К вечеру снова повалил снег. Казалось, что кто-то там, в вышине, просеивает муку сквозь крупное сито: с тускло-серого неба обильно сыпались пушистые белые хлопья, вблизи похожие на неряшливые комки ваты.
Человек медленной, неуверенной походкой приблизился к окну второго этажа, принялся вглядываться вдаль, почти вплотную прижавшись лицом к стеклу. Поселок лежал внизу – всё такой же тихий и безмолвный. Человек ясно видел его мысленным взором: аккуратные коттеджи, выстроенные в разных стилях – в соответствии со вкусами и финансовыми возможностями хозяев; недостроенные дома, фонари, глухие заборы, деревца, гаражи…
Однако за сплошной стеной снегопада толком ничего разглядеть не удавалось.
Впрочем, это и не имело особого смысла.
Остаться в одиночестве в большом красивом доме – разве не этого хотелось? Не об этом страстно мечталось прежде?..
Теперь вот сбылось. Никого больше нет. Пропали пропадом, провалились в тартарары.
«Только я блуждаю по комнатам, как никому не нужная, неприкаянная, нелепая тень».
Подавив вдох, человек отвернулся от окна, прошел вглубь комнаты и сел в кресло.
Кажется, Бернард Шоу советовал мечтать осторожнее – ведь мечты имеют обыкновение сбываться. Вот сбылось – и что сейчас с этим делать?
И назад ничего не вернешь. Этого еще никому не удавалось, как ни проси. Да и кого просить? У бога? Есть ли он вообще? А если и есть – разве услышит?
На комнату медленно наползала темнота. Совсем скоро она станет и вовсе непроглядной: двух шагов не сделаешь, чтобы не споткнуться. Прежде эта чернильная мгла пугала, тревожила, будоражила воображение. Но все чувства постепенно растаяли – ушли вместе с остальными обитателями дома.
Теперь остается лишь одно – ждать. Скоро, уже совсем скоро, наверное.
«А если нет? – ударила мысль. – Если это – навсегда, навечно? Если этот дом станет моей тюрьмой, моей могилой?»
Некому спасти. Никто не услышит.
Человек скорчился в кресле и прижал ладони к лицу в напрасной надежде защититься от неизбежного.