– Эй, мозголом, очнись!
Как известно, если кричат: «дурак», оборачиваться не обязательно, так что я просто продолжил пребывать в блаженном беспамятстве, посчитав окрик побочным продуктом моего собственного бреда. Вот только не в меру болезненный шлепок по щеке заставил расстаться с заблуждением и разлепить глаза.
– О! С пробуждением, чудило!
Это был Райт. Даже странно, что я сразу не догадался. Бирюзовое лицо, полускрытое в тенях плохо-освещенной комнатки, и бледный взгляд, так и сочащийся едкой иронией. Я толком не соображал, где находился и зачем. Оторвавшись от подушки, всполз по ней повыше и, оглядевшись, задался только одним вопросом, и, как оказалось, вслух:
– Ты чего голый?
– Сбежал из палаты, – меланхолично ответил анаки.
Тогда я приподнял край собственной простыни и заглянул под нее.
– А я чего голый?
На что Райт хмыкнул в своей обыкновенной убийственной манере и заявил:
– У санитарок спроси. Я тебя не раздевал, можешь быть спокоен.
– И на том спасибо. – Снова заворачиваясь в простыню, словно в мантию, я все еще не мог понять, каким таким чудесным образом оказался в тесной и пропахшей медикаментами палате. – Чего тебе нужно, Райт?
Несколько томительных секунд анаки, будто бы, обдумывал ответ, не переставая при этом сверлить меня холодным взглядом. Зная его, можно было ожидать удара, и потому с каждым мгновением, что длилось молчание, я все больше напрягался, готовый, в случае чего, контратаковать.
– Расслабься, я лишь хочу поговорить.
– О чем? – насторожено поинтересовался я, несмотря на то, что мысленно все еще бился над разгадкой тайны того, как попал в лазарет.
– О Ра.
Тут я удивился не на шутку:
– Зачем тебе со мной о ней разговаривать?
Но только после самого вопроса понял, что здесь что-то не так, причем в немалой степени помог в этом кулак Райта, внезапно врезавшийся в мою челюсть.
– Ты вконец заигрался, Сети! Уже не видишь разницы, между реальностью и бредом?
Откинувшись на подушку, я какое-то время пытался собрать разбежавшиеся глаза в кучу и одновременно осмыслить то, что Райт пытался донести.
– Совсем уже съехал? – заорал я, схватившись за ушибленное место.
– Это я-то съехал? – прошипел он, брызжа слюной мне в лицо. – Из-за твоей идиотской охоты на призраков, она едва не рассталась с жизнью, придурок!
– Да ты о чем вообще? – Я вовремя перехватил его руку до того, как она успела пройтись по мне еще раз. Силы, надо признаться, были неравны, но мне как-то удалось не дать ему разукрасить меня новой порцией синяков.
– Хочешь сказать, что не знаешь?
– Нет, чтоб тебя! Объясни!
Он тяжело дышал и выглядел так, словно только что пробежал километр: волосы дыбом, глаза навыкате. Только пены изо рта не хватало.
– А ты хоть помнишь, как сюда загремел?
Я задумался и понял, что с трудом мог на это ответить. Я вспомнил все, что было до того момента, как Райт разбудил меня, но увязать одно с другим оказался почему-то не в состоянии. Как будто явившийся в видении лик мастера Аверре, терзавший сумасшедших алитов, намеренно обрывал причинно-следственную связь с тем, что произошло после того, как мы с Квет Ра глубоко проникли в подсознание убитых. Все остальное просто выветрилось из памяти, заменив себя темным пятном.
Сев на кровати, я схватился за голову и впервые за все это время ощутил, насколько она переполнена чужими страхом и болью.
Подняв на Райта усталый взгляд, я спросил:
– Ты знаешь, что случилось?
– Не всё, – ответил он. – Но из того, что услышал, мне стало ясно – от тебя, Эпине, одни беды! Ты прекрасно знал, насколько Ра озабочена этой вашей ментальной дребеденью, и ты сыграл на ее интересе, заставив лезть в мозги к трупам. Нет, только вслушайся – к трупам! Если бы я не загремел в лазарет раньше, я бы отделал тебя до беспамятства, и ничего тогда не случилось бы.
Благоразумно не став напоминать ему о том, что именно благодаря мне он в лазарете и очутился, я прошипел:
– Так ты скажешь, что случилось с Квет Ра или нет?
– Если бы я знал, то с тобой сейчас не разговаривал бы! Мне удалось кое-что подслушать у санитаров, но те несли какой-то бред. Как вообще могло произойти то, о чем они болтают? Такое же невозможно! – Тут Райт поднялся с моей постели и начал прохаживаться кругами по комнате.
– Ты, кстати, не мог бы прикрыть себя чем-нибудь? – меж тем поинтересовался я. – А то мне глаза на тебя поднять страшно. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь вошел и застал тебя в таком виде.
Что-то буркнув себе под нос, Райт схватил из рядом стоявшего шкафа простынь и обвязал ее вокруг талии.
– Доволен?
– Спасибо, – буркнул я.
– Теперь выкладывай, чем вы с Ра занимались в пещере Муэрры, и почему она после этого оказалась в коме?
– Что?! – я вскочил с кровати, позабыв про собственную простыню.
– Что слышал! – отпарировал Райт. – А сам-то чего весь срам выставил?
Но я не обратил на это внимания, спешно разыскивая по углам одежду, которой, почему-то, нигде не наблюдалось.
– Мне нужно ее увидеть. Ты знаешь, где она лежит?
Но Райт загородил проход своей широкой грудью и с силой толкнул меня обратно на кровать.
– Никуда ты не пойдешь, пока мне все не расскажешь.
– Да нечего здесь рассказывать! – рявкнул я. – Сам толком не понимаю, что происходит, и даже вспомнить не могу, как сюда попал. И тем более, я не знаю, что случилось с Квет Ра. Но если это действительно что-то настолько серьезное, то мне нужно ее увидеть. И чем скорей, тем лучше.
– И думать забудь, – отрезал Райт, загородив собою выход. – Каждый раз, когда ты оказываешься рядом, происходит что-то ужасное. Больше я тебя к ней и на плазменный выстрел не подпущу.
Его слова вынудили почувствовать недоумение и задать вполне закономерный вопрос:
– Но тебе-то какое до нее дело? Вы давно расстались.
– Так ведь из-за тебя расстались! – Он ткнул обвиняющим перстом мне в грудь. – Из-за твоего идиотского стремления вечно лезть туда, куда не просят! Каждая твоя выходка заражала ее, словно вирус. А потом она и вовсе начала сходить с ума. Все эти ваши стремления к постижению непознанного, мистические замыслы и тайны мироздания. Ведь из-за всего этого Ра и стала живым трупом! – Тут Райт сплюнул на пол. – Кому вся эта хрень может быть интересна? Только недоразумению среди лейров, вроде тебя, Эпине. До того, как связаться с тобой, она была лучшей девушкой, что я только знал. Но ведь тебе всегда надо влезть в чью-нибудь жизнь, да? И ты встал между нами, как тот самый смердящий кусок мертвечины, в который вы вдвоем засунули свои рыльца.
Сказать по правде, для меня слова Райта стали настоящим откровением, ведь что бы он там ни говорил, в чужую личную жизнь я нарочно не лез никогда, а потому и не догадывался о том, какие чувства он питал к бывшей подружке.
– Я никогда не пытался заставлять Квет Ра делать то, что ей самой было бы неинтересно, – сказал я, хоть по лицу анаки было видно, что он ни единому слову не верит. – На самом деле, ведь это я заражался ее идеями, а не наоборот.
– Что ты мне тут втираешь? Будто я ничего не видел!
– В том-то и дело, что ни черта ты не видел!
– Слушай, Эпине, – вновь почти вплотную приблизился он ко мне. – Я пришел сюда вовсе не затем, чтоб выяснять, что там между вами было или есть. Я пришел лишь за тем, чтобы сказать: если Квет Ра умрет, в Галактике не найдется места, где бы ты смог укрыться. Понимаешь?
Его слова и испепеляющий взгляд не заставили меня дрогнуть и отступить лишь по тому, что отступать-то было некуда – только если на кровать. В момент, когда Райт произносил речь, я четко ощущал, как вибрирует воздух от исходящей от него энергии. А вместе с воздухом – и стены слишком тесной для двух лейров палаты. Я смотрел в его глаза снизу вверх и чувствовал каждую льдинку, что готова была пронзить мое сознание насквозь, окажись он элийром, и я улыбнулся:
– Ты дурак, Райт, но даже не осознаешь этого. Ты рвешься из кожи вон, чтоб доказать, что ты – лучший, но не понимаешь, что ты лучший среди тех, кто обречен на вечное рабство.
Но он меня, разумеется, не понял:
– Ты тоже исполняешь приказы, Сети. Так чем ты лучше меня?
– Дурак, – пришлось повторить мне, причем получилось почти с досадой. – Ты – используешь Тени лишь в той области, которая охватывает твой непревзойденный талант убийцы, ты их раб. Ра же не боится выходить за рамки и потому она управляет Тенями. Но тебе этого не понять из-за зашоренного взгляда на жизнь и потому ты бесишься. Не думай, будто мне совсем безразлична жизнь твоей бывшей. Я тоже переживаю, но если ты вздумал, что можешь запугать меня своей болтовней, то ты ошибся. Я тебя не боюсь.
Глаза Райта сузились, а голос сделался тихим и холодным, будто кристаллы за стенами Цитадели:
– Посмотрим, насколько это правда.
Однако прежде, чем он успел еще раз меня ударить, на пороге появилась Бавкида. Как всегда вовремя.
– Остыньте! – приказала она, при этом звук ее несравненного голоса каким-то чудом произвел на нас именно такое впечатление: обоих точно в ледяной ушат окунули.
Быстрее, чем успел подумать, а Райт опустить руку, я взмахнул своей, заставив простыню соскочить с кровати и обернуться вокруг талии.
– Райт, оставь нас, – скомандовала Бавкида.
Сверкнув на меня гневным взглядом и прошептав одними губами: «еще увидимся», он выскользнул вон, а старая наставница неторопливо и по-хозяйски вразвалочку прошествовала ко мне. Придерживая одной рукой белоснежный кусок полотна на бедрах, я приветственно пробубнил:
– Мастер.
Бавкида не отвечала, пока не подошла почти вплотную, а затем, с меланхоличной ухмылочкой, залепила мне звонкую пощечину.
– Да сколько ж можно?! – вскрикнул я.
– Очевидно, на один раз меньше необходимого, – проскрежетала она и следом добавила: – Ты садись-садись, у меня к тебе долгий разговор.
Я сделал, как было сказано, но молчать, несмотря на пылающую щеку, не стал:
– Я хочу видеть Квет Ра.
Обойдя меня со стороны, Бавкида все так же неторопливо опустилась в стоявшее у изголовья койки кресло. Взгляд ее был бесстрастным, будто и не она только что расщедрилась на оплеуху.
– Можешь быть уверен, в ближайшем будущем этого не случится, – она все разглаживала складки черной мантии, казалось, больше интересуясь кроем подкладки, чем мной.
– Почему это?
– Ваша с ней в определенном смысле замечательная выходка дорогого стоила, Сети, и я не намерена допускать, чтобы она когда-либо повторилась вновь. Ты в курсе, что мастер Муэрра наблюдала за вашим экспериментом и тут же с радостным воплем понеслась докладывать обо всем Навигатору?
Новость удивила не сильно.
– Нет, но что с того? Все почему-то только обвиняют, но никто не говорит, в чем именно наша вина.
Вот тут старуха, наконец, соизволила поднять на меня взгляд:
– Когда я приказала тебе расследовать эти смерти, Сети, я вовсе не рассчитывала, что ты наплюешь на все правила и залезешь туда, куда даже опытным элийрам путь заказан.
– Вы хотели, чтобы я выяснил, кто убил алитов, – заявил я, ткнув в ее сторону пальцем, за что мне этот самый палец могли и сломать. – Очевидных улик не было и потому пришлось искать нестандартный способ. И я его нашел! И даже лицо убийцы смог разглядеть. А теперь вы говорите, что этого делать не стоило? Где логика, мастер?
– Кто убил алитов? – спокойно спросила Бавкида, предпочтя не заметить мой неуважительный выпад.
– А то вы не знаете? Если Муэрра действительно шпионила, то она уже должна была раззвонить и его имя.
– Я хочу, чтобы имя назвал мне ты.
Уставившись в лишенные какого бы то ни было выражения глаза старухи, я сказал:
– Батул Аверре.
Повисла короткая пауза. Лицо Бавкиды при этом ничуть не изменилось.
– Согласно твоему последнему отчету, он числится среди мертвецов. Или я чего-то недопонимаю?
– Нет, – ответил я немного смущенно. – Но я точно знаю, что видел, а по-другому объяснить не могу.
– То есть, ты утверждаешь, что трех сошедших с ума алитов убил твой бывший наставник? И как же он это сделал, позволь поинтересоваться? – Оставив в покое мантию, Бавкида сцепила ладони на груди в замок, уперев локти в подлокотники кресла. – Восстал из мертвых? Материализовался в виде призрака и запугал их до смерти?
– Вы смеетесь надо мной, мастер!
– Отнюдь нет, – покачала головой Бавкида. – Наоборот, пытаюсь выяснить, не могло ли оказаться всё увиденное лишь плодом твоего воспаленного воображения?
– Не могло, – заявил я, будучи в этом твердо убежден.
– Откуда ты знаешь? Ты находился в состоянии транса и не мог трезво судить о том, что видел по ту сторону смерти.
Этот упрек был справедлив, но лишь отчасти, поскольку в моменты, схожие с тем, что произошел в прозекторской, мои видения всегда отличались кристальной чистотой и буквальностью. И я ответил:
– Я знаю, что видел, и могу это доказать.
– Возможно. – Тон Бавкиды не предвещал ничего хорошего. – Но тебе предстоит на какое-то время об этом забыть.
Я удивленно замер, уставившись на наставницу в ожидании пояснения.
– Твой поступок задел слишком многих, Сети. И, боюсь, придется за него отвечать. – Она приподнялась в кресле и немного подалась вперед. – Некоторые мастера считают, что тебе было дано слишком много свободы. Много больше, чем кому-либо из лейров в этих стенах. Ты как бельмо на глазу и это породило против тебя несколько… течений. Случившееся с Квет Ра стало последней каплей, дружок, так что советую забыть о гордыне и на некоторое время вести себя тише воды, ниже травы. Ты ведь знаешь, как поступают с гордецами, которые решили, что они служат целям более великим, чем может предложить им Адис Лейр?
Целых полминуты ушло на то, чтобы принять важность слов Бавкиды и кое-как сверить их с той информацией, которая у меня на тот момент имелась. И результат мне совсем не понравился. Я, конечно, знал, что не числился среди всеобщих любимчиков, однако и помыслить не мог, что стал причиной создания каких-либо заговоров. И, все-таки, я спросил:
– Вы о чем это сейчас?
– О том, что не стоит слишком зазнаваться, мальчик. По распоряжению Навигатора тебе больше не позволено заниматься этим делом. Кроме того, твой ранг элийра подлежит пересмотру. Есть вероятность, что тебя снова разжалуют до алитов.
– То есть как это? Почему? Навигатор говорил, что…
– Хватит прикидываться дурачком, Сет! – перебила Бавкида злобным шепотом. – Ты прекрасно знаешь о том, что в Ордене дела обстоят не лучшим образом. Довольно уже витать в облаках! Здесь давно сформировались несколько коалиций «за» и «против» существующего ныне порядка. Среди лейров назрел раскол. И это уже не просто кулуарные слухи, а – факт! Скоро нам всем придется выбирать, на чьей стороне быть.
Честно говоря, к такому повороту я не готовился и, приподнимаясь на подушке, верил собственным ушам неохотно. Разумеется, я много слышал о разногласиях серди руководства, но никогда не думал, будто у кого-то на самом деле хватит духу внести в наши ряды раскол. Все здесь знали, что Навигатор отдалился от дел и все же зорко следил за происходящим вокруг. Разговоры о том, чтобы вывести лейров из тени и напомнить о нашем существовании Галактике, велись с тех пор, как я появился на свет. Но даже представить трудно, что кто-то мог бы решиться воплотить их в жизнь.
– Ты слишком долго был оторван от дома, Сети, – сказала она таким усталым голосом, словно держала на своих плечах весь груз ответственности за происходящее, – поэтому не видишь всей перспективы.
– Так объясните мне, мастер. Что происходит?
Какое-то время она безмолвно изучала меня из-под капюшона и, казалось, что-то взвешивала в уме. Ее черные глаза, обычно горящие, словно угли, сейчас приугасли.
– Тебя беспокоит это? – вдруг спросила она. – То, что тебя лишают свободы и привилегий?
Я на секунду задумался.
– Я не… Да нет, не особенно.
Но ее глаза буравили меня, словно две черные дыры:
– Серьезно?
Что ж, пусть будет правда.
– Ладно, беспокоит, – с неохотой признал я. – По-моему, я уже доказал всем, на что способен, а им все мало. Это идиотизм, хотя больше похоже на страх. Только чего им бояться, я не понимаю.
Улыбнувшись, Бавкида обронила:
– Как я уже сказала, причина в свободе, которую тебе изначально предоставили. Кое-кто из лейров боится, что отсутствие контроля может сделать тебя слишком опасным.
– Опасным для чего? – изумился я.
– Не для чего, а для кого, Сети, – поправила Бавкида. – Случай в прозекторской во время вашего с Квет Ра эксперимента, открыл Навигатору то, о чем он и так подозревал с момента твоего возвращения с Боиджии.
После этих слов, мне уже не было нужды сомневаться, к какой из противоборствующих сторон принадлежала наставница. Осознание этого вовсе не стало открытием, лишь подтвердило то, о чем я и так уже давно подозревал.
– Вспомни, каким образом мы открываем себе доступ к потокам Теней, – меж тем продолжала она.
– Мы умираем, – ответил я, представляя ритуал, в ходе которого будущего адепта погружали в состояние комы, а затем, при помощи особых ментальных методик и препаратов, основанных на зельях, составленных еще во времена древнейших лей-ири, заставляли по-новому воспринимать реальность, – чтобы родиться заново.
– А тебе этого удалось избежать, – напомнила наставница. – Ты появился на свет, уже обладая способностью манипулировать Тенями. И, все-таки, даже тебя ждало, своего рода, перерождение, когда твой разум коснулся Иглы. Помнишь, что ты писал в своем отчете?
Напоминать, в общем-то, никакой нужды не было, так что, сморщившись, словно от приступа тошноты, я кивнул:
– Я, будто, переступил барьер…
– Вот именно, Сети! Переступил! И еще как! Ты зашел за черту так далеко, как никому еще из нас не удавалось, и посмотри, к чему это привело: сконцентрировавшись на ментальном потоке Квет Ра, ты сумел заглянуть в мысли самой Смерти! Если тебя это не пугает, то Навигатор, я больше чем уверена, занервничал не на шутку. А вместе с ним и остальные.
Я вздохнул:
– Ладно, я понимаю, о чем вы толкуете, но все равно не вижу причин для опасения. То, что мне удалось сделать, говорит лишь о том, что это был, можно сказать, научный прорыв. Им бы радоваться, а не проклинать меня.
Но Бавкида не была со мной согласна:
– То, что тебе удалось совершить, говорит лишь о том, насколько возросли твои естественные способности. И к этому-то никак нельзя отнестись спокойно.
И тут что-то в моей голове замкнуло:
– А вы, мастер, что же, как и они меня опасаетесь?
На что Бавкида ответила с присущим ей тактом и достоинством:
– Размечтался. Будь это так, я б не сидела сейчас в этом кресле и не пыталась втолковать, что отныне тебе следует вести себя гораздо внимательней.
Она поднялась с кресла и направилась к выходу, но на пороге, как обычно, остановилась и, обернувшись, прибавила:
– Я отдала распоряжение о перемещении Квет Ра в Изолятор.
– Что?!
– Не нервничай, Сети, – в знак спокойствия приподняла она ладонь. – Это временная мера, поскольку сейчас ее состояние нестабильно и может негативно сказаться на тех, кто за ней присматривает. Ты должен радоваться, что сам отделался сравнительно легко.
Я молчал. Бавкиду такая реакция порадовала:
– Очень мило, что ты не впадаешь в истерику.
– А что это изменило бы?
– Есть еще причина, из-за которой я пришла навестить тебя, – добавила она ко всему. – Завтра утром состоится церемония инициации Райта. Он прошел испытания, и Навигатор готов возвести его в ассасины.
Я считал, что еще больше испортить этот день не сможет уже ничто. Я ошибался.
– Навигатор отдал распоряжение, чтобы твоя персона непременно присутствовала на церемонии, – добила меня наставница. – И не просто присутствовала, а принимала непосредственное участие в ритуале. По его мнению, это должно в каком-то смысле позволить тебе вновь почувствовать себя частью одной большой семьи, а не отщепенцем, напомнить о твоих корнях.
Сверкнув глазами, я почти прошипел:
– Я о своих корнях никогда не забывал!
– Тем больше причин у тебя там быть, – усмехнулась Бавкида. – И заметь, это не просьба. Ты исполнишь то, что от тебя требует Орден, и не станешь это обсуждать. – Но в следующую секунду выражение ее лица изменилось, став совершенно серьезным. – Пришло время, Сети, когда нам всем следует с осторожностью относиться к тому, что мы делаем, говорим и думаем. Запомни мои слова, потому что именно от них может зависеть не только наше с тобой будущее, но и будущее Адис Лейр.
Проводив ее взглядом за дверь, я забрался обратно в кровать и еще несколько часов пытался состыковать слова, сказанные наставницей, и события, которые по понятным причинам прошли мимо меня. Два месяца, казалось бы, срок небольшой, но, как видно, некоторым вещам достаточно и часа, чтобы встать с ног на голову. Что ж, лишь бы все не стало хуже. А, судя по недомолвкам Бавкиды, именно к тому все и шло.