Глава девятая Наконец появился обещанный рубин
«Дорогой и бесконечно обожаемый брат! Если ты читаешь эти строки, то это значит, что месть жрецов настигла меня, я умер, а ты благополучно вступил в права наследования и женился на мисс Беннинг – будучи холостяком, не знаю, поздравить тебя или посочувствовать. В этом красивом ящичке с тремя отделениями – пресловутый рубин на фоне всякой ерунды. О рубине ходили разные слухи, но они лживы, как лживы люди, их измыслившие. Клянусь честью нашего рода, который пресечётся, если вы с бывшей мисс Беннинг срочно не приметесь за дело, что рубин достался мне справедливо.
Его подарил махараджа Анарахмапуры за то, что своим дипломатическим талантом и угрозой британского вмешательства я предотвратил войну между племенами, раскрыл заговор, спас жизнь ему и сотням невинных душ, непременно погибших бы в кровавой смуте. На невинные души махарадже было наплевать, но свою жизнь он ценил довольно высоко, поэтому я получил рубин и еще кое-какие мелочи. Я был доволен – не часто офицеру британской армии удается сделать доброе дело, да еще и заработать на нём.
Но мою радость омрачил первый министр махараджи, глава заговора. Перед казнью, увидев у меня рубин, он прохрипел: «Я удовлетворён. Мой бывший повелитель очень зло отблагодарил тебя, глупый англичанин. Он подарил тебе самую опасную вещь в мире. Я рад. Сегодня я умру, но не пройдёт и трёх недель, как ты, мой погубитель, последуешь за мной. Гнев жрецов Вишну ужасен. До встречи, англичанин!»
Я сопоставил его слова и неясные слухи о священном рубине, который разыскивают жрецы разрушенного сто лет назад храма, и решил, что это не простая болтовня умирающего. Поэтому я принял меры. Никто не знает, где рубин. Продай его за любую цену или храни в банке, там защита получше, чем в моем (теперь твоем) замшелом Стенхоупхилле. Сегодня истекли предсказанные жрецом три недели. Видимо, я умер. Я этого не одобряю, но теперь уже ничего не могу поделать.
Передай привет миссис Софии. Я не очень хотел на ней жениться, но несправедливо, чтобы она пострадала от моей смерти, поэтому я подсунул её тебе в завещании.
Твой неизменно любящий и нежный брат Роберт, ныне, увы, покойный».
– Невероятно, – сказал Джек, закончив чтение. – Я всё угадал – и жреца, и храм, и месть. Тот писатель, мистер Коллинз, может спокойно сочинять роман, в нём всё будет правдой. Я возьму рубин с собой – в Блексвомпе есть сейф, а здесь нет. Немного странный выбор слов: брат пишет «рубин достался мне справедливо». Я бы написал «рубин достался мне честно». О боже, мисс Хикс, что с вами?
– М-м-м! – негодующе замычала гувернантка. – М-м-м!
– Я сделал перевязку, – очень довольный, объяснил денщик Смит. – Мисс поранила щёчку об ту индийскую железяку. Я перевязал. И рот тоже, на всякий случай. Теперь она не будет нам мешать своей болтовнёй.
– Ты с ума сошел! – воскликнул Джек. – Ты перевязал всё лицо, кроме глаз и носа!
– Она бы истекло кровью, – посмеиваясь, пояснил Смит. – Я понимаю в медицине. Кто перевязывал вас, когда вы подставились под пулю в той деревне под Лакхнау?
– Мисс Хикс, пойдите погуляйте в саду, а то этот изверг еще что-нибудь с вами сделает, – сказал Джек. – Смит, проводи даму до сада и сразу назад. Ты нам понадобишься прибирать всё это в кладовые.
Мегги и Алиса хихикали, спрятавшись за шёлковый экран с обезьянками, извлеченный из второго ящика.
– Интересно, слышала ли она, как я читал письмо? – озабоченно сказал Джек. – А то ведь разболтает всему графству. Ладно, девочки, давайте подведем итоги, что кому дарить. Мегги выбрала кинжал и нож-чакру. Алиса – гребень и шёлковую ткань с павлинами. Мистер Беннинг получит прекрасный «Холланд и Холланд». Миссис Беннинг – шаль. София – тоже шаль… может, еще что-то?
– Добавь вон ту резную шкатулку из кости динотерия, она такая хорошенькая, – посоветовала Алиса. – И положи туда что-нибудь. Не пустую же дарить.
– Согласен. А что Луизе? Шалей больше нет.
– Она музыканша, так подари ей вон ту трубку и скажи, что это редкостная индийская флейта.
– Это же отломанная деталь от бамбукового кресла! Лучше я дам ей отрез шёлка. О-о, я забыл про тётушку Маргарет!
Все на минуту замолкли, соображая, что может порадовать тётушку Маргарет и не привести к катастрофе.
– Больше всего она обрадуется ружью, – сказала Мегги. – Но, наверное, это неразумно. Она может подстрелить почтальона – почему-то она считает его Оливером Кромвелем и не одобряет его политики.
– Маленький барабанчик индийских жрецов, – придумала Алиса. – Она будет барабанить день и ночь, и будет совершенно счастлива.
– Вот именно, день и ночь, – поморщился Джек. – Нет, барабанчик мы подарим Бобби. Он еще не умеет барабанить.
– Я знаю! – и Мегги открыла первое отделение сандаловой шкатулки – не то, где книга, и не то, где рубин, а где всякая всячина. – Перчатки! Смотрите, какие они интересные: по обшлагу отделка цветными стёклышками и бисером. На запястье на каждой перчатке – зеленые стеклянные листики и между ними – красный стеклянный бутон, сверху синие стеклянные незабудки, и всё обшито серебряной нитью и розовым бисером. Никогда не видела, чтобы перчатки так разукрашивали. Тётушке понравится, она любит всё, что блестит. И они маленькие, как раз её размер. София в них не влезет.
– Странно, что так богато разукрасили такую недолговечную вещь. Немного дурной вкус, по-моему. Перчатки обычно долго не живут – рвутся, пачкаются*, – сказал Джек. – Ладно, Мегги, я согласен, подарим тётушке Маргарет перчатки.
– Хотя ружье было бы лучше, – проворчала Мегги.
Пришли Смит и миссис Миллсом, позвали горничную, и сокровища из ящиков стали переносить в кладовые и на кухню. Девочкам доставили пирожные из кондитерской и холодную ветчину из кладовой, чтоб они не мешали прибирать. Но они всё равно время от времени отвлекались от пирожных и вскакивали:
– Ой, какие бусики? Не бусики? Как, это упряжь для верблюда?
– Ой! Это шляпа? Нет! А что это? Джек, дай мне это перо! Не перо? А что это?
– Нет, я не хочу черепаховые гребни. Я хочу живую черепаху. Жаль, что брат не завещал тебе живую черепаху вместо Софии. С ней было бы меньше хлопот.
А что же в это время делала гувернантка?