Деревня, в которую направлялся опечаленный и опустошенный Ладомир, находилась на окраине Спалесского княжества. Ладомир, ведя под уздцы коня, вошёл во двор небольшого дома. Рубленная из брёвен изба, ничем не отличалась от соседних домов.
Привязав поводья к крюку, прибитого к бревенчатой стене хлева, Ладомир вошёл в избу.
Невысокий потолок, темные стены и малюсенькие окна создавали давяще впечатление. Главным украшением служила огромная белоснежная печь, раскрашенная райскими птичками и цветами. Именно она и обогревала, и кормила домочадцев. Вдоль всех стен стояла лавка, на которой лежали полавочники, вышитые искусной мастерицей.
– Мир в дом твой, нянька Ульяна, – поклонившись в пояс, улыбаясь, приветствовал Ладомир старую женщину, сидевшую на лавке возле оконца и штопавшую грубую мешковину.
Увидев на пороге своего дома высокого молодого человека, нянька Ульяна ахнула и выпустила из рук мешковину.
– Ты ли это, Ладушка, – ласково ответила Ульяна и, встав с лавки, протянув руки, подошла к мужчине.
– Я, – обнимая, Ладомир троекратно расцеловал ее.
– Садись, дитятко. Голодный, поди. Погодь, я сейчас стол направлю, – хлопоча и выставляя на стол припасы, говорила Ульяна.
– Не волнуйся, няня, – ответил Ладомир.
– Как же не волноваться, Ладушка. Два года ждала твоего возвращения. А сегодня с самого утра птичка в дом залетела. Вот думаю, гость должен быть. А кто ко мне придёт? Только Ясенька прибегает, проведает меня. Каждый день приходит, все о тебе справляется.
– Яснорада? – Удивленно произнёс Ладомир.– Сколько годков уже ей? Когда уезжал, помню, совсем девчонкой была.
– Так уже семнадцатый годок минул, – выставляя на стол пироги, отвечала няня. – Чувствовала, что ты придёшь, пироги напекла, как ты любишь.
– С черникой? – Разламывая пирог, сказал Ладомир.
– С ней самой. Вчера Ясенька в лес ходила, так мне целое лукошко принесла.
– Присядь, нянечка, не хлопочи.
Ульяна присела рядом с Ладомиром и, поглаживая его, промолвила:
– Уходил юношей, а вернулся мужчиной, – сделав паузу, она добавила, – узнал, что о матушке. Где она? Жива ли?
Доедая пирог и запивая хлебным квасом, Ладомир посмотрел на старушку и промолвил:
– Видел матушку. У князя Сигизмунда в рабстве, – грустно говорил Ладомир.
– Как так? – Ужаснулась няня, выпучив глаза полные слез.– Она ж княгиня!
– Княгиня в рабстве у пана Сигизмунда, – зло и разочарованно пробурчал Ладомир.
– Но как, Веселина Игоревна, княгиня по рождению и замужеству, стала рабыней у князя Южной Пании? – Недоумевала Ульяна.
– Мой дядя, князь Борис Всеволодович, после захвата земель отца, пытался взять в жены мою мать. Ты же знаешь, что отец, князь Ратибор Всеволодович, погиб от руки своего брата. А его жену, мою мать княжну Веселину, после нескольких попыток склонить стать его женой и, получив многократные отказы, продал за гривенник князю Сигизмунду.
– За гривенник?
– Да. Именно так оценил княжну князь Борис. Ведь она представляла опасность для него. Княжна Веселина Игоревна наследница Спалесского княжества, после смерти мужа. А нет княжны, нет претендента на власть. Убить он ее не смог, а унизил тем, что продал за грош. Князь Сигизмунд не мог не воспользоваться такой возможностью, как завладеть княжной. Теперь она у него. Он хвастается ей, как ценной добычей.
Ладомир ударил кулаком по столу так, что чашка с квасом подпрыгнула и выплеснула содержимое на стол.
– Но ведь ты тоже наследник, Ладушка?
– Да, няня. Я сын князя Ратибора и княжны Веселины. Главный претендент на Спалесское княжество. Я, как кровоточащая рана у Бориса. Вот поэтому, он ищет меня.
– Видел матушку, как она? Такая же красавица, как и была раньше?
– Видел и разговаривал. Все, что тебе рассказал, от неё узнал.
– Вот ведь какая судьба у Веселинушки, – печально молвила Ульяна, – мужа потеряла, сын должен скрываться. Был бы отец, так заступился бы, но сирота она, некому и слова замолвить. Правда брат у Веселины был, но запамятовала я, да может и он сторону князя Бориса взял.
– Я у неё есть.
– Ладушка, ты сам нуждаешься в опеке, князь рыскает по всей округе, тебя ищет. Вот уж и не знаю, как не обнаружил- то нас. Найдёт тебя и убьёт.
– Я не собираюсь всю жизнь бояться и жить с оглядкой. Я вырву из плена матушку и уничтожу дядю.
– Ой, милый мой, что ж ты такое говоришь. Жил бы спокойно, женился на Ясеньке. Смотри, какая девка пропадает, все о тебе спрашивает. Уж больно ты ей по – сердцу пришёлся. Детки бы пошли. Вот оно счастье- то, а Ладомир?
– Няня Ульяна, – обнимая за плечи старушку, ласково говорил Ладомир, – не могу я жениться на Яснораде.
– Так чем тебе не угодила девка? Молода, красива, а самое главное – хозяюшкам хорошая тебе будет. Все- то у неё в руках спорится. А то, гляди, уведут парни и останешься бобылем.
– Не могу без любви, – и сразу перед глазами Ладомира появился образ Марыси.
– Любовь? Так полюби Ясеньку, – не унималась старушка.
– Я другую люблю, няня.
– Да, что ты?! – Взмахнув руками, удивилась Ульяна.
– Только не быть нам вместе никогда. Замужем она.
Ладомир поцеловал Ульяну в макушку, встал из-за стола и подошёл к печи.
– Что ж ты творишь, Ладомир. Нельзя так. Она другому принадлежит.
– Я знаю, поэтому и пришёл сюда.
В этот самый момент, дверь горницы заскрипела и в проеме показалась девушка. Яснорада смущено улыбаясь, поклонилась в знак почтения и приветствия.
– Ясенька пришла, как хорошо- то. Проходи, – пригласила няня девушку.
Девушка, волнуясь, теребя светло – каштановую косу, переброшенную через плечо на грудь до пояса с заплетенной желтой ленточкой, в нарядном сарафане, словно на праздник собралась, молвила:
– Рада видеть тебя Ладомир. Ждали тебя, – из-под темных бровей под пушистыми ресницами блестели ярким цветом зеленые, словно изумруд глаза.
– Здравствуй Яснорада. Совсем взрослая стала, – ответил Ладомир, – проходи, ты желанная гостья в этом доме. Спасибо тебе, что за Ульяной ухаживала. Добра твоего век не забуду.
– Надолго ли вернулся, Ладомир? – Сверкнув малахитовым взглядом, молвила Яснорада.– Тетка Ульяна все глаза высмотрела, пока ждала тебя.
– Ненадолго, – ответил Ладомир, – завтра в дорогу собираюсь.
– Как? – Всплеснула руками Ульяна.– Ты ж только сегодня пришёл, а завтра уже вновь покидаешь нас? Останься хоть на два дня, соскучилась я очень.
– Хорошо, нянюшка, – Ладомир подошёл к старушке, поцеловал в макушку и спросил, – а дядька Иван в кузне? Проведать хочу. Руки по делу соскучились.
– Так, где ж ему быть, – ответила Ульяна, – ты ступай, а я баньку затоплю.
– Я провожу, – выскакивая из дома за Ладомиром, протараторила Яснорада.
Подбежав к Ладомиру, Яснорада скромно спросила:
– Расскажи, где был?
– В Пании, – коротко ответил Ладомир, – а вы как здесь жили?
– Год спокойный удался. Ни пожаров, ни кочевников не было. Да и урожаем можно было б похвастаться, если б не князь со своей дружиной. Полюдье приехал собирать, да собрал так, что нам осталось с горсть.
– Князь Борис здесь был?
– Да. Рано утром пожаловали. Наполнили полные возки, да к полудню и уехали. А дружинники князя все, о какой- то Матрене спрашивали. А у нас никогда Матрены в деревне не было.
Ладомир, потеребивший себя за волосы, остановился у ограды, за которой слышался звонкий стук кувалды по металлу.
– Ну, спасибо, что проводила, – улыбаясь девушке, ответил Ладомир, – а теперь ступай, не место молодой девушке в кузне торчать.
Яснорада послушно махнула головой и повернула в сторону своего дома.
– Приходи сегодня вечером на угорье, – обернувшись, молвила Яснорада, – я ждать буду.
Ладомир ничего не ответил и вошёл в кузню, где работал дядька Иван.
– Здорово, дядька, – обратился Ладомир к мужчине средних лет, высокого, широкого в плечах Ивана. Берестяная повязка- оберег стягивала голову кузнеца, а чёрные с проседью волосы, спускались на могучие плечи.
– Ладомир! – Обрадовался Иван, опустив в кадушку с водой железные щипцы, которыми держал подкову, подошёл и обнял юношу. – Давно тебя не было в наших краях. Почитай целых два года.
– Да, дядька Иван, два года по миру ходил.
– Ну и нашёл, что искал?
– Нашёл, дядька. И то, что искал, и то, что не искал.
– Как так?
– Долгая история, потом, как- нибудь расскажу.
– Ну что ж, выпытывать не стану, захочешь, сам расскажешь. Ну, а по работе не соскучился? – С лукавой улыбкой, поинтересовался кузнец.
– Очень.
– Ну, иди, – приглашая в кузню, сказал Иван, – раз соскучился.
Ладомир, вошёл внутрь, засучил рукава и, достав из воды с помощью щипцов подкову, и положил её в самое жерло печи. Поддул мехами огня, а затем, как только подкова покраснела от жара, достал её, положил на наковальню и, взяв кувалду, начал монотонно бить по подкове.
– Вижу, что не забыл ничего, – Иван внимательно наблюдал за всеми действиями Ладомира.
Ладомир, находясь в блаженстве от любимой работы, ничего не слышал. Он наслаждался тем, что его руки вновь почувствовали силу огня и железа. Ребёнком, Ладомир прибегал в кузню и засматривался на работу мастера, а став подростком, пошёл в подмастерье к кузнецу Ивану. В руках Ладомира, подкова обретала правильный изгиб и форму, толщину и размер.
Прощаясь, Ладомир обнял кузнеца.
– Не знаю, дядька Иван, свидимся ли вновь, – опустив голову, сказал Ладомир, – снова в путь собираюсь.
Кузнец усмехнулся и похлопал по плечу своего подмастерья.
– Я всегда знал, что моя кузня, да и вообще наша деревня мала для тебя. Ты словно сокол, жаждущий простора и свободы. Если осядешь здесь, то погибнешь. Разве может молодой сокол жить в неволе? Поступай, как сердце велит. Не гонись за богатством, не в нем счастье.
– Спасибо дядька, ведь только ты меня и понимаешь.
– Ступай к своей судьбе, вольный богатырь, – пожелал кузнец.
Подходя к избе своей няньки, Ладомир увидел, что на крыльце его ждёт старушка. Увидев юношу, Ульяна взмахнула руками и пожурила:
– Солнце уже к земле опустилось, а тебя все нет и нет. Я уж и баньку натопила, и похлебку наварила. Ясененька несколько раз прибегала, интересовалась, не пришёл ли ты, а тебя нет.
– Я в кузне был, – виновато объяснял Ладомир, – руки по работе соскучились.
– А я не соскучилась, – бранила Ладомира Ульяна, – ступай в баню, пока не остыла, а потом за стол сядем.
Ладомир, соглашаясь с нянькой, отправился в баню, где пахло можжевельником и мёдом.
Солнце уже полностью скрылось, и на небе появились первая звезда.
– Спасибо нянюшка за баньку, – присаживаясь за стол, благодарил Ладомир, – все плохое забрала, будто заново родился.
– Ну вот, а теперь кваску отпей, да похлебку съешь, а то смотри, как исхудал.
Ладомир налил из глиняного кувшина в чашку кваса и спросил Ульяну.
– Яснорада сказывала, что князь Борис со своей дружиной в деревню приезжал. Искал женщину по имени Матрена.
– Нелегкая принесла ирода в наши края. Столько лет стороной обходил, а тут на тебе явился сам. Не узнал меня.
– Так он видел тебя?
– А то как? Во все дома заходил, рыскал как зверь бешенный. Но уже ведь двадцать годочков минуло, совсем старая я стала, вот и не узнал.
– Значит, помнит и боится моего появления.
– Ты даже и думать не смей, – поджав дряхлые губы, молвила Ульяна, – кто ты и кто он. Раздавит тебя одной рукой и поминай, как звали.
– Не могу я так жить, няня. Должен отомстить за отца и мать.
– Им уже не поможешь, о себе подумай, отчаянная головушка. Сгинешь.
– Если суждено умереть за правду, так тому и быть. А жить и бояться, я не буду.
В этот момент, отварилась со скрипом дверь и появилась Яснорада.
– Доброго вечера в дом, – поклонилась девушка.
– Ясенька, проходи, – обрадовалась Ульяна, – желанная гостья в этом доме.
Робко ступая по деревянным половицам, девушка подошла к столу и присела.
– Я за тобой Ладомир, – теребя косу, промолвила Яснорада, – пойдём на угор, там девчата с парнями уже собрались, костёр разожгли, песни поют.
– Сходи, Ладушка, – опередила Ладомира нянька, – чего дома- то одному сидеть.
– Хорошо, – вытирая, после похлебки, губы рушником, встал со скамьи Ладомир, – пойдём.
Яснорада, обрадовавшись, соскочила с места. Ульяна, улыбнулась и пожелала хорошо провести время.
Девушка, счастливая от того, что идёт рядом с милым мужчиной, щебетала, как соловей. Выйдя за околицу деревни, молодые люди шагнули на тропинку, ведущую к реке.
Несколько ребят и девчат, сидя у костра возле реки, хохотали и рассказывали небылицы.
– Ребята, смотрите, кого я привела, – с возбуждением произнесла Яснорада, показывая на Ладомира.
– Ладомир! – Соскакивая и подбегая к юноше, хлопая его по плечу, здоровались ребята.
Девчата сидели и, лишь с таинственной улыбкой, перешёптывались между собой.
– Здорово, Ладомир! – Обнимая друга, приветствовал Степан, – надолго к нам или опять собираешься в поход?
– Здорово, ребята и девчата! Несколько дней поживу и решу, – ответил Ладомир, – а где Кирьян, Иван, Милослав, да другие ребята?
– Присаживайся к костру, сейчас расскажем, – промолвил Степан, самый старший среди шестерых юношей, которые сидели возле костра.
Ладомир сел на поваленный ствол, а рядом присела Яснорада, как бы показывая девчонкам, что это её молодой человек.
– Князь приезжал, полюдье собирал, – начал свой рассказ Степан, – да и с каждого двора по мужику или юноше в дружину забирал.
– А вы?
– Я с Никитой на охоте был, а Владибор с Глебом на рыбалке несколько дней, – Степан кивком показывал на ребят, о которых говорил, – ну, а…
– А меня мать спрятала, – перебив Степана, отозвался самый младший, которому шёл пятнадцатый год, – ратники князя весь дом перерыли, а я в подполе в хлеву сидел. А Руслан в соседнюю деревню с матерью к куме ездил. Вот мы и остались, а остальных в дружину князя забрали.
– Помнишь Василину и Агафью, – робко произнесла одна из девушек, – так их тоже забрали, сказали, что на дворне у князя прислуживать будут.
– Гад, – резко ответил Ладомир.
– Мне кажется, что они кого- то искали, – продолжил говорить Степан, – уж больно рьяно тут хозяйничали и все что- то вынюхивали, расспрашивали.
Ладомир сидел, а внутри, словно искорка горел огонь мести и ненависти. Он молчал, нельзя было никому ничего говорить, иначе, своим признанием он может подписать смертный приговор и себе, и тому, кто узнает о тайне его происхождения.
– Ну, что вы все о грустном, – стараясь привлечь к себе внимание, крикнула Яснорада, – давайте песни петь, – и затянула веселую девичью песню о молодой красивой русинке, которая пошла в лес по грибы и встретила медведя, а это оказался не медведь, а заколдованный юноша.
Яснорада пела задорно, голосок, словно журчащий ручеёк, выходил из её алых губ. Девчата подпевали Яснораде, а юноши, заворожено слушали.
Допев до конца песню, Яснорада соскочила со своего места и, потянув за руку Ладомира, приглашая следовать за ней.
– Хоровод! Давайте хоровод водить! – весело и задорно прокричала Яснорада.
Девчата, словно ждали этого предложения. Тут же соскочив со своих мест, девчата, взявшись за руки, вытянули юношей в круг. Юноши и девчата принялись водить хоровод. Ладомир, улыбаясь Яснораде, повиновался девушке и теперь кружил вместе с ней в хороводе, напевая веселую и быструю песню.
Проводив до дома Яснораду, Ладомир вернулся в дом няньки, которая спала крепким сном. Осторожно ступая по половицам, Ладомир прошёл через горницу в маленькую комнатку и лёг на кровать. Он лежал и думал о той, которую украл и вернул, о той, которая вышла замуж и теперь принадлежит другому мужчине. Страшная боль прожигала его, когда он думал о брачной ночи в замке князя Анджея.
Ладомир почти не спал эту ночь. В голове мысли сменились одна за другой. Дума о матери, Марысе и одна из самых главных – о князе Борисе Всеволодовиче. В душе Ладомира горел огонь мщения за отца и мать. Но только, что мог сделать деревенский юноша? Ничего. Как только князь Борис узнает, где он, то наверняка это будет последний день в его жизни. Здесь нельзя рубить с плеча, размышлял Ладомир, ему нужна дружба и сильные союзники. Он должен освободить матушку и вдвоём отправиться к её брату. Ведь он тоже князь и у него есть дружина. Заручившись его поддержкой и найдя союзников в лице противников князя Бориса, он свергнет последнего и сядет на престол, который принадлежит ему по праву. Именно так решил действовать Ладомир. Освободить, чтобы ему не стоило, мать и просить помощи у дяди по материнской линии.
Все- таки, ближе к утру, Ладомира сморил сон. Но спал он мало и уже через три часа сидел за столом с Ульяной и пил парное молоко.
– Мне нужно уходить, няня, – вытирая молоко с губ, говорил Ладомир.
– Как? Ты ж обещал несколько дней побыть? – Расстроено отвечала Ульяна.
– Не могу, нянюшка, нельзя время терять. Решил я и все, ухожу, – Ладомир встал со скамьи, поклонился и поцеловал в щеку старушку, – пора мне.
– Погоди, – поняла Ульяна, что не сможет уговорить юношу остаться, – я в дорогу узелок соберу.
– Спасибо, – улыбнулся Ладомир, – жди меня и матушку. Без матушки не вернусь.
ГЗамок – крепость князя Сигизмунда Яровского, находился на возвышенности. У подножия расположился небольшой уютный городок с белокаменными домами и крышами из красно- коричневой черепицы. Двойные высокие стены, окружавшие замок, представляли собой многоугольник неправильной формы. Дорога, вымощенная камнями, поднималась на возвышенность и утыкалась прямо к воротам южной башни. Именно по этой дороге, которая вела ввысь, в замок, твёрдо ступая, шёл Ладомир. Охрана, стоявшая у ворот, сразу пропустила в замок, как только услышала его имя. Это показалось странным Ладомиру, но, не медля ни секунды, он вошёл во внутренний двор замка.
– Доложи своему господину, что пришёл Ладомир, – велел мужчина одному из слуг князя.
Молодой юноша в одежде слуги, одарил неприветливым взглядом Ладомира и отправился докладывать князю о госте.
Ладомир заметил, как несколько кочевников стояли возле своих коней и украдкой подглядывали на него.
Что они здесь делают? Послы или торговцы? Но разве кочевники торгуют? Они умеют только убивать, разорять и уводить в полон скот и людей. Думал Ладомир. Если послы? То зачем? Неужели князь Сигизмунд вступил в союз с Ханом Тугоем?
Его мысли прервал окрик слуги:
– Ступай. Князь ждёт тебя в тронном зале.
Ладомир покорно поднялся по каменной лестнице и зашёл в просторный светлый зал. Посередине на высоком каменном троне восседал князь Сигизмунд. Чёрные волосы спускались до самых плеч, орлиный нос с высоким лбом, из-под которого взглядом хищной птицы, смотрели темные глаза князя.