Тринадцатый номер гостиничного типа был обыкновенен. Здесь стояла односпальная кровать, телевизор, стол у окна, а на нем телефон. Там у окна лежал чемодан Жени. В номере была кухня, где стояли холодильник, газовая плита и обеденный стол. Все то, что могло понадобиться постояльцу.
– Ну вот, – сказал Женя, – здесь нас поселили. – Он позвонил по телефону на первый и попросил, чтобы вещи Софи принесли в этот же номер. Затем он положил телефонную трубку на аппарат, сказал. – Вы тут располагайтесь, а я сейчас приду.
Он вышел из номера, оставив Софи одну. Впрочем, она была не одна, с ней были ее мысли. Да, именно ее мысли и ограждали ее от того хаоса жизни, который всегда присутствует возле нас. Она подошла к окну, открыла форточку и глубоко вздохнула, почувствовав, как ее лицо одул свежий ночной воздух грядущего нового года. Все было прекрасно. Радость и веселье, игра за окном веселых озорниц снежинок. Только все равно на ее душе была тоска. Тоска от того, что она вынуждена встречать новый год не у себя дома, а гостинице при аэропорте. Да, именно здесь, и не где бы там ни было. Именно здесь. «Да! Как хорошо встретить новый год у себя дома», – думала она. – «А я здесь застряла, в этом аэропорту. Сейчас мои родные меня ждут, надеются, что я им позвоню, а я здесь. В этом номере. Конечно, так не стоит говорить перед новым годом, но это правда. Я здесь, а они там».
В это время в номер вошел Женя. У него было приподнятое настроение.
– Софи? – позвал он женщину. – Где Вы?
– Здесь, – отозвалась она, – в комнате, идите сюда, из окна тут замечательный вид.
Женя прошел в комнату и подошел к окну. Он посмотрел на улицу и увидел переливающие в свете ночного неба и уличных фонарей падающие на землю снежинки.
Женя сказал лишь одно слово:
– Красиво!
Это слово он произнес спокойно, без всяких прикрас. Вообще он не любил ничего, кроме покоя. Он не умел веселиться, как веселится сейчас молодежь. Он не признавал ни вечеринок, ни шумное застолье, ничего, что его натуре было противно. Он любил прекрасное. Музыку, живопись, поэзию. В общем, все то, что не противоречило его культуре, его образу жизни.
Софи посмотрела на него и сказала.
– Вам иной раз не кажется, что Вы во вселенной одни? Только Вы, и больше никого?
Женя посмотрел на Софи. Ему показалось, что в ее взгляде промелькнуло что-то знакомое, что-то, что он знал, но уже забыл. В какой-то момент он увидел в глазах Софи глаза его жены Ребекки. Да, это она, а не Софи, сейчас смотрела не него. Она и только она, и никто другой.
«Да, это она, моя жена», – думал он. – «Ведь это ее взгляд, только она может так искренно смотреть на меня. Только она и никто больше».
Тут он неожиданно сказал:
– Ребекка?
Да, он назвал ее имя, имя своей жены. Ребекки.
Софи была обескуражена происшедшим. Она видела в его глазах непонимание. Женя был задумчив и погружен в размышление. Казалось, что он был сейчас далеко от нее. Он был где-то. Где-то, где мог быть только он один, и никто больше.
Софи не стала разубеждать его, что она это не она, а его жена. Затем она дотронулась своей ладонью до руки Жени, нежно взяла ее в свою ладонь и сказала тихим нежным голоском.
– Да, это я, любимый.
Эти слова были произнесены так ласково и нежно, что у Жени не оставалось сомнений, перед ним его жена Ребекка. «Да, это она! Кто же еще, если не она? Больше некому».
– Это ты? – не верил своим глазам Женя. – Но как? – не понимал он. – Ты же погибла?
Софи стало страшно. Женя смотрел на нее любовными непонимающими глазами, а она не знала, что ответить. Она анализировала все за и против, мысли бежали у нее друг за другом. Не останавливаясь ни на минуту, они откидывали ненужные идеи и мысли. Наконец вот оно, решение, не знаю, хорошее? Но делать нечего. Софи залепила Жене горячую оплеуху и сказала:
– Я не Ребекка, я лишь похожа на нее. – Она снова залепила ему оплеуху и добавила. – Идиот! Если я так на нее похожа, то зачем же это скрывать? Сказал бы честно, что я похожа на нее так сильно, что нас не различишь. На том и закончили. А всю ночь быть ею, увольте, на это я не подписывалась.
Тут Женя пришел в себя. Он не помнил ничего, что произошло с ним. Он знал лишь одно: он здесь в гостиничном номере вместе с Софи.
– Что произошло? – спросил он. – И почему у меня так горит щека?
Софи облегченно улыбнулась. С ее груди словно упал камень. Да, это он. Тот Женя, с которым она познакомилась в аэропорту.
– Ничего особого, – ответила Софи. – Просто Вы вспомнили свою жену и увидели меня в ней.
– Я вспомнил Ребекку? – Женя недоумевал, как это могло произойти? – Извините, пожалуйста, если я Вас напугал. Со мной такое иногда бывает.
– Ничего, – словно ничего не произошло, ответила Софи и поинтересовалась: – У Вас это часто?
– Нет, – ответил Женя, – это происходит, когда я вспоминаю о ней. Вот и сейчас, Вы напомнили мне ее, мою Ребекку. – Тут он замолк. Ему было стыдно, что, пригласив Софи в номер, предоставленный им аэрокомпанией аэропорта, он говорил с ней о своем горе. Делился с ней своей печалью. Он хотел говорить с ней о чем-то другом, о чем-то, что им было обоим интересно. Но это было не так. Женя, видя ее, вспоминал Ребекку. Мало прошло времени с ее безвременной кончины, и с этим он не мог ничего поделать. – Скажите, Вам хотелось не то, что Вы видели сейчас?
– Что?
– Все это, – пытался объяснить, оправдаться он. – Мое так называемое безумие.
– Безумие? – не поняла она. – В чем Ваше безумие? В том, что Вы до сих пор любите свою жену? Это не безумие, просто воспоминание.
– Вы считаете, что я не способен забыть ее? – он посмотрел в окно. – Но я не хочу забывать ее. Она моя жизнь!
Софи ничего не могла сказать в ответ. Она не находила подходящих слов, чтобы что-то сказать. Подбирая соответствующие слова, она не знала, что сказать в первую очередь. Но вот, наконец, она сказала.
– Но нельзя же все время жить только прошлым?
– Да, – согласился Женя, – нельзя. – Он задумчиво смотрел в окно, наблюдая, как маленькие снежинки кружили перед окном и падали на землю, устилая ее белым серебристым одеялом. – Знаете, – сказал он, – эти снежинки напоминают мне тот злополучный день, когда это произошло.
Софи смотрела на Женю и молчала. Видя, что Женя вспомнил то, что хотел забыть, но не мог забыть. Видимо, тяжело было ему, когда он вспоминал о Ребекке. Вспоминал о ней. Он видел в ней ее, и с этим она ничего не могла сделать.
– Расскажите о ней, – попросила она. – Вы говорите, что мы похожи внешне, я хотела бы знать, похожи мы внутренне, или это только внешнее сходство?
Женя посмотрел пристально на Софи. Сейчас он видел в ней женщину, прекрасную и красивую. Такую, какую он запомнил Ребекку в день ее гибели.
– Вы хотите знать?
– Да, – ответила Софи, – хочу. – Она сделала паузу, словно готовя его к чему-то, затем сказала. – Не поймите меня неправильно, но, если нам предстоит провести ночь вдвоем, я хотела знать о ней хоть что-то.
– Понимаю. – Женя понимающе покачал головой. – Что ж, я Вам расскажу о Ребекке, кем она была. Но для этого разговора еще рано, смотрите! – он показал рукой на улицу. – Какая красота! – он посмотрел на наручные часы. – Уже скоро новый год. Давайте нальем сок в бокалы и встретим новый год вместе!
– Давайте, – согласилась Софи, и подумала, что хорошо, что Женя не употребляет горячительные напитки, а то, что на него нашло б? – Давайте нальем сок в бокалы и встретим новый год.
Так и произошло. Они включили телевизор, налили в бокалы апельсиновый сок и после того, как президент России В. В. Путин поздравил россиян с новым годом и ударили двенадцать раз куранты на Спасской башне Кремля, они встретили новый год. Софи пожелала, чтобы в новом году все было лучше, чем в предыдущем, а Женя пожелал, чтобы больше в следующем году не опаздывать никуда, тем более домой. Затем они сели за стол, на котором стоял праздничный торт. Вот уже засвистел свисток поставленного на плиту кипятка. Женя поинтересовался:
– Чай будете?
– Да, – ответила Софи, – буду.
Женя налил чай в чашки, а Софи разрезала торт.
– Значит, Вы хотите знать, похожи Вы с Ребеккой?
– Мне просто интересно. Похожа я на нее только внешне или еще есть внутренне сходство?
– Да, – сказал Женя и, сделав паузу, продолжал: – С чего же начать?
– С чего хотите.
– Ребекка, – сказал он. – Что я могу сказать, встретились мы в Париже, много лет тому назад. Она приезжала на неделю высокой моды. Она была молода и весела. Казалось, что с ней у меня не было ни забот, ни печали. Она ограждала меня от жизненных тягот жизни. Она сделала мою жизнь радостной. Вскоре мы поженились, Ребекка забеременела и родила мне детей. Двое мальчиков и девочку. Мы были рады и безмерно счастливы…
Софи прервала Женю.
– А как назвали детей?
– …Оскаром, Робертом и Алисией. Прекрасные имена. Мы вместе их выбирали. Помимо воспитания детей, она работала над новой коллекцией, она хотела представить ее в Нью-Йорке. Помимо этого у нее был дар к рисованию. Вы не поверите, она могла изобразить все так реалистично, что можно было сказать – она видела свои произведения душой. Если будете в Нью-Йорке и посетите выставку художников, то Вы сможете увидеть ее холсты. Поверьте, стоящее зрелище. – Он сделал паузу, продолжал: – Однажды она изобразила на холсте девочку необычайной красоты. Она повесила ее у нас в квартире в Нью-Йорке, и с тех пор у нас начались скандалы. Я не знаю, почему мы ругались, но могу лишь предположить, что эта картина, портрет маленькой девочки овладел ей. Он был словно живой. Мне иногда казалось, что девочка с портрета смотрит на меня. Я спросил Ребекку, с кого она написала этот портрет?
И она ответила:
– Этот образ возник у меня в голове совершенно машинально. Я не знаю, кто эта девочка и почему я ее нарисовала? Этого я не знаю.
Софи задумалась. Она никогда еще не слышала таких рассказов. Впрочем, это его рассказ, а не Софи.
Софи предположила:
– Вы хотите сказать, что Ребекку убила картина?
– Теперь я в этом уверен.
– Как это произошло?
Женя не хотел вспоминать об этом, но все дольше оттягивая этот разговор, он не мог забыть о том, что произошло в тот день.
– Я понимаю, – сказала Софи, – Вам трудно вспоминать об этом, но если Вы будете держать все это в себе, Вам будет все хуже и хуже. – Она сделала долгую паузу. – Поверьте, я знаю, о чем говорю.
– Вы тоже кого-то теряли в своей жизни?
– Да, – призналась Софи, – теряла. – Она сделала долгую паузу. На душе в этот момент было опустошенно. Она, как никто, понимала этого человека. Ведь она тоже когда-то потеряла. – Я понимаю. Вам сейчас нелегко, но я вижу, что Вам нужно высказаться, поделиться с кем-то этим. Продолжайте, прошу Вас.
Женя был потрясен тем, что за много лет его кто-то понимает. Все, кому он рассказывал эту историю, считали его ненормальным. Софи – совсем другое дело. Она поверила Жене, и готова была его выслушать.
– Да, мы теряем родных, – сказал он. – Это не значит, что они умирают, просто мы с ними не общаемся, спорим, делим что-то? А забываем, что кроме них у нас никого нет.
– Это так, – согласилась с этим утверждением Софи. – Мы портим свои отношения и остаемся одни, одни в этом океане, называемом… – Она сделала долгую паузу. Она знала не понаслышке, что это такое – прожить жизнь. Она сказала одно слово: – «Жизнь». – И этим все было сказано.
– Я с Вам совершенно согласен, – ответил он. – Жизнь – трудная штука, и подчас на то, чтобы понять ее, можно прожить ее, и так не понять, зачем человек прожил на этом свете. – Он сделал паузу. – Вы хотите знать, что было дальше? – продолжил свой рассказ Женя. – Я расскажу. Как-то раз, вечером, увидел Ребекку разговаривающей с портретом на стене. Он был живой. По крайне мере, мне так показалось. Когда я окликнул Ребекку по имени, та обернулась, и я увидел в ее глазах что-то зловещее, что-то неестественное, что-то потустороннее. Казалось, что она полностью во власти чего-то, что мне было не ведомо. Да, это так. Ребекка была во власти этого портрета. Она заботилась о нем, никого не подпускала близко. Как-то раз я был свидетелем некого, на первый взгляд сказать, сумасшествия. Я был свидетелем того, что нельзя объяснить рационально.
– Что же произошло? – спросила озабоченная Софи. Она слушала его рассказ и не могла поверить, что то, что все то, что он рассказывает, правда. Эта история была похожа на вымысел, но нет, его история была реальной.
– Так вот, – продолжил он, – я видел, как Ребекка смотрела на меня. Но это была совсем не она, а кто-то другой. Она подошла ко мне и поцеловала. Я почувствовал к ней какую-то неприязнь. Я чувствовал, что это все же была не она. Но кто это был? Я до сих пор не могу понять. Она смотрела на меня, и от нее исходил какой-то холод. Ребекка не была Ребеккой, а была кем-то другим.
– Что Вы имеете в виду?
– Она стала мне чужая. Все время она проводила возле портрета девочки. Мы отдалились друг от друга. Как-то раз я попытался избавиться от портрета, но не смог. Каким-то образом на следующий день портрет оказался дома. Я у Ребекки спросил: – Скажи, эта картина для тебя что-то значит? – Я чувствую себя с ней счастливо, – сказала она. – Я говорю с ней, и она меня понимает. – Понимает? – удивился я. – Ты что, с ней общаешься? – Да, общаюсь, – сказала она и улыбнулась. – Я могу рассказать ей о своих проблемах горестях, печалях. – Они у тебя есть? – Да, – призналась она. – Как у каждого человека.
– Она была права, – сказал Женя. – Всякому человеку надо высказаться.
Софи поинтересовалась:
– Она ходила к психологу?
– Да, – ответил Женя, – ходила. Но тот решил, что она сошла с ума, и направил ее к психиатру. Там ее лечили, но все было бесполезно. Я под свою ответственность взял ее домой. Вскоре ей стало лучше. Но картина все еще находилась в доме. Как-то ночью я видел, как по квартире ходит девочка. Я принял все это за сон, но нет, это был вовсе не сон. Девочка подошла к кровати, где лежала Ребекка, и легла вместе с ней. Затем она обняла ее и поцеловала. Ребекка проснулась…
Софи предположила. Нет, она точно знала это.
– И они занялись любовью?
– Да, – ответил Женя, – они были вместе. Но потом… – Женя сделала паузу. Он не хотел вспоминать то, что произошло дальше, но ему пришлось. – Итак, – продолжал он, – я не знаю, как это могло произойти, да может это вовсе не происходило. Но никто не убедит меня в обратном.
– Что же Вы видели?
– Если я Вам расскажу, то Вы меня будете считать за ненормального.
– Нет, – заверила его Софи, – не буду.
– Так вот, – продолжал Женя, – я видел то, что невозможно себе даже представить.
– Что же? – в нетерпении ждала ответа заинтригованная Софи. – Что же Вы видели на самом-то деле?
– Ребекка исчезла, – сказал он. – Просто испарилась, растворилась в мягкой кровати.
Софи не поверила своим ушам.
– Как это? Растворилась? – не поняла Софи. – Разве такое возможно? – она не понимала, что вообще Женя имел в виду? – Она что, так взяла и растворилась? – недоумевала она. – Но как это вообще возможно?
Жене на это не было, что ответить, он сам не понимал, как такое вообще возможно? Он видел это только в фантастических фильмах, но вживую? На самом деле? Никогда.
– Я сам не понимаю, как вообще такое возможно. Всем, кому я рассказывал эту историю, считали меня сумасшедшим, а я видел собственными глазами, как Ребекка испарилась, исчезла, словно ее и не было.
Софи заинтересовала эта история. Мистика, да и только. Вообще-то история Жени была похожа на нечто. Никто в здравом уме не поверит в эту историю. Во что угодно, только не в это.
– Вы сказали, что Ваша жена умерла, – заметила Софи. – Но в Вашей истории она попросту исчезла? – она сделала паузу. – Я не понимаю? – вопрошала она. – Что же с ней произошло на самом-то деле?
– Я сказал чистую правду, Ребекка умерла. – Ему было тяжело говорить об этом, но он продолжал. Ребекка умерла, я в этом был честен. Вместо нее девочка из картины обрела плоть и кровь. Как это произошло? Этого я не знаю. Только после этого я увидел Ребекку в том портрете, где раньше была изображена та девочка.
– Это как такое возможно?
– Я сам не понимаю, – признался Женя. – Для меня эта осталось загадкой. Когда я увидел Ребекку в портрете, я подошел к холсту и дотронулся до картины ладонью, мне показалась, что Ребекка дотронулась до моей ладони в ответ. Я до сих пор чувствую, что она всегда рядом со мной. Говорит со мной.
Она не могла поверить, что девочка из картины заняла место живого человека. Она считала, что это лишь его больное воображение. Что если его жена погибла, и мозг создал образ девочки, заменившую ему его жену? Это было возможно. Да, это так. В психиатрии довольно часто врачи сталкиваются с подобными заболеваниями. Софи спросила из любопытства.
– Как зовут сейчас девочку с картины?
Мужчина задумался. Казалось, что он погружен в транс. Тупо смотря на Софи, он будто что-то увидел позади нее. Софи обернулась – никого.
– Что с Вами? – испуганно смотрела она на мужчину. – Что с Вами?
– Ребекка, – сказал он, – ты здесь!
Да, он видел перед собой ее, Ребекку. Она стояла позади Софи и улыбалась.
– Это ты? – с трепетом в сердце произнес он. – Но как такое вообще возможно?
Тут он увидел, как Ребекка подошла к Софи и словно вошла в нее, заменив себя ей. Она сказала.
– Ты хотел провести свою жизнь рядом со мной, так избавься от прошлого. Оно тебя погубит. – Затем Софи услышала в своей голове слова, обращенные лично к ней. Она сказала. – Не оставляй Женю в одиночестве. Заботиться о нем.
После этого Софи пришла в себя. Она не понимала, что происходит. Что вообще со мной только что произошло? Она видела, как Женя пришел в себя. Он смотрел на Софи и не понимал, что с ним только что произошло.
Софи поинтересовалась:
– Что, черт возьми, со мной только что было?
– Здесь только что была Ребекка, – сказал он. – Она говорила со мной через Вас.
– Ребекка была здесь? – удивилась Софи. – Она говорила с Вами через меня? Но как? – этого Софи не понимала. Она считала, что на почве нервного срыва в связи с гибелью Ребекки Женя стал кем-то другим, и этот другой человек живет параллельно с его реальностью. Лишь исчезновение второй его реальности, его воспоминание о прошлом помогло бы ему обрести самого себя. Но как это сделать? Софи осторожно спросила. – Вы рассказываете о Ребекке уже целый час, а фотография у Вас ее есть? – поинтересовалась она. – Знаете, я хотела посмотреть на женщину, пленившую Ваше сердце.
– Конечно, есть, – поспешил сказать Женя. Он залез во внутренний карман пиджака, вытащил портмоне, достал фото и протянул его Софи. – Вот она.
Софи взяла фотографию и посмотрела на изображение на фото. На нем была изображена черноволосая женщина. Гордо и величаво она стояла возле холста картины, на котором была изображена какая-то женщина. На Ребекке было надето строгое коричневое платье. Было видно, что ей оно было к лицу, и не просто к лицу, казалось, что она гордилась им. Ее черные глаза были устремлены вдаль, как бы высматривая что-то. Вообще, такие женщины были редкость. Деловая, решительная, уверенная в себе дама.
Но вот за ее спиной были видны контуры женщины с портрета на стене, где и была сделана эта фотография. Ее лица не было видно. Лишь контуры, очертание ее тела. У нее были черные длинные волосы, зачесанные назад. Ее кисть руки лежала на плече Ребекки.
– А кто это такая? – поинтересовалась Софи, протягивая Жене фотографию, указывая на очертание женщины позади Ребекки. – Эта девушка, кто она?
Женя с трепетом взял фотографию и посмотрел на нее.
– Где?
– Вон там, справа.
Женя посмотрел на фотографию и, дотошно изучив ее, сказал.
– Верно. – Он был озадачен. Смотря на эту фотографию, он никогда не обращал внимания на нее, женщину позади Ребекки. Смотря на нее, у Жени возник панический страх. Он отбросил в сторону эту фотографию и, прокричав невероятно громким голосом «нет!», он закрыл лицо рукой, и в это же время его обдало жаром. Казалось, что он обезумел. Подбежав к окну, он раскрыл его настежь, облокотился руками о подоконник и часто, глубоко начал дышать.
Видя, что Женя все же узнал женщину с фотографии, ее тень, Софи потребовала ответ.
– Кто эта женщина? Вы ее знаете? Говорите, кто она?