«Молчаливо глубокое море, Всё в нём спит без тревоги и горя. Только шаг – в тишину, в глубину, И ко дну – и навеки усну». Генри Уодсворт Лонгфелло
Свернув с главной дороги, машина остановилась на обочине, вдоль которой тянулся непроглядный лес. Было давно за полночь, и ясное небо рассекала бледная линия звёздного света. Из машины вышел человек средних лет. Ростом он был не велик, но и не слишком мал, а выглядел как самый обыкновенный бродяга, которого часто можно видеть на дороге ловящим попутку.
Бросив на землю сумку, он поблагодарил водителя и сел на дорогу, провожая взглядом уносящиеся в ночь огоньки фар. Вскоре машина скрылась за горизонтом, а едва различимый звук мотора потонул в ночной тишине. Бродяга достал из кармана мятую папиросу. Сломав несколько спичек, он раскурил её и устремил свой взгляд в небо. Ночь была свежей и лунной. С севера дул крепкий ветер, но в целом было довольно тепло.
«Море близко, – подумал бродяга, – Теперь я чувствую его дыхание».
Подложив под голову сумку, он лёг на дороге. Он лежал и смотрел на небо, пуская перед собой студенистые облака табачного дыма. «Что такое вечность?» – размышлял бродяга. «Что-то, что не имеет ни начала, ни конца» – подсказывал ему внутренний голос. «Тогда, что такое бесконечность? – продолжал размышлять он, – То, у чего было начало, но никогда не будет конца? И если рождение это начало, то смерть, конец ли это? И какой во всём этом смысл? От таких мыслей у него закружилась голова. Звёзды поплыли в круговороте вселенского танца. Картина была завораживающей.
Тряхнув головой, бродяга взглянул на стремительно тлевшую сигарету. Часть пепла упала на асфальт, разбившись на мелкие хлопья, и в ту же секунду их подхватил ветер и унёс вместе с собой в бесконечность. Он поднялся на ноги. Далеко на востоке, сквозь лес пробивалось утреннее зарево. Начинался новый день, и первая роса едва заметно блестела серебром на зелёных листьях подорожника.
Водрузив на плечи сумку, бродяга тронулся в путь. Несколько часов он шёл по пустынной дороге. Ни одной машины не встретилось ему на пути. А мир тем временем пробуждался ото сна, освежая свой зелёный лик, утренней небесной влагой. В лесу начинали свои песни сойки с сороками, сонные пчёлы неуклюже садились на цветы мать-и-мачехи. Всё шло своим чередом.