально запланировала на последний вечер: убить, так сказать, двух зайцев – и крепость посмотреть, и послушать рок-концерт, который традиционно проводился на территории Генуэзской крепости. Она шла стремительной походкой по новой набережной, отреставрированной, наверное, впервые за последние сто лет. Благородный мрамор и гранит сделали двухкилометровую набережную достойным украшением неприметного городка.
Лика не пожалела, что выбрала именно Судак. Жаль только, что так быстро пролетела неделя и остался лишь последний, прощальный вечер. А главное решение, может быть, самое главное в своей жизни решение, она так и не приняла. Она хотела обдумать предложение Романа Аркадьевича вдали от него, не испытывая ни соблазнов, ни давления, ни чувства жалости, благодаря которому часто попадала в зависимость к манипуляторам. Завтра возвращаться домой, но она всё ещё не решила, что ответить шефу.
Там, в далёкой юности, когда ей было семнадцать, всё было ясно и просто, без сомнений и колебаний, но это было в прошлой жизни, сейчас всё иначе.
Полная луна цвета раскалённой меди величественно проплывала над вершиной Ай-Георгия. На море был штиль. От нагретого за день гранита и кварцевого песка с пляжа поднималось вверх тепло. Толпа праздных отдыхающих в лёгких нарядных одеждах лениво фланировала вдоль берега, строя планы – кто на предстоящую жизнь, кто на ночь. Курортные романы обычно заканчиваются там же, где и начинаются. Ближе к полуночи здесь будет не протолкнуться, а из ресторанов и кафе на Кипарисовой аллее, перебивая друг друга, будут рваться из динамиков голоса популярных певцов, куда без них на крымском курорте? Из многочисленных татарских кафе, в которых можно возлежать на высоких диванах с подушками и кальяном, будут доноситься восточные национальные мелодии.
А пока сумерки только завладели набережной, зажглись фонари и всё вполне пристойно, приглушённо, робко, почти трезво. Возле дверей ресторанов украинской кухни официанты – юноши и девушки в национальных костюмах, тут же, напротив их – конкуренты в национальных татарских костюмах.
Над ночными барами на балконах ярко накрашенные и вызывающе одетые, а вернее – раздетые, молодые девушки многообещающе вьются вокруг шеста, становясь в соблазнительные позы, зазывая самцов на ночное шоу. А внизу, на аллее, капая слюной, стоят те, кому не светит попасть на это сказочное мероприятие ввиду присутствия жён или ревнивых подруг, а может – отсутствия денег, и снимают девушек на камеры. Повсюду, куда ни глянь, перед гостеприимно распахнутыми дверями стоят молодые люди и зазывают отдыхающих. Они ловко вручают приглашения с уникальным меню и на голубом глазу уверяют: только сегодня, последний день! Вы можете поучаствовать в розыгрышах, увидеть КВН с самим Масляковым, голых женщин, обезьян, змей, мужчин и т. д. и т. п.
И так каждый день, пока курортный сезон не закончится, разгульная жизнь будет здесь течь, как молодое пенящееся вино из бочки с выбитой кем-то ловким ударом пробкой. Толпы неизвестно откуда взявшихся художников будут рекламировать свои «шедевры», аккуратно расставленные вдоль бордюров на новенькой набережной. И здесь же станут предлагать исполнить ваш портрет с натуры. Ну, если не получится, на худой конец шарж уж точно намалюют. Предприимчивые граждане вынесут на своих плечах крошечных обезьянок, потащат за собой на поводках маленьких чёрных поросят, посадят на рукав хищных ястребов, закружат вас вокруг павлинов, предлагая снимок на память с «братьями меньшими». Кто-то посочувствует маленьким узникам и закипит яростью к ничтожным людям, не желающим работать в шахтах, за рулём или штурвалом, у доменных печей, на земле и в небе. Да мало ли где можно заработать на пропитание собственным трудом, не мучая несчастных обезьян! Ближе к ночи вам предложат сфотографироваться с босыми неграми, или афроамериканцами, как теперь их договорились называть, с размалёванными лицами под индейцев, в набедренных повязках, с перьями вокруг головы, таинственно молчащими, однако выражающими готовность делать всё-не-знаю-что. А к утру весёлыми и бойко говорящими на чисто русском без малейшего акцента – счастливыми детьми Университета имени Патриса Лумумбы или другого международного университета СНГ.
Какой-то назойливый парень преградил Лике дорогу и попытался затащить её на конкурс «Мисс бюст», гарантируя непременную победу и приз – поездку в Египет. Лика шла своей дорогой, не отвечая и не реагируя на «заманчивое» предложение, как будто это не с ней разговаривали. Пройдя несколько десятков метров рядом и не получив слова в ответ, парень попытался всучить ей приглашение на вечернее шоу, в котором девушки будут драться в грязи. Словами «Будет весело, вам очень понравится» он вывел Лику из себя. Оскорблённая его предположением, что ей это может понравиться, она смерила его убийственно презрительным взглядом, и парень, наконец, отвязался.
Лика не заметила, как дошла до конца набережной, и убедилась, что с этой стороны крепость взять невозможно. Расположенная на конусообразной горе – древнем коралловом рифе, с востока и юга цитадель оказалась неприступна. Спросив дорогу у продавцов рынка, раскинувшегося в непосредственной близости от пляжа, и услышав подробный ответ, девушка повернула направо и вошла в проулок, который в конечном итоге должен был привести её к воротам крепости. Она держалась всё время левой стороны на разветвлениях дороги, как ей посоветовали. Поднялась по каменной лестнице до кованой беседки, где передохнула и полюбовалась открывшимся видом. Прошла ещё минут десять по узкой тропинке, миновала частный сектор, несколько кафешек и сувенирных ларьков у подножия крепости и благополучно добралась до массивных ворот. У входа приобрела билет с программкой рок-концерта и вошла, наконец, на территорию средневековой Генуэзской крепости. Лика узнала, что крепость была окончательно достроена в 1414 году, а значит, в 2014-м генуэзцы смогли бы отметить шестисотлетие! Но, увы, ничего постоянного в этом мире нет, а среди непостоянного особенно призрачны победы. В Средние века ворота крепости после захода солнца запирались и поднимался подъёмный мост через ров. Сегодня рва почти не видно и от подъёмного моста остались лишь воспоминания в исторических справочниках.
Лика прошла мимо большой, пока пустой сцены, где должен был состояться концерт. Молодые ребята суетились, расставляя аппаратуру. Девушка поднялась по каменной дорожке наверх, к смотровой площадке, откуда весь город вместе с набережной и морем до горизонта были как на ладони. Полная луна уже поднялась высоко и, загадочно поменяв прежний медный цвет на серебро, зависла над морем, оставив чёткую искрящуюся дорожку на зеркальной глади. Дыхание моря доносилось даже сюда. Робкие волны накатывали, нежно лаская берег, приводя в движение мелкую цветную гальку, которая перекатывалась под натиском воды, шуршала, жаловалась и веками гранила свои бока о песок, издавая монотонный, убаюкивающий звук – тихую песню прибоя.
На смотровой площадке под стенами крепости было прохладно. После пыльного душного города, где плавился асфальт и люди изнывали в автомобильных пробках, здесь летняя жара легко переносилась. Перед полуднем лёгкий морской бриз приносил прохладу остывшего за ночь моря, а вечерами воздух пропитывался ароматами разнотравья горного леса и Долины Роз. Несмотря на август, вода в Чёрном море была на удивление чиста и свежа.
Лика перевела взгляд с моря на город, который уже полноценно засветился во тьме, замигал всеми своими огоньками. Крутились аттракционы, медленно вращалось колесо обозрения, всё пришло в движение, подсветилось, зазвучало, запело, зашумело – праздник начался! Лика смотрела на великолепный, сказочный вид с высоты птичьего полёта: на зеркало моря и лунную дорожку, на гору Алчак и величественный Меганом. Душа ликовала от созерцания прекрасной картины, и предательские слёзы подступили к глазам…
…Тёплым майским вечером на детской площадке нового микрорайона большого города юноша раскачивал на качели девушку, лодочка взлетала высоко, сердечко у девушки ёкало от страха, и она, вскрикивала:
– Мамочка! Я боюсь! Лёшенька! Пожалуйста, останови!
– Не бойся, малыш! Это детские качели! Всё под контролем, – снисходительно улыбался ей в ответ Лёша. Но послушался и начал притормаживать, придерживать тросы на лодочке, пока она не остановилась окончательно и зеленоглазая девчонка с пучком густых каштановых волос, схваченных на затылке, в джинсовом комбинезоне, с маленьким рюкзачком за спиной, шагнула на деревянный помост и попала в объятия юноши.
Им было по семнадцать, ребята оканчивали среднюю школу. Познакомились на соревнованиях по боксу год назад – друзья Лики позвали посмотреть на феноменального юного парня, в тот раз, впрочем, как и во все остальные бои, Алексей вышел победителем. Он и Лику победил с первого взгляда, как только они встретились глазами.
С виду щуплый, но отлично натренированный, совсем не похожий на богатыря, он обладал невероятными бойцовскими качествами: молниеносной реакцией и недюжинной выносливостью; психической устойчивостью и скоростью перемещения по рингу; физической силой и нокаутирующим ударом. Лёша был гордостью и надеждой тренера, ему прочили блестящую карьеру непобедимого чемпиона.
С того самого дня – 2 мая влюблённые встречались почти ежедневно уже год. «Ромео и Джульетта», – беззлобно посмеивались над Лёшей его друзья, подружки откровенно завидовали Лике. За год она растеряла всех подруг – свободное время проводила только с Алёшей.
Ребята спустились по ступенькам с детской площадки и, взявшись за руки, медленно пошли через сквер к дому Лики.
– Я сразу после экзаменов уезжаю на сборы, на два месяца, будешь по мне скучать?
– А как же вступительные? Ты же опоздаешь!
– Я уже поступил автоматом, тренер сказал, вопрос решённый.
– Здорово! Вот мне бы так. А как же знания?
– Малыш, не смеши меня, какие знания в физкультуре? Здесь важны достижения. Лет через пять на вузе мемориальную доску повесят с моим именем, когда я стану абсолютным чемпионом мира.
– О, а я и не замечала, что ты у меня такой тщеславный.
– Это не я сказал, тренер. И потом, тщетная слава и заработанная слава в честном бою – это разные вещи.
– Ладно, не спорю. Только как я буду тут одна без тебя целых два летних месяца? Это подстава! У нас столько планов было!
– Это не подстава, малыш, а мой образ жизни, пока на пенсию не выйду, привыкай.
– Всю жизнь в разлуке будем с тобой, получается?
– Нет, не всю. Во-первых, мы через год поженимся, будем вместе путешествовать, представляешь, разные страны, города, все в гостинице, а мы с тобой будем снимать квартиру, ты будешь днём гулять по городу, а вечером ждать меня с ужином. Согласна?
– Согласна. Только это ещё через год будет, а потом выяснится, что тебе тренер не разрешит жениться.
– Разрешит, а не разрешит, я его спрашивать не стану. Я что, маленький?
– А если выгонит?
– Меня выгнать невозможно, только вынести вперёд ногами. Я с первой секунды в боксёрских перчатках – мама рассказывала, когда родился, на кулачках пуповина была намотана, и врач сказал – боксёра родила! Так что у меня на роду написано, кем быть.
– Ого! Ты мне этого не говорил.
– Не веришь, сама спросишь маму.
– Ну, что ты! Я тебе верю.
– Правильно. И я тебе верю. Иначе зачем мы вместе.
– Мне пора. До завтра, – тихо произнесла Лика.
– До завтра. Не грусти, малыш, я утром за тобой зайду. Пойдём с моими предками на реку – шашлыки, костёр, гитара, обещаю, будет весело.
– Я твоих родителей боюсь.
– Ну вот ещё чего! Знаешь, какие они у меня классные! Ты им обязательно понравишься, вот увидишь!
Юноша притянул девушку к себе, обнял, нежно поцеловал, они замерли в объятиях, время остановилось. Расставаться всегда было трудно, даже до завтра.
Лика медленно зашагала к своему подъезду, несколько раз обернулась, помахала рукой. Лёша смотрел вслед. Не уходил, пока не загорелся в её комнате свет на седьмом этаже и девушка не помахала ему из окна.
Лёша возвращался той же дорогой мимо детской площадки. На скамейке сидели трое здоровых парней, распивали водку, грязно ругались, через каждое слово мат. Заметив Алексея, позвали пренебрежительно:
– Эй ты, иди сюда!
Лёша продолжал идти, не обращая на окрик внимания, тогда один поднялся и пошёл наперерез.
– Ты глухой? Тебе говорят! Стоять!
– Он не глухой, он гордый! Он у нас чемпион! – отлепился от скамейки второй и направился к Алексею. Алёша остановился, его окружили трое, у одного в руках недопитая бутылка водки.
– Деньги есть, чемпион?
– Денег нет. Сигарет тоже – не курю. Ребята, отдыхайте дальше, я же вас не трогаю.
– Ха! Он нас не трогает! Смелый! А ты кто такой указывать, что нам делать? Сосунок! Карманы вывернул! Быстро!
– А то что? – глядя ему в лицо, спокойно спросил Алексей.
– А то мы тебе сейчас наваляем, и ты узнаешь, кто здесь чемпион! – замахнулся первый, но, получив неожиданный ответ, согнулся пополам, ртом хватая воздух. Второй выхватил из кармана нож и попытался нанести удар, но Лёша выбил его из рук, нанося град ударов в ответ. Третий, зайдя за спину, размахнулся и с силой ударил Алексея бутылкой по голове, тот устоял, чувствуя, как кровь тёплыми струйками стекает за воротник, пошатнулся. Второй мерзавец поднял нож и вонзил Лёше в живот. Всё произошло не больше чем за минуту, Алексей, зажимая руками рану, медленно оседал на землю, видя, как убегают в разные стороны его убийцы.
Алёша умер на детской площадке от потери крови, люди, проходившие невдалеке, приняли его за пьяного и даже не попытались оказать помощь…
Лика тяжело переживала смерть любимого. Ещё долго не могла растопить лёд недоверия к миру, не завязывала отношений с молодыми людьми, ей казалось, что предаст Лёшу, если у неё кто-то появится.