– Что ж, – сказала Эмма. – Вот мы и одни.
– Да, одни. – В голосе Софи Эмма почувствовала тревогу. Казалось, что Софи волнуется за него.
Эмма спросила:
– Вам нравится мой внук?
Софи не поняла вопроса:
– В каком смысле?
– Вы прекрасно понимаете, в каком, – сказала Эмма. – Я вижу, Вы переживаете за него.
– С чего Вы это взяли?
Эмма была умной женщиной. За всю прожитую ею жизнь, она видела много такого, что молодое поколение никогда не видело. Пройдя огонь, воду и медные трубы, она могла, не глядя на человека, понять, кто он и чем он дышит.
– Софи, я прожила долгую жизнь, я видела все то, что можно увидеть, и поверьте мне, Софи, я вижу, когда кто-то неравнодушен к кому-то. – Она сделала паузу, давая осмыслить Софи сказанное ею. – Возможно, – предположила она, – Ваша встреча с моим внуком не была случайностью. – Она сделала еще одну длинную паузу. – Скажите, Вы верите в судьбу?
Слова Эммы были для Софи пророческими. Да, ей нравился этот человек, нравился Женя. Несмотря ни на что она была к нему неравнодушной, и, возможно, он к ней. Да, их встреча не была случайной, она была предопределена их судьбами.
Кто же мог их свести? Судьба? А может его прошлое? Может это была Ребекка или Сьюзен? Кто знает?
Софи честно ответила:
– Да, верю.
– Вы считаете, Ваша встреча была случайной?
Софи не понимала, к чему все эти вопросы?
– Почему Вы у меня это все спрашиваете?
Эмма ответила:
– Мне кажется, нет, я просто уверена, Ваша встреча не была случайной.
Софи тоже считала так же. Хоть она в первый момент их знакомства не считала так, лишь после того, как он увидел в ней Ребекку, она поняла, что их встреча не была просто случайной. Этот снегопад, нелетная погода – все говорило о том, что их встреча была предопределена.
– Случайностей не бывает, – ответила Софи. – Есть только реальность.
Эмма тотчас спросила:
– Какая реальность? – она сделала паузу, смотря в глаза Софи, она пыталась что-то понять. – У Вас что-то было? – она надеялась услышать отрицательный ответ, хотя в глубине своих чувств она знала обратное.
Не поняв, зачем Эмма спрашивает ее об этом, Софи поинтересовалась:
– Почему Вам это интересно?
Эмма долго молчала, пытаясь не сказать что-нибудь лишнего. Она знала своего внука и знала, что он никогда не разделит постель с первой встречной. Она сказала:
– Мой внук всегда был честен сам с собой и с другими по мере возможности, я не хотела, чтоб он нарушил свои принципы.
– Какие принципы? – не поняла Софи. – Принципов у человека может быть много.
– Это так, – согласилась Эмма. – Но тут идет речь о принципе чести, – сказала Эмма. – Мой внук из тех типов людей, которые все в своей жизни делают по чести.
– Понимаю, – сказала Софи. – Он из тех, кто выполняет свои обещания.
– Совершенно верно. – Эмма сделала паузу. – Так у Вас было что-либо с Женей?
Этот вопрос казался для Софи несложным. Фактически у нее с ним ничего не было да и быть не могло. Но как объяснить ей сегодняшнюю ночь? Поверит ли она в то безумие, что случилось сегодня ночью? Этот вопрос спорный. Возможно, она и поверила бы рассказу Софи. Но что, если нет, что если Эмма не поверит ей? Софи с трепетом в душе сказала:
– Это важно?
Эмма поняла, что секс был. Она знала, что Женя никогда бы не лег с кем попало в постель, значит, это она, Софи, первая положила его в постель или легла сам. Да, так оно и было на самом деле. Женя, была уверенна Эмма в своем внуке на сто процентов, никогда не ляжет с кем попало в постель и, тем более, не будет заниматься… – тут Эмма остановилась. Она вспомнила историю со Сьюзен. Тогда? А если это Сьюзен? Она вернулась и сидит передо мной? – этот вопрос, на который не было ответа, мучил Эмму. Что если это не Софи, а Сьюзен? Если она снова пришла в нашу семью, чтобы окончательно уничтожить ее. Как она уничтожила ее, когда была здесь.
– Значит Вы были вместе, – сказала Эмма, смотря в глаза Софи. – Да, Вы были вместе. – Тут она сделала паузу и как бы в невзначай добавила. – Тебе понравилось, Сьюзен?
Софи не поняла, почему Эмма назвала ее Сьюзен. Ведь она не Сьюзен, она Софи.
– Вы ошибаетесь, – сказала она. – Меня зовут Софи. – Она сделала паузу. – Женя мне рассказал эту историю, – сказала она печально. – Но как я поняла из этой истории, я не похожа на Сьюзен, я похожа на Ребекку. – Она снова сделала паузу, затем она попросила: – Расскажите мне о ней, пожалуйста.
Эмма не могла понять, почему она заинтересовалась Ребеккой. Это дело давно минувших лет.
– Почему Вы хотите, чтобы я рассказала Вам про Ребекку?
– Я хотела бы помочь Жене.
– Помочь? – удивилась Эмма. – Моему внуку не нужна помощь, особенно от тех, кто не знает его.
Эти слова были для Софи не новы. Она уже слышала их. Пусть даже не от нее, не от Эммы. Она слышала эти слова от тех людей, которым она хотела помочь. Многие люди нуждались и нуждаются в помощи, Софи помогала им по мере своей возможности. Некоторые благодарили ее, а некоторые считали, что они сами справятся со своими проблемами. Эти люди игнорировали помощь, какой бы она не была.
– Я помогаю людям, – сказала она. – Тем людям, которые нуждаются в помощи.
Эти слова заставили Эмму задуматься. Жене, конечно, была нужна помощь, но помощь не от человека, который был чужим в этой семье.
– Вы помогаете Людям? Как?
– Некоторым людям не хватает элементарного общения с кем-либо, – сказала Софи. – Некоторые просто не могут поделиться своими тайнами. Тайнами, которые их тяготят, а в случае с Женей они его попросту убивают.
Эмма не могла понять, кто такая Софи. Она предлагала свою помощь и в тоже время говорила, что любит тайны. «Кто их не любит, тайны?» – подумала Эмма. – «Нет человека…» Тут она прервала свою мысль, раздумье и поинтересовалась у собеседницы. – Вы любите чужие тайны? – этот вопрос прозвучал так, что у Софи пересохло в горле. Дело в том, что Эмма задала этот вопрос так, как будто испытывала Софи. Казалось, что она уже знала на него ответ и, чтобы не сказала Софи, Эмма попросту не поверила ничему, что скажет Софи. – Ведь это так? – на лице Эммы появилась зловещая улыбка. – Не правда ли?
– Нет, – поспешила ответить Софи, – это не правда.
Эмма смотрела в глаза Софи. Со стороны казалось, что она испытывает ее, испытывает этим испытывающим испепеляющим взглядом.
Софи поспешила сказать:
– Я не виню Вас. Ваше недоверие понятно. Я тоже не поверила первой встречной, но Вы знаете сами – Жене нужна помощь.
– Вам-то что за дело? – Эмма смотрела на Софи, но не тем испытывающим взглядом; она пыталась теперь понять, что Софи нужно от Жени или их семьи? – Вы с Женей едва знакомы, да и сюда Вы не попали без его помощи. – Она сделала паузу и напрямую спросила: – Скажите честно, что Вам от нас надо?
– Я сказала, ничего, – продолжала утверждать Софи. – Но если Вам интересно?…
– Интересно что?
Тут Софи поинтересовалась:
– Скажите, я похожа на нее?
Эмма не поняла, она спросила:
– На кого?
– На Ребекку?
Эмма посмотрела на Софи.
– Да, Вы с ней похожи, как две капли воды.
Софи налила себе в бокал стоящий на столе сок, выпила его и спросила:
– Он ее еще любит?
– Да, любит.
– Я тоже так думаю, – сказала Софи. – Сегодня в аэропорту он принял меня за нее.
Эмма смолкла. Она долго молчала, о чем-то думая, на ее глазах появились слезы, затем она умоляюще попросила:
– Расскажите мне все. Все то, что произошло там в аэропорту. Прошу Вас, просто умоляю, расскажите, что произошло там.
Софи, как могла, успокоила Эмму, заверив ее в том, что все ей расскажет про эту ночь в аэропорту и что произошло с ними в гостинице.
Они покинули кухню, пройдя по коридору, они вошли в комнату. В ней стояла старая мебель, часы с боем, и на стене висела картина. Софи сразу же узнала ее. Эта была та картина, на которой была нарисована девочка, красивая брюнетка. Но почему-то на этой картине была изображена женщина – ее она тоже видела на той фотографии, где была изображена Ребекка. То есть не ее саму, а ее очертание. Софи спросила:
– Чей это портрет?
– Сьюзен, – сказала Эмма. – Это портрет Сьюзен. – Она села на диван. – Я хотела его выбросить, – сказала она. – Женя против.
Софи села возле Эммы. Она смотрела на эту картину и не могла отвести от нее взгляд. Что-то притягивало ее к ней, чем-то она ее заворожила. Видя это, Эмма встала с дивана, подошла к холсту и закрыла его висевшей над ней черной шторой.
– Видите, как этот холст действует на Вас, – сказала Эмма. – Так же он действует на остальных.
Эмма села на диван.
У Софи не было слов. Она восхищалась этим полотном.
– Кто ее нарисовал? – спросила она, хотя уже знала на него ответ. – Ребекка?
– Да, – удивилась Эмма. – Это нарисовала Ребекка. – Она испугано посмотрела на Софи. – Как Вы это узнали?
– Мне рассказал об этом портрете Женя, – пояснила она. – От него я узнала про нее.
Эмма снова попросила:
– Расскажи, что произошло в аэропорту?
– Что ж, – начала свой рассказ Софи, – познакомились мы в зале ожидания. Мы сидели рядом друг с другом…
Эмма внимательно слушала рассказ Софи, анализировав все то, что она говорила. Она не пропускала ни строчки из рассказа Софи. Она слушала внимательно, как Женя увидел в ней Ребекку, как он описал Сьюзен, и самое неприятное из этой истории – как она была не в своем теле, а оно занималось любовью с Женей. – Женя называл ее Сьюзен, – сказала Софи. – Мое тело? Как это вообще возможно, чтобы в мое тело кто-то вселился, а я его покинула?
– Когда была жива Сьюзен, то можно было увидеть и не такое!?
– Что Вы имеете в виду?
Эмма не знала, что ответить. Она хотела что-то сказать, но не могла. Но вот, пересилив себя, зная, что все то, что она скажет, никогда она никому не говорила, только держала это в себе, в себе и не с кем этим не делилась, она сказала:
– То, что я сейчас скажу – это наша тайна.
Софи удивилась.
– И Вы готовы ей поделиться?
– Готова, – ответила Эмма. – Пора поставить точку в этой истории.
– Когда была жива Сьюзен, в нашей семье происходили странные вещи. Например, в квартире часто происходили несчастные случаи. Кто-то ломал ноги или руки, в душе отключалась холодная вода и лил один кипяток, а человек, который был в душе, попадал в больницу с ожогами. Вскоре эта квартира считалась проклятой, а Сьюзен прозвали приспешницей Дьявола. Но сама Сьюзен не верила в эти совпадения. Она считала, что это лишь случайность и не боле. Женя, видя все те злоключения, которые происходили с его женой, посчитал, что она и есть сама сатана. Он ушел от нее и в тоже самое время он познакомился с Ребеккой. Ребекка полностью заняла его сердце. Он был счастлив с ней, пока… да, авиакатастрофа поставила все на свои места. Ребекка погибла, оставив Женю одного. Да, Женя остался один. Наедине с самим собой. С тех самых пор он один.
– Но Женя говорил, что на холсте изображена девочка, которую изобразила Ребекка?
– Это так, – подтвердила Эмма. – На картине девочка. – Она сделала паузу и тяжело вздохнула. – Ребекка нарисовала не Сьюзен, – призналась она.
Сердце у Софи замерло. Она чувствовала, что она сейчас услышит то, что не хочет слышать. Она знала ответ на этот вопрос и боялась услышать правду.
– Кто изображен на картине?
– Алиса, – трепеща сердцем, сказала Эмма. – Ее зовут Алиса.
– Алиса? – удивилась Софи. – Кто она, Алиса?
– Дочь Сьюзен, – ответила Эмма. – Она ее дочь.
– Дочь? – удивилась Софи. – Ни о какой дочери Женя не рассказывал, – сказала она и тут же добавила. Правда, он говорил что-то о своих детях в Америке, но эти дети от Ребекки. Так по крайне мере он сказал.
– Да, у него есть дети от Ребекки, – сказала Эмма. – Но у него есть еще одна дочь от Сьюзен. – Она сделала паузу. – Правда, он не хочет об этом ни с кем говорить.
– Почему?
– Это не его ребенок.
Слова Эммы были однозначны. Возможно, она нагуляла ребенка, и Женя знал об этом.
– Кто же его отец?
– Этого никто не знает, – сказала Эмма. – Сьюзен не говорила об этом.
– Не говорила? – задумалась Софи. – Почему?
– Этого я не знаю, – призналась Эмма. – Как-то раз, я чисто по-женски спросила, кто отец Алисы, она лишь ответила, что ее отца знают многие.
– Кто же он?
– Она не сказала.
Софи понимала Сьюзен. Какая женщина скажет правду своему мужу? Дети ее, и только ее. А кто отец? Не важно. Важно лишь то, что они есть. Да, Софи понимала этих женщин. Она сама родила одна, без всякой поддержки. Эта были только ее дети, и никого больше. Да, она была из тех женщин, которые воспитывали детей одни, без кого бы то ни было. Только они вдвоем, и больше никто.
– Вы понимаете, почему Сьюзен не могла сказать, кто отец Алисы? Она, конечно, знала, кто ее отец, но говорить о нем она не хотела.
– Не хотела? А может быть, она боялась?
– Боялась, что?
Эти слова, произнесенные Эммой, испугали ее. Она почувствовала чье-то присутствие в комнате. Как будто кто-то смотрел на нее. Кто-то, кто не хотел, чтобы его узнали. Он или оно было поодаль от них. Казалось, он смотрел на них, словно предупреждая, – не стоит говорить об этом. В комнате появилось ощущение страха и пустоты. Как будто кто-то опустошил все. Оставив лишь одну бездонную пустоту.
– Вы это чувствуете? – спросила Эмма у Софи. – Вы чувствуете это ощущение полной опустошенности?
Но Софи ничего не чувствовала, да и не могла она это чувствовать. Помогая людям, она видела в них все, что только можно увидеть, и ничем больше ее не удивишь.
– Что я должна чувствовать? – удивилась она. – Я ничего не чувствую.
– Не чувствуешь? – удивилась Эмма. – Как же можно этого не чувствовать? – не понимала она.
– Нет, – сказала Софи, вставая с дивана. – Я ничего не чувствую да и чувствовать не могу.
– Почему?
– У меня нет никаких ощущений, – сказала Софи. Нет никаких чувств. Вообще ничего нет.
Эмма ужаснулась.
– Как же Вы живете? Без чувств?
– Почему без чувств, – сказала Софи. – Чувства есть, но они не такие как у Вас.
Эмма испугалась, за свою жизнь: она не встречала человека, который ничего не ощущал. Всякий человек что-то ощущает, но полностью лишенного ощущения Эмма никогда не встречала.
Она видела, как Софи подошла к холсту и, сдернув занавесь, посмотрела на Эмму.
– Что Вы делаете?
Софи посмотрела на портрет и сказала одно слово.
– Алиса.
Это слово она произнесла с любовью и нежностью.
Эмма спросила:
– Что происходит? Почему Вы открыли этот портрет?
Софи пристально посмотрела на Эмму. В ее взгляде промелькнуло что-то зловещее, что-то в нем было неприятное, опустошенное. Она уже когда-то видела этот взгляд. Да, этот взгляд, где же она его видела? Конечно! Сьюзен. Это ее взгляд. Ее и больше ничей. Это она, та Сьюзен, которую она знала. Но как такое возможно? Она же мертва?
– Сьюзен? Это ты?
Та посмотрела на портрет. Казалось, что она восхищается им.
– Сьюзен? – вопросила она и, посмотрев на Эмму, сказала. – Сьюзен умерла. Ее нет и быть не может. Потому что она умерла.
– Кто же ты такая?
Софи подошла к окну и посмотрела на улицу. За окном пурга, мороз. Что за зима? Всем зимам зима. Пять лет подряд снега не было. Точнее он выпадал к концу января. Ну что это за зима? Не зима, а непонятно что?
– В этом году снежная зима, – сказала Софи. – Давно такой не было.
Эмма встала с дивана и, подойдя к Софи, посмотрела в окно и согласилась с ней:
– Да, зима в этом году хорошая, мороз, снег выпал, что еще надо?
– Ничего, – ответила Софи и добавила: – Вы спрашиваете, кто я? Это не так важно, я хочу помочь Жене. Видя, как он страдает, я не могу смотреть на него и ничего не предпринимать. – Она сделала тяжелою паузу. – Он погибнет без моей помощи.
Эмма удивилась:
– Почему он должен погибнуть? Мой внук способен за себя постоять.
– Я, конечно, уверенна, что Ваш внук за себя постоит, – заверив Эмму, Софи добавила: – Но сможет ли он защитить себя от себя самого.
– Что Вы имеете в виду?
– Я видела его, когда он увидел во мне Ребекку: поверьте, зрелище не из приятных.
Эмма не понимала, что хочет от нее Софи. На первый взгляд она просто была женщиной, попавшей в сложную ситуацию. Но теперь, после их разговора, Эмма засомневалась в том, что Софи надо от нее. Возможно, она видела то, что не должна была видеть, но она это увидела и теперь хочет что-то выяснить?
– Скажите? Что Вам надо от моего внука?
Этот вопрос поставил в Софи в тупик. Она не знала, что ответить на него. Ведь она действительно хотела помочь Жене. Она уже когда-то видела подобное состояние и знала, что добром это не кончится. Несколько лет тому назад ее друг сошел с ума от любви. Вы спросите, как такое возможно? Просто он не пережил разлуку. Она ушла к другому, и тот пытался понять, чем тот лучше его? Что у него такое, что нет у него? В конце концов, он сошел с ума. Но это был единичный случай за прожитую жизнь Софи или Софьи, как было написано у нее в паспорте.
– Ничего, – ответила Софи, – просто я видела нечто похожее, – сказала она. – Поверьте, добром это не кончилось.
Эмма задумалась.
– У Вас был аналогичный случай?
– Был, – призналась она. – Он был с моим братом. Он никак не мог понять, почему жена ушла к другому, и, в конце концов, сошел с ума. Правда, его вылечили, но он так и не может смириться с тем, что его бросили. Теперь он совершенно один.
Эмма, выслушав Софи, сказала:
– А Женя тут причем? В их судьбах нет ничего общего?
Софи возразила:
– Нет, есть.
– Что же это?
– Неспособность человека рационально мыслить, – сказала Софи. – Он останавливается на одном объекте и никак не может выбросить его из головы. Он хочет избавиться от этой новизны, но не получается. Его разум не способен мыслить адекватно. Не переключаясь на другое, он остается в тени прошлого и постепенно сходит с ума. – Она сделала паузу. – Так же и у Жени. Ему надо толчок для того, чтобы он забыл прошлое и жил дальше.
Эти слова не лишены здравого смысла. Да, человеческое сознание – это потемки, и кто его поймет? Тот поймет, как мыслит человеческий мозг, и почему он работает лишь на пять процентов от своей работоспособности.
– Допустим, – сказала Эмма, включая телевизор. – Но я не пойму, какой для Вас резон помогать чужому для Вас человеку?
– Об этом попросила меня сама Ребекка, – неожиданно для Эммы ответила она. – Дело в том, что я сестра Ребекки.
Эмма опешила. Она смотрела на Софи и не могла понять, правду ли говорит эта женщина. Ведь у Ребекки не было сестры, по крайне мере, та о своей сестре ничего не говорила.
– Вы лжете! Это неправда! У Ребекки не было никакой сестры.
– Нет, – продолжала утверждать Софи, – была. Правда, мы не ладили, но Ребекка моя сестра.
Эмма внимательно посмотрела на Софи. Казалось, что она испытывает ее своим взглядом. Возможно ли, что эта женщина, сидевшая возле нее, была сестрой Ребекки? В это Эмма не могла поверить.
– Чем докажете? Я требую доказательств.
– Вы помните фамилию Ребекки?
– Да.
– Какая у нее фамилия?
– Волкова.
– Верно.
– А Ваша?
– Волкова.
– Это просто совпадение.
– Могу доказать, что это не так.
– Докажите.
– Где моя сумочка?
– Не знаю. – Эмма оглядела комнату. – Здесь ее нет. Наверно, в той комнате, где Вы ночевали.
Софи встала с дивана, прошла в прихожую, а затем в другую комнату. Вскоре она вернулась с сумочкой. Вытащив из нее свой паспорт, она протянула его Эмме.
– Смотрите, – сказала она. – Вот доказательство.
Эмма взяла документ, открыла его на странице, где пишут имя и фамилию. Волкова Софья Эдуардовна. Затем дата рождения и когда выдан.
– Это только совпадение. Паспорт не является доказательством Вашего родства с Ребеккой. Она могла его попросту потерять.
– Это так, – сказала Софи. – Но Ваша фамилия не Волковы?
– Нет.
– Ваша фамилия Лебедевы. Это так.
– Верно, – подтвердила Эмма. – Мы Лебедевы.
– Ребекка не была расписана с Женей, ведь так?
– Так, – подтвердила Эмма. – К чему Вы клоните?
– Вот тут-то и заключается ошибка.
Эмма не понимала.
– Какая ошибка?
– Они были женаты, – сказала Софи. – В доказательство я могу показать Вам свидетельство о браке, они были зарегистрированы четвертого января тысяча девятьсот девяносто девятого года. Они поженились во Франции.
Эти слова убили Эмму. Она потеряла сознание. Она не могла поверить в то, что Женя все же женился. Он всегда говорил ей, что никогда не женится, а сам? «Что сам?», – подумала она, – «он не мог жениться, просто не мог».
– Это ложь! «Этого не может быть». – сказала она. – Он бы не посмел жениться без моего на то позволение!
– Я понимаю Ваши чувства, – сказала Софи, наливая Эмми двадцать капель валерьянки. – Но это так, – сказала Софи. – И я тому свидетельница.
– Вы?
– Да, я, – подтвердила Софи. – Свадьба проходила довольно скромно.
– Ладно, допустим, – сказала Эмма. – Но скажите, сегодня вы встретились не случайно? – была уверенна Эмма. – От моего внука Вам что-то надо?
– Мне от Вашего внука ничего не нужно, – заверила ее Софи. – Я просто хочу помочь.
– Помочь? С какой радости? Только из-за того, что Вам так сказала покойная сестра?
Софи не было, чем парировать этот вопрос. Эмма была права: всегда что-то нужно кому-то от кого-то. Но в данном случае Эмма ошибалась. Софи хотелось помочь Жене, избавить его от прошлого. Об этом ее попросила и ее сестра в гостинице при аэропорте. Но об этом потом.
Эмма немножко успокоилась. Она была вся на нервах. Да и понятно, почему. Она видела, как страдает ее внук и не может с этим ничего поделать. А тут еще узнала, что он был женат. Она держалась за сердце.
– Расскажите, как Ребекка попросила Вас об этом? – попросила она Софи. Правда, она не верила, что это вообще возможно? Но она рассчитывала, что после рассказа Софи ей хоть не на много, но станет лучше.
– Вы уверены?
– Да, – подтвердила Эмма, – уверена. – И добавила: – Начинайте свой рассказ.
– Здесь и рассказывать-то нечего, – сказала Софи. – Но извольте.
Эмма внимательно слушала Софи.
Софи рассказала, когда Женя показал ей фотокарточку Ребекки, он глубоко ушел в себя и как будто что-то увидел.
Эмма поинтересовалась:
– Что именно увидел Женя?
– Ребекку, – ответила Софи. – Он увидел Ребекку.
– Но как? – не понимала Эмма. – Как это возможно?
– По-видимому, он ее так любил, что и после ее смерти он видит ее такой, какая была она при жизни.
Эмма согласилась.
– Возможно.
Софи продолжила рассказ.
– Он смотрел в пустоту и сказал: «Ребекка, ты здесь!» Он видел перед собой ее, Ребекку. Она стояла позади меня. Я слышала, как она сказала: «Ты хотел провести свою жизнь рядом со мной, так избавься от прошлого. Оно тебя погубит». – Софи перевела дыхание. Ей было неприятно говорить о ней, но она была вынуждена. – Затем хотите верьте, хотите нет, но я услышала чей-то голос, я не поняла, чей он был? Теперь я точно знаю, что это голос принадлежал Ребекке.
– И что же она сказала? – Эмма относилась к этой истории скептически. – Что?
– Она попросила, чтобы я не оставляла Женю в одиночестве. Она поручила мне заботиться о нем.
– Я не верю, – заявила Эмма. – Ты лжешь!
В это самое время чей-то голос перебил Эмму. Он звучал зловеще и угрожающе, как будто все это время был где-то глубоко внутри и теперь вырвался наружу.
Эмма не на шутку испугалась. У нее перехватило дыхание, и она с опаской обернулась. – Что за черт? – Сьюзен. Она стояла возле картины.
– Да, – сказала она. – Это я. – Затем она как бы в насмешку добавила. – Не ждали?
Да, это была она. Женщина с холста, Сьюзен. Та самая Сьюзен с портрета, которая, по мнению Эммы, была виновна в их несчастьях. Да, это была она та самая Сьюзен. Женщины замерли в ожидании. У обеих женщин возникло полное непонимание. Они не могли поверить, что это происходит на самом деле. Это только их воображение. Они думают о ней, и вот она наяву.